Текст книги "Солнце, что следует за Луной. Ожидание"

Автор книги: Александра Хартманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

«Вот он, сладостный аромат свободы, – думала она, – больше я не буду грустить, буду смотреть в будущее с радостью и надеждой!» – с этими мыслями усталая путница уснула.

Но как ни старалась она успокоить себя при свете дня, приходила ночь и срывала все покровы, ломала все те стены, что Елена упорно, с первого же дня этого путешествия строила вокруг своего сердца. Ночь не давала ей забыть ничего, из того, что она так отчаянно пыталась предать забвению. И снова она видела во сне бурлящий поток Ольдмы у себя за спиной, еловый лес, заросшие вереском горные склоны, покрытый цветами могильный холм под деревом. И кто-то склоняется к ее плечу и что-то шепчет, она знает этот голос, она так страстно желала услышать его ещё хотя бы раз. Но, обернувшись в нетерпении, чтобы увидеть лицо, она находила лишь чёрную пустоту вокруг. И от этого такая страшная, смертельная тоска наваливалась на сердце Елены, что, проснувшись, она ещё долго не могла найти себе покоя.

Встав раньше Варди, Елена готова была ехать. Таинственная Фарсала – морской город манил ее. А после того разговора, подслушанного у реки, Елену тянуло туда еще сильней. «Что те люди имели в виду, что Фарсала станет первой? Первой в чем?» – раздумывала она, сидя внизу за одним из круглых столов. Мешки с вещами громоздились на соседнем стуле. Варди повел Смуглого перековывать и вот-вот должен вернуться.

Елена обвела глазами комнату. Сегодня в ней было не так многолюдно и шумно, как вчера. Всего несколько людей пили вино из чарок, и небольшая группа за дальним столом, играющая в кости.

Поначалу все было тихо и спокойно, Елена даже немного задремала. Но тут из-за стола, за которым играли в кости, то и дело стала доноситься ругань.

– Хозяйка, ещё вина! – кричали играющие.

Они были итак разгорячены азартом игры, а вино только ещё больше их распаляло. Елена обернулась и посмотрела на людей, сидящих за этим столом. Почти все были одеты, как беркичи, с голыми торсами и ремнями крест–накрест. У самого крупного и, по–видимому, главного из них все уши были увешаны серьгами, тот что сидел рядом с ним ещё покуривал длинную трубку и щурил правый глаз. Мужчина же напротив был вереец. Он выглядел, как человек уже давно и сильно пьющий, с заросшей неопрятной щетиной на щеках и распухшим синеватым носом. Каждый раз, когда беркеч с сережками в ушах кидал кости, он подпрыгивал с места и начинал что-то усиленно говорить, словно объясняя или уговаривая своего партнера. Тот хитро переглядывался со своим соседом, курящим трубку, кивал, и игра начиналась вновь. После очередной, по всей видимости, так же не удачной попытки, вереец схватился за голову и прокричал в отчаянии:

– Не может быть! Я же все поставил в этот раз! Должно! Должно было повезти!

Беркич спокойно сгребал со стола кости и монеты себе в мешок. Вереец, увидев это, схватил того за руку.

– Прошу, давай ещё раз! – крикнул он в отчаянии, – я отыграюсь!

Беркеч лишь дернул руку и протарабанил что-то на своём языке.

– Что? – спросил, не поняв, вереец и нервно перевёл взгляд на курящего трубку, по всей видимости, выступающего переводчиком.

– Не есть возможно, – ответил тот с сильным акцентом, вынимая трубку изо рта, – тебе нечего ставить.

– Есть! Есть! – крикнул в отчаянии вереец.

Он наклонился и поставил на стул ребёнка.

– Вот, ставлю ее!

Елена вздрогнула. Это была маленькая девочка, лет трёх, худенькая, почти раздетая и босая, испуганно сосущая пальчик во рту.

– Видите, – проговорил вереец,– ставлю самое дорогое – родную дочь!

Беркечи переглянулись и стали переговариваться на своём языке. Затем тот, который с сережками, подошёл к девочке и оценивающим взглядом стал ее разглядывать, словно это была лошадь или овца. Повернувшись к ее отцу, он утвердительно кивнул.

