Текст книги "Цена двуличности. Часть 3"

Автор книги: Алаис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4. Лицо под маской

Местом для разговора Суртаз выбрал ту же комнату, в которой меня и лорда Тиора ранее принимал Ашиан. И я невольно удивилась тому, насколько быстро ее привели в порядок – будто ничего и не случилось. Правда, шкуры на полу не было, а из четырех изящных кушеток осталось всего две, а столик – и вовсе один. И светлячки под потолком не парили – единственным источником света были заново застекленные окна, через которые проникали бледные солнечные лучи.

И тут меня осенило.

– А сэр Алонт?..

– Ушел по своим делам, – ровно отвечает учитель.

Подойдя к ближайшей к столику кушетке, он неторопливо садится и прислоняет посох к изголовью. Проводит когтями по полированной столешнице, на миг замирает и… Плавным и изящным движением касается маски на своем лице, снимая ее.

Я вижу его профиль, и щелчок моей челюсти звучит одновременно с тихим стуком кости о дерево.

– Что-то не так?

Суртаз поворачивается ко мне. Его глазницы едва мерцают холодной зеленью, а череп кажется… совершенно обычным. Лицевые кости выглядят старыми, пожелтевшими. Кое-где видны мелкие сколы и трещины, отсутствует пара зубов.

Я ловлю себя на мысли, что даже как-то разочарована этим, что ли. Видимо, глубоко внутри мне все же хотелось верить в его божественную суть. А у бога просто не может быть такого… обычного лица. Но в этом я, естественно, не признаюсь в этом, благо, эмоций в моем голосе все так же нет.

– Я думала, вы никогда не снимаете маску.

Первый Некромант то ли хмыкает, то ли издает короткий смешок, после чего небрежно указывает мне на кушетку напротив. Расценив это, как приглашение присесть, я подлетаю к ней и осторожно опускаюсь на краешек.

– Не снимаю. То, что ты сейчас видишь, тоже своего рода маска.

В голосе Суртаза я снова слышу усталость. А еще не знаю, как понимать его слова – буквально или образно?

Вряд ли буквально. Наверное.

Что ж, самое время проявить сообразительность.

– Вы имеете в виду ваше обожествление? – осторожно интересуюсь я.

– И это – тоже… – рассеянно отвечает учитель, а затем, будто опомнившись, добавляет: – А по поводу маски… Одежды Смерти – слишком могущественные артефакты, чтобы их не требовалось снимать хоть изредка.

– Слишком могущественные – даже для вас?

Видимо, Суртаза забавляет мой вопрос – учитель снова издает смешок. Без маски он звучит скорее шелестящим, чем шипящим.

– Достаточно могущественные, чтобы я выдержал непрерывное их ношение на протяжении почти семиста лет, но не преминул возможностью снять хотя бы часть, оказавшись в достаточно безопасном для этого месте.

Кажется, мой новый наставник – мастер формулировок похлеще предыдущего. У Альда, когда он начинал умничать, хотя бы фразы были короче. Ледяной комок в груди снова выпускает шипы, и я спешно окидываю взглядом комнату в поисках того, на что можно было бы отвлечься.

– Я жду твой рассказ.

Точно, меня же сюда вообще-то для этого позвали. Хотела отвлечься от воспоминаний, но вместо этого придется переживать их чуть ли не заново…

Мой рассказ не занял и часа – при том, что начала я его со свадьбы, а завершила упоминанием появления Суртаза в Зале Совета. Первый Некромант слушал меня молча, лишь изредка уточняя некоторые детали вроде использованных заклинаний и моих ощущений.

Меня же после всего этого разве что только не трясет. Впрочем, я быстро осознаю, что такая реакция вполне может быть результатом морального и магического истощения. Все-таки, слишком много из ряда вон выходящих событий стряслось за последние дни. Первый Некромант, похоже, приходит к тому же выводу.

– В общем, все примерно так, как я и предполагал… – задумчиво говорит он. – И прежде, чем ты вернешься в дом Суар…

Ага, тонкий намек, что мне пора уходить. Ну, ожидаемо. Да и я не против.

