Текст книги "Клин клином (СИ)"

Автор книги: 5ximera5

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Айрон бежал так быстро, как только мог, в боку уже не просто кололо, но даже подозрительно свистело и булькало. Дыхание обжигало гортань, и с каждым новым вздохом, получавшимся короче предыдущего, вампир понимал, что может не успеть выбраться из переделки, в которую его загнали самонадеянность и глупость.

Земляной коридор, по которому он мчался, стремительно обваливался за спиной, скрывая под толщей земли каменные скрижали, вмурованные в стены, и колонны из янтаря и малахита, трескавшиеся под непосильной тяжестью сдвинувшегося после землетрясения гигантского пласта породы. Айрон до сих пор ощущал под ногами отголоски катаклизма – именно по их вине пол иногда вставал на дыбы или пытался поддеть его под коленки. Волна затхлого воздуха, катящаяся впереди осыпи, подгоняла Владыку Эргона лучше, чем это сделал бы рассерженный вой сотен обманутых демонов.

Высокое искусство бегства давалось Айрону тяжеловато, во рту чувствовался привкус крови, лёгкие работали, как меха в подземных кузнях легендарных гномов, а извилистый путь всё не заканчивался, да и не знал Принц Ночи, куда он может его вывести, потому что никакого коридора, тем более такого длинного, на данной ему карте не было. Однако остановиться и покорно сдаться было отнюдь не в стиле Айрона.

Мерцание факелов далеко впереди, по которому ориентировался пыхтящий вампир, вдруг начало странно трепетать и неотвратимо гаснуть, прежде чем Владыка Эргона догадался, что спасительный коридор осыпается с двух сторон, а ему навстречу кто-то бежит.

«Мне конец!» – внезапно осознал Айрон, когда с ходу врезался в того, кто так же надеялся отсрочить гибель хотя бы на пару секунд. Зажмурившись, вампир приготовился быть заживо погребённым под тоннами земли, песка и камня, но ничего не произошло. Ни в первое мгновение, ни в следующее. Только ощутимо ныло плечо, которым он саданул незнакомца, и колотьё в боках не думало униматься. В поистине космической темноте, в которую погрузился остаток коридора, было слышно лишь напряжённое, сиплое дыхание двоих, запертых в подземной ловушке.

Владыка Эргона решился открыть глаза, пытаясь разглядеть, что за спутника в этой безымянной могиле с жалкими остатками воздуха послала ему Судьба. А в следующее мгновение, нервно хихикнув, сказал:

– Тебе удалось-таки удивить меня, Лайтонен! Уж в этих краях шансы встретить твою персону были и вовсе минимальны.

Император выглядел весьма внушительно – он стоял, раскинув руки, едва касаясь кончиками вытянутых пальцев холодных земляных стен ловушки. На безупречно красивом лице, столь часто являвшемся Айрону в эротических кошмарах, застыло чудовищное напряжение, а от всей фигуры старлинга волнами исходил какой-то невозможный жар, так что вампир мельчайшими клеточками и порами кожи ощущал, как сгорает спасительный кислород. Скрипнув зубами, Тимо через силу выдавил:

– Слушай сюда, упырь! Если отвлечёшь меня хоть на секунду – мы покойники! Заткнись! – Тут же добавил, едва увидев, что Айрон собирается прокомментировать столь смелое заявление. – Не трать воздух.

Владыка Эргона обиженно нахохлился, затравленно оглянувшись: земляные стены неумолимо сдвигались, несмотря на отчаянные усилия Лайтонена. Самое время что-нибудь предпринять, но Айрон, вняв предупреждению, не рискнул намекнуть об этом Императору. На Тимо и без того было страшно смотреть – вены на лбу и шее вздулись канатами, из прокушенной губы по подбородку стекала кровь, белоснежные брови нахмурены… Вдруг он судорожно вздохнул, дёрнув челюстью, будто вспоминая, как надо говорить.

– Айрон, я не смогу повторить, поэтому слушай внимательно. Сейчас я открою Путь, но место, куда он нас отправит, выберешь ты и сделаешь это очень быстро. Мои силы на исходе, и у нас есть всего одна попытка.

