Текст книги "Опекун или что-то большее? (СИ)"

Автор книги: _Mrs.LD_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

– Как знаешь, – и скрылась в проходе, оставляя Василису сгорать от вины и смущения.

Комментарий к 12 глава.

Ну вот, как-то так. Я того, пошла в бункер, а то чувствую, маты на меня посыплются…. Я ведь не позволила Василисе выслушать Захарру. Я знаю, я плохая. Но как тогда будет развиваться сюжет, если Василиса будет думать и знать, что Фэш свободен? В будущем это будет очень важным фактором. Возьмите это себе на заметку. Это я так, предупреждаю. Ну все, я побежала.

========== 13 глава. ==========

(я не заканчивала главу от лица Фэша)

Прошло два дня. Два дня со свадьбы. Два. Дня. Мне казалось, я свихнусь в этих четырех стенах. Я пытался по минимуму выходить из квартиры. А учитывая то, что у подъезда меня поджидало несколько журналистов, и это только потому, что остальные уходили перекусить или домой, поспать немного. Они буквально дежурили под моим окном. Ну да, ведь уже вся страна знала, как Фэшиар Драгоций «отпраздновал» свою свадьбу. Которой не было. Ну почти.

На следующее утро после свадьбы, посмотрев новости, я, как минимум, охуел. Максимум говорить не буду.

– «Известный бизнесмен, владелец одной из крупнейших компаний мира, «шикарно» отпраздновал свою свадьбу, опозоривши невесту!» – а далее фотография, на которой я смотрел на Маришку и ухмылялся, а сама Резникова была бледнее мела. Что же, фотография меня потешила. А через пятнадцать минут мне пришло видео от Захарры.

Когда я посмотрел его, то ржал как конь. Моя сестренка снимала, а точнее, кто-то снимал её, явно парень, потому что все время причитал:

– «Чтоб тебя, Драгоций! Ты так меня достала! Еще хоть раз, чтобы я согласился тебе помочь! Мы переснимаем уже пятнадцатый раз!» – на что моя сестренка каждый раз отвечала:

– «Заткнись, белобрысый! Если хочешь, чтобы мы с девочками помогли тебе с Дианой, то молчи в тряпочку и выполняй все, что тебе говорят!» – парень тихо посылал Захарру, продолжая снимать.

И в итоге я увидел, как сестра стояла около принтера, из которого выходила бумага. Я не знал пока, что там было напечатано, но улыбка Захарры не предвещала ничего хорошего. Но увидев… снова заржал. Захарра крутила фотографией из газеты перед камерой, а потом начала обрезать. Достала рамочку. И до меня начало доходить, что это значило.

– «Любуйся, братец! Я вышлю тебе это почтой! Повесь в прихожей, чтобы когда я приехала, оно там висело, понял? Этому фотографу, который сделал это фото, конечно, я выпишу премию. Когда найду. Маришка на этой фотке шикарная! Я распечатала… Сколько?» – обратилась Захарра к тому, кто снимал видео. При этом всем если сначала её голос был серьезным, потом – с усмешкой и издевкой, то сейчас он был очень веселым.

– «Это пятнадцатая фотография, » – ответил ей оператор, а я не мог понять, почему голос казался таким знакомым. Но, плюнув на это, продолжил смотреть.

– «Вот! У меня много фоток. Я еще распечатать собираюсь. Но оставить тебя без свадебного подарка я не могу, как бы не хотелось оставить эту фотку себе, » – сестра «горестно» вздохнула и пожала плечами. – «Ладно, все, посмотрел на меня и хватит тебе. Негоже холопу долго на царя смотреть. Пока, утконос. Вырубай, извращенец белобрысый!» – далее тот самый «извращенец» еще пытался что-то сказать, но видео кончилось. А я ржал.

Все таки что-что, а раздавать клички моя сестра умела. Пусть, они и не всегда были безобидными. Но это видео – единственное, что подняло мне сегодня настроение.

