Текст книги "Потерянное чудо (СИ)"

Автор книги: _Chizuru_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

Йен устремил взгляд на Флоренса. Не сказать, что он сильно изменился с их последней встречи. Может, дело в чертах лица, до сих пор казавшихся Йену по-детски нежными, или все из-за того, что душой Флой был всегда юн, ведь не зря говорят о таких людях, что они вечно молоды.

Он больше не был угловатым подростком, как прежде – за эти годы тело омеги преобразилось, однозначно. Красивый разворот плеч, изящные кисти рук, удивительно тонкая талия и приятные округлости в стратегически важном месте. И эти ноги, которые всегда сводили Йена с ума: стройные, длинные. На лоб Флоренса упала челка, и он нервным движением откинул ее назад, сморщив нос. Сейчас он все так же поджимал припухлые губы, хмурил брови, сложив руки на груди – прямо сцена из прошлого, когда Йен где-то провинился и вот-вот получит нагоняй от своего парня.

– Мне не хочется об этом вспоминать, но надо разобраться до конца, – прикрыл глаза Флоренс, кивая на диван. – Присядем?

Йен молча отошел от окна и устроился на предложенном месте. Их с Флоренсом разделяли каких-то полтора метра, и это совсем не нравилось Йену. Раньше он любил сажать Флоя к себе на колени, обязательно лицом к лицу, и разговаривать. Обо всем – о важном, ерундовом, забавном и страшном.

Флоренс сглотнул. Он тоже вспомнил об этой их неизменной привычке, когда Йен нахмурился, глядя на пустой участок дивана между ними, но сейчас у него внутри все дрожало от глубокой обиды, и это перекрывало остальные чувства. Руки не тянулись к любимому из прошлого, не хотелось опустить голову на его грудь. И, наверное, именно это позволило набраться сил и начать.

– Почему ты бросил меня?

Альфа откашлялся.

– Я попробую рассказать все от начала до конца. Ты ведь помнишь моих родителей? Сандра и Джек никогда не питали любви к тебе, да и наши отношения никогда не воспринимали всерьез, – уважать своих родителей и воспринимать их как отца и мать Йен перестал еще очень давно, и тому находились причины.

– Помню.

И даже очень хорошо, признался себе Флоренс. В последние полгода до расставания с Йеном его не раз посещала Сандра со своими телохранителями в попытке договориться с омегой и заставить его бросить их сына. Джек же появлялся лишь единожды с предупреждением на уровне угрозы. Но ни деньги, ни шантаж не возымели эффекта, и в конечном итоге Йен сам разорвал их отношения.

– Они не одобрили твой выбор, я знаю.

– Флой, они угрожали. Я клянусь, они угрожали тебе.

– Они были у меня, – Флоренс решил немного прояснить ситуацию. – Просили расстаться с тобой. Последней каплей стало то, что как-то на подходе к дому меня едва не сбил автомобиль. Тогда я решил рассказать тебе о проделках твоих родителей, потому что это был далеко не первый случай, но ты поставил точку на этом разговоре, даже не дав ему начаться. Это было в тот день, когда ты оставил меня. А потом все покушения на меня прекратились.

Горло сжалось. Внутри все скрутило. Что-то явно не укладывалось в голове Йена. Покушения. Он не ослышался? Детали мозаики в голове собрались воедино, и с губ Йена сорвалось:

– Я… невероятно!

Одним мощным ударом кулака Йен буквально снес стоявший рядом кофейный столик. Тот покосился и, неожиданно потеряв одну ножку, стал заваливаться набок. На ковер полетели журналы, карандаши, горшок с комнатным растением накренился, скатившись по поверхности стола, и мягко приземлился на ворс, разбившись и усыпав пол землей.

В глазах Йена горел огонь ненависти, казалось, он ничего не замечал. Атмосфера в гостиной накалилась.

– Эти суки грозились тем, что сделают нашу жизнь полным дерьмом, но никогда не заикались о том, что уже пытались навредить тебе! Если бы эти твари не были мертвы, клянусь, завтра их бы уже кремировали!

Вдруг Флоя стало немного потряхивать. Заметив это, Йен сорвался с места и сжал хрупкие плечи омеги.

