Текст книги "Опекун или что-то большее? (СИ)"

Автор книги: _Mrs.LD_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

– Что здесь происходит? – грозно спросил я. Да, повелительный тон мне достался от отца. Если нужно, буду жестко задавать вопросы, но узнаю, почему моя подопечная в таком состоянии. И я с удовольствием заметил, как все вздрогнули, кроме Василисы. Она привыкла ко мне и знает, что зло я ей причинять не буду. Я стремительно направился к сестре и аккуратно повернул её голову к себе, разглядывая лицо.

– А вот и вы, господин Драгоций, – его голос дрогнул на конце. Он знал, кто я, и прекрасно знал мои возможности. Поэтому боялся. Краем глаза я заметил, как вытянулись лица родителей Инги, они явно больше не были настроены наказывать Василису. Мало того, в их глазах я видел страх. А ведь то, что родители Василисы умерли, позволило им расслабиться. Я видел, они ее ненавидели. Только пока не понимал, за что. Ну и, конечно же, все прекрасно знали, что Нортон Огнев и Диаман Драгоций были лучшими друзьями, но после их смерти все об этом забыли. Рано забыли. Василиса теперь под моей опекой, и я не позволю никому её обижать.

– Я повторяю последний раз: что здесь происходит, и почему Василиса в таком состоянии? Почему её раны никто не обработал? – все слышали в моем голосе ярость. Инга перестала реветь и говорить чепуху и сжалась. Она помнила мои слова, но устроила драку. О, в этом я не сомневаюсь. Вот только мне правда интересно: она настолько тупая, что подумала, я не узнаю об этом, и, что еще тупее, не приеду разобраться в ситуации? Она глубоко ошибалась, за Василису я порву.

– Она напала на Ингу, когда та просто попросила её отдать ей медальон, – дрожащим голосом ответил мне Мандигор. Только сейчас я обратил внимание на шею Василисы. Я как только зашел, подумал, что чего-то не хватает, и теперь понял чего. Я медленно повернул голову к Инге и увидел у неё на шее медальон Василисы. Вот сейчас я думал, что действительно убью её. Не потому, что там находятся самые важные документы, которые могли бы нас освободить непонятно, от кого, но это только пока, а потому, что для Василисы этот медальон стал самым большим сокровищем в мире. Она оберегала его, как ничто другое. Посмертный подарок матери. Я тоже сохраняю все, что когда-то досталось мне от родителей и поэтому понимаю Василису. – Василиса украла его на физкультуре, так как в спортзал нельзя заходить с украшениями, они могут потеряться или еще что хуже, поэтому их оставляют в шкафчиках. А сегодня был совместный урок у восьмого и одиннадцатого классов, и Василиса отлучалась во время урока, примерно в это же время медальон пропал, – тем временем говорил директор. Его слова меня рассмешили, но я сдержался. Смешно. Василиса украла медальон у самой себя. Это действительно было бы смешно, если бы не эта ситуация.

– Фэш, я правда его не крала, он же… – начала оправдываться Василиса. Твою мать! Они действительно её запугали. По её щекам сильнее потекли слезы, и она уже всхлипывала. Я аккуратно стер мокрые дорожки с ее щек.

– Василис, не надо, – успокаивающие произнес я, и она крепко ко мне прижалась, обнимая и плача мне в плечо. – Господин директор, – стальным тоном, который разительно отличался от того тона, которым я говорил с Василисой, произнес я, и все поняли, что сейчас я устрою им разнос. – А почему вы так уверены, что это медальон Инги? – вроде как спокойно поинтересовался я, отчего еще сильнее всех напугал.

– На как же… Инга ведь сама так сказала и… – заикаясь, оправдывался директор.

