Текст книги "ОПГ «Деревня» (СИ)"

Автор книги: Alchy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 8

Глава 8

Трудовыебудни... (10 октября 2023 г.) 29 сентября 1796 г.

Едва забрезжил рассвет – во дворе у Захара собрались Серёга, Расул и Анисим, проводили короткое производственное совещание. Тут же присутствовали ещё не устроенные врачи и рыбаки.

– Не зря вчера под охрану всё взяли, – прихлебывая чай, заметил участковый, – мой ночью двоих при попытке проникнуть на нефтебазу принял, с канистрами и шлангом. Мне по рации утром доложил. Немного помял, зафиксировал, буду разбираться!

– Что за народ, ведь у себя тащат, куда вот им этот бензин? – Задал риторический вопрос Расул. – Кто там отметился?

–Свои, кто же ещё, – Серёга сосредоточенно намазывал варенье на горбушку. – один из твоих механизаторов, второй из скотников.

– Народ как народ, другого у нас нет. – вмешался Анисим. – всю жизнь тащили, только что в последнее время с опаской. Для этого ты, Серёга, со своими архаровцами и нужен. А на нефтебазу полезли, я так понимаю, бензин у твоего Егора на самогон сменять, надо тебе его винокурню под контроль брать. Что с крадунами делать будешь?

– А что с ними делать, проведу беседу профилактическую и вперед, искупать ударным трудом. Найдете работу?

Анисим с Расулом синхронно кивнули. Захар достал тетрадку, карандаш, надел очки: «Так, нам нужно провести инвентаризацию того, что имеем и как-то налаживать работу, с учетом отсутствия электричества, дизельную станцию нет смысла гонять пока. Какие мысли?»

– Я, как начальник транспортного цеха... – Начал Анисим.

– У меня же гараж!? – Перебил его Расул.

– А у меня лошади и катастрофическое состояние технической базы! – Воинственно возразил дед. – На конную тягу надо переходить, а телег и саней мало. У тебя рядом с гаражом частная пилорама и столярка при ней, за отсутствием хозяина, в твои руки переходит. Работники там наши, местные, выберу самую убитую телегу и сани, пусть разбирают и по образцу начинают собирать. Думаю, там даже мало работников, надо рукастых туда собирать, и народ занят будет, и толк. Там у него и материала достаточно готового на складе, и доска, и брус, не деловая древесина, конечно, но и не свежеспиленная.

«Принимается!» – Отметил в тетрадке Председатель: «Что с линиями электропередач делать будем?»

– Демонтировать, столбы на дрова, пасынки за гараж свозить пока, найдем потом куда приспособить. – Подключился Расул. – Провода снять и на склад, пока доброхоты не опередили. Сегодня и займемся, с двух направлений, от Могузлов и от села отрезки, в деревне самой всегда успеем. С Анисима тогда транспорт, трактор гонять и соляру жечь не будем, и народ займем по максимуму. Лучше так, чем по весне на лошадях пахать..

– Какие дрова, Расул?! – Обманчиво ласково спросил Анисим. – Они же то ли креозотом, то ли ещё каким антисептиком пропитаны, вам, татарам, всё бы сжечь! На конный двор ко мне все столбы, найдем куда пустить, на ту же ограду. Нам поголовье увеличивать надо, меньше сорока лошадей на деревню, это тьфу, мелковат масщтаб!.

– Я не татарин, а башкир! – Возразил тот. – А с табуном что? Моя сегодня как обычно, с утра выгнала скотину, сегодня никто не нападет?

– Не нападут, – Серёга отвлекся на что-то хрюкнувшую рацию и продолжил, – породистых лошадей с конного двора с двумя конюхами в поддержку деревенским пастухам Анисим отправил. Один конюх наш теперь, дружинный, при оружии и с рацией. И Лёха с ними, Галкин, он в разведку выдвинулся, башкир за Кулемкой сторожить, с биноклем. Сегодня спецоперацию по замирению и возврату имущества проводить будем.

«Хорошо!» – Сверился с заметками Захар: «С телегами Анисим правильно решил, надо ещё разведать дорогу в сторону Могузлов и в сторону бывшего нашего села, сейчас там аул Айле и поселение мордовское, как понимаю. Наметить направление хотя бы и начать торить, будем налаживать контакты и торговать, иначе совсем скоро без хлеба останемся. С зерном у нас как, Анисим?»

– Отлично, зернохранилище пшеницей и рожью забито под завязку и и зерноток полон, не успели вывезти. Даже торговать можем. С комбикормом тоже порядок, если что, две зернодробилки можем запитать от гаража, когда Расул дизель гонять будет. С мукой вот да, плохо. А с сеном все хорошо, даже слишком, нам столько не надо. Заготовлено много, для вывоза в центральную усадьбу по снегу, но вот вывозить уже некуда...

«С овощами в хранилище, догадываюсь, тоже всё хорошо?» – Поинтересовался Захар для проформы.

«Всё так, куда-то надо будет пристраивать, нам столько не осилить всей деревней, включая скотину. И картофель, он сейчас не распространен, особенно на Урале, а у нас только в хранилище два районированных сорта, да по деревне неведомо сколько. С Егором вчера выпивали, кхм, обсуждали сельское хозяйство, он много чего дельного предложил. Надо его привлекать, я не потяну сразу конный двор и сельское хозяйство. Давайте мне его в помощники»...

«Да, в этом он волокет» – Согласился его брат: «Три года в лагере сидел за выращивание какой-то особо лютой конопли, потянет это направление, если не сорвется».

«Будем налаживать отношения с соседями, адекватными», – высказал мысль вслух Председатель: «с тем же Азатом, вот им можно овощей не жалея отсыпать, и контакт наладим, и не пропадет зря».

– Как людей мотивировать будем, Захар Михалыч? – Поднял непростой вопрос Расул. – У многих ещё старые запасы есть, пока жареный петух в жопу не клюнул, тяжело на трудовые подвиги сподвигнуть. Трудодни насчитывать?

– Да, ведите пока учет, кто сколько работает, смены отмечайте. А жить будем как раньше, при капитализме, только с феодальным душком. Рано или поздно встроимся в местные товарно-денежные отношения, вся работа будет оплачиваться. И частные инициативы тоже поддержим, если здравые. Это то, что по пряникам, кнутом будет выселение. Ладно, на этом всё, время к восьми, удачи, мужики! А я сейчас с врачами решу и надо мне к Галке на поклон идти, с ней договариваться. И по магазину и вообще...

– Я Саню у тебя забираю? – Вопросительно показал на рыбака городского Серёга. – С нами поедет, кочевье башкир навестим и заберем их вещи, спустимся к реке.

– Забирай, – махнул рукой Захар, – а Айрат к Расулу, токарь универсал и раньше, и тем более сейчас – ценный специалист.

Три начальника, на ходу обсуждая рабочие вопросы, покинули двор и там их пути разделились, Расул с Серёгой направился в сторону гаража, а Анисим на конный двор. Участковый, спохватившись, крикнул: «Дед, сейчас грабителей нефтебазы оформлю и с парнями подойду, нам пять лошадей надо будет!».

-Поори мне ещё! – Радостно откликнулся тот. – Вот придешь и возьмешь, я что-ли, тебе их запрягать буду!?

А председатель пошел с врачами в контору. Обошли все помещения, осмотром остались довольны. Две комнаты определили под проживание, одну для мужчин, вторую для женщин, сразу определились, где будет кухня. Здание было, по деревенским меркам – большим, только для отопления стояло две голландки здоровые. Судя по деловому настрою медиков, которые сходу начали прикидывать и обсуждать, где, как и что можно устроить – здоровье жителей в надежных и умелых руках!

Да, нужно было ещё приложить руки, что-то переделать, быт самих врачей в конце концов обустроить, что-то требовало кардинального переустройства. Захар пообещал сегодня же прислать несколько помощников, попросил обращаться в любое время, словом и делом доказывая, что медицина – одно из приоритетных направлений. На особом контроле и под покровительством.

А пока врачи сами включились в работу, по мере сил, обещая уже к вечеру озадачить списком необходимого и в течении нескольких дней – запустить медпункт. Захар заверил, что это только начало, при необходимости поставят рядом ещё несколько помещений, всё, что врачи посчитают нужным. От стационара до морга, как он выразился.

– Стиральную машинку вам свою отдам, – подумав, добавил он, – у нас в деревни водопровода нет, так что у всех стиралки наливного типа, с баком для воды. Зачем она мне без генератора, а вам без неё никак!

– Вы, Захар Михалыч, – заметил хирург Толя, – не слишком надейтесь, что мы чудеса творить будем, мы конечно, с такими авансами и отношением все силы и знания приложим. Только очень трудно будет, одно вытекает из другого, как представлю, без чего придется работать и руки опускаются. Но вот то, что у нас комплектация нестандартная и вместо комплектасуточного мониторирования у нас аппарат УЗИ стоит, это очень повезло!

– А я вот именно что очень надеюсь на вас! Хочу вам в помощники подростков направить, чтоб при вас находились, вы не против? Понятно, что медицинскую академию им это не заменит, но практики, как мне кажется, у вас и следовательно у них – будет достаточно. Возьмёте?!

– А присылайте! – Согласилась акушерка Света. – Да побольше! Отсев большой будет, особенно как с изнанкой профессии столкнутся, но кто-то и останется. Та же гинекология и акушерство в это время, как мне кажется – мрак и антисанитария.

– Не ошибаешься, Света, – подтвердил Толя, – о дезинфекции сейчас представления не имеют, и по твоему лично профилю – детская смертность зашкаливает даже в городах, при наличии лекарей с каким никаким опытом, что уж говорить о глухих углах...

– Со средствами для дезинфекции у вас никаких проблем не будет! – Заверил Председатель. – А следующим летом и с опиумом, есть у нас специалист!

– Да мы уже знакомы, – ухмыльнулся хирург, – надо, кстати, сказать Егору, что основную часть спирта для нужд не обязательно так чистить, там дистилляции вполне хватит, но это я уже сам с ним...

Пожелав удачи врачам, Захар отправился к Галке, настраиваясь по дороге к долгой и трудной беседе, подбирая аргументы и думая, что предложить взамен того богатства, что сейчас было у Галки. Потоптался в нерешительности у ворот, потом собравшись, взялся за кольцо и несколько раз им стукнул и крикнул: «Есть кто дома!?

На шум из сеней выглянула Галка в накинутом на голову платке: «Здрасьте, Захар Михалыч, проходите!» Повела на кухню, где от беленой известкой печки шло тепло и на варочной плите шумел чайник. Усадила за стол, и не смотря на отнекивания – налила чаю, поставила розетки с вареньем и медом, вазочку с печеньем, хохотнула: «Пей давай, Захар Михалыч, после чая с мёда не станешь на беззащитную женщину сильно уж оголтело нападать».

– Галя! – Смутился Председатель. – Ты пойми меня! Я же у тебя не безвозмездно всё забрать хочу!

– Понимаю, – вздохнула она, – ты пей чай, Захар Михалыч, мёдом угощайся, папка качал. Не буду я с тобой спорить, и торговаться не буду. К завтра распишу, что есть, ассортимент, наличие. Себе, понятное дело, отложу – сколько сочту нужным, это не обсуждается. И долгов у меня с магазина за двести тысяч по деревне, в основном пенсионеры, но и не только. Их тоже простить придется, а ты у меня ещё и дом ведь хочешь забрать, который под магазин был?

– Хочу, Галь. А тебе, если хочешь – новый поставим! Только не у конторы, там у нас медицинский комплекс будет, а вот прямо у вашего дома, а?! Да и ненадолго это всё, анархия с товарообменом и примитивным коммунизмом. Наладим отношения с аборигенами, узнаем цены и будем торговать. И тебе всё вернём! Ты пойми, Галь, у тебя такое из товаров есть, что лучше не выпускать за пределы села!

– Вот что ты заладил, пойми да пойми! Всё я понимаю, да и ты правильно говоришь, что только вместе удержимся. И знаю тебя, поэтому не спорю и не торгуюсь, – тут в голосе Галки отчетливо застучали костяшками канцелярские счёты – но ты мне, Захар Михалыч, всё компенсируешь! Монополию на торговлю просить не буду, но на режим максимального благоприятствования рассчитываю! И на слове ловлю, когда, заметь, Захар Михалыч, как я в нас верю – не если, а когда! Когда из жопы начнем вылазить – поставите мне здесь новый магазин, или как сейчас правильно будет, купеческий лабаз?!

– Спасибо тебе, Галь! – проникновенно сказал Председатель. – Налей ещё чаю, пожалуйста. И себе налей. Будем учиться пить по купечески, из блюдечка. Как там у классиков – шумно дуя на блюдечко, шумно прихлебывая и громко отдуваясь после каждой чашки!

Серёга подошел к бендежке сторожа на нефтебазе, где его дружинник уже курил с появившимся дневным сторожем, дедком постпенсионного возраста. У крыльца на скамейке понуро ерзали с зафиксированными за спиной пластиковыми хомутиками руками двое шедших к успеху, но не снискавших фарта налетчика. Отдав дань уважения профессиональным данным своего бойца – отправил его отсыпаться, а сам приступил к профилактической беседе:

– Бил вас? – Поинтересовался участливо.

– Ну так, для порядку... – несмело отозвался один из них, второй молчал понурившись.

– Я поговорю с ним! – строго сказал Серёга. – Охуел он, людей бить. А вдруг покалечит, или сломает чего. Как потом такого на завод продавать!?

– Сёрега, ты чо?! Прости!!! – Неверяще взмолились оба.

– Бог простит! Вы вчера на сходе были?! Чем слушали, жопой?! Продавать вас, конечно, никто не будет, до нынешних реалий ещё не оскотинились. Просто вылетите из деревни и там идите, куда хотите. Я вот в школе не очень учился, поэтому ментом пошел работать, историю не знаю. Но в школе милиции нам рассказывали немного про особенности правовой практики в разные эпохи. Сейчас народ не очень в суды обращаться любит, между собой решают. Кого на воровстве ловят – дрекольем дубасят, лупят в зависимости от ущерба и настроения, конокрадов до талого забивают. А если до суда доходит, то за первый случай воровства – руку рубят, за второй – вторую. И всё это при отсутствии пенсий по инвалидности и и каких-либо иных социальных выплат. Про такие извращения, как условный срок не знают. Ладно, руки не всегда и не везде рубят, сейчас, кажется, при Екатерине Великой – к гуманизму и толерантности подвижки идут. И экономической целесообразности. Поэтому рвут ноздри, или клеймо на лбу выжигают – «вор». Но так как предки наши отсталые и алфавит у них старый и букв в нем больше, то на лбу только две буквы клеймят: «В» и «О». Крупным шрифтом. И на щеках ещё, на одной «Р», на другой «Ер», это как твердый знак пишется. Хотя думаю, что когда на морде железом печатают – не до филологических тонкостей. А потом на каторгу в Сибирь. Пешком.

Серёга присел на лавку, закурил, попросил сторожа: «Срежь с них стяжки». Тот, с жалостью поглядывая на окончательно поникших арестантов, кое-как перепилил пластик и тут же отодвинулся от них подальше. Те, пряча глаза, тихонько растирали руки, стараясь не делать резких движений и вообще – не отсвечивать. Участковый докурил, встал, дошел до пожарного стенда и бросил зашипевший чинарик в ведро с водой.

– Я на вас две стяжки похерил, – ровно сказал он, – и лекцию прочитал. Чтоб вы сами осознали и до других донесли – как раньше уже не будет. Воровать у своих – это крысятничество. В эти времена, когда изгоняют из общества, говорят – вот бог, вот порог. Я вам пока говорю – идите, работы много...

Глава 9

Глава 9

Битва на реке Ай... (10 октября 2023 г.) 29 сентября 1796 г.

«Ничоссе, Серёга, как ты пафоса преисполнился!» – Уважительно заметил дед и тут же, без всякого перехода, попросил: «Дай закурить?»

Серёга протянул ему пачку, дед беспардонно, со словами: «Я пару возьму?» – вытащил три сигареты, две засунул к себе в карман и с удовольствием закурил.

– Мало ты их оттянул, Серега! Помнишь, как двадцать лет назад гараж сгорел? А тоже ведь подростки полезли бензин сливать, и гараж сожгли, и четыре машины!

– Бросал бы ты курить дед, – недовольно заметил участковый, который на девяносто процентов был уверен, что в том поджоге был замешан Егор. – скоро сигарет не останется!»

– Ничо, на следующее лето самосад посадим или у местных выменяем табачок.

– Ладно дед, бывай. Пост сдал, пост принял. – И двинулся в сторону конного двора.

У конюшни уже седлали лошадей пять охотников с оружием, включая Саню, которого временно вооружили чей-то двустволкой. Он тоже споро заседлал лошадь, вспоминая детство, немалая часть которого проходила здесь, на этом конном дворе. Казалось, что ничего почти не изменилось, только Анисим постарел. Собрались, Серёга придирчиво осмотрел дружинников, остался доволен и они шагом выехали в сторону Кулемки.

Над логом, по которому бежала Кулемка – вился дымок костра. Выехав на взгорок и бросив взгляд, Серёга почуял неладное. У костра никого не было, лежали вещи, табун разбрелся по всему логу, отдельно у реки паслись стреноженные лошади. «А где же все?» – Растеряно вопросил один из охотников: «С утра же два пастуха ушло и два конюха, и Лёха на разведку»...

Поминутно оглядываясь и взяв на изготовку ружья. они спустились вниз. Покричали, без какого либо ответа. Всё это отдавало какой-то мистикой, догорал костерок у балагана пастухов, сбоку от него стоял котелок с заваренными травами – а людей не было. Серёга вызвал по рации Лёху, переговорил и растерянно повернулся к своим: «Он ничего не видел, говорит – утром все здесь были. Башкиры в становище, своими делами занимаются, в нашу сторону никто не выдвигался»...

Саня ещё раз, на всякий случай, сложил руки рупором у рта и прокричал: «Ауууу, люди!»

Снизу по течению неожиданно затрещали кусты: «Чо орёте?! Всех хариусов распугаете!» В течении десяти минут подошли остальные. Как выяснилось, один из пастухов был заядлым рыбаком, он и раньше частенько рыбачил, пока скотина паслась. Решил попробовать и сегодня. Минут через двадцать выудил с ближайшей заводи с пяток хариусов, причем не обычную мелочь, грамм по сто, а вполне приличных экземпляров, два так по полкило были.

После чего всех охватила лихорадка., вырубили из черемухи удилища, раскулачили рыбака, поделив снасти и отправились рыбачить, методично зачищая омут за омутом. Мужики посмотрели на добытую рыбу и подивились, хариус и впрямь был хоть куда. Тут заспорили конюх с пастухом: один утверждал, что рыба скатывается с верховьев, второй – что поднимается снизу. Серёга сплюнул: «Вы с этим хариусом опять табун не пролюбите, как вчера, рыбачки. Поехали, мужики!»

Проехав с полкилометра от Кулемки через лес – встретили Лёху, Тот доложил, что стойбище на месте, бабы что-то варят, мужики отогнали скотину на ближние поляны. Оставили там присматривать подростков, сами вернулись в стойбище, видимо – ждут пожрать.

Тронулись дальше, через триста метров дорога пропала. Серёга сказал: «Всё правильно, тут крюк получатся, если по дороге добираться. Река петляет, если назад вернуться, где Лёху встретили – там напрямки с горы двести метров до реки. Только пешком, лошади не спустятся».

Спросил у Сани: «А вы что, с утра не видели, что в гору дороги нет?»

– Да была какая-то, мы же кривые с утра были. А обратно как раз напрямую добирались, через лес.

– Давайте вначале тогда заберем вещи с реки, потом навестим немирных. – Сказал Серёга и они развернулись.

Вернулись, углубились в лес подальше от дороги, стреножили лошадей, оставили двоих присматривать, а сами вчетвером стали спускаться по крутому склону. Продрались через густые заросли шиповника и дикой вишни и вышли на высокий, обрывистый в этом месте берег. Саня ткнул рукой направо: «Вон там под скалой овражек, там всё спрятали!»

К счастью, вещи оказались на месте, Саня больше всего радовался ружью, достал из чехла и не мог налюбоваться. И вещей оказалось неожиданно много, помимо двух больших рюкзаков рыбаков – палатка и два спальника в чехлах. Один из мужиков заметил: «Совсем народ разбаловался, мы раньше с батей за налимом до морозов сюда с ночевой ездили, без палатки, на каждого по две фуфайки. На одной спишь, другой укрываешься»...

– Точно, там же налимы ещё, в садке! – вспомнил Саня. – Надо забрать!

Спустились ниже по течению, там, где обрывистый берег понижался и плавно переходил в галечно песчанную косу – Саня пошерудил палкой в воде, подцепил веревку и с заметным трудом выволок на берез садок. «Да тут под сорок килограмм, это динозавры какие-то, не налимы!» – удивился Серёга.

– Надо на рыбалку выбраться, мужики! Я тоже хочу таких половить! – Высказал кто-то общее мнение.

Обратно в гору забирались в несколько раз дольше, по дороге кляня рыбаков, что наловили рыбы не зная меры. Но выбросить не решились. Добравшись до лошадей – передохнули, оставили вещи, привязали три мешка, по которым распихали рыбу – повыше от земли на деревьях и направились к становищу айле.

Надо сказать, что дозор у башкир был поставлен хорошо и их появление не осталось незамеченным. Их встречали, человек пять гарцевало на лошадях, у нескольких за спиной были луки, женщины и девки выглядывали из входов войлочных тирмэ* (их на поляне было семь), у одного из костров на кошме сидели несколько пожилых бабаев.

Серёга демонстративно поднял обе руки, показывая пустые ладони, подъехал к коновязи, спешился и привязав коня двинулся к костру. Мужики рассредоточились, и не слезая с лошадей отслеживая ситуацию по секторам. Пройти к бабаям Серёге не дали, два всадника преградили ему дорогу и нагло ухмыляясь стали теснить лошадьми обратно к коновязи. При этом что-то гыркая по своему. Явно оскорбительное, судя по понятому им слову «урус».

Участкового накрыло флэшбеком из командировки в Чечню двухтысячных и желание как-то решить всё миром испарилось. Он сдернул с плеча свою сайгу 410, отпрыгнул в сторону, навел ствол на голову лошади и прострелил её. Повернулся, выцелил вторую и вторая тоже завалилась на бок. Первый джигит спрыгнул неудачно и сейчас отползал от конвульсивно содрогавшейся лошади, не представляя опасности. Второй же спрыгнул удачно и сейчас, ощерившись – прыгнул на Серёгу. Серёга выкинул левую руку, схватил батыра за горло. Сжал и впечатал ему лбом в переносицу. Тот осел мешком. Сбоку раздался ещё выстрел.

Серёга огляделся – поле боя было за ними, из тирмэ доносился приглушенный бабий вой, его бойцы спрыгнули с лошадей и вязали мужиков. Бабаи у костра замерли истуканами. На земле, помимо двух убитых им – лежала ещё одна лошадь. Он подошел к сидящим у костра:

– По русски понимаете?

– Говори. – отрывисто бросил тот, что выглядел помоложе остальных

– Дружить хочу! – Открыто улыбнулся Серёга. – Вот, дарю вам трех лошадей, ешьте! А у меня бараны вчера потерялись! Если не найду, буду к вам ездить и стрелять. И в аул приеду. – он махнул рукой в сторону села. – Если отсюда уедете!

Подумал, навел ружье на костер и выстрелил, опрокинув стоящий на углях казан: «Думайте, сука!»

После этого вернулся к коновязи, запрыгнул в седло и махнул рукой своим: «Поехали»! Провожать их не стали...

Едва немного отъехали, Саня произнес: «Умеешь же ты, Серёга, договариваться мирно» Мужики закатились, кто-то добавил: «А главное – убедительно!» – и засмеялись снова.

– А сами видели, не с кем там договариваться по хорошему было. – развел руками участковый.

– Теперь жди подлянку от них, – высказался дружинник. – неизвестно ещё, вернут ли баранов.

– Не вернут, приедем и у них заберем, – заключил Серёга. – А насчет подлянки, они сразу к нам как-то не с душой открытой навстречу. Сейчас хоть опасаться должны. Вот что, сейчас вещи и рыбу до пастухов закинем, перекусим там и до села смотаемся. От Кулемки напрямую километров восемь. Что нам в деревне киснуть? Заодно в их ауле покажемся, пусть ходят и оглядываются!

Добравшись до балагана, выпотрошили пару налимов, натерли изнутри солью, обмазали глиной и закатили в угли, подбросив сверху веток. Пока запекалась рыба – заварили чай в котелке, с душицей и зверобоем. Двоих, пастуха и конюха – отправили в деревню, нагрузив вещами и рыбой. Серёга связался по рации с деревней, чтоб не теряли. Попили чаю, съели приготовившуюся рыбу, перекурили и поехали через поля, посмотреть, что там сейчас на месте села.

Через пару километров привычные поля в зоне переноса сменились в зоне отчуждения (как её метко окрестили в деревне) перелесками. Примерно вышли на место, где раньше проходила дорога из села в деревню и неторопливо поехали, держа в голове то, что дорогу к людям пробивать надо. Благо, что не изменившиеся за несколько сотен лет ориентиры в виде гор не дали заблудиться.

По пути поражались обилию птицы и дичи, спугнули две стайки косуль, в логу встретили лосиху с лосенком. Лоси покосились и не спеша удалились. «Да тут на одном мясе и рыбе прожить можно!» – восторгались мужики по дороге, однако Серёга им испортил настроение: «Охота пожалуйста, петли, силки. А вот патронов здесь не купишь, сколько то можем ещё снарядить, пока капсулию. порох и гильзы есть. И всё, баста, карапузики! Так что патроны беречь, зря не тратить!»

«По казанам не стрелять!» – подкололи Серёгу, что вызвало волну смешков.

И вот перелесок сменился непривычно узкими клиньями сжатых полей, они остановились, закурив и по очереди предавая бинокль – рассматривали поселение, пытаясь отыскать сходство с тем селом, что было в их время.

– На месте церкви здание какое-то, огороженное. Рядом ещё дома, явно административный центр.

– А вон и аул башкирский в стороне у Березовского леса

– Большое поселение, не намного меньше нашей деревни. Только что скромно всё, крыши соломой покрыты.

Стояли и переговаривались мужики, наконец-то воочию увидев то, с чем давно согласились в душе. И теперь старались за разговорами и напускной бравадой скрыть растерянность, какой он, этот мир, как он их встретит?

– Ну всё, нагляделись?! Поехали в аул вначале, навестим наших знакомых. – Решил Серёга.

Поехали налево, забирая в сторону аула и наткнулись на выезжающих из леса мужиков, двое верхом и один возле телеги с запряженной в неё лошадью. Телега была чем-то нагружена и груз накрыт чем-то вроде то ли брезента, то ли тонкого войлока.

«Стоим, мужики, подождем, надо пообщаться. Раз уж нарисовались, лучше сразу познакомиться, чем будут про нас думать всякое». – Дал отмашку Серёга: «И вы это, не закуривайте и посреди дороги не стойте, слазим с лошадей, не пугаем православных»...

Примечания:

тирмэ* – юрта (башкирск.)