355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алекс Шел » Заложники » Текст книги (страница 1)
Заложники
  • Текст добавлен: 9 апреля 2020, 22:13

Текст книги "Заложники"


Автор книги: Алекс Шел



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Кто нас повернёт от безумья к прозренью?

На картах маршрут так прозрачен и прост,

А в детских глазах нет ни капли сомненья,

Что путь это вверх – до загадочных звёзд.

(Сергей Дворецкий, гр. «Магелланово облако»)

Dat. Dicat. Dedicat (Благодарности)

Конечно же, моим родителям… Светлой памяти отца и с чувством глубокой благодарности маме…

Благодарю всех друзей и близких, кто поддерживал меня в этом творчестве. Здесь есть частичка и вашего тепла!

Отдельно благодарю:

художника Владимира Avtovor (deviantart.com/avtovor) за душевную иллюстрацию к рассказу «Город», которую можно видеть на обложке,

дорогую подругу Айгуль Каримову за мотивацию, оригинальный взгляд на мои тексты и строгую критику

и конечно, филолога Анну Лопатентову – талантливую, светлую и просто очень красивую девушку, без которой эта книга вряд ли бы появилась на свет…

Официальная группа автора в ВК: https://vk.com/public191418571

Игра в жизнь

Посвящается Анне Л.

Планета Надежда (Лада-3), зона первичной экспансии землян,

86-й год после Исхода11
  после того как условия жизни на Земле стали крайне неблагоприятными, большинство населения покинуло её на эвакуационных космических кораблях, направившись к разведанным пригодным планетам. Это событие получило название «Исход» и в устоявшейся хронологии отсчитывается от даты высадки людей на Надежде. Время действия всех последующих событий указано в г.п.И – годах после Исхода. Продолжительность 1 г.п.И. равна 1 астрономическому земному году


[Закрыть]

– Смотри! Смотри! – изящные тонкие пальцы Мониты сжали плечо Игоря.

Палуба яхты под ним чуть покачивалась, убаюкивала. Хотелось просто лежать и смотреть в это безоблачное небо над головой. Чистое, словно отмытое, глубокое, голубое. Но Монита продолжала теребить его за плечо, привлекая внимание.

Пришлось уступить и перевернуться на живот. Там, куда указывала ладонью девушка, примерно в километре от их яхты, протянулась неровная цепочка белых точек: спортивные глиссеры стремительно огибали мыс. Похоже, тренировочный заплыв какой-то местной команды.

Шутка ли: больше 90 процентов поверхности планеты занимает вода! А редкая суша – это в основном архипелаги небольших островов. Почти все гоночные виды спорта здесь либо авиационные, либо вот такие – водно-моторные.

– Любишь гонки? – спросил Игорь, просто чтобы не молчать. После увольнения из космофлота и возвращения на Надежду он всё время ощущал себя каким-то «замороженным». Неловко быть таким чёрствым рядом с Монитой. Ему повезло с ней. Он ничего не ждал от случайного знакомства с девушкой намного моложе себя, а неожиданно нашёл то душевное тепло, которое помогло стряхнуть с себя липкое оцепенение неопределённости. Вместе с ней он словно заново открывал планету и жизнь.

Монита перевернулась на спину, грациозно закинув руки за шею и уставившись в небо:

– Люблю всё красивое. А эти джетглиссы такие красивые! В них нет ничего лишнего, всё подчинено скорости.

Игорь улыбнулся:

– А в тебе чему всё подчинено, что ты такая красотка?

– Мечте…

Игорь любовался ей со стороны: ясные глаза, густые брови, капельку курносый носик и не пухлые, но красиво очерченные губы, которые Монита сейчас покусывала, задумавшись о чём-то.

– А ты? – вдруг спросила она.

– Что?

– Ты любишь гонки? Ведь ты же пилот, должен хорошо водить.

– Я не пилот. Я летал на дозорном корвете, но у меня были совсем другие обязанности в экипаже. Хотя в юности глиссер я водил неплохо.

Монита даже подскочила, с интересом глядя на него:

– Ты гонял на джетглиссе? Серьёзно?!

Игорь в очередной раз усмехнулся привычке юной подруги представлять его эдаким героем, супер-пилотом и вообще. Имей он на неё какие-то виды, мог бы легко воспользоваться, но Игорь чаще смущался попыткам его идеализировать.

