Текст книги "О, мой док... (СИ)"
Автор книги: Аида Янг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Спохватившись, подняла на него глаза и поспешно произнесла: – Я не хотела обидеть….
Скривившись, он взял в руки бокал и сделал внушительный глоток багровой жидкости.
– Ты хочешь мне отказать… – ухмыльнулся своим словам Ян. – Я понял.
Мне стало совестно. Я не в силах была поднять на него свой взгляд, который был прикован к крепко сжатым на коленях пальцам. Я предполагала, что этот разговор будет сложным, но не думала, что настолько.
– Ян, ты очень хороший. Умный, порядочный. Таких, как ты, ещё поискать. Тут дело во мне. Точнее, в моём прошлом. Была психологическая травма. Всё сложно… – произнесла на выдохе. – И как итог, я не могу испытывать сильные чувства к мужчинам. Поверь, мне бы очень хотелось испытать их… с тобой.
– Не продолжай, не нужно, – остановил он меня жестом руки. – Я не ждал от тебя признаний в любви, – добавил, удивляя меня сказанным.
– Любовь это, конечно, прекрасно. Знаю не понаслышке, но и её порой мало. Ты и я – у нас бы могло всё сложиться. Поверь мне, у нас есть то, что сильнее всякой любви – это желание…
Мне стало не по себе от его слов. Не понимала, куда он клонит и, сохраняя молчание, ждала от него продолжения.
– Желание иметь детей, – наконец, прояснил он. – Взять приёмного ребёнка в свою семью и сделать его счастливым.
Вот как? Неожиданно и очень интересно!
– Не ожидала… – произнесла я, подняв на него глаза.
– И у меня есть свои скелеты в шкафу.
Его телефон снова ожил и, взяв его в руки, добавил: – А вот и один из них…
Повернув ко мне экран дисплея, позволил прочесть на нем единственное слово “ЖЕНА”.
Серьёзно?
И он столько дней скрывал от меня этот факт и даже не удосужился сообщить?
С ума сойти! И почему я до сих пор ещё рядом с ним?
Почувствовала себя в некотором роде оскорбленной. Стала анализировать все наши беседы, вспоминать встречи, пытаясь понять, где так опростоволосилась и не заметила подвоха.
– Мы разводимся, – прочитав на моём лице эмоции, сказал он. – Я тебя не обманывал. У нас всё кончено.
Он думает, теперь я ему поверю? Ну, уж нет.
– Прости, Ян. Я хочу закончить этот вечер, – собралась уходить, стискивая в руках свою сумочку-клатч.
Слушать очередную ложь – это не для меня.
– Я не закончил, – произнес он твердо, заставляя замереть на месте. – Дослушай до конца, а потом уже примешь решение.
Решение? Он спятил? Да я слушать ничего не хочу больше…
– Пожалуйста, послушай.
Откинувшись на спинку стула, скрестила на гуди руки и посмотрела на него.
– Спасибо, – поблагодарил он. – И не злись. Я понимаю, что должен был сказать раньше, но… у меня сейчас в жизни тоже не всё просто. Требовалось время.
Я по-прежнему молчала, не зная, что тут сказать. Но видела, что ему сейчас действительно приходится нелегко.
И это я сегодня так переживала за нашу встречу? Чувствовала себя виноватой?
Не знала то ли сейчас смеяться, то ли плакать.
Ну, с последним, видимо, и так перебор, поэтому стоило выбрать всё же первое.
– Я действительно сейчас ещё формально женат, – начал он. – Но это ненадолго.
Он сделал небольшую паузу, чтобы подобрать слова.
– Кристина, она – другая. Не такая, как я. Характер, взгляды – всё разнилось. Я понял это спустя год после свадьбы. И даже несмотря на это я продолжал её любить, – уходя в свои воспоминания, говорил он.
– Мирился со многим, пытаясь сделать её счастливой. Изо всех сил пытался сохранить наш брак. Но… понял, что всё напрасно. В тот день, когда я завел разговор о ребёнке.
– Она не захотела? – спросив, печально улыбнулась я.
– Не захотела, – кивнул он. – Но к такому не все готовы. Взять ребёнка из детского дома не всякий согласиться.
Вот так поворот! Из детского дома? Это ещё почему?
