Текст книги "О, мой док... (СИ)"
Автор книги: Аида Янг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Я всё тебе расскажу, – проговорила я. – Только из уважения, и потому что так правильно. Но предупреждаю! Я не желаю от тебя слышать нравоучений и оскорблений. Моя жизнь, мои ошибки. Мне за них и расплачиваться. Что я собственно сейчас и делаю.
Мама ответила мне молчанием, и, собравшись с мыслями, я начала.
– Всё произошло ещё в студенчестве. Много лет назад. Тогда я была погружена в учёбу, и единственное, что меня интересовало, – это знания. Соседки по комнате часто дразнили меня синим чулком. Последний курс института, а я даже ни разу не была в клубе, – ухмыльнулась собственным воспоминаниям. – У девчонок были отношения, море парней. А у меня вся прикроватная тумбочка захламлена учебниками по медицине. В ту минуту мне показалось, что они абсолютно правы. Что я молодая, симпатичная, сижу в четырех стенах. Ни с кем не общаюсь. Через год выпуск, взрослая жизнь, все замуж выскочат, а я так и буду одна. А как иначе, если я парней всегда сторонилась? В мозгах что-то будто-то щелкнуло, и я сказала девочкам, что иду вместе с ними.
Первый раз в клуб! Девочки одолжили свою одежду, сделали макияж. Было страшно. Только, тогда я ещё не понимала, что самое страшное ещё впереди.
Вечеринка была в самом известном клубе города. Безумно громкая музыка. Много неизвестных людей. Девчонки старались, чтобы на них обратили внимание самые симпатичные парни. Мне же было не комфортно и хотелось вернуться обратно.
Подруги всё время говорили о моём кислом выражении лица, что я порчу им вечер и мне нужно выпить. Я отказывалась. Они дразнили, подкалывали, но на меня их слова не действовали. Я была непреклонна. Только я даже не подозревала, что и они не остановятся.
Я всего на пару минут отошла в уборную. Когда вернулась, всё было по-прежнему и даже в своём коктейле спиртное не обнаружила. Как же я тогда ошибалась. Алкоголя в нём действительно не было, но находилось кое-что гораздо хуже. Об этом я узнала уже в больнице.
Дальше происходило как в тумане. Я снова отправилась в дамскую комнату. Пыталась умыться ледяной водой, привести себя в чувства и как можно скорее вернуться в общежитие, но с каждой минутой мне становилось только хуже.
Я боролась с собой и своим состоянием. Пока были силы звала на помощь, но, когда была услышала, пожалела, что не родилась немой.
Я не видела его лица. Я вообще ничего не видела. Тело было будто не моё. Совсем не слушалось. Только почувствовала резкую боль, а потом темнота. Очнулась уже в больнице.
Потом мне объяснили, что я была изнасилована и находилась под действием сильнодействующих психотропных веществ. Советовали заявить в полицию, но я этого делать не стала. Девочки умоляли, на коленях просили прощения…. Я сдалась. Простила.
С изнасилованием же оказалось сложнее. Лица не видела. Заявлять было не на кого. Да и было безумно стыдно и до тошноты отвратительно вспоминать не то, что говорить об этом с полицией.
Съехала в другую комнату. Завела новых знакомых, одним из которых оказался Лев. Пыталась всё забыть, но у меня ничего не вышло.
Через четыре месяца я поняла, что беременна. В тот момент я даже не сомневалась, что пойду на аборт. Твёрдо знала, что ребёнок насильника никогда не родится на свет. Срок был большой, но через знакомую я нашла нужного врача и сделала это. И это оказалось ошибкой всей моей жизни. В том месте, куда я обратилась, работали настоящие изуверы. Недобросовестно проведя операцию, они лишили меня возможности когда-нибудь стать матерью.
Если бы ни Лев, я бы не выжила. Узнав, что уже никогда не смогу иметь детей, я погрузилась в депрессию, и она была настолько велика, что даже не могла учиться. То, что я до сих пор жива и нахожусь перед тобой, это только благодаря Льву Сладких. Без него бы меня не было.
Много лет я пыталась вылечиться, но всё было безрезультатно. А потом, Лёвка попросил помощи у своего отца, дальше ты всё знаешь…
Рассказ был долгий и для меня эмоционально не простой. К моему счастью, мать не перебивала. За что ей была благодарна. Ведь вернуться в те события для меня являлось тем ещё испытанием. Вывалив всё как на духу, мне стало даже легче.