Елена не сводила с них глаз. «Неужели они и вправду будут играть на этого ребенка?» – не верила она. Вереец был пьян настолько, что периодически закрывал глаза, готовый вот-вот уснуть, беркечи были весьма довольны состоянием их партнера по игре, и самый главный осторожно перевернул кости так, чтобы выпало большее число. Придя в себя и увидев результат, вереец вскочил со стула и во все горло закричал:

– Проклятый, ты шарлатан! Ты жульничал!

Он было кинулся на своего обидчика, но тут же двое других беркечей приставили к его горлу свои кривые кинжалы.

– Игра есть игра, – ответил человек с трубкой, он подошёл к девочке и взял ее за тоненькие ручки.

Выдержать это было выше сил Елены, она вскочила и бросилась к ним. Пусть ей это будет стоить жизни, но она не позволит продать ребенка. Выхватив девочку из рук изумленного беркеча, она крикнула:

– Я выкупаю ее!

Глаза мужчин уставились на Елену. Вереец был уже без сознания, повалившись на стол прямо на кости, он звучно захрапел. Но четверо его партнеров по игре были трезвы, словно и не пили вовсе. Беркеч с сережками в ушах усмехнулся и медленно повёл взглядом по Елене, словно пытаясь разглядеть, что у неё под одеждой. Затем подошёл к ней, наклонился и понюхал.

– И как же такая красавица сможет нам заплатить? – спросил, беркеч с трубкой в зубах, плотоядно улыбаясь, – мы с друзьями можем это обсудить.

Сердце Елены бешено колотилось, она прижимала девочку к своим трясущимся коленям.

– Я заплачу вам за неё столько, сколько проиграл ее отец, – сказала она, стараясь выглядеть как можно более увереннее и деловитее.

Она подняла глаза к беркечу, обнюхивающему ее, и смело посмотрела на него.

– Я выкупаю этого ребёнка, ясно вам?

В темной глубине его глаз промелькнуло удивление, но тут же исчезло. Одной рукой он грубо схватил Елену за щеки и потянул к себе. Но тут что-то налетело на него, опрокидывая стулья, тот повалился на пол. Это был Варди. Остальные беркичи выхватили кинжалы и уже готовы были налететь и отомстить за друга. Но беркеч с трубкой остановил их, резко что-то крикнув на их языке.

Беркечи были мощными и несомненно лучше вооружены, но вот ростом совсем невысокие, поэтому двухметровый Варди явно выглядел в их глазах не такой уж легкой добычей, как им бы того хотелось.

– Мы не хотели ссорится, – начал беркеч с трубкой, помогая своему другу подняться с пола, – но твоя женщина сама подошла к нам. Она хочет забрать у нас наш выигрыш,– он указал на девочку, которую Елена пыталась спрятать в складках своей юбки.

Варди с недоумением посмотрел сначала на Елену, а потом на ребёнка.

– Елена, что происходит? – спросил он ее раздраженно, все ещё тяжело дыша.

– Я хочу выкупить этого ребёнка!

На лице ее друга отразилось изумление.

– Зачем?!

– Потому что я не могу видеть, как его продают этим головорезам?

Варди тяжело вздохнул, переводя дыхание. Затем, на мгновение закрыв глаза, он снова повернулся к беркечам:

– Мы желаем выкупить этого ребёнка, – сказал он, – сколько вы хотите за него?

–Все просто, столько сколько проиграл ее отец, а это двести золотых, – спокойно отвечал беркеч, выпуская дым изо рта.

Варди многозначительно посмотрел на Елену.

– И у нас есть такие деньги?

«Да, последние,» – простучало у нее в голове. Оно берегла их, чтобы купить дом. Но сказала только:

– Мы согласны!

Она протянула деньги беркечу с трубкой. Получив деньги, беркечи собрались и быстро покинули комнату, бросая недобрые взгляды на Варди.

Елена не могла поверить, что все позади. Она до сих пор прижимала девочку холодными пальцами к своему платью. Та казалась совсем безучастной ко всему происходящему вокруг и лишь продолжала сосать пальчик. Варди стоял, расстроено глядя в мешок с монетами: всего горстка медных монет и пара серебряных, вот, что осталось от двух тысяч золотых драконов.

– Хоть одно радует, что больше она не сможет выкупать рабов, – проворчал себе под нос Варди.

