Текст книги "Божественный эксперимент. Грех первый (СИ)"

Автор книги: Александр Scriptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

«Жаль… Дума, здесь бы мы смогли с лёгкостью найти его обладателя», – метаморф иронично улыбнулся и покачал головой.

Вдруг Левиафан заметил на себе взгляд женщины. Ему показалось, что она смотрит на него, словно хищник смотрит на свою добычу, но это быстро прекратилось.

Женщина встала, как ни в чём не бывало и дружелюбно улыбнувшись, начала говорить:

– Не беспокойтесь, со мной всё нормально! А вы случайно не приезжие?

– Эм, да, – ответила удивлённая Линда, рассматривая «жертву наезда», при этом стараясь разглядеть на ней хотя бы одну царапину. Её попытки потерпели поражение.

– Ох, вам наверное негде жить, – наигранно-обеспокоеным тоном поинтересовалась женщина. – Я работаю горничной в гостевом доме мадам Пектус. Это довольно дешёвая гостиница, поэтому, думаю, вам она будет по карману.

– Спасибо за предложение. Мы бы хотели посмотреть на гостевой дом мадам Пектус, если можно. Или, может быть, вы, господин Левиафан желаете остановиться в другом месте? – с искренней заинтересованностью спросила Линда.

– Нет, мне всё равно, где жить, – безразлично ответил Левиафан, махнув рукой. Он не знал, зачем женщина. Прыгнувшая под колёса, пыталась их обмануть, но всё же решил ей подыграть.

– Замечательно! Пойдёмте скорее! Я вам всё покажу, – воскликнула горничная и резвой горной козочкой запрыгнула на место рядом с Линдой.

Левиафану оставалось только удивляться такой резкой смене поведения этой странной женщины.

Вдруг он услышал шепотки в толпе:

– Пострадала от этой глупой курицы и вместо того, чтобы потребовать с неё компенсацию, решила показать им хорошее место для жилья.

– Невероятной доброты женщина.

– Она святая…

«Такая ли она святая?» [Такая ли она святая?], – Левиафан и Кира сказали это вместе, при этом иронично хмыкнув.

«Кира, тебя что-то настораживает в ней?», – спросил Левиафан, удивляясь тому, что помощница выказала какую-то эмоцию, помимо уважения.

[Не знаю, но она мне явно не нравиться. Однако я чувствую от неё какую-то странную энергию, но не могу сказать, какую именно. Я думаю, вам стоит за ней понаблюдать. Она может привести вас к чему-нибудь интересному], – девушка вновь говорила безразлично.

«Кира, ты как ни кто другой меня понимаешь. Если что-то заметишь, обязательно скажи мне», – искренне попросил Левиафан.

[Слушаюсь, Владыка], – ответила помощница и, казалось, в её голосе послышалась благодарность, за оказанное доверие.

Странная женщина села рядом с Линдой и детьми и начала показывать дорогу в гостевой дом мадам Пектус.

***

Красивая девушка с ничего не выражающим лицом сидела в удобном кресле-качалке, находясь в тёмной комнате, освещаемой одной свечёй, и дёргала за ниточки, выходящие из её рук и идущие в известных лишь ей направлениях.

– Лишь боль очистит вас… лишь боль… Куклы уже начали пляску… Танцуйте, мои марионетки… Тик-так… тик-так… – тихо шептала девушка…

Глава 15. Гостевой дом мадам Пэктус

Сэльма Пектус – последняя из некогда невероятно знатного рода Пектус, потерявшего свои привилегии, но не потерявшего деньги. На них она смогла отстроить шикарную гостиницу в третьей секции гостевого квартала и приумножить на нём свои капиталы вдвое, а то и втрое.

Примерно день назад она проходила мимо Святой Церкви и странные голоса начали звать её внутрь.

Вообще, она не была верующей и уж тем более не была праведницей. Однако она не смогла противиться голосу.

