Текст книги "We are sky and earth (СИ)"

Автор книги: 95kri_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Во время всей церемонии он был рядом, держал меня за руку, иногда чуть сильнее сжимая пальцы. Я ничего не чувствовала.

Наконец, вся эта мука закончилась, и я поспешила уйти с этого места. Найл проводил меня до дома, перед прощанием поцеловав в висок.

– Может, я останусь с тобой?

В ответ я лишь качнула головой, развернувшись к двери. Он развернул меня и схватил мое лицо в свои ладони, заглядывая в пустые глаза.

– Скажи хоть что-нибудь!

Я молчала. Он нервно закусил губу и притронулся губами к моим губам. Я никак не отреагировала, лишь тихонько выдохнула.

– До завтра, Карен.

Я, молча, поднялась к себе, и, не раздеваясь, легла в постель. До какого завтра? Что может быть завтра? Меня это совершенно не интересует.

Солнце ярко освещает все вокруг. Погода радует людей своими теплыми лучами и не единой капли дождя. Май практически закончился.

В сердце может быть холод? И пустота?

Может. Возьмите в пример девушку, которая смотрит немигающим взглядом на фото, на котором изображена улыбающаяся блондинка.

Какая она веселая. И счастливая. Такой я ее запомнила навсегда. Надеюсь, ей там очень хорошо.

На землю мягко падают два алых цветка, касаясь друг друга лепестками.

Со дня похорон прошло два дня. Я так и не ела, не произнесла ни единого слова. Не общалась с Найлом.

Он приходил каждый день, пытаясь хоть как-то растормошить меня. У него ничего не вышло.

Странно, но боль не проходила. Ни на секунду. Ни на миг. Она все также была на самом пике, никак не спадая вниз и не сбавляя позиций.

Сколько еще будет продолжаться эта мука? День? Неделя? Год? Я не живу, а существую.

Обхожу могилу вокруг, сажусь на землю, оперевшись на холодное надгробие, подтянув к себе ноги. Опускаю голову на мрамор, задерживая дыхание. Ты здесь, со мной, рядом.

– Помнишь, ты спрашивала, почему я не люблю Рождество? – я немного вздрогнула, когда услышала свой голос. Такой хриплый, словно у заядлого курильщика с огромным стажем. Горло запершило, и я закашлялась. Да, безмолвные дни дали о себе знать.

– Два года назад, в Рождество, я испытала первое предательство. Я дала себе слово, что после этого случая я буду сильной, во что бы то ни стало, я не буду давать волю чувствам и эмоциям. Именно поэтому я не люблю Рождество.

Я выдохнула, задерживая дыхание. Мне словно стало легче, я будто освободилась от тяжкого груза.

– Меня вновь предали. И ты поддерживала меня, как никто другой. Как я могла думать, что ты зануда… – я запнулась, в горле вновь образовался ком. Но слез вновь не было. Я словно растеряла остатки всех своих чувств.

– Ты хотела, чтобы я пошла на выпускной. Я не могу, понимаешь? Я не хочу никого видеть, ни с кем общаться. Я просто ничего не хочу.

Я приложилась щекой к холодному мрамору и замерла. В висках стучало, руки немного тряслись. Мне было очень плохо.

Послышались тихие шаги, и я испуганно повернула голову.

– Карен? Я знал, что ты здесь.

– Зачем ты пришел?

– Я тоже скучаю по ней, – Найл присел на лавочку рядом с надгробием и грустно глянул на фото.

Я вновь промолчала, лишь прикрыв глаза. На кладбище стояла тишина. Лишь ветерок тихо обдувал листья деревьев.

– Я знаю, как тебе плохо…

– Ты ничего не знаешь.

– Хватит отталкивать меня. Откройся мне. Я могу помочь.

– Как? – я горько усмехнулась. – Дашь мне успокоительное?

– Мы просто можем поговорить. В любое время.

Я вновь промолчала, а затем поднялась и схватила сумку. Найл поднялся вслед за мной, наблюдая за моими действиями. Увидев, что я собираюсь уходить, он подбежал ко мне и перегородил проход.

– Ты не должна уходить.

– Отпусти меня.

– Ты должна сказать ей, как тебе больно. Должна сказать, что ненавидишь ее за то, что оставила тебя. Скажи это!

– Прекрати! – закричала я.