– Прости меня! – почти шептал он почти в ужасе. Проклятая забывчивость! – Только не дрожи и не пугайся, умоляю. Как я мог забыть.

Йен корил себя за минутную слабость. Злость улеглась вмиг, стоило увидеть страх в глазах Флоренса. Роберт уже предупреждал его не повышать голос в присутствии Флоренса, но, черт подери, сдержаться было невозможно!

Через минуту Йен уже протягивал открытую бутылку воды Флоренсу, найденную на кухне, и что-то неразборчиво шептал в попытке успокоить не только своего омегу, но и себя. Казалось, он чудом заставил себя не касаться этой чистой красоты, что сидела перед ним. До звездочек перед глазами хотелось обнять Флоренса и уткнуться в его тонкую шею, наслаждаясь самым лучшим запахом на свете.

– Они обещали не дать нам житья, Флой. Говорили, оставят без всего, и ладно если меня, но грозились-то тобой, мол, сам от тебя сбежит, а мы ему поможем. Только при условии, что мы с тобой разойдемся, они никого трогать не будут.

Флоренс молчал. Он ничего не мог с собой поделать, эта дрожь сама вырывалась из него, он не мог и не умел ее контролировать. Ему было неприятно от того, что Йен уже второй раз видел его слабость.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Йен заметил, что Флоренс взял себя в руки. Он так и не произнес ни слова, но уже явно настроился слушать дальше.

– Однажды Джек сказал то, после чего я перестал принимать его как родителя. Я не смогу передать тебе его слов, но проблема заключалась в том, что это было обещание – уже не угроза. Не знаю, что повлияло на ту резкую смену настроения, но те… ужасные слова подействовали на меня как на спусковой крючок. К вечеру я нашел знакомого и попросил сделать нам новые паспорта и забронировать билеты на самолет буквально через два дня. Утром засобирался к тебе, нужно было объяснить все и помочь тебе собрать вещи, но родители каким-то образом обо всем прознали. Они не выпустили меня из дома, пока я не согласился с их условиями. Ты ходил под прицелом, понимаешь? В прямом, мать его, смысле!

Слов Флоренс не находил. Ему с трудом удавалось ровно дышать и не показывать своего волнения. Об этой стороне проблемы он еще не знал.

– Родители совершили видеозвонок и связались с одним из своих людей. Тем утром ты возвращался с ночной смены, я помню те кадры очень четко. Несколько дежурных фраз между отцом и той тряпкой, что направила на тебя пистолет. В ту секунду я был готов сделать что угодно.

Йен сжал кулаки. Далеко не сразу он понял, что отец не стал бы так рисковать: убить человека на улице ранним утром, когда люди уже начинали собираться на работу. Так или иначе, свидетели бы нашлись. Пусть Джеку и хватило бы денег на то, чтобы договориться с полицией и судом, но самым ужасным для него всегда было попасться с поличным. Даже если бы он не понес наказания, репутация все равно пошла под откос.

– Вечером я пришел к тебе. Моих сил хватило ненадолго – было невыносимо смотреть на то, как ты страдал, пытаясь меня остановить. Когда я ушел, меня еще долго преследовала машина отца: его шестерки следили до последнего. Что я только ни делал той ночью: напился до невменяемого состояния, попытался покончить жизнь самоубийством, ввязался в драку, после чего меня задержали. Джек вытащил на следующий день, словно ничего не случилось. Чтобы замять этой случай с полицией окончательно, он отправил меня ближайшим рейсом в Австралию. Меня перевели в университет без лишних прелюдий, и, согласно контракту, я должен был отучиться там ближайшие семь лет.

Подняв с пола бутылку воды, Йен выпил добрую половину и шумно выдохнул.

– Через полгода после перевода я вырвался сюда, но в твоей квартире оказались другие жильцы, а своими новыми контактами ты не делился ни с кем из наших знакомых. Я только слышал, что ты закрылся в себе, после того как однажды по какой-то причине попал в больницу, съехал и разорвал все связи.

Флоренс незаметно кивнул, и в его глазах отразилась горькая печаль.

