Текст книги "Я знаю - ты врёшь! (СИ)"

Автор книги: Аира

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

***

Утро началось с дверного звонка, разрывающего мозг на миллионы болезненных кусочков. Голова болела то ли от выпитого, то ли от недосыпа, а скорее потому, что пол ночи я позорно лила слезы в подушку пока меня не свалил сон.

Неохотно поднявшись с постели, я направилась в прихожую, размышляя о том, что было бы неплохо обнаружить за дверью прекрасного принца, готового в одночасье решить все мои проблемы. Но это был Корольков.

– Привет, Спящая Красавица, – до отвращения радостно улыбнулся он, протягивая мне бумажный пакет, из которого доносились восхитительные ароматы свежей выпечки. Может все таки зря я к нему не переехала когда он предлагал? Хотя нет... все таки нет, не моё...

– Привет, – буркнула я, пропуская Тимофея в квартиру.

– Видок у тебя...

– Лучше молчи, – предостерегла я Королькова, чувствуя, что сегодня действительно могу сорваться.

– Молчу, – тот, казалось, правильно оценил мое состояние и без дальнейших комментариев проскользнул на кухню, предварительно скинув верхнюю одежду и обувь.

– Крепкий чай не помешает, – сообщил он мне, складывая бутылки от коньяка (их почему-то оказалось две) в мусорное ведро, после чего закатал рукава своего обалденного синего пуловера и с умным видом принялся мыть посуду. Не, ну он может быть даже и принц... просто чужой.

– А Алиса где?

– Надеюсь, что дома. Я дал ей выходной.

– Разве она на тебя работает? – что-то не показалось мне, будто их связывают именно такие отношения.

– Она расколошматила мою машину. Денег у нее нет, поэтому отрабатывает... натурой.

– Какой натурой?! – возмутилась я.

– Вовсе не той, о которой ты подумала.

– Но ты эксплуатируешь ребенка...

– Опять – двадцать пять. Авелин, очнись! Ей почти столько же сколько и тебе! И на ребенка она уж точно не тянет... – это он меня успокаивает или себя? – А теперь давай завтракать, не то мы оба опоздаем.

– А нам есть куда опаздывать?

– На работу, – Корольков легкомысленно пожал плечами.

– Думаешь, нас не уволили еще?

Тимофей убрал последнюю тарелку на место и посмотрел на меня с осуждением.

– Брось, Евгений Палыч не настолько глуп и самонадеян как его бездарный племянник. Хотя не исключаю, что в перспективе место работы тебе все же придется сменить.

– А тебе?

– А я и так работаю в другом месте – сейчас, просто подменяю одного хорошего человека, который лично попросил меня об услуге, – Тимофей уселся за стол, словно ставя точку в нашем разговоре о работе. Ну и ладно – я была рада, что мне хотя бы не придется идти в университет одной. – И где мой чай?

Вобщем-то, день прошел на удивление спокойно. На ковер меня никто не вызывал. Бахвальского я не видела, да и желания подобного не испытывала – слава Богу, пар в его группе у меня сегодня не было, так что дело обошлось легким мандражом и трясущимися коленками от понимания возможной встречи где-нибудь в коридоре, куда я, впрочем, старалась не выглядывать.

Единственным заметным событием стал звонок от Ксюхи, ни с того ни с сего решившей пригласить меня в кафе – "посидеть за чашечкой чего-нибудь в приятной компании". Разумеется, я собиралась отказаться – мне только посиделок в кафе сейчас не хватало для полного счастья. Но заскочивший проверить, как у меня дела Корольков чуть ли не приказным тоном велел сходить – развеяться. Мол, стоит раз дать слабину, запереться в своей раковине и будет уже не выбраться. К сожалению, он был прав – "спрятаться в раковину" мне как раз безумно хотелось. Скрепя сердцем, я согласилась и вот теперь сидела в довольно уютном ресторанчике "Вершина", расположенном на последнем этаже высокого здания чуть в стороне от центра города. Но вот беда – и место симпатичное, и тихая приглушенная музыка приятно вписывается в атмосферу... Но мне как-то не по себе. Тревожно. Да и вид на вечерний город из огромных окон во всю стену открывался мрачноватый из-за хмурых туч, нависших, казалось, над самой головой...