Да, это произошло. Слезы хлынули из глаз с бешеной силой, словно я сдерживала огромный поток океана, целую вечность, и, наконец, он прорвал дамбу преграды. К горлу подступили рыдания, которые я не могла сдерживать. Они захлестывали меня, топили, накрывали с головой. Эти дни без слез давали о себе знать, а теперь просто убивали меня.

– За что?! Почему? – я подскочила к надгробию и ударила по нему кулаком. Рука сразу же отдала болью, но мне было плевать. Боль в сердце была намного сильнее.

– Как ты могла оставить меня? Как ты могла??! – кричала я.

Найл стоял в сторонке и наблюдал за мной. Если бы я могла посмотреть на него, то увидела бы боль в его глазах. И сожаление.

По щекам катился град слез. Непрекращаемый поток. Я захлебывалась в рыданиях, и ничего не могла с собой поделать. Я слишком долго сдерживала себя.

Ноги подкосились, и я упала на колени перед надгробием. Смотря на фото девушки, я стирала пальцами слезы со щек, которые вновь и вновь лились. Как же мне больно, пожалуйста, прекратите это!

Я закрывала рукой губы, пытаясь заглушить рыдания. Я просто выла от боли.

Найл сочувственно присел рядом со мной, кладя руки мне на плечи. Затем он прижался к моей щеке своей щекой, и я почувствовала, что он тоже плачет. Нам обоим очень больно.

– Почему, почему, почему? – кричала я, захлебываясь в рыданиях. – Ты нужна мне!

– Тише, тише, – шептал Найл, сжимая меня за плечи.

– Почему? – словно заезженная пластинка твердила я.

– Ей хорошо там, на небесах. Она смотрит за нами. Она рядом, – успокаивал меня Найл.

– Ты нужна мне, – судорожно прошептала я, а затем повернулась и уткнулась носом в плечо блондина.

Он крепко прижал меня к себе, шепча успокаивающие слова мне на ухо. Я обняла его так, словно он мое последнее спасение, заглушая рыдания.

– Нужна, нужна мне, – без остановки твердила я сквозь слезы. Голос срывался.

Найл успокаивающе гладил меня по волосам, но я чувствовала, что он тоже плачет. Его мокрые ресницы касались моих щек.

– Тшш, она знает, что ты нуждаешься в ней…

– Почему она? Почему именно она?! – я вновь сорвалась на крик, и, резко оттолкнув Найла, вскочила на ноги. Он тоже поднялся за мной, пытаясь угомонить меня, но у меня случилась истерика. Я впилась пальцами в волосы, пытаясь оттянуть их как можно больнее. Может быть, хоть это заглушит катастрофическую боль в моем сердце.

– Послушай меня, – Найл притянул меня к себе и прижал, чтобы я не смогла вырваться. – Послушай. Мне тоже ее не хватает. Но нам придется жить дальше, по-другому просто никак. Понимаешь?

Я резко замолчала, смотря в его глаза. В них отражалась грусть и полное отчаяние.

– Я больше не могу. Я не могу, – я вновь зарыдала, вцепившись пальцами в его рубашку.

Он снова зашептал что-то успокаивающее, словно и правда думал, что мне это поможет. Так глупо. Но главное, он рядом.

Я подняла на него затуманенный взгляд. Разум медленно начал вылетать из моей головы, а в глазах резко потемнело. Найл начал тормошить меня, выкрикивая мое имя.

Темнота.

========== 04.05 ==========

Открываю глаза. Вижу потолок своей комнаты. Я дома. Все равно.

Зарываюсь с головой под одеяло. Полностью отдаю себя тьме.

Я живу словно отрывками. Моя жизнь это эпизоды из дешевого фильма с плохим концом.

Виски стучат так, что кажется, будто их слышно на другом конце вселенной.

Задерживаю дыхание, желая полностью освободить легкие от кислорода. Начинаю задыхаться и нехотя восстанавливаю дыхание.

Нервно откидываю одеяло. Встаю и направляюсь к шкафу.

Джинсы, кеды, любимый бомбер с майкой. Волосы в высокий хвост. Минимум косметики. Иду в место, в котором всегда находила себя.

Громкий гул. Музыка. Множество людей. Море алкоголя и наркотиков.

Перехватываю у весьма сомнительного парня прозрачный пакетик с таблетками. Хватаю у бара бутылку пива и запиваю цветную таблетку. Ждем прилив кайфа.