– Я сошелся со старыми друзьями, попросил их вычислить твое местонахождение, потому что мне уже пора было возвращаться обратно. Полтора года тебя не могли найти, а затем вообще отказались этим заниматься, и я, как ни старался, был бессилен. После моего категоричного отказа от предложенных родителями омег, которых они пророчили мне в мужья, меня огородили всем, чем было можно, приходилось иногда спать по два часа в сутки, чтобы все успевать. Когда удавалось вырваться сюда, я почти не бывал дома, пытаясь тебя разыскать, но что было удивительно, я не нашел ни единого упоминания о тебе.

Тут Флоренс не выдержал и подскочил, напугав этим Йена.

– Сейчас.

Он распахнул окно настежь, глубоко вдохнул холодный свежий воздух и сразу же отошел. Найдя в ящике у стены мягкий плед, Флоренс вернулся на нагретое место и укутался в теплую ткань.

– Продолжай, – только и сказал он, пристально смотря на Йена. Флоренс всегда чувствовал себя лучше, закутанный в любимый плед прямо по нос.

– Через пять лет я потерял надежду, – отвел взгляд альфа, не выдержав. – Я не нашел тебя. Твое имя не светилось абсолютно нигде, и это пугало. Я боялся, что ты не просто сменил квартиру, но город или даже страну. Все было отвратительно, такая жизнь осточертела, хотя я больше не думал о самоубийстве, понял, каким придурком был в тот единственный раз.

Йен замолчал на секунду, словно задумавшись, и хмыкнул.

– Еще через два года Джек и Сандра погибли. Решили отдохнуть на островах, а получили аварийную посадку посреди океана. С компанией отца меня подстраховал дед, так как я решил доучиться и стать доктором наук, а согласно закону, все имущество умерших переходило в мои владения. Дед просто подменил меня в управлении компанией, а теперь, когда я наконец выбрался с того конца планеты, мне пора приниматься за свои обязанности. Естественно, я все еще думал о твоих поисках, но хотел возобновить их, как улажу проблемы с работой. Но судьба решила по-другому, и я встретил тебя снова.

– Мне понравился твой рассказ, Йен, – спустя какое-то время заговорил Флоренс, теребя уголок пледа. – Но уже ничего не вернешь.

Йен был готов взвыть – это неправда!

– Все уже давно прошло. Я не считаю, что ты виноват в этом в большей степени, чем твои родители, и сейчас понимаю, что нам стоило рассказать обо всем друг другу гораздо раньше, и тогда, возможно, все сложилось бы иначе. Я искренне полагал, что ты использовал меня, а затем бросил, хотя теперь осознаю причину твоих действий и ошибочность моего мнения. Кстати, я бы тоже хотел тебе кое-что рассказать.

Секунды шли, а Флой молчал. Ему не хватало духа выпалить все в одной короткой фразе.

– После нашего расставания я стал очень нервным. Я был подавлен и часто стал раздражаться из-за ерунды. Через месяц узнал, что я беременный, – Йен с нечленораздельным воскликом подскочил и придвинулся ближе, но Флой был не согласен и забился в угол дивана, сильнее закутываясь в плед и словно ограждая себя от всего мира. – Рано радуешься. Из-за пережитого стресса и ложных представлений о тебе, которые меня так изводили, я стал слабым и хилым. Как бы я ни бесился, мне не хватало тебя. И в один такой день я потерял ребенка.

– Нет! Не может быть! – на лице альфы отразилась буря эмоций, боль, неверие, ужас... Этого не могло случиться!!! Не могло же?!

Словно не слыша Йена, Флоренс почти бесстрастно говорил:

– Последствия выкидыша и продолжительное напряжение дали о себе знать: все это плохо сказалось на организме, – никто не мог представить, как сложно было произносить Флоренсу эти слова. – Теперь я вынужден всю жизнь восстанавливаться и сидеть на таблетках. Вероятность беременности в будущем слишком низкая, и даже если я забеременею, то скорее всего не перенесу родов или не доношу малыша – снова случится выкидыш.

