сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Хватит меня отчитывать, ясно? Так вышло. Я и сама не хотела теряться, – от недовольства Лора сжала кулаки, совсем позабыв о мелких ранках на ладонях, которые получила, споткнувшись на мокром асфальте уже здесь, в городе, – Ты мог бы спокойно подождать, я же вернулась.
– Откуда мне было знать, что ты не сбежала?
– Я не сбегу. Я же обещала остаться.
Трэвис поднял на неё нечитаемый взгляд.
– Я не бросила Макса в камере. И тебя…
Голос сорвался, в горле образовался ком, мешающий говорить. Лора какое-то время стояла, царапая и без того измученные ладони. Трэвис смотрел на неё в упор, поджав губы. Он весь натянулся, словно струна и, Лора могла поклясться, не дышал. Секунды колебания показались вечностью, но девушка всё же взяла себя в руки и на выдохе произнесла:
– Тебя тоже не брошу.
Лора моргнула, не веря тому, что видит. Ей показалось, или у шерифа заблестели глаза? Но разглядеть он не дал - резко отвернулся, пробормотав что-то неразборчивое. Неизвестно, было это проклятием или благодарностью.
– С вожатыми всё хорошо. Они добрались до дома, – он поднялся и принялся рыться в одном из ящиков небольшого комода.
Лора, не удивившись, что он перевёл тему, вздохнула, качнула головой:
– Слава богу.
– Садись на диван, – с Лорой говорила спина Трэвиса, всё ещё мокрая из-за дождя.
Лора выполнила просьбу не сразу. Она подошла ближе к Трэвису, пытаясь высмотреть, чем он там шуршит, но тот шикнул на неё, и пришлось повиноваться.
Шериф сел напротив, схватил её руку и, намочив ватку антисептиком, начал обрабатывать раны на ладонях.
– Теперь снимай штаны, – Трэвис поднял на неё голову и, глядя снизу вверх, вскинув брови.
– Прямо здесь? – Лора наигранно удивилась, с трудом сдерживая смущенную улыбку.
– Лора, – Трэвис отчеканил имя так резко, что у неё по спине пробежали мурашки. Лоре захотелось услышать это ещё раз, но шериф выглядел слишком уставшим для подобных игр.
Чтобы не злить его ещё сильнее, она послушно стянула с себя запачканные в грязи штаны и кинула их на пол рядом с диваном. Трэвис, ничуть не смущаясь происходящего, прошёлся ваткой и по разбитым коленям.
– Ты сказал, с вожатыми всё хорошо. А тот парень, которому отрубили руку, он…
– Не знаю. Это уже не моя забота, – в этот момент Трэвис как-то неприятно задел царапину, и Лора зашипела, чуть дернув ногой. Шериф спешно извинился и принялся дуть на потревоженную коленку.
– Трэвис, я сама себе вытекший глаз удаляла, - Лора смотрела на него сверху вниз и улыбалась. Надо же, прямо сейчас Трэвис Хэккет ответственно обрабатывает ей мелкие ссадины, подумать только, – Уж с этим могла бы справиться и без твоей помощи.
Шериф снова поднял голову. Лора видела перед собой темные, при тусклом свете торшеров почти черные, глаза, чуть покрасневшие от усталости. Он не сказал ни слова, но они и не требовались - настолько выразительного взгляда было достаточно.
Закончив с коленями, Трэвис смочил ещё одну ватку и, придерживая Лору за подбородок, стёр грязь на щеке.
– Спасибо, – протянула она, когда шериф закончил.
Она поднялась на ноги и теперь стояла напротив него, так близко, что могла рассмотреть каждую его морщинку. Снова внизу живота защекотало. Лора надеялась, что в плохом свете будет не видно её красных горящих щек, но ошибалась - губы Трэвиса дернулись в теплой улыбке, стоило ему взглянуть на её лицо.
– Я видела мотель Харбинджер, когда гуляла по городу, - она смотрела в его темные глаза в упор, нагло, будто кидая вызов, – И это самый ужасный мотель в моей жизни. Я благодарна себе, что не послушала одного настойчивого копа и не поехала в этот сраный Харбинджер. Это, чёрт возьми, лучшее решение в моей жизни.
Чужие ладони обожгли талию.
Лора замерла, прислушалась, не понимая, откуда доносится громкий гул, мешающий сосредоточиться.
– Пожалуй, я даже рад, что в тот раз ты поступила по-своему.
Он чуть наклонился, и она кожей лба ощутила прикосновение горячих губ.
Лора поняла, откуда шёл гул. Это билось её сердце.