«Сэльма… Зайди»

«Здесь ты найдёшь, то, что всегда искала…»

«Деньги… Сколько захочешь…»

«Мы дадим тебе всё…»

«Иди к нам… Иди же…»

Она медленно приближалась к входу в церковь. Внутри не было никого, лишь тусклое освещение от витражей и свечей, а так же статуя какой-то богини, у ног которой лежали цветы, фрукты и другие подношения, но это не удивило Сэльму. Она даже не заметила этого. Ей обещали деньги, и он шла к тому, чего хотела всю жизнь. Богатство, с которым придётся считаться даже королям!

Стоило ей только переступить порог и она увидела её… Святую крылатую деву в белых одеждах. Она смотрела на неё, как мать, которая смотрит на своё любимое дитя. Её глаза лучились добротой, заботой и… отвращением, которое таилось так глубоко внутри этого взгляда, что разглядеть его, пожалуй, не мог никто. Святая поманила её пальце и Сельма пошла…

Как только она подошла к крылатой девушке, та приподняла Сельму за подбородок и поцеловала в лоб. С этого момента личности по имени Сельма Пэктус не стало. Осталась лишь кукла Святой.

***

Гостевой квартал Кельвина располагался между королевским дворцом и центральной площадью, недалеко от главного филиала Святой Церкви. Он делился на три секции. Первая для обычных путешественников и торговцев. Вторая для представителей дворянства и членов крупных торговых организаций. И третья для высшей знати и политических гостей города. Повозка с горе путешественниками внутри неотвратимо приближалась к третьей, самой дорогой и помпезной секции. Ни Левиафан, ни Линда не знали о принципах деления гостевого квартала. О детях и Анимусе можно даже не говорить. Именно поэтому они не понимали, почему встречающиеся им на пути люди смотрели на них то с удивление, то с презрением, то с завистью.

Почти все в городе знали логотип гостевого дома мадам Пэктус, который красовался на платье странной женщины-горничной. Он выглядел, как дракон, спящий на поляне роз.

Когда Левиафан впервые увидел его, он припомнил фонтан на центральной площади и подумал, что люди очень любят изображать крылатых ящеров где бы то ни было. Метаморф прекрасно их понимал, ведь прямо у него на руках сидел хоть и маленький, но дракон – очень красивое и сильное существо.

Повозка проехала мимо обычных гостиниц, почти ничем не отличавшихся от домов обычных граждан и выделявшихся лишь большим количеством этажей или наличием трактиров и закусочных на первых этажах. Затем они проехали и мимо красиво украшенных постоялых дворов, в которых уже располагались довольно дорогие рестораны, да и выглядели они на порядок дороже. И вот, они приехали в ту часть гостевого квартала, в которую могли попасть лишь избранные.

Глаза Линды полезли на лоб, когда она увидела всё великолепие третьей секции гостевого квартала. Ровные здания, построенные преимущественно из белого кирпича и выкрашенные в разные цвета. Так же на многих домах можно было увидеть всевозможные мозаики с разными сюжетами на них. В каждом из таких домов были большие панорамные окна. На улицах находилось множество клумб с цветами и декоративными деревьями. Во дворах некоторых гостевых домов Линда замечала фонтаны и деревянные беседки. Даже дорога по которой они ехали, стоила больше, чем все деньги, которые заработал её отец за всю его жизнь. Да что там отец… Дороже, чем все деньги, которые заработали все поколения её приёмной семьи.

– Аааа…. Вы уверенны, что мы сможем расплатиться за номер в гостевом доме мадам Пэетус? – задала вопрос Линда, нервно озираясь по сторонам и ловя на себе возмущённые взгляды богатых снобов.

– Конечно! – моментально ответила странна женщина.

Но этот ответ не успокоил Линду.

Левиафан не знал о таком понятии, как деньги и оплата за жильё, поэтому ничуть не переживал. С Анимусом было то же самое.

Вскоре они подъехали к огромному, дорого украшенному, в общем просто ШИКАРНОМУ гостевому дому.