Но Елена не обращала на его недовольство внимания. Посадив девочку к себе на колени, она стала внимательно ее разглядывать. Совсем крошка, все лицо и тельце перепачкано землёй и мусором. Отец ее был когда-то, по всей видимости, красивым блондином с голубыми глазами, но дочь была совсем на него не похожа. У неё были чёрные волосы, все спутанные и в колтунах, а темно–карие широко–распахнутые глаза обрамляли густые длинные ресницы. Девочка выглядела совсем как маленький, испуганный галчонок. Сердце Елены сжалось.

«Бедное дитя, не успела родиться на свет, а сколько уже перенесла».

Она крепко прижала девочку к груди.

– Варди, она, наверное, хочет есть? Ты ведь голодная, дитя мое? – обратилась Елене к ребёнку, не совсем уверенная в том, могут ли дети в этом возрасте говорить.

– Варди, как ты думаешь, она понимает меня?

Но Варди все ещё был расстроен недавней сделкой с беркичами и отвечал с нескрываемым раздражением:

– Да мне откуда знать? Может, она вообще немая.

– Как твоё имя, крошка? – спросила ласково Елена, гладя девочку по волосам.

Та в ответ лишь убрала пальчик изо рта и робко посмотрела на неё.

– Нимфеей ее зовут, – вдруг сказала хозяйка, подходя к ним и ставя тарелку с похлебкой перед девочкой.

Елена с нескрываемым удивлением посмотрела на неё. Хозяйка немного замялась, словно стесняясь своего поступка.

– А у неё есть мать?

– Нету, давно померла, вместе с двумя другими детьми от лихорадки. А Нимфея одна осталась с пьющим отцом.

Хозяйка махнула в сторону храпящего на столе верейца.

–Значит ты практически сирота, – задумчиво проговорила Елена, – давай, покушаем?

Девочка тихонько кивнула.

– Варди, вот видишь, она понимает меня, – обрадовалась Елена. Она взяла деревянную ложку и стала кормить девочку.

– Да уж, это просто замечательно, – хмуро проговорил Варди.

Девочка с огромным аппетитом съела целую огромную тарелку супа, так что Елене показалось, что порция была недостаточной.

– Ты хотя бы понимаешь, какой опасности подвергла себя?! – все ещё не успокаивался юноша. – Что эти дикие беркечи могли с тобой сделать, если бы я пришёл хотя бы на минуту позже?!

– Но ты пришел вовремя, мой отважный Варди, – улыбалась Елена, – спасибо тебе за это.

– Ты просто невозможна!

Достав свой гребень, Елена попробовала расчесать девочке волосы, но это оказалось делом непростым.

– Хорошо бы тебя помыть....Госпожа, можно ли нам горячей воды и таз? – обратилась она к хозяйке.

– Ведро горячей воды–медяк, – отчеканила та.

Елена кивнула, завернула Нимфею в свой плащ и взяла на руки.

Следующий час она посвятила тому, что отмывала тело и волосы девочки. На тоненьких ручках и худеньком туловище то там, то здесь виднелись синяки и порезы. Промыв ее, как следует, Елена достала чистый кусок ткани и завернула малышку, и интенсивными движениями стала вытирать ее с ног до головы. Надо было быстрее просушить ее, пока та не замёрзла. Но во что ее одеть? Елена взглянула на грязные лохмотья, что были сняты с Нимфеи, они скорее напоминали старую тряпку, чем одежду.

– Я заверну тебя пока в свой большой платок, а завтра мы купим тебе новую одежду, – сказала Елена, держа девочку на руках, – Варди, ведь так? Купим завтра для Нимфеи какую-нибудь одежду? И обувь, и ещё на зиму тёплые ботинки, – стала мечтательно перечислять Елена, тихонько кружа Нимфею на руках. Ей очень хотелось, чтобы малышка улыбнулась. Но та лишь испуганно зажмурила глазки и вцепилась ручками в Елену. Варди, до этого лежавший на полу, вдруг не выдержал и вскочил на ноги.

– Может, ей ещё и пони купим, а Елена?

Услышав, как взрослые повышают голос, Нимфея ещё сильнее прижалась к Елене, дрожа всем телом.

– Тише, ты пугаешь ее, Варди, не понимаю, почему ты злишься.

