Текст книги "Вторая попытка (СИ)"

Автор книги: Акаматсу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

 Друзья, минуту внимания, – слегка повышаю голос, что бы привлечь внимание толпы. – Я, конечно, человек уже не молодой, но из ума пока не выжил. Я прекрасно помню, что у нас сегодня одиннадцатый день рождения Агентства. Но, на десятом, юбилейном меня с вами не было. Я отдыхал на заграничном курорте и все прос…, простите, пропустил.

Толпа разражается смехом. Все здесь присутствовавшие прекрасно знают, где я был в тот момент. Мое хорошее настроение придает им оптимизма и зарождает надежду, что наша компания никогда не потонет.

– Прошлый корпоратив был юбилейным. И я был обязан вас с этим поздравить. Я хочу сделать это сегодня. Одиннадцать, это тоже интересная цифра. Это новый уровень. Наше агентство только-только начинает свой подъем. За эти одиннадцать лет сменилось огромное количество сотрудников. Кто-то приходил, кто-то уходил. Но есть и такие, кто идет со мной рука об руку вот уже одиннадцать лет. Я сейчас не буду перечислять их имена. Зачем? Вы и так все их знаете. А молодежь, потом у стариков спросит. Так вот, эти люди помнят времена, когда мы боролись за крохи. Дрались, иногда в буквальном смысле, за клиентов. Да, Игорь Станиславович?

– Да, Роман Викторович, маразмы еще не замучили, – ржет из зала Креативный.

– Помнит еще, черт старый. В общем, это были сложные времена. Но веселые. Нам через многое пришлось пройти для того, что бы Ревьен, только я мог придумать такое дурацкое название, стал тем, чем он является сейчас. Что ж, я смотрю, вы уже устали от моей болтовни. Некоторые, в первом ряду, уже зевают откровенно, да Артур?

– Я потом у стариков спрошу, Роман Викторович, – вот язва. Я тебе чуть позже покажу, как с начальством разговаривают. В приватной беседе.

– Вот, видите, какая у нас молодежь пошла. Я им тут про премии распинаюсь, а они зевают.

Толпа снова ржет, а Артурка кидает на меня гневные взгляды. Ничего, сейчас я закончу, и остужу тебя быстренько.

– Так о чем это я? Ах да. О премиях. В общем, всем сотрудникам, отработавшим в Ревьене более десяти лет, а таких по пальцам пересчитать можно, компания, то есть любимый Я, дарит по автомобилю. Ну, кроме меня конечно, у меня все равно права отобрали, – жду, пока народ перестанет смеяться и аплодировать одновременно. – Остальным же будет выписана дополнительная премия в размере полутора окладов.

Зал взрывается свистом и аплодисментами. Да, полтора оклада это много. Особенно для нашего фин.директора и главбуха, у него от моего заявления с прошлой недели глаз дергается. Ничего, переживет. Фирма моя, и ее бюджетом распоряжаюсь я.

– Больше мне особо добавить и нечего, – заканчиваю свою речь, когда народ успокаивается. – С клиентами нашими, мы лично обговорим все бонусы. Напоследок, хотел поблагодарить всех, кто помогал и поддерживал компанию все это время. Для нас важен каждый сотрудник. Не важно, Креативный ли это директор или сисадмин Женя, помогающий настраивать бухгалтерии принтер по шесть раз на дню. Для нас важно каждое звено в компании. А для меня лично еще есть один человек, благодаря кому я сейчас нахожусь здесь с вами. Человек, поддержавший меня в самый тяжелый момент в моей жизни. Человек, подаривший мне надежду на нормальную жизнь. Тот, кто стал моими глазами на долгих полгода. Спасибо тебе, – нахожу глазами в толпе Артура.

Не ожидал? Я сам не ожидал. Но сказал и не жалею. А чего скрывать? И так все в курсе. Ну, может, гости и не поняли о ком я, но сотрудники знают.

Под громкие аплодисменты спускаюсь со сцены.

– Роман, не ожидал! – еще возле сцены меня перехватывает мой старый друг и основной клиент Эдуард Вердников. – Такая пламенная речь. Сведешь всех своих сотрудниц с ума.

– Эдик, я по дамам не ходок. Я теперь вообще, человек семейный.

– Когда это успел? Почему меня на свадьбу не пригласил?

– Свадьбы не было. Я с парнем живу, если ты еще помнишь о моей ориентации.

– Тьфу ты! Молчи лучше, такое забудешь. Как вспомню тебя и того бледного, аж воротит до сих пор.