За спиной Лайтонена, слабо светясь, начала раскручиваться серебристая воронка портала, совсем не похожая на те изящные произведения искусства, что он привык создавать. Это лишний раз доказывало отчаянное положение, в котором оказались старлинг и вампир, – Тимо действовал грубо, разрывая ткань мироздания, пробивая Путь в неизвестность и одновременно пытаясь удержать обвал, грозивший похоронить их в запутанных подземельях. И пока Айрон зачарованно наблюдал за ртутными переливами портала, Император внезапно выкрикнул:

– Давай!

Совершенно растерявшись, Владыка Эргона попытался сосредоточиться хотя бы на одном из многочисленных образов, затопивших сознание, что, к его вящему ужасу, не принесло особых результатов. Безумный калейдоскоп из мест, где ему когда-либо случалось побывать за свою бессмертную жизнь, лишь набирал обороты, отчего ужасно болела голова, и вдруг Айрон, находившийся в совершеннейшем смятении чувств, понял, что его куда-то увлекает с неодолимой мощью. Успев испуганно вскрикнуть, он вцепился в чёрный френч Лайтонена, и их обоих накрыло слепящее серебристое сияние, яростным вихрем подхватило, швырнуло куда-то в темноту.

На миг Айрон ощутил тошнотворное чувство невесомости, сопровождавшееся пронзительным холодом, выстудившим, казалось, все внутренности… и через пару ударов сердца всё закончилось. Они так и не успели увидеть, как где-то в необозримой дали, оставленной позади, земляные стены, лишившись невидимых распорок, сомкнулись на небольшом участке пустоты с противным утробным чавканьем, упустив жертв.

– Айрон, где мы? – Сипло спросил Тимо, тут же оглушительно чихнув.

Повелитель вампиров и Император Галактики с одинаковым удивлением на лицах воззрились на тёмный зимний лес, посреди которого материализовались. Где-то высоко, среди голых ветвей деревьев, остро сверкали крошечные звёзды, складывающиеся в неизвестные созвездия, издевательски подмигивая невольным зрителям, когда пронизывающий ветер, свободно гуляющий между колонн-стволов, раскачивал чёрные плети лишённых листьев крон. Вокруг лежали девственные сугробы, не тронутые стопой случайного охотника или лесничего. Тихая, морозная ночь, навевающая мысли о вечном.

– Очевидно, в лесу, – с изрядной долей растерянности констатировал непреложный факт Принц Ночи.

– Неужели? – Язвительно гавкнул Лайтонен. – Очень тонкое наблюдение, упырь!

Тимо схватил врага за грудки и швырнул на ствол ближайшего дерева, заставив Айрона болезненно задохнуться.

– Ты, верно, не так меня понял, кровосос. Я спрашивал о том, ПОЧЕМУ мы не где-то в более цивилизованном месте, а в, мать его, диком лесу в разгар зимы?!

– Ну, понимаешь, – протянул Айрон, избегая смотреть в светящиеся жутким синим огнём глаза Императора, – всё произошло так быстро… Ты сам виноват! Не дал мне достаточно времени на выполнение задачи.

– Времени было предостаточно! – Свирепо рявкнул Тимо, ещё раз приложив вампира лопатками о жёсткое дерево. – От тебя требовалась самая малость – всего лишь подумать, но ты, упыриная морда, по своему обыкновению не воспринял мои слова всерьёз, и теперь мы обречены на медленную, мучительную смерть от голода и холода в незнакомом месте!

– Ты потрясающе оптимистичен, – саркастично усмехнулся Айрон, высвобождаясь из отнюдь не дружественных объятий. – По-прежнему считаешь себя непогрешимым образцом, виня во всех своих неудачах других. Так… по-императорски!

Звонкая, обидная пощёчина заставила Принца Ночи отшатнуться, прижать ладонь к опалённой ударом щеке.

– Кретин! – Зло бросил Тимо, и голос его сорвался. Императора трясло от гнева, тонкие ноздри бешено раздувались, губы сжаты в твёрдую линию, но Владыка Эргона не раз видел своего врага в подобном состоянии, даже сейчас находя его неотразимым. Вот только на сей раз что-то было не так, как обычно. Почти неуловимый, лёгкий, такой манящий и знакомый запах… Так пахнет пролитая кровь, пропитавшая одежду. Немного терпкий, желанный аромат.