– Ну, «гонял», это громко сказано. Вот отец был пилотом, и даже сам построил очень классный по тем временам глиссер. Кое-чему успел и меня научить.

– Мм… – любопытство девушки не давало ей покоя. – Вы, наверное, его потом продали? Глиссер…

Игорь пожал плечами:

– Да нет. Мне было некогда этим заниматься, а мама ничего в них не понимает. Он и сейчас стоит в эллинге на память об отце.

При этих словах Монита вскочила на ноги:

– У тебя есть собственный глиссер, и ты до сих пор молчал?! – воскликнула она, глядя на Игоря широко открытыми глазами. – Да ты просто бессовестный тип, Спиркин! Я немедленно хочу его увидеть!

И не дав мужчине даже слова сказать, умчалась в рубку. Минуту спустя под палубой мерно загудели двигатели, а за кормой яхты взметнулись водяные буруны.

* * *

– Старьё! – авторитетно изрёк механик, пошевелив рыжими усами.

Больше всего он напоминал хитрого старого таракана: небольшого роста, весь какой-то вёрткий, практически лысый и усатый. И раздражал он Игоря тоже не хуже вредного насекомого. Но приходилось сдерживаться, поскольку сам же дал Моните себя уговорить на этот осмотр. Её симпатичная мордашка возникла с утра на экране видеофона, застав Игоря за завтраком. И сообщила, что договорилась со знакомым отца посмотреть глиссер Спиркина.

Честно говоря, это совсем не входило в планы Игоря. Была суббота, и он намеревался провести выходной совершенно иначе. Впервые за несколько лет вывести, наконец, отцовский глиссер из эллинга и с ветерком прокатить Мониту по заливу.

– Для своего времени это была отличная машина. Отец знал в них толк! И требованиям по классу она до сих пор соответствует.

Классов и моделей гоночных судов на Надежде существовало множество. Но наиболее популярны всё же были джетглиссы – лёгкие спортивные глиссирующие катера. Приводились они в движение водомётом, работающим одновременно и от двигателя, и от мускульной силы пилота. Такое сочетание и принесло им популярность, ведь зрелищность на гонках джетглиссов не сводилась к одной лишь «борьбе моторов».

– Силовая, может, и соответствует, в ней ломаться практически нечему. Но всё остальное устарело.

– Да что всё-то? – начал злиться Спиркин. – Аэродинамику просчитывала и доводила одна частная аэрокосмическая лаборатория, с которой сотрудничал отец. Каркас корпуса тоже уникальный. Максимум, новый карбюратор и сопло поставить… Помоги лучше завести его, сам увидишь.

Механик ещё что-то ворчал, пока они заряжали аккумуляторы и закачивали сжатый воздух. Монита всё это время изнывала от нетерпения, хоть и старалась не мешать мужчинам. Но всё же она никак не могла усидеть на одном месте, то обходя вокруг глиссера и поглаживая скруглённые, как у морского животного, обводы корпуса, то потихоньку заглядывала в экран мобильного тестера. Механик на эти манёвры молча хмурился и шевелил усами, Игорь всё же старался отвечать на вопросы подруги. Пока не сообразил, что ей мало что понятно в «адиабатическом расширении», а попросту скучно, и посоветовал девушке лучше полчаса поплавать в отгороженном от акватории водного клуба бассейне, пока они всё не наладят.

Когда Монита, вздохнув, удалилась, Игорь откровенно объяснил механику, что продавать глиссер не собирается. Тот только неопределённо крякнул в ответ, в очередной раз пошевелив усами. Похоже, у него это было универсальное средство выражения эмоций.

Полчаса спустя Игорь связался по наручному видеофону с диспетчерской вышкой и запросил у полненькой брюнетки «свободную воду». Получив «добро», сделал на глиссере круг по заливу. Когда остановился возле эллинга, понял, что сразу не может выбраться из кокпита: воздушный насос здесь приводился в действие педалями, как у степпера, и у Игоря с непривычки дрожали перегруженные ноги.

«Вот сейчас на карачках придётся вылезать, да ещё на глазах у девушки. Герой!» – с грустью подумал Игорь. Всё же пора было восстанавливать утраченную форму.