– Да брось, лет пять прошло, – вот черт. Воротит его, как же!

– Знаешь, Ром, ты единственный э… гей, которого мне не хочется прибить. Как тебя угораздило?

– Я таким родился, – смешной гомофоб Эдик. Мой первый клиент. Хорошие были времена.

– Ладно, к черту это все. Здоровье твое как? За столько времени я так и не выбрался к тебе о здоровье справиться.

– Отлично, как видишь. Хожу, бегаю, прыгаю. Вижу.

– Хорошо, что поправился. Жалко было терять такого человека.

– Мне помогли. Один я бы не справился.

– Это этот твой? Муж?

– Жен, – смеюсь и тут же обвожу взглядом толпу. Арти не наблюдается. – Он. Если бы не Артур, я бы не знаю, с ума бы сошел, или в петлю полез.

– Значит семейный человек, говоришь?

– Говорю.

– И не изменяешь своему парню-то?

– Нет. Не вижу смысла. Меня и дома все устраивает. Зачем мне искать приключения на стороне?

– Это правильная позиция. Слушай, раз такое дело, можно тебя об услуге попросить?

– Проси, чего уж там.

– Возьми моего парня к себе?

– Кого? – так, у Эдика трое сыновей, как в сказке прямо. Двое нормальных и третий Иван-дурак. Ну, в данном случае Сергей, но роли не играет. Старшие у него парни толковые. Я к себе его первенца Виктора еще когда переманить хотел. Фин.директора ему обещал. Не пошел, гад, с отцом остался. А вот младший у них поздний. Матерью выращенный, тепличное растение.

– Сергея пристрой куда-нибудь? – черт, чуяла моя задница, что что-то будет.

– У тебя что, в штате места нет, сына приткнуть?

– Место есть, да только у меня он быковать начнет. Как же вся семья при управленческих должностях, а меньшой еще не директор. Да только директором я его не поставлю, он же мне компанию разорит. Ты бы его взял куда, помощником там или бухгалтером.

– Ага, пусть он мне компанию разоряет?

– Да ты просто для виду? А я тебе все рекламы на два года вперед отдам.

Мать моя женщина! Вот это праздничек! Я со своими подарками и премиями сильно ушатал бюджет агентства. Это поможет нам встать на ноги в ближайшее время.

– Что ж, я подумаю, – так, сейчас для виду надо поломаться.

– Роман, не дури. Такой шанс обогатиться?

– Сколько парню твоему лет?

– Двадцать два, уже два года дома сидит без дела. Все по клубам да по дискотекам.

– А раньше чего не обращался?

– Я раньше за его честь опасался. Ты ж извращенец, оприходовал бы моего сынка, я б тебя и убил на радостях.

– Я вполне адекватен, против воли никого не насилую, – хотя, вру, Артура я хотел именно что изнасиловать. Вот ведь сволочь какая.

– Так против воли не надо. Там мальчик Божий одуванчик. Наивный, как пятиклассница. Не знаю, что с ним делать.

– Ладно, приводи в понедельник свой одуванчик, пристроим куда-нибудь. И за честь его не беспокойся. У меня его ни кто пальцем не тронет.

Так, одуванчиков оставим до понедельника, а пока пойду-ка я поищу тигренка одного.

Тигренок находится в зале, ожидаемо в компании Славы. Я не очень ревнивый, но, кажется, Славу я убью. Или Артурку. Подружились они, видите ли. Подхожу к милой компании, приветствую всех собравшихся, иду дальше, незаметно ущипнув малыша за упругую задницу.

Иду в сторону туалетов, по ходу здороваясь и перекидываясь незначительными фразами с коллегами и гостями. Не оглядываюсь. Знаю, Артур идет следом. Спускаюсь в подвальное помещение. Корпоратив только начался, внизу никого не наблюдается. Проверяю кабинки на наличие посетителей, выбираю самую дальнюю, останавливаюсь, жду. В помещение заходит Артур, оглядывается, идет ко мне. Мордашка недовольная.

– Ром, ты чего меня дураком выставляешь?

– С чего это?

– Зачем было про зевки говорить? Будто не ты причина того, что я не выспался.

– Тигренок обиделся? – захожу в кабинку, поманив его за собой.

– Ром, ты чего делаешь? – Артур удивлен, но идет следом.

– Я? Хочу загладить вину, – прижимаю его к стене и запираю кабинку изнутри.

– Здесь? Ты в своем уме?

– Что тебе не нравится. Вроде чисто. Клуб элитный, здесь убирались перед началом торжества.

