Текст книги "Вызовите шерифа"

Автор книги: А. М. Серегова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Не спешите с выводами. – Сказал инспектор, прохаживаясь по своей коморке и то и дело почёсывая подбородок для ясности мысли. – Что мы имеем? Кабинет ограбили быстро, неаккуратно, но при этом практически незаметно – ни свидетелей, ни звука в уснувшем доме. По словам всех обитателей особняка, никто ничего не слышал и не знает. Вам есть, что дополнить, господа?

Он остановился и бросил пытливый взгляд на подчинённых, давая им шанс блеснуть своей сообразительностью. Но Эдвардс только уставился в ответ, а Шериф почесал за ухом, поэтому раздался голос уже успевшего отличиться Майлстоуна.

– Чтобы перевернуть мебель, тем более почти неслышно, нужна неслабая сила, сэр. Из этого можно сделать вывод, что вор – скорее всего мужчина. Взлома не выявлено. Это значит, что он воспользовался ключом, который украл или…

– Который у него уже есть. – Хлопнул в ладоши инспектор. – И снова очко в твою пользу, Питер!

Не обращая внимания на вновь покрасневшие щёки констебля, которые уже начали походить на сочный персик, Гарри Мартин продолжал развивать свою теорию:

– Всем нам нужно брать пример с нашего самого ценного сотрудника, Шерифа. – В ответ раздался лишь собачий хрип. – Именно он нашёл вещественное доказательство – пуговицу, которая наверняка отвалилась от мужского жилета или пиджака. Почему мужского, спросите вы.

Сыщик поиграл коричневой пуговицей в руках.

– Женские выглядят иначе, сэр. – Наконец-то подал голос Эдвардс. – Ну, я так думаю…

– Решили реабилитироваться, Шон? – Усмехнулся его наставник. – Тут вы правы. Ни разу не видел женской пуговицы похожей на эту. Из всего вышесказанного вердикт напрашивается сам собой: грабитель – сильный мужчина, который имел доступ в дом. И я даже могу назвать вам его имя…

Шериф навострил уши, а заинтригованные констебли чуть подались вперёд, чем вызвали несказанное удовольствие молодого инспектора.

– Наш вор – Фред Шоу.

– Не может быть! – Выдохнул Эдвардс. – Но откуда у вас такая уверенность?

– Всё очень просто, мой дорогой друг. – Парировал Мартин. – Под наше описание попадает только два человека, сам мистер Шоу и его сын, так как ни прислуги мужского пола, ни близких друзей, которые бы могли открыть дверь ключом, не обнаружено. Но моя полная уверенность объясняется ещё двумя железобетонными доказательствами. Первое – всё та же самая пуговица.

Инспектор подбросил улику в сторону констеблей. Проворный Майлстоун опередил напарника и ухватил пуговицу, сразу же принявшись разглядывать её со всех сторон.

– Что вы видите, констебль?

– Буква Ф, сэр.

– В точку. Обладая такими деньжищами, как Шоу, я возможно бы и сам покупал себе жилеты на заказ, – он пригладил свою поношенную льняную безрукавку, – и заказывал именные пуговицы у лучших кутюрье. Я более, чем уверен, что «Ф» – это Фред.

– А второе доказательство? – Спросил Эдвардс, когда молчание затянулось.

– Благодаря всё тому же Шерифу я обнаружил преинтереснейший документ. – Мартин вытянул сложенный пополам листок и протянул своим подопечным.

– Это завещание, сэр…

– Не зря я вас терплю, Эдвардс, – пошутил инспектор, пристыдив молодого полицейского, – читать вы умеете. Поэтому, как вы можете прочитать ниже, завещание составлено по всем правилам и подписано обоими сторонами – мистером Шоу и нотариусом, поэтому оно имеет законную силу. В завещании говорится о том, что в случае смерти Эдварда Шоу, всё имущество будет распределено поровну… между его женой и благотворительными фондами солдатам и жертвам войны. О сыне ни слова. Вот и мотив, джентльмены. Причём, мотив очень веский, насколько я могу судить. Наверняка, у Шоу младшего припасена солидная сумма на чёрный день, но, когда любимый отец лишает тебя наследства, кто тут останется доволен.

