Текст книги "Мудрость и величие. Часть 1"

Автор книги: Алаис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Алаис
Мудрость и величие. Часть 1

Начало конца

– Госпожа, пожалуйста, посидите еще чуть-чуть!

Я в очередной раз подавляю бессмысленное для скелета желание пошевелиться. Художник смотрит на меня настолько испуганно и умоляюще, что мне становится его просто жаль.

Еще бы, ведь не каждый день тебя на рассвете выдергивают из постели приказом явиться к главе одного из магических родов. Явившись, ты обнаруживаешь, что этот глава – женщина-лич, что само по себе чревато скоропостижной гибелью в случае, если ей вдруг что-то не понравится. А тут еще и заковыристый заказ: нарисовать другую бессмертную, да покрасивее. И не просто нарисовать, а создать икону, но такую, чтобы ее священность не слишком бросалась в глаза. И ты стоишь такой перед полотном и думаешь: покарает тебя всевидящий владыка Суртаз на месте за такое святотатство или оставит еще помучиться?

По крайней мере, будь я на месте этого художника, то думала бы примерно так. Почитаемый в нашем мире в качестве бога, мой учитель, мягко говоря, поклонение себе не одобряет. Так что узнавать его мнение о назревающем обожествлении меня лично я бы предпочла, находясь от Первого Некроманта как можно дальше.

И ведь прошло всего-то три дня с момента его отбытия в соседний мир. А по моим ощущениям – три года, и каждый из них был посвящен прямо-таки невероятно увлекательным занятиям.

Первый ознаменовался разбором бесконечных свитков с записками, заявками, отчетами, жалобами и Суртаз знает, чем еще. Если бы не помощь Милеха, имеющего обширный опыт возни с пергаментом в бытность свою канцелиаром заставы, я бы упокоилась уже после третьего десятка листов с описанием всевозможных хозяйственных нужд…

Второй день занял анализ боеспособности нашего осколка мира. В компании сэра Алонта, бывшего коменданта все той же заставы, это оказалось довольно увлекательным занятием. Вот только результат удручал. Вздумай бледные твари сейчас возобновить вторжение – и едва восстановленная линия обороны сломается так же легко, как речная корка льда во время первых морозов. И это не говоря об уже разбушевавшейся нежити, в которую превратились многочисленные жертвы предыдущей атаки. Некромаги медленно, но уверенно усмиряли особо буйных, но от селян то тут, то там поступали жалобы на неупокоенных мертвецов различной степени опасности. Впрочем, решение этой проблемы я, нисколько не стесняясь, поручила коменданту: его опыт распределения крайне боеспособных сил в стесненных обстоятельствах заслуживал доверия и неограниченных полномочий от моего имени.

Но если первые два дня были трудными, то третий поначалу показался мне просто скучным. Многочисленные представители знатных семейств, сумевших пережить проведенную моим учителем карательно-воодушевляющую чистку, пожелали выразить мне почтение и поклясться в верности, послушании и так далее, и тому подобное.

И все бы ничего, но количество этих желающих было таким большим, а их болтливость – настолько бессмысленной и утомительной, что я не сразу поняла, в какой именно момент меня попытались убить. Осознание того, что что-то пошло не так, настигло меня вместе со вспышкой боли от пары выбитых зубов и звонкими щелчками рук-плетей Сата, обнаружившегося неподалеку.

Как потом выяснилось, тетушка Сади – без моего ведома – поручила ему меня охранять. И стоит ли говорить, что она лишь отмахнулась от моего протеста против казни несостоявшегося убийцы? Вместе со всем его малочисленным семейством, конечно же. Причину такой непоколебимости мне позже пояснил Сат: у этой семьи были давние счеты с родом Суар, поэтому опрометчивая попытка меня убить дала отличный повод раз и навсегда закрыть этот вопрос. В этот момент я в очередной раз поняла, что интриги и политика – не по мою душу. Как и правление в целом. Альда бы сюда… Хоть он и разбирался в людях не лучше меня, но с ним было бы куда спокойнее, что ли.