Варди вскинул руки к небу, словно в бессилии.

– Ты не понимаешь?! – крикнул он. – Не понимаешь?! Ты подвергла себя смертельной опасности, ты это понимаешь? Эти беркечи совершенно дикий народ! Работорговля для них очень прибыльный бизнес! Ты бы точно пошла за хорошую цену!

– И что же ты считаешь, я должна была сделать в той ситуации? Позволить этим дикарям забрать в рабство ребёнка?

– Ты должна была сидеть молча и делать вид, что не замечаешь ничего! – прокричал в волнении Варди. – Как ты не понимаешь, что такие вещи творятся сплошь и рядом. Достаточно проехаться по улицам этого города, там таких, как она, десятки: просящих подаяние, копающихся в мусоре и отходах. И что же, всем помогать? Всех спасать?

– Нет! – воскликнула Елена. – Я знаю, что не могу всех спасти! Но я в силах спасти хотя бы ее, Варди! Взгляни на это дитя, разве эта девочка не прекрасна?! А ведь ей нужно совсем немного. Любовь и ласка родителей. Сегодня я помогла этой девочке. Но если так будет поступать каждый? Если каждый осознает, что рабство – это ненормально, что унижать слабого – это ненормально? Возможно, тогда все изменится, и наш мир станет немного лучше?

– Это все пустые мечты, Елена, никогда такого не будет. И мы с тобой, обычные люди, не способны ничего изменить. Мы лишь можем как-то приспособиться к условиям, чтобы выжить, иначе нас раздавят, убьют. Вот она та, реальность, в которой мы живем, – заключил Варди.

Он видел, как расстроили Елену его слова. Но не мог ничего с собой поделать. Возможно, он был резок. Но это единственный способ хоть как-то ее отрезвить, заставить быть более осторожной и беречь свою жизнь.

Через пару часов вещи были загружены в повозку, и наши герои были готовы к новому путешествую. Только теперь их было трое. Нимфея сидела рядом с Еленой. Новое льняное платьице было надето на нее, волосы заплетены в аккуратную косу. С благоговейным трепетом девочка разглядывала свой наряд.

– Тебе нравится, Нимфея?

Девочка робко кивнула. Елена улыбнулась и нежно обняла ее.

Смуглый бодро стучал копытами по мощённым улицам. Совсем скоро город трех рек Яссы останется позади. Этот день должен был стать последним в долгом путешествии Елены. Уже сегодня вечером она пребудет в Фарсалу и увидит тёплое море.

Глава 2 – Фарсала, Великая и Забытая

Зеленые пастбища остались позади, путники въезжали в лавровый лес. Это был древний, таинственный лес. Стволы деревьев покрывал толстый слой сочно–зеленого мха, а ветки переплетались над головой наподобие шатра, закрывая солнце и создавая полумрак. Варди с Еленой, затаив дыхание, смотрели по сторонам. Величие этого мистического места поразило их.

Нимфея спала. Она уснула почти сразу, как они выехали из Яссы. Что испытывал этот ребенок? Сегодня она навсегда покинула родные места. Возможно, что в этом возрасте люди ещё не испытывают такие сложные и сильные чувства, которые свойственны взрослым. Скорее всего Нимфея не помнила матери, но отца? Неужели тому несчастному пьянице, пропившему все остатки разума и чувств, удалось вызвать отторжение у этого невинного маленького существа, его дочери, так что расставание с ним не вызвало в ней никакого протеста или тоски? Елена с грустью рассматривала личико спящей девочки. Сможет ли она заменить ей мать? Помочь забыть те страшные годы жизни с пьяным отцом?

– Я постараюсь, чтобы теперь все твои дни были наполнены радостью и смехом, – прошептала она, ласково убирая прядку с щечки Нимфеи, – ты обязательно забудешь все плохое.

Вдруг повозка остановилась. Елена взглянула на Варди, он насторожено всматривался вперёд, ему явно не нравился этот полумрак вокруг.

– Поскорее бы уже выехать на нормальную дорогу, – проворчал он себе под нос и стал погонять Смуглого. Но проехав всего ничего, пришлось снова остановиться – дорога разветвлялась. Одна вела прямо, другая поворачивала налево. Варди пристал на козлах и задумчиво потер подбородок.