А Монита с восторгом на милом личике уже мчалась к глиссеру, только парео трепыхалось на ветерке, шаловливо обнажая стройные ножки девушки.

– Одевайся, а то простынешь. И спас-жилет не забудь. Сейчас кататься будем!

Монита, радостно взвизгнув, скрылась в эллинге, а усатый механик, наоборот, спустился по сходням к причальной стенке. Хитро подмигнул, склонившись к кокпиту:

– Что, тяжко с непривычки? Сейчас пройдёт. Компрессор на аварийное питание от батарей переключи: хватит, чтобы девчонку прокатить. Зря продать не хочешь. Стоит машина без толку, а так ещё побегала бы на каких-нибудь соревнованиях. А впрочем, дело твоё. Надумаешь, вон, Моните скажи.

Указав на выпорхнувшую из эллинга девушку, механик махнул рукой и пошёл вдоль причалов к выходу из клуба. А Игорь, усадив Мониту на колени, благо её миниатюрная фигура и габариты кокпита такое позволяли, сделал ещё два круга по заливу. Потом диспетчер напомнила, что оплаченное время закончилось, и попросила освободить акваторию.

Монита выскочила из глиссера на причал, улыбаясь с неподдельным восторгом. Потянулась всем стройным телом, раскинув руки, словно желая обнять весь сверкающий на солнце залив, паруса причаленных яхт, стремительные силуэты катеров и самого Игоря вместе с глиссером. Казалось, всё в ней действительно сейчас подчинено если и не мечте, то какому-то молодому порыву точно. Выбравшийся на причал Игорь не удержался, со смехом подхватил девушку под мышки и закружил в воздухе.

– Понравилось, малыш? – спросил он.

– Да! – только и выдохнула девушка, глядя на него лучащимися глазами.

Она так и молчала всё время, пока Спиркин заводил глиссер в эллинг и собирал вещи. Лишь улыбалась ему глазами. И уже на набережной, когда они вышли из клуба, спросила:

– Почему ты не участвуешь в гонках? Мне кажется, ты должен попробовать!

Спиркин вздохнул, покачал головой и слегка обнял её за плечи, заглянув в глаза:

– Послушай, ну какой из меня пилот? Да и прокатиться по закрытой акватории – это одно дело, а заявиться на гонки – совсем другое! Нужно заправлять и обслуживать глиссер, нужен механик. Деньги нужны. Этот твой «тараканище» прав: лучше продать мою машину, пока она ещё кому-то может быть полезна. Какой-нибудь средней руки команде или спортивному клубу…

Монита отстранилась, отступила на шаг. Потом тихо сказала, глядя в сторону:

– Ну, я тогда пойду?

– Иди, – кивнул Игорь, – я отсюда на тебя посмотрю. Хорошо?

– Ага…

Хрупкая фигурка Мониты удалялась вдоль набережной, и Игорь только сейчас обратил внимание, какая у неё необычная походка. Какая-то… не понять: порывистая, что ли? Впрочем, не так: «особенная» – вот правильное слово. У близких людей не бывает странностей, только милые особенные черты. Когда даже звук шагов отличается на слух от всех других. Он вдруг поймал себя на мысли, что не может оторвать от неё взгляда. И что его ладони ещё хранят тепло прикосновения к девичьим плечам.

– Уймись уже, парень! – тихо сказал сам себе Игорь. – Уймись!

Монита как раз поднялась по широкой лестнице, уходящей с набережной к бульвару. Наверху обернулась, и Игорь ожидал, что она как всегда помашет рукой на прощанье. Но девушка ступила на бульвар и быстро скрылась из виду.

* * *

Вечером Спиркин набрал на видеофоне номер, по которому последний раз звонил больше года назад – ещё когда носил погоны и кортик Патруля и не был выслан на Надежду.

Соединение установилось, но видеоотзыва не было.

– Жан, это я.

После небольшой паузы экран мигнул и высветил худощавого шатена:

– Привет, Игорь.

Какое-то время они молчали, уставившись друг на друга, пока Спиркин первым не решился нарушить молчание:

– Ты как?

– Жив-здоров, как видишь, – пожал плечами собеседник. – Сам как?

– Тоже. Работаю, – Игорь рассмеялся, – на рыбоконсервном заводе.