Эх… Мой неизвестный молчаливый друг, не знаю, можешь ли ты представить, как я по нему скучаю… Но так как из нас двоих повезло уцелеть именно мне, то с этим придется как-то жить. И раз уж из внутренних собеседников у меня осталась лишь собственная совесть, ты побудь хотя бы слушателем, ладно? А то в моей черепушке в последнее время уж слишком пусто и просторно.

Так вот, о чем я?

А, точно. В общем, сегодня у нас четвертый день с момента отбытия Суртаза по делам, и меня ожидает, как минимум, пара часов тишины. И это просто замечательно. Вот и сижу теперь на этом стульчике, стараясь лишний раз не двигаться, чтобы не усложнять бедняге-художнику выполнение и без того непростой задачи.

Хотя пошевелиться хочется так, как не хотелось даже во время выслеживания первого зомби в моем прижизненном ученичестве. А я тогда почти три часа неподвижно сидела, между прочим. И когда пришло время делать ноги – двигалась не лучше ожившего мертвеца.

Кажется, Альд во время одной из своих лекций называл это памятью тела. Что в посмертии лич, при сопутствующих обстоятельствах, способен испытывать лишь то, что он ощущал при жизни. И это касается как приятных, так и болезненных ощущений. То-то у меня любые проблемы обозначаются либо слабостью, либо тянущей, колющей, ноющей или жгучей болью – в юности я этого наощущалась сполна…

– Госпожа, не смею больше вас задерживать…

При этих словах художник бросает на меня тревожно-настороженный взгляд поверх холста. Видимо, пытается понять мое мнение по поводу этой новости – с личами же нужно держать ухо востро, да. А мне внезапно становится жаль, что все так быстро закончилось. Ведь сейчас я выйду из этой комнатки, о существовании которой в особняке Суар даже не подозревала, и на меня снова навалятся обязанности наместницы. Кто знает, какими они окажутся сегодня.

С шелестящим вздохом я поднимаюсь в воздух.

– Можно посмотреть?

– Да, конечно, госпожа, – художник теперь кажется еще более встревоженным. Он торопливо бормочет: – Но портрет еще не готов, простите за нерасторопность, я…

Беднягу явно нужно убедить, что я не собираюсь убивать его на месте. А то уже даже трястись начал, кажется.

– Все в порядке, я просто посмотрю.

Художник торопливо кивает, отходит в сторону и застывает, склонив голову. А я подлетаю к холсту, смотрю на полотно и пытаюсь понять, нравится мне или нет. Скорее…

– Это еще что такое?!

Наверное, стой я на полу, то подпрыгнула бы от неожиданности вместе с художником. А так, внешне сохранив свое бессмертное достоинство и величие, я лишь внутренне содрогаюсь от прозвучавшего из-за моего левого плеча удивленного голоса.

– Портрет, как видишь, – мой лишенный эмоций голос в очередной раз оказался как нельзя кстати.

– Кажется, я даже догадываюсь, кто его заказал… – саркастически замечает Мэб, делая еще один совершенно бесшумный шаг и останавливаясь уже рядом со мной.

Краем взгляда я с удивлением и облегчением замечаю, что он одет не в мантию, а в привычные штаны и рубаху. Неужели Суртаз сумел как-то ему помочь?.. То-то тетушка Сади теперь всячески меня обхаживает.

– Не исключено, – уклончиво отвечаю я.

– Вам не нравится? – художник наконец-то решается подать голос.

– Ну почему же… – мы с Мэбом отвечаем практически одновременно, но новоявленный маг воды тут же перехватывает инициативу и первым задает вопрос: – А что это за веник?

– Это… набросок букета. Госпожа пожелала, чтобы в нем были ромашка и бессмертник.

Да, я действительно этого пожелала. Когда художник спросил о моих священных атрибутах, идея сохранить в своем портрете память о той вылазке в Нижние Топцы показалась мне удачной. Да и если уж искать в этом пучке трав символизм, то пусть в ромашке будет зашифрована моя простота, а в бессмертнике… Конечно же, бессмертие. Оставшееся при мне, когда Альд своего лишился.

– Я просто обозначил его место и собирался дорисовать позже, а сейчас сосредоточился на изображении госпожи.