– Предвосхищая твой вопрос, отвечаю, что да, я так же, как и ты, не могу иметь детей. После перенесённого в детстве заболевания. Но узнал я это не сразу. Только когда стал пытаться выяснить отсутствие беременностей у супруги. Думал, что дело в её нежелании, а проблема оказалась именно во мне.
Мне стало его очень жаль. За пару секунд прониклась к нему сочувствием, так как хорошо понимала, через что ему пришлось пройти.
– Я мечтал о детях. Хотел их до безумия. Чтобы у меня была огромная семья, как и у моих родителей, но Кристина сказала твёрдое “Нет”. Какое-то время я ждал, что она переменит своё решение, но чуда не произошло, – подытожил Ян.
– Мне жаль, – переварив его рассказ, произнесла я. – Правда.
– Не нужно, – улыбнулся он. – В жалости я не нуждаюсь. Просто соглашайся на моё предложение. Выходи за меня. Решатся твои проблемы. В фиктивном браке не будет надобности. У нас всё будет по-настоящему.
Чёрт. Всё так неожиданно и быстро. И такое неприятное чувство, словно на меня давят. Чего я терпеть не могла.
– Ян, так не делается, – вздохнула я. – Боюсь, что ничего не выйдет… – стала объясняться.
– Не отвечай мне сейчас. Подумай. Я просто уверен, что у нас выйдет отличный тандем… Дружба очень легко перерождается в любовь…
Глава 32.
Я думала над предложением Яна три дня. Вначале, первое, что хотелось сделать, это отказать ему. Но потом, хорошенько подумав, решила не рубить с плеча, а дать нам шанс. Этот мужчина говорил верные вещи. Мы были оба свободны. Имея определённый изъян, но при этом безумно мечтали о детях.
Кто в здравом уме решиться связать свою жизнь с подобным нам?
Ответ был очевиден – никто.
У нас с Яном была схожая беда, и мы бы могли помочь друг другу, соединив свои судьбы.
Поняв, что принять предложение Яна – это было бы правильнее всего, я решила согласиться.
Именно этим вечером должно было состояться наше первое настоящее свидание, которое могло закончиться приватным уединением.
Я не боялась этого момента, наоборот желала, чтобы это произошло как можно раньше. Попробовав его, я бы могла убедиться, что двигаюсь в правильном направлении.
Встреча была назначена в ресторане, но я предложила Яну нечто иное. Поехать в одно местечко, где нам никто не помешает, а будут только он и я.
– Не знал, что у нас в городе есть что-то подобное, – сказал Ян, выйдя из машины и посмотрев на ночной город, простирающийся у его ног.
Город лежал как на ладони. И вид с возвышенности был просто несравнимым ни с каким другим в этой местности.
– Да, здесь просто потрясающе, – улыбаясь, ответила ему, становясь рядом. – Мне это место показал друг. Я тут всего второй раз, но такое чувство, словно здесь впервые. Незабываемое зрелище.
Лев привозил меня сюда на своем монстре-мотоцикле. Тогда я на него очень ругалась, так как он всю дорогу гнал словно обезумевший, но, увидев всё это великолепие огней, вмиг умолкла и любовалась с открытым ртом.
Эх, Сладких, ну где же ты? Почему не звонишь? Мне тебя сейчас так не хватает.
– Бывший? – Ян вырвал меня из мыслей, заставив вернуться к нему.
– Что? А, нет. Просто друг, который был всегда рядом, но сейчас куда-то пропал, – тяжело вздохнула. – Как тебе? – кивнула на город. – Когда-нибудь видел нечто подобное?
– Видел, – произнёс неожиданно, поворачиваясь ко мне. – И это сейчас передо мной, – улыбнулся он.
Оу, да он – романтик…
Знает толк в ухаживаниях. Тонко чувствует, что нужно сказать, чтобы сделать приятно.
– Ты невероятно красивая, Лика, – протянув ко мне руку, убрал выбившуюся от ветра прядь волос со щеки. – Ничто не сравнится с тобой.
– Ян… – взволнованно облизнув губы, произнесла я. – Ты меня сейчас смущаешь.
Он стоял очень близко. Смотрел прямо в глаза. Его красота очаровывала, но… не более.
