Текст книги "Путь (СИ)"

Автор книги: Акили

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Я вышел через другую дверь и с довольной ухмылкой медленно спускался по ступеням. Интересно, как долго они будут там стоять. Они ведь могут прийти и завтра. Кто-то может рассказать им про другой выход. И что тогда? Остановился. Ухмылка мгновенно исчезла. Ну и чего же я хотел! Правда на моей стороне. Какая ещё правда? Я же не Александр Невский. О чём я вообще? Я сам пошёл на это. Не смотреть же было, как он к ней пристает! Хотя он может это повторить и завтра, когда меня не будет рядом. Она ведь меня кинула. Сама будет виновата! Может, она тут и не причём, и мне просто было скучно – вот и полез! Чего я несу?

Я не знал, почему я это делаю, но знал точно, что не смогу посмотреть на себя в зеркало, если уйду сейчас. Я вернулся обратно в школу и, чувствуя черную дыру внутри, вышел к ним.

– Ну, наконец-то. Я уж думал, ты там ночевать собрался! – сказал он.

– Если бы не хотел, я бы мог выйти через другую дверь. Неужели ты думаешь, что она здесь единственная?

Моё замечание задело его, и его улыбка на некоторое время исчезла.

– Оставь её в покое, – сказал я, зная, что он поймёт, кого я имею в виду.

Его дружки присвистнули. Я стерпел.

– А тебе после сегодня уже всё равно будет, – он снова расплылся в ухмылке.

Он прав. Она уже не моя девушка. И пусть разбирается сама, и я её больше не побеспокою, но сейчас… даже если её здесь нет, я не отступлю. Не отступлю – повторил я про себя, дрожа и чувствуя бешеный стук в груди. Кажется, гордость и бьющееся сердце – это единственное, что у меня осталось.

Они встали вокруг меня и начали толкать подальше от окон. Идиоты. Если бы я хотел сбежать, то давно бы уже это сделал. Двое заломили мне руки. Я хотел было выкрутится, но он воткнул свой кулак мне в живот. Сам того не желая, я согнулся и чуть не упал на колени перед ними. Тот, что стоял сзади пнул меня коленом в спину, и я почувствовал, как заныл в этом месте позвоночник. Удары настигали слишком быстро, и я не успевал реагировать. На моём теле не осталось живого места. Оно явно было всё в синяках, а глаза почти не открывались. Я мог только терпеть. Когда я упал на грязный снег, они меня уже не держали, а просто колотили ногами. А я не мог сдвинуться с места…

Нет, не так. Конечно, всё болело, но если бы я собрал всю волю в кулак, я бы… Я просто не встал. Не уверен, что хотел. Будто уже давно позволил им убить меня. Я закрыл голову руками и терпел это как должное. Что мне ещё оставалось?

Вы можете бить меня, вы можете ухмыляться мне в лицо, вы можете меня злить, но я не пожалею… Я никогда не пожалею, что поступил именно так…

Я повторял это много раз про себя, закрыв глаза. Верил я в это или нет. В какой именно момент удары прекратились, я не сразу понял. Мне не больно. Болит лишь моё тело, а я не чувствую боли. Значит ли это, что я победил?

Через некоторое время я открыл глаза. Вокруг было темно, только кое-где горели фонари. Наверное, уже поздний вечер. Надо идти домой, что бы меня там ни ждало. Хотя… все пройдет по обычному сценарию: „опять подрался“ от отца и «опять „неуд“?» от матери. Но, в конце концов, мне больше некуда идти. Я попробовал встать. Получилось не сразу. Я сначала только приподнялся и сел на колени, трогая многочисленные ушибы и ссадины. Каким-то чудом все кости целы. Ощупал руками лицо: оно сплошь опухло от шишек и синяков. Я встал. Весь в ссадинах и грязи. Отряхнулся. Пнул горсть грязного снега.

Не почувствовал ничего, кроме пустого равнодушия. Посмотрел на унылое почти чёрное небо: какая сегодня отвратительная погода…

========== Часть 2. Незнакомое направление ==========

Путь Ворона

На следующий день в школе даже удивились, чего это я вдруг «припёрлась», как кое-кто выразился. Все, понимаете ли, ожидали, что я буду лежать дома, держась за живот, не в силах подняться. Разбежались!