– Заметно, – с загадочной ухмылкой отвечает Мэб. – Ее ты действительно изобразил… достоверно.

Ага. С трещиной на левой глазнице и отсутствующими передними зубами. Очаровательно. Но волосы, которых на самом деле у меня уже давно нет, получились действительно красиво. Тетушка Сади обзавидуется.

Я опускаю взгляд в левый нижний угол и щелкаю челюстью от неожиданности.

– Что это за нож?

Если минуту назад мне казалось, что сильнее побледнеть художник уже просто не сможет, то теперь я понимаю, что ошиблась.

– Вы же… сами просили его нарисовать, – робко лепечет он.

– Я просила нарисовать обычный маленький нож с костяной рукояткой. А это что такое?

Второй заказанный мной символ – изображение ножа, в память о сломавшемся в ночь гибели Альда и Ашиана. И очертания того, что я вижу на полотне – изящный кинжал с крестовиной – совершенно на него не похожи.

– Простите меня, госпожа, – вот теперь художника определенно трясет, – но описанный вами вариант не смотрелся бы на таком портрете, поэтому я…

Усилием воли я подавляю вспышку гнева, уже не вслушиваясь в сбивчивый лепет оправдывающегося творца. Загадочно-задумчивая улыбка на лице Мэба неплохо помогает мне отвлечься.

– На то это и икона… – задумчиво говорит он, и художник замолкает, с надеждой глядя на своего неожиданного защитника. – Думаю, тетушке понравится.

– Наверное, – отстраненно отвечаю я.

– Ты уже свободна? – Мэб переводит взгляд на меня.

– Похоже на то.

– Отлично.

Маг воды неожиданно подхватывает меня под локоть. Увлекаемая им к выходу, я вижу, как художник облегченно вздыхает и возвращается к полотну.

Действительно, с чего вдруг этот портрет должен полностью соответствовать моим требованиям и во всем нравиться? Суртаза, например, и так изображают все, кому не лень – самым разным мастерством и, как следствие, результатом. И ничего, даже живы еще. Ну, если сами не умерли.

Тем временем Мэб уже переступает порог, продолжая тянуть меня за собой. Такая его напористость вызывает у меня смутную тревогу. Неужели что-то случилось?

– Все в порядке? – тихо спрашиваю я.

– Не совсем, – ровно отвечает маг воды. – Шим попросил передать, что с ним связались огнемаги и…

Дальнейшие слова Мэба тонут в оглушающем звуке, внезапно заполнившем мой разум и лишившим возможности воспринимать, слышать, ощущать. Будто в моей голове внезапно разбился огромный кусок стекла, и теперь его осколки медленно осыпаются на металлический пол с мелодичным, но очень громким звоном.

Когда этот звук стихает, я обнаруживаю себя на полу. Мэб, поджав и скрестив ноги, сидит рядом. Вокруг суетятся слуги. Они явно переговариваются, но я ничего не слышу.

– Что случилось? – в моем разуме раздается голос сидящего рядом со мной мага. Я чувствую его сдержанную тревогу и… что-то вроде смущения, что ли. Причем вторая эмоция быстро исчезла без следа.

Меня настигает ошарашивающее осознание, насколько Мэб всего за несколько дней сумел подняться над возможностями себя прежнего. В прошлом он болезненно переносил мыслесвязь, а тут сам связался со мной. Первым. Мне становится стыдно от мысли о том, какая же я, по сравнению с ним, все-таки ленивая и бестолковая. Заставить себя сосредоточиться на происходящем вокруг из-за этого оказывается непросто.

– Шиз, ты меня слышишь? – теперь голос Мэба теперь звучит гораздо встревоженнее.

– Слышу.

– Что случилось?

– Понятия не имею. Как это выглядело?

– Ты упала и…

И тут в мой разум вторгается другой собеседник. Голос, который я не слышала уже три дня.

– Где ты?

– В особняке рода Суар.

Вряд ли меня успели перенести куда-то в другое место.

– Немедленно возвращайся в мой дом и спускайся в подвал. Свяжись со мной, когда будешь на месте.

– Что-то случилось?

– Да.