Сейчас был самый подходящий момент, чтобы поцеловать его. Попробовать на вкус его ласки. Испытать эмоции, которые станут для нас ориентиром. Но, мне не хотелось проявлять инициативу самой. Хотелось, чтобы он сам сделал это. Показал свою заинтересованность, желание.
– И я не хочу, чтобы между нами вставал тот самый друг. Отныне будем только ты и я, Лика.
С этими словами он приблизился к моему лицу очень близко и сделал то, чего я ждала.
Поцелуй был мягким, нежным, трепетным. Мне было приятно, но… не так, как я хотела и рассчитывала.
Не было волнения, от которого дух захватывало. Не выпрыгивало сердце из груди. И если бы не его старания и моя боязнь обидеть, я бы все это прекратила. Пресно.
Почему так? Что происходило с моими чувства?
Всё было не так…
А ещё его слова перед поцелуем. Ну, вот зачем он это сказал?
Только всё испортил.
Сладких – это святое. Даже если мне предложат все богатства мира, я не перестану общаться со Львом.
Всыплю ему по первое число за исчезновение, но всё равно не откажусь.
– Мне холодно, – слукавила я, когда поцелуй закончился. – Поехали обратно.
Ян послушно кивнул и повёл меня к машине. Молча.
Словно хотел того же самого. Или умело прятал свои эмоции.
Тактичность – его всё. Уважала таких, как Ян, но отсутствие к нему чувств убило всё на корню.
Добравшись до города, мы поужинали в одном уютном и не многолюдном ресторанчике, а позже Ян отвёз меня домой.
Оказавшись в стенах своей квартиры, я, наконец, расслабилась.
Можно было побыть самой собой и подумать. Тем более было над чем.
Самые страшные мысли воплотились в реальность. Меня не тянуло к Яну. Я не хотела его. Его ласки мне были чужды и не желанны.
Замуж? Как я это сделаю? Без любви, без влечения?
Фиктивно? А смогу ли я?
Скорее, вряд ли.
После долгих размышлений утром проснулась с болью в голове.
Всю ночь снились кошмары, в которых присутствовал непрерывный страх. И отчего-то в своих снах я боялась не за себя, а за кого-то очень близкого, который в итоге принял мужские и до боли знакомые очертания.
Лёвка… Ну, где же ты?
Я так по нему скучала, что дискомфорт и тоску ощущала физически.
Прошло немало времени, и я решила, что пора начать искать его активно, а не ограничиваться ожиданиями.
С этой мыслью я отправилась на работу, откуда и планировала начать свои поиски и расспросы коллег.
Первый был на очереди главврач клиники, который должен был знать хоть что-то.
Ну, не мог же Сладких пропасть и не объясниться с ним.
– Мединская, напомни-ка, ты случайно не тайная дочь президента? – не дав открыть рот, он встретил меня каким-то глупым и нелепым вопросом, который поставил в тупик.
– Простите? – опешила я. – Не понимаю.
– Объясни, почему самый известный хирург нашей страны приехал, чтобы прооперировать именно тебя, – продолжил он, чем ещё больше вогнал меня в смятение. – Прошу заметить, который давно закончил свою практику, но ради тебя сделал такое неожиданное исключение, – из-под приспущенный на нос очков, он пристально смотрел на меня и ждал хоть каких-то слов. Но я не могла вымолвить и слова. – Очень странно, не находишь? – продолжал он, с натиском. Но моё замешательство было настолько велико, что я ничего не соображала.
Глава 33.
– Лика Евгеньевна, божечки… сейчас вы упадете, – встретила меня ассистентка у кабинета и стала щебетать очень быстро. – Тут такое… – восхищённо прошептала она, следуя за мной. – Сам профессор из-за границы к нам пожаловал… такой знаменитый… с ума сойти…
Она говорила что-то ещё, но мой мозг больше не в силах был впитать в себя информацию.
То, что я услышала от Савельева, с лихвой хватило, чтобы я потеряла дар речи и способность мыслить.
Это ж надо такому случиться. Сам Ворошилов приехал, чтобы меня прооперировать. Откуда он только взялся? И как узнал о моей проблеме? Кто ему рассказал?
Ответ у меня был один и единственный – это дело рук Льва, но были всё же нестыковки. Куда подевался он сам и почему не сообщил мне об этом мне лично?