– Если честно, думала ты не согласишься, – Ксюха легкомысленно сдула пенку с кофе и осторожно отхлебнула дымящийся горьковатый напиток.

– Вот-вот, совсем с ума сошла – мало мне на работе впечатлений, – я вздохнула и захрустела салатом. Отчаянно хотелось чего-нибудь горячего. Например, мяса. – Напомни, что я здесь делаю?

– Тим хочет познакомить тебя со своим другом, – мотнула головой Ксю.

– И зачем это я понадобилась его другу? – вот уж мне-то новые неприятности точно ни к чему. А мужчины – это почти всегда неприятности.

– Тим сказал затем же, зачем ему я, – Ксю отвернулась к окну, за которым маячил пустынный парк. Дождь, наверно, будет... а не будет, так все равно в парке сейчас как-то... маньякам раздолье. – А тут уже два варианта, – Ксюха вновь повернулась ко мне и проказливо подмигнула: – Первый и наиболее невероятный – чтобы ты, ну или как в моем случае, твоя мама кормила его вкусной домашней едой, – я удивленно вздернула брови. Готовить я, конечно, умею, но не настолько виртуозно, чтобы со мной специально для этого знакомились. – Второй и более логически объяснимый – чтобы время от времени демонстрировать тебя родителям и прочим знакомым гомофобам...

– Э-э? – с этого момента поподробнее.

– Ну-у, судя по всему, Глеб гей. О! Вот смотри, – Ксюха извлекла из сумочки телефон и сунула его мне под нос. На не очень четких фотографиях были изображены двое парней, причем, если на первых один из парней, показавшийся мне смутно знакомым, сидел за столом, а другой ползал перед ним на коленях, то на следующих они ползали уже вдвоем. Забавно. Но... несколько неожиданно. – Ты сама-то как? Нормально относишься к меньшинствам? – поинтересовалась Ксюха, озадаченно глядя на меня.

– Я? М-м... – да вообще-то я никогда не задумывалась над этим серьезно. Но помнится, классе этак в 10, начитавшись бульварных любовных романов, я даже мечтала заиметь такого вот нетрадиционного друга. – Нормально. Просто лицо у него кажется знакомым.

Ксю пожала плечами, но комментировать мое замечание не стала.

– Вон они, кстати, легки на помине, – буркнула она вместо этого, пряча компромат в сумку.

В дверях ресторанчика действительно появились двое парней. Первый – высоченный, в темно-синем пуловере в облипочку и голубых джинсах, судя по всему, Ксюшин парень – Тим. А вот второй... тот самый обалденный красавчик, который приходил ко мне учить язык. И точно, всё сходится – вот и Тимофей, который его прислал нашелся, а то я все не могла понять каким же боком здесь Корольков замешан. Ууу, а я, дурочка, заставила его комп чинить, да еще и денег получается содрала за это. Позорище!!!

Блин, и он все таки гей! Не понимаю, какое мне до этого дело, но почему-то жутко обидно...

– И почему геи такие красавчики? – возмущенно пробормотала я. – Несправедливо.

Ксюха не ответила, лишь согласно хмыкнула, рассматривая приближающихся к нашему столику парней. Ну да, ей-то что переживать – Тим у нее тоже красавчик хоть куда и ориентации нормальной.

Парни меж тем приблизились к нашему столику. Тим, как и ожидалось, сел к окну, напротив Ксюши и тут же протянул ей букет роз.

– Это чтоб тебе не было обидно, – пояснил он, в ответ на ее вопросительный взгляд. И кивнул на замершего столбом друга, сжимающего в руках букет куда как более внушительных размеров. Боже, надеюсь это не мне – а то неловко как-то...

– А почему мне такой маленький тогда? – возмутилась Ксюха, оценивающе разглядывая Глеба. Ксюха ведь его Глебом назвала?

– Оставил наличность на губозакатывательную машинку, – шутливо отмахнулся молодой человек, но мне показалось, что он смутился.

– И где она?

– Дома покажу, – пообещал Тим и дернул Глеба за рукав: – Садись уже, Ромео...