– А, делаешь из хорошей рыбы редкостную гадость в баночке? – со смехом подначили его в ответ.

– Ну да, ну да. А я вот всё жду, когда в спортивных новостях объявят, что Жан Ранвье снова надрал всем задницу!

Мужчина резко стёр улыбку с лица:

– Ты не в курсе? Меня вытурили из клуба сразу после той заварухи. Я пытался собрать команду, чтобы выйти на соревнования самому. Но спонсор нас кинул. И мама болела, ты же знаешь, как у неё со здоровьем. В общем, глиссер пришлось продать. С гонками я завязал. Теперь работаю на стройке и тренирую мальчишек из юношеского водно-моторного клуба.

– Я не знал всего этого, Жан! Прости…

– Всё нормально, – махнул рукой Ранвье. – Скажи лучше, ты давно видел Анну?

– Последний раз тогда же, когда и тебя. А вы разве не общаетесь?

Жан хмуро покачал головой:

– Нет. С тех пор, как я ушёл из спорта. Она видела, что со мной творится, а я не хотел, чтобы она меня жалела. А сам… Моя жалость тоже ей не помогала…

– Я знаю только, что из нас троих она единственная сумела восстановиться на службе. Правда, уже не в Патруле: в планетарной полиции.

Снова повисла долгая пауза.

– Жан, я пытался общаться с нашими ребятами. Не все однозначно отнеслись к той истории…

– Их там не было! – неожиданно резко перебил его Ранвье и уже спокойнее добавил. – Если ты думаешь, Игорь, что я считаю тебя виноватым… Если бы считал, просто сбросил сегодня твой вызов, не стал разговаривать. Хорошо, что позвонил. Значит, и у тебя что-то перегорело внутри. В общем, будешь поблизости, заходи…

* * *

Глиссер скользил по поверхности воды, едва касаясь её поплавками. Двойная дорожка кильватерного следа почти сразу невесомо рассеивалась позади. Лишь радужное облако брызг повисало за удлинённой кормой спортивного катера, придающей машине законченность и стремительность силуэта. Со своими сдвинутыми к носу короткими боковыми поплавками и узкой кормой джетглисс больше всего напоминал ската, разве что слишком «горбатого» из-за кабины и расположенного позади неё моторного отсека. А в кабине одиннадцатилетний Игорь на коленях отца боролся со штурвалом.

Он знал, что надеждинские скаты лишь внешне походят на земных, а на самом деле они вовсе не рыбы, а теплокровные. Им нужно периодически подниматься к поверхности для вдоха, и тогда можно разглядеть их уплощённые тела, каждую секунду готовые вновь спикировать в глубину. Отец объяснил, что правила жизни одинаковы на всех планетах, и поэтому разные по природе существа похожи друг на друга, если обитают в одной среде.

Но сейчас мысли Игоря заняты совсем другим. Он ведёт глиссер вдоль скалистого берегового обрыва, и обычно в этом нет ничего сложного. Они с отцом уже столько раз делали это вместе. Но сегодня, когда вырулили из залива, оказалось, что на небольшом удалении в море движется тяжёлая туша лихтеровоза. И теперь левый фронт создаваемой им мощной волны разбегается перед носом глиссера, заставляя того подрагивать от турбулентности. Чуть дальше, за узким проливом между берегом и безымянным скалистым островком можно будет уйти влево, на спокойную воду, но для этого нужно вписаться в вираж под нужным углом и с определённой скоростью.

Брызги бьют в фонарь кабины, и тут же срываются, уносимые набегающим потоком воздуха. Периодически вода захлёстывает внутрь через открытые боковины, неприятно покалывая разгорячённое лицо мальчишки. Игорь судорожно вцепился в штурвал, косясь на рукоятку газа. Он знал: если слишком приблизиться к возмущённой зоне позади волны, то низко сидящий в воде джетглисс может зарыться в неё носом и перевернуться. Но сбросить скорость и дождаться спокойной воды сейчас тоже нельзя: чуть медленнее, и нагруженное «полутора пассажирами» судно выйдет из режима глиссирования, осядет в воду. И разогнаться вновь они не смогут: отцу с Игорем на коленях тяжело работать степпером. И отвернуть уже поздно: выкинет центробежной силой на скалы островка.

