Текст книги "Сердце Господина (СИ)"

Автор книги: Алекс Регул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Но потом меня озарило – это сон. Я сплю. И мне снится кошмар, про то, как я заблудилась в огромном старинном доме.

Эта мысль немного успокоила. Смахнула слёзы и пошла. И уже не мучилась  выбором направления. Просто шла. Чтобы не было так страшно, стала напевать мотив какой-то песенки. Какой, именно не скажу, поскольку не отдавала отчёт своим действиям. Напевала, а сама шла.

Вскоре вышла в комнату, в которой было пять дверей. Двери были все разные. Первая белая, высокая двустворчатая. Вторая чёрная, низкая даже для меня. Ещё была серая, зелёная и красная.

Вот если честно, совершенно не хотелось мне выбирать одну из этих дверей. Сразу вспомнились все сказки связанные с таким вот выбором. Какую дверь ни выбери, за ней ждут проблемы.

Стоит ли тогда нарываться на эти самые проблемы?

Мне и без них сейчас плохо. Надеяться, что за одной из этих дверей меня ждёт выход на улицу, шансов практически нет. Да, что там лукавить, их нет, и не может быть!

Продолжила, не предпринимая никаких действий, осматривать комнату. Стены из серого камня. Окон нет. Потолок высокий, куполом, посередине отверстие круглой формы. Через него льётся свет в эту комнату. И ничего кроме этих дверей в комнате не было. За моей спиной узкий коридор, по которому я  пришла.

Всё. Выбора нет. Либо назад, либо в одну из этих дверей.

Я, конечно, отчаянная и могу начальству дерзить, но чтобы вот так выбирать неизвестно что, это уже перебор.

А вдруг, там за дверью, зверюга какая, или того хуже придурок с острым топором?

Не пойду.

Сделала шаг назад. За спиной послышался шепот. Едва уловимый, но шепот. Обернулась. Никого. Только тени разбежались по стенам.

– Эй! Люди! – окрикнула я.

В ответ тишина.

Мне так и хотелось возмущённо крикнуть, что гостей так не встречают. Но я промолчала. В конце концов, я же не была гостем в привычном понимании этого слова.

Постояла ещё. И почувствовала, что за мной кто-то наблюдает.

– Значит так! – громко заговорила я, не оборачиваясь в сторону коридора, – или вы мне объясняете, что здесь происходит, или я разворачиваюсь и ухожу отсюда.

Послышалось шевеление. Сопение и  шуршание. Меня сковал страх. При всей возможности я бы сейчас не смогла посмотреть, кто ко мне приближается сзади. Воздух стал тяжелее. Он стал каким-то невидимым образом передавать колебание пространства сзади меня. Я начала чувствовать, что у меня за спиной стоят несколько существ. Высокие, низкие. Они дышали и их дыхания были на разной высоте от пола. Кто-то был совсем низким. Он дышал на уровне  собаки. Другие были повыше. Самый высокий, шуршал, на уровне двух, двух с половиной метров от пола. Великана я тоже слышала. И боялась увидеть его больше чем того, что был ростом с собаку.

– Выбирай, – хриплым голосом попросил кто-то.

Я вздрогнула.  Озноб пошел по спине.

Ничего больше не соображала. Медленно пошла в сторону серой двери.

Почему именно её?

 Не знаю. В конце концов, не красную же дверь мне выбирать! Ну, и не зелёную. А белую и чёрную, это уж совсем – классика жанра. Поэтому и выбрала серую, самую неприметную. В цвет стен. Подошла и потянула за дверную ручку.

За спиной послышалось перешёптывание.

Обернуться?

Но дверь уже начала открываться. За ней яркий свет. Он  ослепляет меня. И теперь кроме этого света я больше ничего не вижу.

Толчком засасывает меня в этот свет, и я просыпаюсь.

 Глава пятая

Прошло  минут пятнадцать, а я продолжаю сидеть в своей постели. Я дома. Утро. Суббота. Сердце у меня едва не выпрыгивает из груди.

Кошмар?

Да, да… кошмар, успокаиваю себя, а сама смотрю на свою руку. Кольца нет.

Может, его и не было? Может, и про птицу мне всё приснилось?

Посмотрела на стол. Блюдо с угощением и два бокала. Мой с недопитым виски и второй с водой.

Было или не было? И если было, то, что именно? И почему я до сих пор не могу усмирить сердцебиение?

***

Целый день была в подвешенном состоянии.

Что-то делала по дому, стирала, готовила еду, а мыслями была там – неизвестно где. Но где была невероятно большая постель. Картины, огромных размеров, как в гос. музеях. И пальмы за окном. Никогда не видела настолько реалистичный сон. Все его события, конечно, не поддаются объяснениям, но вот яркость красок, очень правдоподобная.

Вечером прогулялась по магазинам. Съездила к родителям и почти успокоилась. Допоздна работала за компьютером, и около полуночи легла спать.  Вот только заснула не сразу. Нет, я не боялась заснуть. Я же тогда ещё не знала, что когда проснусь, опять окажусь в уже знакомой постели огромных размеров.

***

Конечно, я очень бурно отреагировала, когда открыв глазки, увидела не потолок родной квартирки, а балдахин.

Выругалась. Что там скрывать, ругалась матом.

– Учтите, я не пойду больше никуда! Так и знайте! Как хотите, а больше я по вашему музею ходить не стану!

Боялась я, что у меня  за спиной опять будут стоять… ну, те, кто стоял прошлой ночью. Ведь действительно было жутко страшно.

И если это всего лишь сон, то я когда-нибудь всё равно проснусь. Тогда я просто посижу здесь на кровати и вернусь домой. Без потрясений и блужданий по чужому дому.

Осталась сидеть.

Часов у меня не было. Сколько просидела – неизвестно. К тому же в отличие от прошлой ночи, сейчас на мне не красивое вечернее платье, а ночная сорочка. Я же не на приём собиралась, а просто спать! И вот сижу теперь в своей сорочке, в чужой постели и задаю два избитых вопроса:

– Кто виноват? И что делать?

А действительно, почему я опять здесь?  Если предположить, что первый раз попала сюда из-за того красивого вороньего кольца, то прошлой ночью я кольцо не примеряла. Оно исчезло приблизительно в то время, когда я пьяненькая легла спать в своей квартире прошлой ночью.

Значит, перемещение не связано с кольцом.

Я уже не верила, что сплю. Не бывает таких потрясающе реалистичных снов. Я где-то в другом измерении. И у меня наверняка есть миссия, которую должна выполнить, чтобы эти перемещения прекратились. Это закон жанра. Те, кто смотрел «День сурка», меня поймут. Вот только я сейчас ничего не понимала. Мне были чужды проблемы этого дома и его обитателей. У меня у самой ситуация на гране. Фирма в шаге от банкротства. Ходят слухи, что генеральный подыскал, кому сбагрить нас за копейки. Что будет с сотрудниками, его интересует в последнюю очередь. Главное для него, дожать сливки с фирмы, прикрыть свой зад и всё. Больше ничего.

Зося в открытую занимается поиском новой работы. А на меня столько работы за последние дни навалилось, что не могу голову оторвать от монитора, чтобы здраво оценить – фирма, скорее мертва, чем на плаву.

И как скажите, я должна была реагировать на ночные перемещения сюда, в этот дом? Конечно, я была, мягко говоря, не в восторге.

Однако просто сидеть я долго не могла. Хотелось умыться, почистить зубы и вообще, по утрам у людей много дел. Неотложных.

– Я, прощу прощение! – крикнула я в сторону двери, – Мне же и умыться надо! Или эта услуга в вашем шикарном доме гостям не предоставляется?

Мне не ответили. Подождала ещё.

– Учтите, я буду сидеть здесь! И орать! Мне не понятно для чего я появляюсь в этом доме! И если хотите, чтобы я помогла вам – помогите мне найти ответы на некоторые вопросы.

После моих слов, воздух изменился. Потяжелел. Мне стало не по себе. Дозвалась. Вот только сама не рада этому. Но отступать некуда. Натянула на себя покрывало и прижалась спиной к подушкам. Дверь в комнату со скрипом стала медленно открываться. Больше всего я не хотела сейчас увидеть того великана, что чувствовала спиной прошлой ночью.

Мне повезло, в комнату вошел не он. Но…

Вошла обычная белая кошка, она прошлась по комнате, прыгнула на кровать и мирно присела неподалёку от моих ног. После неё в комнату вошла собака. Рыжая. Я бы сказала породы – двор-терьер,  такие около мусорных баков часто крутятся. Неприметные. Породой не вышли, вот и ищут себе пропитание там, где отбросы скапливаются.  Собака была чистенькая, но всё равно какая-то болезненная. И взгляд грустный. Виновато на меня посмотрела и присела у дверей.

– И как это понимать? – тихо спросила я у животных.

Нет, ответа я не ждала. Просто не могла промолчать. Они же смотрели на меня.

– Так… – начала вслух рассуждать я, – Но вы же, не единственные обитатели дома?

 Собака посмотрела в сторону кошки. Кошка посмотрела на собаку.  И вот тут неожиданно я услышала голос. Именно этот голос от меня прошлый раз просил выбрать дверь.

– Конечно, мы не единственные обитатели.

 Хриплый голос шел со стороны дверей. Но говорила не собака. Говорил всё же человек. Судя по голосу пожилой мужчина.

– Ты, не пугайся нас. Обитателей в этом доме много. Вот только не у всех такая милая внешность, как у кошки и пса.

Я опешила. Что-либо говорить язык не поворачивался. И всё же приложив усилия, после шока спросила:

– Где я?

– В замке Господина.

– Какого господина?

– Господина, который является хозяином этого замка.

– А имя у него есть?

– Есть. Его зовут Господин.

– Ясно. А Вас, как зовут?

– Моё имя обычно пугает. Но, как я убедился, ты необычная и бояться не станешь.  Зовут меня, Палач.

Действительно, имя у него было ужасным. Собралась с силами и продолжила беседу с голосом.

– Я, Вас, не вижу. Голос слышу, а не пойму в комнате Вы, или нет.

– Я в комнате. Стою около Пса. Не хотел тебя пугать, вот и воспользовался  плащом Господина.

– Вы невидимы, благодаря плащу? – уточнила я.

– Да.

– Снимите его, пожалуйста.

Палач снял плащ. У двери появился крупный, горбатый мужчина. Внешность его была пугающая. Уродливая. Возможно, он был не стар, но лицо в морщинах. Взгляд тяжелый, суровый. А ладони такие огромные, что казалось, могли сломать хребет любому.

– Не бойся меня.

– Я не боюсь, – соврала я, и отвела взгляд от него. Посмотрела на кошку.  – А кошку, как зовут?

– Зовут Кошка. Она ничего не скажет, но помочь может. Как и Пёс.

Пёс привстал и завилял хвостиком, позволяя Палачу погладить по мохнатой рыжей морде.

– Помочь мне?

– Тебе.

– И в чём моя миссия, по-вашему?

– Ты смогла найти потайную комнату. Смогла выбрать Дверь. Значит, сможешь сердце Господина оживить.

– Что значит, сердце оживить? Влюбить в себя вашего Господина?

– Нет! Собрать сердце из осколков.

– Из каких осколков?

– Из тех, на которое оно разбилось.

– Эта метафора?

– Нет. Пойдём со мной, я покажу тебе осколки.

– Осколки сердца? – настороженно спросила я.

– Да.

Ерепениться не стала. Если это цель моего пребывания здесь, я должна её выполнить и тогда без особых потрясений вернусь домой. Я уже собралась встать с постели, но вспомнила, что не совсем одета.

– Ой, а у вас одежды для меня нет?

– Возьми плащ Господина. Кроме него мне нечего тебе предложить.

Палач кинул плащ на кровать. Сейчас, когда плащ не был одет на Палаче, я его видела. Обычная потрёпанная ткань. Обычный плащ.  Не понятно с чего он обладал такой уникальной способностью.

Встала, накинула плащ на плечи. И перестала видеть себя. Ни рук, ни ног. Даже собственного носа теперь не видела.

– Иди за мной, – сказал Палач.

 Пошла за ним. Вышли в коридор. Дошли до лестницы, пошли вверх по ней. Шли долго. До самого верха. Потом прошли по узкому коридору. И остановились только когда дошли до неприметной старенькой, покосившейся двери, на которой висел огромный замок.

Палач его не стал открывать ключом или ещё чем-то.  Он просто вырвал его из дверей. Поистине в нем была нечеловеческая сила. Вот так взял и вырвал замок и часть креплений. Дверь ещё больше покосилась, и скрепя, словно скуля, начала открываться.

– Проходи! – скомандовал мне Палач.

Я вошла вслед за ним. Дверь он прикрыл и прошёл вглубь плохо освёщённой комнаты, которая больше походила на чердак. Кругом сундуки,  ящики и просто всякое хламьё. Всё в пыли и паутине.

– Хотите сказать, что вот тут ваш Господин хранит своё сердце?

– Он его не хранит. Сердце им выброшено. Осколки сердца мы сложили в мешочек и спрятали в башне. Но Господин чувствует, что осколки где-то в замке. И это ему не нравится.

– То есть,  Господин будет против того, что задумали вы?

– Он будет в гневе. Поэтому у нас только один шанс. До его возвращения. Как только Господин почувствует, что к его сердцу прикоснулась женщина, он примчится в замок, и будет искать осколки сердца, чтобы не позволить прикасаться к ним.

– Так… – призадумалась я, опасаясь карательных мер со стороны неизвестного мне Господина. – А расскажите мне, как получилось, что сердце вашего Господина разбилось? Или может, его разбил сам Господин?

– Нет, не Господин. Сердце разбила Госпожа, его жена, когда ушла от Господина.

– Что ж, знакомая история. Брошенный супруг. Разбитое сердце… А почему вы решили, что именно я смогу собрать сердце вашего Господина?

– Ты сможешь. Тебя выбрал Ворон. А он не мог ошибиться. Тем более ты подтвердила его выбор, своим выбором Двери в потайной комнате.

– А что было за другими дверьми?

– Не думаю, что ты должна это знать.

– Не совсем понимаю Вас. Но что ж. Давайте попробуем. Показываете осколки сердца.

Мы подошли к сундучку небольшого размера. Палач его открыл и достал невзрачный мешочек.

– Вот здесь осколки. Их никто из жителей замка не должен брать в руки. Только ты. Поняла?

– Поняла. Ну, а если я смогу собрать, дальше что?

– Это уже не твоя забота. Мы сами вернём сердце Господину.

– Ясно. Значит, если я сейчас сумею собрать сердце, то больше никогда не появлюсь в этом замке?  И смогу спокойно спать по ночам?

– Да.

– Что ж,  странная, конечно, сделка. Но выбора у меня, похоже, всё равно нет. Оставляйте мешочек на сундуке.

Палач положил мешочек на сундук и сделал несколько шагов назад. Я попыталась развязать узелок на мешочке. Но поскольку находилась в плаще-невидимке, то не видела своих рук и промахивалась в движениях.

Сняла плащ и передала Палачу. А сама присела на пол, развязала тесёмку и заглянула в мешочек. Там лежали осколки стекла причудливой формы.

– Сердце у Вашего Господина прозрачное? – растерянно спросила я.

– Да. Лишь только когда оно вернётся к Господину и по нему побежит кровь, оно станет красным, как прежде.

Понимая, что трудно искать логику там, где её в принципе не может быть, продолжила изучать стекляшки. В руки их не брала. Немного побаивалась возложенной ответственности, всё-таки мне сказали, что это осколки сердца. Тем более какого-то Господина, которого бросила жена. Сострадание во мне ещё никому не удавалось надломить. Поэтому я часто жалела, всех и вся.

– Господин давно живёт без жены? – чтобы протянуть время, спросила я.

– Уже восемь лет.

– И что, всё это время жена не хотела поговорить с ним? Ну, чтобы как-то сгладить сложившуюся ситуацию.

–  Он бы её всё равно не пустил в замок.

– А вы не думали, что это она, а не я, должна собрать разбитое сердце.

– Она не сможет этого сделать. Несколько лет назад мы уговорили её попробовать. Тайно привезли в замок, доверили осколки, но как только она прикоснулась к одному из них, осколок разломался ещё на несколько. Её руки не способны залечить раны сердца Господина.

– А зачем вообще собирать сердце? Господину разве плохо без него?

– Плохо. Только он этого не замечает. И продолжает уничтожать себя.

– Ну, что ж, попросили собрать, я сделаю всё, что в моих силах. Но у Господина всё же, нужно спросить разрешение. Это же всё-таки его сердце.

– Мы точно знаем, Господин не разрешит. Он отнимет осколки и спрячет их так далеко, что уже никто никогда их не найдёт.

– А если и я не смогу собрать? Что тогда?

– Кровь Господина скоро станет совсем чёрной. Он не сможет с такой кровью жить. И погибнет. Когда об этом узнает могущественный маг с севера,  он нашлёт на замок ледяные ветра. Снег поглотит всё вокруг, и мы все замёрзнем. Ты тоже. Вернуться домой ты сможешь теперь только если соберёшь осколки сердца в единое целое.

Жуткие условия сделки, подумала я. Изначально вроде я не причём, а ответственность на меня, вон какую взвалили. Сердце не я разбила, но именно я, по мнению обитателей замка, могу и должна посягнуть на право Господина жить без сердца.

– Мне нужна какая-нибудь чистая ткань, на которую можно высыпать осколки, – обратилась я к Палачу.

Он тут же заглянул в соседний сундук, поворошил его содержимое и вскоре протянул мне шелковый платок. Я расстелила его на полу и высыпала на него осколки.

Трудно начинать работу, если не знаешь, как должен выглядеть результат твоего труда. Посмотрела на Палача.

– А как должно выглядеть сердце?

– Никто не знает, – ответил он, пожав плечами.

И я принялась за работу. Находила осколки, которые в принципе, подходили друг к другу. Но они, хотя  и стыковались, не объединялись. И продолжали оставаться отдельными кусочками.

– Осколки нужно чем-то скрепить. Какой-нибудь связующей массой, типа клея. А так они не соединяются.

Но Палач ничего мне не ответил. Я продолжила собирать. Уже разобралась с размером и формой конечного результата. И вдруг послышался лай Пса. Лай был издалека. И был радостным. Но Палач тревожно посмотрел в сторону двери.

– Господин вернулся. Он будет искать тебя. Я должен ему помешать. Продолжай работать, не отвлекайся. И помни, никому не позволяй прикасаться к сердцу Господина. Береги его, как своё собственное сердце.

С этими словами он вышел в коридор. Прикрыл дверь. Я осталась одна. Ещё несколько раз попыталась соединить осколки, но они никак не желали образовывать единое целое.

Лай усилился. К нему присовокупилось какое-то металлическое лязганье, хлопанье дверей, топот ног и общее возбуждение воздуха. Казалось где-то там внизу всё ходит ходуном. Замок ожил, и работать в таких условиях стало невозможно. Собрала осколки в мешочек. Шелковый платок кинула в  сундук. Попыталась успокоиться и собраться с мыслями.

Вначале я хотела и мешочек с осколками вернуть в сундук, но... В общем, не стала я этого делать. Быстро открыла сундук, достала шелковый платок, высыпала на него осколки. В опустевший мешочек наложила каких-то безделушки из сундука. Керамические статуэтки, на вроде тех, что используют для игры в шахматы. По первоначальному объёму, с расстояния невозможно было понять, что в мешочке подмена.

 Осколки сердца спрятала на себе. Нашла в сундуке длинный шарф. И примотала этим шарфом платок с осколками к своему животу. Опустила подол ночной сорочки и теперь найти тайник будет возможно, только если меня обыскать. Ну, или раздеть. Надеюсь, до этого не дойдёт.

Распахнула окно. Высунулась, посмотрела пути отступления, но оказалась, что нахожусь в башне. Башня высоченная. Вдоль её стен река. Если спрыгну вниз – однозначно разобьюсь. Уж очень высоко. Оставалось одно – ждать. Ждать пока меня найдут, или не найдут.

Ждать пришлось недолго.

Дверь распахнулась. И я увидела Господина. Не было сомнений, это – был именно он.  Грозный взгляд. Резкие, решительные движения. И…

 Нет, не скажу, что увидев его, сердце моё пропустило удар.  Или что я была покорена его внешностью.

Увидев его, я разучилась дышать. Вроде обычный мужик, ну, высокий, в меру стройный. Можно сказать, относительно Палача, не урод. Но глаза... Всё в его внешности вызывало у меня страх. Животный страх. С первых секунд я поняла – этого человека нужно бояться, как огня, как серной кислоты. Он не благородный Принц. Он… душой палач. От него исходил холод, леденящий мою душу. Я застыла, его увидев.

– Ах, вот ты где! – гневно крикнул он, и сделал шаг в комнату. Руки сложил на груди, а сам продолжал смотреть на меня. – Питон! – окрикнул он кого-то. – Займись ею!

В комнату из коридора стала вползать огромных размеров змея. Питон. Он в основном бирюзового цвета, но некоторые чешуйки абсолютно чёрные. А вот глаза были медного цвета с вертикальной чёрной полоской. Медленно вползала эта пятиметровая гадость, а я едва в обморок не падала. Прижалась к стене у открытого окна и опустила глаза, не желая видеть брезгливую ухмылку Господина.

– Ну, что, Ведьма, сама отдашь то, что тебе не принадлежит? Или Паука позвать, чтобы тебя обыскал.

При других обстоятельствах, я бы возмутилась и осадила наглеца, осмелившегося меня оскорбить, назвав «Ведьмой». Но… Меня передёрнуло. По моим ступням прополз Питон. Он кольцом обернулся вокруг ног, и теперь я была в его плену. А за спиной Господина появился новый кошмар. Паук.  Огромнейший паук. Крупнее собаки. Он залез на стену, прошелся до потолка, перебрался на него и теперь шел на меня. Лапки мохнатые. Спинка тоже.  Остановился у меня над головой, выпустил нить паутины и по ней спустился на уровень моего лица.

Я накрыла ладонью рот. Визжать и орать было поздно.  Эта тварь раскачивалась передо мной и щелкала тем, что у неё было перед ротовым отверстием. Такими мохнатыми клешнями, которые заканчивались острыми коготками. Смотрел же паук на меня несколькими парами глаз. Глазки разные по размеру. Одни большие, почти наполовину его башки. Другие маленькие. Были и совсем крохотные. И все чёрные, блестящие.

Паук потянулся ко мне несколькими лапками.

– Уберите его! – взмолилась я.

Рука, в которой держала мешочек до этого момента, была у меня за спиной. Но вот я её опускаю. И все замечают мешочек. Паук начинает тянуться к нему, желая забрать. Недолго думая, я поворачиваюсь в сторону открытого окна и выбрасываю мешочек и всё  его содержимое на улицу.

Ахнули все. Питон. Паук. Ворвавшийся в комнату Палач, ещё кто-то, кого я пока не разглядела. Все кроме Господина. Он подошёл к окну, выглянул в него и, повернувшись ко мне, почти ехидно произнёс:

– А вот это правильно. Теперь ни у кого не будет возможности прикоснуться к этим стекляшкам. Что ж, ты избавила меня от них, но наказание за вторжение на мои земли, тебе всё равно не избежать.

Я на Господина не смотрела. Он был слишком близко ко мне, чтобы я набралась смелости взглянуть ему в глаза. И хотя он говорил спокойно, я съёживалась от металлического звука его голоса.

– Палач! – крикнул он, а я зажмурилась. – Перенесёшь Ведьму через Северный мост. Там и оставишь. Пусть северные ветра позабавятся, растерзывая её! Если выживет и вернётся, убей её.

Питон от меня отполз. Паук тоже. Они освободили дорогу Палачу. Он подошёл ко мне и без препятствий закинул меня себе на плечо.

– И ещё! – голосом Господин остановил Палача у дверей. – Предупреждаю. Если ещё хоть раз, кто-нибудь позволит чужаку проникнуть в замок, последует вслед за Ведьмой.

Палач не ответил. Он понёс меня по коридору. По лестнице вниз и вскоре вынес на улицу. И всё молча.

– Может, Вы меня опустите, и я пойду сама?

Он проигнорировал моё предложение. Прорычал и продолжил меня нести. Так мы добрались до длинного каменного моста. Преодолели его и оказались в совершенно другом мире. Здесь деревья были без листвы, кругом лежал снег. И холодно. Очень холодно. Я, в своей сорочке, стала мёрзнуть.

– Палач, – обратилась я, на что получила короткое:

– Не разговаривай со мной, Ведьма.

Ну, вот, и для меня нашлось имя в этом странном мире. В мире Господина, сердце которого разбито на множество осколков. И эти осколки сейчас спрятаны на мне. Они искололи меня. Я о них думаю. И не потому, что мне жалко бессердечного Господина, а потому, что мне больно от того, что они острыми краями вонзаются мне в живот. Разрезают ткань шелкового платка и вгрызаются в меня.

Палач донёс меня до высоких камней и скинул на снег. Это было весьма неожиданно. И очень неприятно.

– Прощай! – кинул он мне напоследок, развернулся и пошёл прочь.

– Что?! – заорала я. – И ты меня здесь бросишь?

Кинулась к нему, догнала, но он меня отпихнул и продолжил идти в сторону моста.

– Не вздумай пересекать мост. На том конце тебя будет ждать неминуемая смерть. Господин распорядился убить тебя, если ты вернёшься.

– Палач, ты не можешь меня оставить здесь. Мне холодно. Я замёрзну. У меня нет ни обуви, ни тёплой одежды.

Он обернулся и зло посмотрел на меня.

– По твоей милости, теперь мы все замёрзнем. Господин без сердца проживёт недолго. Ты не должна была лишать нас надежды на жизнь. Ты не должна была выбрасывать осколки в реку!

– Я их и не выбросила. Вот они, – указала на свой живот. Вернее на тайник. – Я их спрятала.

Палач изменился в лице:

– Что значит, спрятала?

– Пока ты отвлекал Господина, я пересыпала осколки в платок и привязала их шарфом из сундука к своему животу. А в мешочек положила какие-то статуэтки. Вот именно их я и выбросила в окно.

– Но как получилось, что Господин поверил, что осколки на дне реки,  а не у тебя?

– Не знаю.

– Всё это очень странно. Ведь когда Господин почувствовал, что ты прикасаешься к осколкам его сердца, он примчался. А был он далеко от замка. Мы специально увлекли его подальше, чтобы у тебя был шанс собрать осколки в единое целое. Мы знали, что Господин почувствует тебя с большого расстояния. Поэтому не могу понять, почему он не заметил, что ты его вводишь в заблуждение? Почему поверил, что осколки уже не у тебя?

– Палач, миленький, давай найдём ответы на эти вопросы потом. Не сейчас. Ещё немного и я совсем околею.

– Ох, – спохватился Палач и достал из-за пазухи плащ Господина. – Одевай.

Я одела. Удивительно, но тут же, перестала мёрзнуть. Видимо плащ не только делал меня невидимой, но и имел ряд других достоинств.

– Палач, а твой Господин не против, что его плащ у тебя?

– Если узнает об этом, вышлет за Северный мост, как тебя.

– То есть, ты просто украл плащ?

– Ну, это не такая и большая кража. Ты, вон вообще его сердце украла и то, не страдаешь угрызениями совести.

– Я страдаю, – поддержала шутку я.

И мы пошли в сторону моста.

Глава шестая

– Из-за приказа Господина, в замок, дорога тебе закрыта. Северные земли тоже не пристанище – замёрзнешь. В плаще Господина постоянно быть нельзя – уж очень меняет плащ лицо того, кто его долго носит. Как бы стираются черты.

– Серьезно тут у вас. Вроде кругом волшебство, а подумаешь, нет. Не волшебство. Обычные трагедии. Плащ-невидимка, который обезличивает носящего его. Господин без сердца, кровь которого чернеет, а сам он превращается в бездушное чудовище. Вот спрашивается, чего он на меня взъелся? Наорал. Выгнал из замка. Вернусь – убьёт. Странный он. Жестокий и странный.

– Почему странный? – удивился Палач, остановился и посмотрел на Северный мост, к которому мы подошли.

Там за каменным мостом возвышался великолепный замок. Я сразу угадала башню, в которой повстречалась с Господином. Вот из того маленького окошка, что едва разглядеть отсюда, я выкинула мешочек якобы с осколками сердца Господина. Вот река. Она появляется из-за башни, и её тихие воды движутся вдоль стен замка, проходят под Северным мостом. И после, почти ровной лентой река течет до самого леса, что виднеется вдали. С другой стороны горы, снежные вершины которых упираются в синее-синее небо.  Море не видно. Однако я точно знаю, оно есть. Оно где-то там за замком. Но пальмы, кипарисы и множество других теплолюбивых растений видно и отсюда.

Смотрю на всё эту красоту и ловлю себя на мысли, что была на море (ну, на курорте), последний раз лет шесть назад. Я уже давно отпуск не проводила вне города. И вот это нежданное ужасно-прекрасное путешествие. Если бы не специфический коллектив этого курортного местечка, я бы, пожалуй, была вполне счастлива. Во всяком случае, смогла бы насладиться красотой, что простиралась за Северным мостом.

Одно лишь беспокоило – Господин, давший распоряжение убить меня, если я вернусь на его земли.

– Ведьма,– позвал меня Палач.

– Что? – надо же, я уже сама того не замечая, отзываюсь на это прозвище.

– Ты сказала, что Господин странный. Почему «странный»?

– Ну, он сначала показался очень жестоким. Злобным. А вот сейчас мне кажется, он просто одержим. И очень страдает. Его изнутри разрывают какие-то силы. Рвут ему душу, а он корчится, и эти гримасы уродуют его лицо. Его голос. И даже взгляд… Взгляд, – я задумалась. – Палач, а какого цвета глаза у вашего Господина? Я совершенно не обратила внимания на их цвет. Мне кажется, я вообще не увидела его глаза. В них было столько агрессии, что даже если присматриваться, всё равно невозможно было их увидеть.

– Я не помню, какие у Господина глаза. Я даже не знаю, какого цвета у меня глаза.

Палач посмотрел в сторону моего голоса.

– Карие у тебя глаза, – тихо сказала я, рассматривая его лицо. – Большие, грустные, карие глаза. Мне кажется, они умеют плакать.

Морщинки вокруг его глаз стали более глубокими. Это он улыбается. Я его развеселила. Горбатый здоровяк, с грубыми чертами лица, с руками, способными вырвать замок вместе с креплением. Он уже не казался мне уродливым. Просто специфическая внешность.  А за ней человек. И вот его я увидела только сейчас.

– А почему у тебя прозвище Палач?

– Господин так назвал.

– Но ты же, никого не убивал? – уточнила на всякий случай я.

– Пока нет. Вот если Господин тебя поймает на своих землях, он позовёт меня и скажет: «Казни её!»

– И ты казнишь?

– Конечно. И Господин об этом узнает. И будет меня хвалить. А когда ты воскреснешь и вновь окажешься в замке или где-нибудь поблизости, я буду искренне удивляться вместе со всеми. И буду разводить руками и с опаской говорить, что ты великая ведьма, которую невозможно убить.

– Шутишь?

– Конечно.

И опять вокруг его глаз залегли глубокие морщинки. Весёлый Палач. И почему его Господин так назвал? А действительно чем руководствовался Господин, когда давал имя Палачу, или мне?

– Палач, как ты думаешь, почему Господин назвал меня Ведьмой?

Он даже не задумался. Ответил сразу.

– Потому что увидел в тебе силу. И знания. Ты ведаешь то, что другим не дано познать.  Ты видишь то, что большинство не замечают. А знаешь, почему всё это происходит?

– Почему? – заворожено спросила я.

– Ты не глазами смотришь, а душой. А сердце тебе нужно, чтобы эмоции через него пропускать, а не кровь.

– Как тебе удаётся простыми словами объяснять сложное? Откуда в тебе столько мудрости?

–  Не знаю. Может, это просто побочный эффект длительного пребывания  в библиотеке Господина?

– Ты любишь читать книги?

– Да. Меня к книгам пристрастил Ворон, ещё до того, как улетел искать тебя.

– Ворон сейчас в замке?

– Нет, он не вернулся.  Он сможет вернуться, только если ты всё сделаешь правильно и вернёшься в свой мир.

– Ты знаешь, как мне вернуться?

–  Знаю. Но расскажу, только когда в груди Господина будет биться сердце.  Даже не проси, по-другому не будет.

– А я и не прошу. Мне и самой не хочется, чтобы замок и его обитатели погибли от холода. Я вообще не хочу, чтобы кто-то погибал.

– Даже Питон и Паук? – опять он улыбается.

– Даже они, – на выдохе призналась я.

– Спасибо.

Он это таким мягким голосом сказал, что я задумалась. А ведь действительно, меня Питон не душил. Он только улёгся у моих ног,  как будто выпрашивал, чтобы я не уходила. А Паук своими лапками перебирал, словно стеснялся. Он хотел лишь рассмотреть меня. Вглядывался мне в глаза и пытался что-то прошептать, боясь, что его все же не только я услышу.