– Сюда могут войти.

– А ты веди себя тихо и никто не узнает, – закрываю ему рот поцелуем.

Какой же он сладкий. Я практически не пил, но возбудился не на шутку. Артур в деловом костюме это просто что-то. Весь такой строгий, аккуратный. Так и хочется содрать с него к черту галстук и брюки.

Нахожу его ремень, расстегиваю ширинку, спускаю брюки и белье до середины бедра. Артур не сказать, что сильно заинтересован в том, что я делаю, но небольшое напряжение чувствуется. Отрываюсь от губ, перехожу на шею. Обожаю его шею.

– У тебя презервативы-то есть?

– К черту.

– Тебе к черту, а мне потом в мокрых трусах ходить прикажешь? Ром, хватит, чего как взбесился-то?

– Хочу тебя. Сейчас.

– Блин, до дому потерпеть не можешь? Давай отсосу по-быстрому?

– Нет, малыш, хочу всего, – снова прижимаю его к себе и начинаю целовать. – Ты такой красивый в этом костюме, строгий. Знал бы ты, что я хочу сделать с тобой и с твоим галстуком.

– Ром, тебя там потеряют, – слабо сопротивляется парень, начиная все активнее тереться членом мне о бедро.

– Тише, маленький, кому я там нужен? Давай же, не ломайся, пожалуйста.

Разворачиваю парня спиной к себе, он послушно упирается в стену руками. Я знал, что ты тоже хочешь. Облизываю пальцы, наскоро готовлю его и вхожу, зажимая рот. Артур стонет и извивается, насаживаясь глубже.

Черт, у меня бзик на строгие костюмы. Трахать такого вот делового офисного мальчика одно сплошное удовольствие. Дикий и необузданный, опытный и понятливый. Мне нереально повезло встретить его и еще большее везение в том, что он меня любит. Такого вот, сволочного и эгоистичного. И я люблю его, только не говорю об этом. Тот раз по телефону на лестнице и признанием-то назвать сложно. А после, не представилось случая. Да нет, вру, случаев был миллион, только вот как-то так.

Но от этого нежелания произносить слова вслух моя любовь к нему не уменьшается. Я не могу остановиться. Я люблю на него смотреть, я теперь часто на него смотрю, особенно когда он не видит, и хочу его. Постоянно. Может это попытка восполнить потерянное время, а может я просто немножко шизанутый. Но я хочу. Его и только его.

Начинаю двигаться, немного грубо, но тигренок не возражает, вцепляется мне в руку и подмахивает. Секс получается диким и быстрым. Довожу своего мальчика до предела и отпускаю.

– Ром, чего? – оборачивается Артур.

– Не хочу, что бы ты чувствовал себя не комфортно, – да, я не кончил, но кончать в него я не стану.

– Руки убери, – хватает меня за запястье и отводит его в сторону.

Парень опускается на корточки и за полминуты доводит дело до конца.

Артур быстро натягивает белье и брюки, заправляет рубашку и при этом смотрит мне в глаза. Он явно не доволен.

– Ром, ты знаешь, что ты сволочь?

– Я знаю, извини.

– Извинения не приняты. Ты ведешь себя как последнее чмо. Унижаешь меня прилюдно, затаскиваешь в туалет, трахаешь без смазки. Снова прежний стал?

– Артур?

– Дома поговорим, – резко разворачивается и уходит.

Так, это что сейчас такое было? Меня отчитали? Дожились. Ладно, дома, значит дома. Привожу себя в порядок, споласкиваю лицо холодной водой и иду в зал. Надо все-таки и с людьми пообщаться, хотя настроение у меня основательно подпорчено.

Наконец-то праздник закончился, точнее, закончилась его официальная часть. Все уже изрядно навеселе. Кто-то танцует, кто-то продолжает напиваться. Самые одомашненные разбредаются потихоньку. Думаю, мне уже тоже можно уходить. Я сейчас народу не нужен и так уже со всеми переобщался. Да и устал основательно. Что не говори, а по пятнадцать часов к ряду на ногах для меня теперь тяжеловато. Нахожу в зале тигренка.

– Артур, – подхожу к веселой компании, отзывая парня.

– Что? – бурчит недовольно.

– Может, уже домой поедем? – теперь же он меня возит.

– Я еще побуду, – и отворачивается.

Замечательно. Про права я, конечно, соврал, мне их вернули пару месяцев назад, но за руль с тех пор я не садился. Как-то неуютно себя чувствую на водительском сидении. Поэтому приходится вызывать такси. Не солидно, но других вариантов я не вижу.