Давно пора было это сделать. Только сейчас поняла, что зря столько молчала. Возможно, совершив это раньше, сумела бы избежать бесконечного давления с её стороны. Но, что теперь об этом думать?
Единственное, о чём умолчала – это о Ваньке. Так и не сумела открыться до конца. И это было сделано сознательно. С меня хватило реакции Льва. Была велика вероятность того, что и мама будет категорически против моего решения. Только, если друг ограничивался лишь уговорами, то мать могла предпринять что-нибудь посерьёзнее. Пусть остается всё, как есть. Не пришло ещё время. Но очень скоро и это не будет тайной. Усыновление было не за горами…
Глава 37.
Сразу после моего рассказа мама уехала. Я видела, как ей было нелегко всё это выслушать и осмыслить. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя, а потом рассказать отцу. Я была уверена, что она это сделает, и была за это благодарна. Сама бы я не смогла. Духу бы не хватило. Всем нам нужно было время и силы, чтобы справится. Кому-то в одиночестве, а кому-то… с безбашенной компанией.
– Мединская! Скучала? – вихрем влетел в мою палату Лёвка и уставился ниже моего пояса. – С ума сойти ножки…ммм…
– Иди к чёрту, милый, – прошипела я в ответ, пытаясь подцепить пальцами тапочки с мордочками собачек, которые он сам же мне и преподнёс. – Наклоняться больно.
– Всегда рад выручить. Не двигайся! – улыбнувшись, он вмиг оказался передо мной на коленях и помог с пока не лёгкой для меня задачей. – Золушка моя… смотри-ка подошла туфелька. Придётся жениться, – наигранно вздохнул он. – Прощай, свобода.
– Клоун, – фыркнула я. – Но, спасибо.
Обняв его за шею, прижала его голову к своей груди. – Сегодня же ведь ещё не благодарила тебя, Сладенький?
От него как всегда так приятно пахло, что дух захватывало, а сердце приятно млело в груди.
– Сегодня? – хмыкнул он, выбираясь из моих объятий. – Нет. Зато вчера три раза. Первый, когда помог вымыть голову и залил душевую, едва не устроив потоп. Второй был за то, что порылся в твоей квартире и твоих вещах, чтобы отыскать там “пикантное” белье. Третий перед сном за душераздирающую колыбельную.
– Сладких, ты как всегда бесподобен, – засмеялась я, вспоминая вчерашний день. – С тобой не соскучишься… Страшно представить, что будет сегодня.
– Я уж постараюсь, детка. Расслабься и получай удовольствие, – поцеловал меня в висок. Поднялся и присел рядом со мной на постель. – Колись, куда намылилась?
– Не могу больше лежать, – надулась, понимая, что меня разоблачили. – Пять дней уже. Я рехнусь. Пожалуйста, – скривила мордашку.
Хотелось выйти во двор и немного посидеть на лавочке. Ну и пусть что нужно спуститься с четвёртого этажа по лестнице. И всё равно, что на улице ветрено. У меня уже едет крыша.
– Нет! Ты погоду видела? – резко оборвал он меня. – Даже не думай выходить из палаты. Это я тебе как твой лечащий врач говорю. Иначе устрою тебе райскую жизнь… с клизмами и прочими прелестями.
– Вот что ты за человек, Сладких?! Я чувствую себя хорошо. Почти здорова!
– Я предупредил! – потряс у моего лица указательным пальцем.
– Деспот… – выплюнула недовольно.
– Ты ещё с Ворошиловым не имела дела и легко отделалась, – ухмыльнулся он. – Вот я в детстве ключицу сломал. Угадай, где провалялся три месяца? В отделении реанимации.
– Серьёзно? – вытаращила на друга глаза, не зная то ли смеяться, то ли посочувствовать.
– Какие уж там шутки. И клизма это было меньшее из зол… Так что лежи и радуйся, что рядом с тобой я, а не он.
– Спасибо, дорогой, – положив на его плечо голову, улыбнулась. – За всё. Не знаю, как тебя отблагодарить.
– Натурой вполне себе сойдёт… – засмеялся он, за что получил локтём под ребро. – Ай! Зараза! Больно. Я о том, что теперь пожизненно будешь баловать меня вкусняшками, а ты о чём?