Глеб отмер, бухнулся на стул напротив меня, довольно ощутимо приложившись коленями об мои собственные конечности – какие же здесь столики маленькие, как только Тим уместился? Или Ксюху еще больше потеснили? Между тем Глеб вновь вскочил на ноги, сунул мне в руки свой здоровенный букет и вновь уселся, на этот раз куда как аккуратнее. Странный такой...

– Спасибо, – шепнулала я, чувствуя как от неловкости начинают гореть щеки. Глеб лишь кивнул.

– Он обычно нормальный, – тут же заявил Тим. Прозвучало довольно убедительно – по крайней мере, мне хотелось чтобы так оно и было, но у Ксюхи на этот счет было свое мнение.

– Верится с трудом. Он хоть не маньяк?

Тим почему-то пожал плечами...

Глеб же вообще никак не реагировал на обсуждение собственной персоны, продолжая таранить меня взглядом. И не то чтобы мне этот взгляд неприятен был, но градус неловкости определенно повышался. Потому я решила, что надо бы уже как-то атмосферу разбавить, тем более, что присутствие Ксюхи неведомым образом заражало меня уверенностью в себе – примерно также на меня действовала Аринка. Наверно, они обе, как хорошие батарейки, заряжают все кругом.

– Меня Авелин зовут, – может глупо, но надо ж с чего-то начинать.

– А, точно, – подхватила Ксю. – Совсем забыла по-человечески представить вас друг другу. Авелин, это Тимофей, – она кивнула на своего парня, тут же состроившего мне забавную рожицу. – А это его друг Глеб, – кивок на второго парня. – Парни, это – Авелин. Ее не обижать. Ясно?

– А что ты на меня так смотришь? – возмутился Тим, на которого был обращен строгий Ксюхин взгляд. – Словно я зверь какой и девушками на завтрак закусываю. Я, между прочим, чуткий и ранимый.

– Просто хорошо это скрываешь, – язвительно добавила Ксю. Но ведь и правда хорошо скрывает, а на самом деле... странные у них отношения. Но в их компании легко и приятно даже.

Я набралась смелости, посмотрела Глебу в глаза.

– Почему ты не сказал, что пришел заниматься, а не комп чинить? – спросила, пока не передумала. В принципе, Егор сказал, что вернул уже те злощастные три сотни, которые Глеб вручил мне якобы за предоставленные услуги горе-репетитора, но все равно – ужас и позор!

Ксюха тут же перестала препираться с Тимом и с любопытством уставилась на Глеба. Тот смущенно кашлянул, наконец-то хоть как-то отреагировав на внешнего раздражителя.

– Постеснялся, – сказал он виновато... и улыбнулся.

– Слюни подбери, – недовольно буркнул Тим, щелкнув приоткрывшую от удивления рот Ксюху по носу. – И вообще, нам домой пора. Завтра свадьба...

– Поздравляю, – брякнула я, прежде чем до меня дошло, что свадьба-то вряд ли у Ксю и Тима. Уж наверное в предверии такого события они не стали бы торчать в кафе с малознакомой мной.

– Спасибо, – тем не менее поблагодарила Ксюха, вгоняя меня в тупик. Но тут же все разъяснила: – Подружка замуж выходит за моего двоюродного братца, так что у меня двойной праздник.

– У тебя каждый день праздник, – пробурчал Тим, подхватывая Ксю под руку. – Нам в самом деле пора, – сказал он мне: – Ксюшеньке выспаться надо...

Какой угодно, но усталой Ксюха не выглядела. Скорее обескураженной. Впрочем, довольно скоро до нее дошло, что таким незатейливым способом Тим просто пытается оставить нас с Глебом наедине... или остаться наедине с Ксюшей, и тут же сдалась.

– Слушай, Эльф, ты же отвезешь Лину домой?

Глеб с готовностью кивнул. Я же по этому поводу не испытывала особых восторгов – оставаться наедине с малознакомым парнем мне не хотелось, но отказываться было неловко. Опять это неловко... Но, по крайней мере, можно не опасаться, что он меня изнасилует. Все таки есть и плюсы в том, что парень гей.

– В целости и сохранности, – настаивала Ксю.