– Что же говорил старик мельник?– вспоминал он вслух, – Дорога поведёт через лавровый лес, но он не упоминал про развилку.

– Что-то случилось? – спросила Елена.

Варди не отвечал и продолжал судорожно смотреть на дорогу.

– Думаю, что вперед. Старик Эль бы сказал про поворот.

Услышав это имя, Елена с испугом посмотрела на Варди.

– Старик Эль?! Только не говори, что ты спрашивал дорогу у того выжившего из ума старика?!

– Ну, может, он и выжил из ума, – весело улыбнулся Варди, – но дороги Империи знает, как свои пять пальцев. Он был купцом, много путешествовал, в том числе и в Фарсалу.

– Но это же было очень давно! Неужели в нашем путешествии ты опирался на советы того безумца?

– Только частично… – замялся Варди.

Заметив выражения испуга на лице Елены, Варди решил ее приободрить.

– Все в порядке, ведь мы благополучно добрались до Яссы. Кроме того, это известная дорога, любима многими купцами, здесь часто проезжают возы с товарами.

Поехали вперед по дороге. Друзья старались бодриться, но сумрак вокруг и отсутствие каких-либо указателей беспокоило их.

Через пару минут проснулась Нимфея. Она потерла глазки и робко посмотрела на Елену.

– Тебе, наверное, хочется пить и есть? Сейчас, дитя мое.

Некоторое время Елена занималась девочкой. Дала ей воды из фляги, хлеба и несколько ломтиков солонины. Нимфея с большим аппетитом все съела. Она еще сильно стеснялась Елены, боялась смотреть на нее и чего просить. Но девушка догадалась, что ей хочется добавки.

– Вот, держи еще, – сказала она, снова нарезая хлеба с солониной и доставая мешок с огурцами, – еды достаточно. Ешь столько, сколько хочешь. Не торопись, – заметила Елена, увидев, что девочка немного нервничает, – у тебя никто ничего не отнимет.

Она говорила мягко, стараясь резким движением или словом не напугать ребенка. Условия, в которых девочка содержалась, по всей видимости были таковы, что еда появлялась на столе не часто, и в весьма скудных количествах. Поэтому у Нимфеи выработалась привычка есть быстро и очень много, наедаясь впрок. Ведь когда будет следующий прием пищи никто не знал.

Повозка качнулась, Смуглый снова встал. Варди смотрел вперёд. Елене не понравилось выражение его лица.

– Елена, надо сойти с дороги.

– Что? – удивилась она. – Но почему, Варди?

Ничего больше не сказав, он спрыгнул на землю и, взяв Смуглого под уздцы, резко повернул с дороги в лесную чащу. Повозку страшно затрясло по кочкам, они того и гляди могли перевернуться. Елена испуганно прижала Нимфею к себе. Варди яростно дёргал Смуглого вперёд за собой, словно убегая от страшной опасности. Впереди виднелся глубокий овраг, они спустились вниз, и встали.

– Нужно молчать! – резко крикнул Варди.

Но Елена с Нимфеей и без того были смертельно напуганы этой сумасшедшей ездой и тряской, что желания разговаривать у них не было никакого. Варди напряжённо встал рядом со Смуглым, держа руки у его морды, предупреждая невольное ржание. Они замерли. Сердце бешено стучало в ушах. Руки похолодели. Чего так испугался Варди?

Поначалу ничего не было слышно, кроме шума листвы и птичьего гомона, но постепенно вдалеке послышался топот копыт, лязг и крики. Этот шум неумолимо нарастал. Елене казалось, что они достаточно далеко отошли от дороги, тогда почему топот копыт раздавался так, словно это было совсем рядом от них? Послышались голоса, крики, и ругань огромной толпы, будто мимо них проезжало целое войско.

«Или разбойничья шайка», – подумала Елена и посмотрела на Нимфею. Девочка испугано хлопала глазками, прижимаясь к ней словно маленькая пташка.

Постепенно шум и грохот стали проходить. Пока совсем не стало тихо. Но Варди не спешил выходить из их укрытия. Тягостное ожидание тянулось долго.

– Варди,– позвала тихонько Елена. Но он лишь резко поднял руку, показывая, что надо замолчать. Прошло около получаса часа, и вот наконец они решились снова вернуться на дорогу.