Суртаз прерывает мыслесвязь, а я запоздало корю себя за слишком уж расплывчатый вопрос. С другой стороны, теперь у меня есть задание, так что надо брать себя в руки и пошевеливаться.

Все это время Мэб неподвижно сидит рядом и внимательно на меня смотрит.

– А это что было? – в его ментальном голосе мне слышатся ехидные нотки.

– Суртаз.

Я наконец-то слышу звуки – пока что приглушенные. Видимо, перегрузка – или что это было такое звенящее – деактивировала чары слуха, и теперь они постепенно восстанавливаются. Может, я теперь и говорить смогу? Пожалуй, проверю.

– Мне нужно возвращаться… в дом Суртаза.

Помрачнев, Мэб кивает. Это неожиданно, ведь я уже успела подзабыть, что слух у него достаточно тонкий, чтобы услышать мой шелестящий шепот.

– Я проведу.

Он поднимается с пола и подает мне руку. Хоть в этом и нет необходимости для возобновления левитации, но я хватаюсь за протянутую ладонь и поднимаюсь в воздух.

– Не думаю, что…

– Мне все-таки нужно передать тебе просьбу магов огня. Вот и расскажу по дороге.

– Просьбу?

– Ага, – тихо отвечает Мэб. – Они просят помощи… – маг качает головой. Растерянно. Будто сам не верит в то, о чем говорит. – Потому что их мир вот-вот падет.

Глава 1. Барьер

Я следую за Мэбом на улицу, размышляя о том, что только что услышала. Как так-то? Мне всегда рассказывали, что мир магов огня – самый укрепленный и безопасный осколок из всех, куда только могут попасть твари из Среднемирья. Потому что гористая местность и вечные морозы усложняют продвижение, а магический огонь защитников не оставляет вторженцам никаких шансов на выживание.

Что изменилось?

Остановившись на крыльце, Мэб прислушивается к происходящему в доме. Судя по тому, что суматоха среди слуг продолжалась, она была вызвана не только моей внезапной слабостью. Но уточнять причину я не решилась, поэтому просто наслаждалась видом пробуждающейся природы.

К тому же, в кои-то веки в столице наступил ясный и солнечный день. Видимо, стоящий рядом со мной маг воды наконец-то научился вовремя разгонять собственноручно собранные тучи.

Наконец, Мэб кивком предлагает идти, и я снова следую за ним. Но даже после того, как мы сворачиваем на широкую улицу, ведущую к огражденному крепостной стеной сердцу столицы, мой размеренно шагающий спутник продолжает молчать.

– Ты хотел мне рассказать о просьбе магов огня… – в какой-то момент я уже просто не выдерживаю.

– Да, точно, – Мэб вскидывается, будто бы уже забыв, о чем собирался говорить. – Один из командиров связался с Шимом, попросил передать тебе просьбу о помощи.

– А почему этот маг не связался со мной сам?

– Ну… – мой спутник криво ухмыляется, – сложно связаться с тем, чьей ауры не видел ни разу в жизни. А рассылкой энергетических слепков, я так понимаю, ты не занималась.

Действительно, такой задачи передо мной не ставили, а сама я как-то и не догадалась, ведь все виденные до этого обращения были записаны на пергаменте. И это не говоря уже о том, что у меня не было ни малейшего понятия, как эти энергетические слепки вообще создаются-то.

– А так как дело срочное и есть один знакомый лич, который вроде как находится неподалеку от адресата, – добавляет Мэб, – решили передать просьбу через него. Вдруг Суртаз не откажет.

– То есть они думают, что их прошение рассмотрит сам Суртаз?

– Наверное.

– Ну… у меня для них плохие новости. Его еще дня три не будет, если не больше.

– Вот поэтому я и решил рассказать тебе.

– Осталось только понять, чем я могу помочь, – я шелестяще вздыхаю. – У нас самих людей – раз-два, и обчелся.

– Все настолько плохо? – маг искоса поглядывает на меня.

– Я бы сказала – отвратительно.

– Паршиво.. Потому что те маги огня, которые еще с нами – точно рванут своим на помощь, – замечает Мэб. – Линс как-то рассказывала, что у них есть свои методы экстренной телепортации домой, поэтому… Если отправлять подмогу – то вместе с возвращающимися. Иначе могут не добраться.