Комментарий к Часть 2
пишите отзывы пожалуйста это важно)
========== Часть 3 ==========
Комментарий к Часть 3
(I Just) Died In Your Arms - Cutting Crew
Она настояла, чтобы Трэвис сегодня лёг спать пораньше, потому что на его синяки под глазами было страшно смотреть. Шериф поначалу отнекивался, утверждал, что всё в порядке и нет необходимости беспокоиться, а потом, когда Лора отошла, за несколько минут отрубился на диване. Она не стала его трогать и просить хотя бы переодеться, оставила как есть.
Лора долго просидела в ванной. Согревалась. Яростно тёрла тело мочалкой, будто стирая с кожи толстый слой осадка от случившегося за последние месяцы. В лесу, безостановочно прорыдав с четверть часа, она выпустила весь накопившийся негатив, очистилась изнутри, а теперь хотелось отмыться снаружи. Да, в первый день пребывания в этом доме она долго проторчала под душем, смывая кровь и вычищая грязь, но, казалось, смогла отмыться только сейчас.
После истерики наступило опустошение. Будто всё существо держалось только на подавляемых эмоциях, а, когда они вышли, безвольно рухнуло мешком.
Лоре не хотелось думать. Ни о сегодняшнем дне, ни о завтрашнем, ни о Трэвисе, ни о доме или колледже. Вообще ни о чём. Хотелось зарыться под невесомое одеяло и спать, пока организм сам не решит, когда нужно проснуться.
Так она и поступила.
***
– Доброе утро, мэм, - бодро поздоровался Трэвис, когда Лора, зевая, зашла в залитую солнцем маленькую кухню.
Увидев на нём полицейскую форму и газету в руках, она рефлекторно поёжилась - не хотелось повторять сюжет вчерашнего утра. Но шериф выглядел отдохнувшим и не настроенным на перепалки, и она, осмелев, попробовала пошутить:
– Зная твою стабильность, на завтрак опять яичница?
Трэвис отложил газету и с напускным укором посмотрел на девушку, потом указал на лежащую на столе коробку с пирожными. Лора удивлённо вскинула брови вверх, как обычно это делал сам Трэвис.
– Я утром был на работе. Потом заехал в магазин, купил пирожные, чтобы разбавить яичные будни.
– Есть повод? – Лора, не церемонясь, взяла пирожное, откусила небольшой кусочек на пробу. Сойдёт.
– Есть. Остаток дня я проведу дома. Считай, что-то вроде выходного.
Она налила в кружу с утёнком-копом сваренный кофе, а потом уселась за стол, напротив Трэвиса. Шериф читал газету, краем глаза наблюдая за девушкой.
– В таком случае, поздравляю.
***
После завтрака они обсудили, когда Лора поедет домой. Для обоих разговор дался тяжело: Трэвис признался, насколько сильно не хочет оставаться один, а Лора дала понять, что и сама с радостью не уезжала бы. Но время поджимало, и они это понимали - до начала учебного года оставалось всего ничего. В итоге сошлись на мнении, что Трэвис завтра найдёт машину, которая повезёт Лору домой, а весь сегодняшний день останется в их распоряжении.
Закончив не самую приятную беседу, шериф нехотя поднялся с дивана, придерживаясь за поясницу. Лору позабавило это зрелище, она невольно прыснула, качая головой. Трэвис Хэккет, всю ночь так храбро сражавшийся с оборотнями, сейчас вяло полз к тумбочке с аптечкой. Он ничем не уступал пожилому мужчине своих лет, не хватало только квадратных очков и кресла-качалки у камина.
– Ты куда? – не без усмешки поинтересовалась Лора.
– Нужно поменять повязку.
Пока Трэвис доставал аптечку, Лора, растеряв весь свой задор, в недоумении следила за его действиями:
– Что? Зачем?
Трэвис закатал рукав на правой руке и продемонстрировал перебинтованное предплечье.
– Укус, – констатировал он и сразу же отвернулся, давая понять, что не желает заострять на этом внимание.
Лора поджала губы. Стало стыдно и немного страшно. Она неуверенно спросила:
– Это я тебя так?
– Ерунда, – Трэвис цокнул и дернул плечами, не отрываясь от аптечки, – Тогда это была не ты.
Лора смотрела, как сходят с руки бинты и скривилась, когда криво зашитая рана показалась на свет. Молча рассматривала швы, сделанные наспех, видимо, самим Трэвисом, либо кем-то из его родственников. В горле образовался ком, мешающий выдавить из себя хотя бы попытки извинения.
– В те минуты тебя не было. Был только зверь, – уловив её настроение, попытался успокоить Трэвис, – Если тебя это хоть немного успокоит - больно не было. Страшно - да, но не больно.
Пытаясь снять наваждение, Лора тряхнула головой. Трэвис прав - она не виновата. Она боролась и сдерживала эту сущность до последнего и, если бы могла, сделала бы всё, чтобы на него не нападать.
– Позволь мне.
Помимо швов на правой руке (как и на левой) красовались и другие увечья: тонкие шрамы разных размеров, ожоги, свежие и давно зажившие. Казалось, на коже нет живого места, каждый сантиметр был занят следом, напоминающим о сильной боли, которую пришлось пережить. Лора коснулась одного из особо уродливых шрамов и хотела спросить, откуда он, но Трэвис нетерпеливо дёрнул рукой, поторапливая, и она промолчала. Как-нибудь в другой раз.
Закончив бинтовать руку, Лора обрезала лишнее куски бинта и отложила ножницы на столик.
– С глазом было сложнее. Наверное, никогда не забуду, как сильно болело первое время, – нервно усмехнулась она и села на диван рядом с Трэвисом. Тот не отрывал от неё взгляд на протяжении всего процесса, а теперь, когда она села рядом, благодарно кивнул и растянул губы в ободряющей улыбке.
– Знаешь… – начал шериф, вскинув брови. Лора заинтересованно повернулась на него, – Ты сможешь это отпустить. Я имею ввиду всё, что случилось: и Макса, и глаз, и ту ночь. Пройдёт много времени, поначалу будет очень тяжело, но постепенно начнёт забываться. Поверь мне, я знаю, о чём говорю.
Обычно Лора съязвила бы, что ей не нужны советы от человека, которому и самому не мешало бы сходить к психологу, но сейчас промолчала. Только медленно опустила голову на плечо Трэвиса, щекой почувствовала приятную ткань рубашки, незаметно вдохнула запах его парфюма. Хотелось, чтобы он продолжал успокаивать - его слова дарили маломальскую надежду, что всё действительно будет хорошо, как бы ни было страшно перед неизвестностью.
– Когда я только начинал работать в полиции, мне и моему напарнику доверили дело о пропаже двух детей. Пять лет, мальчик и девочка, близнецы. Мать не уследила за ними на пикнике. Мы тогда подумали, что они заблудились, но, как оказалось, это было похищение.
– Это тот маньяк, который похищал детей дошкольного возраста и водил полицию за нос несколько лет? – Лора, устроившись поудобнее, обняла его здоровую руку и начала обводить подушечками пальцев участки кожи, не тронутые шрамами, – Я читала про него в одной из газет, которые ты мне тогда принёс.
– Да, именно он. Так вот, к чему я. Мы наткнулись на его след совершенно случайно: он допустил маленькую оплошность, очень глупую. Мне до сих пор кажется, что это было сделано намерено. Он играл с нами, а мы не сразу поняли правила его игры, – тихий голос едва заметно сорвался, и Лора почувствовала, как напряглось его тело, – Если бы мы успели, дети остались живы. Но мы приехали слишком поздно и застали ужасную картину: тела, по кусочкам разбросанные…
– Не продолжай, – перебила его Лора и зажмурилась, пытаясь выбросить из головы картинки, которые нарисовало гибкое воображение.
– Я думал, не отойду никогда. Собирался увольняться, но мой напарник сказал, что это обычное дело для полицейского, особенно в нашем городке. Поделился своими историями, которые были похуже этой. Я не понимал, как он, пережив всё это, может спокойно спать по ночам и продолжать работать. Теперь понимаю.
Его рука мягко выбралась из объятий и легла на её плечи. От Трэвиса исходило сильное тепло, которое грело не только внешне, а ещё где-то внутри, топило корку льда, которой покрылось сердце за последнее время. Его хотелось согреть в ответ, но Лора не знала, каким образом - собственные руки на десяток градусов были холоднее, а приятных слов она говорить не умела.
– Значит, ужастиками тебя не возьмёшь, шериф? – она положила голову ему на грудь и обняла торс обеими руками.
– Меня больше впечатляют драмы.
– Вот как? – не веря своим ушам, Лора даже отстранилась, – Это шутка?
Трэвис заулыбался.
– Знаешь, я не очень разбираюсь в жанрах. Знаю точно, что не люблю комедии.
– По тебе видно, – Лора тоже не сдержала улыбки, – Не хочешь посмотреть что-нибудь сегодня? У тебя всё равно выходной.
– Я планировал отдохнуть иначе.
– И как? – Лора вопросительно уставилась на Трэвиса, но сразу же закрыла ему рот ладошкой, – Подожди, не говори. Следуя логике типичного американского копа, для тебя отдых - это пить пиво и смотреть сомнительные телешоу, а потом отрубиться на диване?
– Всё верно. А ещё женщины, – мягко убрав её ладонь и получив возможность говорить, усмехнулся Трэвис.
– Ну да, конечно, – Лора всплеснула руками, – и женщины.
– А что? Я взрослый человек, могу позволить себе и пиво под телешоу, и женщин. Я один живу, в конце концов.
– Да я не про это, – Лора откинулась на спинку дивана. Трэвис развернулся к ней корпусом, вскинув брови вверх. Их глаза встретились, и шериф долго смотрел, не отрывая взгляд, но всё же первым не выдержал:
– Ладно, какой у тебя любимый фильм? Можем его посмотреть.
– Пятница 13-е. Восьмидесятого года, – сказала Лора первое, что пришло в голову.
– Это тот, в котором вожатые, словно магниты, притягивают неприятности? Знаешь, я даже не удивлен, что это твой любимый фильм, – он хохотнул, поднимаясь на ноги.
Лора успела пихнуть его в плечо.
***
– Они трахаются и притягивают неприятности, – цокнул Трэвис, когда на экране шла сцена, в которой парня насквозь проткнули ножом, – Все мы такими были. Времена меняются, а люди - нет.
Лора фильм не смотрела. Она украдкой косилась на сидящего рядом шерифа и никак не могла сосредоточиться на чём-то другом. К Трэвису тянуло, будто магнитом, и она сопротивлялась изо всех сил, но понимала, что надолго её не хватит.
Шериф смотрел заинтересованно, почти не комментируя происходящее. Её умиляло то, как он погружается в фильм и будто сам оказывается его участником. Эта его черта была какой-то по-детски трогательной, наивной.
– Позволь? – тихо произнесла она, но шериф услышал. Не отрывая взгляд от экрана, он наклонил голову в сторону Лоры и подождал, пока она смахнёт с его скулы невидимую пылинку. Она только собиралась убрать руку, но Трэвис перехватил её за запястье и, притянув к своему лицу, коснулся губами тыльной стороны. Лора задержала дыхание, не смея пошевелиться.
Он так и не отпустил её руку. Сидел до конца фильма, сжимая её маленькую ладошку в своих больших.
***
За весь день на небе не было ни одной тучи, а под вечер закапал дождь, который не собирался заканчиваться, а только набирал обороты. Он настойчиво барабанил по окнам, аккомпанируя старому приёмнику, бережно протёртому от пыли рукой шерифа. Неизвестно, сколько лет он без дела пролежал в коробке до этого момента, но он всё равно продолжал исправно служить хозяину и старательно хрипел композициями 70-80-ых.
Лора и Трэвис ютились на маленькой кухне, пропахшей запахом чуть подгоревшей, но свежей и очень вкусной пиццы; для Лоры ещё присутствовал запах хорошего красного вина. Алкоголь раскрепощал - она пританцовывала в такт старым песням с бокалом в руках, иногда перебрасываясь с Трэвисом короткими фразами, над которыми особо не задумывалась и иногда рубила сплеча.
– Не думал, что ты ценишь песни времён моей молодости, – Трэвис поймал её за талию и отодвинул в сторону, чтобы пройти в узком проходе.
– Ты весь сегодняшний день напоминаешь о том, насколько ты старый, – Лора сделала глоток из бокала, допивая до дна, и отставила его на стол, – Может, хватит?
– Не знаю, – Трэвис отрезал неровный кусок пиццы, – Наверное, для меня это больная тема, поэтому я так часто её поднимаю.
Лора села на подоконник, разглядывая стекающие вниз дождевые капли и собственное отражение. Она долго думала, прежде чем ответить, но так и не придумала ничего лучше, чем уточнить:
– Хочешь провести сеанс психотерапии? Но учти, я ветеринар, а не психотерапевт.
– Нет, Лора, с этим я разберусь сам - всё просто и лежит на поверхности, – он говорил, размахивая куском пиццы, так и не откусив его, – Но я бы хотел поговорить о другом: о том, что сейчас происходит… Между нами.
Теперь пришла очередь Лоры закатывать глаза:
– Знаешь, что между нами происходит? Терапия. Этот вопрос мучил меня так долго, а ответ оказался так прост. Мы помогаем друг другу «заново учиться ходить» после всего, что случилось, – голос звучал чётко и уверенно, будто она говорила очевидные вещи, – Когда я это поняла? Когда резала колбасу на пиццу, а ты стоял рядом и резал помидоры. Я поняла, что мы на своих местах. Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе. И никого другого нам не нужно.
Она вскочила с подоконника и подошла к Трэвису, мягко обвила его шею руками:
