Текст книги "Я знаю - ты врёшь! (СИ)"

Автор книги: Аира

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Ну как... я у него деньги взяла, а ничему не научила. Он мне... Я думала это компьютерщик пришел – он мне комп чинил. А потом денег дал и ушел. Я еще думала, за что он мне денег-то дал... Хватит ржать, Егор! Это не смешно!!!

– Очень даже смешно, Линка! И забудь ты про этого удода. Он что немой? Не мог сказать, что на занятие пришел, а не комп чинить?

– Постеснялся, наверное, – пробормотала я.

– Его проблемы. Придет – отдашь, а так не парься даже... И вообще, может все таки к нам присоединишься? В "Атлантике" сегодня "Выпь" будет – ты обещала послушать.

– Уу, Егор. В другой раз. Сегодня у меня никакого желания выходить из дома нет.

– Ну, смотри. Если что сразу звони мне.

– Хорошо. Развлекайся.

Завершив вызов, отложила телефон в сторону, решив, что бабушке все таки звонить сегодня не буду – она сразу поймет, что у меня разброд чувств и будет волноваться, а это не совсем то чего бы мне хотелось.

Выбрав на компе старый фильм (новые закачать руки не доходили), забралась в постель и устроилась поудобнее.

***

– Опаздываешь, – ухмыльнулся Тим, едва Глеб появился в гримерке. – От девчонки никак оторваться не мог?

– Отвали, – вяло огрызнулся Глеб, кинув куртку в угол комнатки на большой несуразный стол, на котором уже примостилась одежда Тима и Антона. Честно говоря, про сегодняшнее выступление он попросту забыл и если бы не звонок Ролла, выдернувший Калину из некоего подобия анабиоза, парень и вовсе не явился бы в "Атлантик".

– Неужели всё так плохо? – приподнял брови Тим. Отставать он явно не собирался, да Глебу и самому хотелось выговориться, но... не при всех же.

Калина молча скосил глаза на Антоху и Ленку, готовую приступить к его преображению. Большего Тиму не требовалось.

– Ох, ты ж моя стесняшка, – ухмыльнулся он. – Ну, пойдем – покурим. Ленка Антоху как минимум полчаса разукрашивать будет... с особой любовью...

Глеб согласно хмыкнул – в самом деле, Антоха у Ленки особенно страшным получался, и поплелся за другом к одному из запасных выходов из клуба.

На улице уже совсем стемнело, город медленно затихал и только далекий, волнами накатывающий из недр клуба грохот музыки нарушал спокойствие этого осеннего вечера.

Тоска и недовольство клубком ворочались в груди, отзываясь на звуки музыки.

Вздохнув, Глеб спиной прислонился к распахнутой настежь двери и, на секунду прикрыв глаза, тут же распахнул их. Образ странной девчонки, преследующий парня уже не первый день, не собирался оставлять его и теперь. И вот как это понимать?

– И ведь ничего особенного вроде... – словно в продолжение Глебовых мыслей, произнес Тим, выпустив вонючее облачко сигаретного дыма. Калина сморщился – почему-то именно эта дурная привычка друга раздражала его больше всего. – Колись, как все прошло?

– Хорошо, прошло, – Калина вновь прикрыл глаза, на этот раз сознательно восстанавливая образы до мельчайших подробностей. – Она предложила мне принять душ, а я отказался...

– Ну и дурак.

– Потом починил ее комп...

– Молодец!

– Потом мы сели пить чай... Я, блин, всё нёбо себе сжёг этим гребанным крутым кипятком, который она чаем называет!

– Девочка любит погорячее, – Ролл выпустил еще пару порций дыма, ожидая продолжения. Но Глеб не торопился, пришлось его подтолкнуть: – И что было дальше?

– Ничего. Час закончился, я заплатил и ушел, – ох, как обиженно это прозвучало. Глупо, по-детски. Глеб и сам это понял. И был уверен, что вот сейчас Булыгин издевательски хмыкнет в своей обычной манере или даже обидно заржет... но тот сохранял задумчивое молчание. И Калина проглотив неожиданный комок в горле, продолжил: – Я даже имя ее не спросил...

Тим продолжал молчать, пока сигарета не превратилась в маленький дымящийся комочек, отправленный в полет ловким щелчком пальцев.

– Я вот не пойму, что вас всех на чувства-то потянуло – не весна вроде, – наконец произнес он. И удивление в его голосе смешалось с раздражением.

– Погоди, посмотрим, что ты запоешь, когда тебе понравится какая-нибудь малышка... Ох, и не завидую я ей.

– Чтобы девушка перестала нравится, с ней просто нужно переспать, – пожал плечами Тим.

– Глупость.

– Мне помогает.

"Значит, не те девушки", – решил Глеб, но в слух повторить свои мысли не счел нужным. В то, что сможет переспорить друга, Глеб попросту не верил, но сделал себе пометочку при случае припомнить Тиму его же слова – проще говоря, позлорадствовать.

– Ее зовут Авелин, ей 24 и занимается она вовсе не тем, что мы о ней подумали.

– Авелин, – повторил Глеб, пробуя имя девушки на вкус. Звучало определенно приятно. – И чем же она занимается?

– Репетиторствует иностранный язык. Кстати, вот твои 300 рублей, – Тим сунул Глебу в руки мятые сотенные купюры и не дожидаясь вопроса ответил сам: – Полчаса назад встретил в зале паренька сосватавшего нам ее адресок. Просил больше не доставать его сестренку.

Некоторое время Глеб тупо рассматривал деньги у себя в руках, пока до него медленно доходил смысл услышанного.

– То есть все это время ты знал, что она репетиторша по какому-нибудь там английскому и все равно расспрашивал как все прошло?!

– Ну, я надеялся на лучшее...

– На какое? – возмутился Калина.

– Что ты, например, в кои-то веки включишь обаяшку... а не тормоза.

– Эй, парни! Вы, бл**, идете? – из гримерки выглянул страшенный зомби и махнул им рукой.

– Мы не бл**и, – отозвался Тим. – Мы честные и порядочные, правда, Калинка?

– Ну, да, – рассеянно кивнул Глеб и чуть подумав добавил: – Мне надо с ней снова встретиться.

– Встреться, – разрешил Ролл.

– Как?

– Ну, как? – Ролл пожал плечами и направился к гримерке – до выступления в самом деле оставалось не так много времени. – Приходишь, звонишь в дверку, она тебе открывает...

– Э-э... Не думаю, что она мне откроет...

– Даже так? – Тим остановился и с живым интересом уставился на друга. – С этого момента поподробнее.

– Да, блин... – Глеб сжал виски ладонями. – Я же думал она это... ну... И пытался немного... Кажется, она испугалась.

– Угу... должно быть твоей нерешительности, – сморщился Тим. – Ладно, придумаем что-нибудь.

Они завернули в гримерку, где Ленка, сердито пыхтя, торопливо докрашивала физиономию солиста "Серой выпи".

– Здорово, Данчик, – Тим пожал солисту руку, вынудив того немного изменить положение в кресле. Глеб потянулся следом, но был остановлен разъяренной гримершей.

– Бесит!!! – рявкнула она, заставив Калину попятиться. – Неужели обязательно друг к другу лапы тянуть? Почему вам, мужикам, простого "здрасти" недостаточно?

– Ладно, Лен, не кипятись. Больше мы мешать не будем, – примирительно произнес Тим, хватая Глеба за рукав и утаскивая подальше от взвинченной девушки – в угол, где уже устроился Антон, угрюмо ковыряющийся в телефоне.

– Чего это с ней? – после минутной тишины поинтересовался Глеб, для которого младшая сестренка одного из приятелей давно стала олицетворением миролюбия и отзывчивости.

– Вот так, друг мой, выглядит влюбленная женщина, – притворно вздохнув, сообщил Тим.

– Вот так?!! – возмутился Калина.

– Вот так выглядит влюбленная женщина, начинающая догадываться, что объект ее любви не умеет читать ее мысли, но все еще надеющаяся, что это не так, – исправился Ролл.

– Да ты – философ, – хмыкнул Антон, который раз перечитывая коротенький текст на экране телефона.

– А ты – дурак, – пожал плечами Тим.

– А по морде?

– Следующий! – рявкнула Лена.

– Потом дам, – пообещал Тим и, показав Тохе язык, удалился, оставив Глеба в компании Антона, вновь уткнувшегося в телефон – кажется, он ждал ответной смски, но та что-то запаздывала.

Вздохнув, Глеб уселся на край стола. Его вдруг начала терзать мысль, что он номер телефона Авелин не узнал – а ведь была возможность... в любом случае, Тим не растерялся бы. Сейчас тоже можно было бы написать ей. Только вот... вряд ли она ответила бы.

Глеб скосил глаза на гитариста – даже сквозь слой умело наложенного грима было видно, что с парнем что-то не так.

– Эй, Тох, ты чего? – толкнул он товарища в плечо.

– Да, ничего, – огрызнулся тот в ответ.

– Что, девчонка не дает? – неожиданно подначила Ленка, довольно язвительно усмехнувшись.

– Не твое дело, – выплюнул Тоха и, тихо добавив: – Стерва, – вышел из гримерки.

– Так, Тоха отпадает... Роллу Ден не доверяет, я не могу... – подошедший к Глебу Даниил, протянул парню коробку, украшенную огромным белым бантом. – Остаешься только ты.

– Остаюсь для чего?

– Для розовых соплей, – осклабился Тим, за что тотчас получил подзатыльник и примолк.

– У невесты Дена сегодня здесь девичник и он попросил спеть для нее песенку и подарить подарок, – пожал плечами Дан.

– Песню интересно кто выбирал? – буркнул Тим.

– Денис. Ты против?

– Сопли.

Глеб вполне нормально относился ко всем направлениям музыки, в том смысле, что от попсы его никогда не тошнило и он не стремился судорожно переключить радио на другую частоту, если из динамиков вдруг раздавался писклявый голос, завывающий про неземную любовь. Но за Даном наблюдать было... странно.

"Каждый раз, когда ты рядом,

Всё сильней в тебя влюбляюсь,

Только выразить словами

Это чувство не могу..." – душевно вещал солист «Серой выпи», буравя взглядом один из столиков в зале. Ясно, что пялился он не на невесту Дениса, а совсем на другую девушку – Маргариту, относительно которой Глеб уже получил подробные инструкции. Не ошибиться бы только – с Маргаритой ему еще встречаться не приходилось, а пространное описание Дана, а-ля «студентка, комсомолка, спортсменка, наконец она просто красавица» не очень-то проясняли ситуации.

Со сдержанным любопытством Глеб принялся рассматривать девчонок за столиком Олеси, которую видел всего раз или два и то мельком, и запомнил, лишь потому, что никогда не жаловался на зрительную память.

Ну-у... Скорей всего, все девчонки были студентками – Калина не очень хорошо определял возраст девушек на глаз, но этим явно еще не было тридцати. Комсомолками, по понятным причинам, они, скорей всего, не являлись, спортсменками – может быть, а насчет красавиц – тут уж на вкус и цвет... И если бы не Тим...

– Эй, ну ты спишь что ли? – Ленка стояла сбоку от сцены в небольшом тесном коридорчике с коробкой и большим букетом алых роз в руках. Смотрела она, казалось, на Глеба, но взгляд то и дело ускользал в сторону Тохи. Наверно, Тим прав... хоть и не весна. – Ау?! Спящая красавица...

В душе царил необъяснимый эмоциональный подъем, потому в ответ на подначивание девчонки Глеб лишь фыркнул, подхватил коробку и внушительный букет, и улыбаясь, направился к покрасневшей, как маков цвет, Олеське.

– Про просьбу Дана не забудь, – пискнула ему вслед гримерша и Калина машинально кивнул.

Невеста Ветрова на него не смотрела – стеснялась, и подарок и букет брать не спешила. Зато ее подружки с лихвой восполняли барабанщику недостаток внимания – спасибо, руками не щупали. Хотя взгляд наглых и немного насмешливых глаз одной из них, красноречиво утверждал, что она вполне способна и на более выдающиеся подвиги, нежели проверка материальности сошедшего со сцены артиста. На нее лучше не смотреть. Во избежание...

– Денис рекомендовал открыть подарок дома, – произнес Глеб смущенной Леське и, наконец, всунул коробку и розы ей в руки. Но уходить не спешил. У него было еще одно задание – хочет понравившаяся солисту девушка познакомиться с барабанщиком "Серой выпи", значит познакомится – Глебу не сложно..

Он повернулся к Маргарите, позволяя девушке как следует рассмотреть себя и невольно улыбнулся, глядя в ее широко распахнутые глаза. Вот бы Авелин смотрела на него с таким восторгом... Интересно, она вообще о существовании "Серой выпи" знает? – Меня зовут Глеб. Очень приятно познакомиться, – сказал он и, не удержался, подмигнул, надеясь, что Дан не сочтет подобный жест за попытку флиртовать с его девушкой.

– И мне приятно, – пробормотала она в растерянности, не зная куда деть глаза. Смущать ее Глеб не собирался и потому так же отвел взгляд. Тут же наткнувшись на того самого парня, как его... Егора...

Мальчишка стоял совсем близко к сцене, в компании шумных сверстников, уже, видимо, поднабравшихся для пущего веселья, и потягивал пивко прямо с горла, вероятно тем самым пытаясь подчеркнуть свою мнимую крутость. Ээ, а восемнадцать-то ему хоть есть?

Глеб смерил паренька раздраженным взглядом и сморщился.

– Да какая мне на х**н разница? – едва слышно возмутился он, все же испытывая огромное желание подойти к парню, отобрать у него бутылку и поговорить по душам. Об Авелин, в основном.

Но пока Глеб не мог покинуть свой пост.

Он вновь перевел взгляд на Маргариту, разглядывающую, продолжающего вещать о своих стараданиях солиста, похоже совершенно не догадываясь, что это Дан, и что страдания его вполне реальны. О чем думает интересно? (О чем вообще эти девчонки думают?) Уж точно не о той подставе, которую для нее Ветров приготовил...

– А сейчас для Олеси споет ее подруга Маргарита, – Глеб невольно позавидовал спокойствию приятеля. А что как Маргарите такая честь вовсе не по душе придется – вон как занервничала и на сцену не торопится. Дан вообще уверен, что его девчонка петь умеет?

– Поддержим девушку, – попросил меж тем вокалист "Серой выпи".

Присутствующие в зале с готовностью захлопали, причем подружки Маргариты, вытаращив на нее удивленные глаза, старались усерднее всех. Но просьба Дана адресовалась скорее Глебу, нежели зрителям в зале, потому что идти Марго, похоже, никуда не собиралась. Эх... тащить придется.

Наклонившись к Марго, Глеб подхватил ее под руку и легонько дернул на себя, поднимая с диванчика. Она казалась легкой и хрупкой, испуганной, отчего Калина испытал острую необходимость поддержать ее.

– Да не трясись ты. Мечтать надо аккуратнее... Мечты имеют свойство сбываться.

Быть может Марго что-то ответила, Калина не разобрал – в этот самый момент они проходили мимо Егора с его компанией и Глеб невольно отвлекся от своей подопечной.

– Даже не мечтай, Димон. У моей сестры непонятки какие-то с нормальными пацанами. Тебе уж точно не светит ничего, с твоей-то рожей...

Повинуясь силе любопытства, Глеб тут же уставился на упомянутого Димона – тот оказался почти таким же высоченным как Ролл, но никаких видимых изъянов в его внешности Калина не обнаружил.

Егор меж тем пьяно икнул, и доверительно приобняв Димона за... ну, за "куда дотянулся", продолжил развивать свою мысль:

– Она только педиков к себе подпускает... смазливых, ик! Они не страшные. А ты, Димон, страшный! Ик... Очень.

И тут, словно заподозрив неладное, Егор отодвинулся от Димона и с опаской уточнил:

– И ты ж, братан, не педик, ик?

Ответ Димона Глеб не расслышал, что его, впрочем, не сильно и огорчило, хотя инстинкт самосохранения кричал о том, что нетрадиционность шкафообразного приятеля Егора была бы весьма кстати, потому как заполучать этакую тушу в соперники Глебу совсем не улыбалось.

Добравшись до сцены, Калина помог Марго забраться наверх и сдав ее с рук на руки Дану, наконец, вернулся к своей барабанной установке. Слава Богу, еще немного и домой, а то этот день что-то затянулся, а ведь завтра не легче – Глеб обещал приятелю помочь выбрать кольцо для Снежанки, а зная этого товарища, Калина был уверен, что его еще и репетировать заставят что-нибудь на тему "Предложение руки, сердца и прочих частей тела".

***

Боже, как я радовалась, что этот рабочий день, наконец-то, закончился. Неужели, я действительно когда-то мечтала преподавать? Не так я себе это представляла. Или же просто преподаватель из меня вышел никакой – ну, не дано мне найти общий язык с детьми... При одном только воспоминании об этих «детишках» под два метра ростом у меня как-то нехорошо становится в желудке, а сердце предательски ёкает где-то под горлом. Трусиха я. С другой стороны, если молчаливое внимание Дмитрия просто напрягает и с этим еще можно как-то жить, то хамские выходки некоторых других индивидуумов, которые чувствуют свою безнаказанность, так как у них в родственниках сам ректор ходит, отличаются особой наглостью и серьезно давят на нервы.

Выглянув в приоткрытую дверь вверенного мне кабинета французского языка, я нервно огляделась по сторонам. Маразм, а что делать? В такие моменты я не отказалась бы и от общества Королькова, но тот последнюю неделю вел себя странно, исчезая из универа сразу после занятий, о чем я, признаться, уже изрядно жалела.

В коридоре было пусто и тихо, а вот хорошо это или плохо довольно спорный вопрос. Если там действительно никого нет, то это, пожалуй, плюс...

Немного постояв у двери, прислушиваясь к мнимой тишине, я который раз пожалела, что кабинеты иностранных языков находятся в таком странном одиноком закутке, а Вера Васильевна – старая ворчливая немка, заболела. Но надо ж как-то двигаться к выходу...

Вздохнув, накинула ремень сумки на плечо и вышла из кабинета.

В коридоре действительно было пусто – уж не знаю каким богам молиться, но сегодня студентики, кажется, нашли себе занятие поинтереснее, чем доставать меня.

Все еще не веря своему счастью, я спустилась на этаж ниже, к кафедре, за своей верхней одеждой, и с мыслью, что надо искать другую работу... и чем скорее, тем лучше – психиатр мне как-то не по карману, а такими темпами я скоро начну шугаться от любой тени, я, наконец, покинула обитель знаний.

Правда далеко уйти не успела.

Недалеко от входа маячила та самая шебутная девчонка, с которой я познакомилась на занятиях капоэйра – спасибо всё тому же Королькову за месячный абонемент в спортивный клуб, меня саму бы жаба задушила тратить на это деньги.

– Ксюша, привет! – махнула я рукой.

Девчонка воззрилась на меня, казалось, несколько удивленно – не узнала, наверное. Ну да, она то в спортивном зале всего один раз появилась и пропала куда-то.

– Привет, – кивнула она. – Ты что здесь учишься? Ни разу тебя не видела...

– А ты помнишь всех кто здесь учится? – улыбнулась я.

– Не всех, конечно, но очень многих, – она утвердительно кивнула все еще разглядывая меня с удивлением.

– Да у тебя, наверно, много друзей.

– Друзей – мало, знакомых – много.

– А я только 3 недели как устроилась преподавателем французского языка, – созналась я, бросив на здание универа нервный взгляд. Показалось или в фойе за стеклянными дверями универа действительно мелькнула фигура Влада?

– Так это здорово! – искренне обрадовалась Ксюха. – Еще один нормальный препод разбавит это сонное сборище пенсионеров!

Эх, если бы нормальный... Про себя я ничего подобного сказать не могла. И видимо что-то такое отразилось на моем лице, заставив Ксюху вновь удивленно на меня воззриться.

– Что?

– Студентов боюсь, – отчего-то честно призналась я. Наверно, у Ксюхи внешность располагающая к откровенности.

Она смерила меня изучающим взглядом и уж не знаю что такого увидела – наверно, я совсем жалко выглядела, но тут же предложила:

– Если кто-то сильно будет допекать, ты не стесняйся – мне скажи, я с ними по душам поговорю... О, и кстати, дай-ка мне свой номер телефона.

Номер я свой продиктовала и сама Ксюхин записала с удовольствием, но уж втягивать ее в свои разборки не собиралась.

– А почему ты на тренировку не приходишь? С тренером не поладила?

Ксюха удивленно моргнула. Похоже, не такое уж большое впечатление произвел на нее тренер Никита, раз уже позабыт, а вот сам он на последней тренировке шарахался от девчонок, как от чумных.

– Ага, характерами не сошлись, – кивнула Ксю. – Да к тому же у меня ведь еще парикмахерские курсы и как оказалось они с тренировками по времени совпадают. Может как-нибудь потом присоединюсь к вам, – молвила девушка, с неподдельной радостью следя за серебристой машиной, появившейся на стоянке. Похоже за Ксюхой приехали. Значит, и мне пора.

– Ладно, вижу за тобой приехали. Увидимся позже.

– Угум. Ты только не забудь, если кто будет доставать – сразу мне скажи... Ой, а может тебя подвезти?

– Да я тут рядом живу, – отказалась я, – пешком дойду.

До серой пятиэтажки, в которой я снимала квартиру, в самом деле, было не больше 15 минут неспешной ходьбы, так что скоро я уже стояла перед неприглядной коричневой дверью и пыталась отыскать в сумочке ключи. Те, как и следовало оживать, беспрекословно подчинялись закону подлости – когда не надо лезли под руку, а вот сейчас их было не найти. Блин, я их ведь точно сюда совала?

– Ай-яй-яй, Авелина Марковна, зставляете себя ждать...

Вздрогнув, едва не выронила сумку из рук – мне даже не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоит за спиной, наверняка при этом гаденько ухмыляясь. Господи, неужели ему мало того, что он достает меня в универе. И ведь с чего привязался-то? Не красавица, излишками форм где надо и не надо не страдаю. Как охарактеризовал меня один индивид, Женька Козлов, в которого я была влюблена в десятом классе: "Миленькая, и только". Потому что я молодая и можно безнаказанно надо мной издеваться? Похоже, пора учиться огрызаться. А то всю жизнь за меня Аринка всем люлей раздавала, а как ее рядом не оказалось так и всё...

– А разве мы договаривались о встрече Бахвальский? – голос дрогнул, отражая все то, что сейчас творилось у меня на душе – паника! И этот самодовольный племянничек ректора, конечно, это почувствовал. Придвинулся ближе, почти вплотную...

– Не договаривались... – ответил он, нарочито громко пыхтя мне в ухо. Неужели ему действительно хватит наглости, чтобы перейти границы? Или он все же пришел всего лишь поглумиться надо мной? – Но я решил, что мне было бы неплохо подтянуть французский... Вы, наверно, здорово владеете языком, Авелина Марковна. Не хотите продемонстрировать?

– У меня рабочий день закончился, Бахвальский, – произнесла я, радуясь, что ключ таки отыскался в недрах моей котомки. Почему-то это казалось важным, хотя открой я сейчас дверь и Бахвальскому ведь никто не запретит войти в квартиру следом за мной, а это, пожалуй, еще хуже.

– Я слышал, Вы оказываете дополнительные услуги, – напирал студентик в прямом и переносном смысле, втискивая меня своей не маленькой тушей в холодную дверь. И в попу мне вряд ли его мобильник упирался... Больше всего на свете мне хотелось разреветься, но я почему-то держалась.

– Бахвальский, имей совесть, – ничтожная попытка.

Парень заржал и, больно укусив меня за ухо, все таки вызвал невольные слезы.

– Каждый день имею, – сообщил он доверительно, и мокрым липким языком провел по моей щеке, вызывая новый приступ слез.

– Я буду кричать, – предупредила я.

– Кричи, – милостиво разрешил этот гад.

– Помогите, – слабо пискнула я, почему-то на большее не хватало сил, словно мне кислород перекрыли и никак не получалось набрать грудью воздух, чтобы заорать как следует.

– Браво, – усмехнулся Бахвальский. – На бис орать будешь? Или договоримся по-хорошему? Не бойся, ты, тебе понравится, дурочка, – уже шептал он на ухо, переходя к активным действиям, лапая меня за грудь и попу.

– Пожалуйста, – глупая мольба, оставшаяся без ответа. Я попыталась ударить его, хоть куда-нибудь и очень удачно попала локтем по ребрам, чем только разозлила его.

– Бл***, открывай дверь, с**а. Или ты прямо здесь хочешь?

Отвечать я не собиралась, да и не успела бы. Бахвальский вдруг отлетел от меня, звучно шмякнувшись своей немаленькой тушей о соседскую дверь, за которой обитала любопытная старушка – иногда мне казалось, что она ночует прямо у дверного глазка, чтобы, не дай бог, ничего не пропустить интересного... И где ж она сейчас?

– Ты в порядке? – знакомый голос вывел меня из состояния прострации и тут же передо мной возникло встревоженное лицо Королькова. Никогда не думала, что буду так рада его видеть. – Он тебя только напугал или... что похуже?

– Напугал, – созналась я, безумно радуясь, что до "похуже" дело так и не дошло, хотя проснувшаяся вдруг мстительность требовала наябедничать по полной.

– Тим, сзади! – услышала я.

Тимофей развернулся, но от удара уйти не успел – Бахвальский с размаха зарядил ему в челюсть и Корольков грохнулся к моим ногам. Через секунду там же оказался Бахвальский.

– Крик, шум на весь лес. И уже драка начинается... – процитировала Сутеева короткостриженная, но при этом все равно какая-то взлохмаченная девчонка, аккуратно обогнув дерущихся парней и приблизившись ко мне.

– Драка уже полным ходом, – нервно возразила я, с беспокойством следя за Корольковым.

– А ты ничего – с нервами дружишь, – незаслуженно похвалила меня незнакомка... впрочем, кажется, я ее где-то видела уже – студентка наверно.

– Может полицию вызовем? – робко предложила я.

– Да не, Тимофей... Викторович сам справится. У Бахвальского нет шансов, – и словно в подтверждение ее слов, Корольков весьма удачно пнул несостоявшегося насильника, отчего тот решил, видимо, что ему достаточно, вскочил на ноги и кинулся вниз по лестнице.

– Считайте, что вы без работы оба, – обиженно долетело уже с первого этажа.

Что на это ответить я не представляла. Да и плевать! Уж что-что, а работа меня сейчас как-то слабо волновала, тем более все равно менять ее собиралась.

Зато моя новая знакомая подлетела к перилам и свесившись вниз проорала:

– Уси-пуси, бозе мой! Музы-ык!

– Перестань, – Корольков устало шлепнул ее по заднице. – На чай пригласишь? – это уже мне.

Я молча кивнула, распахивая перед гостями дверь.

– И это... Авелинка, прости?

– ???

– Что не серьезно отнесся к твоему звонку про маньяка.

– Так это ж не тот.

– Ну, все равно... – Тимофей смущенно пожал плечами – выглядел он действительно виноватым, хотя мои проблемы вовсе не его забота. Я просто кивнула – похоже, у меня входит в привычку просто кивать. Впрочем, быть может в этом виноваты спазмы неясного характера, сжимающие горло...

– Вокруг тебя что, толпа маньяков ошивается? – с излишним воодушевлением поинтересовалась девчонка, отвлекая внимание на себя. – Я, кстати, Алиса!

– Авелин.

– Я в курсе. Помочь тебе с чаем?

– Можешь чашки достать, – милостиво согласилась я, радуясь, что вопрос о маньяках остался проходным.

Следующие два часа я провела в компании не умолкающих ни на секунду людей, по всей видимости, решивших во что бы то ни стало не оставлять меня наедине с собственными мыслями. К счастью, никто меня не жалел, нотаций на тему "как я до жизни такой докатилась, что меня студенты уже насилуют" не читал. Просто треп ни о чем. Чай пили с коньяком, за которым в соседний магазин сбегал Тим, и употребление которого заметнее всего почему-то сказалось на Алиске. Девченка в лицах и с явным удовольствием повествовала о том, как провела лето. Выходило, что очень даже весело, но Корольков слушал и мрачнел.

– Так, – не выдержал он наконец. – Пора по домам.

– А я по домам не хочу, – возразила Алиска и показала Королькову язык. Кого-то развезло.

– Нет, надо идти домой, – засюсюкала я. – Смотри на улочке уже темно, пора баиньки, – развезло, похоже, ни кого-то, а меня.

– Совсем вы пить не умеете, – обиженно сообщил Тимофей, подхватывая Алиску за руку и сдергивая ее с табурета. Та охотно повисла на Королькове и должно быть от этого моему коллеге пришла в голову прямо таки гениальная мысль:

– Слушай, Линка, а может мы у тебя заночуем?

– У меня только одна лишняя кровать.

– Нам хватит.

– Нет, – возразила я, задним умом понимая, что Алиска все-таки студентка Королькова и спать он с ней не должен, даже если они действительно будут всего лишь спать. И это вовсе не значит, что я моралистка фигова... ну разве что, самую малость... – Идите уже по домам. Я хочу побыть одна, – надеюсь, к себе домой он ее не потащит.

– Ладно, – с сожалением сдался Тимофей. – Только пообещай, что не будешь плакать?

– Обещаю, – легко кивнула я, также легко нарушив данное обещание уже пять минут спустя, после того как за Корольковым и Алисой закрылась дверь.

Себя было невероятно жаль. Я сидела и развозила по лицу полупьяные слезы до тех пор, пока не раздался звонок старенького стационарного телефона, заставивший меня испуганно вздрогнуть. За все месяцы моего здесь обитания, этот допотопный агрегат звонил всего дважды и в обоих случаях ничего хорошего по нему не сообщили.

Справедливо рассудив, что трубку лучше не брать, я икнула и отползла от телефона подальше. Но мои телодвижения на телефон не произвели ровным счетом никакого впечатления – он продолжал надрываться мерзким дребезжащим звуком, так что я в конце концов сдалась.

– Да? – хлюпнула я в трубку, глотая слезы.

– Авелин? – раздался до отвращения слащавый голос, приправленный изрядной порцией превосходства над простыми смертными вообще и надо мной в частности. – Это Мира Германовна.

Ага, и Вам здравствуйте.

– Как у тебя дела? – ответ ее вообще-то не интересовал и я это прекрасно усвоила по предыдущему общению, которое, признаться, не доставило мне никакого удовольствия. Но не ответить не смогла – бабушка зачем-то воспитала меня вежливой...

– Спасибо, хор-рошо, – уж рассказывать этой грымзе как плохо у меня обстоят дела на самом деле, я точно не собиралась. к тому же язык не так чтобы очень слушался меня.

– Замечательно... – она помолчала то ли подбирая слова, но скорее просто желая потрепать мне нервы ожиданием. – Замечательно, – повторила она гаденьким голосом. – Я слышала к тебе и молодые люди наведываться стали, – я не знала что ответить ей на это. Кого из молодых людей она имела ввиду? Зашедшего на чай (пусть с коньяком и все же чай) Тимофея, или же она визит Бахвальского на мою совесть повесить хочет? И кто ж ей такой добрый уже обо всем доложил? – Так вот, я надеюсь, ты не собираешься сделать из моей квартиры притон.

– Я, ик?

– Ты что там еще и пьешь? – возмутилась хозяйка квартиры.

Ну да, пью, но это мое личное дело.

– Просто замерзла, – между прочим, это тоже правда.

– Милочка, если ты думаешь, что я поверю будто ты вся такая невинная овечка какую из себя строишь, то ты ошибаешься. Я не вчера родилась и людей знаю. А раз уж у тебя хахаль появился... или двое, то и за квартиру ты будешь больше платить – мало ли что вы там разнесете во время своих утех, – Жаба Германовна коротко хохотнула. – В общем, оплату я поднимаю на 5 тысяч.

– Пять, ик?!

– И это еще по-божески. А не хочешь платить, освобождай квартиру.

И она бросила трубку.

– Что ни делается – всё к лучшему, – пробурчала я, в слабой попытке себя успокоить. Не получилось. На душе было паршиво, несмотря на принятый алкоголь, который по моим скромным представлениям должен был настроение поднимать. Но вот навалилось как-то всё и сразу...

Еще меня мучал вопрос – надо ли завтра идти на работу? Или?

В любом случае, в выходные придется перетащить вещи к тетиному семейству, как бы унизительно это не было, после того как я с апломбом отказалась поселиться у них, и усиленно искать и новую работу и жилье. Кошмар... Наверно, все-таки не следовало покидать родной город и искать самостоятельности здесь... тем более, что ничего у меня и не вышло. Типичная неудачница.