Текст книги "Пунктир (СИ)"

Автор книги: Akana again

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 5. Два взгляда на Чистилище

Воздух был неподвижен. Рассеянный тусклый свет сочился из белесого тумана, который здесь заменял и небо, и горизонт. Под ногами хрустело мелкое каменное крошево, сквозь него проглядывала утоптанная, мертвая земля.

Инферналыши вернулись к обычному облику, но и десять пар глаз видели все то же: мгла, пустота и бурый кирпич глухой стены.

– Может, дверь есть где-то дальше? – предположила левая голова Гатаноа, с рыжими кисточками на ушах.

Они пошли влево, но и там длилась стена, к тому же шагов через десять в ней обнаружился еще один ржавый крюк и картонка с надписью «Выхода нет». Вернулись, отправились вправо, – опять крюк и картонка. Попробовали влезть друг другу на плечи, но кирпич уходил куда-то высоко-высоко.

– Как думаешь, где мы? – спросил Азатот. Гатаноа считалась самой сообразительной в их группе, и он очень надеялся, что она уже все поняла и сейчас даст исчерпывающий и четкий ответ. Но инферналица лишь молча вздохнула.

– Э-э-эй! Есть тут кто? – закричал он, но голос прозвучал приглушенно: то ли вокруг было не так уж много пространства, то ли все звуки съедал туман.

Никто не откликнулся.

Гатаноа разгребла камешки и села на землю, подобрав под себя хвост и подперев обе головы руками. Азатот пристроился рядом.

– Может, мы все-таки в городе, просто все ушли куда-нибудь? – он упорно не хотел признавать очевидное, это было слишком страшно. – Ты же помнишь дорогу: до красной будки и налево... Пойдем искать будку?

– Это не тот город и мы ничего не найдем, – откликнулась левая голова. Она сняла солнцезащитные очки, в которых щеголяла все это время, и сунула их в сумку на поясе.

– Что же нам делать? – жалобно проговорила правая голова, с белыми кисточками.

– Надо разыскать кого-нибудь и все узнать, – предложил Азатот.

– Ну да, мы уйдем, и когда нас придут искать, никого не найдут, – возразила левая голова, но правая засомневалась: – А если не придут?

– Как это «не придут»?! А родители? А наши учителя? Учитель Кроули нас здесь не оставит!

– Но откуда они узнают, где мы? Как нас найдут? Надо самим выбираться.

– Нет, надо ждать!

– Но мы можем заблудиться и погибнуть!

– А если будем сидеть на месте – умрем от голода!

Азатоту надоела их перепалка и он решил вмешаться:

– Слушайте, а когда вы деретесь, вы только кусаетесь, или еще бодаетесь?

– Какая глупость! – дуэтом возмутились головы, но спорить прекратили. Помолчав, правая призналась: – Пить хочется… а скоро и проголодаемся... Наверное, все-таки лучше идти.

– А чтобы нас нашли, оставим знак, – предложила левая.

Из сумочки, висевшей на поясе, Гатаноа вытащила черную блестящую авторучку.

– Ты, оказывается, воровка, – заметила правая голова. – Это же ручка Кроули.

– Я не украла, а взяла на память. Как и ты свой платочек.

– Неправда, мне его учитель Азирафель сам дал, когда я палец уколола!

Спор, готовый вновь вспыхнуть, погас сам собой: обе головы опустили глаза, чтобы следить за тем, что делают руки. Гатаноа нарисовала на оборотной стороне картонки рогатого человечка, затем человечка двухголового, обвела все контуры пожирнее, и повесила обрывок обратно на крюк.

– Вот теперь они точно поймут, что мы здесь были.

– А как они дальше нас искать станут? – правую голову продолжали одолевать сомнения. – Посмотри, на земле никаких следов не остается.

– Нас учит лучший демон в мире, – уверенно ответила левая. – Да-да, и лучший ангел, не начинай опять, пожалуйста. Они обязательно догадаются, как нас найти.

***

Азирафель в полной мере обладал такой обязательной для ангела чертой характера как терпение. Поэтому он после просьбы ждать звонка не поглядывал каждые пять минут на часы и не мерил шагами пол у стола с телефоном. Зачем ходить, когда можно сидеть? Что ангел и сделал, а затем в своем любимом кресле предался не менее любимому занятию – размышлению. Тем более, пищи для него хватало.