Прислоняюсь к стене, иногда прикладываясь губами к бутылке.

В кармане вибрирует мобильник. Не хочу знать, кто мне пишет. Кто меня ищет. Никого не хочу знать. Просто оставьте меня в покое.

Иду на танцпол, иногда подергиваясь. Кажется, началось.

Громко подпеваю музыке, трусь задницей о парня, который, кажется, офигевает от такого счастья. Вскидываю руки вверх. В глазах цветные круги, в голове хаос, в теле драйв.

Хочется совершить что-нибудь безрассудное. Такое, после которого будет очень стыдно, а сейчас поебать.

Пробираюсь через толпу к барной стойке. Забираюсь на нее, не обращая внимания на возмущенные протесты бармена.

Начинаю танцевать на стойке с бутылкой виски. На меня оборачиваются люди, начиная орать вслед за мной. Я пляшу как ненормальная, иногда прикладываясь к бутылке.

Я завожу зал. Все ревут вместе со мной, танцуют, вскидывают руки вверх. Какой кайф. Никогда не думала, что таблетки творят такие чудеса.

Мой кайф кто-то обламывает, стаскивая меня со стойки и перекинув через плечо. Я болтаюсь, словно сосиска, не переставая орать песню и в то же время дрыгаться и бить кулаками по спине наглеца.

Меня несут прочь из зала, что очень меня расстраивает. Я ору матом, дрыгая ногами, но этому мудаку все равно.

Шум позади, меня вытащили на воздух и грубо пихнули на лавочку. Я тряхнула головой и подняла взгляд.

– Малик? – усмехнувшись, я жадно облизнула губы.

– Ты что, обдолбаная нахуй?

– Как охуеееееенно, – я откидываю голову назад, закрывая глаза и развожу руки в стороны. Малик грубо трясет меня за плечи, и я возмущенно открываю глаза.

– Что ты творишь вообще, Карен? Зачем ты обдолбалась?

Я начинаю хохотать, как идиотка. Не знаю почему, но меня жутко забавляют его слова.

– Просто отвали, Малик. Уйди.

Он опускается рядом со мной на лавочку и тяжело вздыхает. Я с глупой улыбкой смотрю на небо, иногда слегка прикрывая глаза.

– Увези меня.

– Что? – он непонимающе смотрит на меня.

– Уве.зи ме.ня, – по слогам произношу я, а затем вскакиваю с лавочки и тащу его за рукав кожаной куртки.

Он поддается, и мы идем на парковку. Я висну на его плече и иногда хохочу, как полная дура. Пиздец меня кроет.

Упав на мягкое сиденье, я скидываю найки и закидываю ноги на бардачок. Малик не возражает, а лишь заводит машину, которая урча, двигается вперед.

Мимо пролетают огни домов, бутиков. Улицы практически пусты.

Пустота.

Она всюду.

И даже внутри меня.

Только сейчас я понимаю, что я не заглушила свою боль. Я просто ненадолго притупила ее.

Какая я дура.

Тишина.

Чувствую запах сигаретного дыма. Малик всегда сексуально курил сигареты.

Дрожащими пальцами выхватываю тонкий белый цилиндр, делая затяжку и выпуская дым вверх. Зейн иногда медленно переводит на меня взгляд, вцепившись пальцами в руль. Тишину прорезает его хриплый голос:

– Тебе нужна помощь?

Я открываю окно, впуская в себя прохладный ночной воздух. Молчу. Не хочу ничего говорить.

Меня отпустило. Кайф прошел. Вернулась огромная лавина боли.

Вновь вибрирует мобильник. Надоел. Никто не хочет оставить меня в покое.

Зейн кладет руку мне на колено и немного сжимает. Я вспоминаю его прикосновения и невольно вздрагиваю. В голове всплывает образ Найла. Моего Найла.

Моего?

– Поехали быстрее, – я выкидываю сигарету в окно.

Он немного прибавляет скорость. Спидометр показывает 120 км/ч. Мне недостаточно. Я хочу лететь, словно птица.

– Хочу еще, – словно ребенок требую я.

Скорость растет. 125, 130, 134, 142… Дорога пуста.

Высовываю голову в окно. Ветер яростно хлестает меня по щекам. Словно пощечины.