– Нам некого отправлять, – терпеливо повторяю я.

– Если не отправим, в следующий раз некому будет помогать уже нам.

Мэб произнес это совершенно обыденным тоном, но суть его слов на самом деле была той самой горькой правдой, о которой я в эти минуты изо всех сил старалась не думать. С одной стороны, маги огня – закрытый и не слишком дружелюбный народ, старающийся без лишней необходимости никого не пускать на свои земли. С другой – они же сами первыми приходят на помощь против бледных, если вдруг оказываются поблизости. И выходит так, что теперь помощь нужна им самим.

– Так все-таки – что у них случилось?

– Связавшийся с Шимом огнемаг охарактеризовал это как необычайно массовое вторжение бледных, устойчивых к воздействию холода, – на миг мой собеседник задумывается, а затем кивает своим мыслям. – Да, кажется так.

– Получается, они лишились одного из оборонительных преимуществ?

– Ага. Надеюсь, до создания огнеупорных существ бледные нескоро додумаются, – с невеселым смешком отвечает мне Мэб.

– Сколько у меня есть времени?

– Понятия не имею. Сомневаюсь, что маги огня вот-вот сдадутся – до их поселений еще попробуй доберись… Но проблему с переправкой никто не отменял.

– Линс знает?

– Пока нет.

Тон мага воды кажется спокойным, но за ним я ощущаю напряжение. Конечно, вряд ли кто-то или что-то сможет удержать Линс, если… когда она помчится на зов о помощи. А она определенно помчится, наплевав на то, что для родных ее как бы больше не существует.

– Но даже если я ничего ей не скажу, – мрачно добавляет Мэб, – она же все равно узнает… из других источников.

Еще бы, ведь ее брат все еще в нашем мире. Я видела знакомое имя в списке находящихся на восстановлении пограничной заставы в секторе Хеф. Поэтому мысленно соглашаюсь со своим собеседником в том, что он найдет способ связаться с сестрой и попытается захватить ее с собой.

Некоторое время мы движемся молча.

– В общем, если несложно, как решишь, кого и куда отправлять… – маг криво усмехается, – шепни мне пару словечек, чтобы я знал, чего ожидать от Линс.

– Хорошо.

Мне самой для начала бы узнать, что вообще с этим всем делать. Похоже, опять придется опираться на опыт бывшего коменданта.

– А что хотел Суртаз? – Мэб искоса смотрит на меня. – Или это секрет?

– Сказал вернуться к нему домой и спуститься в подвал. И связаться с ним, когда это сделаю.

– Помощь нужна?

– Не знаю. Вряд ли…

– Как скажешь.

Маг пожимает плечами и переключает внимание на приближающиеся очертания крепостной стены. Я же замечаю, что в небе снова сгущаются тучи. Ну, не совсем тучи – пока что крупные и пухлые белоснежные облака.

– Опять дождь будет, что ли…

– Если что, это не я, – Мэб издает ехидный смешок. – Это уже пройденный этап.

– А ты вообще… себя нормально чувствуешь?

Раз уж выдался подходящий момент, то почему бы и не спросить? Все равно до дома Суртаза еще минут десять пути.

– Нормально. А что?

– Да так… Я разговаривала с… тетушкой, она жаловалась, что ты ведешь себя как-то… странно.

Мэб вздыхает и мученически закатывает глаза.

– Она считает странным, что я сутками пропадаю в библиотеке и не перечу ей по поводу и без, как раньше? – неожиданно холодно спрашивает он.

– Ну… да, – внутреннее чутье подсказывает мне, что о жалобах Линс сейчас лучше не упоминать.

– То есть она не допускает, что это может быть влияние наконец-то пробудившегося дара и стихии, оказавшейся мне ближе всех?

– Не знаю, что она допускает или нет, но я тоже заметила, что ты изменился и…

– И сообщила об этом Суртазу?

В голосе Мэба не было слышно ни обвинения, ни обиды или досады. Обычный вопрос.

– Да. Я испугалась, что засевшая в Кит тварь могла… захватить и тебя.

Уж чего-чего, а смеха в ответ на эти слова я точно не ожидала.