– Вот именно, Инга сказала! – я достал телефон и, введя пароль, показал ему заставку на своем телефоне. Там была изображена Василиса, которая старательно кидала кубики и я, сидящий возле неё. Она так старательно перемешивала в руках и кидала кубики, что от усердия высунула язык. Это был день рождения Миракла, на который он нас позвал, и мы весь вечер провели, играя в разные настольные игры, а Миракл просто хотел запечатлеть этот момент на память и сделал несколько фотографий, которые потом переслал мне. А мы с Василисой, недолго думая, поставили их себе в качестве заставок. Но самое главное, что поверх нежно-розового платья был отчетливо виден медальон. – Это фото было сделано три недели назад. Вы же утверждаете, что Василиса сегодня украла его. Раз этого доказательства вам мало, я могу показать еще кучу таких фотографий и показать письмо от матери Василисе. Родители Василисы задолго до её дня рождения определились с подарками и упаковали заранее. И в тот роковой вечер, оставили их у друга семьи, собираясь забрать на обратном пути, но так и не доехали. Вам еще нужны какие-то доказательства? – сталь в моем голосе можно было ощутить.

– Н-не-ет… – заикаясь, ответил он мне.

– Прекрасно, – довольный такой реакцией, произнес я. – А сейчас я бы хотел попросить Ингу отдать Василисе её медальон. И да, я вроде как предупреждал тебя, Инга, не лезть к Василисе. Что из сказанного мною ты не поняла? – я перевел взгляд на девушку. Она вся сжалась от страха. Её родители же посмотрели на неё так, будто её точно ждет трепка еще и дома. Она медленно сняла медальон и положила на протянутую мною ладонь. Я крепко сжал его и посмотрел на рыжую макушку. Она почти спокойно лежала у меня на груди, но дергающиеся плечи ясно дали мне понять, что она еще не успокоилась. – Василиса, – мягко позвал я, отчего она подняла на меня свои полные слез глаза. Ох, как же мне стало больно в них смотреть. – Это твое, – я осторожно надел ей её медальон на шею, и она прижалась ко мне снова. – Я надеюсь, вопрос исчерпан? – я холодно осмотрел присутствующих. Все закивали, боясь и слово сказать мне поперек. – Прекрасно, – я довольно улыбнулся, но улыбка была похожа на оскал. – И, Инга, я почему-то не слышу твоих извинений. Ясно же сразу, ты первая начала драку. При всех усилиях, я никогда в жизни не поверю, что Василиса её начала. Да и ранений у Василисы больше. А это может значить только то, что она, как могла, отбивалась и один раз все-таки попала по твоей губе. Но это не отменяет то, что ты нанесла ей намного больше увечий. Конечно, Василиса жаловаться не будет, у неё для этого слишком доброе сердце, но не сомневайся, я доведу дело до конца. В прошлый раз я ограничился предупреждением, в этот же раз я вижу разбитое лицо и слезы. И поверь, это я не прощу никому и никогда, – это я произнес лично для девушки, которая уже чуть слышно хныкала. Понимает, придется несладко. Я мягко отстранил Василису и поднялся, поднимая её следом, но крепко прижал к себе за плечи, пряча её лицо. Сейчас все боязливо втиснулись в свои места, на которых сидели. – Если это все, то я желаю забрать документы Василисы из этой школы. Василиса не будет учиться в месте, где к ней так относятся, прекрасно зная, что она выше по статусу, но, решив если нет родителей, то никто не заступится. Но все вы ошиблись. Сейчас я являюсь намного выше по статусу даже родителей Василисы и своих, ведь именно под моим руководством находятся две крупнейшие компании мира. Конечно, стоит Василисе достигнуть нужного возраста, и одна компания перейдет к ней, но кто сказал, что я перестану быть рядом? Мы, как и наши родители, будем вести совместный бизнес, пусть и двумя компаниями. И я думал, что Инга больше не будет лезть к Василисе. Что же, жаль, очень жаль, – ни капли не сочувствуя, произнес я. – Документы, – напомнил я. Завуч тут же забегала и вскоре вручила мне в руки документы Василисы. – Благодарю. Оформление об отчислении оформит мой адвокат. Книги привезут в ближайшее время. До свидания, – подхватив с дивана рюкзак Василисы, я направился к выходу вместе с ней, до сих пор не поднимающей головы и смотрящей в пол. Только на парковке она подняла голову и хрипло, от слез, произнесла:

– Спасибо.

– Василёк, тебе не за что меня благодарить, я просто восстановил справедливость, – мягко улыбаясь ей, произнес я. А потом нахмурился. – Сильно болит? – кивнул на раны.