Йен резко поднялся, споткнувшись об упавший кофейный столик. Ему нечего было сказать. У него был ребенок, у них с любимым был ребенок, и по самому отвратительному стечению обстоятельств они его потеряли. И в этом Йен в первую очередь винил себя. Если бы он был быстрее, умнее, чем его отец в свое время… Сейчас Йен боялся, что стоит ему остаться одному, он может сделать непоправимое. И будь прокляты предубеждения! Из-за охоты родителей за чистой репутацией Йен потерял двух самых дорогих ему людей.

– Я переехал, потому что на меня давили те стены. Мне хотелось обо всем забыть, хотелось новой жизни. Этот дом был куплен родственниками Мэя, мужа Роберта, поэтому с жильем проблем не возникло, он как раз пустовал. И вроде все самое страшное закончилось, но у меня вдруг начали случаться приступы. Как мне объяснили, на почве такого сильного стресса это было вполне, так сказать, в порядке вещей. Хотя меня отлично спасают таблетки и что-нибудь успокаивающее. Вот Роберт мне постоянно пел колыбельные первые месяцы.

Сначала Флоренс даже не понял, что произошло. Просто мир на секунду потерял четкость, и вот он уже крепко прижат к телу Йена, который, мелко трясясь, что-то безостановочно хрипло бормотал. Прислушавшись, он смог различить:

– Родной… ты не представляешь… перенес это… я был так далеко… прости… я был нужен… невозможно… потерять вас… тебе тяжело… мучительно… не могу поверить… прости меня…

Внезапно Флоренс ощутил что-то мокрое на плече. Сначала он подумал, что ему показалось, но Йен действительно сбито дышал и едва… всхлипывал. Тихо, практически не слышно, но по-настоящему. Флой почувствовал, что на его глазах тоже появились слезы. Кто-то однажды говорил ему, если альфа плачет из-за омеги, он наверняка и без сомнений любит его.

Флоренсу не было жалко Йена, совсем нет. Ну, может быть, только капельку. Хотя его изнутри начал грызть противный червячок, и от этого Флою было не по себе. Ведь если подумать, Йен сам сейчас потерял сына, едва его обретя. И пусть он, Флой, превратится в этого самого червячка, если Йен не убит горем прямо сейчас.

Глава 4

Позже общее напряжение сошло на нет. Солнце было в зените, когда Йен в попытке отвлечься от плохих мыслей делился моментами своей жизни за прошедшие года, и Флоренс отвечал ему тем же. Омега узнал, что Йен действительно стал доктором наук, выучил техники айкидо и дзюдо, отлично и вполне себе профессионально ловил волну, а также научился готовить множество экзотических блюд. Флоренс же в свою очередь поведал о том, что увлекся поэзией и даже сам пристрастился к перу, опробовал себя в качестве репетитора, обошел все музеи, выставки и художественные галереи в радиусе ста километров, и заодно выучил корейский язык – тут уж брат подсобил.

– Не хочешь прилечь? – Йен заметил бледность Флоя и его заторможенную реакцию на свои слова, совсем умаялся.

– Ладно, – без лишних возражений согласился Флой. Голова была будто пустая, и не хотелось ровным счетом ничего. То количество информации, что Флоренс сегодня получил, мозг отказывался фильтровать.

Флоренс лениво разглядывал хаос на полу перед собой, параллельно думая о том, как будет вычищать ковер от земли. Йен заставил его сегодня и расстроиться, и засмеяться, приуныть и снова улыбнуться. Такую гамму эмоций с другим человеком он не испытывал так давно, что уже успел отвыкнуть, и, казалось, именно от обилия испытанных чувств он сейчас буквально опустошен.

– Знаешь… А я несколько раз порывался взять ребенка из детского дома. Но меня всегда что-то останавливало. Когда ты приходишь туда и смотришь на всех этих детей, которые живут в таких жутких условиях, не зная, что может быть в стократ лучше… Сердце разрывается. Невозможно из всех выбрать одного. Это совсем нечестно… – расстроился вконец Флоренс, сжимая зубы.

Йен старательно молчал, слушал и вслушивался.

– Я делал пожертвования, приносил игрушки, еду, что-то из одежды. Господи, Йен, эти счастливые глаза детей, ты не представляешь, чего стоило смотреть в них ровно, улыбаться, пытаясь не сорваться. В каждого из них будто врос детектор лжи, они ведь чувствуют неискренность за милю.

Какое-то время Флоренс не произносил ни слова и просто смотрел в никуда, словно погруженный в воспоминания. Мужчина придвинулся ближе. А Флоренс сжал руку Йена как будто рефлекторно, на автомате, явно не заметив этого за собой, и продолжил:

– Я захаживаю туда временами. Знаешь, дети там тоже умирают. Кто-то из-за плохих условий, кто-то из-за нежелания жить, кто-то становится объектом побоев…

– Все, прекращай, – отрезал Йен. Достаточно. Не для этого доброго сердечка такие тягостные думы.

Альфа вглядывался в осунувшееся лицо Флоренса и мысленно костерил себя на все лады. Да, все не так хорошо, как казалось бы. Он и сам был хорошо наслышан о детских домах и прежде нередко проявлял участие, когда-то давным-давно внося свой вклад в организацию благотворительных мероприятий в поддержку детям вместе с Джеком. Сейчас это казалось одним из тех немногих светлых дел, что его отец сотворил за всю жизнь.

– Кстати, я живу вместе с племянником Тео, ему девятнадцать. Роберт и Мэй лет семь назад попросили взять мальчишку на воспитание.

– Шалопаем был? – издал смешок Йен, с улыбкой заглядываясь на омегу: попытка поменять тему разговора засчитана. Наверное, Тео отправили в ссылку к дяде из-за проказ. Роберт прошлой ночью уже оговорился, что их сын жил с Флоренсом, но подробностей не раскрывал.

– Нет, все гораздо сложнее. У брата с мужем едва получалось урвать выходные, Тео часто сидел с нянькой – никакого внимания со стороны родителей. Позже у них начались проблемы на работе, и они были вынуждены чуть ли не ночевать там. Вскоре сообразили, что просто физически не успевали дарить столько любви и тепла своему ребенку, что в итоге решили отправить его ко мне, тем более что, несмотря на мои потяги, из детского дома позволяли забирать детей в полную семью со стабильным заработком, а у меня на тот момент не было ни того, ни другого. Роберт надеялся, что с Тео мне будет легче и спокойнее, будет о ком заботиться и любить.

– И он не прогадал?

– Конечно, нет! – возмутился Флой. – И, кстати, если тебе интересно, это благодаря мне Тео сейчас мелькает в топ-чартах!

– Прямо-таки уж и благодаря тебе? – наигранно засомневался Йен, нарочно выводя из себя Флоренса, как и делал раньше частенько.

– Поначалу Тео пришлось за уши водить в музыкальную школу, но потом он свыкся и даже душой прикипел к этому делу, – важно кивал Флоренс, не поддаваясь на провокации. – И вообще, ты как хочешь, а я ставлю чай.

***

Открыв входную дверь, Роберт первым делом приметил ботинки, как он мог догадаться, Йена и неопределенно передернул плечами, пропуская вперед мужа. Сняв верхнюю одежду и оставив ее в шкафу, Роберт заглянул в гостиную и обмер. На ковре лежал сломанный стол и все, что прежде на нем находилось, а рядом, на диване, в крепких даже во сне объятиях друг друга спали Йен и Флоренс. Альфа, сжимая в своих руках омегу, хмурился чему-то, а сам Флой распластался на нем и шумно сопел. А он-то торопился!

– Как они?

За спиной Роберта послышались тихие шаги Мэя, и в следующую секунду мужчина ощутил тепло ладошек на груди и легкое дыхание в районе лопаток.

– Ты только взгляни на них! Дрыхнут как ни в чем не бывало.

– Словно между ними и не было этих двенадцати лет, – грустно откликнулся Мэй и поцеловал Роберта в подбородок. – Не будем им мешать. Пойдем наверх.

Старший муж согласился. После перелета он еще ни разу не сомкнул глаз. Было бы отличной идеей принять сейчас душ, а затем, скажем, еще соблазнить Мэя перед долгим дневным сном. Хотя зачем откладывать на потом то, что можно сделать сразу?..

***

Открыв глаза, Флоренс ощутил себя немного дезориентированным. Он не помнил, когда уснул и что происходило накануне, а еще ему почему-то было неудобно лежать и жутко хотелось пить. Взгляд зацепился за окно, на улице было темно, и только фонарные столбы слабо освещали дорогу. Флоренс глубоко вздохнул и сладко потянулся. Наконец-то он выспался!

И только шевельнувшись снова, Флой почувствовал легкую тяжесть на голове. Йен со слабой улыбкой на губах ласково перебирал пальцами его волосы. Флоренс хотел бы улыбнуться в ответ, но не мог. Он все же не был готов.

– Прости, но мне кажется, тебе пора домой, – неожиданно сказал он, медленно перетекая в вертикальное положение и с удивлением отмечая, что несколько часов напролет спал прямо на Йене.

– Да, конечно, – со вздохом согласился Йен, поднимаясь с дивана следом.

Кое-как приведя себя в порядок, Йен засобирался домой. Ему очень хотелось обнять Флоя на прощание, но, кажется, эта мысль исчерпала свой срок годности – омеге вряд ли будет приятно это сейчас. Но кое-что он все-таки сделал.

Флоренс, не хотя наблюдать за сборами мужчины, с тоской вглядывался в окно, как внезапно ощутил мягкое касание губ на запястье. Флоренс ошарашенно уставился на склонившегося Йена и не думая отнял руку. Прикрыв глаза, Йен разогнулся и понуро отошел.

– Доброй ночи.

***

– Доброе утро, дядя Флой! – на следующее утро Тео ворвался в спальню Флоренса и сразу перешел к делу. – Знаешь, я все понимаю, хочется чего-то нового, но зачем было заказывать такой стол в гостиную?

– О чем ты?

Флоренсу удалось поспать ночью только пару часов. Он чувствовал себя достаточно отдохнувшим, но мысли, что заполняли голову, его нервировали, и хотелось поскорее забыться. Полчаса назад кто-то позвонил в дверь, но Флой был уверен, что это Брайан пришел повидаться с Тео, поэтому с чистой совестью, стараясь игнорировать копошение и шум на первом этаже, пытался вновь погрузиться в дрему.

– Ну, ты же заказывал новый столик вместо сломанного? – уже не так уверенно поинтересовался Тео.

– Ничего я не заказывал.

Пока Флоренс говорил это, он уже стремительно выпутывался из одеяла. Быстро выбежав из спальни и спустившись вниз, омега остановился, первое, что попалось на глаза, это коробки и оберточные бумаги. На месте старого сломанного стола, что он вместе с Тео и Брайаном вчера вынес на помойку, стоял новый, немного больше, из красного дерева, резной, тяжелый. Такой красивый и явно выглядевший предельно дорого для обычного кофейного стола.

– И откуда он? – спросил Флоренс, впрочем, уже зная ответ.

– Только что привезли из какой-то крутой мебельной фирмы, тут же разобрали и поставили. Причем доставщики сказали, что все уже оплачено. Ты недавно говорил, что хотел обновить охранную систему в кафе, вот я и подумал, что ты, может, забыл, и купил стол, и…

– Все-все, я понял, – нахмурился Флоренс. Сейчас он думал о том, как отдать деньги Йену, ведь это сделал никто иной как он, и как с ним вообще связаться. Они даже не подумали о том, чтобы обменяться номерами телефонов. Хотя Флоренсу это казалось ерундой, какой номер телефона! Не будут же они действительно продолжать общаться.

Роберт и Мэй улетели обратно в Корею спустя несколько дней, хотя так надеялись остаться подольше. Тео и слушать не хотел, что у родителей опять какие-то проблемы на работе и их срочно вызывали, он упирался и утирал сопли об родительские рубашки, не желая их отпускать. Утихомирил разбушевавшегося омегу только Брайан, который, кстати, в первый же день знакомства заручился охотным благословением Роберта и Мэя. Те будущего жениха своего сына одобрили буквально сразу, но все равно пригрозили альфе, не дай бог что испортит. С Флоренсом попрощались быстрее, нужно было торопиться на самолет, но омега не расстроился – брат со своим мужем обещал заехать в ближайшие полгода.

А еще через неделю Йен снова дал о себе знать, только на этот раз сам показался перед Флоренсом. Он уже не казался таким потрепанным, как в день их последней встречи. Флоренс наконец смог позволить себе оценить всего Йена. С завораживающей улыбкой на лице, сверкающими на солнце глазами, альфа подпирал дверь кафе спиной, держа руки в карманах светлых брюк. Это уже действительно больше не тот паренек, с которым он был знаком и с которым встречался много лет назад. Йен возмужал, стал шире в плечах, накачанней. Не изменился только его взгляд. Но думать о том, что этот взгляд и сейчас был полон любви, Флоренсу не хотелось.

Омегу пробрала дрожь от вида Йена в одном костюме. Зима только начала набирать обороты, и пусть пока было не слишком холодно, сильный ветер намекал, что пора одеваться теплее. Флоренс остановился в нескольких метрах. Поджав губы, Йен оттолкнулся от двери и спустился по короткой лестнице.

– Доброе утро, Флой.

– Здравствуй.

– Я… – одновременно сказали оба и несмело засмеялись.

– Я хотел отдать тебе это, – продолжил Йен, доставая что-то из кармана и вкладывая это в холодную руку Флоренса, сжав напоследок. Флоренс медленно раскрыл ладонь.

– Ключи? – не понял омега.

Йен неловко почесал затылок.

– Как-то я заметил, что здесь заедает замок, – кивком головы Йен указал на дверь кафе за спиной. – Теперь не должен.

– Погоди. Ты поменял замок? – нахмурился Флоренс. – Как?

– Один-два звонка – и все дела.

Все еще плохо воспринимая ситуацию, Флоренс переложил ключи в другую руку и приблизился к двери. Ключ проворачивался очень плавно, замок поддался мгновенно. Еще секунда, и дверь спокойно открылась, впуская в кафе прохладный свежий воздух.

– Эм, спасибо, Йен. Но не стоило. И, кстати, про стол…

– Я сломал твой стол, я же и возместил убытки. А надежный замок – надежная охрана.

После того случая Йен пропал надолго. Флоренс убивал в себе мысли о том, что он скучал, не разрешая себе и думать о подобных проявлениях эмоций по отношению к альфе.

И вот уже наступил февраль. Вот-вот Флой станет еще на год старше. Не то чтобы ему не нравился свой День рождения, но этот праздник привносил в общее настроение и определенную долю грусти. Тео наверняка как обычно украсит весь дом воздушными шарами, без разрешения закроет кафе на один день, закажет огромный торт, который они точно не смогут съесть, и сколько ни говорил ему Флоренс, что это уже ребячество в его возрасте, юный омега продолжал стоять на своем.

Так и случилось. Флоренс проснулся рано утром от того, что услышал, как лопнул шарик – этот звук ежегодно был оригинальным будильником для него только в этот день – и тихие переругивания и смех на первом этаже. Вероятно, Тео с Брайаном решили украсить дом вместе. И даже в комнате Флоренса уже все пропахло ароматическими свечками.

Когда он спустился вниз, на него еще на лестнице неминуемо налетел маленький смерч в образе племянника, а следом подошел и Брайан, крепко обнимая омег, и они наперебой поздравляли именинника, желали ему различных благ, успехов, любви и всего, что могли напридумать.

Время до вечера пролетело незаметно, вскоре прямо на дом доставили торт, и тут Тео осознал, что за всеми приготовлениями забыл купить свечи. Он сразу же сорвался в магазин, а Флоренс, быстро рассказав Брайану, что еще нужно купить на ужин, смеясь, пустил того следом.

Пока парочка бегала в поисках нужного, Флоренс решил приготовить что-нибудь из выпечки. Выбор пал на шарлотку – и делается быстро, и всегда вкусно. И когда омега начал задумываться о том, куда пропали Брайан и Тео, уже ставя десерт в духовку, в дверь позвонили.

Флоренс быстро помыл руки и подошел к двери, но, заглянув в глазок, никого не увидел. Распахнув дверь, поежился – на голые коленки попали снежинки. Флой оглянулся, но звонившего так и не заметил. Чисто случайно опустив взгляд вниз, он замер. На коврике перед домом одиноко лежала небольшая картонная коробка. Флоренс снова оглянулся и спустился за ней прямо босиком, ступая по ледяным ступенькам. Затаив дыхание, Флоренс открыл крышку… И в первое мгновение не поверил своим глазам. На дне сидел абсолютно белый крохотный котенок и глядел на омегу глазами, полными покорности и безмолвной просьбы. Флой, прижав коробку покрепче к груди, быстро зашел в теплый дом – на улице было слишком морозно.

Только один человек мог знать, как Флоренс мечтал о таком котенке. Только Йен мог преподнести ему такой, лучший подарок на день рождения. Флой растрогался до слез, вспоминая, как со страстью рассказывал своему альфе, что белые животные – это самые настоящие ангелы, они оберегают своих хозяев от всего плохого и охраняют их всю свою жизнь.

Малыш заметно продрог и жалобно пищал, и только от этих звуков Флоренс словно очнулся. Коробка осталась где-то у входа, а котенок теперь грелся на груди омеги, который так нежно поглаживал его шерстку, что тот расслабился и тут же замурлыкал.

К счастью, в холодильнике хранилось несколько упаковок детского молока, которое так любил Тео. Посчитав, что, лишившись одной пачки, он не обидится на дядю, Флоренс быстро вылил треть упаковки в неглубокое блюдце и поставил его греться.

– Потерпи, маленький, сейчас я тебя накормлю, – приговаривал омега, все так же прижимая котенка к груди.

Вскоре вернулся Тео, и вместе с Брайаном они застали на кухне необычную картину: Флоренс, разлегшись на полу, что-то негромко напевал, а рядом, неумело лакая молоко из блюдца, чихая, раскачивался белый котенок – казалось, вот-вот, и он упадет, сразу же засыпая.

Остановив поток вопросов, Флоренс аккуратно взял на руки сытого до пуза котенка, дал указания насчет шарлотки и вышел из кухни, напоследок сказав не шуметь.

Осталось уложить питомца спать. Флоренс взглянул на котенка, и ему – это оказался мальчик – наверное, было не больше полутора, может, двух месяцев. Пусть сегодня поспит в коробке, решил омега, тем более что та была достаточно глубокой. Флоренс оставил малыша на ковре, тот, видимо, даже не понял, что его переложили на другое место – так крепко он уснул, и мужчина отправился на поиски коробки и того, чем можно будет застелить дно. А завтра он сходит в зоомагазин.

Вскоре спальное место для котенка было готово. Флоренс, чувствуя взгляды из кухни, мягко поцеловал свою маленькую мечту и так же мягко уложил в коробку. Тот негромко пискнул и сразу успокоился, ощутив тепло руки Флоя.

– Как же тебя назвать? – задумчиво шептал Флоренс, поднимая коробку выше к глазам. Взгляд зацепился за надпись сбоку.

– Гардиан… – прочитал омега и резко выдохнул, почувствовав, что снова готов разреветься. Выведенное маркером имя, которое было замечено только сейчас, выстрелило ровно в сердце. Йен помнил.

Шли дни. Все было как обычно, только теперь Флоренс в рабочие дни старался раз в пару часов отлучаться домой к Гардиану или просить Тео поухаживать за ним. Как-то раз он брал его с собой на работу, притом очень рискуя, хоть и прятал он Гардиана в своем кабинете, это не закончилось ничем хорошим – омега без конца отвлекался, а когда котенку не хватало внимания, он начинал громко мяукать, что заставляло посетителей кафе постоянно оглядываться.

Йен больше не выходил на связь, но Флоренс был уверен, что он наблюдает. Флою иногда очень хотелось увидеть альфу, сказать ему простое спасибо и крепко обнять. Гардиан привнес в его жизнь непривычно много радости и счастья. Искреннее обожание было в каждом движении подрастающего котенка, бесконечным доверием светились глазки, когда он ложился на спинку и открывал животик, позволяя себя гладить, чего даже Тео не позволял и нередко шипел на него.