Текст книги "Танцы на вулкане (СИ)"

Автор книги: Akira Honey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

61. Отомстить. ПОВ Зуо

Наверное, я был слишком требовательным к своему Мужу, которого на самом деле люблю иначе, чем мне казалось вначале.

Когда я уже лежу в постели, на ум приходит только одна мысль: что я безумно его ревную, но не из-за того, что хочу быть на месте Алиро, целовать Мужа в губы или заниматься сексом с ним. Просто я думаю, что он не подходит ему, что Муж заслуживает лучшей доли, другого мужчины. Такого, который любил бы его безмерно.

Если бы я попытался сблизиться с ним именно в этом смысле, то это бы опошлило наши отношения. Сейчас я это понимаю куда более явственно, чем в начале. Видимо на это у меня просто открылись глаза.

Он слишком добрый и наивный для этого мира, даже если вспомнить нага или ту женщину.

Нельзя дать ему вновь попасть в передрягу.

Спать не очень хочется, не чувствую усталости, а то, что нага нет поблизости успокаивает меня, напряжение спадает и я понимаю, что зря оставил Мужа в одиночестве, он же любит попадать в неприятности, притягивает их.

Перевернулся на другой бок и подумал о том, что срочно нужно извиниться за свое поведение перед Мужем, да и спать я привык рядом с ним. Осторожно вышел из комнаты, на цыпочках прошмыгнул по коридору, чтобы не привлекать внимания.

Хотел было постучать в дверь, но передумал, вдруг разбужу, а потом понял, что очень странно для моего Мужа – он всегда закрывает дверь, а тут она лишь прикрыта.

Его лицо было бледным, как снег, без кровинки, он взглянул на меня, и улыбка коснулась его губ. Он беззвучной и неживой куклой, у которой резко отрезали нити, держащие ее в стоящем положении, упал, сначала на колени, перед своим убийцей, потом лицом вниз на пол.

Крик ужаса вмиг разнесся по дому. Это было зря, ведь так я привлек внимание синеволосого мага к себе, а моей целью было убить его, отомстить за смерть Луки… да, Луки.

Слишком долго, слишком много времени мне понадобилось, чтобы перейти в свою истинную форму, пусть это всего лишь секунда, но перед лицом опасности тот, кто быстрее – побеждает.

Я быстро понял, что умру сейчас же, всё-таки я не маг, чтобы остановить волну силы от этого убийцы в мою сторону. Но случилось нечто очень странное: в прыжке на этого парня я не почувствовал сопротивления и вскоре впился в его тело своими зубами и когтями, раздирая его плоть, уничтожая любое его присутствие. Маг смотрел сквозь меня, я обернулся и увидел, что сзади меня стоит Вик, а его волосы светятся белым пламенем – он перешел на новый уровень своей силы, достигнув предел. Именно он позволил мне напасть на синеволосого, сдерживая его силу, тратя себя без остатка и став более сильной своей версией…

Меня сейчас это мало волновало. Я вгрызался в шею убийцы до тех пор, пока тот перестал стонать, а хлюпающий звук прекратился. Он лежал в луже своей крови, тихий и мирный, а по его лицу текли еще свежие слезы. Не думаю, что он раскаялся в своем поступке, он жалел себя, жалкий человечишка!

Я услышал, что появился еще кто-то, а Вик грузно упал на пол, лишившись всех своих сил на сегодня и возможно на ближайшее время.

– Что здесь... – Начал было говорить Алиро, но оглядев масштабы ситуации замолчал, разумно кинувшись к Луки, лежавшему бездыханно.

Я не чувствовал его сердцебиения, а значит не было и надежды на его спасение.

Но маг почему-то облегчённо вздохнул и, взяв тело Луки, исчез, переместившись куда-то. Я же пошел за Таке, дабы она осмотрела Вика, а синеволосого стоит сжечь, так, на всякий случай.

62. Боль.

Умирать было не больно, так что, думаю, как бы ко мне не относился Алис, боли он мне не желал, только грустно мне стало, когда увидел Зуо в дверях, перед тем как провалиться в темноту.

Наверняка мой вампирчик будет переживать из-за моей смерти. Вика тоже жалко, только встретились после разлуки, как я тут же умер. Алиро, возможно, расстроится, хотя тут я не ручаюсь. Наг скорее всего ничего не почувствует, всё же мы мало друг друга знаем, просто пожалеет, что помог нам сбежать от своего народца, ведь я тут же ушёл из этого мира…

Странно, что я до сих пор лежу в темноте и не теряю связь со своим прошлым, с тем сознанием своего собственного «Я», и не изменяюсь – так и остаюсь в этой неизвестности. Место приятное, тихое, но всё же хочется определенности. Если это – смерть, то я ожидал несколько иного состояния своей души, а не просто чувства, будто ты лежишь в паутине, а ветер мягко обдает твое тело сзади, засасывает куда-то в ещё большую темноту. Но я не тороплюсь, куда мне спешить, если предо мной вечность в неизвестности?

Резкая боль в груди, будто кто-то пытается вырвать сердце – это ощущение заполняет тело, и что самое странное – теперь я его чувствую, а значит ещё не умер. Тело болезненно двигается, будто его несут куда-то, и каждая секунда кажется вечностью в муках, раздирающих плоть. Хочется умереть по настоящему, чтобы больше не чувствовать весь кошмар этой боли, которая как неправильная акупунктура нажимает на такие точки, что ты просто бессильно стонешь, извиваешься от желания прекратить эту муку. А иголки боли втыкаются под кожу, заостряя внимание на себе, не оставляя надежды на прекращение этих мучений.

И вновь резко, так же, как и началась, это чувство, раздирающее тело на части и отдельные куски, уходит. Медленно приходит умиротворение и спокойствие, надежда на смерть возвращает мне желание жить, каким бы смешным это не казалось, ведь страх охватывает меня. Я – умер? А ведь уже было понадеялся, что перетерплю муки и вновь увижу Зуо, Вика, да и – чёрт с ним – Алиро.

Тишина. Тихие капли, чьи-то ласковые слова. Прикосновений я не чувствую, так что не понимаю толком, что именно происходит. Остается только ждать.

Часы превращаются в дни. Это мучительно долго…

Боль, она вновь сковывает меня, но я пересиливаю её и открываю глаза. Первые секунды не понимаю, что происходит и где я: подле меня сидит Алиро, он держит мою руку и улыбается.

– Очнулся. Не прошло и года, – говорит он, чем несколько пугает меня. – Я пошутил, ты три дня был без сознания.

– Почему я остался в живых? – удивился я, чувствуя, как боль медленно подступает ближе, втекая в кровь и разносясь по телу.

– Магия Алиса защитила тебя, восприняв как часть его самого, все из-за камня, с которым у Алиса еще осталась связь. У тебя остановилось сердце, но ты не умер, и если бы я не принес тебя сюда – мог отправиться на тот свет.

– С Зуо все в порядке? Алис его не тронул?

– Нет, Вик помог ему справиться с Алисом, – ответил Алиро, сильнее сжимая мою руку. – Хорошо, что ты жив. Я рад.

Такой ласковой улыбки я не ожидал от этого наглого мага. Но было приятно увидеть участие у него на лице.

– Что с Алисом? – спросил я.

– Мёртв, – сказал Алиро, без тени прежней улыбки. – Ему повезло, что не я добрался до него первым…

– Но зачем? Зачем вы убили синьку?! Он же просто ребенок, слишком глупый, и всё держит в себе!!! – я вскочил с кровати, и боль с новой силой охватила тело. – Он хотел жить вечно и не стареть. Похоже на сознание пятнадцатилетнего.

– Может ты и прав, – не стал спорить со мной маг. – Но он перешел ту грань, после которой уже нельзя вернуться.

– Какую? – усмехнулся я.

– Он попытался убить тебя и даже почти это сделал, – с какой-то странной любовью в голосе произнёс Алиро, после чего встал со стула. – Тебе нужен отдых, спи и не думай, не переживай.

– Легко сказать, – ответил я, чувствуя на себе вину за смерть синьки.

– Он уже умирал, это был его второй раз, окончательный. Алис сам себя загнал в эту ситуацию, – Алиро взял стакан с тёмной жидкостью с комода и дал его мне.

– Возможно, – не стал сопротивляться я, и провалился в сон, как только отпил немного этой жидкости.

63. Простить.

Можно всё обдумать. В этой ночной тишине, где слышится лишь тихое дыхание сидящего рядом Зуо, который теперь называет меня «Луки», и мне это нравится. Вик стал сильнее, его волосы побелели, и он безумно этим гордился, пусть я и видел, что он так же расстроен смертью Алиса. А вот Таке рассказала мне чуть ли не душераздирающую историю о том, как Зуо нашел её в саду с Проно, при этом вампирёнок был весь в крови и безумно её испугал.

Но почему Минер приходил ко мне во сне? Неужто он хотел, чтобы я узнал об Алисе самую страшную его тайну, а маг меня потом за это убил?

Не думаю, возможно, Алис хотел сделать это и так, просто то, что я узнал, подстегнуло его, но вот после увиденного я чувствовал себя убийцей. Я был груб с ним, когда он влетел ко мне в комнату, посмеялся над его чувствами, которые мучили его всю жизнь и смерть. А тут я, наглец, всего лишь человек, и высказал ему то, что терзало его душу вечно. Пусть он и действовал неразумно, но я уверен, во многом было виновато то общество, в котором он находился. Если бы они не акцентировали его внимание на том, что ему нужно расти и достичь своего магического пика как можно скорее, возможно он относился бы ко всему проще, как я.

В любом случае я был несколько морально раздавлен этим случаем, пусть и понимал, что убийство Алиса было разумным со стороны Зуо и я поступил бы так же, но…

«Знаешь, ты – идиот, жалеть того, кто хотел тебя убить» – раздался голос в моей голове, слишком тихий, чтобы воспринять его как чужой.

У меня зачесалось ухо, я хотел коснуться мочки, но рука почувствовала метал, и я тут же понял, что у меня осталась сережка. Я снял её и внимательно посмотрел на камень. Сейчас он был, как и прежде, ярко синим, и даже сильнее засветился, когда я коснулся его указательным пальцем и голос в моем сознании стал громче…

«Снова я здесь, внутри. Видимо я всё же живу вечно»

– Алис?

«Кто же ещё, Луки»

– Если я верну тебе твоё тело, ты будешь вести себя лучше, чем прежде?

«Попробуй» – я практически почувствовал, в ментальном плане, как он пожал плечами, мол, не ручаюсь ни за что.

– Тогда я могу спросить у Алиро, как тебя уничтожить…

«Стой! Если я бессмертен, то и не буду трогать твоего мага и тебя. Да и вампира твоего тоже» – он явно выделил слово «вампир».

– Почему ты так нетерпим к другим расам?

«Привычка. Просто мне с детства вбивали в голову, что самые лучшие – маги, а остальные создания должны нам поклоняться»

– Странная у тебя была семейка, – я старался говорить как можно тише, ведь рядом спал Зуо, и будить его я не желал.

«Та же, что и у Алиро. Он мой племянник»

– Много вы наврали с ним. Ты получается брат его отца? И жил в камне не два года? Сам себя в него заточил?

«Так и есть»

– Чем больше узнаю об этом маге, тем сильнее не понимаю, почему он такой вполне даже добрый. Раз его воспитывали, так же как и тебя…

«Так ведь он влюбился в раба, в свое время, – ответил Алис мне и осекся. – Не слушай меня, Луки»

– Сказал «А», говори и «Б».

«В смысле?» – не понял меня синька.

– Рассказывай, давай.

«Ну, нам никогда не говорили, что есть разница между рабом и обычным человеком, ведь для магов, все одно. А Алиро всегда был мягкотелым и добрым, пусть и несколько вспыльчивым, да и зазнайка он ещё тот…»

– Ближе к делу, – начал злиться я, чувствуя – мне сейчас расскажут что угодно, но не то, что я собственно хочу.

«Эй, не горячись, Луки, – постарался улыбнуться Алис, но тут же добавил. – Если сильно кратко: то, Алиро влюбился в обычного раба, пытался добиться их прав в этом мире, но у него, естественно, ничего не вышло. Того парня убили на глазах Алиро, причём, если не ошибаюсь, его родители и подослали убийцу. И я даже частично их понимаю, пусть и не признаю такие методы. Представляешь, наш великий род, имеющий многовековую историю и какой-то раб, мальчишка, пытается влиться в это светское общество! Они были безумно злы и удручены такой ситуацией…»

– Как они посмели выбирать, с кем быть их сыну! – несколько разозлился я.

«Ты забыл, в каком мире живешь. Думаю, и в вашем у высшей касты свои принципы по выбору пассий для своих детей»

– Тут ты прав. Но почему ты так хотел занять место Алиро?

«Ты, как женщина, перескакиваешь с одной темы на другую» – тяжело вздохнул он.

– А ты как ребенок.

«Не спорю. Когда я умер, мне было столько же лет, как и тебе»

– Взрослый для суицида.

«Жил бы ты как я! Постоянные насмешки. И даже сила, в стократ большая, чем у любого из моих учителей, не помогала мне. Я не достигал своего максимума, и это безумно пугало меня…»

– Мне кажется, это скорее учителя боялись тебя. Раз ты так силен, они подсознательно выводили тебя, подталкивали к самоубийству и ты поддался.

«Возможно, ты прав, Луки. Сейчас я даже могу сказать, что ты не так плох, человек»

– Приму за комплимент, – улыбнулся я невидимому собеседнику.

«Кстати, а ты знаешь, что Алиро влюблен в тебя?» – я услышал какие-то своеобразные живые нотки в его голосе.

– Что за глупости тебе лезут в голову, синька?

«Синька? – удивился он, – Ладно, не важно. Ты не заметил? Он же явно тобой заинтересован…»

– Секс? Это не любовь.

«Может, для тебя это просто безудержное желание, но для него это нечто иное. Не зря, он, наконец, отпустил дух своего бывшего»

– Это тот парень с кладбища? – вспомнил я.

«Точно, – кивнул невидимый Алис. – А теперь я посплю немного, так как твой вампир учудил такое, когда убивал меня… всё тело разодрал»

– Завтра с утра верну тебя.

«Хорошо, Луки. Все же ты слишком хороший для человека. Всем бы быть такими, – сказал он, и я услышал, как он зевнул. – И… прости меня. Я несколько глуп, пусть мне и более пятидесяти лет, в большинстве своем я спал все это время и... просто прости. Я – дурак»

– Все мы не без греха, – улыбнулся я, и тоже уснул, когда нацепил сережку обратно.

64. Внезапно.

День не задался с самого начала, если ты просыпаешься, а у тебя не только ломит всё тело, но и ощущения во рту требуют скорейшего к себе внимания, а желательно прилива бурной реки с последующим кормлением. Но куда страшнее очнуться и понять, что ты неизвестно где, и почему ты здесь оказался – ты не знаешь, особенно если учитывать то состояние, в котором ты находишься уже несколько дней после попытки убийства тебя одним наглым магом.

Взгляд мутный, горло саднит, желудок требует скорейшего внимания к своей персоне, а руки отваливаются, так как они интересным образом прикреплены к холодной стене ржавыми металлическими обручами.

И как я умудрился спать всё это время в таком полусидящем положении? Теперь вот за это расплачиваюсь болью в спине и руках. Колени тоже не скажут мне спасибо, ведь пол данного помещения был выложен из неровного камня, а для хоть какого-то улучшения своего состояния мне приходится опираться именно на них, и края некоторых камней впиваются в кожу, пусть и через материал брюк.

Глаза мои, бедные и измученные, наконец приспосабливаются к тусклому освещению этой, не побоюсь сказать вслух, камеры. Высокие потолки не добавляют красоты этому месту – где-то сбоку капает холодная вода, разбивается о каменный пол и стекает вдоль стены, к которой прикреплены мои затёкшие руки. Наверху маленький проём, что-то вроде окна, только без решеток, но я тут же отбрасываю идею сбежать через него – я элементарно не дотянусь, в росте мне не хватает всего-то метров три. Справа слышу тихий писк мыши или кого-то похожего, что не добавляет мне радости, ведь заболеть от такого сожительства можно в два счета.

Чуть поодаль от меня лежит стог сена. Собственно, я осторожно, кусками, подтягиваю его к себе с помощью ног. Получается нелепо и занимает много времени, но теперь хоть коленки не будут меня ругать…

Так. Не сходить с ума.

– Алис, ты со мной? – тихо говорю я, и ожидаемо не слышу ответа. – Отлично, значит серьгу они забрали. А кто «они»?

Будто в ответ на мой вопрос сбоку открывается дверь. Она с тяжелым скрипящим звуком отходит в сторону, и в мою скромную обитель входит неизвестный в чёрной металлической маске с тонкой, параллельной полу, прорезью для глаз. Парень высокий, статный и мускулистый, настоящий воин, в руках миска, видимо с моей едой. Я не особо сопротивляюсь, когда он меня кормит, умирать от собственной гордости я не собираюсь.

Мы оба молчим – я понимаю, что лучше не разговаривать с ним лишний раз, по крайней мере пока что. Стоит подождать пару дней, пока мы не притрёмся, не привыкнем к молчанию и присутствию друг друга, иначе он может и ударить меня за лишнее слово, а его ладонь похлеще любого кулака будет.

Он уходит, не оставив надежды на дальнейшее своё присутствие, зато в желудке болтается что-то безвкусное. Если бы не моя одежда, я бы замерз – пусть она мятая и рваная, но магия ещё действует, отчего я чувствую себя более или менее в тепле.

Положение тела не из приятных, лучше уж ногу бы зацепили, а не так…

Интересно, как я сюда попал, кто меня хочет и чего от меня хотят. В любом случае, скоро я всё узнаю…

65. Одиночество.

Для достижения высшей степени страха человеку далеко не обязательно отрезать конечности или заставлять видеть все ужасы мира, можно просто оставить его в одиночестве и он сойдет с ума. Что мы без общества, в котором состоим? Ничтожные создания без цели и мотивации, так как всё, что бы мы не делали, связано с вниманием других людей, индивидов, чьим мнением мы дорожим в той или иной мере. И когда мы лишены этого самого общения, то в такой момент мы понимаем, насколько же в самом деле беспомощны.

Вот и я сейчас, сидя тут, в камере без пыток, ощущаю себя безумно одиноким и оторванным от мира. Лишь надежда на то, что вскоре всё это закончится, держит меня в адекватном состоянии.

Капли воды сзади безумно нервируют, будто ударяют по голове, заставляют меня вздрагивать каждый раз, когда они разбиваются о камни, и ожидать следующей стекающей по потолку холодной влаге. Я чувствую себя полным ничтожеством, будто и сделать ничего не могу для своего улучшения. Был бы согласен даже пообщаться с крысой, уже сбежавшей в свою норку от меня подальше. Горло болит, иначе я бы запел, хоть как-нибудь разрядив эту тяжелую обстановку. Я бы с удовольствием уснул, но боль в руках не дает сосредоточиться, да и я явно превысил свой лимит по сну, когда лежал в больнице без сознания.

А ведь даже одного дня не прошло! Я же уже сейчас готов на любые переговоры, лишь бы меня выпустили, или хотя бы сменили положение крепления к стене.

Пусть бы ко мне зашли и стегали, мучали, изувечили, но я бы видел тех людей, которые бы это делали, но так… не зная, что тебя ждёт, лишь предполагая различные варианты. Догадки, одна «веселее» другой, лезут в голову в немыслимых количествах, заставляя меня просто млеть от ужаса. Вот он, минус воображения.

Мышление моё просто издевается надо мной, рисуя картины будущих страданий, с каждым разом добавляя всё больше деталей, прописывая задний план и добавляя черных красок на красное полотно.

Остается лишь надеяться на лучшее, на то, что всё это – моё больное воображение, а ещё просто сказывается боль в теле.

Какие муки самые сильные? Не физические, духовные. Именно морально мы можем сами себя убить, исковеркав сознание, растоптав собственное «Я», создавая иные миры, без реальной основы с какими-то странными прерогативами, общими правилами, играющими против нас самих. И мы растворяемся в этих глупых мирах, которые придумываем для себя, саморазрушаясь как личность, оставляя после себя лишь оболочку без цели и мысли, лишь овощ. Только вот он родился таким на свет, а мы же сами себя такими создали, видоизменились.

Какое мнение о мире может создаться у изолированного человека? Никакого. Он вообще не будет развиваться, его речь останется на уровне животного. Но человек куда более интересное создание природы – он может сам для себя создать те же условия для деградации личности, оставив прерогативы лишь для общих правил без мора и принципов человечества.

Раздавить человека легко! Оставь его гнить в одиночестве, и он сойдет с ума. Каждому нужно разное время. Кому-то больше, кому-то меньше. Мне, видимо, хватит и часу.

Главное – держаться. Продолжать думать, анализировать, рассуждать. Забить свой мозг мыслями без остатка, чтобы не поддаться безудержной панике.

А ведь я хотел сегодня с утречка удивить Алиро своими богатыми знаниями его личной жизни, аргументируя их и поражая его сознание. Может даже ближе к вечеру у меня был бы с ним секс… все-таки тело у него отличное, и я даже частично соскучился. Теперь же всё полетело к чертям собачьим!

В этот момент моего полного разложения как личности дверь отворилась, и я вновь увидел своего (уже горячо любимого) тюремщика в маске. Он держал в руках какие-то странные предметы, будто для кузнеца, но вскоре понял, зачем они ему. Парень снял с моих рук кандалы и прицепил к правой ноге, собственно я не сопротивлялся, чувствуя себя благодарным за такой жест от этого создания, лица которого я не видел.

– Спасибо, – чуть слышно сказал я, и уже хотел добавить что-нибудь, как парень в маске приложил указательный палец к маске в области предположительно его губ, как бы намекая на то, чтобы замолчать.

Вскоре он ушёл, а я почувствовал себя чуть более свободным. Потянулся и стал мерить свою камеру шагами, насколько это позволяла цепь у меня на ноге. Теперь было несколько веселее, но не так, чтобы прыгать от счастья.

Главное, я понял, что замучить меня до смерти не хотят, раз поменяли крепление и заходит тюремщик ко мне часто. Остается только ждать встречи с моим похитителем.

Ближе к ночи я все же себя замучил, и провалился в неспокойный сон.

*от автора*

Если кто не помнит, Луки не любит находиться в одиночестве.