На протяжении этих двух дней, я, наверное, уже тысячу раз написал и позвонил Василисе. Но оператор раз за разом повторял, что такого номера не существовало. Во всех социальных сетях она меня заблокировала. Я пытался узнать у Захарры и друзей, как она и дать мне её новый номер, ведь со временем до меня все-таки дошло, в чем дело. Но все отнекивались. Захарра прямо послала. Остальные говорили, что пообещали девушке и предать её не могут.

Слова о предательстве ударили по мне. Они не задумывались над своими ними. Неаккуратно бросили фразу, а попала она в самое яблочко. Я ведь тоже давал Василисе обещание. И не одно.

Когда-то мы пообещали друг другу, что никогда не отвернемся друг от друга. Не предадим. Всегда будем рядом, если кому-то из нас понадобится помощь. Поддержим в сложную минуту. Выслушаем, не примем все в штыки в сторону друг друга. Не забудем друг о друге, даже если нас раскидает на разные концы света. Но еще мы пообещали друг другу заставить второго исполнить волю родителей, что бы там ни было. Об этом мы поклялись. И когда мы узнали бы условия, и кто-то из нас захотел отказаться от этого, второй сделал бы все, но уговорил его. И я узнал условия.

Их не знает она. Но я был более чем уверен, что она отказалась бы. Не захотела выходить замуж за меня. Пусть и на время. Просто потому, что я так отвратительно поступил. Я нарушил обещание. Не выслушал, сослал, отвернулся. И сейчас, когда я все осознал, вполне нормально, что выслушать уже не хочет она. Отвернется она. И ей даже предъявить нечего. Она права.

Но я понимал, что сидеть в квартире и страдать – не выход. Поэтому и взялся за квартиру. Для начала я хотел вернуть ей прежний вид. Маришка здесь все обставила по-своему. Поэтому казалось, что в этой квартире арктические ледники, а не домашний уют. Не было каких-то мелких деталей, которые бы пробуждали внутреннее тепло. Уют. Домашнюю обстановку. Понимание, что в доме есть хозяйка, которая любила свой дом, потому и хранила огонь домашнего очага.

Только сейчас, когда все прояснилось, я понял, что сердцем и душой этой квартиры была Василиса. А я был большим плюшевым мишкой. Для красоты. И добавлял уюта. Василиса любила спать и прижимать к себе этого плюшевого мишку. Точнее, енота. Она никогда с ним не расставалась. Он всегда стоял в её комнате на постели. Она расправляла постель и, обнимая его, засыпала. И это не изменилось ни к 14, ни к 15, ни к 17 годам. И я был рад этому. А ведь не раз и я сам становился енотом. Если Василиса засыпала за просмотром фильма, при этом очень крепко меня обнимая, я боялся лишний раз пошевелиться. Лишь бы не разбудить, укрывал нас пледом и засыпал в родных объятиях. И только сейчас понял, что объятия Маришки никогда не были мне столь приятны. Мне всегда чего-то не хватало. Точнее, кого-то. Не было той теплоты. Её объятия мне не казались родными. Даже за столько лет. Да и это была не любовь, а простая влюбленность, которая переросла в привычку. Вот только я до последнего боялся.

Боялся того, что чувствую к Василисе. Поэтому вцепился в Маришку. И у меня получилось на время отвлечься. Я снова влюбился. Точнее, чувства к ней добавил ребенок. Я был твердо намерен воспитать своего малыша и из-за чувства вины пытался заново полюбить его мать, она ведь этого не заслуживала. По моему мнению тогда. Сейчас же она заслуживала худшего.

Но это не меняло того факта, что… Квартира пустая. Полно мебели, но будто не было ничего. Поэтому я направился в комнату Василисы. Я не заходил туда с того дня, как она уехала. Маришка захотела выкинуть вещи девочки, те из немногих, что остались, но я не позволил и сказал сложить все в её комнату и запереть на ключ. Тогда я поверил в то, что она хотела для меня, как лучше. Но не сейчас.

Зашел в комнату. Коробки. Это первое, что бросилось в глаза. Пыль. И большой енот на постели. Она не взяла его. Раньше никогда не расставалась с ним, даже в поездки в соседний город брала, если мы ездили с ночевкой. А ведь я помню тот день, когда выиграл для неё этого плюшевого зверя, как будто это было вчера. Но вот уже больше месяца енот лежит на кровати и ждет свою хозяйку, которая если и вернется, то точно не сюда. У неё есть дом. Дом её родителей. Её дом. И никто не запретит ей жить там. Захочет – поселится там, не захочет – пф, проблемы? Нет.