– Ты ранен? – Пытливо спросил Айрон, подходя ближе, но ладонь Императора упёрлась в его грудь, останавливая. Усталый, будто подёрнутый изморозью взгляд сапфировых глаз. Дрогнули ресницы, скрывая что-то тёмное, ледяное, будто губительные воды подземной реки, а в следующий миг безупречно прекрасное лицо ангела вновь стало непроницаемым.

– Пустяки, – взяв себя в руки, хрипло прошептал Тимо. Ни намёка на недавний взрыв, полный контроль над чувствами и эмоциями. Айрон вновь увидел циничного и жестокого противника, не верящего ни во что, кроме собственных сил. Ледяные пальцы прикоснулись ко всё ещё горящей щеке, хранившей отпечаток злой пощёчины, но ни оправдываться, ни сожалеть о содеянном Император не собирался. Айрон мог лишь тихо вобрать, впитать в себя эту мимолётную ласку, прекрасно осознавая, что наказание было заслуженным.

– Так куда нас по твоей милости занесло?

– Наконец я слышу начало конструктивного диалога, – загнав тревогу в самый дальний уголок души, клыкасто улыбнулся вампир. Тимо метнул в него уничижительный взгляд, плотнее запахивая на груди плотный френч чёрного цвета с глухим воротом.

– В кои-то веки ты понадобился мне, как мужчина, Айрон. В смысле, как разумное существо, – тут же поправился Тимо, видя, как нездорово оживился Владыка Эргона при этих словах. – Впрочем, мне и не следовало ожидать от твоего темнейшества чего-то адекватного.

– Да-да, знаю, – буркнул Айрон, запрокинув голову и, прищурившись, рассматривая далёкие звёзды. – У меня всего одна извилина, и ту оставил шлем. Кстати, я вспомнил, что это за место и куда нужно идти.

Тимо облегчённо вздохнул, привалившись плечом к стволу дерева. Выглядел он необыкновенно больным и несчастным. Зная, что расспросы будут не лучшей идеей в сложившемся положении, Айрон решительно зашагал по сугробам в одному ему ведомом направлении, успев краем глаза заметить, что Император, с трудом отлепившись от поддерживавшей его опоры, поплёлся следом. Запах крови, идущий от врага, усилился, заставив вампира тревожно оглянуться. Поймав его тёмно-зелёный взгляд, Владыка Галактики криво улыбнулся:

– Случайно задело камнем в пещере.

– Выдержишь?

Лайтонен только фыркнул. Он явно берёг левый бок, иногда болезненно морщась. Айрон сглотнул набежавшую слюну, некстати вспомнив, что не питался уже четыре долгих месяца, и теперь одуряющий, властно влекущий аромат крови Императора дразнил ноздри высшего вампира, разжигая аппетит. Чтобы отвлечься от гастрономических мечтаний, Принц Ночи, стараясь держаться непринуждённо, сказал:

– Этот дивный лес расположен на горе, у подножия которой стоит мой родной замок, окружённый небольшим городком. В пору моей босоногой юности то был даже не город, так, богатая деревня. Чудесное место, не бывал тут лет пятьсот, наверное. Должно быть, подсознание сыграло со мной злую шутку, подкинув знакомый с детства образ.

– Не говори глупости, враг мой, – ехидно закашлялся сзади Тимо. – Такая тонкая материя, как подсознание, свойственна лишь разумным существам, а не таким имбицилам, как ты!

Айрон, обернувшись, беспечно улыбнулся:

– Тебе повезло, я знаю эти места как свои пять пальцев, так что мы без проблем выйдем к…

– Айрон! – Тимо предупреждающе вскрикнул, вскинув руку, но Принц Ночи уже и сам смог ощутить смрадное дыхание огромного зверя и услышать короткий, злобный рык за своей спиной.

– Замри, не оборачивайся. – Тимо не спускал гипнотизирующего взгляда с твари, топтавшейся позади Айрона, продолжая медленно подходить. В ночной темноте, разбавленной лишь неверным мерцанием звёзд, его синие глаза светились колдовским льдом.