Постоянно нахмуренное лицо Эдвардса разгладилось и даже просияло, когда его наконец озарила умная мысль.

– Поэтому он решил украсть коллекцию в отместку отцу! – Воскликнул он, даже вскочив со стула. – Он сможет продать слонов за сотни тысяч фунтов и не останется у разбитого корыта.

– Мне нравится ваш пыл, Эдвардс! – Похвалил ободрившегося констебля инспектор. – Поздравляю, господа. Мы раскрыли преступление за… – он взглянул на свои часы на цепочке и постучал по подбородку. – За каких-то шесть часов. И то, пришлось потратить их на обзвон коллег из других городов.

– Помнится, корову миссис Дженкинс мы искали дольше. – Заметил Эдвардс.

Мартин победоносно потряс пальцем у него перед носом.

– Пожалуй, рано распивать шампанское, но я уже чувствую его игривые пузырьки у себя во рту. Эдвардс, звоните-ка этому Шоу, раз уж вы так способствовали раскрытию преступления, и вызовите к нам в участок. Не говорите ничего о наших догадках или обвинении. Пускай явится, скажем… для дачи свидетельских показаний.

Когда констебли покинули кабинет, чтобы связаться с Фредом Шоу, Гарри Мартин присел за свой стол, который был в разы меньше и в сотни раз скромнее рабочего стола в кабинете Эдварда Шоу. Здесь лежали стопки раскрытых дел, сводки по преступникам из других городов, стояли несколько фотографий – инспектор верхом на лошади, инспектор принимает похвалу от мэра, инспектор и бигль у входа в полицейский участок. Мартин достал сигаретку и закурил. Он старался не позволять себе такой вольности, но в такие триумфальные моменты, как этот, можно дать слабину.

Выпуская клубы дыма, словно дымоход в пекарном отделе, инспектор всё же почувствовал предательское чувство внутри – так его чутьё пыталось сказать что-то важное. Почему-то порядочный и добродушный Фред Шоу не тянул на преступника, готового обокрасть собственного отца, хоть улики и шептали об обратном. Шериф тоже предпочёл хранить молчание и никак не высказался по поводу выбранной кандидатуры в воры, хотя обычно пускается в лающий монолог, если чувствует негодяя.

Чтобы не терзаться просто так, инспектор Гарри Роузвуд Мартин выпустил ещё одно кольцо дыма, попутно навёл кое-какие справки о невесте Фреда Шоу и решил дождаться его самого. Только после разговора с ним в этом деле можно будет ставить точку, а пока приходилось мириться с многоточиями.

Фред Шоу не заставил себя ждать. Он явился в полицейский участок уже через полчаса, раскрасневшийся и немного сбитый с толку, словно провинившийся ребёнок. Торопливо влетев в кабинет главного следователя, он возбуждённо проговорил:

– Появились какие-то новые сведения, вы поэтому меня вызвали?

– Боюсь, что так, мистер Шоу. – Инспектор сохранял непоколебимое спокойствие и указал гостю на стул напротив.

– Надеюсь, что вора удастся вскоре задержать. Отец очень переживает. Вы бы видели его измученное лицо.

Чутьё прирождённого сыщика опять заиграло по нервам инспектора. По-настоящему опечаленное лицо Фреда и Шериф, положивший голову на его колени в качестве утешающего приза, никак не спасали ситуацию. А тут ещё и Эдвард Шоу появился в дверях в сопровождении констеблей.

– Мистер Шоу, – удивился инспектор, – мы ждали только вашего сына.

– Я не понимаю, почему вы вызвали его, если коллекция украдена у меня. – Суровая складка между кустистыми бровями могла кого угодно вогнать в страх, но уставшие глаза выдавали отчаяние и заставляли лишь посочувствовать этому статному мужчине.

– У нас появилось к нему несколько вопросов, сэр.

– Тогда задавайте их в моём присутствии. Я никуда не уйду. – И в подтверждение своих слов, массивная фигура заняла соседний стул напротив инспектора. Шериф так и остался сидеть у ног Фреда Шоу, как будто занимая его сторону в зале суда.

– Ну что ж, – почесал подбородок инспектор, – как вам будет угодно. Я бы хотел сообщить вам эту новость при других обстоятельствах, но…

– Вы нашли грабителя? – Луч надежды скользнул по красивому, загорелому лицу сына и испещрённому морщинами и самой жизнью лицу отца.

– К сожалению, да, господа.

– К сожалению? – Нахмурился Эдвард Шоу. – Но я не понимаю. Кто же он?

Вот и настал момент истины, когда инспектор Гарри Мартин навсегда изменит судьбы этих людей.

– Это ваш сын, сэр. – Объявил сыщик, медленно поднявшись над столом. – Фред Шоу, вы обвиняетесь в проникновении в кабинет вашего отца и краже коллекции слонов, которая оценивается в 360 000 фунтов стерлингов. Эдвардс, Майлстоун, принесите наручники.

Секундное недоумение, сковавшее обоих Шоу, бесследно улетучилось. Отец вскочил со стула, заслоняя своими благородными плечами сына от надвигающейся опасности в лице молодых констеблей с позвякивающими наручниками. Фред же, наоборот, поник и ссутулился, не в состоянии вымолвить ни слова. Шериф напрягся, но голоса не подал, будто не желая принимать ничью сторону и только вновь уткнулся мокрым носом в ладонь подозреваемого.

– Да как вы смеете! – Прозвучала буря в голосе Эдварда Шоу. Он начал размахивать руками, отбиваясь от констеблей, как от назойливых мух. – Мой сын никак не причастен к ограблению! Вы не имеете права арестовывать его! Я вызываю адвоката!

– Отец, поверь мне, я не крал слонов, я…

Инспектор остерегающе поднял ладонь, подавая знак, что с него довольно всяческих бурных сцен.

– Прошу всех сохранять спокойствие. В особенности вас, господин Шоу. – Голос Мартина оставался спокоен, но твёрд. – Давайте мы все присядем.

Уверенный голос убаюкивающе подействовал на старшего Шоу, он заметно успокоился и снова присел на стул. Всё своё негодование он собрал в кулак и хлопнул им по столу.

– Прошу вас объяснить мне, что здесь происходит, инспектор.

– С превеликим удовольствием, сэр. – Сказал Мартин и душой не покривил. – В ходе расследования всплыли неопровержимые улики против вашего сына.

– Абсурд!

– И всё же, я настаиваю, чтобы вы меня выслушали и только потом отвечу на ваши вопросы.

Рассказ инспектора был краток. Оба Шоу сдержали слово и не смели перебивать полицейского, пока тот озвучивал улики и доводы против Фреда. Тот сидел молча, будто смирившись с приговором, но в действительности просто не мог найти слов, чтобы заступиться за самого себя. Его отец, наоборот, был готов глотки перегрызть кому угодно, лишь бы защитить сына. Но этот пыл поугас и превратился в тень сомнения, сковавшую и без того убитое горем лицо Эдварда Шоу.

– Вы можете что-то сказать в своё оправдание? – Обратился инспектор к Фреду.

– Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что я смог бы обокрасть собственного отца.

– Взлома не было, а у вас была возможность войти в кабинет и забрать слонов…

– Как и в любой другой день. – Парировал Фред.

– У вас хватило силы, чтобы бесшумно перевернуть мебель и также бесшумно скрыться.

– Как и у половины населения. К тому же, я не вижу логики в таком поступке. Зачем мне переворачивать кабинет вверх дном, если я знаю, где стоят слоны? Замести следы? Но какие, если больше ничего не пропало?

Теперь тень сомнения промелькнула и в глазах инспектора, но он продолжал нажимать на рычаги, чтобы выбить возможное признание.

– Вы специально отправились спать очень рано, чтобы создать иллюзию или, если хотите, алиби. А спальня ваша находится всего в двух комнатах от кабинета, поэтому вы не могли не услышать передвижения и уж тем более шума переворачиваемой мебели.

– Я выпил снотворного, потому что очень устал. Пластинка с таблетками до сих пор лежит на моей тумбочке, там не хватает одной капсулы, можете проверить. Без таблетки я бы не уснул, потому что от жары у меня началась мигрень. Так бывает, когда я длительное время нахожусь под палящим солнцем. Правда, папа?

– Абсолютно правильно, сынок. – Твёрдо ответил мистер Шоу, прогоняя нелепые мысли о виновности сына.

– Вы обронили пуговицу с выгравированной буквой «Ф». Помнится, никто в доме не носит имени с такими же инициалами.

– Эта пуговица оторвалась от моего жилета утром перед самой поездкой в город на скачки. Я отдал её своей невесте, чтобы она попросила нашу служанку Пегги её пришить. Видимо, пуговица затерялась и случайно угодила в кабинет к отцу.

Инспектор хмыкнул и отклонился на спинку стула.

– Очень удобно…

– Весьма неудобно, сэр, ходить без пуговицы, но мне пришлось сменить жилет.

Мартин начинал понимать, что его карта бита. Фред Шоу достал туза из рукава, тогда как он сам вытянул пару шестёрок. Его теория начала рушиться, как карточный домик. Такую линию обвинения не примет ни один судья – только посмеётся во весь голос. Но в полицейской академии его учили играть до конца.

– А что вы скажете на это… – Мартин достал из стопки самый ценный свой довод – подписанное завещание. – Вас вычеркнули из завещания, лишили наследства, пустили по миру, так сказать. По мне, так это самый что ни на есть мотив.

Не успел Фред взять протянутый листок, как его отец перехватил завещание и впился в него глазами.

– Но это старое завещание…

Триумфальная улыбка пропала с лица инспектора. Он готов был поклясться, что слышал, как его сердце рухнуло вниз.

– Боюсь, что теперь я вас не понимаю, сэр. – После секундного замешательства пролепетал он.

– Я составил этот документ около года назад, вот, – мистер Шоу указал на дату и подпись снизу. – В тот день мы крупно поссорились с Фредом из-за его будущего и денег. Тогда я решил отплатить ему и подписал завещание, чтобы хоть как-то вразумить и наставить на путь истинный. Тут вы правы, безденежье – отличная мотивация. Но только к работе, а не воровству, инспектор.

Наступило томительное молчание. Констебли переглянулись, Шериф жалобно взглянул на напарника, а сам инспектор выглядел так, будто его ударили обухом по голове.

– И вы не собирались лишать сына наследства?

– Ни в коем случае! – С жаром воскликнул Эдвард Шоу, бросив взгляд на горячо любимого сына, который до сих пор хранил молчание. – Это было показное. И, признаюсь честно, оно подействовало. Фред теперь ведёт дела моей компании, и делает это лучше, чем я мог бы себе представить.

Документ полетел на стол сыщика.

– А завещание я давно переписал. И Фредди об этом знает. Поэтому все ваши так называемые улики и яйца выеденного не стоят.

– Готов признать, что виноват перед вами, господа. – Со всей искренностью произнёс инспектор. – Приношу свои извинения, но следствие было введено в заблуждение. Мы действовали согласно обнаруженным доказательствам. Надеюсь на ваше понимание и прощение. Мистер Шоу, – он обратился к Фреду, – прошу извинить, с вас полностью снимаются все подозрения по этому делу. Вам не о чем беспокоится, вы можете вернуться к своим делам.

Гневная аура, витающая вокруг грозной фигуры Эдварда Шоу, рассеялась. Взор смягчился. Он был не из тех, кто долго держит обиду.

– Извинения приняты, инспектор. – Великодушно сказал он. – А теперь позвольте нам вернуться домой. Думаю, и вам пора возвращаться к работе. Найдите настоящего вора.

Последняя фраза прозвучала не как угроза, а как отчаянная мольба. Понимающие взгляды двух мужчин встретились и заключили негласную сделку. Они пожали друг другу руки и были готовы распрощаться, пока инспектор не окликнул обоих Шоу у самого выхода.

– Могу я узнать, что содержится в новом завещании?

– Я предпочёл бы не разглашать его. – Шоу многозначительно покосился на сына, но, чуть помедлив, добавил. – Если это может помочь следствию, думаю, не принесёт никакого вреда, если вы взгляните на него.

– Был бы очень благодарен.

– Копия находится в моём кабинете. В том ворохе, что вор оставил после себя. Если у вас не намечено допроса других подозреваемых, милости прошу с нами. Я припарковал автомобиль за углом.

Инспектор приказал констеблям оставаться в участке и заняться другими, менее важными проблемами Бейквелла, а сам схватил лёгкую шляпу от палящего солнца и присвистнул Шерифу, чтобы тот выдвигался вместе с ним.

В особняке Шоу царила уютная тишина, которая заставляла забыть о неприятном инциденте, случившемся ночью. Время перегнуло за пять часов, прислуга была отпущена домой, а женская половина семейства отдыхала в гостиной.

– Ну наконец-то вы вернулись! – Воскликнула миссис Шоу, захлопывая книгу и резво поднимаясь с софы навстречу мужу и сыну. – Мы уже начинали волноваться!

Анна Честертон, окутанная пышностью дорогого шёлкового платья, нехотя подняла глаза на вошедших мужчин и незваного гостя. Что-то промелькнуло в её жгучих, карих глазах. Недоумение, досада, даже капля злости, но никак не облегчение, с которым Лилиан Шоу кинулась встречать своих дорогих мужчин.

– Мы вас заждались. – Будто опомнившись о том, что маска всегда должна быть на лице, произнесла Анна ласковым голосом.

Фред принялся объяснять дамам, что произошло в полицейском участке, а Эдвард Шоу провёл гостя в кабинет.

– Согласно действующему завещанию, всё ваше состояние достаётся супруге и сыну, и небольшая часть по-прежнему отходит в военные фонды. – Констатировал сыщик.

– Всё верно.

– Какие чувства вы питаете к вашей невестке, господин Шоу? – Прогремел внезапный вопрос, на секунду удививший хозяина дома. – С первой частью завещания всё совершенно понятно. Но ниже стоит заметка, которую невозможно игнорировать. «В случае сочетания браком моего сына, Фреда Шоу, и мисс Анны Честертон, будущая супруга не имеет права распоряжаться ни центом из полученного состояния, а также не может претендовать на половину или часть от имущества в случае развода».

Мистер Шоу слегка понурил голову и слабо кивнул.

– Можете ли вы обещать, что всё, что я скажу, останется в этом кабинете?

– Видит Бог, этот кабинет знает уже очень многое. – Попытался пошутить сыщик, но выражение утомлённого лица собеседника заставило его стать серьёзным. – Безусловно, сэр. Я очень серьёзно отношусь к тайне следствия. И к тайне человеческой души.

– Мой сын повстречал Анну совершенно случайно. На благотворительном вечере в Лондоне чуть больше полугода назад. Он влюбился без памяти и позволяет всячески собой манипулировать. Если острый нюх вас не подвёл, вы не могли не заметить, как неестественно себя ведёт моя невестка. Лесть, мнимая доброта, лицемерие. Что только не скрывается за её маской невинности. Я больше десяти лет веду бизнес, инспектор, и научился различать, когда мне врут в лицо.

– И Анна вам врёт.

– Пускает пыль в глаза каждый день. Что добра ко мне, что заботится о нашем доме… что любит моего сына. Я наводил справки о ней. Из обеспеченной ирландской семьи, всю жизнь получала, что хотела. Пока её отец не разорился и не оставил семью без гроша. После этого она переехала в Англию, в поисках новой жизни. Или в поисках доверчивого юноши, которым оказался мой Фред. Уж больно стремительно развивались их отношения. И года не прошло, а через пару недель уже назначена дата свадьбы.

– Вы не говорили об этом с сыном?

– Пытался один раз. Но больше не посмею. Он очень обиделся на меня, а я не хочу терять связь со своим единственным сыном. Когда правда выплывет наружу, это разобьёт ему сердце.

– Пока вы не говорите ему о своих подозрениях, его сердце разбивается каждый день. – Произнёс инспектор, сочувственно сжав плечо собеседника. Какими бы разными они не были, он питал необъяснимую симпатию к этому мужчине.

– Я могу и ошибаться. А я не привык обвинять людей понапрасну, если вы понимаете, о чём я.

– Туше.

Внезапно скрипнула половица всего в нескольких метрах от кабинета. Инспектор с завидной резвостью выглянул в коридор и застал мисс Честертон у дверей своей спальни. Она попыталась сохранить невозмутимый вид, хотя тень страха на её лице не укрылась от внимания сыщика. Наверняка, молодая особа подслушивала и попыталась уйти незамеченной, пока её не застали с поличным.

– Мисс Честертон, – наигранно улыбнулся Мартин, приближаясь к девушке.

– А я как раз шла к себе…

Надо было отдать ей должное – голос не дрогнул. Для пущего убеждения девушка открыла дверь и вошла в комнату, продолжая удерживать непрошеных гостей в проёме. Инспектор завёл разговор о предыдущей ночи, стал задавать те же самые вопросы, чтобы создать иллюзию беседы. Сам же он в это время незаметно обшаривал комнату глазами в поисках интересных для следствия вещей. На полноценный обыск ему потребовался бы ордер. Но к чему официальная бумажка, если провести его можно, не заходя внутрь и не используя руки.

Вот оно! Деталь, за которую зацепился взгляд инспектора. Пластинка с пилюлями, как и говорил Фред, лежала на тумбочке около кровати. Она стояла прямо напротив входа, поэтому у сыщика открывался прекрасный обзор. Фред упомянул, что выпил всего одну таблетку снотворного, тогда как в упаковке не хватало целых три.

– Мисс Честертон, вы принимаете снотворное?

Вопрос вызвал странную реакцию у девушки: щёки тронул румянец, дыхание чуть участилось. Неопытный констебль, вроде Эдвардса, пропустил бы такой явный признак беспокойства, но не главный сыщик Бейквелла.

– Не понимаю, какое это имеет отношение к делу. – Надув губы, попыталась возмутиться Анна. – Такие вещи – личное дело каждого.

– Такие вещи перестают быть личными, когда речь заходит о преступлении. – Парировал инспектор. – Вчера вечером перед сном вы принимали снотворное?

Казалось, девушка никак не может решиться, какой ответ выбрать, чтобы он оказался правильным. Через несколько секунд полнейшего замешательства, мисс Честертон неуверенно покачала головой.

– Достаточно бурная реакция на невинный вопрос о снотворном. – Не мог не отметить Мартин.

– В чём дело, инспектор? Что здесь происходит? – Недоумевал стоящий рядом Эдвард Шоу.

Не обратив на него внимания, Мартин достал наручники.

– Я вынужден вас задержать, мисс Честертон, по подозрению в ограблении.

– Да как вы смеете!

– Вы с ума сошли?

Вокруг поднялся гвалт. Непроницаемая маска Анны дала трещину – под ней стали проявляться отчётливые признаки убийственного страха. Мистер Шоу начал размахивать руками и просить инспектора, объяснить этот абсурд.

– Всего за один час, инспектор, вы умудрились обвинить двух членов моей семьи в преступлении. Или вы объясняете мне, в чём дело, или я звоню вашему начальству.

– Я ничего не делала. – Дрогнувшим голосом отозвалась Анна и взглянула на будущего свёкра. – Поверьте мне, я и пальцем не касалась ваших слонов.

– Но вот улики говорят об обратном. – Перебил её сыщик. – Позвольте всё же я поясню.

Все трое зашли в спальню мисс Честертон, которая сразу же опустилась на край кровати, не сводя глаз с обвинителя, и прижала руки у груди. Мистер Шоу отошёл к окну и принялся сверлить взглядом инспектора в поиске адекватного ответа на все скопившиеся вопросы. Гарри Мартин тем временем самодовольно прохаживался по комнатке, покручивая наручники в руках.

– Давайте вернёмся к самому началу, – заговорил он, уверенный в том, что на сей раз его теория верна. – Семья мисс Честертон живёт, я бы сказал, в полном достатке, пока не теряет всё состояние. Я проверил факты вашей биографии, уж простите. Ваш отец, Альтон Уинтер Честертон становится банкротом, поэтому вы оставляете свой дом в Ирландии и приезжаете в Лондон. В поисках лучшей жизни, а точнее, денег. А как проще всего молодой, привлекательной девушке получить приличное состояние? Правильно. Удачно выйти замуж.

– Да как вы… – начало было Анна, но инспектор перебил её одним взмахом руки.

– Вы постоянно посещаете выставки, галереи, благотворительные мероприятия, на одном из которых, по словам мистера Шоу, вы и знакомитесь с его сыном. Не знаю, были вы заранее осведомлены о его обеспеченности или прознали в ходе беседы, но вы сделали правильный выбор. Ваши с Фредом отношения стремительно развиваются. Конечно, ведь вы хотите поскорее приложить свои прекрасные ручки к его деньгам…

Анна хотела было снова возразить, но достаточно было одного сурового взгляда детектива, чтобы она осталась хранить молчание.

– Через полгода вы уже помолвлены и живёте под одной крышей. Я бы сказал, под очень красивой и богатой крышей, мисс Честертон. Вам остаётся только пожениться, и вы могли бы получить половину состояния мужа сразу же после развода. Уж вы бы устроили его в скором времени после свадьбы. Такое состояние стоит потраченного времени и усилий, поэтому вы в течение более полугода притворяетесь любящей женой и примерной невесткой. Однако мистер Шоу не так доверчив, как его сын, поэтому решает защитить и Фреда, и его богатство. В завещании присутствует указание о том, что вы не должны получить ни фунта ни в случае свадьбы, ни тем более в случае развода. Думаю, для этого вас бы попросили поставить сразу две подписи в день бракосочетания – в свидетельстве и в брачном договоре. Всё верно, мистер Шоу?

Мартин остановил свои хождения взад-вперёд и оглянулся на внимательно слушающего хозяина дома. Тот утвердительно кивнул.

– Бумаги уже готовы.

– Вы как всегда предусмотрительны, сэр. – Похвалил его инспектор. – А вы как всегда хитры, – обратился он к Анне. – Вы прознали про завещание и про брачный договор, и испугались, что всё потраченное время было зря. Деньги вам не достанутся, придётся довольствоваться лишь общими с Фредом средствами. Но вам этого недостаточно. Возможно, в вас заговорила благородная натура и вы хотели вернуться домой, чтобы спасти родителей от нищеты. А возможно, вы просто хотели сбежать с набитыми чемоданами и жить припеваючи до конца вашей жизни, я прав?

Анна Честертон не ответила, но отпечаток досады залёг на её лице. В эту минуту она поняла – её песенка спета.

– Сперва вы планируете заполучить желанную коллекцию обманом. Распускаете слух о слонах в определённых кругах, чтобы ваш интерес не вызвал подозрений. Мистеру Шоу начинают поступать звонки с предложениями о продаже коллекции, а вы выжидаете определённого момента. В один прекрасный день вы звоните, представляетесь Анитой Чезвик и предлагаете самую высшую стоимость, от которой сложно отказаться даже такому обеспеченному человеку, как ваш свёкор.

– Так Анита Чезвик – это ты? – Изумился мистер Шоу. – Да как же ты могла, Анна…

– Он всё придумал, мистер Шоу, уверяю вас. Я не понимаю, о чём идёт речь, и кто такая эта Анита Че…

– Бросьте, мисс Честертон. – Инспектор заведомо пресёк поток вранья. – Вы даже имя подобрали схожее со своим. Анита Чезвик… Анна Честертон… догадаться не сложно.

Мартин самодовольно потёр подбородок, насладился заворожённым молчанием присутствующих и продолжил свой разоблачительный монолог:

– Вы получаете отказ, но через какое-то время мистер Шоу перезванивает вам и договаривается о встрече. Которой так и не суждено было состояться.

– Я прибыл к назначенному времени на вокзал Паддингтона, – пояснил Эдвард Шоу. – Я прождал около двух часов, ожидая женщину в белом платье и голубой шляпе. Именно так должна была одеться мисс Чезвик, чтобы я её узнал. Но она так и не пришла, поэтому я был вынужден вернуться домой ни с чем.

– Что-то пошло не так в вашем, признаюсь, неплохо продуманном плане. Вы не смогли приехать на вокзал вовремя и сцену пришлось переиграть. Только вы решили сделать всё намного проще и выкрасть слонов прямо из-под носа мистера Шоу. Вы ведь как раз собирались провести отпуск здесь, в Бейквелле, с родителями вашего жениха, я прав?

– Инспектор, это какой-то абсурд, я не делала ничего из того, что вы только что рассказали.

Если бы Гарри Мартин не был уверен в виновности девушки, он бы мог поверить ей на слово. Голос звучал до безобразия естественно, в глазах стояли слёзы, руки, сложенные на коленях, дрожали как осина на ветру. Но инспектор привык иметь дело с обманщиками и преступниками, поэтому вид несчастной молодой женщины не мог его разжалобить и сбить с пути.

– Готов биться об заклад, – не обращая внимания на мисс Честертон, продолжал он. – Что именно вы предложили Фреду приехать в Бейквелл, чтобы провести время вдали от города. А Фред был настолько очарован и влюблён, что несказанно польстился таким предложением.

– Он сам захотел провести время с родителями… – Начала было Анна, но тут же замолкла. Ни одно её слово сейчас не будет принято в расчёт.

– И вот вы здесь. А слоны исчезли. Вы всё неплохо провернули, мисс Честертон. Разузнав, где именно хранится коллекция, вам оставалось только её выкрасть без подозрений. Поэтому вы подстроили всё так, будто кабинет ограбили, иначе несложно было бы раскусить, что слонов забрал кто-то из своих.

– Я не…

Инспектор поднял руку.

– Утром, когда ваш жених одевался, он заметил оторванную пуговицу на своём жилете. Не знаю, оторвалась она случайно или вы заранее подрезали нитки, но результат один. Фред отдал жилет вам, чтобы вы попросили прислугу пришить пуговицу на место. И вот у вас в руках появилась замечательная возможность подставить мужчину, который вас любит, если что-то пойдёт не так. Затем вы вытянули Фреда на скачки, чтобы вымотать его по жаре. За полгода отношений вы успели разузнать, что от солнца у него развивается мигрень и перед сном он пьёт снотворное. Идеально для того, кто хочет выскользнуть из комнаты среди ночи. Вот только для пущей уверенности, что жених не проснётся, вы растворили не одну таблетку снотворного, а целых три.

Сыщик подошёл к прикроватному столику, аккуратно взял пластинку с шипучими таблетками снотворного и повертел в руках, чтобы Анна и мистер Шоу смогли увидеть улику. После этого он поместил пластинку в пакет и убрал в карман, чтобы приобщить к делу в качестве вещественного доказательства.

– Фред засыпает крепким сном, а вам остаётся только ждать, и ждать приходится долго, так как ваш свёкор всё ещё работает в кабинете допоздна. Вы выжидаете ещё некоторое время, пока мистер и миссис Шоу не заснут, и выбираетесь из спальни незамеченной. Пробираетесь в кабинет, выкрадываете слонов и подбрасываете пуговицу Фреда. Вы устраиваете настоящий погром, чтобы создать полную картину ограбления. Я бы удивился, узнав, как такая хрупкая девушка могла бы перевернуть шкаф. Но, как я уже говорил, я проверил вашу биографию. Всё своё детство вы занимались конным и другими видами спорта, даже участвовали в борьбе, что удивительно, но весьма впечатляет. С такой физической подготовкой проделать такое с кабинетом свёкра не составило труда.

– Я не грабила вас, мистер Шоу… – Вновь взмолилась Анна, со слезами глядя на опечаленного Эдварда Шоу. – Я знаю, как это выглядит, но всё неправда.

– Да как ты смеешь… Хотела взвалить всё на моего бедного мальчика. Это его убьёт. Он тебя так любит.

Инспектор не дал разразится новой волне споров и продолжил развивать свою теорию:

– Во всей этой истории остаётся только два вопроса, которые не дают мне покоя. Почему ваша сделка на вокзале Паддингтона не состоялась? И где слоны?

– Я не могу ответить на ваши вопросы, потому что я не знаю!

Голос Анны сорвался на крик, на который сбежались миссис Шоу, сын и вся прислуга. Тихое спокойствие особняка превратилось в настоящий хаос, один Шериф хранил молчание и держал ситуацию под контролем.

Мистер Шоу принялся объяснять членам семьи, что происходит, а убитая горем мисс Честертон умоляла инспектора Мартина поверить в её невиновность, пока он уводил её в наручниках.