Сел на её постель. Протянул руку к игрушке, взбивая её от пыли.

– Ну что, друг, остались мы с тобой одни, без неё? Тебе ведь тоже её не хватает. Я знаю, – усмехнулся. С игрушкой разговариваю. Докатился. Но прижал енота к груди, надеясь почувствовать её запах. Хотя мне казалось, что из этой комнаты он и не выветривался. Здесь все пахло ею. Будто она была рядом.

Казалось, будто она сейчас упадет рядом со мной, откинется на спину и потянет из моих рук Треугла. Немного странное имя для енота. Да еще и плюшевого. Но сейчас я бы все отдал, только чтобы услышать её:

– «Немедленно отдай мне моего Треугла, утконос!» – она набралась от моей сестры фразочек, поэтому иногда бывало такое, что они одновременно меня так называли.

– «Утконос!» – пронеслось в голове.

И ласковое Василисы:

– «Утконосик!» – при этом она очень мило улыбалась. Я всегда качал головой и уходил исполнять очередную прихоть моей сестры. Просила за Захарру всегда Василиса. У меня была слабость к ней, и Захарра этим умело пользовалась. И я никогда не понимал, почему подчинялся и делал все, что просила Василиса, пусть иногда это были прихоти Захарры?

Теперь ответ прост. Я любил Василису. Любил, люблю и всегда буду любить. Не как младшую сестру, а как девушку. Подумать только, Василиса росла на моих глазах, я считал её сестрой все то время, что её знал, но только сейчас осознал, что значили моя забота и ласка к ней.

Я никогда не повышал на неё голос. Интересовался, как дела, как учеба и не нужна ли ей помощь, хоть каждый раз и выходило так, что мы сидели с ней за моим домашним заданием, и именно она объясняла мне тему. И я понимал. С первого раза. Это была не скучная лекция. Её голос хотелось слушать. Поэтому я и закончил университет с красным дипломом. Потому что слушал её.

Я оглядел комнату. И заметил отличие. На столе стояла рамка с фотографией. Нашей фотографией. Она была сделана в тот самый день её рождения в парке аттракционов. В парке был фотограф. Старичок лет пятидесяти пяти. Фотографировал всех прохожих абсолютно бесплатно. И заметил нас. Василиса, которая радовалась еноту, которого я только-только для неё выиграл, и мое внимание к её персоне привлекли фотографа. Он остановил нас и попросил сфотографировать. А нам что? Мы согласились. И тогда у меня появилась идея посадить Василису к себе на плечи, а она обнимала меня за шею, наклонившись так, чтобы ухватится руками и за енота, которого в руках держал я, и поцеловала в щеку, я же улыбался ямочками. Тогда я не понял тех слов фотографа, которые он мне сказал, когда я забирал фотографии:

– «Когда поймешь – не потеряй.»

Сейчас я понял. Но уже потерял. Подумать только, уже тогда было заметно, что я любил эту девчонку, которая ворвалась в мою жизнь рыжим ураганом. До меня же это дошло только спустя четыре года. А Василиса была влюблена в меня если не все это время, то как минимум половину. Дурак.

Но было приятно осознавать то, что она решила забрать хоть что-то. Если верить тому фотографу, все было понятно по нашим лицам. Та фотография – это то, с чего началась наша история. Из-за чего она приехала сюда, какие отношения у нас были с самого начала, как мы не знали, как общаться друг с другом. И как нам было весело. Мои друзья и сестра прекрасно приняли её, а она сама стала рыжим солнышком для всех нас. Вот только она была моим солнышком. Хотя…

– Была, есть и будет. Ты всегда будешь моим рыжим солнышком, Василиса, – произнес я в пустоту и поднялся с кровати. Взял в руки первую попавшуюся коробку и открыл. Рамки с фотографиями. Кивнул своим мыслям и поплелся в гостиную. Буду восстанавливать квартиру. Она будет такой, какой была до того времени, как Василиса уехала, или я не Фэшиар Драгоций.