Визит Шуб-Ниггурата, конечно, встревожил его, но в то же время и обрадовал. В короткий срок заслужить доверие и любовь созданий из преисподней – за такое в Раю повышают в чине! Но прежде если не сожгут, так отрекутся, напомнил он сам себе и оставил тщеславные мысли. Надо сделать все, чтобы инферналыши нашлись как можно скорее, живыми и невредимыми – никак иначе порядочный ангел поступить не может.

А как следует поступить порядочному ангелу, если разгневанные родители пожелают разобраться с ним, не дожидаясь окончания поисков? За спиной верного и заботливого трехголового ученика стояла огромная, неразличимая, и от того еще более пугающая община адских жителей. Азирафель, к сожалению, слишком хорошо знал, на что способна распаленная толпа смертных, и подозревал, что инферналы в этом смысле мало отличаются от людей. «Распни его!» – отозвалось в памяти эхо давнего вопля с переполненной площади. Нет, дорогие мои, я вам не Иисус, мысленно возмутился он, прикидывая, хватит ли у него сил укротить гнев родителей Азатота, Гатаноа и других. Определенно хватит. Подождите-ка, а не того ли самого добивалась от него Вельзевул? А вдруг она сама все это и подстроила?

Тут Азирафель впервые за время ожидания взглянул на часы: прошло пятнадцать минут. Как долго длятся в Аду разговоры начальства с подчиненными? Срочный вызов – вещь неприятная в любом ведомстве… И, главный вопрос: начались ли уже поиски детей?

Терпение терпением, но и воображение у ангела было развито превосходно, он моментально представил себе такие ужасы, что вскочил с места и в волнении принялся расхаживать перед столом.

Телефон на столе подпрыгнул и разразился оглушительным трезвоном. Это был Кроули – на все другие вызовы почтенный аппарат отзывался тихим и мелодичным звонком.

– В Чистилище? – потрясенно переспросил Азирафель. – Но как… Впрочем, неважно. Я должен участвовать в поисках. Куда мне прибыть? Нет, это и моя проблема тоже. Ну и что, я уже два раза побывал в Аду... Да, упрямый. Перестань меня запугивать, что я, демонов не видел?! Так-то лучше. Буду через пять минут.

Положив трубку, Азирафель бросился к огромному шкафу, где место находилось решительно всему, и вытянул из его глубины измятую брезентовую сумку на длинном ремне, с красным крестом на клапане. Ткань сильно потерлась на швах, крест выгорел до бледно-розового, но верная спутница бывшего военного санитара Фелла была готова вновь послужить владельцу.

Медикаменты не потребуются: там, куда он отправляется, нет нужды маскировать чудо гипсовыми бинтами или инъекциями. Вот еда, вероятно, будет не лишней… Азирафель ничего не знал о рационе инферналов, но если они жевали листья фикусов, от яблок, наверное, не откажутся. Подумал, добавил к ним леденцов, немного пряников и две плитки шоколада. Вспомнив, что на любой войне раненые всегда первым делом просят пить, наполнил бутылку из-под молока обычной водой и уложил ее к провизии. Завершив сборы, перекинул сумку через плечо и растворился в воздухе.

***

Кроули коснулся значка «Завершение разговора», сунул смартфон в карман и остановился в некотором замешательстве. Предстоящее участие Азирафеля в поисках одновременно и радовало, и беспокоило его. Повод для беспокойства топтался рядом. Кроули был готов сцепиться с ним за первое же грубое слово в адрес Азирафеля, но это определенно не понравится Грете...

– Ну, и что ты собираешься делать? – помешал его размышлениям Хастур. – Еще по телефону потрепешься?

– Мы ждем моего знакомого, он может помочь... – тут Кроули осенило и он добавил заговорщицким тоном: – Имей в виду, совсем недавно он был почетным гостем Вельзевул.

– И ушел целым? – Хастур, как и многие приближенные княгини, знал, что ее радушный прием отнюдь не гарантирует благополучного завершения визита.

– Не только целым, но с приглашением сделаться третьим герцогом.

Демон удивленно присвистнул.

– Что за важная шишка такая?

