Текст книги "Тонкая натура (СИ)"
Автор книги: Akira Honey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Тонкая натура эльфа
https://ficbook.net/readfic/365971
Автор:
Akira Honey (https://ficbook.net/authors/40586)
Фэндом:
Ориджиналы
Рейтинг:
PG-13
Жанры:
Ангст, Драма, Фэнтези, POV, Эксперимент
Предупреждения:
Смена пола (gender switch)
Размер:
Миди, 37 страниц
Кол-во частей:
13
Статус:
закончен
Описание:
Она была измучена в этом мире, но попав в иной, радовалась новому телу. Вот только надолго ли ей это счастье?
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора
Примечания автора:
хм... смысл фика будет ясен только в самом конце
Содержание
Содержание
1. Это мы отрежем, а это мы пришьем.
2. Жизнь – трава. Вкусная и зеленая...
3. А стоило только привыкнуть...
4. Месть? О чем это вы?
5. Моя мать – цветок. Отец – дерево. А я, тогда, кто?
6. Не свезло...
7. ... привезло...
8. ... увезло.
9. Решение было принято. Готовьте попы, господа!
10. – Сон –
11. Побег до самого плена.
12. Реальность? Что это такое?
13. Жизнь... Все промелькнуло, как мгновенье.
1. Это мы отрежем, а это мы пришьем.
Мой день, по обыкновению, начинался еще ранним утром, когда я, разлепив веки, в течение получаса смотрела на потолок, и пыталась привести себя в чувство. Желания вставать не было, а вот продолжать лежать в мягкой постели и не двигаться – всегда, пожалуйста. Только вот возможности жить так вечно у меня не было, как бы я этого не хотела. Оставалось взять себя в руки и, медленно поднимаясь в вертикальное положение, ступать обычно босыми ногами на холодный пол. Потом я нашаривала тапки и, набрав побольше воздуха в грудь, вставала с кровати.
Шаркающей походкой, почти не поднимая стопы от линолеума бежевого цвета, я двигалась на кухню. Потирая бока, махая рукой у лица (если лето и жарко), я ставила чайник на газовую плиту и, уже потом, шла умываться.
Холодная вода в жаркую погоду всегда освежала, но полностью сполоснуться было лень. Я лишь протирала кожу намоченными руками, делая хуже, так как потом потела куда сильнее, чем если бы так не сделала.
Одеваться тоже было каждодневной мукой для меня: сначала одну руку засунуть в рукав, потом вторую… Вся жизнь состояла из страданий, а все из-за излишнего веса.
Еще маленькой, я заметила, что отличаюсь от других детей: чуть пухлее щечки, ручки, ноги, и все бы ничего, но тогда мне уже было двенадцать. Родители оба были тучными людьми и ели всегда много, прививая мне эту привычку еще с раннего возраста, не оставив мне даже слабой надежды на иную структуру тела. Естественно, что я не интересовала сверстников, как девушка – «кусок говядины», так они называли меня, или кратко «мясо». Я не злилась, просто плакала по ночам, заедая свою боль внутри сердца мороженым и запивая колой.
Время шло, и из разряда пухленьких, я перешла в большую весовую категорию, перейдя рубеж в сто килограмм, когда мне исполнилось восемнадцать. К проблемам внешности прибавилось еще и треснувший чан со здоровьем, из которого медленно вытекала моя жизненная сила, оставляя в душе лишь апатию и нежелание что-либо делать. Я будто жила в темной комнате, без дверей, так как выхода из сложившейся ситуации не видела.
Чем дальше текла моя судьба вперед, тем сильнее она была раскрашена в серые тона, которые медленно превращались в сплошной черный: умерли родители, внешность моя становилась все хуже и я уже перестала привлекать тех, кому нравились пышные девушки, учеба не клеилась толком, так как мое моральное состояние оставляло желать лучшего.
И вот я, девушка перешагнувшая цифру в тридцать лет, вроде и не стара, но уже больна гипертонией (а уж про артриты и артрозы, говорить не следует). Надежды нет, личной жизни тоже, лишь работа, чтобы поддерживать свое никчемное существование.
Сказать, что полным тяжело жить – ничего не сказать. Каждодневное желание убиться, не проснуться, и понимание того, что от этих лишних килограммов жира никуда не деться – нагнетает. Потом берешь себя в руки, одеваешься, идешь на работу, где вновь видишь взгляды знакомых, слышишь их смешки в свою сторону…
Ой, я же забыла – общественный транспорт. Вот это сущий ад на земле: протиснуться внутрь нередко сложнее, чем подняться по лестнице, особенно в час-пик. Выйти из автобуса или трамвая так же представляется той еще задачей. Но и внутри ты выслушиваешь кучу «лестных» слов в свой адрес, что слезы на глаза наворачиваются. Если перед тобой освобождается место, то прекрасно понимаешь – сев на него ты освободишь немного пространства, но при этом сидящий рядом будет испытывать дискомфорт… Да… это слово просто ходит попятам за такими, как я.
Зима. То время года, когда ты немного, самую малость отдыхаешь. Ходить нелегче, даже тяжелее, но зато тепло и не жарко, что немаловажно. А вот летом, особенно в этот июнь, мучаешься от изнуряющей жары, которая проникает внутрь тела настолько, что выдыхаешь горячий пар и заглатываешь его же, когда вдыхаешь. Идти не то чтобы тяжело, а даже болезненно, и каждая нога наливается свинцом. Вообще, собственное тело не редко кажется чужим, будто тебя заставили в нем поселиться и все эти слои жира – не твои.
Со временем я начала понимать – так дальше жить нельзя. Самоубийство – не выход, потому что страшно его совершать, да и не факт, что после него я еще не выживу, а жить калекой, как в свое время отец, став обузой немногочисленным родственникам, я не желаю. Как вариант – похудеть.
Попытки сменяли друг друга, как карты в колоде, не принося долгосрочного успеха. Несколько килограмм сброшено и тут же они возвращались, стоило мне немного понервничать на работе, вновь содрав все невидимые замки с холодильника.
Операция. Решение далось невозмутимо легко и просто. Так что сегодня у меня последний рабочий день, перед самой важной операцией в моей жизни, которая должна будет изменить все и не только мое тело.
Проведя все нужные манипуляции и взяв сумку с вещами, так как ближайшие недели я не вернусь в свою скромную обитель, вышла на улицу.
Сегодня я успевала на вахту, вот только меня никто не ждал там и автобус остановился у дальнего края таким образом, что я его не приметила. Как следствие – мне пришлось кричать водителю пазика, который так меня и не услышал, уехав. Оставалось только вызывать такси или же ждать следующую вахту, которая будет здесь проезжать только в 7.30. Я остановилась на такси, решив, что стоит шиковать по крупному в этот прекрасный день перед моим отпуском, из которого я вернусь другим человеком.
Сердце немного пошаливало, бешено выстукивая новый ритм, пока я садилась внутрь иномарки.
– И куда едем? – поинтересовался водитель, окинув меня беглым взглядом.
Я продиктовала нужный мне адрес и стала наслаждаться кондиционером. Все же есть особенная прелесть в вождении… Может пойти учиться на права? И купить авто в кредит?..
Пока я была занята этими радостными мыслями, мы уже выехали за город, и где-то через полчаса подъехали к нужному зданию. Расплатившись, я вернулась в затхлый мир лета.
Ступая по мелкому гравию, я перебирала мысленно картинки своего светлого будущего…
День прошел отвратительно, и мне пришлось задержаться допоздна, выводя бухгалтерскую отчетность за последние полгода и сводя различные показатели. Но, несмотря на все это, мой настрой улучшился, стоило мне переступить порог столь ненавистного здания бухгалтерии сети магазинов «Шестёрочка».
Спать я легла уже в клинике, где мне выделили отдельную палату. Почему-то страха перед завтрашним днем не было, ведь внутри моей души росла стойкая уверенность в том, что все пройдет отлично… Я столько копила нужные средства, даже взяла небольшой кредит на эту операцию, и все мои надежды были направленны именно на нее, что она просто не могла принести мне несчастье.
Утро прошло скомкано: меня обследовали, не дали поесть, отправили сдавать последние анализы, а после уже повели на операционный стол. Вот тут меня и взял страх, я даже начала нервно стучать зубами и лишь улыбка медсестры, которая все это время нежно держала меня за руку, смогла немного успокоиться.
Когда я переоделась и легла на стол, мне надели маску на лицо, в которую поступал нужный для полного отключения мозга газ, и начали о чем-то говорить. Спустя пару секунд я вырубилась…
Очнулась уже витая над операционным столом, и совершенно не понимала, что происходит: вокруг тучного тела женщины бегали санитары. Не мельтешил перед моим взором только врач, он искренне пытался оживить ускользающее сознание. Запоздало я поняла, что вижу саму себя, и ужаснулась, куда довела свое тело.
На операционном столе лежала девушка, под телом которой немного прогнулись ножки, а рядом стоял чан с неприятно бурлящей жидкостью цвета ржавчины. На аппаратах, которые были прикреплены к моему телу, высвечивались различные показатели, а вскрытый живот добавлял какой-то изюминки ситуации.
Я не чувствовала себя расстроенно. Ну, умерла, и ладно, закончились мои мучения на земле. Пусть я и не знаю, что ждет меня дальше, но думаю, все лучше, чем прежнее существование…
Еще немного полетав под потолком, я ощутила странное чувство, будто мое несуществующее иллюзорное тело (кстати, очень легкое) засасывает внутрь самого себя. Не самое приятное, что было в моей жизни, но… Вскоре я очнулась в ином теле…
2. Жизнь – трава. Вкусная и зеленая...
«Что такое жизнь и с чем ее едят?» – именно таким вопросом задавалось большинство философов во все времена мира. И теперь с определенной точностью могу заявить им – с травой.
Как натура тонкая и возвышенная, я много читала, пусть в числе моих книг и были бредовые женские романы, так что я ожидала после смерти либо рая с адом, либо воскрешения в ином сознании без памяти о прошлых бедах. И где-то на задворках сознания мечтала о втором шансе в фэнтезийной вселенной.
Быть красивой эльфикой или демонессой – больная мечта многих девушек. И я не отстаю от большинства.
Только вот очнуться коровой, жующей траву – это уже какое-то издевательство. Первые секунд тридцать я, размахивая возникшим из ниоткуда хвостом, изучала окружающих меня травоядных. Они с нескрываемым удивлением смотрели на то, как я пытаюсь удержать равновесие на сразу четырех конечностях. Если бы это были лапы собаки, то мне было бы легче…
Я тут же мысленно прикусила язык, так как не дай Бог еще и собакой стать.
Через несколько минут я таки нашла центр тяжести у данного нового для меня тела и усилием воли добилась адекватного его положения в пространстве.
Мотнула мордой и увидела уже не только своих сородичей, но и бескрайнюю красоту вселенной, во всем ее великолепии: зеленые поля простирались на многие километры вперед, будто растворяясь в голубизне неба (такое ощущение было из-за небольшого тумана). С другой стороны от меня был уже еловый лес, который отделялся от пастбища, где мы паслись лишь небольшой изгородью.
Спустя какое-то время жевания травы и изучения красоты мира, я начала понимать, что мое сознание медленно растворялось в бытие коровы, которой я стала. Я даже стала получать удовольствие от кулона на шее в виде колокольчика, который издавал забавный звук, при каждом моем движении, и уже вполне умело отмахивалась хвостом от мух. Страх тут же охватил меня. Неужто за все грехи мне теперь быть коровой? Я заслужила такое перевоплощение?..
Оглядевшись по сторонам, я решила действовать дерзко и забыла о том, что не лошадь: вместо того, чтобы перепрыгнуть изгородь, я ее проломила, но зато теперь попала в лесопарковую зону. Зачем я это сделала? Хотелось куда-то сбежать, что-то сделать, прежде чем мое мироощущение полностью станет коровьим.
Лес пах по-особенному: приятный аромат дождя, который прошелся здесь недавно и чуть примятая моими копытами трава. Сосны издают изумительный запах, так что мне оставалось лишь идти вперед, наступая на опилки и ветки, пока я вдыхала полной грудью настоящий воздух.
Маленькие кустики росли тут и там, из-под листьев сосны в виде двух соединенных палочек бежевого цвета, виднелись грибы разных мастей и цветов. Было слышно чириканье птиц и я будто растворилась в этом мире красоты и спокойствия…
Ровно до того момента, как не раздался выстрел, оглушивший меня на секунду. Когда я пришла в себя, тут же кинулась вперед, не разбирая дороги и не чувствуя собственных копыт.
«Бежать!» – именно такая мысль осталась у меня в голове. Остальные унеслись ввысь вместе с птицами, которые от звука выстрела сорвались с веток деревьев.
Только вот я все еще не до конца привыкла к тому, что видела несколько все в искаженных цветах, да еще эти копыта… Так что, ничего удивительного – меня поймали и вывели из леса. Невысокий парень с паклями черного цвета, схватил меня за один рог и повел вперед, и я не стала брыкаться, почему-то успокоившись, будто приняв свою новую роль в этом мире.
Почему я прежде не заметила пастуха (назовем парня так)?
Самое странное, что вместо того, чтобы просто вернуть меня на базу отдыха, этот парень потащил меня дальше, явно радуясь той легкости, с которой заставлял меня следовать его желаниям. Вскоре он вывел меня к дороге, где свистнув, позвал подъехать к себе Камаз с тележкой сзади (как раз для таких, как я, коров).
– Ты чего? – спросил пастуха водитель.
– Да, больная это корова какая-то, – кивнул он, в сторону меня, – уже который день сбежать пытается. Надоело. Хозяева сказали, что еже ли еще раз и все… – парень провел большим пальцев вдоль горла, – Так что увози ее на мясофабрику.
– Тебя потом не накажут? – вновь задал вопрос мужчина, жуя собственные губы.
– Та говорю же тебе, что хозяева разрешение дали. Забирай эту Муренку…
И тут мне стало дурно. Меня? На мясофабрику? Да неужто, убивать?
Я стала противиться идти внутрь телеги. Вот только кто спрашивал моего желания, а? Естественно, что выбежав на дорогу, где туда-сюда мчались машины, я испытала щенячий страх и все же была загнана внутрь воза. Видимо сказался характер самой коровы: податливый, тихий, спокойный.
Внутри завода пахло кровью и смрадом. Попыток сбежать я уже не предпринимала, почему-то приняв все, как должное, пусть душевных метаний было не занимать.
– Куда это ее? – хмуро поинтересовался какой-то мужик в синей кепке.
– На мясо.
– Му-у-у, – только и ответила я, вместо желаемого «Вы охренели?».
– Давай ее в общую кучу. Сейчас как раз пошел первый заход. У вас все прививки есть-то?
– Обижаешь, – ухмыльнулся ему водитель, тут же достав из-за пазухи документ. – На всех коров есть…
– Та ладно, по старой дружбе проверять не буду, – кивнул мужик. – Веди эту старую клячу.
«Эй, эй! Я – корова и не старая!» – подумала я, заходя внутрь и уже в полной мере оценив весь ужас того, что со мной происходит.
Место было адским: везде стояли коровы, шеренгой двигаясь вперед, а сбоку я уже видела разделанные части тела, которые резали на части люди в белых костюмах, измазанных кровью. Летали мухи, пахло настолько отвратительно, что будь у меня возможность – вырвало бы тут же. Только вот трава ни как не лезла обратно.
Шла я, как на эшафот. Хотя с чего «как»? впереди меня явно не ждала обычная гильотина, но что-то наподобие этого, точно.
Коровы мычали испуганно, не так как прежде, будто чувствовали, что впереди их ждет. Жаль я до сих пор не понимала их язык, так как мои мысли все еще состояли из человеческих слов.
Чем дальше вперед мы шли, тем страшнее становилось. В безвучной муке я впервые после своего первого раза, стала мычать. Неистово и протяжно, в такт тем, кто был рядом со мной. Их глаза, расширенные и черные, пугали не меньше, чем ожидание скорой смерти.
Когда я увидела, как отрезали голову впереди стоящей корове, тут же завопила, жаль, что все, что я могла сказать, было похоже лишь на «Му-у-у». Попутно ругая матом тех, кто собирался отделить мою душу от этого тела…
«Не долог был век меня в виде коровы» – подумала я прежде, чем на моем челе сомкнулись резаки. И это оказалось больно…
3. А стоило только привыкнуть...
Если честно, то после смерти я уже ожидала очередного перевоплощения и не прогадала. И хотя я прежде боялась очнуться собакой, то сейчас поняла, что не того стоило страшиться. Ведь быть мошкарой оказалось не менее весело, чем коровой.
Первые доли секунд (именно доли, так как время, казалось, течет иначе) я парила в воздухе по привычке, оставшейся в голове мошкары, пока не пришло понимание того, что я собственно не нахожусь на земле. Тут же мое новое тело направилось вниз, как какой-нибудь Боинг.
Шмякнувшись на асфальт, я поняла, что, собственно, явно не отношусь к виду сизокрылых, так как мое зрение было еще тем выкидоном, а лапки напоминали две параллельные прямые. Все вокруг было очень большим. Хотя нет, не так… ОЧЕНЬ большим. Меня даже страх вновь взял, а еще я стойко не понимала, как все еще могу думать, с таким-то крошечным мозгом, как у насекомых.
Ко мне подлетела какая-то муха и, пожужжав, бросила это неблагодарное дело, догадавшись, что разговаривать со мной не о чем. Уверена, что если бы у мухи была возможность, она покрутила лапкой у виска, насмехаясь над моей персоной и тем, как я пыталась подняться в воздух. И я бы ее поняла…
Странно, но именно сейчас меня охватила мысль, что все это не реально и я жива, просто мне снится какой-то дурной сон. Эта идея вдохновила меня и я, быстро взмахнув крылышками, поднялась в воздух… чтобы умереть.
Это была дорога, где ездили машины, пусть и не часто. И я как раз была на той высоте, чтобы оказаться размазанной тонким слоем на стекле какого-то автомобиля. Не очень приятное ощущение… Особенно, когда я почувствовала, как дворники делают из меня еще более тонкий слой серой субстанции. И самое противное в том, что я почему-то все это остро ощущала! Каждую эмоцию, каждое движение по своему истерзанному телу мошки…
Пока моя душа вновь не вылетела, пусть и ненадолго.
Вот тут и началась, на мой взгляд, настоящая «веселуха», как говорят у нас. Очнулась я в какой-то бурой жидкости и первая попытка задышать, провалилась с треском. Глаза щипало, а страх, так вообще поселился уже видимо со мной рядом.
Только спустя некоторое время, когда я взглянула вниз, поняла, что я нахожусь в утробе матери, а это немного прозрачная и странная жидкость вокруг – моя среда обитания, как ребенка. А все потому, что увидела пуповину, соединяющую меня и стены. Но вот дышать… по привычке я просто глотала жидкость вокруг, открыв рот и пытаясь найти воздух, отчего мне становилось все хуже и хуже… А потом меня стало сжимать, все тело выталкивалось наружу и я была не против, искренне надеясь поскорее оказаться на виду, и дышать, так как понимала, что еще немного и задохнусь…
На мое счастье, я вылезла сначала головой, а потом телом. Так, что выплюнув все лишнее, я спокойно задышала, прежде чем истошно завопить. Ведь если моя мать и была похожа на человека, то тот, кто принимал у нее роды скорее походил на орка: зеленая кожа, всего лишь три пальца и безумный оскал. Такое увидеть – сразу умереть. Это я после поняла, что моя новая мать родила меня слишком быстро, чтобы успел прибежать акушер, так что ей помогал обычный слуга.
Мой мозг работал быстро. Для начала, все казалось слишком уж настоящим: эта средневековая одежда, явно натуральная ткань, в которую меня запеленали, когда перерезали пуповину и закрутили ее как нужно, каменные стены, освещенные лишь единичными всплесками огня. Так, что у меня зародилась уже твердая уверенность в реальности происходящего.
Нет, а что? Откуда я знаю, куда люди попадают после смерти? Может это только у меня осталась память прошлого, а у других такого нет? Или же ближе к двум годам я обо всем забуду?
В любом случае, пока я придавалась различным мыслям, меня уносили куда подальше, при этом говоря что-то на неизвестном языке. Казалось что этот зеленый парень просто рычит на меня, но его счастливое и беззубое лицо не оставляло сомнений – он радуется моему рождению. Так же, как и мать, жаль, что ее я ближайшие несколько дней не видела.
Кормили, подтирали, укладывали спать, напевая песенки, ласково трепали за щечки – красота, если бы все это не делал тот самый орк и его подопечные такого же типа внешности.
Вот мне интересно, никто из здешних детей не умер, когда увидел таких чуд перед собой в первый же день?
Внешность у них яркая, запоминающаяся: темно-зеленая кожа (обычно), бугристая с множеством шрамов и просто морщинок, когда орки двигаются, она натягивается. Уши длинные, будто ослиные и волосатые, а глаза будто кошачьи, красивые, разных цветов. Губы с чуть синеватым отливом, сами не высокие, да и вообще орками я их назвала только из-за цвета кожи, а так очень даже милые… Или я просто привыкла.
Через неделю я уже совсем приспособилась, и даже к тому, что я теперь, собственно, парень, но все равно ужасно обрадовалась, увидев вновь лицо матери, которую тут же узнала. Единственный неорк! Конечно же, я была рада ее объятиям, пусть и заметила некоторую бледность лица матери.
Собственно именно в тот момент я подумала, что она, скорее всего, умрет. Эта мысль несколько опечалила меня, но стойко засела в голове, так что я удивилась, увидев через месяц ее вновь рядом с собой, причем с яркими алыми щечками и блестящими глазами.
Девушка, которая родила меня, была не очень высокой, с черными волосами, собранными в косу и легкой улыбкой на устах. Милая и нежная, она явно была более высокого статуса, чем тот орк, что прежде ухаживал за мной. Ее одежда была ярких красок, мягче и ложилась красивыми воланами, когда она садилась на скамейку в саду, держа меня у себя на руках.
С этого дня я виделась с ней часто, и эти часы были для меня счастьем, ведь в эти минуты я видела окружающий мир, а не просто потолок своей комнаты, освещенный то полуденным солнцем, то яркими отблесками свеч.
Сад, в который она приходила, неся меня, поражал своими размерами, хотя в моем возрасте мне все казалось необыкновенным и прекрасным. Восторженность, в такие минуты нашего с ней единения в этом парке, не покидала меня, следуя попятам, поражая красотой и изяществом линий ветвей деревьев, яркостью цветов. Прежде я не видела настолько прекрасных растений, которые в один миг прорастали в землю, возносясь наверх и оплетая ножки деревянных скамеек стоящих вдоль каменной дорожки.
В этих садах Немезиды (как я прозвала мысленно свою мать), всегда в воздухе витал приятный аромат, определить который я не могла. И приятные трели невидимых моему взору птиц раздавались то тут, то там, воздвигая мое осознание прекрасного выше, чем я могла бы предположить.
Необыкновенно, но попытки орка рассказывать мне простые сказки, показывая при этом различные картинки, приносили успех. Я начала понимать здешний язык, пусть и получалось пока скверно, но общую суть разговоров вокруг я могла уловить.
В три месяца я сказала свое первое слово, шокировав всех.
Дело было так. Уже привыкнув к размеренной и счастливой жизни ребенка, я наслаждалась ожиданием обеда и последующей за ним прогулки с матерью, когда услышала разговор моего орка и еще одного, стоящего в дверях комнаты:
– Равое нак лошир! – рявкнул мой орк, вскидывая руки.
– Наи, наи, – вторил ему другой орк, но при этом, потупив взор, и его длинные уши были опущены вниз, будто он нашкодил.
– Ты даилор! – продолжал ругаться орк, схватив за ворот рубахи стоящего напротив него парня.
– Я исправлюсь, виноват. Наи, – тут же ответил ему провинившийся.
На самом деле я бы не обратила внимания на происходящее, если бы моя нянька (в лице орка, ну и пусть) так громко не ругалась, не давая мне сосчитать до десяти на местном языке. Так что я, недолго думая, произнесла чуть слышно «шаимхор», что означало «тише».
Орки замолчали, уставившись на меня, а я тут же зажала рот своими чуть пухлыми ручками.
– Тише? – повторил за мной «нянь».
– Показалось, – проговорил другой, неверяще посмотрев на меня. И я обиделась.
«С чего это я и не могу говорить?» – подумалось мне.
– Шаимхор фазар, – сказала я уже более твердо, и самое смешное, что произнесла это довольно легко, без какого-либо акцента или не правильного произношения буквы «р», которая на местном языке звучала несколько иначе и более удлинено.
На их языке я сказала «тише слуги» или же «тише орки», так как я пока не могла точно определить значения слова «фазар», но им называли именно орков. Естественно парни, немного постояв в дверях, кинулись в рассыпную, а я, звонко рассмеявшись, запоздало вспомнила, почему не хотела раскрывать свою особенность. Все-таки если на мне будут проводить местные жители опыты – не очень радостно я проживу свою новую жизнь, так и не вкусив всей прелести бытия в фэнтезийном мире.
После того, как меня показали матери и заставили повторить свой трюк со словами, я уже было обрадовалась, что не пустили на корм ученым. Как оказалось зря.
В три месяца я пошла учиться в местную школу. Теперь меня стали обучать всему, неистово и без отдыха, лишь изредка вспоминая, что я еще ребенок. Ругать себя за беспечность было поздно, но по ночам я этим и занималась…
Дни текли друг за другом, будто их и не было вовсе. Сменялись времена года, а я узнала историю королевства, в котором жила. Сословный строй представлял собой интересную и глупую систему, в котором были не только люди и орки, но и эльфы с гномами (еще толпа немереная неизвестных мне созданий). Изучила несколько глупых видов наук, которые не имели под собой никаких веских обоснований, но мне их преподавали, а так же, наконец, разобралась с собственной ролью в этом новом мире.
Нет, принц небольшой страны – это неимоверно шокировало меня, пусть и обрадовало. И именно из-за моего места в этом мире, где я вновь была человеком (обидно, немного, но терпимо, если я принц), в голове, почему-то, твердо засела мысль, что я здесь как минимум до ста лет… Ну, или просто надолго!
Кто ж знал, что в мои неполных три года, на мою великую персону будет совершенно покушение, которое закончится очередной смертью? Да, никто! Хотя я должна была догадаться…