***

Я упал на диван мешком картошки. Никогда не думал, что это так утомительно – приводить квартиру в прежний вид. Уборку мы с Василисой всегда делали вместе, а потом её делала только Василиса, потому что Маришка не хотела, а я слушал и внимал каждому слову Резниковой. Совсем от рук отбился. Придется вспоминать, что да как делать. Но Василису подводить я не хотел. Снова не хотел. Я отправил её к бабушке, не разобравшись в ситуации при том, что эту самую бабушку скрывал от самой Василисы больше года.

– Точно, бабушка! – я подскочил с дивана и потянулся за телефоном. Номер я нашел быстро. Главное, чтобы подняли трубку.

– Слушаю, – стальная леди. Ни привет, ни пока, кто звонит, а сразу «слушаю».

– Здравствуйте, Нерейва Родионовна, – поздоровался я.

– А, это вы, Фэшиар. Здравствуйте-здравствуйте. Приятно вас слышать. Что-то случилось, раз вы звоните мне? Вы хотите передать мне руководство над компанией Василисы? Тогда лучше передайте его Мираклу, у меня сейчас слишком много работы, – наигранно удивленным голосом произнесла она.

– Нет, я бы хотел, чтобы вы снова оформили документы над опекунством об Василисе на меня, – терпеливо пояснил я.

– Увы, но я не могу этого сделать. Моя внучка уж слишком сильно привязалась к этому месту и людям, так же, как и я к ней, поэтому не желаю расставаться с ней ни на минуту. Если это все, то мне пора, – произнесла женщина и подождала пару мгновений. Фэш уже отсчитывал секунды до той минуты, когда она отключится, но у него сорвалось быстрее, чем он успел подумать:

– Как она? – по ту сторону будто все умолкло. Исчезли все звуки. Ничего не было слышно. Но через минуту, когда Фэш собирался уже сам отключится, ему ответили:

– Уже намного лучше, чем тогда, когда она только оказалась здесь. Её потрепала жизнь и предал любимый человек. Она не может быть в порядке, Фэшиар, но она намного сильнее, чем кажется. Переживет. Василиса огорчена и разочарована. Поменяла номер телефона всего-то неделю-полтора назад, потому что устала ждать от вас сообщение или звонок, – больно. Больно слышать и больно понимать, до какого состояния я довел Василису. – А сейчас извините, мне нужно идти, – последние слова и гудки. У меня получилось только откинуть от себя телефон и схватиться за голову. Дебил. Если ты и имел хоть какую-то надежду на то, что она тебя простит, то можешь забыть о ней, Драгоций.

Я поднялся с места, и, прихватив телефон, направился на второй этаж в свой кабинет, чтобы хоть немного поработать. Может, отвлекусь.

Конец. Фэш.

***

Положив трубку, женщина задумчиво начала сверлить взглядом стену. Телефонный разговор прошел слишком быстро. Она ясно дала понять, что внучку не отдаст. Но была рада тому, что парень все-таки додумался позвонить ей. Что бы там ни было, Нерейва знала: мальчишка Драгоций и её любимая внучка в будущем станут семейной парой. И нужно было сделать все, чтобы её внучка знала, как вести себя в высшем обществе. Как ни крути, она в скором времени переймет бразды правления в свои руки. Компания Нортона и её самой. Василисе нужно научиться быть хищницей, а не жертвой, потому что в таком случае её разорвут на куски, несмотря на юный возраст.

Да, Драгоций сможет защитить её внучку, но до тех пор, пока они не вместе, Василиса должна уметь сама за себя постоять, а она, Нерейва, будет только помогать внучке и страховать её в случае чего.

Послышался стук в дверь. Нерейва бросила взгляд на время. Кивнув себе, она произнесла:

– Заходи, милая, – в следующее мгновение в комнату плавной походкой вошла Василиса. Она улыбнулась бабушке и поприветствовала её:

– Здравствуй, бабушка. У нас сегодня занятие, если у тебя, конечно, не появились дела или нет времени, – за все время занятий с бабушкой Василиса выучила большую часть правил этикета. И теперь ей может позавидовать любая высоко ставящая себя леди. А все потому, что Черная Королева не терпит промахов и ошибок. Поэтому Василиса учила все, что говорила бабушка, назубок, слово в слово. И вполне могла стать лучшей ученицей школы «Чернолют…»

Комментарий к 13 глава.