– Нет, – отсмеявшись, заявляет маг, – что бы там не захватило Кит, оно тут точно не при чем. Все в порядке, правда. Просто… перестраиваюсь под новые способности, похоже.

– А что тебе Суртаз тогда сказал? – теперь уже моя очередь любопытствовать.

– Мне – ничего. А тетушке сообщил, что ничего, угрожающего благополучию моей семьи, во мне не видит.

– И все?

– Ага.

Что-то в голосе Мэба заставляет меня насторожиться. Он то ли врет, то ли чего-то не договаривает. Но мы уже заворачиваем на улицу, ведущую к Залу Совета и стоящему напротив дому Суртаза, поэтому времени на расспросы уже попросту не остается.

– Ладно, – будто почувствовав мое недоверие, маг останавливается уже через пару шагов. – Думаю, остаток пути уже долетишь сама, – с кривой усмешкой заявляет он.

– Спасибо за сопровождение.

Мэб невозмутимо кивает и, тут же развернувшись, уходит прочь. Я же, повисев пару секунд на месте, пожимаю плечами и лечу своей дорогой. К дому Суртаза. Который оказывается совершенно пуст – ни Милеха, ни Алонта в их комнатах не обнаружилось. Что ж, значит придется идти в подвал, раз попытки отсрочить неизбежное провалились с треском.

Поэтому я спускаюсь по лестнице вниз, ощущая, как в груди любопытство борется со страхом, а по ногам снизу вверх скользят и царапают ледяные коготки невероятно мощного магического фона.

Мои новые ноги реагируют на него довольно непривычно: вместо болезненного покалывания или ощущения, будто мои кости сделаны из стекла и вот-вот разобьются, мне в какой-то момент становится просто-напросто щекотно. Впрочем, я и не против – никогда не боялась щекотки и до сих пор не понимаю, почему некоторые ее терпеть не могут. Не сказать, что приятное ощущение, но и не самое худшее, что мне когда-либо доводилось чувствовать.

Интересно, это снова из-за необычного способа восстановления костей или я просто стала сильнее? Хотя, вероятность банальной деактивации Суртазом части защитных чар тоже велика, тут уж ничего наверняка нельзя утверждать.

Как и в прошлый раз, подвал оказался неплохо освещенным местом. И чем ниже я спускалась, тем поразительнее выглядело открывающееся моему взгляду пространство.

Сначала мне был виден лишь пустой участок обычного пола. Затем взгляд зацепился за край изогнутой линии, напоминающей часть круга. Я убедилась в правильности своей догадки, увидев еще несколько таких же линий с начертанными между ними мелкими рунами, чье ровное белое свечение было заметным даже в хорошо освещенном подвале.

Этих кругов оказалось неожиданно много, после пятнадцатого мне стало лень их считать. А когда увидела, что внутри всей этой магической конструкции, сначала не поверила своим чарам зрения. В глубине души ожидая увидеть какую-нибудь особенно опасную тварь, я несколько секунд тупо пялилась на самый обычный… гроб.

Ну, не совсем обычный, как оказалось при более внимательном рассмотрении с почтительного расстояния, сплошь исчерченного концентрическими кругами. Вытянутая в длину высокая коробка из матово-черного камня с тонкими серебристыми прожилками. Крышка чуть сдвинута в сторону, но что внутри – мне не видно.

Ладно, можно считать, что я на месте, да. Теперь надо связаться с Суртазом. Быстро восстановив в памяти ощущение мыслесвязи с Первым Некромантом, я настраиваюсь на ментальный диалог и…

…это не удается мне ни с первой, ни третьей попытки.

Отлично. Просто замечательно. Никогда такого не было, и вот – опять, да?

Ну и кто тут теперь могущественная наместница, правящая целым осколком мира и чуть ли не в одиночку скрутившая Многоликого Отца?.. Загордилась Шиза, привыкла, что у тебя все получается. Давай, соберись и повтори все с толком и с расстановкой, как в первый раз.

Уже медленнее и внимательнее я вспоминаю ауру Суртаза. Представляю ее где-то далеко-далеко и мысленно тянусь к ней… И со всего маху налетаю на глухую стену. Не буквально, конечно, но ощущения похожие – как тогда, когда я тренировалась ускоряться во время полета по заснеженному двору заставы.