Программу какую-то приплели для отвода глаз. Обмен опытом с нашими специалистами. Верилось в это с трудом. Бред. Хотелось как можно быстрей пообщаться с этим светилом и разузнать, наконец, что к чему.
Но эта встреча должна состояться только вечером. И как я доживу до этого часа?
Как не рехнуться в ожидании?
День прошёл как на иголках. То и дело посматривала на часы, не в силах сконцентрироваться на работе. Хорошо, хоть пациенты ко мне шли лёгкие и без особых проблем. Можно было работать на автомате.
Когда пробил час икс, практически на ватных ногах я пошла в смотровую, находившуюся рядом с кабинетом главного. Оно и понятно, Савельев на радостях, заполучив такого именитого гостя, и не только кабинет свой готов предоставить, но и душу дьяволу продать.
– Проходите, – встретил меня твёрдый мужской голос, от которого побежали мурашки по телу. – Лика Евгеньевна? – исподлобья он кинул на меня свой взгляд. Крупного телосложения с проседью в волосах. Ему можно было продолжать свою практику не один десяток лет, но отчего-то он решил по-иному.
– Дд-а, – пискнула я, на нервной почве не в силах сделать ещё один шаг вперёд. Ноги из-за страха и волнения словно приросли к полу и не слушались. А глаза видели только лицо Ворошилова, который хмурясь, изучал бумаги, перекладывая их из стороны в сторону.
– Не кусаюсь, – хмыкнул он, заметив моё состояние. – Но иногда подобное желание все же возникает. Признаться, не рассчитывал возвращаться в эту страну и не особо этому рад, – посмотрев снова на меня, улыбнулся одними губами. – Присядьте здесь, пока не закончу с вашими заключениями, – произнес он сухо, кивнув на кресло.
– Спасибо, – промямлила я, словно подкошенная плюхнулась на белый кожзам, рядом со столом.
Дрожь в теле была очень заметна, поэтому пришлось напрячь мышцы, чтобы не выглядеть нелепо.
Сколько раз была на подобных консилиумах и осмотрах, но вот так волновалась и тряслась впервые.
– В принципе, мне всё понятно, – произнес Алексей Петрович спустя какое-то время. – Смотреть вас не буду. Этого достаточно. Всё свежее. Оперируем завтра с утра. Задерживаться на более долгий срок не стану. Как медик о рекомендациях вы и без меня всё знаете. Более вас не задерживаю. Ступайте.
Что? Вот так? И даже без осмотра? Без беседы и разъяснений? Просто до завтра и всё?
– Простите… – не двигаясь с места, произнесла я. – Но вы же… ничего не знаете совсем. Вот… тут еще у меня выписки. Случай сложный… – дрожащей рукой протянула папку и положила перед ним.
– Я знаю обо всём. Проинформирован достаточно. Кое-кто очень постарался, – сняв очки, он пристально посмотрел на меня. – И заплатили за эту операцию весьма высокую цену…
– Заплатили? – смутилась я, не зная, как реагировать.
Для меня это стало пусть и не неожиданностью, но фактом не из приятных.
Это что ж получается, Лёвка отдал за мою операцию баснословные деньги?
Нет… я так не могу.
– Извините меня, – сглотнув волнение, сказала я. – Я не могу… У меня нет таких денег, чтобы вернуть долг.
– Даже так? – приподняв бровь, сказал Ворошилов.
Как же стыдно. Лёвка, ну зачем он все это затеял? Безумный! Даже если продам все свои органы, не смогу вернуть такую огромную сумму. То, что она была именно такой, даже не сомневалась. И в таком огромном долгу перед другом я остаться не смогу. Правильнее всего закончить весь этот цирк сейчас, пока не зашло всё слишком далеко. На обратный билет самолета я Ворошилову как-нибудь денег наскребу. Осталось ещё раз извиниться и уйти.
– Простите меня, – произнесла я, как можно ровнее. – Мне очень жаль, что вам пришлось потратить своё время, но… я не буду оперироваться, – набравшись храбрости, продолжила на одном дыхании.
– Мединская, идите, готовьтесь к завтрашнему вмешательству, – вздохнул он, и, качнув головой неожиданно ухмыльнулся. – Долг не в денежном эквиваленте и важен только для меня самого. Ни за какие деньги я бы не стал вас оперировать.
