Текст книги "Выбор пути (СИ)"

Автор книги: АлеХа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

И не успел я кивнуть, как он резким движением мгновенно разложенного из-за спины манипулятора забрал транспортировочный шар с капсулой с моей ладони, раздавил его оболочку и закинул капсулу в рот. Проглотил. И практически сразу же расплылся в улыбке

– О да, детка! Иди к папочке!

А мне пришло сообщение:

'Обновление базы для целевой рассылки. +1 разумный. Рассылка проведена по новым адресам базы'

– Пришло сообщение? – сразу же уточнил у Виктора я.

– А то ж! Тебе зачитать? – и, не дожидаясь моего согласия, Виктор ознакомил меня с текстом полученного сообщения:

'Ваше развитие достигло этапа, когда необходимость в искусственном направлении, фокусировке и защите отпала. С этого момента Ваш разум всегда ощущает маяки ваших тел и может научиться самостоятельно находить между ними дорогу. Но путь, пройденный в одиночку, может занять слишком много времени. Другой разумный, уже прошедший этим путем, может значительно сократить Ваш путь'.

– А когда я фокусируюсь на словосочетании 'Другой разумный' мне выпадает твой идентификатор, имя, клан и наш Энриувойре. Чтобы я не промахнулся и обратился точно по месту, – оптимизм Виктора можно было черпать ложкой, – когда будешь сокращать мой путь?

– Да хоть сейчас, – буркнул я и объяснил Виктору все детали процесса.

– Оу! Слушай! – глаза моего друга заблестели явно какой-то пакостью, – А давай ты сейчас выберешь из списка готовых к такому пути какую-нибудь симпатичную, молодую, сногсшибательную блонди, научишь её находить тела во тьме, а потом уже она научит меня, а?

– Слушай, зубоскал, – я тяжело вздохнул, сжал до черных мушек глаза и изо всех сил ладонью растер лоб, – я всё понимаю. Страшно до жути. Если что вдруг пойдет не так – наверное, ты даже слюни пускать не сможешь, так и будешь слоняться в черноте космоса и пугать экипажи пролетающих кораблей.

– Стоямба! Стоямба!!! Я всё понял, – Виктор вскочил с кушетки и замахал на меня руками, – извини, правда. Реально не по себе от предстоящего процесса.

– И мне не по себе! Давай ты не будешь добавлять градуса в общую кастрюлю. Все дела сделал? Готов бежать из клуба домой?

– Одно осталось, – Виктор слегка виновато посмотрел на меня, – Вождь, видосик бы загнать подороже. Сам говорил, что чем быстрее – тем дороже, а тут вообще горящий лот. Продай, а?

– В чем проблема с твоим видео? Почему сам не можешь продать?

– Я больше чем уверен, что это единственное видео из нашего паравоз-рана с 'Вестниками', – мой друг опять сел на своего любимого конька, его голос стал уверенным и менторским, – то, как они облажались на кракозябре, говорит только одно: она им незнакома. А так как вернулись не через респ только мы вдвоем, а ты по своей недалё… кхм, прости… пренебрежению к мелочам, не включал запись наших похождений, то она, запись этих самых похождений, существует в единственном экземпляре! А Всевид – зверь ещё тот, если есть где-то инфа, он три шкуры сдерет с кого угодно, но инфу получит. Вооот! Свяжись с Пилой, ты с ней вроде снюхался уже, намекни… И если она предложит больше трехсот тысяч наших деревянных или по курсу в вечнозеленых, то продавай, даже не сомневайся!

– Тебе нужны именно деньги?

– А что с ними не так?

– Я бы, например, находясь в том положении, в котором уже нахожусь, не стал продавать никакой товар за деньги, – я попытался объяснить свою позицию Виктору, – любой их формат сейчас для меня – это лишь промежуточный предмет с условной ценностью, который ещё нужно конвертировать в необходимую услугу или товар. У меня же на завтра повестка, и я не знаю, что там будет. Кроме того, меня могут слушать, за мной могут следить. И операция по конвертированию денег в товар или услугу может просто не состояться. По многим причинам. Поэтому, мне было бы удобнее переложить, по возможности, и хранение и перевод денег в товары и услуги на кого-то другого. Да тут есть другие проблемы, но это мой взгляд, решать тебе.

Виктор думал не долго. Махнул рукой и, как отрезал:

– Ты прав, сейчас реально не до этого! Пусть пока лежит. Смысла продавать нет, пока такая катавасия творится. Но Пиле ты озвучь, что запись есть, по возможности, пусть помаринуется! Мне можно прямо тут отключаться?

Я окинул взглядом помещение. По периметру установлены несколько кушеток. Не закреплены. Спокойно перетащу одну. Место до расположенных в центре узла нескольких десятков медицинских боксов было достаточно. Лягу рядом, когда буду выходить сам.

– Да, можешь отключаться прямо тут. Оставь свой скаф с таком режиме, что бы я мог взять тебя за руку, когда буду выходить. И через сколько ты будешь дома? На сколько мне ещё тут ориентироваться?

– Два часа. Плюс минус десять минут. Никаких отклонений от прямого маршрута, – слегка задумавшись, выдал мне Виктор.

– Договорились, – я кивнул, – ровно через два часа десять минут я буду там.

Мой соклановец вытянулся на кушетке, поднял руку, сложив пальцы в знак 'победа' и отключился. Рука бессильно опустилась на кушетку.

Я же запустив таймер на два часа десять минут, двинулся через мастерскую, забрать экзоброню, на выход из комплекса.

Напоминание о бое с Критулом и моём способе покинуть его натолкнуло меня на забавную мысль. Я же без всяких проблем могу таким образом возвращаться в Энриувойре с любого выхода, когда я один. Или с кем-то вдвоем. Так нужно этим пользоваться! Сейчас, с экзоброней, я обладаю очень высокой мобильностью. Не ограничен проходимостью пещер и коридоров и могу не заботиться о наличии пути назад. А также, имея свободными два часа, я могу потратить эти два часа на движение в одну сторону. Без всяких точек невозврата.

А если встречу Критула – дождусь его входа в зону действия моего мобильного кармана, разогнав скорость восприятия, и сразу уйду в стационарный карман. Захватив с собой некоторые части этого назойливого, опасного и не очень умного, раз встретится третий раз представителя шургов… Злобный смех не очень получился, но ничего, я ещё натренируюсь.

– Контролер, сколько нужно времени на анализ той партии шургов, что мы получили от 'Вестников'?

– Проанализировано четырнадцать процентов партии. Ориентировочное время, необходимое на анализ полной партии – три часа.

– Какие-то интересные находки есть?

– В объеме проанализированного – нет. Сложность строения вещества, представленного в полученных образцах, недостаточна для оптимистических ожиданий.

– Но проверить мы всё равно обязаны, – умом я понимал, что найти нужные компоненты в низкоуровневых тварях практически нереально, но надежда на удачный случай не давало просто переработать эту биомассу, – если вдруг что – сразу сообщай.

Выход из комплекса я совершил, в этот раз, через один из двух рабочих верхних шлюзов. Поначалу удивившись, что только два из четырнадцати шлюзов верхнего пояса доступны для выхода, я запросил пояснения у Контролера. Оказалось всё просто. Девять шлюзов выходили в скальный монолит, три находились на слишком большой для нормального выхода высоте. И только два – позволяли, покидать Энриувойре на этом уровне достаточно комфортно.

Двигаться в этот раз я планировал больше вверх. Всё равно на глубине больше трехсот километров встретить шурга хотя бы среднего уровня было практически невозможно, поэтому брать решил количеством. А вверх – потому что хотелось встретить какой-нибудь город нурнов. На той глубине, на которой расположен Энриувойре, по словам Контролера, никаких поселений не было. Самое глубоко расположенное, размещалось выше минимум километров на сто. Вот заодно и поищем. Может быть повезет.

Не повезло. Ни с городом, ни с Критулом. Через два часа бешеной беготни по пещерам, скалам и переходам, с остановками только на экс, примерно раз в пять-десять минут, а шурги тут не встречались так уж часто, я решил закругляться. Намотал пятьдесят четыре километра пути. Поднялся по вертикали лишь на семнадцать. Уровень ЗК отметку двадцатого так и не перешагнул, не добравшись до неё жалкие двадцать процентов. Уровень аватара же достиг восемнадцатого, набрав двадцать четыре процента от девятнадцатого.

От контролера сообщений не было, значит, ничего достойного упоминания в останках он не нашел. Критул на радаре не появлялся. Метод 'убей-убеги' работал великолепно, позволяя мне в рабочем порядке бить тварей и спокойно проводить экстракцию. Но заканчивать пробежку простым переходом в стационарный карман мне не хотелось. Хотелось провести эксперимент. И вот сейчас я выискивал того, на ком могу этот эксперимент провести. Тварь помельче размерами. Идеально подходил бы нежданчик, он самый тощий из всей этой низкоуровневой братии. В крайнем случае – мелкий падальщик.

И вот, когда я уже собирался плюнуть и уйти, на радаре мелькнул падальщик достаточно мелких размеров. Пара минут, один убитый и брошенный без экса дырокол, и вот он, мой эксперимент. Несется на меня разинув пасть, издавая устрашающее шипение, растопорщив крылья и грозно разведя в стороны среднюю пару лап с клешнями. Прочности бронирования моей экзоброни было достаточно, что бы клешни и пасть падальщика ничего не могли с ней поделать даже без включения силового щита. Поэтому уворачиваться я не стал. Выставив перед собой руки, предплечьями заблокировал его клешни, дав ему сжать их. И перенесся в стационарный карман. Захватив с собой живую и целую низкоуровневую тварь.

***

Выспаться не удалось. Глянув на табло многофункционального центра, который в данный момент отображал время, Полина поморщилась. Четыре часа дня. Она проспала всего пять часов. После полутора суток аврала, беготни, разговоров, угроз и шантажа. В голове слегка плыло, сознание с трудом фиксировало окружающую действительность.

Легкий полумрак комнаты в это дневное время обеспечивался тяжелыми шторами, пережитком прошлой эпохи, полностью занавешивающими широкие панорамные окна. Высокая кровать, сидя на краю которой, хозяйка ногами не доставала до пола, возвышалась в пустой комнате как высоченный холм. Размеры самой комнаты и практически полное отсутствие других предметов интерьера укрепляли эту иллюзию, а лучи света, многократно отраженные, смягченные, рассеянные тяжелыми тёмными шторами придавали ей сонное спокойствие. Из которого Полину настойчиво пыталась вырвать противная, диссонирующая с окружающим, до отвращения бодрая мелодия.

Телефон не замолкал, надрывался и требовал внимания. Если учесть, что этот номер знают не так много людей, а вывести его из беззвучного режима могут вообще лишь трое и эти трое прекрасно знают, что беспокоить её по пустякам – очень плохая затея, то реально случилось что-то серьезное.

Активировав связь, Полина хриплым со сна голосом бросила в пустоту затемненной комнаты:

– Слушаю.

– Пила, собирайся. Через пятнадцать минут я буду у твоего дома. В твоих интересах выйти и упасть ко мне в машину в это же мгновение, – голос Беркута звучал собрано и четко. Говорил он быстро, паузы между словами делал минимальные. Обычно он так изъяснялся, когда очень спешил или был чем-то параллельно сильно занят.

– Только не говори мне, что ты несешься по трассе с нарушениями ПДД

– Не спрашивай и не скажу. Осталось четырнадцать минут и сорок секунд. Прошу тебя. Поспеши!

С этими словами он отключился. А Полина спрыгнула с кровати и быстрым шагом поспешила в ванную комнату. Беркута она знала очень давно и на её памяти он только дважды был в таком состоянии. И оба раза повод был абсолютно достойный такого подъема и переполоха.

Через четырнадцать минут она стояла на гравийной дорожке, у основания широкой, вроде, мраморной лестницы, поднимающейся к огромным, двустворчатым дверям её дома. И допивала кофе. Увидев облако пыли от монстра Беркута, она протянула практически пустую кружку девушке из обслуги, которая аккуратным движение забрала кружку и замерла в небольшом поклоне.

Полноразмерный внедорожник Беркута с хрустом гравия под мощными широкими колесами затормозил прямо перед Полиной, обдав её тяжелыми запахами города, трассы, солнца и ещё кучи непознаваемого, смешавшегося в горячей волне, обогнавшей остановившуюся машину. Передняя пассажирская дверь открылась, явив хозяйке дома слегка осунувшееся лицо её личного безопасника, как всегда самостоятельно управляющего своим любимым видом транспорта.

– Запрыгивай, нужно двигаться. Всё расскажу по дороге.

Полина ловким и плавным движением, оттолкнувшись от подножки этого немецкого внедорожного монстра, ввинтилась в широченное переднее кресло пассажира, Слегка рыкнул мотор, перегрузка начала вжимать девушку в спинку кресла, не захлопнутая пассажирская дверь захлопнулась по инерции, после резкого старта автомобиля. В боковом зеркале девушка видела облако пыли, поднятое колесами и служанку, спешно убегающую в дом, прижимая к груди любимую кружку хозяйки.

– Защиту от прослушки я включил, – нажав несколько кнопок на панели, заявил Беркут, – теперь слушай. Призрака я нашел. И он попал в очень дурнопахнущую историю. Насколько сильно ты заинтересована в его безопасности? Подумай. Если что, за него придется схлестнуться с моей бывшей конторой. Каким-то краем он зацепил их интересы.

Пила растерянно посмотрела на мужчину, сосредоточенно маневрирующего в потоке машин, плотно движущихся по трассе, на которую буквально секунду назад они выскочили из частного съезда. Его взгляд ни на секунду не фиксировался, постоянно перебегая между дорогой и зеркалами, выбирая мгновения и метры для маневра, который позволит машине передвигаться быстрее.

– Насколько серьезно схлестнуться? – пока она и сама пока не могла ответить на заданный Беркутом вопрос, – и в чем их интерес?

– Средненько. Сейчас там началась свалка, и твоего призрака хотят загрести 'до выяснения'. Поэтому есть шанс обойтись малой кровью. Либо придется подключать другие ресурсы. Решать тебе. Но если его загребут – обратно ты его уже не получишь. Если его и выпустят, то только как ручную зверушку. А в чем интерес – пока не знаю. По косвенным признакам сложно определять тонкости и детали.

– А куда мы тогда так летим? – кланлидер 'Вестников' слегка задумчиво кивнула на проносящиеся за стеклами машины элементы окружающего мира, – если пока ничего не понятно и мы не приняли решения, будем его вытаскивать или нет?

– А я тебя знаю, Пила, – хохотнул Беркут и резким перекладыванием руля перестроился, подрезав кого-то в левой полосе. Этот кто-то не остался в долгу и сквозь отличную звукоизоляцию салона до пассажиров донесся тихий звук клаксона, – если ты в кого-то вцепилась, уже не отпустишь. А если мы решим схлестнуться, то у нас крохотная зона действия. И если мы промедлим – то о Призраке можем забыть. Воюем? Или я разворачиваюсь?

– Рассказывай всё подробно. Я должна принять решение, а данных нет. И продолжай движение как будто я уже решила вмешаться.

– Твой Призрак – Это Бардин Николай, студент пятого курса, заканчивает наш Тех Университет. Проживает в съемной квартире вместе с Переладовым Виктором. Одногруппники. Нашел я Призрака по внешнему виду его защитного комплекса, он один в один как его самопал в нескольких других стрелялках. Я аналитиков втемную загрузил, под видом проверки навыков, они сопоставили изображения в открытых источниках. Дальше – проще. Данные учетки пошли в работу и тут праздник: он у нас, в столице. Теневой жизни нет. Всё официально. Учеба, Проживание. Вот, смотри, – с этими словами на панели отобразилась фотография из личного дела.

На Пилу, немного угрюмо, смотрел парень, лет восемнадцати. Простое слегка вытянутое овальное лицо, короткие каштановые волосы. Чуть прищуренные зеленые глаза под ровными бровями, прямой тонкий нос. Слегка сжатые полноватые губы. На подбородке сбоку вертикальный шрам сантиметра полтора длиной. Шея, частично попавшая в кадр довольно широкая. Парень крепкий. Пила вспомнила встречу в броне на Айне – довольно высокий и широкоплечий. Беркут тем временем продолжал рассказ:

– Семья полная. Есть отец, мать и две младшие сестры. Проживают в Магнитогорске. Пока большего о семье узнать не успел. Сам Бардин учится по кредитной гос. программе. Лишних денег у семьи нет, не лишних – тоже. С общим фоном всё. Теперь детали. Сегодня утром, только выйдя из онлайна, я обнаружил, что мои ребята притащили мне новости по делу Прохорова, – и, видя как вскинулась его кланлидер, Беркут поспешил добавить, – не по самому Михаилу, по его устройствам. А ты всё никак не успокоишься?

Полина невидяще уставилась в окно автомобиля, душа в себе слезы, которые чуть не прорвались сквозь её волю. Она не верила, что он погиб. Но и глупые порывы, теперь, старалась душить на корню. Хватило последнего раза, когда она почти позволила самой себе поверить в то, что Призрак – это и есть Михаил Прохоров. Тогда она только чудом не потеряла самообладание, от обиды и разочарования и не опозорилась перед незнакомым человеком.

– Вижу, что не успокоилась. Но молодец, держишься уже лучше, – её личный безопасник улыбнулся, на секунду отвлекшись от дороги и окинув её внимательным взглядом, и продолжил, – по бумагам смежников прошел шлем ВР, с припиской: 'ручной сборки и настройки Прохорова'. Дернув номер дела, к которому его приписали, мы подняли всё, что так или иначе пересекалось с этим делом. Вот в этих-то пересечениях мне и попались на глаза, только что идентифицированные фамилии Бардина и Переладова. На Бардина выписана повестка на завтра. Повестка односторонняя, без обратного пропуска. С обязательным сопровождением. Под аналогичным номером уже готовится одиночная времянка. С определнным комфортом, питанием и постельным бельём для ночевки. В такие закрывают при каких-то нестыковках, просто на всякий случай. Причем на Переладова повестка обычная. Переладов проходит по делу как свидетель, Бардин – как оперант. Кроме того, выписаны пайки и командировочные для двух групп, направленных в район проживания Бардина. Пайки получены сегодня утром. Это первая часть. Вторая часть касается нас лишь косвенно, но касается. Продолжаю?

Пила задумчиво кивнула, прокручивая в голове полученную информацию. Силовики вышли на Призрака через шлем? Или как то иначе? На чем ещё прокололся Призрак, что его так быстро вычисляют вот уже две не связанные между собой службы.

– Второй массив информации очень настораживает. Вчера днем моего бывшего начальника и всех его первых замов вызвали к самому, – Беркут, оторвав одну руку от руля, очень характерным жестом направив указательный палец в потолок машины, – и похоже, нагрузили за какой-то серьезный просчет. Или провал. Есть намеки, пока не подтвержденные, что информация пришла из-за океана. Что-то там накопали. Что-то такое, что бессменного деда так натянули на кукан, что по возвращению он выписал восемнадцать неполных служебных! Это наш-то дед!

Беркут замолчал на пару минут, плотность потока увеличилась, требуя полного его внимания. Но скоро двойная транспортная развязка пролетела мимо, мощный мотор вынес почти двухтонного черного тонированного монстра на более свободный участок трассы и рассказ был продолжен:

– И сейчас в моей бывшей конторе стоит пыль до потолка. Пока непонятные переподчинения и реструктуризация. Что-то грядет. Но упор сделан на отдел, занимающийся 'Сколково-интертеймент' и около-ВР вопросами. Более детальная информация у меня, возможно, появится, когда всё устаканится, но пока такая неразбериха – мы можем попробовать вытащить Бардина. Но вот что дальше – я даже не представляю. Что-то надвигается. Но что?

– Сколько нам ещё ехать? – Полине нужно было подумать. А для этого нужно время.

– Около двадцати минут. И то, если мы будем действовать сами. Если кого-то привлекать, то времени на реакцию практически нет.

А Пила задумалась. С одной стороны, вмешиваться – это значит нарисовать на себе мишень. Подставиться по полной программе, будучи не готовой к противостоянию. С другой стороны, если не вмешаться, то Призрака приберут силовики и все её планы летят в бездну! В этом случае она гарантированно не получает доступ в Призрачный город, или как его сам Призрак назвал – Энриувойре. В ближайшее время будет закрыт контракт на поставку нанопасты, силовики не отдадут ни грамма на сторону, всё заберут себе. И ей придется снова искать пути выхода из тупика.

– Если мы вмешиваемся, что предлагаешь? Какие у тебя есть наброски действий? – Полина с ожиданием смотрела на Беркута. Его опыту в этом вопросе она доверяла.

– Для начала, считаю, нужно просто поговорить. А поговорить – есть о чем. Смотри, какая картина складывается. Утром квартиру Бардина и Переладова посетила группа оперов. Хотя прорабатывался визит начальника управления лично, Нестеров сам хотел присмотреться, но знатный разнос от деда, полученный буквально накануне поменял все планы. Бригада конфисковала шлем, так как ехали целенаправленно за ним. Больше ничего не нашли, что можно могло бы быть описано как вещдок. После отъезда бригады Переладов бежит в клуб. Занимает деньги у знакомых, оплачивает час и не отыгрывает его целиком. Вот тут, кстати, вылезает очень интересный факт. Оказывается именно Переладов и Бардин были теми вагонами, с которыми носились сегодня ночью Всевид с группой.

– Да, я сама заставила Всевида выйти в этот рейд, и качнуть этих двоих, – Пила подтвердила невысказанный вопрос безопасника, – Призрак связался со мной, вежливо попросил, в целом это было не сложно и не дорого, а перспективы от его хорошего отношения тогда были на порядок важнее.

Беркут кивнул и продолжил:

– Хорошо. Задача по идентификации Призрака передо мной уже стояла, поэтому я зацепил один факт. Ни Бардин, ни Переладов не отображаются на нашем трекере подключений. Я поднял все логи с этого рейда, после того как понял, кого они таскали. Сначала даже решил, что это не те ребята. Проверил. Внутри экзоброни был Призрак. Поведение, жесты, речевые обороты, всё совпадало с той записью, что ты мне выдала как эталон. Сто процентов. Вся аналитика однозначно это утверждала. Значит, ребята играют в обход официальных серверов авторизации. Так как наш трекер работает именно через них. Вопрос повис и буквально тут же решился – когда у них изъяли шлем ВР вручную собранный и настроенный Прохоровым. Но появился ещё одни вопрос. Изъяли один шлем. А играли она одновременно оба. Причем, когда Переладов заходил сегодня из клуба – он спокойно отображался на трекере.

У Полины от осознания этой информации резко пересохло во рту. Шлем с возможностью подключения в обход системы. Не отслеживающийся и не отображающийся ни на каких серверах. Гарантия анонимности. Гарантия секретности. Ставки только что выросли до небес!

– Хорошо. Поговорить действительно есть о чем. Как ты это планируешь сделать?

– Переладов сейчас двигается домой. Максимально быстро. А значит по самому короткому пути, – Беркут нехорошо усмехнулся, – а в таких случаях люди становятся слишком предсказуемыми.

– Кстати, а как ты его так точно отследил? – заинтересовалась этой деталью Пила

– Переладов просто наш, – и видя непонимание собеседницы, Беркут пояснил, – он входит в пул внештатных аналитиков клана. И как любой аналитик, неважно штатный или внештатный, таскает в телефоне программу для быстрой связи. Вот по ней я его и веду. И в интервале от семи до десяти минут он выйдет вон из того выхода метро и двинется через пешеходный на автобусную остановку, где сядет на триста пятнадцатый номер и через двадцать пять минут выйдет на своей остановке. И уже через три минуты после этого будет дома. Я же предлагаю тебе, Полина, встретить его, где то между автобусом и метро и попросить уделить нам пару минут времени. Пригласить в машину и поговорить. Ну а там уже по результатам.

– Эй, а почему я? – возмущение Пилы было лишь частично наигранным. Её душу не грела необходимость толпиться среди пешеходов в ожидании парня, а хотелось посидеть в тишине комфортного салона и ещё раз всё разложить по полочкам и продумать разговор.

– Как это почему? Ты на меня посмотри, и на себя посмотри! На кого молодой парень клюнет охотнее? На не выспавшегося, небритого хмурого мужика, который непонятно зачем к нему пристаёт или к сногсшибательной молодой женщине которая с понятными целями тянет молодого парня в шикарный просторный салон крутой тачки, – и, видя лишь раздражение в глазах собеседницы, поспешил добавить, – кроме того, тебя он знает в лицо и не откажет в разговоре.

Глава 25

Как только я перенесся в стационарный карман, давление со стороны твари исчезло. Падальщик замер. Я аккуратно, с проворотом, освободил предплечья из его клешней и сделал пару шагов назад. Движения со стороны твари не было.

Интерфейс услужливо сообщал:

«Падальщик. Уровень 1. Эволюция – отсутствует. Ожидаемая эффективность наноэкстракции – 0 %»

У меня было ещё примерно десять минут, которые я мог посвятить неподвижно застывшей в моём стационарном пространственном кармане твари. Оставлять её так и уходить по делам я не собирался. Я не враг сам себе. Уже то, что затащил сюда живую тварь – риск огромный. Ментальная связь всех особей, повышение сложности поведения при увеличении количества особей в определенном объеме, импульс, распространяемый при смерти, воздействие, блокирующее передачу энергии на расстояния – все эти факты говорили о том, что данная раса специализируется в первую очередь именно на ментальном, как мы привыкли называть, воздействии. Или Пси. Или телепатическом. Не особо важна формулировка. Важно то, насколько оно сильно и функционально.

Сейчас я наблюдал первый эксперимент. Который даст мне понимание, минимум, проницаемости пространственного кармана для ментального взаимодействия шургов. И вроде бы, вот уже минуту неподвижно стоящая тварь робко намекала мне, что связь с собратьями потеряна. Или заглушена. Или затруднена настолько, что от шока эта мелкая, а после Шипоморда все, кто меньше двух метров в холке – мелкие, тварь не в состоянии двигаться. Это был результат. И, что приятно, положительный.

И когда я уже не ждал ничего нового, убедившись в отсутствии реакции даже на отсекание лезвием экстрактора левой средней конечности с клешней, началось нечто новое.

Падальщик слегка присел, уперся всеми оставшимися конечностями в землю, даже недоразвитыми крыльями, утробно зарычал и начал слегка раскачиваться. Всё ниже и ниже опускаясь к земле. И когда он уже полностью распластался на земле, рычание прекратилось, а под чешуйчатой шкурой начались какие-то шевеления, я заметил изменения в его описании:

«Неизвестно. Уровень? Эволюция – не опознана. Ожидаемая эффективность наноэкстракции —?»

Дальнейшее протекание эксперимента я посчитал слишком опасным, и дуплетом всадил в мутирующую прямо у меня на глазах тварь две пятидесятиграммовые болванки из плечевых пилонов.

Синие ошметки разлетелись метра на полтора, чудом не попав на меня. Внимательно изучив останки, и убедившись в отсутствии протекания активных процессов, я удовлетворенно пошел переодеваться и готовиться к переходу на Землю. Из медицинского узла, с соседней с Виктором кушетки. Результаты же эксперимента необходимо как следует обдумать, проанализировать. И, по возможности, провести аналогичный, но уже запланированный, подготовленный и управляемый. А не как сейчас. Стукнутый в голову, с перепугу проведенный, черт его знает скольки факторный и непонятно чем закончившийся.

***

Ровно в обговоренное время я открыл глаза в нашей квартире. Виктор был уже дома. Сидел на диване, и сверлил меня нечитаемым взглядом. Обсуждать было нечего, всё уже было обговорено, поэтому я просто молча плюхнулся на диван рядом с ним и протянул руку.

Слегка дрожащими руками, мой друг протянул мне ремень. Мой старый офицерский ремень, подаренный мне отцом, из широкой темно-коричневой кожи с двумя рядами отверстий, прошитый толстыми желтыми нитками с массивной латунной двухшпеньковой пряжкой.

Пока скрепляли руки, а одному, да ещё и одной рукой, управиться таким ремнем было сложновато, пытался успокоить Виктора. Руки у него подрагивали всё сильнее и сильнее. Надо поторопиться. Долгое ожидание – это не самое лучшее времяпровождение. С немаленьким усилием уложил скрепленные руки на диван между нами, откинулся на спинку, закрыл глаза и расслабился.

Как там говорил Контролер? Перемещение другого разумного осуществляется аналогично самостоятельному перемещению?

Оказалось не совсем верно. Возникло ощущение, как будто пытаешься шагнуть вперед, но, усилия, необходимого для того, что бы оторвать ногу от поверхности пола неожиданно не хватает. И ты начинаешь заваливаться вперед, так как двигаться ты уже начал, центр тяжести сместил вперед, и в тот момент, когда ты должен был абсолютно естественным образом переставить ногу, что бы под сместившимся центром тяжести тела оказалась опора, ты не смог это сделать. Мгновение растерянности и инстинкты берут управление телом на себя. Не хватает усилия, что бы сдвинуть ногу – не беда! Нужно просто приложить больше сил. А приложение дополнительного усилия в неустойчивом положении, когда тело уже начало падать, но разум ещё не осознал этого, требует ещё большего размена и так уже отсутствующей устойчивости. Точек опоры ведь уже нет. И инстинкты, беря управление на себя, вгоняют тело в пикирующее состояние. Ещё сильнее смещая центр тяжести тела вперед, что бы компенсировать увеличение усилия. И если ногу оторвать уже не удастся – то падение будет феерическим. Намного сильнее, чем могло бы быть.

Все эти невероятные ощущения и мысли от попытки шагнуть в тапках, прибитых шутниками к полу, пронеслись вместе с управляющими импульсами по нервным окончаниям уже оставленного на поверхности Земли тела всего за мгновение, понадобившееся мне, чтобы всё-таки вырвать Виктора из его земного вместилища.

Таща Виктора на буксире, я четко ощущал его эмоции. Его восторг, его страх, его ужас, его панику, его вину, его сожаление и его восхищение. Весь клубок эмоций, которые с головой обуяли моего друга и распространялись во все стороны, на определенном расстоянии упираясь в слегка мерцающий барьер, скрывающий наше присутствие от равнодушного, но голодного любопытства, усиливающегося по мере приближения к Айне.

И уже открывая глаза в аватаре, я четко ощущал, что равнодушное и голодное любопытство осталось не потревоженным.

– Как ощущения? – первое, что я спросил у своего друга, лежащего на соседней кушетке.

– Как у воздушного шарика, привязанного к телеге, летящей в пропасть, – слегка заторможено отозвался Виктор, – не знаю почему, но тебя я ощущал именно как телегу, летящую в пропасть.

– А я тебя ощущал совсем не как шарик, – хохотнул я в ответ, – ты у меня был как тапок, прибитый к полу. С большим трудом удалось тебя отодрать и не навернуться.