Я громко кричу в ветер. Словно выкрикиваю всю свою боль, хочу выплеснуть ее на кого-то еще. Я больше не могу держать ее в себе, мне нужно с кем-то разделить ее. Иначе я просто сдохну.

Я хочу разделить ее с ветром. Он унесет ее как можно дальше, на другой конец света.

Я не хочу видеть этот мир. Мне больно.

Мое лицо горит от ветра. Я терплю, плотно сжав губы.

Меня притягивают в салон и закрывают окно. Зейн испуганно смотрит на меня.

– Хватит, Карен.

Я закрываю глаза, откидывая голову на сиденье. Мне кажется, или…мне стало чуточку легче? Ветер унес кусочек моей боли.

Достаю телефон из кармана. Два новых сообщения.

Кому: Карен.

От кого: Найл.

Тема: я жутко волнуюсь!

«Где ты? Пожалуйста, ответь мне. Я не могу смотреть, как ты падаешь в пропасть. Я хочу помочь тебе. Раздели со мной свою боль, я прошу тебя!».

Кому: Карен.

От кого: Найл.

Тема: Не знаю, зачем пишу, но буду писать, пока не ответишь мне.

«Помнишь, ты говорила, что хочешь провести день со мной? Что хочешь видеть меня рядом с собой. Это мое желание. Перезвони мне, и я примчусь куда скажешь, буду с тобой сколько позволишь. Я хочу знать, что ты у меня есть, что я тоже нужен тебе».

Перечитываю сообщение два раза, пытаясь запечатлеть эти строки у себя в голове.

Ты нужен мне. Очень нужен…

Поднимаю глаза вверх. Машина не сбавляет скорости, дорога так же пустынна, но откуда из-за поворота берется темный грузовик?

– Останови машину! – кричу я не своим голосом. Будто слышу этот крик со стороны.

Зейн живо давит на тормоз, машину по инерции несет вперед. Водитель грузовика так же пытается остановить машину, но все тщетно.

Я кричу и смотрю вперед. Все словно в замедленной съемке.

Есть такое выражение, которое знает каждый из нас. «Вся жизнь перед глазами пронеслась». Очень глупое выражение.

У меня ничего не пронеслось. Ни единого фрагмента из моей жалкой жизни. Я просто поняла, что не хочу умирать.

Я не хочу умирать!

Машина делает резкий рывок, и я чувствую, как мое тело, словно резко дергается вверх. Слышу треск стекла, и тысяча осколков врезаются в мою голову. Как больно!

Мое тело подается вперед, я проламываю переднее стекло и падаю на капот. Слышу крик Зейна. Я что, еще дышу?

Чувствую, как моему лицу бегут струи горячей жидкости. Я чувствую каждой клеточкой тела боль. Только уже не моральную, а физическую.

Хочу кричать, но не могу. Боль сковала мое тело. Я не могу ничем шевельнуть, не могу ничего сделать. Могу только упасть в пропасть, чтобы ничего не чувствовать.

Прекратите это!

Я понимаю, что не хочу умирать. Я не хочу покидать маму, Найла…Я не могу уйти сейчас.

Но меня словно кто-то тянет в пропасть. Кто-то тянет меня за руку, забирая к себе.

Я не могу сопротивляться. Просто не могу. Я чувствую, как осколки стекла разрывают мою кожу и голову. Это невыносимо больно. Человек не может выдержать такой боли.

Я пытаюсь сопротивляться. Я пытаюсь не упасть окончательно.

Это так тяжело. Бороться за свою жизнь.

Словно сквозь вату слышу крики Зейна. Он что-то кричит про то, что девушке нужна помощь. Кажется, он вызывает врачей.

Это мое спасение!

Просто нужно потерпеть еще немного.

Но я больше не могу. Я не могу выносить эту адскую боль.

Я чувствую, как острые осколки рвут мое сердце на части. Чувствую, как они проникают вглубь него, и оно тоже сдается. Оно еле стучит. Еле-еле. Не останавливайся, нет!

Я хочу выть от невыносимой боли, но не могу. Я не могу ничего сделать. Просто принять все это.

Я больше не могу сопротивляться. Это конец.

Я вижу, кто тянет меня в пропасть. Я отчетливо ее вижу и даже могу прикоснуться к ней.

– Сьюзен?

Теплая улыбка. Ее теплая улыбка. Она крепко держит меня за руку. Я так счастлива ее видеть!

– Идем со мной. Я скучала по тебе.

– Мне тебя так не хватало… – я крепко сжимаю ее пальцы и смотрю в ее глаза. Она вновь улыбается.

– Идем, Карен. Тебе нужно пойти со мной, – настойчиво говорит она.

– Но…я не хочу умирать, – обреченно шепчу я, понимая, что у меня нет выбора.

– Мы не вправе выбирать, Карен. Идем со мной.

Она тянет меня за руку. Я колеблюсь, словно смотря на себя со стороны. Я лежу на капоте. Вокруг кровь. Кровь, кровь. Ее так много.

Зейн что-то кричит. Я отчетливо слышу слова: «Пожалуйста, потерпи, они уже едут».

Вновь перевожу взгляд на Сьюз. Она тоже смотрит на девушку, которая сдалась, и на ее лице я вижу тоску и боль.

– Это конец? – обреченно шепчу я.

Она не отвечает, а лишь молча, разворачивается и уходит в пустоту. Я понимаю, что мне пора за ней. Я чувствую, что словно невидимые нити тянут меня в пропасть.

Ты нужен мне, Найл…

Это последнее, что пронеслось в моей голове.

========== 13.08 ==========

EvaneScance – My Immortal

Дождь барабанит по земле.

Капли ручейками стекают с волос, пробегая по щекам и норовя забраться под толстовку.

Я сильнее натягиваю на голову капюшон и провожу ладонями по лицу, пытаясь стереть всю влагу. Пытаясь стереть всю боль.

Черт. У меня вновь не получается.

И сижу здесь уже битый час. Зачем? Не знаю. Мне больше некуда пойти со своей болью. Больше никто не поймет.

Дождь льет вот уже неделю. Кажется, небо чувствует мое душевное состояние. Как бы ванильно это не звучало, но оно скорбит вместе со мной.

Толстовка вымокла до нитки. Завтра я точно слягу с простудой.

Да и какая к черту разница теперь?! Что может быть важнее, чем ОНА??

Смотрю далеко вперед. Люди куда-то спешат, пытаясь забраться в транспорт или под козырек магазина, чтобы спрятаться от дождя. Только мне все равно.

Боль.

Пустота.

Горечь.

Когда-то мои серые глаза светились счастьем и беззаботным блеском. Сейчас же они бессмысленно глядят на холодный белый камень. У НЕЕ очень грустное фото на надгробии.

Достав из кармана толстовки плеер, я нажал на плей. Зазвучала тихая музыка.

– Твоя любимая песня. Помнишь? Ты часто напевала ее, когда мы сидели в кабинете. В универе. Хм. Универ. Уже давно прошел выпускной бал. И экзамены. Я чуть не завалил их. О Боже, о чем я говорю вообще. Какие к черту экзамены. Просто…, – я запнулся, пытаясь подобрать слова. Проведя ладонями по лицу, я вновь заговорил: – Мне так не хватает тебя. Твоих издевок, подколов. Между нам многое изменилось. Если бы у меня было время, я бы все поменял. Невероятная тяга к тебе. Ты ворвалась в мою жизнь, словно ураган, разбросав все на пути и сломав мой скучный мир. Ты была самой приятной катастрофой.

Мама говорит, что я мазохист. Я прихожу сюда каждый день, вот уже четвертый месяц, и говорю с тобой. Она все понимает, но пытается вернуть меня к прежней жизни. К какой прежней жизни? Ведь там нет ТЕБЯ.

Глупцы те люди, которые твердят, что время лечит. Нихера оно не лечит. Время заставляет вспоминать каждую секунду, проведенную с тобой, каждый твой взгляд. И поцелуи. Я помню все. И мне нихрена не легче.

Черт, я ведь даже не успел сказать ЕЙ самого главного. Как я люблю ЕЕ. Как никого никогда не любил.

Я уверен, ОНА знала это.

Улыбаюсь уголками губ, хотя внутри меня жуткая боль. Поднимаю лицо к нему, позволяя дождю оставлять тяжелые капли на моих щеках.

– Я приду завтра, – я провожу рукой по ЕЕ фотографии, и чувствую на щеках влагу. И это не дождь. Соленый привкус на моих губах. – Я приду. Обещаю. Я всегда буду твоим Найлом Хораном.