– ...Вот вы где! Спасибо, что подождали.

По вестибюлю, не обращая внимания на косые взгляды поднимающихся в верхний офис ангелов, шагал Азирафель в своем обычном старомодно-изысканном костюме, с санитарной сумкой на боку и выражением непреклонной решимости на лице.

– Это еще что за моль? – нахмурился Хастур.

– Тс-с! Это он, гость!

– Иди ты... Да какой из него герцог?!

– Вельзевул виднее.

Чем ближе подходил Азирафель, тем большее изумление отражалось на лице Хастура. А затем оно сменилось негодованием:

– Это не падший! Кроули, ты рехнулся?! Пусть убирается в Рай, пока я ему леталки не обломал!

– Ес-с-сли ты его хоть пальцем... – начал Кроули сквозь зубы, но ангел не дал ему договорить:

– Да, я не падший, – спокойно подтвердил он, – А в Рай не уберусь, потому что нам надо как можно скорее найти детей. Азирафель, – он протянул руку, – будем знакомы?

– Вот еще, – буркнул Хастур, демонстративно засовывая руки в карманы брюк.

– Это герцог Хастур, – прогудела жаба, высунувшись из копны его волос, – а я Грета.

– Очень приятно, – улыбнулся Азирафель, хотя и невольно вздрогнул, впервые услышав ее бас.

– Грета любезно согласилась помочь в поисках, – пояснил Кроули. – А его темнейшество присоединился к нам по причине ис-с-сключительного дружелюбия.

– С территории Ада есть вход в Чистилище? – перешел к делу ангел.

– Никогда не интересовался, – бросил Хастур. – Туда только конченые неудачники ходят.

Кроули промолчал. Для любого уважающего себя демона признаться в посещении Чистилища было равносильно расписке в профнепригодности.

Втереться в доверие к изначально непорочной душе, соблазнить, погубить и низвергнуть в пекло – такова вершина дьявольского мастерства. Но подобрать в Чистилище охапку мелких грешников, не попавших в Ад лишь по причине собственной ничтожности, и предъявить их как результат проделанной работы – до такого опускались очень немногие демоны. А уж герцогам даже знать расположение входа в Чистилище было неприлично.

– Но не подниматься же нам в Рай, – забеспокоился ангел, – вход у самых Врат, и там постоянная охрана...

В отличие от демонов, ангелы в Чистилище заглядывали охотно и это отнюдь не считалось позором. Что может быть приятнее и почетнее, чем собрать щедрый урожай почти готовых праведников, чьи грехи так невесомы, что опадают без следа от одного взмаха белых крыльев! Однако здесь райских тружеников подстерегала опасность привыкнуть к легкости работы, а там и до греха лености недалеко. Поэтому у входа в Чистилище стояла неподкупная стража, а посещениями Чистилища награждали самых трудолюбивых ангелов – в качестве заслуженного отдыха. Увы, Азирафель подобной награды никогда не удостаивался.

– Кроули, даже не думай, – заявил Хастур. – Я к этим, – он дернул подбородком в сторону ангела, – подниматься не собираюсь. Ищи другой путь, иначе я сваливаю.

– Столько времени шляешься по Аду, и не знаешь, как пройти в Чистилище?

– Не знаю и знать не желаю!

– Мы теряем время, – вмешался Азирафель. – Может, у кого-нибудь спросить?

– Не надо. Я знаю, как туда попасть, – еле слышно признался Кроули.

Хастур скорчил презрительную гримасу:

– И это называется демон! Как ты только в герцоги пролез?!

– Смотри не лопни от гордости...

– Шастаешь туда, как к себе домой? – не отставал Хастур.

– Да иди ты в баптистерий! – разозлился Кроули. – Ну, забежал однажды, перехватил пяток грешников, когда для отчета не хватало... Подумаешь, преступление!

– Пойдемте же, наконец! – не выдержал ангел.

– Верно, хватит болтать, – демон был рад сменить тему разговора. – Но ты в своем виде и десяти шагов по Аду не пройдешь, у нас ангелы просто так не разгуливают… – он на секунду задумался: – Идея! Становись между нами, держи руки за спиной и сделай, пожалуйста, испуганное лицо: если что, ты ангел, который пытался тайно проникнуть в секретный отдел канцелярии, мы тебя поймали и конвоируем к Вельзевул.