Эм…. глава промежуточная. Просто перед главными событиями нужно было сделать что-то такое. Да, было очень много всего. И сказать, что до этого не было ничего важного, я не могу. Но со вторника начинается основная история. 15 глава. Середина. А ведь уже во вторник новая встреча Фэша и Василисы, спустя несколько лет. Да, я решила послушаться и выпустить главу скорее. Жду отзывы. И до вторника, ребят.

========== 14 глава. ==========

Прошло несколько лет…

В главном аэропорту страны, где не так давно сел частный самолет одной из самых известных компаний мира, стояла стройная девушка с рыжими волосами. Светло-пудровое платье с цветами, кремовые туфли, золотые серьги, инкрустированные по корпусу бриллиантами, а в центре – жемчужина, наручные часы со смешными ушками и брендовый клатч от Guess. Сквозь солнцезащитные очки она выглядывала кого-то в толпе.

– Меня ищешь? – на неё сзади с объятиями набросилась брюнетка и крепко сжала рыжеволосую в своих объятиях.

– Захарра, задушишь! – весело произнесла рыжая, развернулась в объятиях давней подруги и также крепко стиснула её в ответ.

– Ой, до сих пор, жива, и сейчас ничего не случится, – отмахнулась Драгоций, а это была именно она.

– Тоже правда, – улыбнулась рыжая. – Ой, ну иди сюда, куцехвостик.

– Кто бы говорил, Василёк! – обе девушки рассмеялись. Подумать только, они не виделись всего полгода, но очень сильно соскучились друг по другу.

– Кхм-кхм, – сбоку раздался кашель. Девушки повернули головы и увидели улыбающегося парня, который пытался тянуть на лицо маску строгости. – Я все понимаю, но можно было мне хотя бы привет сказать. Обидно вообще-то! – он надулся, а рыжая выпуталась из объятий подруги и буквально повиснула на парне.

– Ма-а-ар, ты же меня любишь? – уточнила девушка.

– Ну да, – не понимая суть вопроса, протянул Броннер.

– Тогда простишь, – хитро произнесла Огнева.

– Ишь ты, лиса, даже пообижаться для приличия не дала! – немного недовольно, но с улыбкой сказал Маар, но сдался и в ответ обнял подругу.

– А где Ди? – поинтересовалась Василиса.

– Дома. Ей-то в её положении только там и сидеть, – недовольно произнес Броннер. Захарра фыркнула.

– Этот кошак буквально запер её дома. Видишь ли, из-за того, что она беременна, она теперь еще и беспомощная! – пробурчала Драгоций, со злобой смотря на Броннера.

– Я такого не говорил! – не согласился Маар.

– Все равно суть одна. Ты хочешь, чтобы она все время сидела в четырех стенах и ждала тебя с работы. Но чтобы ты знал: девушка, особенно в самом рассвете сил, не должна чахнуть дома и скучать. Она имеет полное право передвигаться за пределами дома. И ты не имеешь права что-то такое ей запрещать, несмотря на то, что ты её муж! Ишь что из себя возомнил! Свободу попугаям! – твердо и решительно начала девушка. Но после последней фразы стушевалась. – Ой, это не туда, – она неловко почесала затылок, а Василиса просто начала смеяться. Давно она не видела своих друзей и очень соскучилась по ним и их перепалкам. Но потом девушку застали невеселые мысли.

Василиса

Прошло четыре года. Четыре года назад я была в этом же аэропорту, но, наоборот, улетала отсюда. А сейчас я снова здесь. Вдыхаю свежий воздух, лето ведь, а двери нараспашку, и улыбаюсь. Я до сих пор помнила, как спешила по этим коридорам с мамой и папой к нашему самолету.

Но еще я помнила, как мы с Мааром проходили здесь четыре с чем-то года назад. Нас высадили из машины и отправили проходить паспортный контроль. Потом уже нас повезли к самолету. Как же больно мне было.