Стою на улице, наслаждаюсь ночной прохладой.

– Роман? Ты чего здесь стоишь? – Эдик появляется неожиданно.

– Такси жду.

– Ты же вроде не пил?

– Пил, но дело не в этом. Я не езжу на машине.

– Подожди, суд же давно был. На сколько тебя лишили? Там же только превышение?

– Превышение и выезд на встречную. Да права-то мне вернули уже, только я не езжу.

– Боишься?

– Немного. Сажусь за руль и вспоминаю больницу. Руки потеют сразу.

– Мда, беда. Значит крутое авто тебе на юбилей дарить не стоит?

– Эдик, какой юбилей? Через год ведь только?

– Да? Я думал тебе уже сороковник.

– Нет, пока тридцать восемь.

– Ну, и отлично, значит, совсем еще молодой.

– Да какой же я молодой?

– В самом расцвете. Так, не ной, на меня посмотри. Мне уже пятьдесят четыре, и ничего еще. И любовник у тебя молодой, ты себя рядом с ним вообще пацаном должен чувствовать.

Это да, только чувствую я себя сволочью. А вообще, Эдик прав, нечего раскисать. Жизнь только начинается. Тем более, у меня. Главное не просрать и эту.

Попрощавшись с Эдуардом, сажусь в подошедшее такси и еду домой. Сейчас быстренько в душ, а потом ждать Арти, у нас вроде как серьезный разговор намечается. Ах да, еще покормить кота. Того самого. Бешенного и люто меня ненавидящего.

Артур решил оставить его себе, потому что он вернул мне зрение. Я был против, но возражать не стал. Хочет, пусть оставляет. По мне, так лестница сыграла бОльшую роль. Но ее мы явно забрать не сможем. Только вот кличку он ему придумал совсем не подходящую: «Ангел». Вот, снова шипит на меня. И ведь на Арти не шипит, гад, только на меня, ну хорошо хоть больше не бросается. Накладываю ему консервы и иду в спальню. Скоро Арти придет.

Разговор намечался, только еще бы знать когда. Точнее, когда мой благоверный соизволит заявиться домой. Время половина первого, а его нет. Я от усталости уже с ног валюсь. Надо отвлечься, телевизор посмотреть что ли.

Просыпаюсь от шума. Спина затекла от неудобной позы. Я, оказывается, заснул в кресле. Завтра меня с утра Артур разгибать будет домкратом. Протираю глаза, ищу пульт.

– Ты чего не спишь? – явился-таки.

– Тебя жду.

– Нафига? В туалете мало было?

– Ты поговорить хотел.

– Утром поговорим, я устал, – скидывает одежду и, не глядя на меня, заваливается в кровать.

Я, конечно, не прав. Я признаю свою ошибку. Не нужно было на него набрасываться. Но зачем вот так то?

Подхожу к нему, спит. От него основательно тянет перегаром. Накрываю одеялом, возвращаюсь к креслу, выключаю телевизор и жду. Только вот чего? Что не так в нашей жизни? Я стараюсь держать себя в руках. Контролировать свои поступки. Да, с тех пор, как я снова могу видеть, я изменился. Я все больше напоминаю себя прежнего. Но я люблю Артура. Искренне люблю. Меня не интересуют другие парни и тем боле девушки. И я пытаюсь быть мягче с тигренком. Но мы отдаляемся. Я это чувствую. У нас вроде все по-прежнему. Мы живем вместе, вместе завтракаем, вместе ужинаем, вместе работаем, вместе спим. Может в этом и проблема? Он устал от меня? Я ему надоел? Ведь это для меня жизнь началась с падения на лестнице. А для него? Сколько он возился со мной, пока я был беспомощным калекой? Я наверняка надоел ему. Но я не смогу отпустить его. Может отправить его куда-нибудь отдохнуть? На пару недель. Черт, нам необходимо поговорить.

– Ром, просыпайся, – чувствую, как меня настойчиво тормошат за плечо.

Открываю глаза и сразу хочу закрыть их обратно. Лучше вообще не просыпаться. Болит все! Буквально каждая мышца. Хотя это не удивительно, уснуть в кресле!

– Ром, ты чего здесь?

– Уснул.

– Да я вижу. Чего в кровати не спится?

– Я думал.

– Слушай, мыслитель. Это ты мне так свое недовольство выражаешь? И кому от этого хуже? Не хочешь спасть со мной с пьяным, я не настаиваю, но мог бы и на диван лечь.

Господи, я еще даже не проснулся. За что он меня опять отчитывает? Какое недовольство? Смотрю на него и ничего не понимаю. Стоит надо мной как Зевс-Громовержец.

– Артур, ты чего с утра вскинулся? Не выспался?

– За тебя беспокоюсь.

– Знаешь, обычно, когда беспокоятся, разговаривают на тон тише, – потягиваюсь и выбираюсь из кресла. Какое же оно не удобное.

– Хватит меня под себя прогибать!

– Да кто же тебя прогибает? Чего взбесился?

– Хватит меня одергивать. Тебе вечно не нравится, как я с тобой говорю. Ты меня постоянно поправляешь. То я тон повышаю, то я не те слова говорю. Достал уже. Не нравлюсь такой, какой есть, ищи другого.

– Артур, что случилось? Что с тобой?

– Со мной ничего, это с тобой что-то случилось.

Черт, как же это похоже на наш с ним разговор девятого декабря. Я не хочу ссориться.

– Артур, успокойся, пожалуйста, и скажи, в чем я не прав?

– Во всем. Ты становишься таким, каким был до аварии. Мне порой кажется, что лучше бы ты оставался слепым. Ты был внимательнее.

– Может, мне лучше вообще было погибнуть в той аварии?

– Я этого не говорил.

– Но, подумал.

– Ты опять меня передергиваешь! Ты этого даже не замечаешь. Ты достал меня.

Я не понял, что сейчас произошло. Только Артур довольно быстро собрал вещи, словно уже давно готовился и, хлопнув дверью, ушел в неизвестном направлении.

– Мяаа.

– Ну, что Ангел, нас, кажется, бросили. Пошли, дам тебе пожрать.

До обеда слоняюсь по квартире, не зная, куда себя деть. Что же, черт возьми, произошло утром? Куда он ушел? К друзьям? К любовнику? Ведь он явно готовился к этому. Он знал, где лежат самые необходимые вещи. Где сумка. Черт, он планировал этот скандал и этот уход?

Мне необходимо с кем-то поговорить. Только, с кем? У меня нет друзей, которые могли бы меня понять, посоветовать. И ведь не соврешь про девчонку. Был бы Артур девчонкой, можно предположить ПМС или беременность. С Арти это не прокатит. Черт, что же делать?

– Слава, привет, это Роман, – так, он его друг. Может, скажет, что происходит.

– Привет, Роман. Э, а что за Роман?

– Хм, Роман Викторович.

– Ой, блин, Роман Викторович, извините. Я Вас не узнал.

– Отлично, богатым буду. Слава, ты же с Артуром вроде как общаешься? Что с ним происходит?

– Это повлияет на мою трудовую деятельность в Ревьене?

– Ты со мной шутки шутить вздумал?

– Простите, но он не хочет, что бы я с Вами разговаривал.

– Он у тебя?

– Да. Только он просит Вам этого не говорить.

– Я понял. Значит, ты ничего мне не скажешь?

– Ну, если Вы не станете меня увольнять, то нет.

– Отлично. Ладно, извини.

Так, по крайней мере, я знаю, где он. Ну, чисто теоретически. В понедельник он в любом случае появится на работе. Там и поговорим, если раньше не вернется.

тро добрым не бывает. Особенно утро понедельника. Тем более, после двух дней скитания по квартире, бессонных ночей и взламывания собственного мозга на предмет наличия в нем здравого смысла. Вид у меня такой, словно я все выходные нещадно бухал и не закусывал. Вдобавок ко всему, я забыл, что такси надо заказывать, что его надо ждать, и оно стоит в пробках. Естественно, на работу прихожу уже в половине десятого. Сотрудники косятся, бегло здороваются и стараются раствориться.

– Доброе… утро, – да, Ирина меня такого красивого еще не видела. – Там к Вам Вердников Сергей…

– Там, это где?

– В кабинете.

– Охренеть, – захожу в кабинет и застываю.

Картина Репина «Приплыли». Мальчик-одуванчик Сереженька сидит на моем столе, нога на ногу. На ножках брючки в облипочку, на бледном тельце маечка едва соски прикрывающая. И мордашка блядская-блядская. Улыбается, кудряшки светленькие, ну чисто ангел во грехе.

– Да, а на фото ты посвежее был, – тянет одуванчик, окидывая меня высокомерным взглядом.

– Какого, простите, хрена, ты у меня на столе сидишь, да еще и в таком виде?

– Вид вполне нормальный, а сижу я тут, потому, что мой стол еще не принесли. Ты не озаботился что ли, Роман Викторович?

– Так, во-первых, – подхожу к парню и рывком за шкирку сдергиваю его со своего стола, – пошел вон отсюда. Во-вторых, какой еще стол? Ты в кадрах был? Тебе должность сказали? Нет? Так и сядь на стульчик в приемной.

– А ты чего это со мной таким тоном разговариваешь? Я тебя, между прочим, уже полчаса жду.

– Так, щенок. Рот закрыл и в приемную, у меня тут по записи все приходят. Сел и жди, пока вызову. Пошел отсюда!

Парень раскрасневшийся вылетает из кабинета. Еще чего не хватало.

– Ира. Это чудо в перхоти у тебя ждет или папочке звонить помчалось?

– Здесь, Роман Викторович.

– Отлично, пусть сидит. Я его вызову.

Так, надо бы разобраться. Звоню Эдику.

– Роман, ну, что, как там Сергей?

– Эдик, ты мне не того Сергея прислал. Где одуванчик?

– Извини, какой есть, других не народили. Ром, я понимаю, парень чуть нагловат иногда, но ты уж не серчай, он умница. И давно у тебя работать хотел.

– Я заметил, что давно. Ты ему там что понаобещал, место Генерального? А меня Вы куда собрались? Пристрелить и закопать в лесочке?

– Роман, я ему ничего не обещал. Говорил, слушаться. Ты пристрой его к себе поближе, ну, чтоб приглядывать. А я уж так и быть, тебе проектиком подсоблю.

– Ты мне два года обещал, Вердников, не забывай.

– Обещал, исполню. За Серегой следи.

Мда, вот это я попал. Своих проблем выше крыши, так еще и с одуванчиками-развратниками разбираться.

– Михаил, тут дело такое, надо бы одного парня пристроить. Возьмешь помощником?

– Это белобрысого что ли? Иди ты, Роман Викторович, в пень. Я к нему на пушечный выстрел не подойду. Блядь малолетняя. Ты где его откопал? Новая твоя пассия?

– Эм, Миш, это сын Вердникова.

– Ром, ты озверел трахать сыновей клиентов? Мне, конечно, пофиг, но Эдуард нас по миру пустит за такие дела.

– Я не понял, меня тут что, все за проститутку держат или только ты? С чего ты взял, что я его трахаю?

– Ну, с его поведения. Я там к Ирине с утра зашел, за документами по Олимпу, а тут это сидит. Хам малолетний, с порога меня грязью облил и довольный. Да и вид у него… не корпоративный.

– Вид да, меня тоже шокировал. Но, к вопросу первому. Надо будет его твоим помощником оформить. Вердников за него обещает нам два года полностью отдать. Извини, но такой шанс упускать нельзя. Да и отказываться поздно, он нас точно по миру пустит.

– Ром, а почему моим помощником? Возьми себе.

– У меня Ирина отличный помощник.

– Ну, а Ирину мне давай.

– Михаил, уволю нахрен.

– Не уволишь. Не страшно. Ты меня уже десять лет хочешь уволить и ни разу не уволил.

– Миш, выручай. Ну не могу я его себе взять.

– Ладно, только объясни ему, чтобы не мешал работать.

– Хорошо, я с ним поговорю. Спасибо, Миш.

– Да, ладно, чего ради фирмы не сделаешь.

– Вот сволочь.

– И я тебя люблю, – и ржет.

Я тоже смеюсь. Надо же, как вовремя одуванчик нарисовался, поднял настроение. Зову его к себе. Заходит. Недовольный, губки надул, бровки нахмурил. Ох, проблем я с этим одуванчиком не оберусь.

– Присаживайся.

– Ну?

– Не нукай. Не в песочнице. Ситуация такова. Работать будешь помощником Михаила Андреевича. К завтрашнему дню организуем тебе рабочее место. Стиль одежды строго корпоративный. Никаких маек, никаких узких брючек. Костюм, рубашка, галстук. Волосы уложены. На работе быть без пятнадцати девять. Обед и конец рабочего дня по распоряжению непосредственного начальника. Оклад и должностные обязанности обговоришь с Михаилом Андреевичем индивидуально. Сейчас пойдешь в кадры с документами. Оформите договор, подпишете все бумаги и на сегодня свободен. Вопросы есть?

– Есть. Во-первых, я не буду работать с Михаилом как-его-там. Я буду работать с тобой. Во-вторых, носить я буду то, что мне удобно, а костюмы я не ношу. В-третьих, может, мы сходим куда-нибудь пообедать, а то я проголодался.

Спокойно, Роман Викторович, за убийство у нас от десяти до пятнадцати дают. Дыши глубже.

– Сергей...

– Серж, – он еще и перебивает меня. Спокойно, Ипполит.

– Сергей, если ты мне будешь ставить условия, то работать вместе мы не будем. Не хочешь носить костюм, есть альтернатива. Работать будешь помощником осветителя, там всем пофиг в чем ты ходишь. Так что выбирай, либо мои условия, либо я звоню Эдуарду Сергеевичу, и ты едешь домой.

– Ну, хоть в приемной твоей можно сидеть?

– Нет, у Михаила Андреевича.

– Блин, ну, хоть так. А галстук обязателен?

– Обязателен. К нам тут очень важные люди ходят. Увижу тебя в неподобающем виде, отправлю в студию.

– Блин, ты вредный, – парень тут же надулся, – я тебя другим представлял.

– Иди в кадры.

Парень уходит, и я выдыхаю спокойно. Так, сейчас еще обзвонить кучу отделов, сообщить о новом сотруднике, а потом надо поискать Арти.

***

Первая половина дня проходит в беготне и звонках. Одуван успел переругаться и с кадрами и с бухгалтерией. Соответственно, и те и те, успели мне на него нажаловаться. Объяснять всем и каждому, почему парня необходимо принять на работу и не выговаривать мне свое недовольство, нет ни сил, ни желания. Включаю старого Романа Викторовича – злого начальника и рычу на всех, чтоб не задавали лишних вопросов, а работу работали.

Вымотанный и еще более злой, чем был с утра, выбираюсь на обед. Звоню Артуру, на предмет пообедать вместе и поговорить. Ожидаемо, трубку ни кто не берет. Спускаюсь в студию, нахожу тигренка и иду к нему.

– Артур, ты обедал? Поговорить надо.

– О чем? – бурчит недовольный парень.

– О нас. Давай не здесь. Пойдем в кафе.

– Спасибо, я уже пообедал, у меня перерыв закончился.

– Хорошо, значит через пять минут в моем кабинете, – не хочешь по-хорошему, будем по-плохому.

Поднимаюсь к себе, парень тащится следом.

– Сядь, пожалуйста, и объясни, что происходит.

– А что происходит? – Артур тут же начинает язвить.

– Малыш, в чем дело? Я не понимаю, что не так. Объясни, я хочу разобраться?

– В себе сначала разберись. Ты мне назло свою шлюху на работу притащил? Еще и должность помощника ему выделил.

– Так, во-первых, Сергей не шлюха, он сын Вердникова, нашего важного клиента. Эдуард меня попросил его сюда пристроить, опыту поднабраться. А во-вторых, в субботу ты ушел из дома совсем не из-за этого.

– Да какая разница? Меня не было дома чуть больше суток, а ты уже с этим!

– Артур, ты не логичен. Мне кажется, ты просто ищешь повод. Ты хочешь расстаться?

– Все так просто? После всего, что было, ты просто предлагаешь мне уйти?

– Ты меня не слушаешь. Я не предлагаю, и не хочу, чтобы ты уходил. Я тебя просто не понимаю. Помоги мне?

– Да тебе же наплевать на меня. Раньше, ты был другим. Ты изменился.

– Извини, ты прав, я изменился. Я стараюсь наверстать упущенное время, я пытаюсь вникнуть в дела компании. Я понимаю, что уделяю тебе меньше времени, но и ты должен меня понять. Мне сложно после более полуторагодовалого перерыва вновь взять бразды правления полностью в свои руки.

– Ты вообще перестал уделять мне время, – парень хмурится, но, кажется, отходит. – Скажи, пожалуйста, когда мы последний раз куда-нибудь с тобой ходили?

– В кафе, когда я еще был слеп. Артур прости, я понял тебя. Я постараюсь побыстрее со всем разобраться, и мы с тобой куда-нибудь слетаем. Хочешь в Италию?

– Хочу, – едва заметная улыбка.

– Вот и отлично. А теперь, давай все-таки пообедаем. Ты ведь не ел?

– Нет, я тебя ждал.

– На ближайшие сорок минут я весь твой.

В кафе напротив, заказываю нам обед. Артур немного повеселел, глаза блестят. Красивый мой мальчик. Я ведь ради тебя на все готов.

– Артур, ты домой-то вернешься?

– Угу, – мычит с набитым ртом. – А у тебя точно с тем блондином ничего не было?

– Арти, я его сегодня утром первый раз в глаза увидел.

– Просто, на работе слухи поползли, что это твой новый любовник.