Странно. Ладно, повторим.

Настройка на ауру, попытка дотянуться… И снова стена. Но на этот раз мне удается точно уловить тот момент, когда возникает это ощущение. И замечаю – или думаю, что замечаю – как во время попытки связаться с учителем руны между концентрическими кругами светятся чуть ярче обычного.

Может, дело в этом? Наверное, стоит отлететь от этой магической конструкции подальше. Суртаз хоть и приказал связаться с ним по прибытии на место, но не уточнил же, где именно это нужно делать, не так ли?

Воодушевленная этой мыслью, я отлетаю к лестнице и зависаю на уровне нижней ступеньки. Итак, настройка на ауру, попытка дотянуться…

– Что тебя задержало?

Радость от того, что у меня все-таки получилось, смешалась с растерянностью от незнания, что ответить учителю. Ладно, да здравствует мой чуть измененный для Суртаза принцип: не знаешь, что сказать – говори правду.

– Я долго не могла с вами связаться.

– Поняла причину?

– Не уверена, но мне показалось, что мешала эта конструкция на полу. И когда догадалась от нее отлететь…

– Мешала?

– Ну… Блокировала мыслесвязь.

– Хорошо, что догадалась отлететь. Плохо, что неверно распознала суть помехи. Эта… – в голосе Суртаза я слышу сдержанную усмешку, – конструкция не блокирует магические импульсы. Она их поглощает.

– Ну… результат-то один и тот же.

Наверное, это не лучшее время для демонстрации рассудительности, но мне же нужно было что-то ответить.

– Результат может быть схожим, но суть явлений различается. Блокировка – это создание преграды, которая искажает, отклоняет или погашает магический импульс.

Суртаз замолкает на пару секунд, и я улавливаю отголосок его… раздражения, что ли? Надеюсь, не из-за меня. Вдруг он сейчас мне объясняет очередную очевидную вещь, которую я почему-то не знаю.

– Поглощение некоторые маги считают частным случаем блокировки. Но я предпочитаю не смешивать эти понятия.

– Почему?

– Заблокированная энергия остается чужой, а поглощенная становится твоей.

Звучит соблазнительно, конечно, но почему мне кажется, что тут есть какой-то подвох?

– Если ты вместо искажающего щита научишься использовать поглощающий, магам будет очень сложно с тобой совладать, – снова в голосе Суртаза мне слышится усмешка. – При условии, что ты мудро распорядишься полученной энергией.

– А для чего ее поглощают эти круги? – подозрительно уточняю я.

– Энергия уходит на поддержание чар, создающих барьер для удержания Бледной Матери. И то, что ты сегодня почувствовала, было попыткой пробить этот барьер. Чарам требуется дополнительная подпитка, и так как я сейчас занят, это придется сделать тебе.

– Что именно?

– Лечь в саркофаг и постараться как можно дольше не рассыпаться.

Я бросаю настороженный взгляд в сторону упомянутого гроба. Это мне туда лезть надо будет? Да я же даже крышку не подниму. Ну… не подняла бы при жизни.

– И как долго лежать?

– До моего возвращения.

– А обязанности и… все такое?

– Думаю, Милех с Алонтом вполне с ними справятся от твоего имени. Если нет – пусть возьмут себе кого-то в помощники. Меня не будет еще дня три-четыре, не больше.

Продолжая смотреть на черный саркофаг, я ощущаю к нему внезапное отвращение. Мне ни капельки, вот прям совсем не хочется к нему даже приближаться, не говоря уже о…

Погоди-ка. Просьба магов огня о помощи и попытка пробить барьер. Не может ли это быть связано?

– Учитель, тут вообще-то плохие новости. Маги огня просят помощи, в их мир набежало столько бледных, что они не справляются. И среди этих тварей есть устойчивые к холоду.

Судя по воцарившемуся в разуме молчанию, мои слова заставили Суртаза задуматься. Может, он вернется пораньше, и мне не придется ложиться в эту каменную коробку?..

– Когда ты об этом узнала?