Но на Левиафана это вычурное здание не произвело никакого впечатления. Для него самым важным критерием была безопасность, которой, к сожалению для владелицы этого места, метаморф в здании перед ним не увидел.

Зато Линда при виде такого великолепия выпала в осадок. Её глаза затуманились, а на лице появилась немного перекошенная от шока улыбка частого посетителя психиатрических лечебниц.

Все вышли из повозки и горничная крикнула в воздух:

– Молис, увези!

Тощий молодой человек с абсолютно опустошённым лицом вышел, поклонился, сел в повозку и отвёз её в здание, находящееся рядом с гостевым домом. Это здание имело всего один этаж, зато было невероятно длинным и имело множество больших дверей, больше напоминавших ворота. В одну из таких дверей человек по имени Молис и завёз повозку.

– Как только захотите уехать, позовите Молиса. Он привезёт вам вшу повозку, – сказала горничная.

– Всё. Идёмте же скорее! – воскликнула женщина и, схватив Линду за руку, втащила её внутрь гостиницы.

Дети, Левиафан и Анимус последовали за ними и зашли в гостевой дом через парадную дверь.

Внутри их встретил дорого украшенный зал с картинами, фарфоровыми вазами и какими-то неизвестными никому из гостей кустарниками, которые росли в горшках, выставленных вдоль стен.

Чем дальше они шли, тем бледнее становилась Линда. Левиафан заметил это.

– Вам плохо? – искренне поинтересовался он, пристально вглядываясь в глаза Линды через прорези маски.

– Н-нет, всё хорошо. Я просто ещё никогда не видела ничего столь красивого, а ещё я представила себе примерную цену за самый дешёвый номер в этом гостевом доме… – всё ещё пребывая в культурном шоке, ответила девушка.

«Цена за номер? Хм… наверное это очень опасный противник, раз Линда так побелела…», – серьёзно подумал Левиафан и ему показалось, что кто-то рядом сдержано хихикнул, однако, оглядевшись, не заметил на лицах своих спутников ни капли веселья.

Внезапно на них налетела дама с очень пышными формами, которая обилием золотых украшений на своём теле могла посоперничать с ювелирными лавками города.

– Ах, Артифекса, ты привела нам новых посетителей, – сказала Сэльма Пэктус, расплывшись в довольной улыбке.

– Да, хозяйка, – сдержано ответила горничная и поклонилась.

– Замечательно! Здравствуйте, я хозяйка этого гостевого дома – Сэльма Пэктус, – пропела мадам и протянула Линде руку для рукопожатия.

– Приятно познакомиться, мы бы хотели снять комнату, желательно самую дешёвую, – Начала мямлить Линда, с ужасом смотря на то, как мадам с силой трясёт её руку…

– Ах, не надо ни в чём отказывать себе, дорогуша. Понимаете, у вас такой прекрасный дракончик, а на гербе моей семьи как раз был дракон, но моя семья лишилась титула, да и вообще, все мои родственники умерли… Именно поэтому, если вы дадите мне погладить этого милого зверька, я предоставлю вам самый лучший номер совершенно бесплатно!

Линда потеряла свою челюсть где-то на дорогом, выложенном плиткой полу.

Спускавшийся со второго этажа постоянный посетитель гостевого дома мадам Пэктус – граф Ливер не смог удержаться и упал с лестницы, но никто этого не заметил.

Граф Ливер был шокирован до глубины души. Эта жадная и скупая, как дракон дама, которую не мог тронуть вид сирот – инвалидов, просящих кусочек хлеба, бесплатно предоставила номер ПРОСТОЛЮДИНАМ из-за того, что вспомнила про герб своей семьи, которую она ненавидела всю свою жизнь.

– Анимус, ты не против? – спросила Линда у дракончика, вид которого прямо-таки кричал: «НЕЕЕЕЕТ!!!».

«Эх, пусть погладит»., – вымученно выдавил из себя дракон.

– Ох, так это прекрасное создание зовут Анимус? – тем временем пропела мадам.

– Да, можете его погладить, – разрешил женщине Левиафан.

Дракон был в ужасе. К его прекрасной серебряной чешуе, которая успела ему полюбиться за несколько часов, приближалась сальная рука хозяйки гостиницы.

Она несколько раз смачно погладила его по голове. Она гладила так сильно, что чуть не содрала с бедного дракона скальп.

Вскоре жуткая пытка закончилась и мадам Пэктус, отдав ключи от комнат, попросила Артифексу – горничную, которая привела сюда путешественников, проводить гостей в их комнаты.

Странная работница повела Левиафана на пятый этаж, где располагались самые дорогие номера с видом на весь гостевой квартал и отдельными просторными балконами.

Им досталось две комнаты. В одной Линда с детьми, а во второй Левиафан, Анимус и рыцарь, пребывающий в беспамятстве, которого любезно дотащил до номера худощавый Молис. Каждая комната больше походила на дом: отдельная ванная комната, туалет, кухня, гостиная и спальня с огромной кроватью. У каждого была своя реакция на номер: Линда, Каин и Мина были так счастливы, что начали кружиться, взявшись за руки; Анимус хотел поскорее отмыться от сальной ладошки мадам Пэктус, поэтому был очень рад, обнаружив источник воды, а когда обнаружил мягкое и большое место для сна, то перестал жалеть о том, что дал себя погладить.

Лишь Левиафана остался равнодушен ко всему. Ему не надо было спать. И потребность в принятии ванны у него тоже отсутствовала, ведь Кира, используя «Крыло дракона», как способность элемента ветра синтезировала воздушное умение, которое очищало тело и одежду от грязи, крови и пыли, Она назвала его «Чистка». Метаморф ничего не ел, ведь для существования ему нужна была лишь энергия, которую с лихвой синтезировало его тело.

Вскоре Линде доставили всю её одежду и вещи, которые оставались в повозке.

Наступил вечер. Линда укладывала брата с сестрой спать, да и сама она уже клевала носом. Анимус давно сопел на огромной кровати, свернувшись «клубком». Все спали. Лишь девятилетний мальчик сидел на поручнях балкона и смотрел куда-то вдаль, раскачиваясь взад вперёд… Он мечтательно улыбался, и изредка раздвоенный змеиный язык выскакивал из его сомкнутых губ, пробуя воздух на вкус.

«Ночь – пора грехов», – пронеслось в голове у ребёнка, замыслевшего что-то интересное…

Глава 16. Трущобы

Этой ночью луна была полной, поэтому Левиафан видел всё, как днём. Он смотрел вдаль и думал о том, как бы незаметно прокрасться в район трущоб.

По словам Киры, его внешний вид сильно бы выделялся среди неряшливо одетых, грязных и тощих обитателей трущоб.

Он решил изменить свой облик. Увидев красивую, пёструю птицу, летящую мимо него, он применил «Gula(Обжорство)» и съел её, а затем, использовав «Superbia(Гордыню)», принял её облик. Однако, как и раньше, он был полностью белым.

Небольшая белая птичка летела над уснувшим городом. Лишь изредка подмечая людей, преимущественно гуляющих парами, состоящими из одной особи мужского пола и из одной женского.

Птичка прилетела на центральную площадь и приземлилась на голову героя изображённого в центре фонтана.

Левиафан вспоминал, какая дорога вела в трущобы, ведь ночной город сильно отличался от дневного отсутствием красок.

Прекрасная память не подвела метаморфа, и он быстро вспомнил, куда нужно двигаться.

Птичка слетела с фонтана и направилась в одно лишь ей известное место.

***

Воришка Пэп уже девять лет работает на дядюшку Сэма, который содержит нищих сирот-воров, предоставляя им еду и место для сна в сарае, который находится рядом с его домом. В этом году мальчику-вору исполнилось четырнадцать.