– …я правильно понял, что ты не знаешь, куда делась рукоять твоего ножа?

– Понятия не имею.

– А лезвие?

– Наверное, осталось в Ашиане. Хотя мне почему-то кажется, что оно просто рассыпалось.

– Жаль… – в голосе Суртаза снова звучит задумчивость.

– Почему? – тут же спрашиваю я.

– Было бы интересно посмотреть на отпечаток твоей магии на предмете.

Мда, а я уж было обрадовалась, что останки моего ножика помогли бы как-то вернуть Альда. Наверное, пора бы запретить себе об этом думать – просто, чтобы не травить душу.

– Насколько я успел заметить, ты неплохо оперируешь чистой энергией. Пока неуверенно и не слишком эффективно, но это поправимо.

Я щелкаю челюстью, не сумев сходу сообразить, что можно ответить на эту похвалу. А это была определенно она, судя по тону Суртаза, хоть и с указанием недочета. В голову невольно приходит сравнение с похвалами Альда, отравленными его бесконечным сарказмом и издевками. Насколько все-таки различаются ощущения. Хотя я бы многое отдала за то, чтобы снова услышать этого зануду.

Нет, Шиза, так дело не пойдет. Соберись и ответь хоть что-нибудь.

– Ну… – я запинаюсь, подбирая слова, – мне всегда было проще метнуть сгусток энергии, чем выговаривать заклинание.

– Я так и понял, – Суртаз кивает в подтверждение своих слов. – Но раз предмет не сохранился, повторим этот опыт позже – в менее экстремальных условиях.

– Как скажете, учитель. Я могу идти?

– Еще одно… – Первый Некромант медленно поднимается со своей кушетки и за пару шагов пересекает разделяющее нас расстояние. – Дай руку.

Не зная, чего ожидать, я поднимаюсь в воздух. Секунду поколебавшись, протягиваю правую руку. Суртаз запускает когтистые пальцы за пазуху своей мантии, а затем достает что-то на длинной серебристой цепочке. Спустя секунду я вижу подвеску – вопреки моим ожиданиям, ею оказывается не глаз в маленькой клетке, а гладкая металлическая пластина – прямоугольная, со скругленными краями. Покачиваясь на цепочке, она поворачивается другой стороной, и я вижу высеченную на ней руну Суртаза и пару маленьких зеленых самоцветов, вставленных в точках пересечения знакомых линий.

Первый Некромант опускает эту подвеску на мою ладонь. Цепочка, будто живая, тут же пытается утащить пластинку за собой вниз, соскальзывая по пястным костям, но я успеваю сжать руку в кулак.

Или мне кажется, или пальцы начинает покалывать?

– Будь осторожна, ученица.

– Вы о чем? – отвлекшись на странные ощущения, я не сразу понимаю, что он имеет в виду. Но догадываюсь, все же, почти сразу же: – Думаете, личи попытаются мне навредить?

– Я надеюсь, им хватит ума этого не делать, – мрачно отвечает Первый Некромант. – Но вполне допускаю, что не всем. Так что всегда держи эту подвеску при себе.

– Это какой-то артефакт? – я раскрываю ладонь и рассматриваю изящное в своей лаконичности украшение.

– Да. Благодаря ему я буду знать, где ты находишься, и почувствую, если с тобой что-то случится.

– Ой… спасибо, учитель, – мне становится одновременно и приятно, и неловко. Хоть умом и понимаю, что такие меры приняты скорее для удобства Суртаза, чем для моей безопасности.

– Иди, – ровно отвечает Первый Некромант. – На закате жду тебя в Зале Совета.

Я замираю с руками за головой в неловкой попытке застегнуть непослушный замочек цепочки.

– Вы хотите, чтобы я тоже присутствовала на встрече со жрецами?

А можно не надо? Ну пожалуйста… Вслух я это, конечно же, не говорю.

– Да. Можно сказать, для тебя это отчасти и затевается.