– Сразу после того, как вы со мной связались. В доме Суар сейчас гостит лич, который в последние годы помогал огнемагам на границе, через него и была передана просьба. Правда, не знаю, когда именно.

– В любом случае, времени прошло не слишком много, насколько я понимаю… Ладно, я постараюсь вернуться чуть раньше, дня через два…

Я ощущаю робкую радость – все-таки, на целый день меньше обременительных обязанностей.

– Какая сейчас обстановка в твоем мире?

– Пока затишье. Восстанавливаются пограничные заставы, свободные некромаги отлавливают неупокоенных, а их очень много. Не хватает людей и…

– И больше их не станет, – мрачно прерывает меня Суртаз. – Мне уже успели доложить, что во всех осколках замечена повышенная активность неупокоенных, поэтому отозвать местных некромантов не выйдет.

Отличная новость, что еще сказать…

– Возможно, это связано с тем выбросом энергии. Надо будет позже разобраться…

Я терпеливо слушаю эту наполовину инструкцию, наполовину – размышление вслух по мыслесвязи.

– Если маги огня захотят вернуться к себе – не препятствуй. Но оставь при себе одного-двоих.

– Зачем?

– Чтобы иметь возможность быстро прибыть в их мир лично, если ситуация выйдет из-под контроля.

Мне требуется несколько секунд, чтобы понять суть последней фразы.

– То есть вы…

– Да. Если все настолько плохо, то вполне возможно, что тебе придется повоевать.

– Но наш мир…

– Я вернусь, как только смогу. Возможно, не один.

Конечно, он вернется не один. С ним же Ваан.

– А сейчас постарайся как можно дольше продержаться в саркофаге. Тебе понадобится кто-то… Хм… Достаточно выносливый, чтобы вовремя тебя вытянуть, пока истощение не станет критическим. Думаю, Мэбиор способен проследить за твоим состоянием.

Ага, то есть он доверяет Мэбу настолько, чтобы пустить его в подвал, где находится место подпитки чар, от работы которых зависит безопасность нашего мира? Ну, ладно…

– Кстати, а с ним все в порядке? – вместо этого спрашиваю я.

– Да.

Судя по вновь воцарившемуся молчанию, подробностей мне явно знать не положено. Что ж…

– Хорошо, попрошу его помочь.

– Главное – не допускай перегрузки, иначе вряд ли соберешься обратно.

С этим невероятно воодушевляющим напутствием Суртаз прерывает нашу ментальную связь, оставив меня наедине с гаденьким ощущением, что предыдущие три дня были не такими уж и плохими. Но делать нечего, задача хоть и не из приятных, но выполнять ее, видимо, больше некому.

Для создания ментальной связи с Мэбом я поднимаюсь по лестнице на первый этаж. Так, на всякий случай.

– Какие-то новости? – он откликается мгновенно.

– Ты далеко уже ушел? – отвечаю я вопросом на вопрос.

– Нет, только вышел за ворота.

– Возвращайся, нужна твоя помощь.

– Что случилось?

– Пока ничего.

– Ладно, иду.

Теперь осталось решить, чем бы заняться до его возвращения. Комнаты Милеха и Алонта все еще пустовали, я заглядываю туда в надежде, вдруг кто-то из них успел вернуться во время моего разговора с Суртазом. Но нет – дом все так же пуст и тих. Прислушавшись, я отмечаю, что на улице все-таки начался дождь. Опять. Интересно, Мэб умеет медитировать на ходу?

Под эти мысли я исследую остальные помещения первого этажа – немногочисленные и либо запертые, либо оказавшиеся ничем не примечательными кладовками со всякой хозяйственной всячиной. Вернувшись к лестнице и глядя на нее, я все отчетливее слышу шепоток любопытства. Он подсказывает мне подняться на второй этаж и заглянуть в одну из боковых комнат. Хотя бы попробовать. Хоть одним глазком. Если ничего не трогать, то Суртаз и не узнает, наверное…

Любопытство нарастает, и я поддаюсь ему, вскоре обнаруживая себя уже на втором этаже, зависшей посреди комнаты и размышляющей, какую именно выбрать дверь – левую или правую. Пожалуй, левую…