– Кто были те люди? – спросила Елена, протягивая Варди флягу с водой.

– Не знаю, но они были вооружены до зубов,– отвечал юноша, жадно отпивая из фляги,– не думаю, что это имперские войска. Скорее всего какой-то лихой люд. Таким лучше не попадаться на глаза.

Лесной мрак постепенно рассеивался, вдалеке показался просвет, как вдруг из-за деревьев прямо на дорогу выбежал мальчик и кинулся к их повозке.

– Помогите! – кричал он из последних сил. – Помогите! Мой отец ранен! На нас напали!

Варди дернул поводья и остановил повозку. Мальчишка подбежал к ним. Елена его сразу узнала. Это был тот самый сынишка купца, которого они встретили перед воротами Яссы.

– Что случилось?– спросил Варди, спрыгивая на землю.

Мальчик тяжело дышал, лицо и одежда были перепачканы землёй, а над правой бровью виднелась рана, из которой сочилась кровь.

– Прошу вас! Скорее!– крикнул он в отчаянии.

– Где твой отец?– спросил Варди.

– Там!– отвечал мальчик и махнул рукой в сторону от дороги. – На нас напал огромный отряд велетов, ограбили, увезли наши воза с товаром, а отца бросили у дороги всего окровавленного.

Елена спрыгнула на землю и встала рядом с Варди.

– Показывай дорогу,– сказала она.

И мальчик повёл их вперед. Почти у самого выезда из леса то там, то тут на дороге лежали убитые люди, валялись оторванные колеса, виднелись следы крови. Мальчик торопился.

– Вот сюда! Скорее!

Нужно было сойти с дороги и пройти в глубь леса.

– Постой здесь с Нимфеей, мы сейчас вернёмся,– сказал Варди Елене.

Мальчик убежал вперёд, показывая Варди путь. Через несколько минут Елена увидела, как они возвращаются. На своей спине Варди нёс раненого купца. Елена едва узнала его. Все лицо было в крови и страшных гематомах, одежда разорвана, несчастный еле слышно стонал от боли.

– Его нужно скорее перевязать! – воскликнула она. – Клади в повозку, Варди!

Елена достала масло и вино, а так же бинты, которых осталось достаточное количество после ранения Варди. Сняв верхнюю одежду, она внимательно осмотрела грудь несчастного – снизу вверх ее пересекала огромная рана от сабли.

– Я попробую перетянуть ее, но рана слишком большая и глубокая, здесь нужен лекарь, чтобы зашить ее. Как скоро будет Фарсала?

Она обратилась с этим вопросом к Варди, но мальчик опередил его:

– В часе езды!– воскликнул он. – Мы совсем рядом! Фарсала–наш дом.

Варди кивнул.

– Тогда поспешим. Твоему отцу нужна помощь.

Елена помогла мальчику подняться, Варди вскочил на козлы и пустил Смуглого во весь опор.

– Он ведь не умрет, госпожа? – обратился мальчик к Елене, едва сдерживая слезы. Но что она могла ответить?

– Тебе самому нужна помощь. Садись поближе ко мне.

Мальчик тут же повиновался

– Как тебя зовут?

– Ханбек, госпожа.

– Какое необычное имя.

– Я наполовину томтонец, моя мать родом из Башкиша,– объяснил он, морщась, так как Елена стала промывать рану вином для дезинфекции,– а отец вереец. Спирус Аталлос его имя.

Елена забинтовала голову мальчика. К счастью, у него была лишь неглубокая ссадина.

– Но небольшой шрам все равно останется,– заключила она, убирая вино и масло с бинтами обратно в дорожный мешок.

– Ничего, – храбро отвечал Ханбек,– я не боюсь шрамов, они говорят о мужестве.

– Или глупости, – заметила Елена, улыбнувшись.

Но этот ответ ей понравился. Она стала привыкать к необычной внешности мальчика и поняла, что он по-своему был симпатичным. Он очень сильно любил отца и всем сердцем переживал за него.

Лавровый лес закончился, они выехали на яркое солнце, и постепенно стали спускаться с холма. И вот дорога повернула, и вдалеке путникам открылось огромное синее море. Елена невольно поднялась и завороженно стала смотреть вдаль.