– Мне кажется, ты слишком много смотришь телевизор, – покачал головой Азирафель, но спорить не стал и довольно похоже прикинулся пойманным шпионом.

Кроули поправил очки, одернул пиджак, смахнул с рукава несуществующую пылинку и принял обычный вид, беспечный и донельзя самоуверенный. Замыкавший процессию Хастур по собственному почину мерзко ухмылялся, и это выглядело вполне естественно.

Они покинули просторный светлый вестибюль и шли теперь по полутемным коридорам Ада. Встречные демоны провожали их насмешливыми взглядами, кто-то отпустил какую-то шутку в адрес ангела, но остановить герцогов никто не решился.

Азирафель задумался, сумела бы Светлая сторона остаться таковой, если бы переместилась в эти душные и грязные катакомбы, и сделалось бы Зло добрее, окажись оно в сияющих залах Рая, но додумать мысль не успел: Кроули огляделся и юркнул в пыльный тупик, дав знак следовать за ним. Они прошли еще немного и остановились перед закрытой железной дверью, над которой тускло горела лампочка в металлической сетке. Дверь когда-то была серой, но краска во многих местах облезла и ее сменила ржавчина. Вместо замка в ушках висела перекрученная проволока. От ручки осталось два гвоздя.

– Да уж, не райские врата, – пробормотал ангел.

Кроули размотал проволоку и потянул за гвоздь. Дверь со скрежетом открылась, впустив туман и немного белесого света. Демон шагнул первым, за ним остальные. Едва Хастур переступил порог, дверной проем исчез, сменившись кирпичной стеной.

– Эй, что это значит?

– Должно быть, старая шутка: выход не там, где вход, – предположила Грета. – Кроули, это так?

– Ага, – Кроули не скрывал злорадства. – Теперь пока не отыщем мелюзгу, из Чистилища не выйдем. Грета, будь добра, доведи этот факт до герцогских мозгов.

– За это ты мне еще двадцать лет опыта отдашь! – потребовал Хастур.

– Может, тебе заодно и «Бентли» подарить?!

– Чем пререкаться, лучше посмотрите, что я нашел.

Пока демоны переругивались, ангел обследовал стену и обнаружил крюк с обрывком картона, на котором были нарисованы рогатый и двухголовый человечки.

– Весть от инферналышей, – с нежностью проговорил он. – Какие же они сообразительные!

– Наши ученики, ничего удивительного, – Кроули пригляделся к рисунку: – Это же моя любимая ручка! Вот мелочь ушлая...

– Главное, чтобы они были живы-здоровы, и чтобы мы их поскорее нашли, – Азирафель забрал у него картонку и спрятал за пазуху. – Это место не выглядит гостеприимным даже для рожденных в Аду. Я представлял себе Чистилище другим…

– Дыра дырой, – высказался Хастур. – Грета, куда теперь?

Грета вытянула голову, задумчиво поморгала, и определила:

– Они пошли прямо, но почти сразу начали плутать.

– Тут нет дорог, – подтвердил Кроули. – И «прямо» может быстро превратиться в «право» или «лево».

– Значит, и мы пойдем прямо, – решил ангел. – Что бы это ни означало.

***

Туман незаметно рассеялся, но светлее не сделалось. На пути начали попадаться гладкие каменные столбы: одни стояли ровно и уходили куда-то так высоко, что и не разглядеть, другие покосились и были обломаны, а иные и вовсе валялись на земле. Иногда между столбами висели тонкие черные шнуры.

Холодный неподвижный воздух ничем не пах, не доносил никаких звуков. Огненные фонтаны, алые и золотые, кипящие оранжевые озера и разноцветные облака испарений остались где-то далеко, в горячей преисподней… От этих воспоминаний путешественникам сразу захотелось домой. Они шли по серой каменистой пустыне, под низким хмурым небом, и сами себе казались двумя случайными пятнышками – зеленым и синим, – которые вот-вот растворятся в этой бесконечной мертвой серости.

– Может, вернемся? – робко предложила правая голова Гатаноа.

Обе головы оглянулись, Азатот – тоже, но стена с крюком и запиской давно скрылась из виду, поглощенная туманом.

– Нельзя, заблудимся, – ответила левая голова.

– Мы уже заблудились, – вздохнула правая.

– Здесь должен кто-нибудь быть, – Азатот упрямо притопнул копытом. – Не бывает так, чтобы совсем никого и ничего не было.

Точно в подтверждение его слов впереди между столбами показалось что-то подвижное: силуэт, отчасти похожий на человеческий. Инферналыши прибавили шагу. Силуэт не двигался.

Головы Гатаноа взволнованно переговаривались:

– Померещилось?

– Нет, оно двигалось…

– Кто бы это мог быть?

– Кого-то напоминает… Азатот, можешь его разглядеть?

Восемь пар глаз старательно прищурились, шея вытянулась, и Азатот вдруг радостно охнул:

– Да это же Ньярлатотеп! Ну теперь точно не пропадем! Бежим к нему!

– Откуда ему тут взяться? Он же другой дорогой ходит… – наперебой засомневались головы, но тоже обрадовались: покрытая короткой черной шерстью голова и большие остроконечные уши определенно принадлежали старине Ньярлатотепу. Но почему у него вместо привычного суставчато-чешуйчатого туловища человеческие ноги и руки?

– Не до конца сменил облик? – предположила правая голова.

– А зачем ему вообще менять облик – здесь? – возразила левая.

Они подбежали совсем близко и в недоумении замедлили шаг.

– Ньярлатотеп! – окликнул Азатот. – Ты тоже тут застрял?

Окликнутый обернулся, и инферналыши разом прикусили все три языка. Вытянутая вперед остроносая морда никак не могла принадлежать Ньярлатотепу. И глаз у незнакомца было всего два. И, конечно, их приятель никогда не стал бы смотреть на них так: сурово, печально и чуть-чуть удивленно.

– Меня зовут Анубис, – низкий усталый голос развеял последние сомнения. – Не надо шуметь.

Глава 6. Эфирный без лицензии

Она уже собралась уходить, когда в приоткрывшуюся дверь сунулась умильная физиономия секретаря:

– Госпожа, к вам пожаловал вла…

– Спасибо, не нужно, – перебил его спокойный властный голос. – Полагаю, я еще не утратил привилегии входить в этот кабинет без доклада.

Секретарь съежился, шмыгнул обратно в приемную и аккуратно притворил за собой дверь.

– Я бы сказала, это ваше святое право, владыка.

– Ваше чувство юмора не перестает восхищать меня, дорогая Вельзевул.

Встав при его появлении, княгиня склонила голову в знак благодарности. Хотелось надеяться, что начавшийся с комплимента визит завершится благополучно.

Она никогда не могла предугадать, когда ему вздумается прийти и в каком облике. На этот раз он предпочел выглядеть как смертный мужчина – белой расы, средних лет, средней комплекции, среднего роста, средней внешности. Корректный темно-серый костюм, бордовый галстук, белая сорочка. Высокий лоб с залысинами, гладкий круглый подбородок, редкие светлые волосы и глубоко посаженные глаза неопределенного цвета. Впрочем, какого бы цвета ни были глаза Самаэля, заглядывать в них не стоило.

– Кажется, вы собирались уходить?

– С удовольствием задержусь ради беседы с вами, владыка.

– Благодарю, – заложив руки за спину, он прошел мимо нее к стеклянной стене, за которой простиралась геенна. – И давайте без чинов, это утомительно. Ах, дивное зрелище! Вы заметили, с тех пор как мы перешли с угля на метан, цвет пламени под котлами сделался чище и приобрел чудесный пурпурный оттенок? Да, прелестно, прелестно… Но я не стал бы отнимать ваше время, если бы желал только полюбоваться видом из кабинета. Меня привело к вам известие о том, что вы намерены ввести в штат ангела, не имеющего статуса падшего.

Самаэль уселся в кресло во главе длинного стола, которое обычно занимала сама Вельзевул, и сделал ей приглашающий жест. Она заняла ближайший стул.

– Итак? – ничего не выражающий взгляд остановился на ее лице.

– Вас верно информировали, я действительно веду с ним переговоры на эту тему. О результатах говорить пока рано, но есть основания считать, что он в скором времени согласится.

– Если мне не изменяет память, это первый ангел, которого не швырнули в Ад, а всего лишь выперли из Рая? – бледные тонкие губы сложились в улыбку. Чувства в ней было столько же, сколько в бетонной плите.

– Да, забавный прецедент, – Вельзевул постаралась улыбнуться так же. – Для нас важно, что вся мощь Рая за его спиной больше не стоит, но он сохранил в себе благодать и она продолжает воспроизводиться.

– Обернуть против Небес их же оружие, слегка видоизменив его… Это любопытно. И как вы намерены переманить ангела на нашу сторону?

– Для начала я приблизила к себе его лучшего друга, сделав герцогом. Это тот самый Кроули.

Самаэль едва заметно поморщился. Так иногда чуть вздрагивает земля под ногами, когда где-то очень глубоко проснулся вулкан.

– Он не догадается?

– Не думаю. Кроули умен, но чересчур тщеславен, даже для демона. И слишком суетен, сверх всякой меры увлечен миром смертных.

– А второй герцог? Он надежен?

– Хастур предан мне, как пес. И никогда не задает вопросов.

– Отлично, Вельзевул, – Самаэль встал, княгиня последовала его примеру. – Где сейчас находится ангел? Кажется, его имя Азирафель?

– Да и в настоящее время он в Чистилище: ищет пропавших инферналов вместе с обоими герцогами.

– Пропавшие – ваша работа?

– Не моя. Я знаю, что в настоящее время нам не нужен бунт коренных.

– Хорошо, держите ситуацию под контролем. А я, пожалуй, наведаюсь в Чистилище. Сохранил благодать, говорите? Очень интересно…

***

– Не надо шуметь, – повторил Анубис. – Миктлантекутли может услышать. Он в этих местах охотится на души.

Остроухий обитатель Чистилища возвышался над ними на целую голову. Был он смугл, очень широк в плечах, носил белую набедренную повязку и держал в мускулистой руке длинный посох, увенчанный чьей-то маленькой оскаленной мордой с ушами торчком.

– Хм, а почему вы такие цветные и странные? Вы боги?

Анубис говорил, растягивая слова и проглатывая некоторые окончания. Понять его речь было нетрудно, но инферналыши молча таращились на него, как если бы он обратился к ним на незнакомом языке.

– Мы… мы не боги, – пролепетала левая голова Гатаноа. – И не души.

– Мы инферналы, – добавила правая.

– Кто-кто? – теперь уже Анубис уставился на них, утратив заметную часть своей печальной усталости. Он принюхался, подрагивая тонкими ноздрями черного блестящего носа. Большие острые уши настороженно повернулись вперед. – Погодите, вы что… вы живые?! Не бессмертные, а просто живые?

– Вроде да, – подтвердил Азатот.

– Весы и Сердце! Быть не может! – свободной рукой их новый знакомый хлопнул себя по ляжке, полуприкрытой мягкой тканью. – Так вот почему я никак не мог распознать ваш запах! Каким ветром вас сюда занесло?

– Куда «сюда»?! Где мы?! – разом воскликнули обе головы инферналицы. – И кто вы сами такой?

– Вы на равнинах Тоски и Одиночества, в пустыне Печали и Отчаяния, под небом Забвения… – Анубис чихнул и закончил: – Короче, в Чистилище. А я – проводник, души встречаю-провожаю. Так как же вас угораздило?

– Сами не понимаем, – развел руками Азатот. – Шли в человеческий город, а попали…

– Нам бы домой, в Ад, – добавила левая голова Гатаноа. Правая согласно вздохнула.

– Ну, это недалеко, я провожу.

– Вот здорово! Спасибо! Спасибо большое!

– Тс-с… – перебил их Анубис. Он вновь к чему-то принюхался, приподняв голову. Чуткие уши насторожились.

– Заболтались мы, а надо убираться. Наедет Миктлантекутли, гоняйся за ним потом…

Посох трижды ударил о землю. Ближайший каменный столб задрожал, теряя очертания, и превратился в золотую колесницу, запряженную парой вороных лошадей.

– Становитесь позади меня и держитесь за борта, – Анубис первым встал на плетеное дно повозки, подхватил вожжи, дождался, пока инферналы последуют его указаниям, и тронул лошадей посохом. Те пошли быстрой рысью.

Инферналы в ожидании тряски ухватились за гладкий деревянный поручень, идущий поверх борта, Гатаноа даже вцепилась в него кончиком хвоста, – но колесница двинулась так плавно, словно ехала по воздуху. Колеса беззвучно касались земли, не звякала упряжь, не стучали копыта. Каменные столбы остались позади, и по обе стороны колесницы потянулись длинные невысокие дюны из коричневато-серого песка и мелких камней. В полной тишине раздавался лишь голос возничего:

– А зачем вам в людской город понадобилось? И я пока не понял, как вы, не мертвые и не бессмертные, живете в Аду?

Гатаноа взяла на себя обязанность собеседницы, и в два голоса, толково и кратко, рассказала о происхождении инферналов, их месте в преисподней, а затем – о занятиях с демоном и ангелом в Лондоне.

– Знаю я одного демона в ваших местах… Рыжий такой, Кроули звать.

– Учитель Кроули! – просияла левая голова, – Так это он и есть!

– Передавайте ему привет, – Анубис натянул вожжи. – Приехали.

Колесница остановилась у обломка кирпичной стены, похожей на лицо слепого: два маленьких темных окна с выбитыми стеклами и провалившийся нос: дверь в глубоком проеме.

– Вам сюда. Там не заперто, так что просто откроете и войдете. Или, может, поедем к нам? Еще бы что-нибудь рассказали, а то скука у нас тут вечно-смертная…

– Давай зайдем? – вполголоса предложил Азатот, но Гатаноа только шикнула на него дуэтом и добавила, учтиво поклонившись:

– Большое-пребольшое спасибо за помощь и предложение, великодушный Анубис! Мы бы с удовольствием задержались, но нас там ищут.

– Надеюсь, вам не достанется за отлучку, – голос псоглавца потеплел. – Был рад знакомству. И приходите еще, уже вместе с вашим рыжим. – Он ударил посохом по лошадиным спинам и умчался, быстро скрывшись за дюнами.

– Зря не остались, – проворчал Азатот. – У него там, наверное, жутко интересно. И накормили бы…

– Дома о нас беспокоятся, как ты не понимаешь?! – инферналица скользнула в дверной проем, но ее товарищ остался на месте.

– Подожди. Подумай сама: мы с тобой попали в такое место, где никто из наших не бывал. И вот так просто взять и уйти?

– Кто-то есть хотел, – саркастически напомнила левая голова.

– Потерплю, – отмахнулся Азатот, озираясь. – Надо отсюда принести что-нибудь, ведь никто не поверит, что мы побывали в Чистилище. Мы же не демоны…

– Камни, песок… Что приносить-то?

– А что там блестит, видишь? Во-он, около того бугра?

В полусотне шагов от стены с дверью, у подножия дюны в самом деле что-то поблескивало, хотя никакого солнца не было и в помине.

– Мало ли что это, – инферналица пожала плечами. – Идем, я пить хочу.

– Я только гляну и назад, – Азатот рысцой потрусил к дюне.

– Никогда в жизни больше с тобой никуда не пойдем! – несмотря на крайнюю досаду, обе головы с любопытством вытягивали шеи, желая разглядеть находку. Не выдержав, Гатаноа скользнула следом, и в пыли рядом с раздвоенными копытами пролегла бороздка от хвоста.

Они были на середине пути, когда из-за песчаного холма беззвучно, как во сне, выскочил гигантский мохноногий паук, на котором восседал белокожий полуголый человек. Паука сопровождали огромная пестрая сова и летучая мышь размером с лошадь. Обогнав его, они бросились на инферналышей и подняли на воздух.

Обе головы Гатаноа отчаянно завизжали, Азатот взревел раненым быком, но сова и мышь не собирались выпускать добычу. Мерно взмахивая крыльями, они кружили над пауком, и человек на его мохнатой спине широко улыбался, блестя белоснежными зубами.

Очевидно, его радовало происходящее, но и будь это не так, изменить выражение лица он бы не смог: губы у него отсутствовали. Желтый человеческий череп, украшенный венцом из птичьих перьев, сидел на голых плечах, – худых, но все же покрытых каким-то слоем мышц и кожи. И плечи, и кости черепа густо испятнала кровь.

Махнув рукой крылатым спутникам, всадник направил паука прочь от стены со спасительной дверью.

Когда первый ужас схлынул, Азатот обнаружил, что когтистые мышиные лапы держат его поперек туловища крепко, но аккуратно. Изогнувшись, чтобы разглядеть подругу, он увидел, что и она чувствует себя в совиных когтях более или менее сносно и даже пытается указать ему на что-то позади и внизу, отчаянно жестикулируя. Азатот глянул вниз и вновь заревел – но уже от радости: нахлестывая лошадей, за ними мчался Анубис.

– ….житесь! – донеслось до инферналышей.

***

Кроули задумчиво посмотрел на свои элегантные туфли, затем на расстилающуюся впереди безжизненную пыльную равнину:

– А почему, собственно, надо идти? Мы вполне можем ехать. Кстати, и нагоним их тогда быстрее.

– Но ты же не собираешься доставлять сюда «Бентли»? – забеспокоился Азирафель.

– О, нет, она достойна лучших дорог. Воспользуемся этим…

Он щелкнул пальцами и перед поисковой группой возник высокий четырехдверный джип непроницаемо-черного цвета.

– Хастур, садись с Гретой на переднее сиденье, Азирафель – на заднее, – Кроули застегнул на запястьях неведомо откуда взявшиеся перчатки из тонкой кожи, и уже взялся за ручку дверцы у места водителя, но тут Хастур заявил:

– Только не черный.

И тоже щелкнул пальцами.

Дверца, за которую держался Кроули, сделалась ярко-красной – как и весь автомобиль.

– У тебя вкус нувориша, – поморщился демон.

Еще один щелчок, и джип вернул себе первоначальный цвет.

– Ненавижу твой черный!

Щелчок.

– Оставь красный для своей «Феррари», гонщик недоделанный!

Щелчок.

– Вам сколько лет, дорогие мои?! – не выдержал Азирафель. – Ведете себя, как малыши в песочнице! Вот вам решение проблемы и поедемте уже.

Он тоже щелкнул пальцами. Демоны в молчании воззрились на результат его чуда. Грета насмешливо гукнула.

– И как это называется? – протянул Хастур.

– По-моему, очень мило, – Азирафель посмотрел на него с некоторым беспокойством. – Расцветка божьей коровки…

– Чьей-чьей коровки?!

– Ангел, ты неподражаем, – хмыкнул Кроули.

И еще раз щелкнул пальцами.

Подняв клубы пыли, от кирпичной стены, разделяющей Ад и Чистилище, отъехал мощный внедорожник, – полосатый, точно зебра. Черные и красные полосы чередовались с белыми. Их потихоньку добавил ангел: ему показалось, так будет красивее.

Грета попросила снизить скорость, чтобы не потерять тающий след инферналышей. Разогнавшись поначалу, джип теперь катился со скоростью среднего пешехода. Кроули от такой езды начал медленно закипать, Хастур с отсутствующим видом смотрел прямо перед собой, а Азирафель на заднем сиденье молча изнывал от беспокойства. У него скопилась уйма вопросов, но он сдерживался, опасаясь неосторожным словом вызвать очередную перепалку между двумя адскими склочниками.

Наконец он не выдержал и осторожно поинтересовался у Кроули, как долго они уже едут.

– Если верить часам, в преисподней прошло всего пять минут. А в Чистилище – нисколько, потому что времени здесь не существует. Зато пространство выделывается за двоих, – он бросил короткий взгляд на жабу, застывшую на приборной панели: – Грета, неужели они пешком умудрились так далеко уйти? Мы не сбились?

– Не сбились. Ты сам только что назвал причину. После их прохода действительность изменилась.

Они уже давно покинули каменистую пустыню и теперь петляли между редких одноэтажных коробок из бурого кирпича, без видимого порядка разбросанных по равнине. От крыш остались лишь черные стропила; у многих домов были выбиты окна, распахнуты двери. Над мертвым поселком высились телеграфные столбы с бахромой оборванных проводов. В стоячем воздухе ничто не скрипело, не шуршало, не звякало; мотор джипа, если даже имелся, работал беззвучно; лишь под колесами хрустел мелкий щебень.