Замочек наконец-то поддается, и я застегиваю цепочку, но зловещая нотка в голосе Суртаза отвлекает мое внимание от прокатившейся по моему телу покалывающей волны.

– Для меня?

– Увидишь. Не опаздывай.

Спорить было очевидно бесполезной идеей. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как почтительно кивнуть и отправиться к выходу.

По пути я испытываю странное чувство. Будто подвеска, повиснув на цепочке в клетке из моих ребер, каким-то чудесным образом притупляет ощущение холода внутри.

Глава 5. Привилегии нового статуса

Я медленно продвигалась по столичным улицам и наконец-то видела их такими, каким представляла себе при жизни. Оживленными, людными, шумными.

Смертные сновали туда-сюда и громко переговаривались. Но стоило им заметить меня – неизменно останавливались на несколько секунд в почтительном полупоклоне. А затем снова отправлялись по своим делам.

Дрейфующими островками молчаливого спокойствия в этом бурлящем море жизни были личи. Паря над головами живых и видя меня издалека, они ограничивались коротким приветственным кивком.

Я отвечала им тем же.

Интересно, это из-за возвращения Суртаза меня начали так привечать? Или подобное обращение – норма для моей формы, просто я для этого слишком редко виделась с сородичами по бессмертию?

Как бы то ни было, мне в кои-то веки нравилось то, что происходило вокруг. Ясный солнечный день, оживленное настроение и… надежда. Да, пожалуй, именно это отличало сегодняшний день от большинства предыдущих. Не было гнетущего ощущения обреченности. Да, ситуация была все еще отчаянной, но возвращение Суртаза давало повод надеяться на то, что из нее удастся выкарабкаться.

Не говоря уже о моем личном поводе для радости – избежала казни, как-никак. Еще и обзавелась не абы каким наставником. Во что это выльется в дальнейшем, конечно, тот еще вопрос, но сейчас…

Сейчас все даже почти хорошо. Жаль только, что…

Нет.

Не думай об этом, Шиза. Нельзя.

Сделав над собой усилие, я пытаюсь сосредоточиться на окружающем вокруг. Это оказывается не такой уж и сложной задачей: городская улица ведет меня к воротам в крепостной стене. Я резко останавливаюсь, и металлическая пластинка с тихим стуком ударяется о внутреннюю сторону моей грудной клетки.

Что-то происходит.

Я вижу, как встревоженные люди устремляются к воротам. И у меня нет никакого желания пробираться через стремительно формирующееся полукольцо зевак, хоть и понимаю, что меня наверняка пропустят без проблем.

Нет, просто не хочу.

Хорошо все-таки уметь летать. Поднимаешься повыше и перелетаешь через стену, где хочешь…

– Простите ее, милорд…

Пробившийся сквозь людской гомон голос кажется мне знакомым. Настолько неожиданно знакомым, что я даже отказываюсь от идеи перелететь через стену. И вместе с тем я ощущаю вспышку искренней радости: голос принадлежит Ваану, а это значит, что он жив.

– …ее разум… контролировать…

Чернокнижник говорит быстро и приглушенно, и голоса зевак не дают мне расслышать, что вообще происходит. Делать нечего – придется подлететь поближе.

Я направляюсь к толпе и среди многоголосого гомона разбираю еще один знакомый звук. Отчаянное сдавленное мычание.

Кости Суртаза! Неужели…

Ощущая, как мои отсутствующие внутренности сворачиваются в тугой комок, я ускоряюсь. То ли услышав, то ли увидев, то ли почувствовав мое приближение, задние ряды зевак чуть ли не бросаются в разные стороны, уступая мне дорогу. Я отстраненно замечаю, что в попытке убраться с моего пути один щуплый старичок падает на мостовую. Будь мои ноги полностью укомплектованы костями, я бы наверняка зацепила его стопами или хотя бы пальцами, а так… Лишь мазнула краем мантии по спине и боку испуганно сжавшегося в комок человека.