Фэш. Одно слово, три буквы. Но сколько же боли оно мне принесло. А ведь я боролась со своей влюбленностью два года у бабушки. Пыталась влюбиться снова, всячески выкуривала Драгоция из своей головы, но руки опустились два года назад. Все, что мне удалось сделать, начать ненавидеть его. Ненавидеть за любовь. То, чего я желала всю жизнь, теперь ненавижу. Я всегда хотела влюбиться раз и навсегда. И мое желание исполнилось. Вот только за него пришлось заплатить разбитым сердцем. Но сейчас нужно думать не об этом.

– Ребят, вы меня извините, но… – я виновато прикусила губу. – Понимаете, я еду домой, – смысл этого слова сразу дошел до них.

– То есть… – неверяще начала Захарра.

– Да, – прервала её. – Мне нужно туда поехать. Это мой дом, мое наследие. Я не была там восемь лет. Пора бы уже наведаться. Я позвонила Эрну, он должен ждать меня у выхода, – виновато опустила голову.

– Но зачем ты тогда нас ждала? – не поняла Драгоций.

– Я очень хотела вас увидеть. До вечера не дотерпела бы. И надеялась, что с вами будет и Ди. Но раз так получилось, то… – я пожала плечами и только тогда договорила: – то я признаю, что виновата, что заставила вас ехать за мной сюда. Я искуплю свою вину, обещаю! – оправдывалась. Эх, что бы сказала бабушка, увидев меня сейчас? Её бы удар хватил. Она четыре года воспитывала из меня стальную бизнес-леди, а я извинялась и оправдывалась. Хотя это же друзья, они мне семья, и это простительно. Для других я холодная и неприступная.

– О, Огнева, ты так просто не откупишься! Тебе придется привезти с собой кучу сладкого, потому что в ином случае я съем тебя, – ответила мне Захарра с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего. И я ей верила. Это Драгоций, она могла заставить сделать что угодно и кого угодно, если ей что-то не нравится.

– Охотно верю, – согласилась с подругой.

– Кстати, как только я тебя заметила, то у меня возник вопрос, – вдруг задумчиво произнесла Драгоций.

– И какой же? – поинтересовалась.

– Где твой багаж? – выпалила Захарра и обошла меня по кругу, думая, что я спрятала чемоданы за собой. Я рассмеялась и ответила:

– Его забрали сразу с самолета. Я же пошла проходить паспортный контроль и с вами встретиться. Чемоданы уже должны были упаковать в машину. И там гостинцы. Бабушка попросила передать каждому по большому пакету. А Диане два. Думаю, я искуплю свою вину, – хитро произнесла, замечая, как загорелись глаза Захарры. Сладости она любила не меньше, чем я или Диана.

– И когда ты отдашь нам эти гостинцы? – сразу поинтересовалась подруга.

– Когда приеду к Маару и Диане, после того как заеду домой, – ответила.

– Тогда чего ты еще здесь? Ноги в зубы и бегом в машину! Чем скорее ты обустроишься дома, тем быстрее приедешь с подарками! Давай-давай, шевелись! Вроде гимнастка, а такая медленная. Ужас! – подгоняла меня Захи, буквально выталкивая к выходу. Мы с Мааром переглянулись и рассмеялись. – Чего вы ржете? Поторопитесь! – уже открыто тащила меня за руку подруга.

– Захарра, стой же! Остановись! – со смехом попросила я. Но пока мы не вышли из здания, Захарра пропускала все мои фразы мимо ушей.

– Ну и где эта машина? – недовольно ворчала она, оглядываясь по сторонам. Зато я сразу заметила нужный мне транспорт и уверенно направилась в его сторону. Захарра и Маар безоговорочно последовали за мной.

– Господин Эрн, – с улыбкой произнесла. Мужчина сразу же поднял на меня голову и улыбнулся.

– Василиса, – тепло произнес он, и я не сдержалась, подошла ближе и обняла. – Ох, девочка, как ты так выросла? Я помню тебя совсем малюткой, а передо мной сейчас стоит настоящая красавица! – начал расхваливать меня Эрн, когда отстранился. Я покраснела.