И тут настал момент смутиться уже мне. И чего я от него ожидала? Это же ведь Сладких!
Чтобы рассеять неловкость и перевести тему, решила задать вопрос, который мучал меня уже давно, но подходящего момента не было.
– Лёв, а что за соглашение между тобой и отцом? Ворошилов мне сам о нём сказал до операции.
Судя по изменившемуся лицу друга, вопрос был достаточно серьёзным, но этот мужчина мог умело скрывать свои эмоции.
– Не парься, детка. Ничего такого, – отмахнулся он. – Потом…
– Нет, дорогой, ты не уйдёшь от ответа. Это ведь из-за меня! – настаивала я. – Я хочу помочь. Что я могу сделать?
– Помочь? – приподняв бровь, посмотрел на меня. – Думаю, это в твоих силах, милая. Откинься на подушку и раздвинь ножки…
Он снова стал потешаться в своей привычной манере, откровенно намекая на секс, но при этом его глаза оставались серьёзными.
– Прекрати…и расскажи мне, наконец, что ты должен сделать за то, что он меня оперировал?
Тяжело вздохнув, он на миг замолчал и сделал продолжительную паузу, но потом на выдохе всё же произнёс:
– Пять лет проработать в его клинике в штатах.
– Что? – шепотом переспросила я, не веря в то, что услышала. – Пять лет?
– Да, – кивнул он. – Пять. Бок о бок с братом.
Вспомнив его недавний рассказ о родителях и брате, мне стало не по себе. Он пошёл на такие жертвы ради того, чтобы помочь мне. А я даже не знала этого.
– Не нужно было, – сказала я, положив свою руку на его запястье. – Твой брат. Ты ведь его ненавидишь, и теперь тебе придётся заставлять себя.
И что мне теперь делать, зная, как ему нелегко? Что из-за меня Льву придётся себя насиловать. Ломать…
– Не думай об этом… – сжав мою руку, улыбнулся одними губами. – Не все так плохо, как казалось. Я находился в той самой клинике пару недель и там вполне себе недурно. Этот опыт будет мне на пользу.
– А брат? – спросила его. – Виделись уже?
– Да, – опустив взгляд на кафель под нашими ногами, изрёк он. – Но ввиду некоторых обстоятельств мне пришлось зарыть топор войны и вместе с ним свои эмоции. Этот парень на пару с отцом создал поистине крутую клинику и желает, чтобы я стал частью неё, – хмыкнул он, смотря по-прежнему вниз. – Не волнуйся. Всё хорошо.
Повернувшись ко мне, улыбнулся уже мне, пытаясь убедить, что он в норме.
Но меня было не обмануть. Я чувствовала его. То, как ему сейчас не просто. А всё его напускное спокойствие – это всего лишь маска, под которой прячется настоящий ураган чувств.
– Что теперь будет с работой в этой клинике? – обдумывая сложившуюся ситуацию, спросила его. – А я? Пять лет! Я не смогу без тебя.
И я говорила чистую правду. Совсем не думая, как двояко это может выглядеть со стороны.
– Я надеялся, что ты поедешь со мной, Лика, – сказал Лёвка, обняв меня за плечи и притянув к себе ближе. – И мы будем вместе. Я всё решу. Организую…
Его слова меня обескуражили. Мне хотелось найти другой способ решить сложившуюся ситуацию. Поговорить с Ворошиловым. Но ехать в штаты? Это абсурд. Ни за что.
– Лев, ты спятил? Это невозможно…Нет!
А как же дети, мои родители? Это не реально.
– Все преграды только в твоей голове. Всё можно обсудить и найти выход. Просто скажи: «Да», остальное на мне.
Лев смотрел мне прямо глаза, будто касаясь пальцами самой души. Он был настолько близко, что я чувствовала на своих губах его дыхание. Наши губы находились в считанных миллиметрах друг от друга. Я должна была включить мозг и увеличить между нами расстояние, но не могла даже шелохнуться. Только смотрела на его губы как завороженная, чувствуя, что сейчас произойдёт нечто прекрасное, волшебное.
Он же не сделает это?
– Лика, – посторонний голос, раздавшийся где-то в стороне, вывел меня из транса, и вернул с небес на землю. – Наконец-то, я тебя нашел.
