Текст книги "Меланхолия на двоих (СИ)"

Автор книги: 5ximera5

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Айрон обожал конные прогулки. Пожалуй, подобное времяпрепровождение было одной из главных его слабостей, и он с охотой ей предавался. Тихое позвякивание сбруи успокаивало нервы, свежий ночной воздух нежно перебирал длинные волосы, пользуясь отсутствием на них заколки. Айрон терпеть не мог искусственные украшения и считал мужчин, прибегающих к ним, вызывающими омерзение. Себя он находил, естественно, неотразимым, а посему не нуждающимся в подчёркивании собственного неземного совершенства.

Пальцы, затянутые в кожаные перчатки, сжались на вожжах, когда чёрный Пегас решил игриво пролететь над самой кромкой обрыва, за которой бесновался ночной океан, однако Айрон не стал останавливать скакуна, чувствовавшего свою силу. Пьянящий дух свободы был прекрасен… до тех пор, пока не приходилось вспоминать об обязанностях Повелителя, список которых был настолько длинен, что его прочтение грозило вывихом челюсти от чрезмерной внимательности к деталям.

Айрон знал одного излишне ответственного Императора, чья самоотверженная забота о делах не раз и не два приводила его на больничную койку с диагнозом «переутомление», и не собирался повторять чужих ошибок. Хотя, надо отдать должное, в изобретении развлечений Тимо Лайтонен не знал себе равных.

Настроение испортилось, стоило вспомнить извечного соперника и закадычного врага. От Тимо не было вестей уже много лет, и подобное затишье могло означать многое, вплоть до того, что одна из его любимых игр закончилась совсем не так, как ему хотелось. Не то чтобы Айрон скучал без его общества… Впрочем, кого он пытается обмануть? Без ехидного сапфирового взгляда и самодовольной улыбки врага жизнь стала скучной, обыденной и до ужаса тривиальной. Соперники были слишком предсказуемы, любовники и любовницы не приносили желаемого удовлетворения, и такие ночные прогулки стали самым желанным отдыхом от рутины.

Наверное, неторопливо размышлял Айрон, если ад и существует, и для каждого, как говорят, он свой, то его преисподняя была именно такой: окрашенной в серый цвет повседневности, в которой он не мог найти ни единой искры интереса, сколько ни пытался. Раздражение навалилось с новой силой и, чтобы сбежать от собственных мыслей, Айрон безжалостно подгонял скакуна. Ветер выл и свистел в ушах, раня кожу на лице невидимыми лезвиями, и в этом шуме, словно состоящем из множества голосов, чудился единственный в своем роде сочный насмешливый баритон.

Мотнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Айрон тоскливо вздохнул, придерживая почти загнанного Пегаса. Конь тяжело дышал, по его бокам струился пот, а расчёсанная перед выездом шикарная грива слиплась прядями. Айрон, шепча извинения, потрепал скакуна по шее, стремясь запоздалой лаской искупить свою вину. Крылатый конь не виноват в тяжёлых и безрадостных мыслях наездника и в той странной изматывающей тоске, что поселилась глубоко в сердце. Айрону казалось, что ожидание перемен скоро сведёт его с ума на потеху потирающим ладошки врагам. Мелкие и незначительные, враги эти походили на бессмысленных насекомых, игра с которыми была настолько безыскусной, что Айрону казалось, будто он попал на необитаемый остров в компанию диких обезьян. Нет, конечно, какое-то время отбирать у макак бананы было бы весело и познавательно, но, увы, в первые же годы сделало бы его жизнь невыносимой, и главным желанием Айрона стала бы возможность уподобится обезьянам, выбив лишние мозги о ближайшую пальму.

Близился рассвет. Его холодное сияние уже поднималось над горизонтом, окрашивая слегка штормившее море в мрачные свинцовые тона. Айрон повернул коня к утёсу, возвышающемуся на фоне светлеющего неба. Там, в фамильном замке, принадлежавшем нескольким поколениям его семьи, он отдыхал от суеты столицы Эргона, а пуще того – от надоедливых советников и подхалимов, над которыми уже не было сил издеваться. Всё равно они были слишком тупыми, чтобы понять тонкую иронию, которую Айрон вкладывал в свои слова.