По счастливой случайности уроки закончились гораздо раньше, чем предполагалось. У меня в запасе была ещё пара часов, прежде чем дома поднимут тревогу. Я решила пройтись до реки. В такую сырую и холодную погоду вряд ли там кто-нибудь будет. Сначала на набережной ещё попадались молодые люди, которые, прогулявшись немного, тут же стремились отыскать кафе с горячим кофе.

Я шла всё дальше по набережной, где асфальт периодически обрывался простой песочной тропинкой, а потом опять возникали эти никому не нужные разломанные плиты. В той стороне начинался лес, и там уже не строили ни клубов, ни ночных забегаловок. Справа видно только медленно оттаивающую реку, песок вперемешку с остатками грязного снега и разного мусора, вроде разбитых бутылок. Понимаете ли, не самое романтичное место даже для молодежи, поэтому-то здесь так пустынно.

Почти у самой кромки леса над водой располагался небольшой балкон. Перила кое-где потрескались, а то и вовсе отломились. Вся их поверхность изрисована различными некрасивыми и неприличными граффити. Кто-то тут всё же бывает, потому и мусор оставлен. Вряд ли молодожёны приезжают сюда фотографироваться. У них для этого есть гораздо более приглядный балкон в другой стороне. Сюда же едва ли приходят счастливые…

Я подошла к краю и облокотилась на перила. Мелкое стекло хрустело под ногами. Узнай родители, где я шатаюсь… А что? Родители, понимаешь ли! Всё, что они могут, это лишний раз наорать. Мне-то что?

Холодный влажный ветер бил мне в лицо. Шумели деревья, ещё не обросшие листьями. На реке виднелись многочисленные островки льда. И я просто смотрела на них. Долго смотрела. Какой смысл просто так пялиться на реку? Я могла бы посвятить это время более полезным вещам! Разве? А у меня есть более полезные вещи? Не надо говорить мне про домашнее задание. Понимаешь, это не то! Родители думают, что раз у меня получается, то это легко! Вон даже на дни рожденья каждый год одно пожелание: «Учись хорошо. Слушайся родителей». У родителей, что ли, праздник? А мне, типа, больше ничего не нужно в жизни! Как же достало. Домашнее задание, бу-бу-бу! Всё же лучше, чем стоять здесь и жалеть себя. Разве я жалею себя? А разве нет? Даже если так… то что? Где я ещё могу это сделать? Кому ещё, кроме себя, я могу признаться в своей слабости?

Семья ждёт от меня многого. Они, похоже, не подозревают, с каким трудом мне всё дается. Они, понимаете ли, хотят видеть меня сильной, уверенной, целеустремлённой. А сами они, интересно, такими были? Даже если они в какой-то степени и жалеют меня, понимают, они мне ни за что об этом не скажут. И я не собираюсь просить их. Они хотят видеть меня сильной? Пусть видят. Другое дело, что это лишь видимость.

А остальные? А что остальные? Вот они-то с большим удовольствием посмотрели бы на мои слабости! Я не дам им такую возможность, как бы они ни старались. «Я не сдамся»? Об этом я всегда думаю? Даже если в этих словах нет смысла, даже если они звучат в пустоту, я продолжаю твердить их про себя. Просто так, понимаешь? Вот и получается, что перед другими я тоже разыгрываю невесть что. Разве это не сила? А разве в этом? Думаю, что подлинная сила выглядит совсем по-другому…

Я ещё некоторое время стояла, не двигаясь с места. Смотрела на воду, на лёд, на который время от времени садились птицы, слушала шум ветра.

Как всё надоело. А что если… нет, правда. Один шаг. Понимаешь? Всего лишь шаг, и мне не придется туда возвращаться. Интересно, насколько там холодная вода…

Не думая, я привстала. Перекинула одну ногу через перила. Приподнялась на руках…

Внезапный недалекий смех заставил меня вздрогнуть. Я резко слезла с перил и быстро зашагала прочь оттуда мимо подходившей компании. Они меня видели? Они надо мной смеялись? Покраснела.

Стёкла хрустели под ботинками, как снег, холодный ветер обдувал лицо. Он принёс к моей ноге какую-то маленькую белую листовку…

Путь Волка

Сегодня я решил не идти в школу. Не хочу лишних вопросов и косых взглядов в свою сторону. Хотя… прохожие на улице также ими одаряют. Но дома остаться я тоже не мог. Почему? Не мог и всё! Хочу побродить один, хочу быть свободен в своих действиях. С трудом отклонился от привычного ежедневного маршрута к дому моей (уже бывшей) девушки. Нет смысла караулить её за углом, да я и не хочу. Она сказала, что не нуждается в моей защите. Значит, пусть будет так. К тому же могу себе представить, что бы она сказала по этому поводу: «Тоже мне нашёлся рыцарь!». И не забыла бы добавить своего «идиот» или «придурок». Оно мне надо?

Мама снова напомнила сегодня, что мне пора бы задуматься о том, чего я хочу в жизни. Она это делает периодически. Особенно после очередного «неуда» в школе. Но что мне от её напоминаний? Знаю, она старается сделать, как лучше. Предлагала мне даже найти какое-то занятие по душе. Не думаю, что что-то сейчас способно меня всерьёз заинтересовать. Однажды она даже заметила: «Четырнадцать лет, а воображаешь, что жизнь загублена и кончена!» То-то она посмеялась надо мной, когда я выказал равнодушие ко всем её идеям.

Четырнадцать. А я ощущаю себя чуть ли не на восемнадцать. Беда подростков – они хотят быстрей повзрослеть, получить свободу, независимость от родителей, делать всё, что душе угодно. И я не исключение. Восемнадцатилетние же пытаются в некоторых аспектах ещё немного побыть детьми. Парадокс?

Реальность. Нас всё пытаются учить, думая, что мы такие наивные и вообще ничего не знаем. Не отрицаю – знаем не всё, но многое понимаем. Но даже если и осознаём, это не значит, что мы будем вести себя по-другому, не так как привыкли по природе. А нас всё пытаются воспитывать.

Зная, куда приведёт нас река, мы всё равно плывём по течению. Потому что, мало знать конечный результат, пройденный путь – наш опыт. А может, потому что нет сил плыть против…

Что-то я расфилософствовался! Мне это не слишком свойственно. Единственное, что мне нужно решить, это куда пойти именно сейчас, потому что я уже третий раз прохожу мимо её дома. Куда пойти? Вперёд? А что впереди? Этой реки я не знаю. Значит ли это, что мне туда не нужно?

Я успел сделать только несколько шагов в незнакомом направлении, когда наступил на белую листовку. На ней остался еле заметный след от моего ботинка. Я поднял её, не надеясь увидеть там что-то интересное. Листовка гласила, что мастер спорта по боевому искусству набирает группу учеников для обучения этому ремеслу. Место и дата сбора. Через неделю. Занятие? Которое мне по душе? Почему бы не попробовать?

Ровно через неделю я уже стоял возле спортивного центра. Без колебаний вошёл внутрь. Показал на вахте листовку, где мне отчеканили: «Второй этаж. Малый зал. Раздевалки там же справа от зала». Прямо как автоответчик без эмоций и интонации. Интересно, который раз здесь спрашивают об одном и том же?

Переодевшись в спортивную форму, я вошёл в зал. Нет, людей было немного. Пока нас семь человек. Потом подтянулись ещё трое. Итого десять. Все ходили по деревянному полу туда-сюда, явно нервничая. Я усмехнулся про себя. Они ведут себя так, словно их сейчас заставят сражаться с врагом или друг с другом.

Моё весёлое расположение несколько упало, когда я заметил троих парней из той компании, с которой я предпочитал не встречаться. Они-то что здесь забыли? Один из них был тем, кто меня избил тогда. Но, похоже, он меня не узнал. Мои ссадины быстро зажили за эту неделю и стали почти незаметны. Видимо, я был не первым и не последним, кого он избивал. Так что он всех и не помнит.