– Может, я и выросла, но не такая уж я и красавица, чтобы меня так расхваливали, – попыталась возразить.

– Нет-нет, ты ошибаешься. Тебе многие смотрят вслед, но ты не обращаешь на это внимания. Просто не замечаешь этого. Ты присмотрись к окружающим и поймешь, – посоветовал мне водитель отца, я оглянулась и действительно заметила кучу восторженных взглядов. Отвернулась и покраснела сильнее. – Вот видишь, – добродушно улыбнулся мужчина. Потом посмотрел мне за спину. – Я так понимаю, это твои друзья? – уточнил он. Я посмотрела на Маара и Захарру, последняя уже от нетерпения стучала каблуком об асфальт.

– Да. Это Захарра и Маар. – киваю.

– Приятно познакомится. – вежливо произносит Маар. Эрн кивает.

– Ну что, куда едим, Василиса? – спрашивает у меня он.

– Домой. – значение этого слова пояснять не нужно, все итак видно по моему лицу.

– Хорошо. – мужчина открывает заднюю дверь машины, я ведь всегда там сижу, и ожидающе смотрит на меня.

– Ребят, ждите где-то через часов пять. Мне нужно свыкнутся. – сообщаю я и обнимаю друзей по очереди. Те понимающе кивают. – И привет Диане. – перед тем как сесть в машину, прошу.

– Без проблем. – улыбается мне Захарра. В следующее мгновение дверь машины за мной закрывается. Эрн обходит сзади машину и садится на водительское сидение, пристегивается. Потом заводит машину и мы медленно выезжаем с парковки. Машу друзьям через стекло, заметив в последнее мгновение ответные махи. Улыбаюсь и откидываюсь на спинку кресла.

Идем мы не очень долго. Всего полчаса. Эрн расспрашивает меня о том, как мне жилось за границей и действительно ли я теперь буду заниматься компанией. Я же в ответ узнаю, что Фиала все эти восемь лет жила в доме моих родителей, и моем соответственно. Там нужно было убираться, а горничную никто искать не желал, вот и оставили её там. Она получала зарплату и все дела, но жить одной в таком большом доме? Как она это пережила? Как только войду в дом, сразу же пойду к ней!

Еще я узнала, что Эрн был водителем Миракла. Он возил его тогда, когда крестному очень нужно было ехать далеко, при это работать. Крестный любит сам вести машину, но статус больше не позволяет. Но мне теперь придется разобраться еще и с ним. Почему он мне не рассказал, что взял водителя отца к себе? Вот крестный вообще прифигел… Но все мои мысли вылетели из головы, как только я увидела дом, в котором росла двенадцать лет.

Выхожу из машины и вдыхаю воздух. Такой почти забытый и родной. Большой дом. Стены и красного и белого мрамора. Колонны, поддерживающие крышу, цвет которой черный. Французские окна. Терраса прямо над входом в дом. Вокруг лесная местность. Подъездная дорожка, газон, елочки… все осталось таким же, как тогда, когда я была здесь последний раз. И я сразу замечаю, выходящую из дома Фиалку, которая спешит ко мне. Чуть ли не бегом иду ей навстречу.

– Василисонька! – со слезами на главах восклицает она и погружает меня в крепкие, материнские обьятия. – Как же ты выросла, а как похорошела. – смеюсь, ведь Эрн сказал тоже самое, только другими словами. Они сговорились? Возможно.

– Я скучала, Фиала. – нежно улыбаюсь ей замечая нашу разницу в росте. Я стала на полголовы выше няни. Но если убрать каблуки, то чуть-чуть выше.

– А я как скучала! – уже не сдерживая слез, произносит женщина и продолжает: – Пойдем скорее в дом. Я обед приготовила. – я хочу спросить, откуда она узнала, что я приеду, но потом только бросаю понимающий взгляд на Эрна. Но еще чувствую, что действительно голодна. Не ела со вчерашнего вечера. Сборы, перелет и все дела.

– Я пойду сначала в свою комнату. – разувшись и оставив сумочку в прихожей, оповещаю няню. Она только понимающе кивает и уходит в глубь дома, как я отмечаю, в сторону кухни.

Быстро дойдя, я замираю возле двери в свою комнату. Не решаюсь открыть. Ведь за этой дверью столько приятных воспоминаний. Мама и папа. Будто открыв эту дверь, я открою её и горечи и страданиям. Но пусть и так, я этого не покажу. Бабушка говорила не показывать свои эмоции, даже если разбили сердце, а просто нахально, если требуется, улыбаться и гордо подняв голову, пройти мимо.

И я решаюсь. Открываю дверь, так и замерев на пороге. Здесь также ничего не изменилось. Все та же кровать, над которой есть второй ярус. Белые сходы с розовыми цветками. Белые стены и потолок. Деревянный пол с электрообогревом. Все тот же шкаф с полками прямо у кровати. Розовые шторы. Кресло-кокон, подвешенное к потолку. Гардеробная. И моя, когда-то, любимая игрушка покоится на постели в том же месте, где я её оставила. Кажется, будто это комнате просто остановили время и поэтому она не меняется. Усмехаюсь и подхожу к кровати, садясь на нее. Оглядываю книжные полки. Все мои любимые произведения. Откидываюсь на спину, глядя в потолок. Карта звездного неба. Но не такая, как на проекторе. Потолок разукрашивали лучшее художники и маляры. Поэтому передо мной ночное небо во всей своей красоте. Ночью там срабатывают датчики и включается подсветка. Звезды загораются. Как бы мне хотелось поскорее посмотреть на это, но это работает только ночью.

Повалявшись в постели еще какое-то время, я поднимаюсь, потому-что мой живот решил напомнить о себе, поэтому я иду кушать. Прохожу на кухню, отмечая изумительный запах.

– Фиала, это что, мои любимые панкейки со сгущёнкой? – удивленно распахиваю глаза.

– Конечно. – она добродушно кивает мне. – Садись быстрее, пока они теплые. – повторять дважды мне не нужно, поэтому сразу же сажусь за стол и с упоением начинаю уплетать любимое блюдо. Заметив мое рвение, Фиала смеется. – Милая, тебя что, голом морили? – все еще смеясь, интересуется.

– Нет, но я давно не ела то, что приготовила ты, поэтому пытаюсь наверстать опущенное. – мягко произношу, закидывая в рот последний кусочек. Няня понимающе кивает.

– Какую комнату тебе подготовить? – вдруг интересуется она. Я же задумываюсь. А ведь об этом я даже не думала. Пораскинув у себя в голове что к чему, произношу:

– Пока останусь в одной из гостевых спален, пока будем делать ремонт в моей. Нужно заказать новую мебель. Мне по размеру, потому-что сомневаюсь, что я помещусь на своей прошлой кровати. – Фиала одобрительно кивает.

– Тогда ближайшая гостиная к твоей комнате, находится в конце коридора. Туда и отнесу вещи. – оповещает она, а я только согласно киваю, допивая сок.

Потом все происходит быстро. Я немного брожу по дому, нагоняя на себя воспоминания. В это коридоре мы с мамой играли в прядки и я пряталась за той шторкой, а вон то окно я разбила когда-то мячом. Сколько всего я еще могу перечислить. Но мне пора ехать к Диане и Маару. Гуляя по дому, я совершенно не следила за временем.

Самое главное, что все сладости сложены в пакеты. Чтобы не выпало или еще что, мы скрепили бумажный пакет степлером по всему верхнему корпусу, а еду разложили по судочкам. Удобно, я вам скажу. Поэтому вытянув четыре пакета, оставив пятый на столике, я направляюсь в прихожую.

– Фиала, у меня в гостевой на столике стоит пакет. Ты можешь открыть его и разложить все в холодильник? – умоляюще смотрю на няню.

– Конечно, что за вопросы милая? Мне только в радость тебе помочь! – женщина улыбается, глядя на меня.

– Спасибо тебе большое. – я целую её в щеку и благодарно улыбаюсь. Потом вытягиваю из сумочки телефон и из бумажника несколько крупных купюр. Никогда не знаешь, что случится. – Я еду к друзьям, буду поздно. Поэтому лучше ложись без меня, ладно? – мягко произношу.