«Вот и оно! – думала она с восхищением – Наконец-то!». Все это тяжелое путешествие, Елена с нетерпением жаждала увидеть море, и теперь, когда заветный момент настал, вместе с радостью и восторгом она ощутила в своем сердце щемящую грусть и тоску.

«Видимо, прав был Берси, говоря, что счастье не зависит от места, где мы находимся».

– Хе–хей! – крикнул Варди радостно, вставая на козлах.– А вот и Фарсала!

На берегу голубого залива в окружении гор, поросших лесом, расположился прекрасный город с белоснежными домами, красными черепичными крышами, обнесённый высокой, крепкой стеной с башнями и бойницами.

Увидев родной город, Ханбек радостно воскликнул:

– Мы почти дома, папа!

Но Спирус был в полубессознательном состоянии. Его бил жар.

– Надо скорее найти врача,– волновалась Елена,– рана на груди слишком опасная.

– У нас есть замечательный врач в городе, его все любят и уважают. Господин Тородд Савелли, – отвечал мальчик. – Он наш хороший друг.

– Отлично, тогда надо вести твоего отца сразу к нему,– сказал Варди,– показывай дорогу.

Они спустились с холма, город становился все ближе, вырастая во всей своей ослепительной белизне и величии. Ворота были открыты, и путники беспрепятственно въехали в них.

– Наконец-то нормальный город,– иронично заметил Варди.

Ханбек сел рядом с ним на козлах и стал указывать дорогу.

Фарсала была совсем не похожа на Яссы или Киль. Более спокойная, более степенная. Южный город, избалованный тёплым солнцем и богатым ласковым морем. Люди неспешно ходили по улицам, и многие были крайне удивлены, заметив несущуюся на всех парах повозку.

– Скорее! Сюда!–показывал Ханбек на двухэтажное здание.

Они подъехали, Варди не успел затормозить, как мальчик уже спрыгнул, в нетерпении подбежал к двери и забарабанил в неё что было мочи.

– Господин Савалли! Откройте! Это я, Ханбек!

Дверь распахнулась, на пороге стоял высокий молодой мужчина. Внешность его совершенно не соответствовала тому, какими привыкли видеть лекарей и знахарей Елена с Варди. Никаких очков, подслеповатых глаз и непонятных длинных балахонов. Чёрные штаны, белая рубашка, рукава который были закатаны и открывали сильные загорелые руки, каштановые волосы слегка вились, несколько прядей спадали на умный спокойный лоб и голубые ясные глаза. Он был явно удивлён, увидев мальчика с перебинтованной головой на пороге своего дома.

– Ханбек?! Что с тобой, мой мальчик?!

– Господин Савалли, на нас с отцом напали по дороге домой! Он сильно ранен! Прошу! Помогите!

И впервые Елена увидела на глазах Ханбека слезы.

Услышав это, господин Савалли нахмурился. Он взял масляную лампу, так как стали надвигаться сумерки, и спросил:

– Где твой отец?

– Вот здесь, – показал мальчик, подводя его к повозке, в которой сидели Елена с Нимфеей, а на досках лежал без сознания купец.

Осмотрев его перебинтованные голову и грудь и оценив тяжесть состояния, господин Савалли сказал:

– Нужно как можно скорее занести его в дом.

Увидев стоящего рядом Варди, он обратился к нему:

– Не поможете ли мне, господин?

– Да, конечно,– отвечал тот.

Лишь теперь взгляд Савалли упал на Елену и прижавшуюся к ней Нимфею.

– Госпожа,– обратился он к девушке, – не могли бы вы понести перед нами лампу?

Елена в ответ кивнула и поднялась. Она взяла лампу и пошла вперед. Нимфея шла рядом с ней, испуганно прижимаясь к ее юбке. Варди и Савалли подняли господина Аталлоса и понесли в дом.

– В комнату по праву сторону,– указал врач.

Елена толкнула дверь, и они вошли в темное помещение, как ей поначалу показалось, все заваленное каким-то хламом. Она поставила лампу на ближайший деревянный стол рядом с дверью.

– Положим его вот сюда, – сказал Савалли, указывая на небольшое кресло, стоящее посередине комнаты. Затем он стал зажигать все лампы и светильники, что находились в комнате, пока не стало достаточно светло, чтобы можно было рассмотреть ее как следует. Вдоль трех стен тянулся деревянный стол, а на нем чего только не стояло. Елена никогда в жизни не видела таких приборов. Какие-то колбы, трубки, банки, все это соединялось между собой, четвёртая стена, с выходящим на дорогу окном, вся была увешана полками, заваленными сверху до низу книгами разной толщины, свитками, бумагами, здесь же стоял умывальник. Господин Савалли помыл тщательно руки с мылом и достал из ящика стола небольшой деревянный футляр. Он открыл его, и Елена разглядела ножницы, тонкую нить и иглу. Затем, взяв жестяную кружку, он налил что-то в неё из бутылки, стоящей рядом.

– Спирус, тебе нужно выпить это,– сказал Савалли и стал вливать содержимое кружки в рот купцу.

Тот поперхнулся и закашлял. Но врач не убрал руку от его рта и настойчиво заставил несчастного выпить все до конца.

– Иначе, боюсь, потеряет сознание,– объяснил он свои действия присутствующим, прежде всего взволнованному Ханбеку.

Затем Савалли взял деревяшку и вставил ее в рот раненного прямо между зубов. Ножницами он разрезал бинты, которые защищали грудь купца, и на свет показалась глубокая, сочащаяся рана.

– Мне нужен один человек, чтобы держать господина Аталлоса, второй, чтобы освящать рану, пока я буду ее зашивать,– объяснил врач, хмуро разглядывая исполосованную грудь купца.

– Я подержу его,– сказал Варди.

– Особенно его руки и туловище должны оставаться неподвижны,– объяснил Савалли, – а вы, госпожа,– обратился он вновь к Елене,– поможете мне снова с лампой? Только держать придётся долго, вы сможете?

– Да, конечно,– ответила она уверено и подняла лампу так, чтобы свет от неё максимально хорошо освещал рану.

– Ну, что ж, тогда приступим,– сказал Савалли, садясь на табурет перед раненым и беря в руку иглу с нитью,– а вот детям лучше на это не смотреть, – проговорил он, смотря на Нимфею и Ханбека.

– Я останусь! – воскликнул Ханбек. – Я не брошу отца!

– Мой мальчик, ты уже доказал всем, и своему отцу в том числе, что ты храбрый и мужественный. Но сейчас будет лучше, если ты уйдешь.

Ханбек нахмурился. Он не хотел уходить.

– Время для твоего отца – вот, что самое главное. Давай, не будем его терять.

Елена подошла к Нимфее и произнесла:

– Дорогая, посиди в другой комнате.

Но девочка замахала головой и вцепилась в ее платье.

– Пойдём, – неожиданно сказал Ханбек, беря Нимфею за ручку и заглядывая в глаза, – у господина Савалли в соседней комнате есть деревянная лошадка, я тебя на ней покатаю, не бойся.

Девочка поначалу засомневалась, но Все-таки отпустила платье Елены и пошла вместе с мальчиком.

– Итак, приступим, – повторил Савалли. И начал зашивать рану.

Боль была такая, что тело господина Аталлоса выгибалось в судороге.

– Терпи, Спирус, терпи! Сейчас закончу и верну тебя супруге. Держите крепче! – крикнул он Варди.

И тот навалился всем телом на несчастного, не давая возможности даже вздрогнуть. Руки Елены, держащие лампу, затекли и начали дрожать. На лбу Савалли проступил пот от напряжения, но руки двигались чётко и уверено, было видно, что зашивать раны для него обычное дело.

– Все! Готово!

– Воды!– тут же захрипел господин Аталлос. – Воды!

– Госпожа, там кувшин у окна, – обратился Савалли к Елене, не отрывая глаз от раны,– будьте так добры, принесите ее.

Елена опустила лампу, взяла кружку и налила в неё воды из кувшина. Затем подошла к раненому купцу, и, придерживая одной рукой его голову, помогала ему пить. Савалли уже закончил с раной и мыл руки.

– Ну вот, друг, скоро пойдёшь на поправку. Думаю, теперь его можно отвезти домой. Только везите осторожно, ему сейчас тряска ни к чему.

– Мы не знаем, где он живет, – отвечал Варди, – мы всего лишь проезжали мимо и нашли его раненым и ограбленным у дороги.

Савалли нахмурился, задумавшись над чем-то.