Теперь я вообще ничего не понимала. А спрашивать смысла не имело. По мужскому взгляду было видно, что вероятность того, что мне всё объяснят, была ничтожно мала.
– Можно задать только один вопрос? – проговорила я, желая услышать то, что для меня было важно.
Получив в ответ кивок, я продолжила:
– Это Лев Сладких? Его старания?
Ворошилов посмотрел на меня удивлённо, делая затяжную паузу, а потом все же произнес:
– Вы действительно не осведомлены? – хмыкнул он. – Невероятно… Впервые он меня удивил…
Больше мне слышать ничего не нужно. Всё, что я хотела, было произнесено и даже немного больше. Теперь я знала, что Лёвка был знаком с Ворошиловым уже давно.
Глава 34.
Первое, что я сделала, выйдя от Ворошилова, это стала рьяно набирать номер друга. Как бы я ни старалась, дозвониться у меня не выходило. Его телефон по-прежнему находился вне зоны доступа.
Где носило этого человека в то время, когда в моей жизни творилось невообразимое, было не понятно.
У меня был миллион вопросов, ответы на которые я могла получить только от него. Мозг едва не взрывался от мыслей и домыслов, что хотелось вопить в голос и биться головой о стену.
Сейчас у меня было всего два варианта развития событий. Первое – это отказаться от операции и забыть обо всем, как о страшном сне, а второй – выполнить обещание, данное Льву.
Ведь я, действительно, не задумываясь ни о чём, пообещала другу, что, если появится возможность, пойду на операцию. Только в тот момент я даже и подумать не могла, что Сладких найдёт этого профессора и заключит с ним какую-то сделку.
И что теперь?
Ради меня Лёвка сделал практически невозможное, разве я могла пойти на попятную?
Ответ очевиден – не могла…
Утром я снова была в клиникё. Но уже не в роли врача, а как пациент.
Мне, конечно же, стоило позвонить родителям и предупредить, что ложусь под нож, но я по-прежнему продолжала набирать совсем иной номер, в надежде услышать голос друга.
Но, к моему сожалению, чуда не произошло.
Не сообщив о себе ничего и никому, с тяжёлым сердцем и диким страхом в душе, я передала себя в руки виртуозному хирургу.
Было безумно страшно. Хотелось чьей-то поддержки, но я была совсем одна.
– Ничего не бойся, – слышала издалека голос Ворошилова, медленно погружаясь в пустоту. – Ты будешь матерью…слышишь, Лика? Я сделаю всё для этого… – последние слова были произнесены до боли знакомым голосом, но осмыслить услышанное не успела, меня поглотила темнота.
Кругом была давящая на мозг тишина. Липкая, вязкая. Яркий свет бил по векам, ослеплял, и как бы я не пыталась избавиться от него, у меня не выходило. Будто застряла в структурах, выбраться из которых было под власть только иным формам жизни. С каждой секундой мне становилось страшнее. Что никогда не вернусь обратно, так и оставшись бесформенной материей.
– Лика, – едва различимо звал меня кто-то, издалека. – Лика, открывай глаза. Давай, детка, – всё повторял и повторял он.
Голос, интонация были мне очень знакомы. Хотелось послушаться, но мне для этого чего-то не хватало.
– Мединская, твою мать! Не откроешь глаза – проведу тебе шоковую терапию, – рявкнул кто-то очень громко.
Лев? Боже, этот голос принадлежал именно ему. В этом не было никаких сомнений.
– Лика… – всё повторялся его зов. – Возвращайся… я сдохну без твоих сырных палочек…
Его слова были настолько смешными, что подействовали безотказно.
– Лёвка… – пискнула я, пытаясь уцепиться за его голос. – Помоги… моя голова. Больно…
Мысленно стала стремиться к нему, пока физически не ощутила тепло его крепкой руки.
– Вот так, – говорил он, очень близко. – Молодец. Открывай глаза… милая. Умница моя. Всё, теперь ты со мной.
– Сладенький… – простонала я, морщась от дискомфорта в теле. Казалось, будто меня переехал самосвал и раздробил кости во всем моем теле. – Холодно…
– Сейчас, – он оказался очень близко и осторожно оплёл своими руками. – Сейчас согреешься. Это ненадолго. Почему не сказала, что так тяжело переносишь наркоз?
– Наверное, потому что не знала, – прошептала я ему, вдыхая его запах, от которого становилось легче. – Не уходи… побудь ещё.
Смутно, но я понимала, что нахожусь в реанимации. Рядом неприятно пикали аппараты, витал запах медикаментов.
– Всё, как в тумане… – прошептала я. – Голова кружится. Словно под алкоголем.
– Я знаю. Скоро полегчает, – поцеловав меня в висок, ответил Лёвка. – Потерпи. Через несколько часов будет хорошо.
За дверью раздался властный женский голос, от которого я поморщилась.
Мама? Или у меня галлюцинации? Видимо, показалось, ведь соображать получалось туго.
Женщина с кем-то спорила на повышенных тонах, но я не разобрала ни слова, кроме одного – аборт.
– Твоя мать – настоящий танк, – усмехнулся друг, прижимая меня к себе ещё крепче. – С Ворошиловым особо не поспоришь, но у неё хорошо получается.
Значит, не показалось. Интересно, откуда узнала?
– Это ещё цветочки… – на выдохе произнесла я, не в силах разговаривать громко.
– Значит, говоришь, ягодки впереди? – улыбаясь, спросил Левка, но не успел он закончить, как дверь резко распахнулась, являя Христа народу.
– Лика! Почему я только сейчас узнаю, что ты делала аборт?
Глава 35.
– Мамочка, прости, – непроизвольно брызнули слёзы из глаз. – Прости, прости…
Все повторяла и повторяла одно и тоже, едва соображая.
Было такое чувства, словно нахожусь между реальностью и сном. Границы стирались, и было не совсем понятно, где правда, а где вымысел. Мозг работал медленнее, не успевая за действительностью, а события развивались не по самому лучшему сценарию.
– Не думала, что ты опустишься до такого, бесстыжая… – гневно произнесла Мединская старшая, приближаясь ко мне всё ближе.
Между мной и матерью мгновенно встал Лев, загораживая собой её недовольный взгляд.
– Тот ребёнок был от насильника, и она не могла его носить, – чересчур резко, проговорил мой друг. – Вы не видели, в каком подавленном она находилась состоянии, другого пути не было. Лика правильно поступила.
Я слышала от него эти слова впервые. Мы никогда не разговаривали со Львом на эту тему. Словно для всех та ситуация была табу. Но, как бы сейчас ни была благодарна, согласиться с ним не могла.
– Неправильно. Всё неправильно, – рыдая, повторяла я, как заезженная пленка. – Нельзя было…
Разве это не грех? Мой ужасный поступок ничем нельзя оправдать.
– Лика. Послушай, милая, – повернулся ко мне друг и навис, прикасаясь горячими пальцами к щеке. – У нас ещё будут дети. Операция прошла успешно. Всё хорошо, – ласково прошептал, пытаясь меня успокоить.
Но мне не хотелось больше лгать. Пусть мама знает всё. Про аборт. Про моё желание усыновить детей. О том, что наши со Львом отношения не настоящие.
– Лев, всё неправда, – сотрясаясь мелкой дрожью, смотрела ему прямо в глаза и молила о помощи, так как сама не справлялась, едва находясь в сознании. – Не нужно… хватит. Скажи…
– Лика, тебе нужно поспать, – осторожно уложив меня на подушку, произнёс друг. – Введите ей успокоительное, – обратился он ещё к кому-то, но я не видела. Мои мысли и желание было об одном, чтобы, наконец, покончить со всей ложью.
Но не успела я произнести и слова, меня снова поглотила темнота. Обволакивающая. Исцеляющая разум. Дарящая спокойствие и умиротворение.
В следующий раз моё пробуждение происходило более мягко и безболезненно.
В помещение была тишина. Полностью отсутствовали признаки нахождения, помимо меня, ещё кого-то. Но моё подсознание всё же сумело уцепиться за одну очень важную деталь. Запах. Аромат парфюма, который мог принадлежать только одному единственному человеку.
– Ты? – распахнув глаза, посмотрела на сидящего у моей кровати друга.
– Я! Привет, спящая красавица. Как себя чувствуешь? – бодро, в своей привычной, беззаботной манере спросил он.
– Пока не знаю, – поморщилась, пытаясь подняться.
– Лежи, – остановил он меня, сжав моё плечо. – Тебе пока рано.
Его волосы были влажными, словно после душа, но он всё же выглядел уставшим.
И я догадывалась почему.
Скорее всего, беспокоясь обо мне, он просидел здесь очень долгое время. Да и перелёт из штатов был не близок.
– Меня оперировал Ворошилов, – сказала ему, словно он этого не знал.
Вот дурёха! Ведь это он сам все устроил.
– Спасибо тебе, Сладенький. Ты меня удивил.
Хотелось с ним поговорить. Расспросить о многом, но сил было очень мало.
– Не разговаривай. Всё потом, отдыхай пока. Позже посмотрю тебя.
– Нет, Сладких, хочу узнать всё сейчас. Стоп. Посмотришь? Ты спятил? – захлебнулась от возмущения. – Ни за что.
– Ты же знаешь, что таков порядок, – усмехнулся он. – Я ведь должен убедиться, что с тобой всё хорошо.
– Иди к чёрту, Лев. Меня осмотрит Ворошилов, а не ты, – прошипела из последних сил.
– Он уехал, – скрестив на груди свои руки, ответил он мне. – Сразу после операции.
Допустим, уехал. Но, в конце концов, у нас и другие специалисты имеются. Не один же Сладких у нас в хирургах значится. Любой другой, только не Лёвка. Как потом смотреть ему в глаза и не краснеть от стыда и смущения?
– Тогда его ассистента, – уцепилась за свои смутные воспоминания. – Второго хирурга.
Точно помнила, что Ворошилов проводил операцию не один. С ним был ещё кто-то.
– Заодно поблагодарю его…
– Начинай… – улыбаясь, закинув руки за голову, улыбнулся он мне. – Тот самый хирург сейчас находится прямо перед тобой.
Что? Получается Сладких меня ещё и оперировал. Мать твою… Хуже не придумаешь.
– Шутишь? – пискнула, прикрывая веки и надеясь, что просто ослышалась.
– Вовсе нет. Тебя оперировали мой отец и я. Пришлось попотеть, но всё прошло лучше, чем я того ожидал.
Услышанное меня ещё больше повергло в шок.
Ворошилов и Сладких – отец и сын? Вот так новости!
Очуметь!
Ну второй факт я как-нибудь переживу, вот что делать с первым? Мой друг видел то, что видеть был не должен!
– С ума сойти, Сладких, – сглотнув, произнесла на выдохе. – Ты меня оперировал?! И как прикажешь теперь с этим жить?
– Ты про то, что я видел тебя в не неприглядном свете? – усмехнулся он, явно забавляясь. – Поверь мне, ты просто супер, детка. Хотя признаться, предпочёл бы увидеть тебя обнажённой немного при других обстоятельствах, – засмеялся, запрокинув голову вверх.
– Выйди! – крикнула ему, становясь пунцовой. – Сейчас же… проваливай, чёрт тебя подери, Сладких!
Продолжая посмеиваться, он всё же поднялся со стула. И прежде, чем сделать то, о чём я просила, добавил:
– Через полчаса вернусь, и тебе придётся оголить животик и раздвинуть передо мной свои прекрасные ножки, Мединская, – подмигнув мне, шагнул к двери.
– Ни за что! – кинул ему уже в спину. – Даже не думай об этом! Придурок…
– Я тоже по тебе безумно скучал, Лика! – откликнулся он, прежде чем оставить меня одну.
Глава 36.
– Сладких – у нас настоящий герой, – рассыпалась в похвалах Элка, заканчивая мой осмотр. – Приволок Ворошилова, чтобы тебя прооперировать. У вас точно просто дружба? Такие поступки… знаешь, я уже начинаю сомневаться, – засмеялась она, убирая датчик и протягивая мне салфетку, чтобы вытереть гель с живота.
– Точно, Элка, точнее не бывает… – вздохнула я, поднимаясь с кушетки. – Ну что там?
– Да всё в норме, но, думаю, Лев захочет сам лично взглянуть. Ты же знаешь, он ведь никому не доверяет.
– Обойдётся… – прошипела сквозь зубы. – Хватит того, что пялился на меня во время операции. Стыдобища. Знала бы заранее, отправила бы его по известному адресу.
– Зря ты так…
– Заканчивай! – перебила её прежде, чем она начнет взывать к моей совести. – Я уже его поблагодарила за операцию. По гроб жизни его должница… Что мне теперь, может, отдаться ему?
– Нервная ты какая-то, – скривилась Ветлицкая, смотря мне в лицо. – Попей чего-нибудь. Успокойся.
– Непременно. И спасибо, что посмотрела.
– Без проблем. Обращайся. И забегай как-нибудь. Чайку попьём, – вздохнула она, но её недовольство никуда не исчезло.
– Эл, ну прости… ты тут не при чём. Просто столько всего произошло. Не знаю, о чём и думать.
– А ты и не думай. Ты в больнице. Лежи и выздоравливай.
– Легко сказать. Пока моя мама рядом – это нереально.
– О да, наслышана о ней уже. Сочувствую тебе, дорогая, – состроила она печальную гримасу. – И как ты с ней справляешься? Она же всю клинику на уши поставила, пока ты была в реанимации.
– Никак… – тяжело вздохнула я. – Просто живём в разных городах. Надеюсь, очень скоро она вернётся к себе. В противном случае я крышей поеду.
Легка на помине. В кабинет ультразвукового исследования вошла моя мама.
– Чего так долго? Квалификация низкая? – недовольно проговорила она, смотря на Ветлицкую своим пристальным взглядом. – Пусть мой будущий зять лучше посмотрит.
Только моя мама в одном предложении была способна оскорбить, унизить и обескуражить сразу нескольких людей одновременно.
Я-то к такому была привычна, но вот другие приходили в шок от такой беспардонности.
– Мама, прекрати! – сказала, смотря на коллегу извиняющимся взглядом. – Я сама попросила Эллу об осмотре. Лев и так многое для меня сделал и очень устал. Он поехал домой немного отдохнуть.
Взяв мать под руку, я стала уводить её из кабинета, пока та не наговорила ещё чего-нибудь неприятного Элке. Итак, теперь придётся извиняться и задабривать её сладостями.
Моя палата, где придётся коротать ближайшие дни, находилась на том же этаже, так что путь обратно к счастью был коротким.
– Мама, я тебя очень прошу, не нужно разговаривать с моими коллегами в подобном духе. Это не твоя клиника! Элле было неприятно, – осторожно присев на кровать, я скрестила руки на груди, готовясь к сражению.
– Это её трудности, – фыркнула в ответ мама. – Я не собираюсь расшаркиваться перед каждым. Мне хватило Ворошилова. Едва сдержалась!
– Ворошилов мне помог, и он – отец Льва, – напомнила я, что её старания были вполне уместны.
– Вот именно! – хмыкнула она снова. – Только это меня и сдерживало. Твой жених повёл себя весьма достойно и оказался ещё лучше, чем я думала. Провёл операцию, не отходит от твоей кровати целые сутки. И всё это ради тебя и вашего будущего ребёнка.
Я, конечно же, ожидала от неё подобного, но всё равно не была готова. Да и слова сейчас подобрать не получалось.
Теперь всё так сложно…
Вначале, я думала, что мой обман долго не затянется. Планировала как можно скорее объявить родителям о разрыве отношений со Львом, но теперь это стало нереально.
Ну, как я скажу матери, что Лев мне не жених? После сделанного им…
Оставалось продолжать этот фарс и ждать удобного случая.
– Я думаю, сейчас самое время рассказать мне, что с тобой случилось! Или так и будешь играть в молчанку? – строгим тоном проговорила она, прохаживаясь по палате.
Именно этого момента я и боялась. Но он был неминуем. И в молчанку теперь не поиграешь. Да и зачем? Пришло время всё ей рассказать… Какой толк теперь скрывать, когда она итак все знает.
– Я и сама собиралась тебе всё рассказать, – вздохнула я. – Прости, что не сделала это раньше. Это было не так просто.
Особенно, когда она постоянно на меня давила с замужеством и ждала наследников.
– Я понимаю, что мы были с тобой не так уж близки, но… скрыть от меня подобный факт?! – повернувшись ко мне спиной, она подошла к окну и замерла, устремляя свой взгляд куда-то вдаль.
Я знала, что мама сейчас откровенно злилась. Что всё так и будет как сейчас. Но и меня понять было можно. Всю жизнь прожила под гнётом и прессингом. Лишний раз рот открыть было боязно.