Медведь снова грозно взревел, так что Владыка Эргона ощутил, как каменеют затылок и спина в ожидании страшного удара могучей когтистой лапы, с лёгкостью разрывающей мясо, сухожилия и кости. В голове вертелись обрывки бесполезных заклинаний, а Тимо – уже совсем рядом, и его тёплое дыхание согревало щёку Айрона. Они стояли почти лицом к лицу, и лишь взгляд Императора был по-прежнему направлен на зверя. Не испуганный, но требовательный, исполненный той чудовищной властности, присущей исключительно Тимо Лайтонену и так сильно отличавшей его от других.

Секунды растягивались в вечность, пронзительный ветер пробирался под одежду, вкрадчиво прикасался к покрытой мурашками коже, но Айрон не чувствовал этого леденящего холода. Пар от его дыхания мягким пушистым облачком оседал в белоснежных волосах Лайтонена, тут же смерзаясь кристалликами льда. И вот, будто после долгих лет тягостного ожидания, послышалось недовольное ворчание и сопение огромного зверя и хруст снега под его могучими лапами. С тяжеловесной грацией хозяин леса покинул поле безмолвной битвы, не собираясь признавать себя побеждённым.

Тимо тихо выдохнул, словно всё это время и не дышал вовсе, и вдруг, подавшись вперёд, коротко поцеловал Айрона в висок, прошептав:

– Ты просто молодец.

Принц Ночи заставил себя обернуться туда, где всё ещё маячила в зарослях кустарника грузная туша медведя.

– Я думал, там тварь не меньше дракона.

– Далеко ли ещё идти? – В синем взгляде терпеливая усталость. Старательно не замечая этого, Айрон меланхолично отозвался:

– Смотря где ты хочешь оказаться.

– Среди людей, кровосос, неужели это так странно?

Айрон, пожав плечами, продолжил путь в выбранном направлении, отметив про себя, что ветер крепчает и, возможно, скоро начнётся свирепый буран.

– Меня твоё общество тоже не радует, ибо ты – великий зануда, упивающийся своим самомнением, самодовольством и себялюбием, а уж твои высокомерие, наглость и заносчивость вообще не знают себе равных в Галактике! Говоря проще, Лайтонен, ты являешься воплощением Хаоса и терпеть твоё присутствие рядом со своей персоной я намерен не дольше, чем…

Айрон запнулся посреди монолога, внезапно осознав, что сия гневная и обличительная тирада так и не превратилась в диалог, что, учитывая крайне склочный характер врага и его способность в любое время перебить оппонента, – просто-таки проявление необычайного добродушия с изрядной долей самобичевания. Заподозрив таким образом неладное, вампир оглянулся, тут же огласив заснеженный осинник парочкой фраз исключительно ругательного свойства. Лайтонен исчез.

Вернувшись по своим следам, Айрон обнаружил пропажу тихо замерзающей в сугробе. Попытки привести Императора в чувство не увенчались успехом, и вампир прижал пальцы к его запястью в надежде обнаружить пульс, но не ощутил ровным счётом ничего. Дубль два с собой в роли подопытного принёс тот же результат – в конце концов, медицина никогда не была его сильной стороной. Психанув, Айрон без особой цели пробежался несколько раз вокруг потерпевшего, и если бы Тимо не застонал, неизвестно, что бы Владыка Эргона принялся на нём испытывать.

– А, в бога душу мать, – прошипел вампир, сооружая на своей спине нехитрую композицию из умирающего Лайтонена. – Ты чертовски тяжёлый!

С натугой сделав первый шаг в предрассветную темноту, Айрон ощутил себя запряжённым в плуг ломовым конём. Сходство усиливалось ещё и тем, что длинные ноги Императора волочились за печальной процессией, окончательно закрепляя ассоциацию с лемехом. Вампир пыхтел, сопел, стонал и через слово поминал ближайшую родню Лайтонена, особенно напирая на сексуальные пристрастия и извращения, коим была подвержена ее женская половина.

– Жестокосердный ублюдок, – выдохнул Принц Ночи, остановившись на краю большой поляны и с кряхтением распрямляя уставшую спину. На другой стороне опушки была видна почти засыпанная снегом добротная избушка – приют охотников.

Получше разместив безучастного ко всему Тимо на ноющих плечах, Айрон приготовился к последнему рывку. Ноги вязли в пышных сугробах, пот застывал на лице стеклянной маской, а этот… Лайтонен безмятежно дрых на многострадальной спине вампира и даже, как показалось Владыке Эргона, похрапывал!

+++

На остатках силы воли Айрон дотащился до хижины – небольшой, но довольно ухоженной, и ввалился внутрь, кое-как справившись со щеколдой плохо гнущимися, почти отмороженными пальцами. В помещении оказалось гораздо теплее, чем ожидалось, вероятно, из-за обилия выделанных медвежьих и рысьих шкур, устилавших пол и закрывавших собою бревенчатые стены.

Спихнув тяжкую ношу на низкое ложе, застеленное целым ворохом мехов, вампир подкинул в добротно вычищенный от золы очаг поленьев и с помощью короткого заклинания заставил огонь без возражений принять поданное ему в пищу сухое дерево. Судя по образцовому порядку, приют охотников до сих пор был востребован: наполненная поленница, отмытый до блеска котелок и оловянная кружка, пристроившиеся на каменном уступе у очага, а от запаха душистых лекарственных трав, грамотно собранных и высушенных, приятно щекотало в носу.

А ещё, перебивая ароматы шалфея, мяты и лимонника, тонкой манящей нотой в воздухе разливался вожделенный запах крови. Айрон в который раз проклял свою недальновидность, позволившую ему беспечно ввязаться в опасную авантюру, балансируя на самом краю кровавого безумия. Заклинания уже давались ему с ощутимым трудом, даже такие простые, как разведение огня.

Где теперь искать донора (добровольного или не очень), Принц Ночи мог только догадываться. Нет, конечно, он мог бы добраться до деревни у подножия горы, подзакусив на её тесных улочках неосторожным или припозднившимся селянином, но не знал наверняка, успеет ли до рассвета. К тому же такой длинный и сложный путь он одолеет только в одиночку, Тимо придётся оставить здесь. Беспомощного и раненого. Кстати, насколько сильно раненого?

Айрон бесцеремонно принялся тормошить врага, не скупясь на затрещины и пощёчины. Тимо, конечно, был безумно притягателен в любом амплуа, но роль умирающего ему давалась особенно хорошо. Открыв, наконец, мутные синие глаза, старлинг непонимающе уставился на вампира, при этом соблазнительно приоткрыв пересохшие губы. Айрон с трудом отвёл от них взгляд, мучительно сглотнув набежавшую слюну.

– Что с твоей хвалёной регенерацией? – Зло спросил Принц Ночи, задирая френч и рубашку Лайтонена, обнажив тем самым неприятного вида глубокую рану, тянущуюся вдоль бока Императора, отчего он напоминал небрежно вскрытый конверт.

– Заживёт, – хрипло каркнул Тимо, недовольно дёрнув плечом. – Уже почти.

– Оно и видно, – хмыкнул в ответ Айрон, наблюдая за тем, как стягиваются края раны, оставляя после себя грубый рубец. – Как я уже говорил, от тебя одни неприятности, а такая масштабная «царапина» никак не подходит к твоему смелому заявлению о якобы случайно зацепившем камне.

– Это долгая история, Айрон.

– А я никуда не спешу. Но для начала, будь добр, разденься самостоятельно, чтобы я мог убедиться в отсутствии других повреждений.

С этими словами вампир встал с лежанки и, взяв котелок, направился к выходу. Уже у самого порога его нагнал оклик Лайтонена:

– Айрон, ты куда?

Принц Ночи мог бы поклясться – в хриплом голосе Тимо звучал самый настоящий, неподдельный страх. Даже больше – стылый, ледяной ужас того, кого слишком часто оставляли навсегда со словами «я скоро вернусь». Развернувшись, Айрон едва не вздрогнул, натолкнувшись на стекленеющий синий взгляд, за которым притаилось мучительное отчаяние. Видимо, Тимо и впрямь чувствовал себя препаршиво, раз был не в состоянии контролировать свои эмоции.

– Включи мозги, Лайтонен, – Айрон взмахнул котелком, – добуду воды, чтобы обмыть твои ссадины. Запах крови с некоторых пор стал для меня безумно притягателен.

Тимо с нескрываемым облегчением опустил взгляд, и Айрон вышел в зимнюю ночь. Как долго он сможет сдерживать свой голод, если уже сейчас готов наброситься на врага, жадно вылизывая его раны?

Набив снегом котелок, он вернулся в избушку, при первом же взгляде на Тимо не удержавшись от грязного ругательства. Разумеется, этот гордец даже не подумал воспользоваться советом и разоблачиться. Раздражённо брякнув котелок на специальный крюк над очагом, Айрон ядовито сказал:

– Извини, но здесь негде нанять прислугу – придётся поработать самому! Ты слышал когда-нибудь такую простую истину, Лайтонен? Люди, как и свечи, делятся на две категории. Одни для тепла и света, другие годятся только в жопу. В твоём случае второй вариант более уместен! В чём дело?! Или ты думаешь, будто я увижу нечто новое?!

Тимо виновато улыбнулся самым кончиком губ и не спеша расстегнул глухой ворот френча, обнажая грубый шрам на горле.

– Доволен? – Бросил он резко, зло, но голос предательски сорвался.

Айрон, пряча взгляд, подхватил снятую Императором одежду и не глядя швырнул её куда-то в угол хижины, развернул приготовленный кем-то хозяйственным свёрток чистых тряпиц, найденный на одной из полок, и проверил, растопился ли снег в котелке, висящем над огнём. Всё это время вампир не произнёс ни слова, хотя в груди ворочался незнакомый, какой-то глухой гнев. Не на упрямого Тимо, в очередной раз в силу своей непомерной самоуверенности ввязавшегося в смертельно опасное приключение, нет. Айрон бесился от того, что не знал, кого следует растерзать, отплатив за уродливый след, оставшийся на красивой золотистой коже врага. Право же, любые шрамы, искажающие идеальный и такой любимый облик, казались ему непростительным кощунством!

Тимо тоже молчал, но теперь Айрон понимал – не от того, что извечному противнику и оппоненту нечего сказать. Искалеченное горло отзывалось болью на любой звук. Стараясь казаться безмятежным, Айрон жестом приказал Лайтонену повернуться так, чтобы была видна длинная, ещё сочащаяся кровью царапина.

– Кто это с тобой сделал?

– Надо же, – с усмешкой отозвался Тимо, невольно скривившись, когда кожи коснулась смоченная в воде тряпица. – Ты задал один из главных вопросов, что я пытаюсь решить всё это время.

– А второй какой? – Вампир сосредоточенно смывал запекшуюся твёрдой коркой кровь, поражаясь терпению и выдержке врага.

– О, это очень, просто очень интересная загадка, Айрон! Меня довольно трудно ранить обычным оружием, тем более оставить такие безобразные шрамы.

– Я заметил.

– Как думаешь, из чего это сделано?

Айрон не успел понять, как и откуда в тонких пальцах Лайтонена оказалась изящная шпилька. Взяв её в руки, Принц Ночи тут же осознал свою ошибку, ибо вещь, изначально принятая им за женское украшение, являлась ничем иным, как грозным оружием с бритвенно острым наконечником, зазубренной кромкой, что делало крайне болезненным его извлечение из раны, и вдобавок снабжённым желобком для отравляющего вещества. Металл тоже оказался незнакомым: не привычная сталь, серебро или титановый сплав.

– Не сталкивался ни с чем подобным, – честно ответил Айрон, пожав плечами.

– Так я и думал, – кивнул Тимо, вновь пряча стрелку-дротик. – Мои аналитики ответили то же самое. Для того, чтобы выяснить этот вопрос, я провёл тяжёлое расследование, в конце концов выведшее меня на подземных умельцев.

Айрон как мог осторожно перебинтовал торс Лайтонена и с удовлетворением отметил, что импровизированная повязка не спешила намокать от крови. И всё же это была далеко не прежняя регенерация Императора.

– И что же ты там обнаружил?

– Оружие, Айрон. Оружие, способное если не убить меня как старлинга, то по крайней мере искалечить.

– А как произошло… – вампир запнулся, но всё же коснулся грубого шрама на шее Тимо. И тут произошло нечто невообразимое! Под закрытые веки хлынул поток образов, смешал сознание, и Айрон обнаружил себя совершенно в другом месте.

+++

Утро выдалось необыкновенно ярким, солнечным, именно таким, какое обычно называют праздничным. Разумеется, за это чудесное погодное явление в середине хмурых осенних будней столицы Империи следовало благодарить операторов орбитальных зеркал. Чрезвычайно гордые оказанной им честью, работники станций, как никогда исполненные служебного рвения, тщательно следили за интенсивностью солнечного излучения, соблюдая только им известные сложнейшие уравнения, позволяющие не спалить Алмазный город дотла.

Айрон осознал себя стоящим на движущейся гравитационной платформе, а, опустив взгляд, увидел колышущееся море людской толпы. Звуки, цвета, запахи и прочие ощущения нахлынули на него в полном объёме, и в ушах зазвенели приветственные выкрики, взгляду открылись сотни и тысячи улыбающихся, счастливых лиц, обращённых к нему, пёстрое разноцветье флагов и вымпелов, реющих над крышами домов, радужных лент и сверкание праздничной мишуры.

Ветер подхватил полотнища с гербом Феникса, и Айрон улыбнулся всему миру, поднимая в приветствии руку. Он был абсолютно, совершенно счастлив в этот день, готов открыть всем этим людям своё сердце, полюбить их, отдать им всё лучшее, и это светлое, радостное чувство расцветало в нём с необыкновенной силой, так что казалось, будто по его венам струится тёплое золотистое сияние, озаряет изнутри, заставляя его светиться в потоках солнечных лучей…

Вдруг Принц Ночи испытал до крайности нелепое чувство – будто раздвоившись, он наблюдал со стороны, как перламутровые отблески танцуют на ухоженной коже Лайтонена, когда заклятый враг поворачивает голову, позволяя слепящему свету ласкать своё лицо – высокий лоб, идеальные скулы, тонкие, бессовестно притягательные губы с чуть приподнятыми уголками. Невольно затаив дыхание, вампир наслаждался тем, как солнечные лучи высвечивают эту лёгкую, почти прозрачную улыбку полного удовлетворения, и этот миг хотелось запечатлеть в своей памяти на века.

И в то же время Айрон словно бы разделял с Тимо всё, что тот чувствовал, вплоть до тяжести парадной мантии на плечах и того, как стягивают кожу на висках туго заплетённые тонкие косички. Айрон «помнил», что это именно Фабио предложил новшество, заявив, будто привычный облик Императора не мешало бы разнообразить хотя бы в честь праздника. В синих глазах удивительного оттенка безмятежно спокойного озера отражались столбы света, пронзающие утренний осенний воздух, свежий ветерок волновал белоснежно-седые волосы. Сейчас в его взгляде не было обычных резкости, жестокости и надменности.

Тимо, прищурившись, смотрел вперёд, туда, где должно закончиться это путешествие: уже показалась площадь Троелуния, до отказа заполненная народом, и лишь возвышающийся в центре постамент оказался пустующим. Там, в монолитной плите розоватого, с золотистыми прожилками мрамора, сверкало начищенное до зеркального блеска ложе для ритуального жезла. Сам жезл, символизирующий плодородие и богатство, находился в специальной шкатулке, которую предельно бережно, словно ценную реликвию, держал Ваако Фетт.

Впрочем, для большинства собравшихся на площади ни церемония, ни сакральный смысл ритуала не имели особого значения, ибо куда интереснее было наблюдать за яркой и красочной процессией, состоявшей из сотни парящих над феррокритом мостовой платформ, на которых многочисленные дворяне и аристократы соревновались друг с другом в остроумии, утончённые дамы, облачённые в пышные, сверкающие драгоценной вышивкой платья, обмахивались веерами, стоимость которых была высока до неприличия, а напыщенные от собственной важности герольды держали штандарты с гербами Высоких Домов Империи.

Вдруг что-то остро сверкнуло впереди и немного левее шествия, словно в одном из тёмных провалов окон дети затеяли игру «поймай солнечного зайчика». По лицу Императора скользнул ослепительно белый луч, заставив его и Айрона невольно прикрыть глаза. Тонкий свист разрезаемого воздуха и неожиданная, страшная боль, рванувшая горло…

Тимо вскинул руки к шее, инстинктивно пытаясь остановить кровь, платформа, потерявшая управление, едва не встала на дыбы, и Император, пошатнувшись, упал, ударившись спиной о заграждение. Тело билось в судорогах, кровь заливала пальцы, и последнее, что Айрон смог увидеть, уже теряя сознание, – белое, перекошенное от ужаса лицо Ваако Фетта, склонившегося над ним.

+++

Мучительный, сухой кашель, раздирающий грудь, царапающий горло, от которого слёзы наворачивались на глаза… Айрон изо всех сил пытался сделать новый вдох, но вдруг его горла коснулись ласковые пальцы, словно снявшие железный ошейник боли, и он услышал покаянный шёпот:

– Прости, погружение оказалось более сильным и глубоким, нежели я рассчитывал.

– Иди ты… кха-а-а… знаешь, куда? – Выкашлял Айрон, отталкивая руки Лайтонена и падая на колени возле ложа. – При… кхе… придурок! Как после такого… можно выжить?!

– Убийцы промахнулись на пару миллиметров, – Тимо скупо усмехнулся, видимо, представляя реакцию неудачников. – Аорту не задело, всего лишь порвало трахею и голосовые связки, которые восстановились, увы, не в полном объёме. Если бы оружие имело другую форму, я бы сейчас с тобой не разговаривал.

– Ты мог бы сменить тело.

– Неудачное время, Айрон. Даже мне приходится следовать неким правилам.

– Что ж, на каждого супермена найдётся свой криптонит.

– А? – Не понял Тимо, но Айрон, мешая смех с кашлем, ответил:

– Так говорят в одной очень далёкой стране.

Оправившись от последствий ментального единения, вампир снова смог нормально дышать, вот только облегчения от этого не последовало – челюсти ныло и сводило, клыки предательски удлинились, намекая на то, что неплохо было бы подкрепиться, гул собственного сердца в ушах перекрывал прочие звуки, и Айрон, сдавленно извинившись, опрометью бросился наружу.

Зимний воздух остудил пылающие щёки, но этого было мало. Схватив горстью снег, вампир принялся ожесточённо умываться им, чувствуя, как царапают кожу кристаллики льда. Застонав, он рухнул на колени, даже отсюда чувствуя, как ритмично, призывно бьётся сердце жертвы, невольно напоминая вкус Лайтонена: богатый, насыщенный букет – от пряной сладости полуденного вина до терпкой горечи лунного безумия. Сглатывая набегающую слюну, Айрон боролся с собой, обхватив трясущиеся плечи руками. Он не посмеет опуститься до этого! Ведь взять кровь у Лайтонена сейчас – всё равно что обворовать нищего.

«Может, поискать того медведя? – С отчаянием подумал Принц Ночи, машинально облизываясь. – Зверь не мог уйти слишком далеко.»

Новый приступ свалил его в снег, и Айрон отчётливо понял – уже поздно искать донора. Он просто не успеет до рассвета. Тимо… наверное, если совсем немного… чуть-чуть…

Снег холодил щёку, касался губ, тая на них солёными каплями. Нет ловушки хуже собственных убеждений, когда просто не можешь воспользоваться слабостью врага, потому что это – низко. Когда всё, что тебя поддерживает веками, – остатки чести и достоинства, невозможно отринуть их, оправдывая себя лишь стремлением к выживанию. Зачем нужна такая жизнь?! Зачем он живёт в этой вечной темноте, трепетно оберегая единственный язычок пламени, согретый в ладонях? Хватит ли сил сомкнуть кулак, раздавив, смяв, унизив жестоким насилием того, кто был неизмеримо чище и добрее?

Дверь хижины едва слышно скрипнула.

– Айрон… – Хриплый, усталый голос позвал из темноты. – Не надо, перестань… Я не могу больше этого вынести!

Развернувшись, Принц Ночи встретился взглядом с Императором. Тимо стоял, кутаясь в плащ, накинутый на голое тело, а в тёмном взгляде его была звериная мука. Отражение тех же тоски и отчаяния, что захлестнули петлю на шее вампира.