Пэпу было всего пять лет, когда его родители умерли и жирный Сэм взял его под своё «Крыло». Вместе с ним жило ещё шестеро детей, которые были младше него.

Так получилось, что Пэп оказался первым ребёнком, которого взял Сэм. Жирдяй учил детей лишь двум вещам: как наворовать побольше и как сберечь свою шкуру в случае неудачного дела.

Сэм постоянно бил своих подопечных. По любому поводу: принёс мало денег – побои; что-то не так сказал – побои; попытался уйти – снова побои.

Однажды одной из трёх сестрёнок Пэпа пришла гениальная идея – уйти в святую церковь и стать певцами в церковном хоре.

Они уже собирались уйти. Всё было готово, и Пэп перед уходом отошёл по своим «делам». На обратном пути ему встретилась маленькая девочка лет шести, она бежала не глядя и он нечаянно сбил её с ног. Девочка была одета в наряд церковного хора – белую свободную хламиду, однако её ноги были босы и изранены. Когда Пэп опустил глаза, чтобы посмотреть на её лицо, он пришёл в ужас. У девочки не было глаз, и всё её лицо было изрезанно тонкими линиями. Он резко отпрянул от неё и уже собирался уходить, но вдруг услышал, что она что-то шепчет. Пэп подошёл поближе и прислушался.

«Святая… она спасёт всех нас… Лишь боль может очистить от тьмы и порока! Святая церковь подарит вам свободу от плоти. Вы будете…»

Девочка не успела договорить. Внезапно из её рта, ушей и носа пошла крови, и она умерла.

Пэп сразу всё понял. Им не в коем случае нельзя приближаться к Святой церкви. Если они пойдут туда, их убьют.

Он побежал к своим братьям и сёстрам и сказал им, что только что произошло. Все вместе они пошли на то место, где Пэп видел девочку, но ни её ни крови там не оказалось. Друзья посмеялись над ним и сказали, что ночью может привидеться всякое. Однако Пэп знал, что это была не галлюцинация.

Он просил их остаться, но они лишь раздражённо сказали ему:

– Если хочешь остаться, оставайся, а мы уходим туда, где о нас будут заботятся.

Его любимая семья шла на верную смерть, поэтому он сделал то, о чём в последствии никогда не жалел…

– СЭЭЭЭЭЭМ, ЖИРНАЯ ТЫ СВИНЬЯ, СПУСКАЙСЯ СЮДА!!! – закричал Пэп во всю глотку и даже закашлялся.

В тот день побоев не избежал никто. С тех пор его стали ненавидеть все.

С того случая прошло уже несколько месяцев, но его братья и сёстры так и не простили его. Они избегали Пэпа и не разговаривали с ним.

Этот день был таким же, как и все другие дни. Сэм поднял их ни свет ни заря, дал чёрствый хлеб с водой и отправил воровать на рынок в торговый квартал. Людей было много, поэтому они смогли наворовать достаточное количество денег и могли не бояться, что Сэм их побьёт. Им даже удалось похитить несколько фруктов и кусок вяленного мяса, который послужил им хорошим обедом.

Вечером они вернулись домой и отдали Сэму большую кучу денег. На радостях их «опекун» отдал им по несколько медных монеток на личные расходы. Затем он накормил их и отправил спать в сарай.

Была поздняя ночь и все спали. Все, кроме Пэпа… С того самого момента, как он увидел девочку из церкви, его мучают кошмары. К счастью, Пэп уже чувствовал, что усталость всё же добьёт его, и он уснёт сном без сновидений.

Однако этому случиться так и не удалось…

Бум! Бум! Бум!

Кто-то стучал в дверь Сэма.

– Открывайте, это паладины Святой церкви! – послышался глубокий мужской голос.

Пэп затаил дыхание.

Сэм вышел и без всякого ора и пререкательства открыл пяти святошам, выряженным в серые одежды с белыми плащами, украшенными золотыми нашивками, дверь.