Глеб снова кивнул, соглашаясь.

– Тогда, пока, – наконец удовлетворилась Ксю. И уже уходя шепнула мне: – С тебя подробности.

Какие? Что мы будем делать вдвоем? Вот сейчас Тим с Ксюшей выйдут из ресторанчика, и будем мы с Глебом как два дурака сидеть и молча изучать рисунок на скатерти.

Скатерть была белая и без рисунка – изучать на ней было решительно нечего. Я подняла взгляд на Глеба – тот неспешно пил заказанный ананасовый сок и вместо скатерти рассматривал окно. Тучи, казалось, набрякли еще больше и спустились ниже – видимо, дождю все таки быть. Хорошо бы до этого оказаться дома. Мне еще вещи собирать для переезда...

– Может погуляем?

Я удивленно уставилась на парня, пытаясь понять шутит он или нет – ну, мало ли чувство юмора неожиданно проснулось. Но Глеб выжидательно смотрел на меня, без малейшего намека на улыбку. Взгляд гипнотизировал и, не выдержав, я вновь посмотрела в окно – погода для прогулок не располагала. Вымокнуть мне совсем не хотелось и я собиралась отказаться.

– На улице хмуро, дождь наверно будет... и ветер, кажется, поднимается, – начала я из далека. Я посмотрела Глебу в глаза, пытаясь смягчить свой отказ – это было моей ошибкой. Он все понял и кажется принял. Но мне вдруг стало жаль ему отказывать – до того унылый у него был вид. Сказать, зачем он хотел со мной познакомиться Глеб так и не решился, но родные, видимо, совсем допекли беднягу. В конце концов, почему бы и не помочь ближнему – может у меня от доброго деяния карма подправится и мне, наконец-то, повезет... хоть в чем-то. Да и возвращаться в чужую квартиру, на самом деле, не очень-то хотелось... – Ладно, я согласна.

Глеб молча кивнул, но к счастью, немедленно вскакивать с места не стал – терпеливо дождался пока я допью свой уже порядком остывший чай, только после этого подозвав официанта со счетом. К несчастью, платить он вознамерился сам. Не то чтобы я была очень принципиальной на этот счет, да и денег, если честно у меня оставалось немного, но... платить за незнакомую девицу разумно только, если тебе от нее что-то надо. А Глебу ведь что-то надо, и хотя я знаю, что ничего ему не должна, но оплата счета морально обязывает... Но не буду же я с ним драться...

– Только не долго, – ох, прозвучало все таки, словно я ему этой прогулкой одолжение делаю. Нехорошо.

– Тебя кто-то ждет?

– Нет, – мотнула головой, подхватывая подаренные Глебом цветы из принесенной официантом вазы. Ну, бабушка-то небось ждет не дождется, когда я вернусь домой, а так...

Лаконичный ответ Глеба явно не устроил. Он продолжал таращиться на меня с таким видом, словно у него рентгены вместо глаз и мне так захотелось пожаловаться кому-нибудь на судьбу свою горькую. И вот чувствую, этим "кому-нибудь" придется Глебу и быть, потому как бабушке – нельзя, она расстроится, а у нее возраст, Аринке – тоже нельзя, она еще чего доброго работу бросит и сюда припрется, тете с дядей тоже нельзя, я и так их потеснить собираюсь...

– Просто вещи собрать надо, – никогда не думала, что буду жаловаться первому встречному, да еще и парню. Наверно, подсознательная потребность в мужском крепком плече сказывается. Хотя вот при Королькове у меня же не возникало мысли слезу пустить, несмотря на то, что он куда как более мужественно... выглядит.

Тем неменее, Глеб ждал продолжения и я не стала его разочаровывать.

– Девочка, с которой я снимала жилье переехала к своему молодому человеку, так что и без того стало тяжеловато за съём платить, а тут еще хозяйка решила плату за квартиру поднять на основании того, что... – я примолкла и бросила быстрый взгляд на Глеба. Да зачем ему, собственно, знать, на основании чего хозяйке взбрело в голову поднимать плату. Незачем, я думаю... – Вобщем, решила поднять. Может оно даже и к лучшему. Все равно мне одной платить за двушку не по карману, а соседку не найти. А так, своеобразный пинок получился...

– И куда ты теперь?

Мы вышли на улицу и Глеб нахмурив брови оглянулся по сторонам, словно пытаясь определить в каком именно направлении я собираюсь съезжать.

– У меня здесь дядя с тетей живут. К ним пока...

А на улице действительно заметно похолодало. Ветер с каким-то бешеным азартом гонял по асфальту листья, сдираемые им тут же, с ближайших деревьев. Тучи, правда, не казались таким уж хмурыми, но...

– Не замерзнешь?

– Нет, – уж я-то сегодня утеплилась, как чувствовала, что гулять придется. А вот глядя на тоненькую курточку Глеба хотелось плакать. – А ты?

– И я нет. В парк пойдем?

Ну, конечно, куда же еще? Больше-то в этом городе и гулять негде! Но моя бесхарактерная головушка уже согласно кивнула и Глеб, подхватив меня под белу рученьку, потащил в вышеупомянутое место для прогулок.

И в принципе, я не против парков. А такие вот – таинственно-одинокие, кажутся даже более... романтичными, что ли. Только вот никто не говорил мне, что букеты роз такие тяжелые и таскать сию прелесть за собой немного напряжно. Интересно, Глеб не обидется, если я попрошу его потаскать подаренный им же букетик?

Украдкой я бросила взгляд на парня – тот о букете, ясное дело, не думал – судя по лихорадочному выражению лица, его тревожили куда более глобальные заботы. Ну что ж, сама как-нибудь...

Совсем не прогулочным шагом мы пролетели мимо музея изобразительных искусств, свернули направо и в том же темпе двинулись к площадке аттракционов. Глеб крепко держал меня за руку и останавливаться или хотя бы просто идти медленнее не позволял – и от этого было и смешно и обидно, но я молчала, мучимая вопросом – куда же он меня тащит?

К огромному удивлению, аттракционы работали! Несмотря на довольно позднее время (а уже прилично стемнело), погоду (в сотый раз о плохом), сезон (мне почему-то казалось, что с наступлением октября все аттракционы закрываются и прячутся в свои большие чехольчики до весны) и практически полное отсутствие в парке людей, со стороны площадки доносилась музыка, перекрываемая завыванием ветра. Между черных силуэтов деревьев сверкали разноцветные огни, а в воздухе витал сладковатый запах поп-корна и еще чего-то съестного. И всё это под аккомпанемент отнюдь не мелодичного смеха, я бы даже сказала зловещего хохота, совершенно не способствующего оптимизму... скорее наоборот.

Глеб же, казалось, не замечал никаких странностей и с упорством бульдозера тащил меня в сторону аттракционов. В душу закралось нехорошее предчувствие, но я предпочла отогнать его, взяв за аксиому, что парень все таки на моей стороне.

– Давай не пойдем туда, – проблеяла я.

Мой новый приятель никак не отреагировал на мою просьбу, продолжая двигаться по заданной траектории. Еще бы! Должно быть просто не услышал моего писка, но на большее я оказалась не способна – горло сдавило неясным спазмом, как бывает во сне – и хочется закричать, а никак.

Карусели тем временем неумолимо приближались.

До них оставалось уже не больше полусотни метров и я смогла рассмотреть, наконец, снующие по площадке фигуры, облаченные в разноцветные сюртуки в паре с короткими штанами и платья с широкими юбками. Это они хохотали... и вроде, не так страшно, как показалось сначала... На мгновенье мне даже почудилось, что я просто сплю, но очередной порыв ветра, бросивший в лицо охапку пожелтевшей листвы и первые дождевые капли, склонил мою сомневающуюся душу в сторону реалистичности происходящего.

– Гле-еб? – проныла я, ёжась то ли от холода, то ли от неприятного чувства страха и неуверенности. Правая рука у меня занемела и я не бросила цветы только потому, что они наверняка недешего обошлись этому странному типу, а бабушка учила меня бережливости. Но терпению моему тоже есть предел.

И когда где-то совсем близко прогрохотала вагонетка, с бешеной скоростью промчавшаяся по рельсам, а следом за этим раздался визг, меня сорвало.

– Стой! Глеб, стой! – я дернула парня изо всех сил, которые смогла собрать, вырвавшись из затягивающего меня тумана. – Давай не пойдем туда!

Глеб остановился, удивленно уставившись на меня – вид у меня наверное был тот еще, но мне было плевать. Потому что нас заметили.

Наверно я не кинулась бежать только потому, что Глеб все еще крепко держал меня за руку. Хотя и было бы из-за чего паниковать – из-за высокой старой ели к нам на дорожку выскочило не какое-нибудь ужасное чудовище, а вполне себе симпатичная девушка в длинном цветастом платье с шикарной очень широкой юбкой. Несколько мгновений она удивленно таращилась на нас, после чего выдала нечто, повергнувшее меня в замешательство, хотя по сути абсолютно верное:

– О, люди! – и радостно улыбнулась, плотоядненько так...

Непереставая улыбаться, девица вновь, уже более пристально, осмотрела нас с ног до головы и, видимо, пришла к выводу, что я не стою ее внимания. Другое дело Глеб. Она нетерпеливо сдула со лба непослушную кудрявую прядку, поправила сползший с плеч цветастый платок – искренне надеюсь, что теплый, потому что в такую погоду заработать какое-нибудь воспаление легких очень просто, а кроме платья и этого платка на ней ничего не было, и многообещающе затянула, заглядываю парню в глаза:

– Пасалати ручку дарагой, всю правду расскашу, ничего не утаю, что на сердце было, что будет, всё скашу...

Я перевела взгляд на Глеба.

У парня был такой глупый вид, что мне немедленно захотелось щелкнуть его по носу. Откуда девица взялась он, кажется, так и не понял, потому таращился на нее во все глаза.

Приободренная вниманием, девица схватила Глеба за левую ладонь, при этом как бы случайно распахнув края платка, скрывающие под собой более чем смелое декольте, особенно учитывая время года – ох, уж эти горячие эмм... по внешности девушка больше всего напоминала азиатку, но никак не цыганку. К слову, Глебу на ее прелести было чихать, что само по себе закономерно, но девицу расстроило. Она пытливо уставилась на его распахнутую ладонь, пытаясь, видимо, рассмотреть линии судьбы, что было довольно проблематично сделать в сгустившихся сумерках.

Я, например, на Глебовой ладони ничего не видела, но у гадалки зрение, судя по всему, оказалось получше моего, потому что потаращившись с десяток секунд на распластанную конечность, она уверенно, причем без всякого акцента – наверно забыла о нем, заявила:

– А и гадать-то нечего! Встретил ты уже свою судьбу, – и заговорщически подмигнула мне. Небось решила, что раз парень не обратил внимания на ее прелести, то у нас с ним "чуйства" неземные. Хотя, признаться, об истинном положении дел догадаться действительно сложновато. – Но нерешительность, как камень, стоит на твоем пути. Столько судеб загубила, – отпуская руку Глеба, вздохнула гадалка, украдкой бросив взгляд в сторону мигающих аттракционов. Невольно я тоже посмотрела туда, мигом вспомнив и где нахожусь, и что дождь вот-вот пойдет по-настоящему, перестав пугать редкими холодными каплями. Мне вновь стало не по себе, но эта странная атмосфера уже не внушала такого ужаса, как прежде.

– Это все? – услышала я удивленный голос Глеба.

– А что еще? Больше решительности и будет тебе счастье, – пожала плечами девушка.

А и то правда.

– Плату цветами возьмете? – поинтересовалась я, и не дожидаясь ответа, вручила растерявшейся гадалке букет. А-а, здорово! Только руку теперь колет как...

Но это мелочи, мелочи, мелочи. Главное – поскорее убраться из этого странного парка.

– Давай уже уйдем отсюда, – я кивнула на работающие карусели, которые никоем образом Глеба не впечатлили. Впрочем, желание мое он принял к сведению, потому как с места все таки сдвинулся, хотя и не в том направлении, в котором хотелось бы мне.

– Ролевики, наверное, – буркнул он. Кажется, судьба букета его заинтересовала больше.

– Он тяжелый. Рука занемела, – сочла нужным объяснить я, а то еще обидится и оставит где-нибудь здесь, под елочкой.

– Ясно, – вряд ли мой ответ его сильно порадовал. – Прости, не подумал.

– Прощаю, – великодушно кивнула я, ощущая как "иголки" начинают пронзать руку еще интенсивнее – потереть бы ее чем-нибудь, так ведь нечем – Глебушка вторую руку держит. Ирод! Затащил меня бедную в темный парк и теперь издевается. Будь на моем месте Аринка она б его...

– Эй, там еще неприятности какие-то, – догнал нас голос гадалки. – И скоро...

Ну, конечно, кто бы сомневался, тут и к гадалке ходить не надо – в последнее время вся моя жизнь одна сплошная неприятность.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – поинтересовалась я, помня о решительности. – И куда ты меня так упорно тащил?

– На берегу очень романтично, – загадочно молвил Глебушка.

– И? – Господи, я от стресса позабыла о чем мне там Ксюша вещала. Кормить его надо или перед мамой неземную страсть разыгрывать?

– Ну и я хотел тебе кое в чем признаться... – Глеб остановился и развернув меня к себе лицом, нервозно вцепился в мою страдающую конечность. Ой, какие у него все таки ручки тепленькие... – Я... понимаешь... ну понимаешь...

Ага, я вся такая понимающая, особенно когда стою на холодном ветру. Дать бы ему в лоб, чтоб побыстрее как-то свои мысли выражал.

Уже намереваясь высказать всё, что я о нем думаю, подняла взгляд на своего мучителя... тот с неясной надеждой "во светлом взоре" таращился на меня, видимо сгорая от желания, чтобы во мне вдруг проснулся дар телепатии и я сама догадалась чего он от меня, собственно, хочет. Вот тебе и рыцари без страха и упрека... Эх, ладно уж... Рука моя почти оклемалась, а курточка у Глеба раза в два тоньше моей – не хочу чтобы кто-то сказал потом, что я виновата в его смерти от переохлаждения.

– Я все знаю, – заявила я, тут же получив возможность наблюдать как его и без того огромные глаза расширились. Господи, вот почему он девчонкой не родился? От парней бы отбоя не было... тем более, что он и так по их части любитель...

– Знаешь? – как-то наивно, по-детски, переспросил Глеб.

– Конечно, знаю. Неужели ты думаешь, что я пошла бы в темный парк с едва знакомым парнем, если бы не была уверена, что с его стороны мне ничего не грозит? А так, раз ты гей, значит я могу быть спокойна, что ты по крайней мере, меня не изнасилуешь где-нибудь под кустиком. Спасибо тебе за это большое.

– Гей? – опять переспросил Глеб тупо. Даже руки мои отпустил. Обиделся?

– А, блин... Прости. Гомосексуалист. Когда волнуюсь, начинаю не очень хорошо выражаться... Прости, ладно? – и чувствуя неловкость, машинально погладила его по плечам.

Глеб долго о чем-то думал, потом вдруг согласился:    – Угу, – кивнул он, скосившись на мои руки. – А вдруг я тебя ограбить хотел?

– Да у меня брать нечего, – отмахнулась я.

– Совсем?

– Совсем.

– И жить тебе негде...

– Ну да... Спасибо. Умеешь ты поддержать в трудной жизненной ситуации.

– Эй, ты меня геем обозвала.

– Так это ж правда. Нельзя на правду обижаться, даже если она неприятная, – глубокомысленно изрекла я. Еще б самой в свои слова поверить.

– Ага... А скажи-ка мне, кто такой честный правду-то обо мне направо-налево разбалтывает?

– Ксюша, – без всякой задней мысли сдала я подругу. В конце концов, она втянула меня во все это. – Но она из лучших побуждений! – Глеб удивленно приподнял правую бровь, вместо эльфа вдруг став похожим на пирата, и в ответ на его не высказанный вопрос мне пришлось развить свою мысль в оправдании Ксюши. – Она сказала тебе помощь нужна. Ну что-то там, чтобы маме показать, теткам надоедливым нос утереть... и друзьям...

– То есть, – медленно протянул Глеб, словно никак не мог поверить в то, что собирался озвучить: – ты на это согласна?

– Получается, что да, – это ведь в самом деле не сложно... наверно.

– Здорово! – Глеб порывисто сжал мои плечи, долго всматривался мне в глаза, после чего неожиданно выдал: – Тогда ты должна переехать ко мне.

– Ээ...

– Тебе все равно жить негде, а я как раз ищу соседа...

Я с сомнением уставилась на Глеба. Не, ну сейчас-то он оживился и более-менее на нормального человека стал похож, но до этого... Жить с приторможенным геем под одной крышей? Какая-то нерадостная перспектива.

– Ээ... Глеб.. нельзя приглашать к себе в соседи... первого попавшегося человека. Надо хорошенько подумать, взвесить все "за" и "против"...

– Я хорошо подумал.

– Подольше подумать...

– Я долго думал. И решил, что тебе не следует надоедать тетке, оставив ее как запасной вариант на самый крайний случай.

Я тётю, конечно, очень люблю, но переехать к ней – значит вновь попасть под опеку, что в свете недавних событий не кажется мне таким уж ужасным, так как к самостоятельной жизни я, похоже, совершенно неприспособлена, но... Что если тетя Вера, подражая бабушке, возьмет за привычку нудные разговоры о том, что недолго им бедным-несчастным осталось на этом свете и необходимо меня срочно, лучше всего уже вчера, пристроить в хорошие руки, то есть выдать замуж за "достойного человека", дабы я не осталась одна-одинешенька в жестоком мире. Учитывая, что тетя работает в ЗАГСе такой вариант развития событий представляется мне вполне реальным... и крайне нежелательным. И потому оставить тётю на самый крайний случай мне безусловно хотелось.

Однако ж...

– Как же долго, когда я тебе сказала, что мне жить негде всего час назад?

Глеб набрал в легкие воздух, но очевидно не нашел что сказать, и просто молча таращился мне в глаза, гипнотизируя.

– Глупо отказываться, – наконец молвил он, видимо в качестве последнего аргумента. Не очень убедительного... Но я неожиданно сдалась. Действительно, что я теряю-то? Ну, не уживемся мы и что? Тогда уж и поеду к тете Вере или другое жилье попробую найти.

– Ладно уж, согласна, – буркнула я.

– Вот и отлично. Я завтра комнату подготовлю, а в воскресенье можешь въезжать.

***

– Ну как? – с тревогой в голосе поинтересовался Глеб.

Планировка его двухкомнатной квартиры мало чем отличалась от той, в которой я жила до этого. Ну, может комнаты здесь были чуть больше, а кухня так и вовсе поражала своими параметрами. Плюс имелась огромная лоджия с выходом в кухню и спальню Глеба. А так, тот же коридорчик упирающийся в санузел и две дверки направо и налево от него. Все чистенько прибрано, вещи на своих местах... И почему-то это раздражало, хотя я сама вроде как рьяный поборник чистоты и порядка.

– Отлично, – кивнула я, со смешанным чувством разглядывая свою новую жилплощадь – светло-коричневые обои с более темным тиснением в виде вихляющих завитушек, двухстворчатый шкаф цвета темного дерева, кровать в тон и даже новенький компьютерный стол у окна. – Спасибо, – я оглянулась на застывшего у меня за спиной парня. У него был такой уставший невыспавшийся вид, словно он этот самый компьютерный стол сам и собирал, причем ночью... Сама не знаю отчего, мне сделалось жутко неудобно.

– Тогда располагайся, – Глеб пропихнул в комнату одну из моих сумок. – Сейчас остальное принесу из машины, – и быстренько удалился.

Да, он еще и помог перевезти все мое барахло, которого неожиданно оказалось достаточно много. Такая забота беспокоила меня – судя по всему, Глебу очень хотелось иметь соседку. И ведь мы еще не обговорили размер платы за проживание...

Через пару минут Глеб вернулся с моим доисторическим ПК, осторожно сгрузил его на стол и вопросительно уставился на меня.

– Я тебя точно не потесню? – вместо других, более насущных, вопросов вырвался именно этот.

– Ну... если не будешь по три с половиной часа занимать ванну, то вряд ли... Устраивайся.