– Нет, – быстро ответила она, но под моим взглядом сдалась. – Очень.

– Значит, мы едем в больницу, – скомандовал я. Василиса же замерла на месте. – Что такое?

– Я боюсь больниц, – прошептала она. Я удивленно поднял брови, но ничего говорить не стал, просто обнял её и поглаживал по спине, пытаясь её успокоить.

– Василёк, я буду рядом. Понимаешь, нам нужно туда, ведь я не врач и швы накладывать не умею, а они тут точно пригодятся. Я обещаю тебе, что ни на шаг не отойду от тебя, все время буду рядом, но нам нужно поехать. Веришь мне? – как можно мягче и ласковей спросил я. Я не хотел, чтобы в её раны попала какая-то инфекция, и поэтому нужно было быстро все обработать. Но если Василиса откажется ехать в больницу, я позвоню своему, а точнее семейному, лечащему врачу, и он приедет и все обработает. Но это будет долго, я бы поехал в больницу, но нужно учитывать желания и Василисы.

– Верю, – тихо дала она зеленый свет и, кивнув ей, я посадил ее в машину и повез в больницу…

Комментарий к 5 глава.

Вот и новая глава! Как вам? Не переборщила? Ну не знаю, мне почему-то показалось, что это подойдет сюда… Ладно, глава, как и обещала, вышла в понедельник. Готовы к сюрпризу? Не знаю, как вы, а я немного нервничаю. Такой день все-таки… Нет, вы не подумайте ничего, просто у меня сегодня день рождения, и я волнуюсь немного. первый раз праздную его на фикбуке. Ладно, это неважно. Пишите отзывы.

========== 6 глава. ==========

(автор: я не закончила повествование от лица Фэша, поэтому эта глава начинается с него)

Мы с Василисой только вернулись с больницы. Ей обработали раны и наложили швы на царапины. Кулаки чесались, хотелось вернуться в тот кабинет и задать хорошую трепку Инге. Василиса стала для меня сестрой, и я не могу видеть её в таком виде, хочется закрыть глаза и не открывать до тех пор, пока все её травмы не исчезнут, но не могу. Врач сказал, что это сойдет через две недели. Что же, нужно будет все это время поднимать Василисе настроение, чтобы она забыла об этом случае. Она неконфликтная, поэтому этот случай будет её мучать, пусть и она только защищалась.

– Ну что, что будем делать? – весело спросил я.

– Тебе, наверное, пришлось уйти с занятий, чтобы приехать и разобраться с этим всем, – мой настрой резко поубавился. Она сидела на диване, виновато опустив голову, и что-то мне подсказывает, еще слово, и она начнет плакать. Поэтому я сел рядом с ней и крепко обнял, чувствуя, как она обнимает меня в ответ.

– Василис, когда ты уже поймешь, что мне не трудно. Да, когда я соглашался взять тебя под свою опеку, боялся, и сильно, но все оказалось не так страшно, как я себе напридумывал, – я решил поделиться с ней этим, может, так она успокоится. – Я думал, о чем буду с тобой разговаривать, потому что считал, что ты одна из тех девочек, которым нравится косметика, и они с такого раннего возраста задумываются о парнях. Этого я боялся больше всего. Но все оказалось не так. У меня на пороге появилась маленькая застенчивая рыжая девочка, пусть ей и тринадцать, но она мыслит, как взрослая, и понимает больше, чем её сверстники. А еще настоящая хозяйка. Ты умеешь готовить и учишь этому меня, у меня даже началось что-то получаться, когда еще четыре месяца назад я думал, что вообще безнадежный! – я усмехнулся, а Василиса тихо хихикнула. Так, это прогресс, нужно продолжать в том же духе. – Еще я начал убираться в квартире, а не как это было до этого, убирала Людмила. Я до сих пор помню её неверящее лицо, когда она увидела порядок в квартире и полный холодильник еды! – тут уже мы оба хохотали без умолку. – Да она тебя так долго обнимала, что мне стыдно стало, что я был таким неряшливым. Она избавилась от такой тяжелой работы. Ну как избавилась, она просто иногда приходит и помогает нам с уборкой, а еще раз в неделю привозит продукты. Но больше столько работать не приходится. Два этажа, и везде нужно убрать, пропылесосить, вытереть пыль, помыть пол и окна, а потом готовить еду на целую неделю. И это далеко не все! Я только сейчас это понял. Дурак, что сказать. Но решение выписать ей премию было правильным. Да и сейчас зарплату я ей не понизил, хоть она и настаивала на этом, потому что уже толком и не выполняет свои обязанности. Но она столько раз здесь все убирала, что понизить ей зарплату – было бы низко и бесчестно! – рассудительно произнес. Я снова задумался, как же это тяжело. При том, что я и на себе это перенес. Это так трудно, что как только мы закончили уборку, я упал на диван и сразу уснул. Женщин за такое нужно на руках носить. Они делают это чуть ли не каждый день, а мы, мужчины, постоянно недовольны. Это как минимум несправедливо.

– А мне ты зарплату не платишь, – хитро произносит Василиса, отстраняя от меня. Я же недоуменно смотрю на неё. В смысле? Этот вопрос я и задал. – Я вообще-то тоже убираюсь в квартире и готовлю, но мне за это никто не платит.

– А то, что ты здесь живешь, не считается? – поняв её задумку, спросил я.

– Нуууу… – задумавшись, протянула она. – Нет, – с довольной улыбкой. Этого я не выдержал и начал её щекотать. Василиса начала хохотать без умолку, она просила меня остановиться, но я только старательней выполнял свое дело. И тут мне по голове дали подушкой. Я остановился и с недоумением наблюдал за торжествующей улыбкой, которая не пойми как дотянулась до подушки, хотя, она же гимнастка, и начала меня нею дубасить. Я все-таки пришел в себя и начал уворачиваться. Убежал от неё в другой конец комнаты, надеясь, что она за мной не побежит, и был прав, она не побежала, но в меня полетела подушка. Потом вторая. И третья. Не удержавшись, я бросил в ответ одну подушку, когда в меня полетели сразу две.

– Это война, Огнева! – ухмыляясь, произнес я и подобрал подушку с пола, чтобы сразу же бросить ей в девочку.

– Ты первый начал, когда начал меня щекотать, так что теперь получай, – крикнула девочка и крайне удачно попала мне по лицу. Постояв в шоке еще мгновение, я принялся бросать «снаряды» в неё. Через полчаса нашей войны мы оба выдохнулись и, согласившись на перемирие, мешками из-под картошки упали на диван. – Ты как хочешь, а я отсюда вставать не собираюсь, – предупредила меня Василиса, когда через десять минут раздался звонок в дверь. Вымученно простонав, я поднялся, не забыв осыпать проклятиями того, кто сюда приперся именно сейчас, а Василиса только рассмеялась. Я бросил на неё злой взгляд, от чего она засмеялась пуще прежнего, а я, поняв, что этим ничего не добьюсь, все-таки пошел открывать дверь.

– У тебя, кем бы ты не был, есть три секунды, чтобы объясниться, а потом я тебя убью, – открывая дверь, сказал я. А когда поднял голову, увидел непонимающе смотрящих на меня друзей. В принципе, я так же уставился на них. И что они здесь делают? – Ребят, вы извините меня за мой французский, но чё вы приперлись? – прямо спросил я.

– Так мы же всегда у тебя собирались. Каждый учебный год мы собираемся и отмечаем, – напомнил Миша, мой хороший друг.

– Действительно, Фэш. Тебе что, память отшибло? – поинтересовался Ник. Я выругался и посмотрел в направлении гостиной. Парни заметили мой взгляд и красноречиво переглянулись.

– Мы не вовремя? – спросил Рэт, мой брат и хороший друг. – И кто там? Если Маришка, то она может с нами посидеть, – предложил он. Точно, его же сегодня с нами в кафе не было, соответственно, он не знает о Василисе.

– А если кто-то другой, то не волнуйся, мы Марише не скажем, – подкинул Феликс. Второй мой брат, которого, как и Рэта, сегодня не было.

– Фэш, ты что, в Америку улетел? Чего ты там так долго? – крикнула очень не вовремя Василиса. Все парни переглянулись, и каждый понял, что это не Маришка. Вот только на лице Ника я заметил догадку.

– Ооо, все понятно! – весело произнес Рэт и положил свою руку мне на плечо. – Но ты не переживай, мы все будем молчать, Маришке ни слова, – пообещал он, а Феликс согласно кивнул.

– Ладно, заходите, только сильно не удивляйтесь, – смирившись, я впустил их в квартиру.

– Фэш? – уже обеспокоенно крикнула Василиса.

– Я здесь, – ответил я. И первым направился в гостиную, отметив, что Василиса уже сидит и заламывает пальцы. А так она делает только тогда, когда волнуется. Черт, надо было сразу ответить.

– Ты где ходишь? Тебя только за смертью отправлять! Что ты там… – возмущалась она, но сразу замолчала, как только из-за моей спины вышли парни. Её глаза увеличились, и она непонимающе посмотрела на меня. Парни тоже охренели, и это мягко сказано. Все были в ахуе. Они-то подумали, что это я с Василисой изменяю Маришке, но когда увидели, какая Василиса, начали смотреть на меня, как на извращенца. Точнее, Рэт и Феликс так смотрели. Ник, Миша и Серега, который до этого молчал, смотрели на Василису и скорее всего уже догадались, кто она, ведь они-то были в кафе.

– Драгоций, ты чё, больной?! Она же малолетка! – воскликнул Рэт. Василиса еще удивленнее посмотрела на меня, до неё дошел смысл его слов, так как её щеки покраснели от смущения. А обстановка комнаты ничуть не улучшала ситуацию. Беспорядок, повсюду валяются подушки. Хм, весело же мы с Васей провели время.

– Фэш?.. – позвала она, оглядывая моих друзей. Я видел, она чувствовала себя неуютно в обществе незнакомых людей, но хорошо держалась. – Это кто? – немного с опаской спросила подопечная.

– Я сейчас все объясню, Василис, – я заметил облегченный вздохи Ника, Сергея и Миши, они пусть и догадались, но убедиться всегда стоит. – Это мои друзья. И так уж случилось, что я совсем забыл о том, что начало учебного года мы всегда празднуем у меня, – виновато произнес я, и Василиса бросила на меня удивленный, но не без капли злости взгляд. – Знаю, буду должен, – она согласно кивнула. Мы ведь договаривались делиться планами на день, чтобы потом не было вот таких вот конфузов. – Парни, – я обернулся к ним, – это Василиса, – я указал на девочку.

– Да какое это имеет значение, если она малолетка? Ладно, было бы ей пятнадцать-шестнадцать, но ей десять! Ты в тюрьму захотел? – зло отчитывал меня Рэт. Он у нас самый старший, поэтому вдруг что, так сразу командует и отчитывает всех, непонятно за что.

– Мне тринадцать! – я усмехнулся. Какая бы ни была тема, а если Василисе говорят о том, что она малявка, и больше десяти ей не дать, она сразу же вспыхивает и исправляет всех подряд.

– Девочка, ты бы лучше убиралась отсюда куда подальше! – зло рыкнула на неё Рэт. Ей нет, пусть говорит все, что хочет мне, но Василису я трогать не дам.

– Рэт! – предупреждающе, но он продолжил:

– В таком возрасте и со взрослым парнем в койку прыгать? Если у этого, – он указал на меня, – мозгов нет, ты могла бы быть умнее! – Василиса покраснела от обиды, и на её глаза навернулись слезы. Её снова судят, обвиняют, толком даже не разобравшись в ситуации. Поэтому она подрывается с места и бежит к лестнице, в свою комнату. Слава всевышнему, что не к выходу!

– Василиса, – я побежал за ней. Феликс попытался меня остановить, но я вырвался и побежал дальше. Мне все равно, что подумают друзья, сейчас в голове было только одно: «Василиса!»

Я был больше её и, соответственно, быстрее. Но это только мне так казалось. Я забыл о том, что Василиса гимнастка и была пару раз на соревнованиях по бегу, поэтому дверь захлопнулась в тот момент, когда я только оказался на втором этаже. Я быстро подошел туда и осторожно постучал.

– Уходи! – крикнула Василиса. В её голосе явно проступала горечь и обида, поэтому я мягко произнес:

– Пока не откроешь, я и шагу не сделаю в сторону, – я вздохнул. – Слушай, Василис, Рэт иногда бывает… – я запнулся, не зная, что именно сказать, – вспыльчивым, – нашелся. – Он может, не разобравшись в ситуации, наехать на кого угодно. Вот и сейчас так. Просто парни не знали, что со мной уже как три месяца живет девушка. Они все уезжали на отдых, а я решил, что рассказывать такое по телефону неправильно и что лучше дождаться того времени, когда они вернутся. А потом то, что ты живешь со мной, вошло в привычку, и я начал принимать это, как должное. Вот и забыл им рассказать, – я виновато опустил голову, пусть Василиса это не видит, но вину в голосе слышит. – Вот поэтому Рэт и подумал, что я… – я снова запнулся, ведь именно из-за этого Рэт обозвал Василису, пусть и не в слух, но все поняли смысл его слов. Шлюха. Но Василиса не была такой, и между нами ничего нет, кроме братских чувств. – Он просто не знает, что ты под моей опекой, что я твой опекун. Как только он все узнает, то сразу придет извиниться. Ты простишь меня? – с надеждой спросил я, и дверь открылась.

Передо мной стояла растрёпанная девочка с мокрыми от слез щеками, красными глазами и морщилась. А ведь доктор сказал не давать ничему попасть на швы первые восемь часов, потому что будет жечь и сильно болеть. А я не справился, и она заплакала, чем сделала себе, да и мне тоже, больно.

– Хей, ну-ка иди сюда, – я раскинул руки для объятий, в которые она сразу же нырнула, а я облегченно выдохнул. Простила. Я крепче обнял её, поцеловал её в макушку и положил свой подбородок на неё же (макушку). Забота об этой девчушке уже стала чем-то обычным, вошла в привычку. – Все, прекрати плакать, тебе же больно. Доктор сказал не давать никакой жидкости или еще чему другому попасть на швы. А ты плачешь. Это нормально вообще? – возмущался я, а Василиса сквозь слезы засмеялась. А потом и вовсе прекратила плакать. – Так все, иди умывайся, и мы пойдем ставить на место парней.

– Я не хочу спускаться, – хмуро ответила она мне.

– Надо. – твердо говорю. Она тяжело вздыхает и плетется в ванную, а я радуюсь своей победе. – Только не намочи… – предупреждаю, но она заканчивает за меня:

– Швы. Знаю. Я аккуратно, – она легко улыбнулась мне и вошла в ванную. И уже через две минуты вышла. Быстро. Глаза уже не такие красные, но все же. Нет, Рэт сейчас получит! – Пошли? – с надеждой спросила, надеясь, что я передумаю и оставлю её в комнате. Да щас!

– Пошли, – я беру её за руку и веду к лестнице. Спустившись на первый этаж, мы видим, что никто уже не толпится на пороге гостиной, все расселись на диване и креслах, вообще не смущаясь беспорядка. Рэт угрюмо сидел в кресле возле окна.

– Прошу минуту внимания! – привлек к себе внимание, краем глаза замечая, как Василиса краснеет. Улыбнулся и проговорил, – вы все не так поняли. Это, – указываю на Василису, которая только сильнее смутилась, – Василиса Огнева. – Я увидел удивление в глазах Рэта и Феликса. – Да, та самая, родители которой погибли в той же аварии, что и мои, – я подтвердил их мысли. – И так уж случилось, что мои родители были бы её опекунами в случае чего. Но и они тоже умерли. Поэтому документы об опекунстве перешли мне по наследству, так как мне уже есть восемнадцать. И я взял над ней опекунство. Мы живем вмести уже три с лишним месяца, и между нами нет ничего такого, о чем вы подумали, Рэт и Феликс, – я выделил их имена, ведь остальные, пусть и не до конца, но были убеждены в том, кто это. Поэтому Ник, Миша и Серый, как мы его называли между собой, спокойно сидели на диване. – За это время Василиса стала мне сестрой, а все вы прекрасно знаете, что я не позволю обижать свою семью. Поэтому я хоть и не врежу тебе за такие слова, Рэт, но только ввиду того, что ты не знал. Но это не оправдывает тебя, – произнес, и зависло молчание. Все обдумывали сказанные мною слова. А Ник неожиданно спросил:

– Что у тебя с лицом, Василиса? – она удивленно посмотрела на него. Я даже знаю, о чем она думает. Какое ему дело до неё? Да почти никакого, вот только он у нас совестливый и всегда поможет, чем сможет. – Если это Фэш, то боюсь, что другом он мне быть перестанет, – предупредил он, кинул на меня взгляд и снова перевел его на Василису. А мне стало обидно. Я знал принципы друга и знал, что он не общается с людьми, поднимающими руку на девушку или ребенка. А еще он знал, что я такого никогда не сделаю, но все равно спросил. Вот поэтому и обидно.

– А-а-а… э-э-э… что? – удивленно спросила Василиса, прикрывая рукой швы.

– Это сделал Фэш или нет? – повторил, но, к моему большему удивлению, Рэт. Я видел, что он чувствует себя виноватым, но пытается не показывать этого при всех нас. Он потом сам подойдет к Василисе и попросит прощения.

– Нет, – уверенно, пусть еще немного удивленно, ответила Василиса.

– А где тогда ты получила такие боевые ранения? – поинтересовался Серый. Я потянул Василису за собой на диван и посадил рядом с собой. Он большой (диван), да и Г-образной формы, поэтому поместились мы все, а места еще дофига.

– Ты прав, они действительно боевые, – ответил вместо неё я. – Одна стерва из её школы украла её медальон и начала врать всем, что он её. А потом начала драку, спихнув все на Василису. Вот только она забыла, ну или просто не приняла всерьез мои слова, – я усмехнулся, а парни непонимающе посмотрели на меня. – Летом она задирала Василису, говоря о потере родителей и всем таком… Ну вы поняли, короче, – они по очереди кивнули, ведь у каждого не было кого-то из родителей или сразу обоих. Только у меня до всего этого были оба родителя, и они все завидовали мне по-доброму. А теперь и я остался без них, вот только разница в том, что своих они почти не знали или потеряли в детстве. И на моем месте Василису защитили бы все. – Ну я тогда и предупредил её. А потом она устроила драку и сочинила эту сказку. А все слушали её и верили. Как, вот скажите мне, как, тринадцатилетняя девочка может начать драку с одинацатиклассницей? – спросил я и, заметив, что мне хотят ответить, сам произнес, – я и сам знаю, что может, вот только не этот рыжик, по жизни добрый человек. Да и Инга, как зовут эту стерву, превосходила Василису в комплекции раз так в десять, если не в пятнадцать. Не в обиду, но ты правда выглядишь, как десятилетняя, Василис, – я видел возмущение, но она сдержалась, только косо на меня смотря. А вот на «рыжике» она удивлённо приподняла бровь. Ха, у меня научилась! – Эту Ингу хорошо дома кормили, конечно. Но теперь точно перестанут. Как только её родители услышали мою фамилию, так испугано смотрели, что я едва удержался, чтобы не заржать и не испортить маску холодного бизнесмена, – я хохотнул, и все понятливо закивали. – Ну и эта стерва нанесла Василисе такие, как выразился Серый, «боевые ранения», – закончил я рассказ. – Я только одного не понимаю… – задумчиво добавил я.

– Чего? – нахмурено поинтересовалась Василиса.

– Ты не могла ей хорошо вмазать что ли? Она обошлась одной разбитой губой, пока ты в таком состоянии, – я хмуро смотрел на нее.

– Поддерживаю, – поддакнул Феликс, которому очень нравились женские драки, и ситуацией он упивался, пусть и сожалел Васе.

– Нет, не могла, – ответила мне подопечная.

– Почему? – поинтересовался я.

– Потому что никогда до этого не дралась, – пояснила она и получила шесть удивленных взглядов. Каждый в своей жизни хоть раз дрался до пятнадцати. В принципе, Василиса и подралась, вот только как это, впервые? – Как только папа слышал о том, что у меня есть возможность попасть в драку, со мной везде был господин Эрн. Переживал. А мама чуть в обморок не падала только от этих слов. Я и драка. А увидь меня в этом состоянии родители, то маму бы откачивали уже, а папа просто уничтожил бы любого, кто с этим хоть немного, но связан, – пояснила и грустно улыбнулась. Парни еще удивлённее смотрели на Василису. Ну, кроме Ника. Его отец и Огнев как бы состояли в одной компании и дружили, поэтому ему все-таки удалось увидеть веселого и выпивающего в компании друзей Нортона. Все считали Огнева холодным даже к семье. Даже я думал так, а потом Василиса начала делиться со мной воспоминаниями о родителях, и я поменял свое мнение об Огневе.

– И что ты будешь делать дальше? Как будешь дальше ходить в эту школу? – спросил Ник.

– А она туда больше и не пойдет, – на непонимающие взгляды друзей, я ответил, – я её опекун и спокойно могу перевести её в другую школу. Учиться там она однозначно больше не будет, – Василиса согласно кивнула, а остальные с уважением посмотрели на меня.

– А почему тут такой беспорядок? – спросил Миша, молча наблюдающий за всем.

– Это Огнева войну устроила, – ухмыляясь, ответил я, зная, что сейчас начнется. Василиса подскочила на месте и возмущенно посмотрела на меня.

– Я начала?! – переспросила. Я кивнул, что разозлило её еще сильнее, а я едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. – Я всего лишь ответила! Начал первый ты! – её возмущению не было предела. Чем-то она сейчас на Захарру смахивала. Она всегда вот такой была перед тем, как выкинуть что-то.

– Ты первая бросила в меня подушкой! – отрезал я.

– Так значит, да? – хищно – и откуда в ней это? – спросила она.

– Да, – ничего не подозревая, ответил я, как через секунду в руке Василисы появилась подушка, и она снова начала меня ей дубасить. Все-таки я был прав о её сходстве с Захаррой.

– Тогда получай, – воскликнула она и начала еще усердней меня бить, когда я просто смеялся и пытался прикрыться. Парням эта картина тоже показалась смешной, поэтому они чуть ли не на полу валялись от смеха. Василиса обратила на них внимание, что дало мне шанс улизнуть, и я подскочил на месте, снова убежал в другой конец гостиной. Но в этот раз Василиса все же побежала за мной. – Стоять! – кричала мне вдогонку. Я выдохся бегать по квартире, но она выдохлась еще сильнее и из последних сил бросила в меня подушку, попав по затылку, отчего я запнулся о собственную ногу и развалился на полу посреди гостиной, где рядом лежали парни и вытирали слезы от смеха, но успокоиться не могли. Я тоже рассмеялся, понимая комичность ситуации. А Василиса стояла и смотрела на шестерых ржущих коней в гостиной и, я думаю, уже вспоминала в голове номер психушки.

– Я. ахахаха. умру. со смеху, – едва выговорил Ник. Я кивнул.

– Так, я себе ранчо не заводила, поэтому прекратите ржать, кони, – прикрикнула Василиса, но её слова возымели противоположный эффект. Мы заржали пуще прежнего. – Так, все, я пошла на кухню, а вы когда успокоитесь, можете тоже прийти, но желательно с извинениями, Фэш, – произнесла и ушла в ранее упомянутое место.

– Давно я так не угорал, – поделился Феликс спустя двадцать минут. Да, мы лежали еще двадцать минут и ржали, пытаясь успокоиться.

– Плюсую, – подкинул Рэт.

– Согласен, – Серый.

– И я, – в один голос произнесли Ник и Миша. А потом слабо, но опять рассмеялись. Но все мы почувствовали вкусный запах, который шел из кухни, и недоуменно переглянулись.

А я только сейчас вспомнил о том, что Василиса вчера приготовила тесто для панкейков, но так и не приготовила их, решив, что сделает это сегодня, а-то вчера жирно было. Поэтому я подскочил и направился в кухню, никому ничего не объяснив.

– Фэш, ты куда? – спросил Ник.