Передавая поводья слуге, Айрон нахмурился, наблюдая за садящимся лужайку перед домом маленьким маневренным вертолётом со стеклянной кабиной. Видя явное недовольство хозяина, слуга торопливо сказал, что час назад Валерия, дочь Владыки, сообщила о своём визите, но Айрон не получил эту весть, так как находился на прогулке. С трудом скрывая досаду, Айрон швырнул перчатки на землю и целеустремлённо зашагал к вертолёту с явным намерением раскрутить его за хвост и отправить в обратный полёт. Он вообще не очень любил встречи с детьми, особенно – незапланированные, искренне считая, что раз поучаствовав в появлении на свет своего потомства, он им больше ничего не должен. К счастью, большинство его дочерей и сыновей полностью разделяли мнение отца, искренне считая, что любовь к родственникам пропорциональна расстоянию – чем дальше, тем сильнее. Но находились и те, кто считал иначе. Натан, Валерия и Араго наиболее часто отравляли своим присутствием житие Айрона, будучи откровенными язвами не просто по натуре – по призванию. Каких только усилий не прилагал Повелитель Эргона, чтобы скрыть от общественности бесчеловечные эксперименты Натана, а тем временем склонность сына к саморазрушению продолжала неуклонно расти. Араго – неисправимый бунтарь, давно и прочно возглавил оппозицию своему отцу, ну а Валерия… буйная психопатка с кучей комплексов – просто мечта для психиатра и мозгоправа!

И этот «ангелочек» уже выбрался из вертолета не без помощи мужчины, за чью руку и продолжал держаться, наблюдая приближение отца.

– Какими судьбами? – буркнул Айрон вместо приветствия. – Ты в курсе, что о возможности цунами ставят в известность не за час, а как минимум за полдня до его прихода?

– Очень милый комплимент, отец, – широко улыбнулась Валери, отчего в душу Айрона закрались первые ноты подозрения. – Ты по-прежнему остроумен и язвителен. Позволь представить моего спутника – Араши Йонен. Мой новый жених.

Айрон поперхнулся предложением, пославшим бы дочь в надёжную даль, и неверяще уставился на мужчину, которого его, как оказалось, наивная Валери осмелилась представить женихом. Змееглазый вежливо улыбался, в свете восходящего солнца чешуйки на его лице переливались едва заметным серебром, а в золотых глазах с вертикальным зрачком отражался Айрон с нелепо отвисшей челюстью. Айрон поспешил исправиться, протянув Араши ладонь со словами «очень приятно, царь». Араши понимающе улыбнулся, глядя, как конюх чистит уставшего Пегаса:

– Мы нарушили ваш отдых? Должно быть, слишком нервная работа требует длительной реабилитации.

Скривившись в подобии ответной любезности, Айрон процедил:

– Ну что вы, управлять Эргоном и вполовину так не обременительно, как, скажем, Империей Хсаши.

Ага, по лицу Араши Айрон понял, что тот здесь инкогнито, и счастливая «невеста» не в курсе истинного положения дел. Тем лучше. Кажется, назревала игра поизобретательнее, чем с надоевшими макаками. Теперь это будут салочки со змеями. В любом случае проигравший получит две лишние дырки в теле.

Проводив гостей в одну из комнат отдыха, Айрон с сожалением отпустил мажордома, хотя на языке вертелся приказ для поваров отравить кофе, который чуть позже подадут к столу. Причём Айрону было без разницы, чью агонию наблюдать. Они немного поговорили на отвлечённые темы, в поддержании которых Араши оказался абсолютным доминантом, – он мог говорить о чём угодно, задавал темп беседы и чутко улавливал все оттенки разговора, буквально читая между строк. Валери, напротив, обиженно надула губки, всем своим видом выражая неудовольствие и не проявляя интереса к «мужским» темам, да и в целом вела себя пугающе нормально. Наконец, прозвучало сакраментальное:

– Так чем я обязан вашему визиту?

Вот тут дочь заметно оживилась, едва не ослепив отца страстным огнём в глазах:

– Нам нужно твоё благословение.

– Для чего?! – такого Айрон не ожидал от своей распущенной во всех отношениях дочери. В голову сами собой прыгнули картинки кровавых и ритуальных жертвоприношений под прирастающей (убывающей) луной, лютые истязания невинных девственниц и оргии в фамильном склепе.

– Для свадьбы, – пояснила Валери с готовностью, пожирая влюблёнными глазами невозмутимого Араши.

Беззвучно вскипев, но никак этого не продемонстрировав, Айрон коротко бросил, поднимаясь из кресла:

– На пару слов, Йонен.

Мужчины вышли, провожаемые встревоженным взглядом бирюзовых глаз без пяти минут невесты. К гостиной примыкал кабинет, обладающий изрядной шумоизоляцией, оставшейся ещё со времён прадеда Изена, любителя строчить свои мемуары на громоздкой печатной машинке, так что Валери осталась в абсолютном неведении, как именно протекал разговор отца и ее возлюбленного.

– Полагаю, лишним будет спрашивать, почему Валери возомнила себя счастливой невестой и выглядит, словно накачанная веселящими препаратами. Смотрю, ты не забросил свои алхимические опыты.

– Это как раз новый состав, – безмятежно откликнулся Араши. – Действие продлится до вечера следующего дня, однако это уже неважно, потому как главной цели он достиг – надёжно обеспечил меня возможностью перекинуться с вашей тёмностью парой словечек.

– Надеюсь, по важному поводу?

– После падения основных сил Дома Гэлли осталась масса автономных ячеек, поставивших себе задачу партизанить на оживлённых торговых путях и пиратствовать в приграничных районах космоса. Поймите меня правильно: я пойду на всё, чтобы выполоть эти сорняки, а одна из главных баз этих скварвов как раз находится в вашей вотчине.

Айрон приподнял брови в нешуточном удивлении.

– Если бы это было так, я непременно узнал бы об этом, – уверенно объявил он. – У нас с Домом Кошки в прошлом были разногласия, и они не упустили бы шанс отыграться за поражения.

– Вы их недооцениваете, – качнул головой Араши. – Возможно, Эргон они оставили на десерт. Помяните мои слова, измотав мою державу, они примутся за Империю Мэру и, как вы думаете, что сделает Фабио, столкнувшись с этой проблемой?

Айрон безразлично пожал плечами, и Араши, нахмурив белоснежные брови, пугающе серьёзным тоном произнёс:

– Мой брат не привык мелочиться. Стоит ему узнать, что одна из баз пиратов Гэлли находится на Эргоне, последнее, что вы увидите – пара крейсеров на орбите и сотня атомных бомб, сброшенных на территорию предполагаемого противника.

– Но это же…

– Гибель Эргона послужит хорошим уроком планетам и системам, которые смеют укрывать у себя террористов. А жертвы… они неизбежны на войне.

Айрон подошёл к окну, мучительно задумавшись. В словах Араши был смысл и, помня его стальной характер и хитроумную изобретательность, Айрон принял предупреждение к сведению. Как и то, что затянувшийся отпуск всё-таки придётся прервать.

– Я не понимаю одного – почему бы вам не последовать примеру брата и самому не подвесить пару планетарных разрушителей на орбиту моего мира?

– Наверное, потому, что я предпочитаю иметь в активе могущественного должника, чем мёртвого союзника в перспективе.

– Что ж… Не вижу смысла мешать вашей операции.

– Моей? – Араши откровенно удивился. – Мне казалось, вы пожелаете принять в ней непосредственное участие. Это помогло бы вам развеять тоску. Или… – он придвинулся ближе, почти встав вплотную, и Айрон ощутил на своей шее горячее дыхание. – Быть может, я ошибаюсь в оценке ваших действий, и вам нравится упиваться собственной отрешённостью?

Гневно фыркнув и отодвинувшись, Айрон возмущённо прошипел:

– Не считайте себя всеведущим божеством, Йонен. Может, вы и смогли убедить в этом доверчивых хсаши, но со мной фокус не пройдёт. А посему оставим в покое мои настроения как не имеющие к делу ровным счётом никакого отношения и займёмся подготовкой к выявлению противника.

– О, поверьте, всю основную работу я уже выполнил. Численность и расположение отрядов террористов уже ждут вашего внимания, – Араши небрежным жестом выложил на стол портативный миникомп. – Что же касается предполагаемых сборов… Они не понадобятся. Мы пойдём налегке – только вы и я.

Айрон приподнял брови в немом изумлении:

– Я считал членов Дома Кошки отменными воинами. Как вы представляете себе эту битву?

– Ну, предположим, что и вы обладаете некими… необъяснимыми силами, так что я бы не рекомендовал ставить сообщество вампиров в известность о просмотренной вами угрозе. Я предлагаю вариант, включающий тихую и стремительную ликвидацию противников.

Айрон, как это ни печально было осознавать, вынужден был согласиться с этими умозаключениями. Вернувшись в гостиную и совместными усилиями уговорив Валери покинуть обитель отца, весь день и остаток вечера Айрон и его гость посвятили разработке планов по выдворению нахальных Гэлли из Эргона. Изрядно утомившись, Араши задремал в кресле перед камином, чему немало способствовали тепло и выпитая бутылка бренди. Нет, Айрон уже не планировал избавляться от него таким пошлым способом, как банальное отравление, и к тому же был уверен, что перед визитом тот накачал себя всевозможными противоядиями. Просто Айрону было необходимо остаться наедине со своими размышлениями, главное место среди которых сейчас занимало изумление тому, как сильно Араши Йонен походил на отца. Во внешности, манере разговора, в мелких жестах Айрон видел тень своего врага и, что ещё важнее, его чувства оказались смешаны. Словно он находился в тумане, скрывающем истину, и так хотелось отдёрнуть прочь эту завесу! Вновь мыслить ясно и понимать свои эмоции.

Седые волосы Араши отливали приглушённым золотом огня, дремлющего в камине. Почему-то вспомнились ощущения от его близости тогда, в кабинете, мурашки, пробежавшие по хребту… Интересно, будет ли сын настолько же хорош, как его отец?.. Айрон дернул головой, прогоняя назойливые мысли. Сейчас не время и не место выяснять это. Поэтому, стараясь не приглядываться к расслабленному хищнику, мирно спящему в кресле, он тихо вышел из комнаты, отправившись в свою спальню. В конце концов, его почтенный возраст не располагал ко сну в неудобных позах.

…Тимо Лайтонен смотрел на него, чуть прищурившись, отчего казалось, что на дне сапфировых глаз затаилась усмешка. Однако Айрон знал – если Тимо и намерен пошутить, это будет нечто, весьма далёкое от добродушия. Электрические искорки напряжения витали в воздухе, едва заметно покалывая обнажённую кожу, пробуждая в душе целую бурю эмоций.

– Ты старый развратник, – прошептал Тимо, облизнувшись, – уже нацелился на моего сына… Значит ли это, что я не могу больше удовлетворить твой изысканный вкус, упырь?

– Тебя не было слишком долго.

Айрон пылал и плавился от желания, тело, разгорячённое длительной прелюдией, жаждало более сильных ощущений, но тонкие пальцы Тимо лишь игриво коснулись его затвердевших сосков, слегка пощипывая. Сбитый, рваный ритм дыхания Тимо выдавал его истинные чувства. Бесстрастная маска явно давалась ему с трудом, но игра должна продолжаться во что бы то ни стало, и поэтому, склонившись над раскинувшимся на кровати Айроном, он изводил его излишне деликатными прикосновениями, когда тому безумно хотелось большего.

Но когда нетерпеливый Айрон выгнулся навстречу тонким губам, подставляясь, напрашиваясь на более страстную ласку, проклятый враг отстранился, ядовито улыбаясь.

– Надо же, какой ты испорченный, – прошелестел в ночном мраке обманчиво мягкий голос. Словно шёлк, холодный и гладкий, почти ощутимо скользящий по коже Айрона, он вызывал странную, постыдную дрожь. Хотелось слушать его снова и снова, растворяясь в чарующих нотах, впитывая малейшие нюансы и оттенки. – Что если я остановлюсь, чтобы пригласить Араши поучаствовать в нашем маленьком представлении? Мне кажется, твоё извращённое тело вполне примет нас.

– Нет! – возглас протеста сорвался с пересохших губ раньше, чем Айрон смог взять свои чувства под контроль. – Не останавливайся…

– О-о-о… – ласково протянул Тимо, скользя пальцами по коже, наслаждаясь каждым мгновением. – Теперь ты приказываешь мне? Что ж, пожалуй, окажу любезность и выполню лишь одно твоё желание, кровосос, так что советую подумать хорошенько.

Айрону не потребовалось много времени на размышления, потому что губы Тимо уже невесомо коснулись сосков, дыхание дразнило ставшую болезненно чувствительной кожу, заставляя в нетерпении извиваться на смятых, влажных от пота простынях. Выгнув спину, Айрон простонал:

– Прошу, сделай это…

Тимо тихонько рассмеялся, а в следующее мгновение его губы впились жёстким поцелуем в напрягшийся сосок, заставив Айрона громко вскрикнуть. Посасывая и покусывая, Тимо не оставил без внимания уже давно изнывающий член, поглаживая по всей длине, играя с нежной мошонкой, то сдавливая, то лишь невесомо касаясь. Едва сильные пальцы сжались вокруг обнажившейся, сочившейся смазкой головки, Айрон бурно кончил, содрогаясь всем телом в приступе острейшего наслаждения.

И проснулся, понимая, что опозорился словно девственник, которому приснился первый в жизни эротический сон. Смывая с себя последствия собственной невоздержанности, Айрон уныло думал, что не стоило так сразу отказываться от кандидатуры Араши. В конце концов, в отличие от секса с женщиной, секс с мужчиной не налагал каких-то обязательств. Но, возможно, он упрямо продолжал отказывать себе в удовольствии вовсе не потому, что боялся ответственности или того, что Араши окажется не слишком хорош в постели. Просто всё ещё пытался сохранить иллюзию той связи, что была между ним и Тимо Лайтоненом.

+++

Они выступили на закате. Разумеется, вовсе не потому, что Айрону как вампиру и сугубо ночному хищнику полагалось выходить на охоту именно в строго отведённое для этого время. Просто ночь – естественное время отдыха для большинства живых существ, к которым, без сомнения, относились и подданные бывшего Великого Дома Серой Кошки. Они спали и видели сны, в которых непременно восстановят величие своей Матери, не зная, что смерть уже идёт по их следам, по запаху страха и неуверенности, отмечающему будущую жертву. Смерть нашла своё воплощение в двух существах. Взгляд одного с успехом пронзал тьму, выискивая мельчайшие детали в смятой траве, в сломанных веточках деревьев, мстящих своим губителям, выдающих их путь. Тёмный охотник двигался бесшумно, его вёл могучий инстинкт хищника, говорящий, что впереди добыча. Второй шел чуть поодаль, словно подчёркивая собственную индивидуальность. У него свои способы оставаться невидимым, и даже чуткие лесные обитатели не были потревожены скользившей мимо тенью.

Террористы устроили свой лагерь в заброшенной бухте, о которой давно слагали страшные легенды, и ни один капитан не провёл бы свой корабль мимо этих берегов. Страшной славой этого места грех было не воспользоваться, и члены Дома Гэлли безбоязненно ходили от тента к тенту, жгли бездымные костры, на которых висели котелки с бурлящим ужином, и переговаривались, время от времени чему-то весело смеясь. Они вели себя беспечно, полностью надеясь на часовых из славного рода Фетт, прирождённых убийц, чьи навыки были отточены поколениями тренировок и генетически улучшенными рефлексами. Но две безмолвные тени не оставили этим почти сверхлюдям ни шанса.

– Эти последние, – сообщил Араши, вытирая клинок об одежду мертвеца.

Айрон кивнул:

– Я обнаружил ещё три секрета вокруг лагеря. Все мертвы. Время приступить к главному блюду, – он обнажил в кровожадной улыбке клыки.

Араши стремительно и бесшумно рванулся вперёд, туда, где темноту пробивали золотистые огоньки костров. Айрон обогнул лагерь по широкой дуге, намереваясь зайти противникам в тыл, и приготовился к битве, когда на другой стороне послышались отчаянные крики и стрельба.

+++

– Что ж, неплохо сработано, – липкими от крови пальцами Араши взял из протянутого портсигара сигарету и с наслаждением затянулся. – На моём счету триста пятьдесят шесть противников плюс выведенная из строя лёгкая канонерка, спрятанная в гроте.

– Ну, тут я победил, – нахально улыбнувшись, сообщил Айрон. – Четыреста восемь покойников. Похоже, мне не придётся охотиться лет пять. Меня уже подташнивает от крови «котов», у неё даже запах особый.

– Не думал, что вампиров заботят качество и вкус потребляемой субстанции.

– Это касается только новообращённых, – снисходительно пояснил Айрон, заходя по пояс в холодную воду и смывая с себя чужую кровь. – Для таких, как я, имеет значение любая мелочь вплоть до времени приёма пищи.

– И часто приходится выходить на охоту?

Араши стянул через голову просторную рубашку, утратившую свою белоснежность и превратившуюся в красно-бурую тряпку, и с наслаждением нырнул, окунувшись с головой, смывая с волос запекшуюся кровь. Вынырнул, довольно фыркая, забросил руки за спину и сладко потянулся. Тигриная грация Араши завораживала, и Айрон с удовольствием наблюдал за ним, пока взгляд его не наткнулся на одну любопытную деталь, после чего многое стало ясно, в том числе и причины приснившегося эротического кошмара.

– Расход сил зависит от использованных заклинаний, – тон Айрона остался беззаботным, в то время как под аккомпанемент помрачневших мыслей он смерил взглядом вынужденного партнёра с ног до головы, оценивая, выискивая другие подсказки в подтверждение своей догадки. Араши не заметил перемены, продолжая плескаться, и далеко не летняя температура воды явно не была для него препятствием. – Чтобы поддерживать видимость нормального человека, то есть непринуждённо гулять по освещённым солнцем улицам, требуется колоссальный расход энергии, что, в свою очередь, приводит к более частому питанию. Я не люблю убивать без причины.

Араши рассмеялся, запрокинув голову. У него был звонкий смех, в котором, впрочем, слышались хрупкие стеклянные ноты. Айрон не мог понять, с чем это связано. Ему казалось, Араши не насытился бойней, что устроил в лагере, оставив после себя дымящиеся и залитые кровью развалины. Его аура буквально вибрировала от странной жажды. Айрон слышал это так же ясно, как биение сердца партнёра: больше… сильнее… ярче… Ещё! ЕЩЁ!

Словно очнувшись, Айрон почти обиженно спросил, что так насмешило Араши. Тот приблизился, протянул руку и, коснувшись груди Айрона, сказал:

– Вампир, который не любит убивать, но делает это в совершенстве. Вампир с человеческой душой и эмоциями, страдающий, любящий, ненавидящий… Что ты за создание, Айрон? Почему время не властно над тобой и твоими желаниями? В чём твой секрет?

В золотых глазах плескался океан скорби, не совсем понятной Айрону, но всё же он спокойно ответил на бессловесную мольбу о помощи:

– Наверное, я просто оптимист.

Араши фыркнул, опустил руку и побрёл к берегу, не оглядываясь. Почему-то не покидало ощущение, что Айрон его предал, и потому он спросил:

– Не желаешь ли сыграть со мной в шашки?

Араши заинтересованно обернулся, усмехнувшись:

– Если я выиграю, ты отдашь мне свои владения.

Айрон выгнул брови, до глубины души поражённый такой наглостью, но всё-таки спросил:

– Что же будет, если победителем буду я?

– Так и быть, я тебя трахну.

– Что-то я не вижу собственной выгоды, – пожаловался Айрон.

– Ошибаешься, упырь, – весело усмехнувшись, поправил Араши. – В первом случае ты освободишься от постылой участи Владыки, которому не интересна собственная работа, во втором же… Признай, у тебя давно никого не было, и ты был бы не прочь развлечься, не так ли?

– Нет, всё правильно, но почему-то обидно слышать это от такого, как ты.

– По рукам, вампир?

– По рукам.

+++

Сторожевая башенка, почти выдающаяся в море, давно была переоборудована Айроном в удобный кабинет, где никто не мог ему помешать. Впускать в святая святых своего замка чужого было непривычно, но интерес оказался сильнее древних предрассудков, и в скором времени перед партнёрами уже стояла шахматная доска, а на ней – стаканчики из матового стекла чёрного и белого цвета, в которых плескалась прозрачная жидкость.

– Что здесь? – Араши опасливо понюхал содержимое одной из стопок.

Айрон снисходительно ответил:

– Поскольку игра без подвохов не в моём стиле, и ты уже об этом знаешь, открою карты. В половине рюмок – вино, щедро приправленное ядом. В оставшихся – то же вино, но с противоядием. По моим подсчётам все принятые тобой препараты закончили своё действие примерно пару часов назад, верно?

Лицо Араши как-то сразу поскучнело, и Айрон понял, что угадал, а потому продолжил, весело скаля клыки:

– Значит, играем на равных. Если принимаешь одновременно яд, а вслед за ним противоядие, эффект аннулируется. Если количество доз яда превышает дозы противоядия хотя бы на одну, начинается неостановимый процесс, приводящий к быстрой, но мучительной смерти. Если же картина противоположна, то преобладание противоядия в крови приводит к некоему эйфорическому состоянию, находясь в котором, человек может потерять концентрацию, необходимую для игры, и наделать глупостей.

Араши понимающе кивнул, изучая рюмки.

– Приступим?

Это было похоже на путь над пропастью по тонкому канату. В полной темноте и с завязанными для остроты ощущений глазами, ибо Айрон тоже не знал, что в рюмке, которую подносит к губам, – смерть или спасение? Ни яд, ни антидот не имели вкуса, цвета или запаха. Разработка его повёрнутого на садизме и алхимии сына Натана. Чего больше было в его изобретениях?

Сделав очередной ход, Айрон спросил:

– Могу я узнать, почему ты делаешь всё это?

– Что именно? – бесстрастно откликнулся Араши, изучая обстановку на доске, и Айрон, легкомысленно взмахнув рукой, уточнил:

– Всё это. Зачем тебе смерти последних из Гэлли, зачем сотрудничество со мной, согласие на эту безумную игру и не менее сумасшедшие условия? А главное… – Айрон прикрыл глаза, внимательно всматриваясь в лицо оппонента. – Зачем тебе этот облик?

Араши помедлил, прежде чем ответить. Снял с доски стопку, и, одним махом осушив её, с тихим стуком поставил на столешницу. Поднял стремительно темнеющий взгляд, в котором была жуткая, звериная тоска, заставившая редко падающего духом Айрона содрогнуться.

– Как ты понял?

– По шраму. Точнее, его отсутствию. Должно быть, ты не в курсе, Тимо, что Араши дрался на дуэли с Эвазаром и был серьёзно ранен. Конечно, регенерация твоих отпрысков поражает, но на их теле, в отличие от твоего, всё же остаются отметины. И тот сон… За что ты так? Почему?

Не глядя, Айрон снял с доски рюмку и выпил, продолжая пристально наблюдать за врагом. В голове начинало шуметь как после ударной дозы шампанского. Значит, ему досталась большая часть антидота. Чужая личина медленно сползла с оппонента, открывая его истинное лицо – безупречные аристократические черты, ярко-синий цвет глаз и слабую зловещую улыбку. В свою очередь сделав ход, Тимо Лайтонен, Император Галактики, сказал, наполняя каждое своё слово вибрирующей силой, с помощью которой мог разрушать миры и убивать звёзды:

– Мне было интересно, упырь, как долго ты сможешь сопротивляться.

– О, – саркастично усмехнулся Айрон, – и как, я вполне удовлетворил твоё любопытство?

Доска на мгновение потеряла чёткость, голова слегка кружилась, а во всём теле царила странная, неприятная лёгкость, испугавшая Айрона даже больше, чем мрачный взгляд Тимо. Виски предательски вспотели, сердце набирало обороты, подстёгиваемое адреналином, химией и пониманием того, что Тимо выпил больше яда, чем мог бы нейтрализовать организм старлинга.

– Скажу лишь, что тест ты прошёл, – спокойно ответил Тимо. – Даже в сновидении ты оставался до отвращения честным. Ну, почему так происходит?!

Под глазами Тимо уже начали собираться зловещие тени, первый признак смертельного отравления.

– Что, жалеешь о своём насквозь прогнившем нутре? – понимающе протянул Айрон. – Прости, но выигрыш в этой партии за мной, как и в первом случае.

Тимо хрипло рассмеялся, неловко двинул рукой и задел доску, отчего содержимое рюмок щедро пролилось на игровое поле, растекаясь и смешиваясь.

– Ради Великих Небес, упырь… Как мне не хватало твоего общества!

– Тогда ради чего, можешь ты мне ответить? Ради чего ты затеял весь этот нелепый маскарад?

– Чтобы понять тебя. Увидеть, каков ты на самом деле, Айрон.

Айрон замер в замешательстве. Тимо закашлялся, но тут же взял себя в руки, вымученно улыбнувшись.

– Знаешь, кажется, я немного понял тебя, хотя и не до конца. Но, наверное, это к лучшему. Нет ничего печальнее, чем потерять интерес к тому, кого никак нельзя оставить позади.

– Значит, все эти годы ты пытался?

– Увы, но сколь быстро я ни бежал от своих мыслей, как бы далеко ни зашёл в своих развлечениях, я понял лишь одно: чтобы жизнь была по-настоящему захватывающей, мне нужен соперник, ни в чём не уступающий мне. Тот, кто не любит убивать, но умеет это делать так же легко и свободно, как я. Тот, чей сарказм и неунывающий характер разбивали бы в дребезги мою самоуверенность и эгоизм. Мне не нужно зеркало, Айрон. Это пошло и глупо – любить свои отражения и пытаться вести с ними диалог. Мне нужен ты, способный уничтожить меня, стереть в пыль, несмотря на очевидную слабость.

– Ты пьян, – с убеждением откликнулся Айрон, поднимаясь. Тимо последовал его примеру, едва заметно пошатнувшись.

– Кажется, мой конец близок, не так ли? – с вызовом спросил он. – В таком случае, мне пора забрать твой выигрыш, иначе всё будет напрасно. Да, и ещё – не думай, будто так уж незаменим.

– О, ну что ты, – улыбнулся Айрон. – Разве подобное возможно?

Тимо шагнул ближе, собрал в горсть длинные тёмные волосы Айрона, заставив его откинуть голову, чтобы в следующее мгновение властно поцеловать. Задыхаясь, торопясь выразить в поцелуе все чувства, что испытывали, они сжимали друг друга в объятиях, словно пытаясь раствориться в этих ощущениях, настолько острых и желанных, что где-то глубоко внутри они отзывались мучительной и сладкой болью.

– С возвращением, Император.

Тимо не ответил, жадно целуя шею Айрона, исследуя, пробуя на вкус, и его прикосновения не были нежными, как в наведённом сне. Айрон сладко застонал, ощущая, как просыпается почти забытое чувство, когда опасность смешивается с удовольствием, а страх бушует наравне с наслаждением, заставляет дрожать от предчувствия.

Обрывки рубашки легли под ноги, нетерпеливые руки касались заветных точек удовольствия, и Айрон сам не заметил, как оказался у окна, навалившись грудью на широкий подоконник. Снаружи бушевала гроза, время от времени прорезая пелену шквала острыми вспышками молний, но ничто из этого не имело значения, когда Тимо с глухим стоном давно сдерживаемого возбуждения избавился от тесных брюк, и Айрон почувствовал, как прижалась к его обнажённым ягодицам горячая твёрдая плоть. Тимо потерся о внутреннюю сторону бедра, выказывая своё нетерпение, однако не спешил, он всё еще мог сдерживаться и хрипло прошептал: