Текст книги "Hopeless Situation (СИ)"
Автор книги: _sabadash
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
– Как? – Зейн отрывается от шеи, смотря прямо в глаза парню, чувствуя усилившуюся хватку на своих бёдрах. Он снова делает запрещённое движение, начиная чувствовать то, что чувствует сейчас Лиам. Постепенное наслаждение перерастает в невероятную боль, и Зейн жмурится, делая движения снова, пока Лиам сжимает его ягодицы, и оба постанывают.
– Я больше не могу, – Лиам выдавливает из себя, прижимая Зейна к себе, чтобы насладиться этим моментом несмотря на боль. – Непорочный мальчик, – он неохотно отпускает Зейна, ложась с безумным стояком возле, утыкаясь в подушку лицом.
С закрытыми глазами он находит свой чересчур набухший, готовый вот-вот взорваться, член большой ладонью, сжимая сквозь ткань. Он снова стонет, за чем завороженно наблюдает Зейн, испытывающий лишь большее возбуждение. Лиаму достаточно лишь коснуться своей голой плоти, что он и делает, проводя по ней большим пальцем, чтобы тут же кончить.
– Я никогда не делал этого так быстро, – он усмехается, чувствуя, как его нижнее бельё намокло. Он достаёт из штанов руку всю полностью в сперме, капельки которой падают и на его грудь. Он создаёт зрительный контакт с Зейном, медленно облизывая вязкое вещество с указательного пальца, не разрывая зрительного контакта. – Ты сделал это со мной, – он шепчет, и Зейн закусывает губу, пока Лиам продолжает охватывать пухлыми губами свои пальцы, посасывая их. – Хочешь? – но Зейну большее не нужно, потому что он тут же начинает аккуратно облизывать пальцы парня, затем и вовсе неумело посасывая их.
Лиам закрывает глаза, блаженно улыбаясь, а когда открывает, то Зейн всё ещё слегка посасывает указательный и средний пальцы, несмотря на то, что на ладони спермы больше нет.
Блаженственное состояние удовольствия накрывает обоих, находясь где-то в эйфории, словно под наркотическими веществами, для парня это впервые, для Лиама же нет, но он чувствует впервые то, чего не чувствовал ранее, что сближает его с Зейном. Теперь, помимо удовлетворения, он чувствует сердечный трепет.
Увидев снова взгляд Лиама, Зейн наклоняется к его груди, убирая языком упавшие капли, затем переходя к губам, на которых ещё осталась сперма, которую чувствует Лиам. Член Зейна задевает бедро Лиама, и он тут же вспоминает о чужой проблеме.
– Ты делал это раньше? – он отстраняется от ничего непонимающего Зейна, вставая с кровати и подходя к комоду, чтобы для начала быстро сменить свои промокшие трусы. Он прямо при мусульманине снимает серые штаны вместе с парой боксеров, оставаясь полностью голым, что видит Зейн и слегка краснеет, пока тот вытирает свой уже обмякший член грязным нижнем бельём, оставляя вещи на полу, взяв чистые белые трусы, без проблем надевая их.
– Что? – Зейн не может себя заставить не смотреть.
– Ты раньше трогал себя? – Лиам в несколько шагов оказывается висящим над Маликом, начинающим покрывать его тело поцелуями.
– Это грех, – Зейн словно вспоминает о чём-то, но после нескольких поцелуев Лиама ниже пупка, тут же забывает. – Аллах, – он стонет, кладя ладони на голову Лиама, мысленно умоляя его не останавливаться.
– Сейчас он тебе не поможет, – Лиам шепчет, посасывая кожу, находясь между ног парня. Он легко развязывает шнурок на пижамных тёмно-сини штанах в клетку, которые сам дал ему, опуская ткань. Его губы и член разделяет лишь тонкая ткань. От вида возбуждённого члена глаза брюнета загораются. Зейн тихо стонет, стесняясь своего голоса, ожидая следующих действий. – Ты стал таким плохим мальчиком со мной, – он в последний раз целует его в область ниже пупка, резко отодвигая трусы и обхватывая пухлым от поцелуев ртом головку члена, мгновенно слыша ласкающий уши протяжный стон.
Аллах накажет их обоих.
***
– Кажется, я только что лишил тебя девственности этими губами.
========== xiv: it’s you ==========
«Я не стану прикрывать свою рану,
Оставлю её как есть,
Так моё молчание не примут за веру.
Ошибаюсь ли я,
Если жду, что у нас получится?»
– Я выезжаю сегодня же вечером, – голос Джека кажется ещё более взволнованным, чем обычно.
– Зачем? Ты не должен и… – Лиам не успевает договорить, когда слышит протяжный вздох в ответ. Ему не нужно было рассказывать обо всём другу. Единственному другу, если учесть последние обстоятельства.
– Я уже сказал тебе, что приеду, – настойчиво слышится от светловолосого, пока Пейн рассматривает пейзаж вокруг.
– Со мной правда всё хорошо, нет необходимости в твоём приезде, – брюнет старается убедить друга, не желая, чтобы он волновался сильнее.
– Я помню, что было в последний раз после того, как ты сказал мне, что с тобой всё прекрасно, – мужчина выдыхает, оба вспоминают об одном, – я не хочу, чтобы снова случилось подобное.
– Ты так заботишься обо мне, – Лиам шепчет, чувствуя поддержку и заботу друга даже сквозь расстояние.
– Если это не сделаю я, то никто, не считая твоих сумасшедших сестёр, – оба усмехаются, – и я привезу тебе лекарство.
– Это обязательно? – брюнет скулит, сидя в своей машине, но не отъезжая от дома.
– Только в профилактический целях, Лимо.
***
– С чего я должен верить этому? – Лиам грубо спрашивает, смотря на сероглазую девушку напротив.
– Что с вами не так? – Сафаа хмурится, постепенно начиная понимать, что к чему. Мысли об этом не дают ей покоя, одновременно смущая и развивая любопытство.
– С нами? – он переспрашивает, не очень желая, чтобы его новая подруга обо всём догадалась. – Мы только немного повздорили.
– Ты уверен? – она сомнительно спрашивает, и он кивает. – Поэтому ты уже на протяжении нескольких дней осаждаешь наш дом?
– Я понял тебя, – он вздыхает, прекрасно осознав, что его очередная попытка не удалась.
Он теряет всё, что только нашёл здесь. Глупо с его стороны ежедневно тратить столько времени на дорогу, чтобы получить очередной отказ. Сейчас он уже жалеет обо всём произошедшем, задумываясь, не оставить ли парня в покое. Он практически соглашается с собственной идей, пока не вспоминает его счастливый взгляд в то утро. Его медовые омуты были действительно счастливы.
Лиам быстрым шагом идёт по дорожке, покрытой листьями, вдруг резко останавливаясь и снова смотря на дом, убедившись, что девушка с крыльца скрылась внутри. Он понимает, что его идея безумна, но не может ничего поделать с собой. Он обходит дом с другой стороны, более поглощённой лесом, находя удобный способ того, как пробраться к приоткрытому окну на втором этаже. Он чувствует себя совсем мальчишкой, хоть и не совершавшим ничего подобного в детстве и юношестве, запрыгивая на невысокую кирпичную кладку, служащую оградой для цветочной клумбе, а затем карабкаясь к окну, расположенному на втором этаже. Благодаря покатой крыше, пристроенной возле веранды, у него это легко удаётся.
Балансируя, стоя на черепице, он сильнее приоткрывает окно, которое ведёт его в коридор.
– Я точно пересмотрел фильмов, – он бурчит, вспоминая о фильмах про шпионов, которые смотрел в раннем подростковом возрасте, нагибаясь и проникая внутрь, практически падая от внезапной неуклюжести.
Он смотрит по сторонам, проверяя, никто ли не заметил секунды его позора, а затем прикрывает створы окна до прежнего состояния. В длинном коридоре, освещённом дневным светом, достаточно дверей, чтобы парню стало известно, что он понятия не имеет, куда идти. Он поворачивает металлическую ручку первой дубовой двери, находя в ней ничто иное, как детскую игровую комнату и Адема, медленно поворачивающегося лицом к Лиаму. Мальчик сильно хмурится, ничего не понимая и откладывая цветные карандаши, прекратив что-то усердно рисовать.
– Привет? – Лиам неуверенно шепчет, застыв перед этим ребёнком. Мальчик быстро соскакивает с детского стула, внимательно рассматривая разноцветными глазами брюнета.
– Тебе сюда нельзя, верно? – он щурит глаза, обрамлённые длинными ресницами, напоминающими ему о Зейне, и Лиам смотрит куда только угодно, но не на мальчика. Комната совсем небольшая, повсюду разложены детские игрушки, на ковролине кое-где лежат несобранные детали конструктора. Кареглазый продолжает сканировать взглядом комнату, замечая тот рисунок, над которым так старался Адем.
– Возможно, – он скромно улыбается мальчику, без спроса проходя внутрь, но маленькие ручки касаются рукава его куртки, останавливая.
– Тебе нельзя, – он наивно просит, но переставая крепко дёргать за рукав Лиама.
– Давай так, – он краем глаза смотрит на рисунок тигра, замечая мелкие ошибки, переводя взгляд на мальчика, – ты скажешь мне, где комната твоего брата, а я укажу на ошибки в твоём рисунке, – Лиам предлагает, замечая замешательство во взгляде мальчика.
– Ты первый, – он неохотно соглашается, скрещивая руки на груди и гордо подходя к рисунку.
– Вот здесь вот, – Лиам приседает, чтобы быть на одном уровне с мальчиком, взяв ластик в руки и слегка подтерев конечности лап животного, – у тигра не могут быть так выгнуты лапы, – он берёт простой карандаш, слегка вырисовывая правильный контур лап.
– Это всё? – мальчик хмурится, не понимая, как сам до этого не заметил этой ошибки. Адем поглаживает подбородок с небезразличным видом.
– Да, но ещё деревья словно весят в воздухе, – брюнет указывает грифелем на корни деревьев, – поэтому либо подними горизонт, либо продли ствол, – он слабо улыбается, замечая замешательство во взгляде Адема.
– Ладно, – тот вздыхает, снова взяв за рукав, но не за руку, Лиама, выходя с ним из детской. – Эта дверь, – он поднимает руку, указывая указательным пальцем на вторую по счёту дверь.
– Спасибо, – кареглазый улыбается мальчику, подходя к двери и медленно открывая её, но заметив внутри комнату, в которой уже был ранее. – Это не комната Зейна, – он хмурится, поворачиваясь к маленькому мальчику, стоявшему возле своей двери, невинно охнувшему и прикрывшему рот ладошкой.
– У меня два брата, ты сам виноват, что не сказал, который тебе нужен, – он мило улыбается Лиаму, который ничего не понимает. – Тем более, Зейн не с кем не разговаривает, – он пожимает плечами, в последний раз смотря на Лиама, закрывая за собой дверь в детскую.
– Маленький засранец, – Лиам качает головой, продолжая стоять перед комнатой Камрана, в которой был лишь однажды, когда тот давал ему футболку.
Ему ничего не остаётся, как продолжить поиски старым способом. Проверив несколько дверей, он находит, как по его мнению, нужную. Он с лёгкостью определяет её по исламскому молитвенному коврику между окном и кроватью, а также стоящей картине, напоминающей ему именно работы Зейна, которые он видел.
Мысль о не с кем не разговаривающем Зейне не даёт ему покоя. Он старается избавиться от этих мыслей, но сам прекрасно понимает, что не получится, да и иначе его бы не было здесь. В коридоре остаётся единственная не просмотренная дверь, не считая запертых, на которые он также натыкался. Глубоко вздохнув и прикрыв глаза на несколько секунд, он максимально тихо проворачивает ручку, словно боится спугнуть оленёнка. Медленно приоткрывая дверь и просовывая голову, он всё же находит своего запуганного оленёнка, сидящего на диване цветочной расцветки, опустив голову, спрятав лицо в руках. Лиам слабо улыбается своей находке, но самое тяжёлое ещё впереди.
Светлая комната пропитана невыветриваемым характерным еле заметным запахом красок и лаков. Вся площадь комнаты заставлена картинами, как законченными, так и нет. Множество разных размеров кистей, мастихинов и прочего расставлено в самые разнообразные ёмкости.
Лиам облизывает губы, также тихо закрывая за собой дверь; Зейн бы давно заметил его, если бы не наушники на его голове и музыка в них. Чёрные волосы как всегда небрежно разбросаны в разные стороны на голове, лицо покоится в ладонях, а глаза закрыты. Светло-серый растянутый свитер испачкан к низу в зелёных каплях краски, а ноги обтянуты чёрными джинсами.
Лиам нерешительно переминается с ноги на ногу, а когда всё же решает двинуться, то случайно задевает один из мольбертов, практически роняя его, но вовремя придерживая, аккуратно прислоняя к стене. Зейн словно чувствует движение рядом, приподнимая голову, сглатывая тут же образовавшийся ком.
Он снимает наушники, вскакивая с места.
«Никто не знает, куда мы направляемся».
Несколько метров разделяют бушующие океаны внутри душ, не давая им слиться. Эти такие короткие три, но в тоже время невероятно длинные, метра разделяют их, пока сердца обоих бешено колотятся от зрительного контакта. Карие глаза обоих полны смуты и всё сильнее проявляющегося чего-то нового. Неизвестность пугает не только напряжённо дышащего Зейна, но и Лиама, понятия не имевшего, что он должен сказать.
«Должен сказать, что качусь по наклонной».
Им достаточно лишь слиться воедино, чтобы всё понять.
«Куда мы направляемся, чтобы начертить границу?»
– Зачем? – Зейн вздыхает, облизывая губы, пока в наушниках играет его любимая развязывающая концовка одной из песен, написанных Крисом Мартином.
«Куда я направляюсь, чтобы впасть в немилость?»
Лиам молчит какое-то время, не совсем уверенный, что готов ответить.
«Когда ты поймёшь, что я хуже тебя…»
– Я… – он выдавливает из себя, но так и не знает, что должен сказать.
«… когда ты поймёшь, чего я хотел…»
– Что? – Зейн огрызается, пытаясь защитить, изолировать себя от этого парня.
«… когда ты поймёшь, где провести границу…»
– … ты знаешь об этом не хуже меня, – Лиам кусает губу, завершая строчку из слышимой из наушников песни. Зейн лишь сильнее хмурится, качая головой. – Если ты думаешь, что… – он снова замолкает, собираясь с мыслями. – Ты не должен воспринимать это неправильно. Ты не должен жалеть об этом.
– Не должен жалеть? – Зейн перебивает, повышая голос. – Я теряю, придаю собственные устои и принципы только из-за тебя. Перестань ломиться в нашу дверь ежедневно и пытаться что-то сказать.
– Терять собственные устрои – нормально, – на этот раз Лиам перебивает его. – Я здесь не для того, чтобы сделать хуже. Я только пытаюсь…
– Окончательно разрушить меня, – Малик заканчивает, снова качая головой, откидываясь обратно на диван. – Ты только делаешь хуже. Ты разрушаешь меня, – он шепчет, слегка успокаиваясь.
– Я не пытаюсь разрушить тебя, – Лиам также переходит на шёпот, делая несколько шагов, чтобы сесть на диван возле, заканчивающаяся песня сменяется новой.
– Вся моя жизнь пошла под откос с появлением в ней тебя, – Зейн горько вздыхает.
– Ты ведь знаешь, что у каждого есть своё место в мире? – слышится возле.
– Но моё место не рядом с тобой. Я не для тебя, Лиам, – Зейн хрипит, смотря перед собой, лишь бы не на Лиама. – Самое ужасное в том, что благодаря тебе я позволил себе усомниться в собственной вере.
– Позволь своей худшей ошибке сделать твою жизнь лучше, – брюнет шепчет, не зная, что он может сказать ещё. – Я не чувствовал подобного трепета к кому-то раньше. Для меня это тоже по-новому, – он облизывает искусанные от нервов губы, чувствуя, насколько часто бьётся его сердце. Оба уставились на картины на полу перед собой, понятия не имея, что нужно говорить.
– Хуже этого лишь то, что мне действительно понравилось, – мусульманин глубоко вздыхает. У него получилось признаться самому себе, но он всё равно не может поверить в это. – Я буквально чувствую, как во мне что-то происходит. Это что-то меняется стремительно, и это не нравится мне. Всё это было реакцией на стресс после тех слов.
– Ты слишком любишь спокойствие и умиротворённость, – Лиам шепчет возле, кончиками пальцев касаясь ладони Зейна.
– Я не уверен, что хочу этого, – обладатель медовых глаз чувствует сильную пустоту внутри, смотря на тёплые мужские пальцы, поглаживающие его холодную ладонь. Это успокаивает его.
– Мы можем не торопиться, – Лиам с горечью шепчет, хоть и знает, что дополнительное время не поможет им. – Я буду ждать столько, сколько ты захочешь, – брюнет добавляет, прислоняя свою голову в мужскому плечу, стараясь запомнить его тепло и аромат мяты, словно в последний раз, прикрыв глаза.
– Ты открыл мне глаза на некоторые вещи, и я так боюсь этого, – шёпот продолжается, они оба словно боятся разрушить ещё не начатое.
– Я помогу тебе освоиться, если ты сам захочешь этого. Я не могу заставить тебя полюбить меня, – брюнет отчаянно шепчет, вкладывая в эти слова всю надежду, что только у него есть.
– Тебе нужна любовь? – Зейн слегка поворачивает голову, так боясь встретиться с чужим взглядом, но карие глаза до сих пор прикрыты.
– Если только твоя, – Пейн шепчет, с закрытыми глазами слабо целуя парня в плечо, снова прислоняясь к нему головой. Что-то внутри Зейна щёлкает, и он слабо улыбается, смотря на мужчину возле. Именно сейчас ему хочется верить брюнету, но он продолжает сомневаться. Ему действительно нужно время. – Тем более, мой котёнок скучает по тебе, – Лиам тихо добавляет, открывая глаза.
«Господь создал улыбку на твоём лице».
– Ч-что? – Зейн непонимающе переспрашивает, заставляя Лиама хрипло рассмеяться, поняв, как это прозвучало.
«Господь создал улыбку на моём лице».
– Я имел в виду Эбютерн. Она скучает по тебе, – он глупо улыбается, вспоминая, насколько его кошка привязалась к этому парню всего за день. Он не может не понравиться.
Он особенный.
Комментарий к xiv: it’s you
Знаю, что здесь есть ошибки, но такое бывает, когда ты на протяжении более пяти часов дописываешь/редактируешь этот текст, так что вы все просто обязаны написать мне комментарий. По сути, глава не о чём, но какая уже разница?
Выделенные фразы между строк – одна из песен Coldplay, я слишком люблю этих парней.
Сегодня 7 лет one direction, и я чувствую себя так странно-прекрасно по этому поводу.
Хорошего утра/дня/вечера.х
Т.
========== xv: lay it all on me ==========
«И если ты не сможешь спастись от своих сомнений,
Любовь, я помогу тебе».
– Я знаю, что тебе нравится, – Лиам усмехается, показывая другу спальню со стенами светло-фисташкового оттенка, проходя внутрь.
– Нет, – Джек вздыхает, осматривая перекрашенные несколько недель назад стены.
– Прекрати, я знаю правду, – Лиам покачивает головой, запрыгнув на кровать, также осматривая стены.
– Где ты это откапал? – Джек приподнимает брови, обращая внимание на огромный светлый тканевый плакат с изображением узоров, располагающийся на одной из стен, полностью заняв её.
– Где-то на втором этаже, – брюнет пожимает плечами, вспоминая, как разгребал завалы. – Не знал, что твой дядя был тем ещё рокером, – он усмехается, также вспоминая о найденных виниловых пластинках с роком конца 80-х и начала следующего десятилетия.
– «Radiohead», «Travis» и «Oasis»? – Джек уточняет, слабо улыбаясь, вспоминая, как прослушивал их вместе с дядей в детстве, снимая тёмное пальто и относя его в прихожую, чтобы повесить, не успев раздеться после несколько часовой поездки, приехавший чтобы убедиться в том, что брюнетом действительно всё хорошо, оставаясь в рубашке.
– Именно, – брюнет подтверждает, в позе звёздочки развалившись на кровати.
– Ты пишешь? – светловолосый интересуется, стоя на пороге комнаты.
– Если это можно так назвать, – Лиам пожимает плечами, не меняя позы, лёжа на кровати, пока Джек проходит в соседнюю комнату, заставленную как пустыми холстами, так и не совсем.
– Ты издеваешься надо мной? – Джек кричит из соседней комнаты, замечая огромное количество нарисованных пейзажев. – Сколько их здесь?
– Мне было одиноко, так что много, – громко отвечает Пейн, особенно в последние дни не отходя от холста. Он рисовал круглыми сутками, стараясь отвлечься от удручающих мыслей, лишь усилившимися после последнего разговора с Зейном.
– Ты так одержим этим парнем, – Джек качает головой, вернувшись в спальню, перед этим увидев несколько картин, спрятанных в самом дальнем углу комнаты, прислонённых к стене. На всех них вырисованы образы Зейна: где-то смутные, где-то более чёткие или только отдельными частями, но узнаваемые.
– И самое ужасное в том, что это не лечится, – брюнет грустно отвечает, желая снова засесть за холст, лишь бы забыть о всех проблемах.
***
Джек лениво встаёт, услышав стук в дверь. Лиам раскладывает вещи, только что вернувшись из недолгой поездки в соседний город, написав картину городской площади, также сделав несколько снимков городской архитектуры, чтобы покончить с ними позже. Громкий стук слышится снова, и Джеку приходится поторопиться, делая большие шаги в сторону коридора, включая свет, потому что на улице начало темнеть.
– Ты кого-то ждал? – светловолосый спрашивает, нахмурившись.
– Хотел спросить это же у тебя, – Лиам выкрикивает в ответ, аккуратно складывая тюбики с краской и повторно промывая мастихины. Светловолосый проводит длинными пальцами по волосам, проворачивая замки и открывая дверь.
Тёмноволосый парень на пороге хмурится, но молчит. Его нервное состояние сменяется смятённостью, начавшейся ещё когда возле дома он увидел чужой автомобиль, небольшим недовольством связанным с… ревностью? Зейн всё также молча стоит, насупившись, ожидая чего-то в ответ.
Оба продолжают молчать, Джек от небольшой смущённости, а Зейн от нахлынувших смешанных чувств, не переставая прожигать взглядом светловолосого. Только Джек хочет начать говорить, когда слышит шаги появляющегося в коридоре Лиама. Он замирает возле друга, когда видит Зейна на пороге. При виде его мусульманин расслабляется, но не сильно. Через несколько секунд Лиам не находит ничего лучше, как просто слабо улыбнуться, смотря в медовые глаза, замечающие эту улыбку и улыбающиеся в ответ. Они осветляют пути друг друга.
Джек чувствует себя ещё более неловко среди этих двоих, уставившихся друг на друга. Даже не говоря ни слова, он просто исчезает в глубине дома, заканчивая за Лиамом раскладывать вещи.
– Привет, – брюнет шепчет, покусывая губу, рассматривая парня перед собой. Он упирается о дверной косяк, за чем наблюдает Зейн.
– Привет, – также шепчет мусульманин, словно боясь нарушить эту тишину. Он переминается с ноги на ногу, делая шаг вперёд, как крепкие мужские руки притягивают его к себе, обнимая.
Один только приход Зейна значил для Лиама многое.
– Спасибо, – Лиам шепчет, крепче обнимая парня, оборачивающего руки вокруг его тела. Лиам вздыхает, когда Зейн кладёт свою голову на его плечо. Татуированные руки Лиама нежно вырисовывают круги на куртке парня, даже сквозь одежду чувствуя тепло его бархатной кожи.
– Я ещё ничего не сделал, – Малик шепчет в ответ, смотря медовыми глазами на крепкую шею парня, когда тот поворачивает слегка голову, и карие глаза встречаются друг с другом.
– А ты хочешь что-то сделать? – Лиам слабо улыбается, облизывая пересохшие губы, счастливо смотря на своего мальчика.
– Может быть, – Зейн смущённо улыбается, ненадолго пряча смуглое лицо в крепкое плечо, но быстро набираясь храбрости, поднимая голову, чтобы слегка коснуться своими губами чужих, но быстро оторвать их.
– Хей, так не пойдёт, – Лиам хмурится от этого детского поцелуя, явно желая большего. Зейн лишь тихо посмеивается, обратно утыкаясь в шею парня, ссутулившись.
– С чего ты взял? – Зейн не может перестать улыбаться, слабо смущаясь. Лиам не отвечает, приподнимая голову парня, впиваясь в его губы своими.
– Я скучал, – он шепчет в перерывах между поцелуями, оттягивая зубами нижнюю губу мусульманина, мягко проводя одной рукой по его щетине.
– Твою же мать, – слышится возле, и Лиам ненадолго отрывается от парня, замечая стоящего в коридоре друга. Брюнет не обращает на него внимания, снова целуя слегка смущённого Зейна, улыбаясь сквозь поцелуй. – Я всё ещё здесь, – Джек напоминает громко, и Лиам окончательно отрывается от полюбившихся губ, хрипло смеясь. – Уединитесь, – блондин стонет, из-за чего Лиам начинает смеяться громче, а Зейн смущается, также слегка посмеиваясь, пряча лицо в шее мужчины, которая дурманит его своим ароматом. Они не виделись только несколько дней, а уже начали сходить с ума.
– Не волнуйся, мы найдём тебе подружку, Уоррен, – Пейн шутит громко, вызывая у себя новый приступ смеха, на что его друг закатывает глаза, исчезая в гостиной.
– Мы на чём-то остановились? – он перестаёт смеяться, улыбаясь, смотря на обладателя медовых глаз.
– Обойдёшься, – Зейн тихо посмеивается, отрываясь от парня. Лиам корчит рожицу, притягивая за руки парня обратно к себе.
– Ты уверен? – Лиам шепчет, желая отставить на парне несколько поцелуев, но тот лишь снова и снова отворачивается.
– Более чем, – мусульманин не может перестать улыбаться, наконец-то перестав вырываться и слабо чмокнув недовольного парня в уголок губ.
– Ладно, – тот соглашается, – пошли, познакомлю тебя получше со своим ворчливым другом, – он наклоняется в сторону, закрывая всё это время открытую входную дверь, впустив в дом вечернюю прохладу.
– Мы итак знакомы с Джеком, – Малик пожимает плечами, вместе с брюнетом исчезая из коридора. Им предстоит о стольком поговорить, что становится страшно обоим.
Боясь не оправдать надежд, никогда не станешь счастливым, постоянно думая о будущем провале. Ты запнёшься тут же, как только начнёшь думать об этом.
Иногда глаза могут сказать больше, чем улыбка, и сейчас – в карих глазах обоих тот самый заветный кусочек счастья, готовый вот-вот испариться или же разрастись, вылившись на весь мир.
Комментарий к xv: lay it all on me
Я хотела написать что-то большое и стоящее, но вышло только это. Пора начать драматизировать, что получается у меня лучше, чем эти милые моменты.
Хорошего утра/дня/вечера.х
Т.
========== xvi: mercy ==========
«Даже если ты не хотел обидеть меня,
Ты продолжаешь причинять мне боль…
Но предстоит ещё слишком много боли».
– Перестань говорить о том, чего совсем не хочешь, – Лиам практически кричит, остро отреагировав на сложившуюся ситуацию, пока Зейн стойко переносит всё.
– С чего ты взял, что я не хочу? – мусульманин вздыхает, не понимая, чего хочет по-настоящему. Вид разъярённого Лиама вызывает у него смешанные эмоции.
– С того, что… – Лиам начинает уже спокойнее, но замолкает.
– Что? – Зейн спрашивает, качая головой. К чему весь этот разговор? Вывод итак понятен давно. Зачем пытаться что-то изменить? Изменить судьбу?
– С того, что твои глаза говорят обратное, – Лиам вдыхает так необходимый сейчас глоток воздуха, опуская голову. Зейн молчит в ответ, окончательно запутавшись, чего он хочет сам. Одна часть буквально тянет его обратно в объятия брюнета, а другая религиозно кричит, точнее, орёт на него за блудные мысли.
– Даже если так, всё это неправильно, – после некоторого молчания, парень всё же отвечает, замечая, как Лиам возмущённо поднимает голову.
– Неправильно? – он тихо переспрашивает, вскипая снова. – Где это, ч.ёрт, написано? – он спрашивает громче и без того сиплым голосом, к концу переходя на крик.
– В месте, которого я прислушиваюсь, так или иначе, – Малик отвечает спокойно, потому знает, что если позволит взять своим чувствам вверх над разумом, ни к чему хорошему это их обоих не приведёт.
– Если бы ты действительно прислушивался его, тебя бы не было сейчас здесь, – брюнет усмехается, чувствуя огромную дыру внутри себя. Этого мальчика с медовыми глазами напротив него словно подменили.
– Прекрасный повод, чтобы уйти, – Зейн, не долго думая, направляется в сторону коридора, ведущего к входной двери.
– Я не это имел в виду, – Лиам хватается за голову, петляя в потоке нахлынувших на него мыслей. – Зейн! – он зовёт парня громко, заставляя его остановится, но не повернуться. Этот отчаянный крик входит в душу Зейна и не может выйти обратно, засев внутри, снова-снова и снова повторяясь. – Не оставляй это так, – уже более тихо просит Пейн, и Зейн медленно разворачивается. – Только не делай всё хуже, – брюнет заканчивает, перестав смотреть на парня с того момента, когда он хотел уйти, во второй раз схватившись за голову и сильно жалея о своих словах. Он опять всё портит. С ним Зейну не будет покоя.
– Думаешь, может быть хуже? – Зейн грустно усмехается, смерившись с чем-то ужасным, останавливаясь у входа в комнату, и Лиам вздрагивает от его голоса, уже решив, что тот исчез из его жизни навсегда. – Это всё неправильно, – он снова готовится уйти, но Лиам подскакивает, останавливая его и хватая за руку. Он не может потерять кого-то снова и отпустить этого человека так легко. Вместе с ним он потеряет и только что обретённого себя.
– Ты не знаешь наверняка, – Лиам слегка хмурится, продолжая крепко держать парня за запястье, словно в последний раз, рассматривая его лицо. Куда делся весь тот игривый азарт, который был в нём совсем недавно?
– Я не знаю? – Малик переспрашивает, также нахмурившись, вырывая свою руку из мужской хватки. – Ты просто взял и ворвался в мою жизнь, изменил всё вокруг и изменил меня, ты заставил меня взять и… – черноволосый замирает на полуслове, его взгляд слегка смягчается, но не достаточно сильно. – Ты хоть знаешь, что делают с такими, как мы, в другом мире? – он вздыхает, качая головой, прекрасно зная, что не может позволить себе уйти. Внутри него что-то отчаянно кричит, что нужно убираться и спасаться с этого тонущего корабля, но его руки не могу дотянуться до люка, как бы он этого не хотел и как бы близок к выходу он не был. Вода поглощает его, заставляя тонуть, опуская за собой в глубокую тьму, пока глаза видят единственный светлый шанс на спасение, предназначающийся не для него.
Можно ли во тьме найти спасение? В его тьме.
***
– Почему тебе не мог понравиться Камран? – Зейн вздыхает, сидя вместе с Лиамом на полу возле его кровати. Прошло время, и они успокоились оба, хоть и не знают, что делать дальше. – Так было бы намного проще.
– Проще для кого? – брюнет спрашивает на этот раз спокойно, боясь снова всё испортить. – Тем более, тогда мне бы пришлось изменять ему с тобой ежедневно, – Лиам пытается пошутить, устало улыбаясь. – Я не собираюсь отказываться от своих слов, – он кладёт голову на плечо Зейна, закрывая глаза и переплетая пальцы их ладоней, пока мусульманин в ужасе обдумывает то, куда это может привести их.
– Думаю, что Сафаа начала догадываться, – Малик шепчет, переводя взгляд с книги на коленях на парня возле, всё также сидящего с закрытыми глазами.
– Разве нам не всё равно? – тот тихо шепчет, совершенно изменившись, словно ещё пару часов назад не желавший разнести весь дом и самого себя.
– Она моя сестра, Лиам, – Зейн хмурится, снова не зная, как поступить. Что говорить про поступки, если он не знает, что делать со своей жизнью?
– И моя подруга, – Лиам добавляет тихо. – Она может думать всё, что хочет, – он сглатывает, но не открывает глаза. Во тьме он чувствует себя комфортнее. – Если ты хочешь этих отношений – они будут, если нет – они тут же разрушатся. Прекрати думать об окружающих и подумай немного о себе.
– Но она моя… – парень начинает снова, но брюнет перебивает его.