Повернув голову к источнику звука, тут же растерялась от удивления.
Это был Ян. В его руках был огромный букет красных роз и торт. На его губах играла, как всегда обворожительная, улыбка.
Я не звонила ему. Не сообщала, что со мной, но он сам всё узнал и теперь здесь.
Глава 38.
– Ян? – удивленно произнесла я. – Как ты меня нашел?
Он сделал пару шагов в нашу с Львом сторону и, наклонившись, поцеловал меня в висок.
– Было бы желание, – снова улыбнувшись, ответил он мне. – А оно у меня есть…
И его ни капли не смутило, что в этот момент я была не одна. То, что рука Сладких крепко сжимала моё запястье и ни на секунду не желала выпускать на свободу.
– Прости, я должна была тебе сообщить, но…
– Я всё знаю, Лика, не нужно, – мягко произнес Ян, протягивая цветы. – Ты в порядке?
– Кажется, да… – ответила ему заторможено. – Спасибо.
– Это у нас кто? – наконец, спросил Лёвка, не отрывая взгляда от Яна.
– Лев, это мой друг – Ян, – начала я, но в эту секунду Лев сжал мою руку ещё сильнее, что просто не выдержала. – Ай, больно. Отпусти уже.
Сладких подчинился, но его выражение лица не изменилось, а напротив, стало ещё свирепее. Будто в него вселился сам дьявол.
Я не понимала, что с ним происходит. Если бы не наши дружеские отношения, подумала, будто бы Сладенький меня ревнует. Хотя, видимо, так всё и было. Мы столько лет вместе, что нечто подобное должно было случиться.
Ох, Лёвка… это ведь жизнь, а мы – взрослые люди.
Словно почувствовав напряг, Ян протянул свою руку Лёвке для рукопожатия.
– Лика мне о вас рассказывала. Друг – Лев, верно?
– Допустим, – резко ответил мой друг. – И что ты тут забыл?
– Лев, прекрати, – вступилась я. – Очевидно ведь, что он пришёл меня проведать.
– Проведал? А теперь на выход! – друг поднялся со своего места и скрестил руки на своей груди.
– Ты с ума сошёл? – задохнувшись от его выходки, воскликнула я. – Лев!
Но тот даже не отреагировал, продолжая буравить взглядом Яна.
– Я позже зайду, – улыбнулся мне Ян, протягивая коробку с тортом. – Тебе, видимо, ещё рано принимать посетителей. Отдыхай.
Повернувшись к выходу, пошёл к двери и, коснувшись ручки, обернулся.
– И включи телефон, пожалуйста. Мне очень тебя не хватало, – подмигнув мне, покинул палату, оставляя наедине с Львом.
– Увижу его ещё раз, спущу с лестницы, – не дав раскрыть рта, произнес Левка. – Я предупредил.
– Ты совсем спятил? – посмотрев на него расширенными от удивления глазами, спросила его. – Какой чёрт в тебя вселился, можешь ответить?
– Отдыхай, – посмотрев мне в глаза, сказал он, не моргая.
Мышцы на его лице играли, бугрясь желваками. Словно он кипел от ярости, но пытался себя сдержать.
Потом быстро поцеловав меня в макушку, добавил:
– Позже ещё зайду.
Больше не говоря ни слова, ничего не объясняя, спешно покинул палата, оставляя меня одну.
Как только за другом захлопнулась дверь, я медленно опустилась на постель, пытаясь понять, что произошло.
Левка не должен был так себя вести. Даже если ему не понравился Ян. Понять не могла, почему он так? Ведь Лёвка даже рта не дал открыть Яну, а сразу принял в штыки.
Вздохнув, опустилась на подушку и свернулась в клубок, словно маленький ребёнок, как делала это в детстве, когда возникали какие-либо трудности.
– Поговорю с ним и всё выясню. И чего взъелся? Странно… – на выдохе произнесла я, обдумывая сложившуюся ситуацию.
Проходил день, два, неделя. Я разговаривала со Сладких, рассказывала ему, как Ян поддерживал меня в его отсутствие, помогал с документами, решал сложные вопросы, но как об стенку горох. Ничего не менялось. Не получила ни ответа, ни пояснений от него. Между дикими и необъяснимыми вспышками ярости, Лев отмалчивался и твердил, чтоб я прекратила с Яном всяческое общение и хорошенько подумала над его предложением полететь вместе с ним в штаты.
По его распоряжению моего нового друга даже на порог клиники не пускали. Приходилась общаться с ним только по телефону. Без конца извиняться и оправдывать поступок Льва. Убеждала, что это не продлиться до бесконечности, ведь очень скоро я должна была покинуть стены клиники и вернуться домой. А там уже никто не в праве мне указывать с кем и когда встречаться.
Как же я ошибалась…
Когда поняла, что по-хорошему не получается и мои уговоры бесполезны, в порыве злости сорвалась. Заявила другу, что ни за что не покину страну и рассказала о том, что Ян сделал мне предложение.
Я считала, что Лёвка – спокойный и уравновешенный парень, и те непонятные оскорбления и выпады в отношение Яна – это некое недоразумение и скорее исключение из правил. Но то, что произошло после слов о моём возможном замужестве, показалось мне настоящим апокалипсисом.
Если бы не санитары, которых после его криков вызвала медсестра, не знаю, что бы произошло. Таким я видела его впервые и очень испугалась.
После этого случая мы не виделись три дня. Сладких не приходил и не навещал меня, а вместо себя отправлял Элку. Я просила о выписке, но меня будто никто не слышал. А когда я решила самовольно покинуть стены клиники, явился он сам.
Долго молчал, но потом подошёл очень близко и, крепко обняв, произнёс:
– Прости. Я вел себя по-свински.
Что я сделала в ответ?
Обняла его, насколько позволяли силы, и разрыдалась.
Мы просидели в таком положении очень долго, пока мышцы не стало сводить.
Разговаривали ли мы? Нет.
Для меня и этого его поступка был достаточно. Хватало и его присутствия. Его сильного крепкого плеча. Как раньше, когда мне было очень трудно.
Мы возобновили наше общение. Стали общаться как раньше, избегая одной единственной темы – о Яне.
Но, как только у нас речь заходила о моей выписке, Лев снова начинал щетиниться и показывать свой оскал.
– Сколько я ещё здесь пробуду, – не выдержала, когда в очередной раз он мне снова отказал. – Прошёл месяц, Лев! Целый месяц ты продержал меня в больнице! Я скоро сойду с ума. Ты издеваешься?
Каждый раз он придумывал всяческие веские отговорки, чтобы удержать меня в клинике. Каждый раз я верила ему и соглашалась. Но сейчас моему терпению настал конец.
– Если забыла, то я напоминаю, что у тебя была наисложнейшая операция, и от того, как проходит твое выздоровление, зависит то, сможешь ли ты иметь детей или нет.
– Я не могу больше, Лев. Пожалуйста. Я обещаю, что буду очень осторожной. Стану выполнять все твои предписания. В конце концов, я и сама врач!
– Нет, Мединская, ты никуда не уходишь, – снова сказал Сладких, упираясь, и тут я поняла, что с таким раскладом я пробуду в клинике ещё очень долго.
Вспомнила, что Ванька там совсем один и наши с ним телефонные звонки, которые организовывает Ян, это как капля в море. А ещё приближающийся юбилей отца… Не сдержав эмоций, я разрыдалась.
– Лика. Ты чего? – прошептал Левка. – Не надо… всё ведь хорошо. Динамика положительная.
Это, может, у него и хорошо, а я от бессилия схожу с ума.
– Уйди, – оттолкнула его руку, когда он попытался стереть влагу с моего лица. – Ты ведь всё равно не поймёшь… что толку?
– Ты снова о том уроде? Влюбилась? – сквозь зубы процедил Лев, смотря исподлобья.
Опять он за старое… Вот как напрягся.
– Да причём тут он?! У меня столько дел скопилась. Дети… Юбилей отца, а я тут… и не могу ничего сделать.
– Юбилей? – переспросил он, как обычно игнорируя слова о детях. – Когда?
– Две недели. Мне столько всего ещё нужно сделать. Ума не приложу, как все успеть, ведь столько всего планировала. Танец. Отец любит фламенко. Хотела порадовать. Платье красное …цветок в волосах. Он был бы рад.
Сладких с минуту помолчал, словно обдумывая все за и против, а потом произнёс:
– Собирай вещи. Я подготовлю твою выписку. Но… готовься к тому, что я глаз с тебя не спущу. Все твои репетиции только в моём присутствии, – потряс указательным пальцем у моего лица.
– Что? Рехнулся? Может, ещё и пару мне составишь? – ответила ему, не зная то ли плакать, то ли радоваться от такого счастья.
– Если потребуется, то составлю, Мединская. Пакуй вещи. Пока не передумал, – сказал мне, направляясь к выходу.
К такому повороту не была готова. И планы были совсем иные. Ведь хотела свободы. Встретиться с Яном, поговорить. Обсудить все условия нашего с ним фиктивного брака. Съездить к родителям и рассказать, что Лев не настоящий мне жених. Познакомить их с Яном.
Теперь это будет проблематично.
Глава 39.
Лев Сладких.
Минувшие два месяца после операции Лики походили на настоящую полосу препятствий.
Бесконечная слежка. Контроль, переживания, беспокойства. Снова слежка.
Эх, Лёвка, и как ты до такого докатился вообще?
Сука! И откуда появился этот ублюдок? Как нашёл её? И для чего? Чтобы превратить её жизнь в ад? Я не позволю! Только через мой труп.
Не для того я столько времени приводил её в чувства. Вытаскивал из депрессии, восстанавливал её психику. Оберегал. Отвлекал, ограждая её память от пережитых воспоминаний. Столько усилий было приложено… Бессонных ночей, нервов. Столько выжидал, прежде чем сделать шаг, боясь спугнуть… Понимал, что рано. Не готова пока.
А тут этот хмырь объявился…
Увижу ещё раз – урою.
Лика… Девочка моя… не отдам никому. Моя… только моя.
– Здравствуй, – за спиной прозвучал её голос, как сладкая патока. – Давно ждёшь?
Маленькая…
Обернулся, и сердце ёкнуло, как тогда, когда в первый раз увидел. Когда влюбился в неё без памяти… Как пуля в висок. Ранее неведомое чувство пробило плоть и порешило, сделав своим заложником. Сколько лет прошло, а будто только вчера…
Терпи, Сладких! Немного осталось…
Пальцы в карманах ветровки в кулак сжались, чтобы сдержать порыв прикоснуться к её алебастровой коже. Разум снова заволакивало пеленой, как и всегда рядом с ней.
Тяжело…
– Нет, – мазнул ещё раз взглядом по её бёдрам, стараясь не выдать себя с потрохами. – Минут двадцать. Готова? – не удержался и забрал из её рук спортивную сумку, намеренно задевая бархатистую кожу предплечья.
Чистейший кайф…
И пусть, я сейчас чувствую себя прожженным нариком, который не может без своей жизненно необходимой дозы, имя которой Лика. Но я знаю, что очень скоро всё изменится и всё будет по-другому. Нужно было всего лишь немного подождать… Набраться терпения.
Начало ведь было положено…
Её согласие лететь со мной в штаты всё изменит. Положит начало нашей новой жизни. Выведет наши отношения на новый уровень.
Ох, как я желал, чтобы это произошло как можно скорее.
– Как чувствуешь себя? – спросил, открывая перед ней массивную дверь зала, где проходили наши репетиции по танцу Фламенко. – Бледная совсем… Может, лучше домой?
И снова я здесь. Почему? Что тут забыл? Где я и где фламенко… кретинизм какой-то. Может, правда, стоит сбавить обороты? Не опускаться до безумия?
Нет! Ни за что! Кого я вообще обманывал? Да я готов был плясать пасадобль на раскалённых углях, лишь бы не упускать её из своего виду. Не будет здесь меня, нарисуется то ничтожество Ян. А ведь я не сдержусь. Узнаю, что он околачивается рядом и начищу ему репу, что потом даже мать родная не узнает.
Вот только обосновать свой поступок никак не сумею…
Рассказать правду, которая причинит ей боль? Никогда… Скорее перегрызу себе глотку, чем заставлю плакать свою девочку.
– Всё в порядке, Лев, – обронила, устало потирая висок. – Устала немного. На работе сегодня был аврал, но это нормально.
– Я для этого тебя выписывал? – немного резковато спросил её, начиная злиться. – Мединская, я ведь не шучу. Закрою в квартире, и будешь сидеть там, пока не образумишься, – добавил, разбавляя свою раздражительность порцией шутки.
Мы шли по длинному коридору к залу, который за месяц, без преувеличения, стал для нас вторым домом. Я выучил здесь каждый уголок, каждую царапину на двери за этот месяц. До чёртиков тошнило, но отказаться был не в силах, ведь это касалось её. Моей любимой… Для неё это было очень важно.
– Не начинай, Сладких. Я же сказала, что в порядке. Сегодня заключительная репетиция ведь. Радуйся! Больше не придётся таскаться со мной сюда. Конец твоим мучениям, амиго. А сейчас давай, расчехляй свой мучачос… Софья немного задержится, сказала начинать без неё, – смеясь, толкнула плечом мою спортивную сумку со сменной одеждой.
Хотел бы я порадоваться вместе с ней, да не получалось.
Теперь следить за её передвижениями будет в разы сложнее. Вряд ли она станет меня звать с собой куда-то ещё. Скорее, перекрестится и выдохнет от облегчения, что выйдет из-под моего жёсткого контроля.
И тут во мне снова проснулся беспощадный тиран и жуткий собственник.
– С завтрашнего дня “работа-дом” – это твой основной маршрут, от которого отклоняться тебе не дозволено. Усекла? – приподняв бровь, посмотрел ей в лицо, намеренно перегородив путь к двери и не пропуская в зал. – Я не дам тебе пустить свои труды коту под хвост. Скажи спасибо за репетиции.
– Тебе не кажется, что ты слегка перегибаешь палку? – скрестив руки на свой невероятно притягательной груди, спросила она меня.
Ох, не делай так…
Твои малышки так и манят к себе прикоснуться…
– Если только слегка… – ответил ей, довольно скалясь в удовольствии от приятного глазу зрелища. – Не слышу ответа! – добавил чуть мягче.
– Да, мой спаситель! – пафосно произнесла она, закатив глаза. – Деспот недоделанный…
Толкнув меня в грудь, юркнула к двери, виляя своими аппетитными ягодицами, затянутыми в чёрный нейлон.
Мать моя женщина… куда подевалась та юбка, которая до этого всегда прикрывала всё это сокровище? И как тут не оконфузиться теперь?
– Твою мать, – процедил сквозь зубы, шагая следом. – Фото биологички Даздрапермы Михайловны было бы сейчас очень кстати, чтобы немного отрезвить.
– Сладких, ты что там бормочешь? – обернулась малышка. – Всё хорошо?
– Всё просто потрясающе, милая… Позволь, я на минуту покину тебя, – скинув сумки в угол у зеркала, поспешил снова к выходу.
– Я могу тебе помочь? – крикнула моя заботливая нимфа вдогонку.
– Можешь. Но не в этот раз, детка, – процедил сквозь зубы, едва слышно, не оборачиваясь.
Ещё раз только на неё взгляну и говорю: «Прощай!» штанам. Если не порвутся от напора, то точно замараются. И потом пойди, объясни, что это мороженое, а не кое-что поинтереснее.
Через несколько минут, предварительно отжавшись внушительное количество раз у мужского туалета, мне всё же пришлось вернуться обратно к своей принцессе.
Но едва я переступил порог зала для танцев, все мои старания тут же улетели в трубу, а из лёгких вырвался протяжный стон.
За что мне это? Видеть и не иметь возможности прикоснуться…
– Лев, ты не здоров? Болит? – обеспокоенно спросила Лика, замерев на месте, так и закончив отрабатываемый до этого элемент. – Пойди сюда… Посмотрю…
Нет, нет и ещё раз… да детка. Как бы я хотел этого. Больше всего на свете. Показать истинную причину своей агонии.
Дьявол! Мне повсюду мерещились такие постыдные картинки, что едва сдерживал себя, чтобы не претворить их в жизнь.
Это ты иди сюда, малышка, и я покажу тебе, как эти твои ПА могут прекрасно сочетаться с приятными шалостями.
– Ты сегодня сам не свой. Лёвка?! Ау… – лепетала девочка, взволнованно всматриваясь в моё лицо. – Да ты весь горишь…
Знала бы она, что творилось у меня в штанах. Там все ныло, пульсировало и распирало, что даже становилось страшно. Старался отвлечься, но пошлые мысли сами заполоняли мой разум, требуя определённых примитивных действий.
– Кислородное голодание. Мозг отключается. Мне срочно нужны реанимирующие действия, – пошутил, ухмыльнулся собственным мыслям.
Ох, Лика. Ну, какой чёрт тебя сегодня дёрнул надеть всё это? Отпад моей бедной башки.
Порок. Грех в чистом виде. Мои мышцы натянулись до судорог, представив калейдоскоп поз, в которых желал её взять.
– Сладких, ты меня пугаешь… – смотря мне в глаза, Лика стала медленно пятиться назад, а я же напротив, словно оголодавший хищник, учуяв свою добычу, двигался только вперёд.
Глава 40.
Лика Мединская.
Я не понимала, что творилось с моим другом. Он был явно не в себе. Какой-то очень странный.
Взгляд до дрожи пронизывающий, блуждающий по всему моему телу. Улыбка на губах лукавая, не сулящая мне ничего приличного. Так не смотрят на друзей, скорее на…
Боже…
– Я, пожалуй, пойду, приоткрою окно, – нервно облизнув губы, сделала несколько шагов в сторону старых, обветшалых рам. – Тебе явно нужен свежий воздух…
Резко повернулась к нему спиной и, очень быстро сделав ещё несколько шагов, стала дергать створки, будто от этого зависела моя жизнь. Но к моему глубокому несчастью их заело, и они никак не желали поддаваться моим усилиям.
– Оставь их, – за спиной раздался голос Льва, а затылок опалило безумно горячее дыхание. – Не нужно.
Я тут же замерла, боясь даже сделать вдох. Что он удумал?
Сдаётся мне, что, если поинтересуюсь об этом, ответ меня может немного шокировать.
Нет, он ведь просто шутит. И очень неудачно.
Негодник…
Задыхаясь от неловкости и какого-то непонятного для меня чувства, я не двигалась. Собиралась с духом, чтобы пресечь этот балаган, но отчего-то так и продолжала стоять на месте, как вкопанная.
Боялась ли я его близости? Совсем нет. Страх не то слово. Волнительно. Пульс словно обезумел и просто зашкаливал. Моё тело реагировало на него не так, как должно было. От подобного открытия стало так стыдно, что невольно поморщилась и крепко зажмурила веки.
– Обернись, – мягко попросил он, коснувшись пальцем моего позвоночника, и мучительно медленно прочертил по нему дорожку вниз, остановившись лишь на пояснице. – Ну же…
Мурашки пробежали по коже, заставив меня с шумом втянуть в себя воздух и поежиться.
Нет, я не сделаю этого. Что бы он не удумал, я не позволю этому случиться.
Боже, помоги мне…
Словно услышав мои молитвы, Господь сжалился.
– Телефон, – спохватившись, дернулась в сторону и мигом побежала к своей сумке, из которой настырно раздавалась мелодия.
– Трусиха… – прилетело в спину. – Но было забавно…
– Да, мамочка… – ответила звонившему, смотря прямо бесстыжие глаза друга. – Прости. Нет, не получится. У Льва, наверное, есть дела, и он не приедет.
Она звонила, чтобы пригласить нас в гости на уик-энд, но я не могла этого допустить.
Чтобы мы ещё больше опутали себя сетями лжи? И так довольно долго тянули. Пора положить этому конец.
Вот в эту поездку как раз всё и расскажу. А ещё сообщу, что выхожу замуж за Яна. То, что это фиктивно, родителям знать совсем не обязательно. Всё равно ненадолго.
– Моя теща, любимая? – за пару шагов Лёвка сократил между нами расстояние и оказался передо мной. – Дай-ка мне…
Бесцеремонно выхватив у меня телефон, поднёс его к своему уху.
– Мамочка, как поживаете? – скалясь во все свои тридцать три белоснежных зуба, произнёс этот подхалим.
Как? Вот как он умудрился расположить к себе моих предков? Особенно мать, которую я теперь с трудом узнавала. И всё это было лишь по телефону! Слыша их разговоры, даже сахар на зубах хрустел. Чёрти что творилось…
– Конечно, приеду! – воскликнул Сладких. – Разве я посмею расстроить свою любимую тёщу. Ждите… Завтра будем.
От его обещания мне стало дурно. Вот гад! Ведь слышал же, что я отказывала ей. Почему не подыграл?