– Зря я премии выдавал, может лишить, пока не поздно.

– Кого?

– Да всех. Не фиг сплетни распускать.

– Ром, он ходит и всем говорит, что ты уволишь их, если они к нему будут цепляться. И ведет он себя крайне вызывающе.

– Не обращай внимания. Обвыкнется, успокоится. Я его к Михаилу посадил. Он его работой завалит, не до прогулок будет.

– Ром, ты не злишься на меня?

– За что?

– Ну, за то, что я ушел.

– Нет. Я не могу на тебя злиться. Ты только не молчи больше. Я ведь не идеален, у меня тараканов в голове целая куча. Ты меня направляй иногда в нужное русло.

– Тебя направишь. Все равно ведь все по-своему делаешь. Хочешь, ласкаешь, а хочешь в туалете без смазки нагибаешь.

– Артур, ну прости. Не знаю, что на меня нашло. Просто в том костюме ты был такой сексуальный.

– Старый извращенец, – Артур смеется. Я обожаю его смех. – Значит, тебя вставляют костюмы? Может, как-нибудь к тебе в офис в нем заявиться?

– Не стоит. Хотя бы в не рабочее время, а то слухи поползут и о тебе.

– Обо мне и так ползают. Только они вялые и неинтересные. Я же на людей не кидаюсь. Работу свою выполняю. В студии мной довольны. В кабинет к тебе каждый день не бегаю. Я к тебе вообще в рабочее время не бегаю. Чего обо мне слухи распускать. Я скучный, а вот Серж это да, это тот еще кадр.

– Не напоминай. Подогнали на мою голову мальчика-одуванчика. Я таких наглых еще не встречал.

– А он красивый, согласись?

– Красивый, кто же спорит. У Эдуарда все трое красавцы. Только старшие мозговитые, а этому, видать, не досталось.

– Он тебе нравится?

– Артур, мне ты нравишься. Не слушай, что люди говорят. Верь мне.

– Я попробую.

До конца дня Одуванчик мне больше не попадался, народ меня не третировал, и я смог спокойненько погрузиться в дела. Погрузился довольно глубоко, потому как не заметил, что уже семь. Черт, Артур же ждет меня.

Быстренько убираю документы, собираюсь и выхожу на стоянку.

Так, стоп. Я чего-то не понял? Машины Артура нет. Звоню.

– Артур, а ты где?

– Я у Славы, ты уже дома?

Какого хрена? Опять Слава?

– Нет, я на работе. Стою возле офиса, как дурак, привлекаю внимание. Ты меня забирать не собираешься?

– Ром, я за вещами поехал, мы посидим еще немного, – тянет парень в трубку. – Ты сам доедешь?

– Конечно, малыш, – отключаюсь.

Позвонить, что ли Эдику, пусть дарит свой подарок?

– Ром, ты дома? – явился.

Сижу в комнате в тишине и темноте. Вот что можно делать у Славы до половины двенадцатого?

– Ром, чего без света сидишь? – Артур довольный. Проходит в комнату, бросает за кресло сумку, тискает кота. – Привет, Ангел, соскучился? Я тоже скучал. Тебя тут кормили? Ром, ты кота кормил?

– Кормил.

– Ты чего? Спишь что ли?

– Тебя жду.

Артур включает свет и смотрит на меня как на мамонта.

– Ром, ты даже не переоделся. Что случилось?

– Где ты был?

– Я же сказал, у Славы.

– Не наобщались за два дня?

– Ты опять начинаешь? – шипит парень. – Мне что, уже и у друга посидеть нельзя?

– Можно. Я в душ.

Я не хочу ругаться. Я просто не знаю, что со мной. Снимаю одежду, аккуратно складываю ее на стиральную машину. Настраиваю воду и забираюсь в душевую кабину.

Что не так в наших отношениях? Вроде же поговорили, разобрались. Может?.. Нет, Роман Викторович, тебе только тридцать восемь. Старость еще далеко. Ты посмотри на себя. Подтянутый, высокий. В волосах ни единой седой волосинки, чистый шоколад. На лицо, больше тридцати и не дашь. Окидываю себя пристальным взглядом в зеркале душевой. Ну, да, местами подлатанный. На правом бедре шрамы, конечно, ужасны. На левой более-менее, уже почти не видно. Глаза, правда, потускнели немного. Теперь цвет скорее чайный, чем шоколадный. Черт, да кого же я обманываю? Вот он я, во всей красе. Старый и потасканный. Если Артур найдет кого-то помоложе, мне, ведь и крыть нечем.