– Чего хотят уважаемые паладины? – льстиво улыбнулся Сэм и облизал свои жирные пальцы.

– Мы слышали, что под вашим присмотром незаконно находиться группа детей. Мы бы хотели забрать их, – ответил паладин, вероятно являющийся главным. Его лица не было видно, ведь оно было скрыто под глубоким капюшоном.

– Дети? О чём вы? У меня нет никаких детей, – сказал Сэм, состроив максимально удивлённое лицо.

– Правда?.. Должно быть произошла какая-то ошибка… Извините за беспокойство, – без капли эмоций проговорил паладин, который, по видимому, не поверил ни единому слову лживой жирной свиньи.

Пэп облегчённо выдохнул, но вдруг…

– Мы здесь!!! – крикнул кто-то из-за его спины.

Паладин повернулся к сараю, а затем к Сэму.

– Так вы нас обманули? – вновь без эмоционально спросил главный паладин.

Сэм знал, что за ложь паладины могут казнить его, поэтому он воспользовался своим последним шансом на спасение.

– Идите к чёрту! – крикнул жирдяй и достал нож.

Но он не успел нанести ни единого удара. Паладин отрубил Сэму голову раньше, чем тот успел сделать выпад.

Служители церкви подошли к сараю и открыли его.

– Пойдёмте с нами, бедные дети. Церковь позаботится о вас, – внезапно потеплевшим голосом сказал главный святоша.

Радостные друзья Пэпа подбежал к паладинам и схватили их за руки.

Лишь Пэп не выражал никакого счастья. Наоборот, он был напуган и мысленно готовился к страшной смерти.

***

Левиафан летал по трущобам, но, как назло, на улице никого не было. Он уже собирался возвращаться, как вдруг услышал где-то внизу громкий стук и голос:

– Открывайте, это паладины Святой церкви! – манера речи говорившего человека показалась до боли знакомой Левиафану. Примерно так говорила «Система» до того, как Кира заняла её место. Абсолютно безразличный ко всему тон.

«Святая церковь? Паладины? Кира, что это?», – мысленно спросил метаморф, склонив свою птичью голову на бок.

[Информация по этому вопросу отсутствует в базе данных «Системы», Владыка. Однако я могу сделать предположение, что «Святая церковь» – это некая религиозная организация, легализованная в этой стране], – в своей привычной вежливой манере ответила помощница.

Левиафан поблагодарил Киру, хотя на самом деле ничего не понял. Он приземлился на крышу какого-то ветхого домишки, сколоченного из гнилых досок, и стал наблюдать.

На «вежливую просьбу» паладинов вышел толстый мужчина, одетый в просторный домашний халат.

[Владыка, я ощущаю от этого человека слабую ауру «Avaritia(Жадность)». Вероятность распечатывания крайне мала, поскольку этот человек не является истинным носителем печать, но всё же этот шанс имеет место быть]

[Не забывайте, что для распечатывания греха, источник энергии нужно поглотить живьём], – в этот раз Кира превзошла саму себя и, вместо обычного безразличия к человеческим жизням, её голос, хоть и немного, но всё же сквозил некой неприязнью именно к этой особи.

«Я помню», – ответил Левиафан и вдруг услышал едва уловимый звук, похожий на взмах меча.

Метаморф посмотрел на то место, где стоял толстый мужчина и обнаружил, что тело и голова этого человека лежат в разных местах.

[Поглощение больше невозможно], – с практически незаметной ноткой раздражения сказала Кира.

«…», – Левиафан ничего не ответил. Он был «сильно опечален» тем, что у него отняли хоть и маленькую, но всё же возможность распечатать грех «Avaritia(Жадность)».

[Владыка, мне кажется, что от этих паладинов исходит такая же энергия, как от горничной и мадам Пэктус.]

«Становится всё интереснее и интереснее», – сверкнув своими жуткими глазами, подумал Левиафан.

Птичка сорвалась с крыши и полетела вниз.

***

Пэп никогда не верил ни в богов ни во что либо ещё, но отчаяние толкнуло его на такую глупость, как молитва. Он не знал, к кому он возносит свои прошения. Он просто хотел, чтобы хоть раз с ними случилось что-то хорошее. Что бы им кто-нибудь помог.

«Чив, чирик, чив, чив, чирик», – пропела маленькая белая птичка, которая села на плечо Пэпа.

Он измученно улыбнулся и погладил птичку по голове.

Она повернула свою крошечную головку и посмотрела в глаза Пэпа. Он вздрогнул.

«Они радуются, а ты боишься. Почему?», – детский голос еле различимым шёпотом задал вопрос в голове Пэпа. Тон этого голоса был настолько наивен и любопытен, что мальчик немного удивился.

– Я… Я видел…

«Расскажи…», – более громко и заинтересованно попросил голос.

И Пеп рассказал. Его история подошла к концу, когда до Святой церкви оставалось не больше пяти минут ходьбы.

Вдруг птичка разразилась нечеловеческим смехом. Он был настолько жутким, что Пэпа пробил холодный пот.

– Уважаемые паладины, не расскажите ли мне об очищении болью? – немного возбуждённым и многоголосым тоном спросила птичка.

– Что ты такое несёшь Пэп? – насторожено сказал один из братьев маленького вора, который, однако, помнил, что его друг не мог воспроизводить настолько страшный голос.

– Э-это не я… – дрожа от страха, пролепетал Пэп.

– Верно, это не он. Это я. – сказала птичка голосом маленького развеселённого ребёнка.

Паладины встали в боевую стойку и схватились за мечи.

– Что ты такое? – ровным, ничего не выражающим голосом спросил главарь святош.

– Хммм. Вы не поняли. Здесь я задаю вопросы! – сказал милый детский голосок.

А в следующий момент Пэп заметил, как около одного из паладинов мелькнуло что-то белое. Через секунду рука того паладина, которой он держал меч, отвалилась, и мощная струя крови хлынула наружу, окрашивая дорогу и соседнюю стену в прекрасный алый.

Служитель церкви не издал ни звука. Казалось, что он не чувствует боли.

[Владыка, кажется, вы нашли нечто невероятное. Вам нужно узнать, кто ими управляет. Я думаю, что это уже не люди. Они куклы. Просто тела, которыми управляет кукловод. Такой силой обладает лишь одна известная мне способность – грех «Luxuria(Похоть)»].

– Кто среди вас главный? – спросила птичка.

– Уничтожить, – сказал паладин, как будто не услышавший вопрос Левиафана, и его соратники кинулись к Пэпу и странной птице.

– Разговор не имеет смысла, я так полагаю, – разочарованно сказал Левиафан и покачал своей птичьей голвой.

– За Святую! За госпожу! Очистим их от зла! – безвольно произносили рыцари безэмоциональными голосами.

Пэпу показалось, что он услышал, как птица очень тихо сказала: «Вот значит кто…». А в следующий момент она слетела с плеча Пэпа и начала видоизменяться.

Сначала она превратилась в бесформенную белую массу, а затем эта масса начала приобретать очертания тела ребёнка.

И вот, буквально через несколько секунд перед ним стоял мальчик в золотой маске. На вид мальчику было не больше девяти лет, и он ничем не отличался от других детей. Разве что цветом кожи, волос, а так же дорогой одеждой с золотой вышивкой.

Друзья Пэпа уже давно отбежали от группы паладинов и вжались в стену дома, претворяясь пустым местом.

– Из-за того, что вы всего лишь куклы, я даже не могу посмотреть ваши воспоминания после поглощения. Вы бесполезны. Умрите спокойно, будьте добры, – вежливо попросил метаморф, мило улыбнувшись и слегка склонив голову в просьбе.

В руках мальчика появился чёрный огонь, а затем он сказал:

– Пламя Тартара.

И всех паладинов окутал страшное пламя, сжигающее плоть.

Через две с небольшим минуты от них не осталось даже пепла.

– П-пэп, ты заключил сделку со злом? – спросили дети, с ужасом глядя на своего друга.

– Нет! Это не так! – воскликнул ошарашенный мальчик.

Левиафан стоял и не отрываясь смотрел на детей, а затем из-за его спины показалось семь щупальцев. Одно из них разделилось ещё на четыре поменьше.

Шесть больших отправились к детям. Пэп с ужасом смотрел на это. Он думал, что им пришёл конец, однако…

– Возьмите их в руки, – приказал мальчик.

Никто не посмел ослушаться.

Четыре маленьких щупальца поползли к Пэпу. Первые два опутали запястья, а два других прислонились к вискам.

– Сейчас он расскажет вам одну историю. И если он будет лгать, вы почувствуете вибрацию, идущую от моих щупальцев. Верить ли мне и ему, решать вам, – спокойно сообщил Левиафан.

Пэп понял, что хотел сделать этот странный ребёнок.

– Расскажи им то, что рассказал мне, – попросил у него метаморф.

Пэп повторил свою историю про девочку из церкви ещё раз. Сначала его друзья сомневались, но затем поверили ему и простили.

Во время примирения друзей, с Левиафаном мысленно говорила Кира.

[Владыка, я извиняюсь за то, что лезу не в своё дело, но зачем вы это сделали? Вы могли бы просто съесть паладинов, тело того толстяка да и этих детей, тем самым увеличив свой энергетический резерв. Разве это не более логично?]

«Ты, бесспорно, права…», – мысленно протянул Левиафан, и из его рта показался раздвоенный язык. «Но я хотел понять, что есть человеческая «дружба». Это понятие слишком часто всплывало в воспоминаниях съеденных мною людей. Я просто не смог его игнорировать и не изучить. Однако у меня возникло лишь ещё больше вопросов…», – метаморф говорил ровно, но последняя фраза вышла немного задумчиво-разочарованной.

[Не понимаю], – заключила Кира.

«Они не поверили ему и обсмеяли. Они пошли за паладинами, а не сбежали. Они испугались меня и вместо того, чтобы вырвать своего «друга» из моих лап, вжались в стены, стараясь не привлекать моё внимание. Однако он даже не обратил на это внимание. Вот я бы, например, убил бы их ещё в тот момент, когда они бы мне не поверили…», – задумчиво протянул Левиафан.

[Я поступила бы точно так же], – согласно ответила Кира, за что метаморф был ей очень благодарен.

Щупальца вернулись к мальчику. Внезапно он подошёл к Пэпу и сказал:

– Примешь ли ты гордыню?

Он снял маску и посмотрел прямо в глаза Пэпу.

[Внимание! Владыка грехов проявил небывалую щедрость. Хотите ли вы принять дар владыки и стать последователем греха?], – сказал безэмоциональный женский голос.

– Ч-что?

[Требуется дать ответ.]

[Да] [Нет]

– Эм… Да!

Вдруг Пэпа окутал белый свет и он почувствовал, что его спину что-то сильно обожгло. Свет погас и Пэп содрал с себя кофту.

– Что произошло!? – испугано крикнул он.

– П-пэп, у тебя выросли крылья… Они белые и очень похожи на птичьи, а ещё ты стал более красивым и мускулистым, – ответили его друзья.

Пэп непонимающе смотрел на мальчика, и тот наконец-то заговорил:

– Меня не волнует, для чего ты используешь силу, данную мной. Просто знай, что однажды я могу позвать тебя, и ты не сможешь мне отказать, – безразлично бросил Левиафан.

Сказав это, мальчик снова превратился в птицу и взлетел.

– Стой! Как тебя зовут? – крикнул Пэп.

– Левиафан… – донёсся до него тихий шёпот.