Где-то в глубине души мне становится противно от того, что такая реакция вызвана моим появлением. Но мычание усиливается, в нем я слышу хрипы, дополненные раздраженным шипением…

И вдруг обнаруживаю, что пролетела через толпу и сама оказалась в центре внимания собравшихся. Как и Ваан, Кит и какой-то лич. Мимоходом отмечаю, что одежда последнего похожа на жреческую. Лица не вижу – на голову накинут обильно расшитый серебром капюшон.

Ваан стоит ко мне спиной. Склоненная голова и сжатые кулаки. Ох, только бы не полез в драку… Перевожу взгляд. Внучка Милеха отчаянно бьется в воздухе и смотрит на меня безумными глазами. А лич… вытянув иссохшую, частично скелетированную руку в сторону девушки, он медленно поворачивает ладонь к земле, не обращая на меня никакого внимания.

Всего за несколько секунд хрипы Кит усиливаются. Ее лицо краснеет, глаза начинают закатываться. А я понимаю, что лучше не дожидаться момента, когда рука лича окажется ладонью вниз. Потому что он просто задушит Кит.

И чего же ты ждешь тогда, Шиза? Неужели струсила? Или у тебя так много друзей, что нет разницы – одним больше, одним меньше?..

Мой внутренний голос почему-то звучит с издевательской интонацией Альда, и это подстегивает меня к действию.

– Прекратите.

Не то чтобы я собиралась говорить громко и властно, но прозвучало это одно-единственное слово именно так. Внимание присутствующих ощущается легкой щекоткой. Ваан быстро оборачивается, и я вижу на его лице тень удивления, быстро сменившуюся надеждой. Лич же, продолжая медленно поворачивать ладонь, наконец-то замечает мое присутствие. Глубокий капюшон колышется, когда он поворачивает ко мне голову.

– Прекратить? – удивленно переспрашивает жрец.

Вопреки ожиданиям, его голос оказывается вполне обычным, хоть и довольно глубоким. Но до Килира вообще не дотягивает. Как ни крути, а голос у того был красивым, хоть и вызывал у меня отвращение вплетенными в него чарами.

– Эта смертная оскорбила меня попыткой… – лич издает презрительный смешок, – не поверите, попыткой подчинения.

О да, знакомая история. Помнится, мое знакомство с Кит с этого и началось.

– Милорд, она травмирована и не всегда может…

Ваан снова пытается оправдаться, но жрец не дает ему договорить:

– Молчать, – его голос понижается до яростного шипения. – Оскорбление бессмертного карается смертью. Еще слово, и ты присоединишься к ней. Я, как бессмертный жрец Суртаза…

– Сегодня на закате обязаны явиться в Зал Совета.

Теперь уже вклиниваюсь я, запоздало понимая, насколько же мне все-таки страшно. Но ощущение страха тут же сменяется злостью, а следом припоминаются слова Альда во время свадьбы. Хоть его тогдашний рассказ и не связан с нынешней ситуацией, он подсказывает мне формулировку, которая может сработать.

– Именем Суртаза, отпустите девушку.

Рука жреца замирает, а затем издевательски медленно опускается вдоль тела. Кит падает на землю, и я вижу, как дергается Ваан, явно желая подойти к ней, но не решаясь. Лич же смотрит на меня, и ощущения от этого – не из приятных.

– Я могу узнать ваше имя, бессмертная сестра? – вкрадчиво спрашивает он.

– Можете, – холодно отвечаю я. – Шиз Асшен Несхат. Ученица Суртаза.

Будто отсеченный невидимым лезвием, гомон зевак резко обрывается. В воцарившейся вязкой тишине я слышу тяжелое и хриплое дыхание Кит и вижу, как поникают плечи Ваана, а лич склоняет к плечу покрытую капюшоном голову.

– Ученица Суртаза, вот как… – вкрадчиво говорит жрец. – Я понимаю тебя, бессмертная сестра.

Понимает? К чему это он?

– Возвышение до священной формы – нелегкое испытание, – тут же добавляет лич, – и обретение священной посмертной формы не проходит бесследно для разума, не подготовленного к прикосновению к божественности Суртаза…

Жрец говорит это таким успокаивающим и примирительным тоном, что я начинаю понимать, к чему он клонит. И мне это совершенно не нравится.

– С моим разумом все в порядке, – холодно отвечаю я. – Иначе Суртаз не назвал бы меня своей ученицей. А своим драгоценным мнением об этом вы можете поделиться с ним сегодня вечером… Если посмеете.

И тут мне приходит в голову одно очень рискованное, но похожее на правду допущение.

– Или вы не верите в его возвращение?

Очень хотелось бы, чтобы этот провокационный вопрос прозвучал вкрадчиво, злорадно или хотя бы ехидно, но… Не судьба. Впрочем, отсутствие эмоций, при желании, всегда можно списать на презрение.

– Я хочу в это верить, – жрец явно осторожничает. – Но мы столько лет надеялись на это, что очередное разочарование может стать смертельно опасным ядом…

– В любом случае, раз уж вам не посчастливилось быть среди тех, кто уже увидел его лично, – я безразлично пожимаю плечами, – придется пока что верить на слово.

Мне стоит немалых усилий заставить себя перевести взгляд на Кит. Интуиция кричит об опасности, но раз уж я вся такая из себя могущественная и величественная – остается лишь отыгрывать свою роль. Девушка же все еще лежит на земле, видимо, потеряла сознание. Ее золотистая аура бледнее и тусклее той, какой я запомнила ее на заставе. Но стабильная – и то хорошо. Продолжая игнорировать жреца, я неторопливо подлетаю к Кит, явственно ощущая на себе изучающий взгляд лича. Зеваки за моей спиной начинают тихо переговариваться.

Интересно, не испортила ли я какой-нибудь план своим публичным заявлением о возвращении Суртаза? Впрочем, он же ничего не говорил о том, что это стоит хранить в тайне. Мало того, еще и личам приказал распространить новость о возвращении. Вот только, похоже, поверили этому далеко не все – даже среди тех, кто должен вроде как самым первым подхватывать малейший намек на благую весть.

Впрочем, не исключено, что жрецы просто догадываются о том, насколько Суртаз их недолюбливает. Все-таки, одно дело – восхвалять безмолвного и неясно где шатающегося бога, а совсем другое – служить ему, рискуя в любой момент упокоиться от его же руки.

Подзатихшее было дурное предчувствие снова шевелится в моей груди. Но стоило мне коснуться остатками коленей мостовой, как медальон тихо ударяется о ребра, и неприятное ощущение затихает.

Только теперь я замечаю, что у Кит сломаны ноги. Ну или очень сильно вывернуты в щиколотках. Ну хоть ран нет. Интересно – при падении или?..

Жрец все еще парит рядом. Он что, ждет, пока я уйду, чтобы завершить начатое?

Ну уж нет.

– Она останется под моим присмотром, – не глядя на лича, сообщаю я. Звучит все так же холодно и безразлично, но на этот раз – меня полностью устраивает такой тон. – Так что не смею вас задерживать… бессмертный брат.

Несколько секунд жрец ничего не отвечает. А затем толпа снова затихает, и быстрый взгляд через плечо позволяет мне увидеть, как лич величественно пролетает через расступившееся полукольцо зевак.

И только после этого к Кит подходит Ваан и опускается на колени рядом с ее головой.

– Спасибо, Шиз, – тихо говорит он, даже не взглянув на меня. – Я уж думал, что нам обоим конец. Жрецы с утра прям взбесились.

– О чем ты? – так же тихо спрашиваю я.

– Спорят, ругаются. Что между собой, что с обычными личами. А огребают, как обычно…

Чернокнижник морщится и замолкает. Он поднимает веко Кит и что-то высматривает в глазу. Хмурится, скользит взглядом по ее телу и останавливается на ногах. Раздраженно цыкает.

– Ладно, нам пора, – торопливо говорит он, поднимаясь на ноги. – Кит сейчас не стабильна и…

– У нее сломаны ноги, – я взлетаю следом и решаю озвучить очевидный вывод. – Ну или вывихнуты… В любом случае, даже когда придет в себя, далеко не уйдет.

– Возьму на ручки, – чернокнижник криво усмехается и наконец-то смотрит на меня. Устало, измученно… Безнадежно. – Тут недалеко. Нужно унести Кит подальше от толпы прежде, чем она очнется.

Глядя на него и на лежащую без сознания Кит, я начинаю сомневаться. В голове всплывает поговорка – одна из многих, которые так любила моя матушка. О маленьких вольностях, которыми вымощен путь к вседозволенности.

Со жрецом я уже поспорила, задавив его авторитетом и даже выжила при этом. Теперь можно потребовать у тетушки Сади приюта для этих двоих хотя бы на несколько часов, чтобы привести в чувство Кит и попытаться ее вылечить. Тем более, Мэб и Линс должны принять мою сторону.

Правда, стоило бы сначала убедиться, как примут меня саму…

Но будем решать проблемы по мере их поступления. Кажется, так же говорил Суртаз?

Мысль вызывает у меня шипящий смешок, причем довольно несвоевременно – именно в этот момент Ваан действительно пытается взять Кит на руки. К счастью, зеваки уже разбрелись по своим делам, и единственными, кто изредка поглядывал в нашу сторону, были часовые на стене.

Интересно, чернокнижник не знает заклинание левитации или… настолько истощен, что не может его использовать?

Снова перенастроив свое зрение на просмотр ауры убеждаюсь во втором. Фиолетовая аура парня – совсем бледная и чуть мерцает. И если до этого я еще сомневалась в том, стоит ли вести их в дом Суар, то теперь все сомнения отпали. Хоть мое состояние тоже оставляло желать лучшего, Ваану сейчас было гораздо хуже.

Я подлетаю поближе и легонько касаюсь руки Кит, направляя часть проходящей через мои кости магической энергии так, чтобы та поддерживала тело девушки в воздухе. Достигнув нужного эффекта, разрываю касание, но внучка Милеха продолжает парить в воздухе и при этом все выглядит так, будто чернокнижник несет ее на руках.

– Спасибо, – он вымученно улыбается. – Но не стоило, я бы донес.

– Туда, куда мы сейчас пойдем – вряд ли. Пешком далековато.

Ваан бросает на меня настороженный взгляд.

– Куда это?

– В гости к Мэбу.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Чернокнижник поджимает губы. На его лицо падает тень – мы как раз проходим через ворота.

– Почему?

– Не хотелось бы ухудшать его отношения с родней.

– Ну, с учетом того, что там теперь и Линс… – я снова издаю шипящий смешок и вижу ответную тень улыбки на лице Ваана. – Вряд ли тетушка Сади откажет Кит в помощи, а тебе – хотя бы в паре часов отдыха.

Бережно держа Кит на руках, Ваан сосредоточенно смотрит вперед и ничего не отвечает. В молчании мы проходим мимо пары особняков.

– Так это правда, что Суртаз вернулся?

Чернокнижник говорит очень тихо, настолько, что я слышу его только благодаря магической природе своего слуха.

– Правда. Как и то, что я – действительно его ученица.

– И каково оно?

– Что именно?

– Ну… – Ваан невесело усмехается. – Увидеть бога?

– Больно.

– Не страшно?

– Учитывая то, что он по сути спас меня от казни – нет, не страшно.

Снова взгляд искоса, но на этот раз в карих глазах чернокнижника я замечаю любопытство.

– Расскажешь?

Пару секунд я колеблюсь. Очередной раз пересказывать события, о которых хотелось бы забыть, как о страшном сне… Такое себе удовольствие. С другой стороны, в подробности можно и не вдаваться. Да и о существовании подселенца Ваан знает. Точнее, о том, что он был.

Удивительно, но мысль об Альде уже не отзывается настолько всепоглощающей ледяной пустотой одиночества. Похоже, начинаю привыкать. Наверное, это к лучшему. Хотя, почему – наверное? Определенно к лучшему.

– Расскажу, – с шелестящим вздохом отвечаю я. – Помнишь, по осени я пропала на пару недель и вернулась уже под зиму?..