Остальных шестерых я не знал. Из них четверо девчонок. Когда им надоело ходить туда-сюда, бегать глазами по стенам, смотреть в окно, они собрались в кружок и о чем-то шушукались. А выглядят ничего: накрашены, в красивой спортивной форме разных ярких цветов, будто собрались на показ мод. Как бы свои ноготки тут не пообломали… кроме одной. Она не ходила из стороны в сторону, а просто стояла в углу, как загнанный зверь, смотрела в пол. И выглядела невзрачно в своих обыкновенных чёрных трико и чёрной рубашке с закатанными по локоть рукавами. «Белая ворона», – подумал я, сравнивая её с остальными девушками. Неужели она и по жизни такая? И чего здесь забыла? Ладно, не моё дело… Зачем мне вникать в чужие проблемы, когда у меня своих хватает?

Вдруг в зал вошёл мужчина в какой-то необычной восточных мотивов одежде.

Путь Ворона

Я стояла у входа несколько минут. Чувствую, что дрожу как осиновый лист. Зачем я пришла сюда? Зачем я пришла? С ума сошла, наверное. Скорее всего, от безысходности. Ведь мне, понимаете, больше некуда идти. Что толку сидеть дома над раскрытым учебником и знать, что ты сейчас не в состоянии решить ни одной задачи. Если я пришла, значит уже пришла. Даже если я не знаю причины. В конце концов, может, мне захотелось увидеть других людей. Не знакомых мне. Как они проводят свою жизнь. Как распоряжаются своей силой? Или я пришла сюда в её поисках…

Неважно. Значение имеет сейчас только один факт – я здесь. Вошла и направилась к вахте. Не успела открыть рот, как мне тут же указали направление, куда идти. «Тут что, телепатией владеют?» – промелькнула глупая мысль.

В раздевалке я застала трёх девушек и с облегчением вздохнула. По крайней мере, я не буду выглядеть, как белая ворона. Переоделась в свою незатейливую спортивную форму, зашла в зал, прислонилась к стене. Мои руки покрылись мурашками. Мне не холодно. Это всего лишь беспокойство, поэтому нет смысла раскатывать рукава рубашки. Кто на меня смотрит? Чтобы не думать об этом я решила рассмотреть остальных. Нас было десять. Шестеро парней. Трое из них мне как-то не понравились. Они пихали и слегка толкали друг друга с самодовольными лицами, словно они пришли сюда исключительно подраться. Причём, обязательно победить. Драчуны какие-то. Из-за них мне захотелось уйти. Остальные парни ничем таким не выделялись.

Правда, у одного на лице я заметила незажившие ссадины и опухоли, а на руках синяки. Что это с ним случилось? Даже с лестницы так не падают. Он тоже любитель набить кому-нибудь морду? Я бы не сказала. Понимаете, не чувствую в нём агрессии. Понять бы его, узнать, что с ним случилось. Может, он, как и я, пришёл сюда в поисках силы, чтобы впредь ему никто не причинял боль. Но я-то знаю, что от неё не застрахован никто. Даже самый умелый боец. Всегда найдутся те, кто попытается тебя ударить. И необязательно физически.

Скрипнула дверь. В зал вошёл мужчина. Все с опаской и ожиданием смотрели на него. Он равнодушным взглядом обвёл всех нас, не задержав его ни на ком. Потом направился в противоположный угол, где лежали какие-то свёртки, которые никто из нас прежде не заметил. Когда он развернул их, послышался вздох восхищения и удивления. Он достал стальные мечи в ножнах. И по очереди кидал их нам в руки, независимо от того, что кто-то из нас был на другом конце зала. Одна девушка даже не смогла поймать меч, и он брякнулся об деревянный пол.

Свой я едва поймала двумя руками. Он такой тяжёлый! Даже немного длинный для меня. На одной рукояти поместились бы вдоль две моих ладони! К тому же, уже взявшись за неё, можно почувствовать, как она натирает руки. Я осторожно, боясь пораниться, вынула меч из ножен, рассматривая его. Лезвие было гладким, как будто новое. На выпуклой стороне волнообразная полоска чуть светлее основного металла. К концу лезвие сужалось и заканчивалось остриём. С другой стороны оно упиралось в нечто круглое и узорное, напоминавшее плоское блюдце, это, несомненно, являлось неотъемлемой частью рукояти. Красивый.

Я осмотрелась по сторонам. Все с таким же интересом осматривали свои мечи, а учитель терпеливо ждал нас, стоя в стороне с… деревянным мечом. Странно, что сам он взял ненастоящий. Я думала, что деревянный он даст нам. Внимательно рассмотрев своё оружие, каждый из нас уставился на учителя с немым вопросом: «А что делать?». Тогда он подошёл на несколько шагов так, что мы оказались вокруг него. А потом так спокойно сказал, делая знак на себя:

– Нападайте.

========== Часть 3. Веселье. Не отступать ==========

Путь Ворона

– Нападайте.

– Чего?! – сорвалось с наших губ.

– Нападайте, – терпеливо повторил он, но более настойчиво.

Я чувствую, как у меня в горле застрял комок. Нападать, понимаете ли. Наверное, у всех пронеслась одна и та же мысль: «Это шутка?!». Однако не было похоже, чтобы он шутил. Все стояли в ступоре.

– Если вы не нападёте, это сделаю я, – твёрдо сказал учитель, и в его голосе послышались нотки стали.

Нет. Он не шутит. Ощущаю дрожь. Я боюсь.

Двое из троих драчунов бросились на него с обнажёнными мечами. Но он раскидал противников так легко, будто пирамидку из спичек. Удар деревянного меча пришёлся одному в плечо, другому – в живот. Они упали, держась за ушибленные места.

– Ну что? Не пожалели, что пришли? – с усмешкой спросил учитель.

У меня по телу пробежала волна холода, а по вискам потекли капли пота. Он не шутил. Он ударил их! Понимаете, им больно! Но зачем? Их третий друг попытался повторить их попытку, но был отброшен изящным и болезненным ударом, от которого приходили в себя его друзья. Ещё двое парней невольно сделали шаг назад, переводя взгляд с павших на победителя. Они явно не хотели, чтобы эта учесть постигла и их. Но один всё же остался стоять на месте. Он не шелохнулся. Понимаете? Будто ничего и не видел! Но лицо его было крайне напряжённым, словно он оценивает своего врага, думает, как лучше нанести удар. Он что, серьезно?

Вот он сделал маленький шаг вперёд и с вызовом посмотрел на учителя, отчего у того слегка скривились губы. Что он делает?! Стоит учителю ударить по одному из незаживших синяков, и этот парень больше не поднимется! И снова шаг навстречу сопернику. «Не надо! – мысленно кричу я ему, глядя на его ссадины. – Неужели ты недостаточно страдал от боли?!» А учитель, не выпуская из виду противника, посмотрел на остальных стоявших. «Неужели вы ему не поможете?», – будто спрашивал он.

Страшно. Я дрожу. Но я… сама не зная, что я творю, сделала несколько шагов к учителю. Он перевёл взгляд на меня. Я встала как вкопанная. Уверена, он чувствует мой страх. Воробью ли нападать на ворона? Я попыталась взмахнуть тяжёлым для меня мечом и, вывернув неестественным образом кисть, нанести удар… который был легко отражён, и я почувствовала, словно мне в живот воткнули тупой гвоздь точно в то место, где неделю назад был синяк от мяча. Все болевые ощущения сразу ожили, будто я вернулась в тот день. Как тогда упала на колени, обхватив рукой больное место. Только теперь это казалось во сто крат больней – я повалилась на бок, а перед глазами всё поплыло от навернувшихся слез. Я их быстро стерла.

Через мгновенье я услышала, как сталь схлестнулась с деревом, а потом звук, будто кто-то повалился на пол, а потом просто глухой звук, когда деревянный меч ударил кого-то, видимо рукояткой.

– Вставайте! – твёрдо сказал учитель, уже не обращая внимания на тех, кто не осмелился к нему подойти, а обращаясь только к тем, кто лежал на полу, сжавшись от боли. – Я сказал: вставайте!

Он что? Издевается? Или он не в настроении? Вставать, понимаете ли! Как? Я не могу даже приподняться. Слишком больно. Я разве что только не плакала. Уж этого точно не будет. Я не покажу своих слёз!.. Только не здесь! Заезженный штамп, а хочется в него верить.

Я открыла глаза. Все поочерёдно тяжело вставали и пытались нанести удар по своему противнику –тщетно. Они снова и снова терпели поражение и падали. Особенно усердствовал парень с ссадинами. Несмотря на то, что он чувствовал двойную боль, он не уступал троим ни в чём, но всё же… так отличался от них. Они пробовали нападать все трое, но им не удавалось даже прикоснуться к своему обидчику, человеку с деревянным мечом. А тот парень не спешил с атакой, он был сдержан. На его лице не было ни гримасы боли, ни злости или обиды. Он так спокоен. Когда он пытался нанести удар, он это делал яростно, но осмысленно. А другие делали это лишь бы его нанести. Один из тех троих даже помешал ему, когда тот повторил попытку. Он оттолкнул его рукояткой, задев один из синяков, чтобы самому нанести удар. В результате оба парня снова оказались на полу.

Тот с синяками упал почти рядом со мной, потирая ушибленную о рукоять руку. Каждый из этих троих выглядел сильней его, но он не жалуется и не отступает. Он похож на волчонка среди злых цепных собак.

Он посмотрел на меня и вдруг заговорил. Понимаете, со мной!

– Вставай. Ты ведь пришла сюда не для того, чтобы лежать и жалеть себя.

Мои глаза расширились. Верно. Жалеть себя я могу и дома. Но я не могу встать! Он тем временем уже поднялся и направлялся к сопернику. А я не могу! Не могу… Мне так больно. А ему не больно? Ты посмотри на него! Все его ссадины снова стали свежими! А он даже не шипит от боли! А ты? Почему же ты не можешь? Я не знаю.

Он снова сделал попытку, но его удар был отражён, как и предыдущие. Вот только теперь с его губ невольно сорвался еле слышный звук, похожий на скрип зубами. Ему больно. Сейчас ему сделали по-настоящему больно! Он сжался на полу, зажмуривая и распахивая глаза. Я, всё ещё держась за свой единственный несчастный синяк, подползла к нему, склонилась над его лицом.

– Эй-эй… Ты в порядке? – с искренним беспокойством спросила я.

– Более чем, – проговорил он, слегка шипя.

Все противники учителя снова были на полу. Не осталось никого, и он снова обратил внимание на самого усердного, подходя медленными шагами. Нет! Ему больно. Понимаете? Не надо! Он же не ударит лежачего. Или ударит? Мне нужно подняться! У меня меньше всего синяков, так что пусть он отвлечётся пока на меня, а у этого парня будет лишних пару секунд, чтобы подняться! Я напряглась. Я должна сделать это. Ведь я всегда встаю!

Но к моему удивлению, парень медленно поднялся на ноги. Как он смог? Как превозмог боль? Я не понимаю. Он вдруг посмотрел на меня, протянул мне руку вертикально ладонью и сказал с ухмылкой на лице:

– Вставай. Хватит отдыхать, а то всё веселье пропустишь!

Путь Волка

– Нападайте.

Это был как гром в голубом небе. Кажется, ошибся, думая, что нам не придётся драться прямо сейчас. Судя по выражению его лица, он не шутит.

– Чего?! – послышалось со всех сторон.

«Вам что-то не нравится?» – сдерживая ухмылку, подумал я, чувствуя нарастающий азарт.

– Нападайте, – никто не шелохнулся. – Если вы не нападёте, это сделаю я.

Не сомневаюсь! Я не опытный боец, и мне нужно время, чтобы решить, как атаковать. Вот где я что-то могу сделать! Мне вообще-то всегда нравились фильмы про драки, про путь воина и тому подобное. Это, конечно, не фильм. Спецэффектов нет, и здесь… ощущения должны быть круче! Будь мы на войне, меня, естественно, никто бы не ждал! Но здесь я, пожалуй, могу позволить себе помедлить.

Почти все смотрели на него с таким испугом. Даже если он и ударит пару раз, то мы от этого не умрём. Он лишь хочет посмотреть, чего мы стоим, ради чего пришли сюда. А потом решит, будет ли он на нас вообще время тратить. Посмотрев на девчонок, я сразу понял: они ему не соперники. Они не посмеют даже приблизиться к нему. Это можно прочитать по их лицам. Двое других парней стояли за моей спиной, так что я не видел их и не мог оценить, будут они нападать или нет. Зато глядя на уличных, я сразу могу сказать: они набросятся на него, чтобы показать себя во всей красе! Они и напали первыми.

Я даже моргнуть не успел, как двое из них оказались на полу. Учитывая то, что их атака была спонтанной и неосмысленной, контратака с его стороны была мгновенной, точной и, похоже, болезненной.

– Ну что? Не пожалели, что пришли? – с усмешкой спросил учитель, обращаясь ко всем.

Я никогда не жалею о своих решениях! Он достойный и сильный противник, у которого я не рассчитываю выиграть, но это не значит, что я отступлюсь. Он не похож на этих уличных. И я уже проникся к нему уважением. Я хочу сразиться с ним. Хочу проверить, чего я стою.

Вот третий попытался что-то сделать… бесполезно. Смешно даже думать, что кто-то из нас способен справится с ним! Судя по их лицам, они не оставляют надежды. Они привыкли, что они сильнее, что они бьют, и противник лежит у их ног, но не наоборот. Теперь они будут делать всё, чтобы реабилитироваться в собственных глазах. Только вряд ли это к чему-то приведет. Больше никто не решился к нему приблизиться. Стало быть, моя очередь. За три контратаки, что он провёл, я не заметил ни одного слабого места. Куда уж мне! Остаётся только метод проб и ошибок. Ну что ж. Я не боюсь боли, и я готов!

Боковым зрением я заметил какое-то движение. Наверное, показалось. Я должен сосредоточиться. Нет! Что она делает? Какая-то девчонка решилась нанести удар. Эта была та самая белая ворона. Признаю: ошибся в ней. Похоже, и в ней что-то есть. Конечно, он отбил её неуклюжий удар, что весьма дорого ей обошлось. Она перенесла удар ещё тяжелее, чем остальные. Но она дала мне лишнюю секунду, чтоб атаковать, и я едва не упустил её и попытался… нет. Я не надеялся, что получится. Вот и я заработал свой законный синяк прямо рядом с тем, который получил от ног уличных.

Кто-то из них уже встал и, не оценивая положения, снова атаковал. Результат его попытки был предсказуем. Я легко поднялся, осматривая синяк и анализируя произошедшее. Он ведь бьёт именно в те места, которые мы открываем при атаке. Интересно, кто-нибудь подозревает, что учёба уже началась? Я попытался снова – и опять неудача плюс ещё один синяк в области левого плеча. Это только подстегнуло меня. Я не хотел драться с уличными. Я позволил им себя избить. Тогда, как и сейчас, я знал – мне не победить. Однако сейчас всё по-другому. Он воин. И я постараюсь изо всех сил стать для него достойным соперником.

Опять он меня ударил. Я решил на этот раз действовать быстрее, но в этот момент один из уличных ринулся вперёд, толкнув меня рукояткой по свежему синяку. Краткая вспышка боли унесла мое сосредоточение. Я видел, как учитель победил уличного и готовился нанести удар мне… а я не успел ему ответить. Я снова проиграл.

Его удар отбросил меня в сторону. Возле меня оказалась та самая девчонка, которая решилась нанести удар до меня. Она так и не смогла встать. Наверное, она плачет. Может, что-то в ней и есть, но всё же недостаточно.

– Вставай. Ты ведь пришла сюда не для того, чтобы лежать и жалеть себя… – сказал я.

Но тут увидел её лицо. Она не плакала. И даже не стонала. То, что ей больно можно было видеть лишь по тому, что она прижимает руку к ушибленному месту. Она пыталась встать, но ей было слишком больно. Давно я не встречал таких людей, да ещё и девчонок. У неё есть сила. И называется она – железная воля. Её будет достаточно. Она сможет. Я уверен. Стоит дать ей ещё немного времени.

Учитель смотрел на неё, когда я вставал. Сложно было сказать, о чём он подумал. Но нужно, чтобы он забыл про неё. Тогда у неё будет возможность свободно подняться, потому что она этого хочет, а не оттого, что чувствует опасность.

Я встал между ними. Ещё попытка. Нужно точнее наносить удар…

Ха! На этот раз мне удалось подобраться лишь на миллиметр ближе предыдущей попытки. Вот только это приближение дорого мне обошлось. Его деревянный меч задел ещё болевшую ссадину. Она, пожалуй, оказалась моим самым слабым местом. Теперь мне снова больно. И понадобится время, чтобы оправиться. Со временем я научусь терпеть и это, а пока мне нужно несколько мгновений, чтобы отдохнуть. Я ощущал, как стучит в висках пульс. На лице учителя промелькнула улыбка. Ему весело! Не сомневаюсь! И мне тоже… я счастлив.

– Эй-эй… Ты в порядке?

Она склонилась надо мной, её лицо заслонило половину обзора, а волосы щекотали мне лицо. Она беспокоится обо мне? Как мило! Ха! Однако я не мог не заметить: она пусть и не встала, но больше не лежит на полу, сжавшись. Она смогла. Не знаю, что заставило её всё-таки превозмочь боль, но она это сделала. И за это я уважаю её.

– Более чем, – я попытался успокоить и себя, и её, но мой голос предательски зашипел от боли.

Она посмотрела в сторону. Я приподнял голову, силясь встать, несмотря на боль во всём теле. Учитель смотрел на меня и медленно подходил. Он ждёт, когда я встану. На неё он, кажется, почти не обратил внимания, хотя… кто знает. Не будем же его разочаровывать! Продолжаем веселиться! Я никогда не чувствовал себя так хорошо, словно я на своём месте, словно меня признали. Я чувствую, что я счастлив. Я сумел подняться, хотя это и далось мне нелегко. «Я всегда встаю» – подумал я, с вызовом глядя на учителя. Я вижу, что белая ворона тоже в шаге от этого. Ладно, я ей немножко помогу. Я протянул ей руку и, словно смеясь над ней, над её нерешительностью сказал:

– Вставай. Хватит отдыхать, а то всё веселье пропустишь!

Ну и глаза у неё были! Наверное, она не назвала бы здесь происходящее весельем, но всё же… Она взяла мою руку и встала почти сама. Мне так и хотелось сказать ей: «Смотри и учись», но я сдержался. Что-то я возомнил о себе! Но я так счастлив. И попытался нанести удар.

Может, мне показалось, может, во мне проснулось самолюбие, но кажется, что он отбивал мои удары с большим энтузиазмом, чем удары уличной тройки, словно они были ему неинтересны. Однако ж больно… Девушка тоже не смогла ничего сделать против такого опытного соперника. Он отбросил её далеко и с такой лёгкостью, словно пёрышко. Сможет ли она подняться после такого удара? А что я могу дать ей? Только время. Тут уж не чувство собственности, тут нечто другое. Она слабее меня, и я хочу ей помочь. Это будет ещё одной причиной, по которой я не отступлю.

Я поднялся почти сразу.

========== Часть 4. Всегда встаю ==========

Путь Ворона

Веселье? Для него это, понимаете ли, веселье? Какое веселье в том, чтобы терпеть боль? Или он просто смеётся надо мной? Как все? Не могла же я ошибиться в нём? Нет. Нет, не могла. Не верю! Он единственный за всё время, когда я падала, когда меня постигали неудачи… единственный, кто подал мне руку! Неужели я откажусь? Неужели из боязни разочароваться я не доверюсь ему? Мы незнакомы и ничего друг о друге не знаем. Может, от этого мне должно быть легче… Разочарование причинит мне боль… Но разве я боюсь боли? Конечно, боюсь. Но сколько раз я её терпела? Сколько ещё буду терпеть? Но если сейчас всё по-другому… Должна ли я вставать?

Я улыбнулась сама себе и взяла протянутую руку. Он рванул её на себя и поставил меня на ноги. Я стою. Я смогла. Он чуть улыбнулся мне. Потом перевёл взгляд на противника, который, отразив удары других соперников, терпеливо нас ждал.

«Ему не победить», – думала я, глядя на парня в ссадинах. Но он не отступит. Он дерзок и смел, как волчонок, который непременно хочет стать сильным волком и помогать тем, кто рядом с ним. Я так думаю. Поэтому он помог мне. И чтобы отблагодарить его за помощь, я, как и он, не сдамся.