Обычно в таких ситуациях отец всегда приходил на помощь. Маленький Игорь вдруг почувствовал подступающую панику: почему же теперь отец медлит? Тоже не знает, как поступить? С колотящимся сердцем он инстинктивно попытался сдвинуть штурвал влево, к берегу, но поверх его холодных ладошек на «баранку» легли крепкие мужские руки.

– Что же ты, сынок?

– Ну, пап! – прохныкал Игорь, – Я не могу!

– Можешь, просто сам ещё об этом не знаешь.

К ужасу Игоря Спиркин-старший круто взял вправо: нос глиссера теперь смотрел прямо в скалы. Зато опасная волна сместилась влево и вперёд. И вдруг снова стремительно метнулась навстречу – отец резко сменил галс. Закладывая крутой вираж, он словно срезал поворот на петляющей горной дороге. В фонарь кабины яростно хлестнули брызги пены с гребня волны, и вдруг она как по волшебству исчезла с курса: островок перегораживал ей ход. Джетглисс со стрейфом ввинтился в пролив, а когда выскочил на свободную воду, длинная пенная полоса, казавшаяся теперь ленивой и неспешной, удалялась позади.

* * *

Погружённый в воспоминания, Игорь неторопливо спустился на нижний уровень водного клуба – в проход, куда открывались задние двери индивидуальных боксов-эллингов. С утра его опять вызвонила Монита. Вчера при расставании она казалась расстроенной, даже обиженной, а сегодня опять, как ни в чём не бывало, тащила его на «покатушки». Немного поколебавшись, Игорь решил, что отказываться не стоит, раз уж подруга не дуется на него. А к Жану можно наведаться и вечером.

К тому же ему самому хотелось снова завести глиссер. Вчерашние заезды всколыхнули столько забытых тёплых чувств.

Одна из многочисленных дверей приоткрылась и почти сразу же захлопнулась. За воспоминаниями Игорь не сразу понял, что дверь-то ведёт в его эллинг! Ему даже показалось, что он заметил мелькнувшую в проёме чью-то голову.

Рука инстинктивно потянулась к бедру, но вместо кобуры наткнулась лишь на ткань шортов. В этой жизни оружие ему больше не носить. Именно мысль о том, что он безоружен, почему-то заставила Спиркина успокоиться и подумать критически: ограбление? Здесь, в охраняемом клубе? Бред какой-то!

Дойдя до двери и тихо опустив свою спортивную сумку на бетонный пол, Игорь встал сбоку от проёма, прислушался. В эллинге что-то позвякивало. Глубоко вдохнув, он рывком распахнул дверь.

Глиссер был закреплён в «вертушке» кантователя с креном на левый борт. Из-под распахнутой крышки моторного отсека торчал ладный девичий зад в узких шортиках и стройные ноги.

– Эй!

Монита, а это была именно она, резко разогнулась и стукнулась макушкой о пластиковую крышку.

– Ай!

– Что ты тут делаешь?

– Сначала принято говорить «здравствуй»! – показала ему язык девушка, потирая ушибленную голову. – Напугал меня!

– Я тебя сейчас вообще возьму и отшлёпаю!

– Откуда ты знаешь, может мне понравится?

– Эй, ребята, я вам не мешаю? – из-под днища глиссера показалась знакомая усатая физиономия. – Я, кстати, её предупреждал!

– Ой, да ладно! Просто оказалось, что я знакома с директором этого клуба. И он вчера видел нас с тобой вместе. Так что мне не сложно было убедить его открыть эллинг, чтобы мы с Джозефом могли дождаться тебя тут, а не жариться на солнцепёке. Ничего криминального!

– Да вы копались в моём глиссере! – возмутился Игорь.

– Я хочу его у тебя выкупить!

– Зачем? – ошарашенно уставился Спиркин на подругу. – И откуда у тебя такие деньги? Это же не «собери сам» для юношеских соревнований, а профессиональная модель!

– Ну, я продала свою яхту. И вообще-то я хотела тебе предложить… – Монита смущённо потупилась. – Я оплачу работу механиков и что там ещё нужно, а деньги за твой глиссер можно было бы поставить на тотализаторе. То есть ты будешь в доле и если выиграешь гонку…

– Какую гонку? – Игорь начал терять терпение. – Послушай!

Он крепко взял Мониту за плечи, приблизив её лицо к себе. Механик, почуявший, что обстановка накаляется, начал отступать к выходу:

– Я пойду покурю пока!

– Окурки в океан только не бросай!

– Джозеф, кстати, не курит, – тихо сказала Монита, отступая на шаг и освобождаясь из рук Игоря, когда они остались одни. – Ну, чего ты?

– Я не знаю, может папочка тебе на каждый День рождения по яхте дарит, но причём тут я? Попроси у него глиссер! Да чего уж там: лучше сразу яхтклуб! Я вчера уже сказал усатому, что глиссер не продам. Всё, точка! И участвовать в твоём летнем приключении тоже не собираюсь!

На глазах Мониты навернулись слёзы:

– Дурак! – всхлипнула она, обхватив руками свои плечи, словно ей вдруг стало холодно. – И я тоже, как дура, выделывалась перед тобой. А ты совсем ничего не понял!

Она резко отшатнулась, явно намереваясь уйти, когда Игорь шагнул к ней и, крепко обняв, прижал к себе. Острые кулачки девушки упёрлись ему в грудь, она запыхтела сквозь слёзы, бессильно пытаясь преодолеть сопротивление сильных мужских рук. Потом, наконец, обмякла, лишь хлюпая носом. Монита была ростом Спиркину едва до плеча и сейчас он, склонившись к её голове, мог ощущать аромат волос девушки: сквозь цветочную сладость пробивались едва ощутимые терпкие древесные ноты и запах океана.

– Ну, тогда объясни мне глупому, – он выпустил девушку из объятий, протянул носовой платок и отошёл, дожидаясь, пока она приведёт себя в порядок. Сдвинул кантователь, возвращая глиссер в горизонтальное положение, присел на палубу над левым поплавком. Монита тихо пристроилась рядом.

– Я ведь не мажорка. Да, отец у меня состоятельный, но он никогда меня особо не баловал. Он действительно подарил мне яхту несколько лет назад – на совершеннолетие. Но это был первый такой – взрослый, серьёзный – подарок.

– И теперь ты хочешь этот капитал вложить в идею, которая с высоким риском может прогореть?

– Я хочу после окончания колледжа полететь на исследовательскую станцию на орбите Лады-6 и изучать там Врата, и вообще узнать, что там дальше, за границей нашей системы, и где теперь искать других колонистов, вылетевших с Земли! – Монита перевела дыхание. – А родители хотят, чтобы я продолжила учёбу в университете на Центральном. Если нам повезёт, и у меня появятся деньги на взнос в программу и билет до Лады-6, то это будет серьёзный аргумент, чтобы с ними не согласиться.

– Знаешь, просто со мной однажды такое случилось, когда я всё потерял и был вынужден начинать сначала. Это правда тяжело и сложно. А я оказался к этому не готов. Ты точно готова всем рискнуть?

Монита покачала головой, пристально посмотрела на Игоря:

– К этому нельзя быть готовым. Но это как первый секс: когда-то всё равно случается.

– Ну и сравнения у тебя.

– Хорошее сравнение. Я когда с тобой познакомилась, именно так и подумала: классный ведь мужик, а как жизнь его трахнула! Ну, а я, если ничего не получится, просто поеду на Центральный. Может быть, мне даже понравится, – девушка пожала плечами и быстро добавила. – Ну, или мне будет там так тоскливо, что я сопьюсь и пойду по рукам!

Она порывисто попыталась встать, и Игорь едва успел прихватить её за затылок, чтобы она снова не ударилась о крышку моторного отсека.

– Не болтай ерунду! На какие соревнования ты хотела заявиться, в «Ночную лигу»?

– Ну да.

– Чтобы отбить деньги, нам понадобится что-то посерьёзнее.

* * *

Взметая радужные брызги и оставляя за кормой расходящийся пенный след, глиссер разрезал гладь залива. Монита и механик Джозеф, которого в команде так и прозвали «Тараканом», на что он, впрочем, не обижался, наблюдали за тренировкой с далеко вдающегося в океан скалистого мыса. Вооружившись хронометрами и ещё какой-то аппаратурой, они пристально следили за каждым проходом глиссера.

Также внимательно, только уже без всяких хронометров, за виражами Жана следила Анна Ярцева. По колено зайдя в прибрежные волны, она прижимала ладони ко рту, и всё равно непроизвольно вскрикивала, когда Ранвье закладывал очередной головокружительный поворот.

Сам Игорь уселся на песок пляжа поодаль от причала и пытался справиться с пультом видеодрона, который вручила ему Монита. Здесь, недалеко от дома Ранвье, они оборудовали целую импровизированную водную трассу, гдё всё свободное время Жан гонял в одиночку или как сейчас – под чутким вниманием команды. А потому были нужны не только удачные кадры, но и качественная запись с разных ракурсов для анализа ошибок пилотирования. Ошибок, кстати, почти не было. Жан вернулся за штурвал глиссера как в родную среду, словно и не пережил более чем годичный перерыв.

Наконец, глиссер проскочил последний обозначенный буйками створ и, сбросив скорость, подрулил к причалу. Анна бросилась к мосткам встречать своего парня. Игорь повёл дрон к берегу по широкой дуге, чтобы пролететь над мысом. «Таракан» что-то говорил, энергично жестикулируя. Монита спокойно сворачивала аппаратуру, отрицательно качая головой, отчего механик горячился ещё больше. Игорь, дурачась, заставил дрон зависнуть совсем рядом, снимая лицо подруги крупным планом. Собранные в тугой узел высоко на затылке волосы обнажали, подчёркивая, гордый изгиб высокой шеи. Губы, обычно такие мягкие и полные живой мимики, сейчас плотно сжаты. Глаз не видно за крупными солнцезащитными очками, на дужке которых пристроился микропроектор дополненной реальности. Нарочито-сокрушённо вздохнув, Монита сказала в видеокамеру:

– Сажай «птичку», шут гороховый! И аккуратно, я её с работы умыкнула и должна вернуть в целости и сохранности. Кстати, после разбора заездов или ты где-нибудь меня накормишь, или я тебя съем, потому что умираю с голоду! Не придётся тогда делиться с тобой выигрышем.

Игорь, хохоча, покачал дроном в воздухе в знак согласия. Лишний раз удивившись, куда в подтянутой спортивной фигуре подруги помещается всё, что она с таким аппетитом уплетает.

После тренировки все собрались в гостиной у Ранвье. Видимо, голод настиг не только Мониту, потому что большая миска ещё тёплого печенья, которую вынесла друзьям мама Жана, была встречена неподдельным восторгом.

– Итак… – с хрустом уминая печеньку, пыталась одновременно говорить Монита. – Сегодня нам подтвердили заявку на участие в «Турнире на кубок южного архипелага». Турнир любительский, но пусть это никого не обманывает: это не «Ночная лига», здесь всё гораздо серьёзнее. Участвуют несколько классов моторных лодок, скутеров. Катера и глиссеры по одному классу, но на джетглиссы заявлено больше всего команд. Спонсируют турнир крупные предприятия, спортклубы и частные центры здоровья. Фактически они же выставляют команды – для них это ещё и реклама. Нас пропустили только потому, что я знаю людей, которые объяснили, куда «уплачивать вступительный взнос». Или, если хотите, кому. И согласились назваться спонсорами. Но лишь назваться. Так что за вычетом гонорара Джозефу, покупку топлива и расходов на обслуживание глиссера денег осталось только на ставку букмекерам. Денежный приз за победу в турнире тоже внушительный, но главное, на чём зарабатывают или теряют во время турнира – это тотализатор. Ставят зрители, ставят сами игроки, ставят спонсоры. Итоговый фонд впечатляет! Жан у нас «тёмная лошадка»…

– Пони ты мой! – под общий смех друзей Анна похлопала невысокого Ранвье по спине.

– Так вот: чтобы всё удалось, наш «тёмный пони» должен порвать всех и отхватить куш. Есть идеи, как это сделать?

Игорь и Жан переглянулись. Начал Ранвье:

– Это сложная гонка: три дня заездов по несколько этапов. Каждый день аутсайдеры отсеиваются. Жёсткая конкуренция плюс необходимость баланса между скоростью и выносливостью. Нужно будет всё продумать!

– Со стратегиями не ко мне! – вскинула ладони Монита в сдающемся жесте. – Это вы люди военные, вот и планируйте атаки и прорывы. Могу взять на себя разве что психологию: я уже скинула вам всем файл с чем-то вроде досье на будущих соперников. Все пилоты имеют спортивное прошлое: либо не прорвались в более высокие лиги в профессиональный спорт, либо выбыли из него по травме или другой причине…

В ладони у Ранвье громко хрустнул и разлетелся крошками кругляшок печенья.

– Гм… По моим прикидкам, твоим главным соперником будет Пак Тосинори – пилот команды, выставляемой филиалом судоремонтного завода на Центральном острове. Филиал, по сути – опытное производство, и Пак выступает на глиссере их конструкции.

Жан помотал головой:

– Там не будет слабых соперников, а победу решат не джетглиссы. Нужно съездить на место проведения соревнований, посмотреть акваторию. Прикинуть, как действовать на каждом этапе, чтобы самому добиться успеха и максимально осложнить жизнь соперникам. Потом каждый приём отработать на тренировках. Заняться есть чем. Я уже взял отпуск на работе. У «Таракана» мы пока единственная халтура, так что всё время будем на воде или в гараже. Кстати, про напилинг: нужно будет переделать кокпит в полностью закрытый, и есть такое современное покрытие для днища, улучшает скольжение. Но это не главное. Игорь, объяснишь?

Спиркин положил браслет своего видеофона на стол, направив проектор на его гладкую поверхность.

– Смотрите. Жан уже сказал, что во время гонки понадобится баланс скорости и выносливости. В принципе, это и есть главная проблема джетглиссов, они ведь мускульно-реактивные машины, – на столе высветилась схема внутренностей глиссера, и Игорь принялся указывать на отдельные узлы. – Вот здесь рабочие камеры. На глиссере нашего класса их две. Работают поочерёдно на одно сопло. Снизу в них закачивается забортная вода, сверху через карбюратор – смесь топлива и воздуха под давлением. Когда срабатывает зажигание, воздушно-топливная смесь взрывается и толкает воду вниз. Вода ведь не сжимаема и поэтому сама по себе служит отличным поршнем для такого двигателя. И под огромным давлением эта струя устремляется в сопло, создавая реактивную тягу. Отсюда и название: «струйные глиссеры», джет-глиссеры, джетглиссы. А состязанием не только моторов, но и мускулов этот спорт делает то, что воздух в рабочую камеру качает не компрессор, а пилот при помощи насоса. В системе, конечно, есть ресивер, но его объём строго ограничен. Привод насоса чаще ножной, как сейчас на нашем глиссере. Хотя есть модели с ручным приводом. Так вот, в классе джетглиссов, который участвует в турнире, нет ограничений на принцип передачи мускульной силы к насосу. И я вспомнил одну идею отца.

– Если не руки, и не ноги, уж не надувать ли ты его собрался? – засмеялась Монита.

Игорь сменил изображение на проекторе. Сплетение тяг и рычагов отдалённо напоминало гребной тренажёр:

– Нет, шило ты моё. Идея в том, что вообще-то странно использовать только руки или только ноги. Если задействовать все мышцы тела одновременно, то пиковое давление нагнетаемого воздуха можно резко повысить. Конечно, и уставать пилот будет сильнее. Да и придётся приспосабливаться к новому механизму. Но возможность периодически получать резкий прирост скорости станет нашим козырем. Нужно только суметь им воспользоваться!

Обсуждали и спорили друзья в этот день ещё много. Уже когда поднимались к станции турботранса, Игорь спросил Мониту:

– Что за фрукт этот Тосинори? Жан говорит, что вроде раньше он часто побеждал, а потом с ним случился какой-то скандал.

– Случился, только подробностей никто не рассказывает, – пожала плечами девушка. – Пак опытный пилот и раньше регулярно побеждал в этом турнире, а из-за проблем распылился и вот уже два года не брал призовых мест. А ведь победы – это лучшая реклама для продукции предприятия, которое он представляет. Теперь все как один говорят, что в этот раз Тосинори будет зубами вырывать себе победу, иначе его просто вышвырнут из очень богатой команды. Серьёзная мотивация! Я даже видела его: колоритный мужик! Кстати, бывший военный, а я к людям в форме, как ты знаешь, неравнодушна.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю