Текст книги "Не бойся летать (СИ)"

Автор книги: Зоя Марецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

ПРОЛОГ

Как она вляпалась во все это? Когда все пошло не так? С чего все началось? Сейчас уже и не вспомнить. Были какие-то звоночки раньше. А сегодня не звоночки, сирена заголосила. За что он так с ней? Жестко, жестоко. За волосы и лицом в пол, как какую-то шлю… женщину легкого поведения. При детях. Маленькие, родненькие, роднулечки, испугались, заплакали. Налетели на нее, начали обнимать своими тоненькими ручками, кричать: «Мама, вставай! Мама, тебе больно?» А он стоял рядом и смотрел страшным, совершенно невменяемым взглядом. Не как любящий и любимый муж смотрел. Даже не так. Не как человек смотрел. А как дикий зверь. А потом молча ушел в свою комнату, громко хлопнув дверью.

А ведь началось все с банальной семейной ссоры. Нет, даже не ссоры. Увы, с обычного в последнее время отчуждения и непонимания. Они уже давно не ладили друг с другом. Но что он впадет в бешенство, вытащит ее за волосы из комнаты и швырнет на пол в коридоре – этого Лиза не ожидала.

Куда ей было деваться? После такого? Сбежала на кухню. Закрыла дверь, сидела там в ступоре за обеденным столом. Отказывалась верить, что это произошло с ней, с Лизой Костровой. У нее же благополучная семья. Ковырялась в тарелке, ела свежеприготовленный оливье, хоть кусок в горло не лез. С детьми его сегодня утром готовила. Утром еще все было хорошо… Оливье – это же не просто салат, не просто еда. Это предчувствие праздника. Новогодняя ночь уже завтра. Только вместо праздничного настроения на душе отупение какое-то и безнадежность.

Колбасу резал семилетний Саша, свежие огурцы – девятилетняя Тася. Крупно порезали, конечно, но все равно хорошо же! Молодцы, помощники. Женщина машинально выхватила взглядом из общей овощной массы большие куски розового и зеленого цвета. Потихоньку ступор проходил, сменяясь страхом. Мысли снова и снова возвращались к НЕМУ и к тому, что произошло в коридоре. Они ругались, да. Нет, не так. Она спорила с ним, а он просто ругался. А потом как-то одномоментно вдруг вскипел и схватил ее за волосы. Она оставила детей там, за дверью, вместе с НИМ. Он любит детей, он ничего им не сделает. Они его не боятся. А она его боится, очень сильно боится. Хотя вчера еще все было хорошо… Да нет, кого она обманывает? Ни вчера, ни утром. Уже давно ничего не было хорошо. В последний год уже все было очень-очень плохо. Это она уговаривала себя, что нужно терпеть ради детей. Зачем уговаривала? Зачем терпела? Потому что десять лет брака. Потому что двое детей. Потому что семья.

Сегодня муж второй раз поднял на нее руку. Первый раз был несколько лет назад. Муж и сегодня, и тогда был не пьяным, а подвыпившим. Тогда не больно ударил, «всего лишь» нос разбил. Всего лишь… Лиза была в таком шоке, что собрала детей и уехала к маме. Вела машину одной рукой, второй прижимала к носу завернутые в салфетку кубики льда. Тогда они прогостили у бабушки пару дней. Не рассказала ей, конечно, ничего. Потому что стыдно. Муж ударил… За что? Она уже и не помнит. Да так просто. Приревновал, что-то не понравилось. Слова какие-то или взгляд. Зашипел «Заткнись» и ударил по лицу. Артем тогда даже не поехал за ними к теще. Просто сделал вид, что ничего не случилось. Даже прощения не попросил. Через несколько дней позвонил и спокойно спросил, когда они вернутся домой. Лиза сказала, что завтра. И тоже почему-то сделала вид, что все нормально. За те два дня у нее даже получилось внушить себе, что ничего особенного не случилось. Дура, конечно, да. Овца бессловесная.

Сегодня произошла похожая ситуация. Артем уже несколько дней ходил злым, что-то у него на работе не клеилось. Лиза еще вчера предусмотрительно переехала в комнату к детям, спала на диванчике. Сколько раз за последний год она ночевала в детской комнате? Много. Проще посчитать, сколько ночей вместе с мужем провела.

Видела же, что пьет пиво. И все равно подошла со своими претензиями. А он даже слушать не стал, сразу стал ругаться. Агрессия просто зашкалила. Попалась она ему под горячую руку.

И Лиза опять по кругу возвращалась к сцене в коридоре. Мысленно рассматривала ее с разных ракурсов. Видимо, ей нужно было осмыслить. Осознать. Принять ситуацию. Что это ОНА лежала там в коридоре на полу. Что это ОН ее туда швырнул. Что это ЕЕ ДЕТИ смотрели на это.

В последнее время семейная жизнь покатилось под откос. И докатилось до рукоприкладства. Лиза не была совсем уж дурой и терпилой. Она не обольщалась: ударил один раз, ударит и второй. Уже ударил. Ударил второй – ударит и третий. Нет, Артем совсем не беспредельщик, просто по какой-то причине именно она его раздражала. Так, что по вечерам даже лишний раз опасалась попасться на глаза. Особенно когда он пил пиво. А пил он его практически постоянно, через вечер. Снимал напряжение таким способом.

Что же делать? Что же теперь ей делать? Опять бежать из дома? Накануне праздника? Видеть она его больше не хочет. Стоит только представить, что он сейчас там, за стеной, тут же накатывает отвращение. До тошноты, до паники. До желания бежать немедленно, не оглядываясь.

А самое главное: как ей дальше жить с мужем? Как ни в чем не бывало? Опять делать вид, что ничего не случилось? Такое вообще возможно?

Дверь открылась, и в кухню залетела Тася. Как всегда, порывистая и эмоциональная. Светлые волосы разметались вокруг розового взволнованного личика. Бросилась маме на шею.

– Мамочка, как ты? – затараторила она. – Папе очень плохо, что он так поступил, он очень сожалеет. Прости, прости его!

Руки привычно обняли нежное детское тело, прижали к себе. Лиза уткнулась носом в белокурые волосы дочери. Отметила, что Тася опять лохматая. Что она видела? Судя по всему, достаточно, чтобы сделать выводы о том, что мама должна простить папу.

«Сам не пришел, – отстраненно думала Лиза, гладя девочку по голове. – То ли трусит, то ли боится еще раз сорваться перед детьми. Он опасен, он просто слетел с катушек. Господи, как же страшно… Бежать, бежать отсюда».

– Что же папа не пришел просить прощения? – через силу, шепотом спросила у Таси.

– Мамочка, ему так стыдно! – быстро сориентировалась она. И еще крепче обхватила ее вздрагивающие плечи своими маленькими, трогательными ладошками.

В свои девять лет Таисия была не по годам развитой девочкой. И маминой дочкой. Даже похожа была больше на Лизу, а не на отца. Поэтому больше ничего не сказала, лишь продолжала обнимать поникшую женщину. Ей было очень жалко свою добрую мамочку.

– Тасенька, а где Саша?

– С папой сидит. Папе очень плохо, он плачет.

Лиза не поверила ей ни на секунду. Дочку можно понять, она выгораживает Артема. Хочет помирить родителей, поэтому и говорит неправду. Считает, что так будет лучше.

Чтобы он плакал? Да никогда. Уж скорее наоборот, сидит и про себя злорадствует. А перед детьми делает виноватую физиономию.

Нет, бежать, бежать отсюда. Хватать детей и бежать.

Хотя – почему она? Это ведь даже не его квартира. Ее родителей. Почему она должна в очередной раз бежать куда-то, как преступница? Зимним вечером, под покровом темноты? Разве она в чем-то виновата? Почему бы ЕМУ не уйти?

Только как ему об этом сказать? Подойти к нему сейчас она не рискнет. Это выше ее сил.

Лиза отстранилась от девочки и напряженно заглянула ей в глаза.

– Тасенька, папа сделал очень нехорошую вещь, – через силу выдавила из себя она. – Я его боюсь, сильно боюсь. Он меня обидел. Ты ведь понимаешь меня? Сходи скажи ему, чтобы он ушел куда-нибудь. Мне нужно побыть одной и подумать.

Тася побежала исполнять поручение. За стеной снова возобновилась негромкая беседа. Лиза съежилась, услышав характерный бас мужа. Паника опять захлестнула ее. Страшно, как же ей страшно… Как она дожила до такого? Что не может заставить поговорить себя с мужем, а посылает к нему переговорщиком ребенка.

Дочка очень быстро вернулась.

– Папа сказал, что он никуда не уйдет. Что если тебе нужно, уходи сама.

Лиза сникла. Что и требовалась доказать. Все повторяется. Горячая обида начала заливать ее изнутри. Она вообще нужна мужу? Он вообще хоть капельку ее любит? Или для него она так, необходимое приложение для детей? Вопросы риторические, конечно…

Значит, опять все по проторенной дорожке.

– Тася, скажи Саше, чтобы он собирался. И сама тоже одевайся. Поедем к бабушке.

– Мама, мы не поедем. Папа сказал, если хочешь, уезжай одна. А мы с ним завтра с утра поедем на лыжах кататься.

– Вот как? – в растерянности выдавила из себя Лиза.

Она прекрасно поняла, что ей передал в этом послании Артем. Он жестко указал ей на ее место. Которое, судя по всему, теперь будет в коридоре, на коврике в прихожей. Туда он ее, скорее всего, и тащил за волосы.

Десять лет! Десять лет! Как же тошно, хоть волком вой… И ничего не осталось, совсем ничего. Даже уважения. Как же так? За что он так с ней?

Полностью сломленная, униженная, Лиза Кострова с лихорадочной быстротой накинула на себя куртку и поздним декабрьским вечером ушла из дома, куда глаза глядят.

Глава 1. Визит к адвокату

Развод в наше время – дело ужасно затратное и в плане времени, и в плане денег. Особенно в плане денег. Затратное – разумеется, для разводящихся. А вот для юристов, наоборот, выгодное. Об этом думала Лиза в светлом и просторном офисе в центре города, разглядывая своего будущего адвоката, которого ей порекомендовали в приемной мирового судьи. Дал же Бог в лице родителей имечко – Амелия Борисовна Мельгаф. Амелия Борисовна оказалось эффектной и шикарно упакованной девушкой возрастом едва ли старше самой Костровой. Женщиной ее язык не поворачивался назвать, она выглядела именно девушкой. В ушах и на пальцах адвоката (или адвокатессы? Как правильно?) блестели крупные бриллианты. Стильный брючный костюм ярко-алого цвета гармонировал с маникюром и подчеркивал все достоинства стройной фигуры. Крашеные в платину волосы были уложены в высокую и элегантную прическу. На безымянном пальце правой руки красовалось шикарное обручальное кольцо, тоже с бриллиантами.

Мда… Лиза невольно вздохнула. Сама она за десять лет «счастливого» замужества незаметно для себя, но очень даже заметно для окружающих превратилась в замученную бытом Золушку. И поэтому чувствовала себя перед компетентным взором Фемиды очень неловко. Сколько же лет брака длилась ее вялотекущая депрессия? Зачем так запустила себя, спрашивается? Все очень просто, старалась изо всех сил быть во всем идеальной: идеальной мамой, идеальной хозяйкой, идеальной работницей, идеальной женой… Но на идеальной жене, увы, что-то пошло не так…

– Госпожа Кострова, – покашляла великолепная адвокатесса, привлекая к себе внимание, – давайте сразу перейдем к сути вашего вопроса. Время – деньги.

«И немаленькие», – грустно подумала Лиза.

С деньгами у нее было туго. На услуги личного адвоката ей пришлось занять у мамы.

– Да-да, конечно, – засуетилась она. – Видите ли, у меня такая ситуация… Мой муж не согласен с разводом через мирового судью. Хочет оставить детей себе. Сказал, что выступит на суде, что я плохая мать.

Амелия выразительно подняла бровь и даже чуть подалась вперед. Глаза ее азартно засверкали. Нет, все-таки не девушка она и не ровесница, по возрасту ближе к сорока, подумала Лиза. Но как выглядит!

– Так-так-так! Прелестно! – пропела адвокатесса. – Чую, у нас с вами, Елизавета, грядет веселенький развод. У вашего супруга есть основания для подобных заявлений? Вы стоите на учете у нарколога? У психиатра? У вас многочисленные приводы в полицию за проституцию? Что у него на вас есть? Я должна знать все в подробностях, чтобы потом в суде не было неприятных неожиданностей. Выкладывайте все как на духу.

Лиза начала усиленно припоминать, что именно муж вменял ей в вину.

– Ну… я не работаю уже полгода, уволилась летом. До этого работала в МФЦ администратором. В июле и в августе вывозила детей на море, они у меня часто болели этот год. В сентябре младший пошел в первый класс, и я решила пока не выходить на работу.

– Логично, вам же нужно было проследить, чтобы ребенок влился в учебный процесс, безболезненно перенес адаптацию, – согласилась адвокатесса, и тут же добавила с некоторой толикой презрения в голосе: – А ваш супруг что, упрекает вас, что вы не работаете? А он не в состоянии без вашей помощи содержать семью? И вместе с тем хочет забрать детей себе? А он кто по профессии? Хорошо зарабатывает?

Лиза только невесело усмехнулась.

– Артем работает главным инженером в ЖЭКе. Получает хорошо, около сотни. Думаю, еще и неофициальный дополнительный заработок имеет. Он сказал, что тоже наймет адвоката. Подаст на определение места жительства детей с ним и подаст на меня на алименты. Артем снял на фото и видео беспорядок в детской комнате. Сказал, что у меня дети растут в грязи, я не ухаживаю за ними. Пообещал, что натравит на меня опеку.

Амелия закатила глаза.

– Короче, все понятно, у вашего мужа последняя стадия оборзения, простите за мой французский. Как же вы, Елизавета Андреевна, с ним десять лет прожили? Безумству храбрых поем мы песню. Не волнуйтесь, никакой суд не отдаст ему детей. Пока что нет оснований для беспокойства. И никакой адвокат ему в этом не поможет. Или у него на вас есть еще что-нибудь?

Лиза замялась. Ей было очень неловко и даже стыдно рассказывать такой холеной и уверенной в себе замужней женщине, как Артем ее таскал за волосы. Как будто это не он, а она сделала что-то плохое. Муж не только не извинился, но еще и переложил вину с больной головы на здоровую. Обвинил Лизу в том, что она его нарочно при детях спровоцировала. Вот так, кого-то на руках носят, бриллианты покупают. А кому-то ругательства да тычки от любимых мужей достаются. Любимых ли? Лиза сама уже запуталась в собственном отношении к мужу. Как только она заикнулась про развод, он как с цепи сорвался. Орал, не стесняясь присутствия тещи, что отсудит у нее детей. Да, Лиза привела с собой маму, чтобы та присутствовала при разговоре. Потому что боялась оставаться с Артемом один на один. Боялась, что даже дети его не остановят…

– Елизавета? – опять вклинилась в ее размышления адвокатесса.

Лиза собралась с духом. Так, нужно сосредоточиться и все рассказать.

– Перед Новым годом мы с мужем поссорились, и он на глазах у детей за волосы вытащил меня из спальни в коридор и там бросил на пол, – глухо сказала она, глядя в сторону. – Потом отказался извиняться и отказался уйти. У меня был шок. Я очень сильно испугалась. Поэтому сама ушла из дома. Детей оставила с ним. Неделю жила у двоюродной сестры, детям только звонила. Потом вернулась вместе со своей мамой. В ее присутствии сказала Артему, что подаю на развод, и чтобы он собирал свои вещи. Дело в том, что сейчас мы живем в двухкомнатной квартире моих родителей, а моя мама живет в нашей однушке, которую мы с мужем купили. После смерти моего папы три года назад мы поменялись квартирами.

– На снятие побоев, конечно, не ходили? – совсем другим, мягким голосом спросила Амелия Борисовна. Лиза, жалкая, уязвимая, красная от стыда, робко взглянула на адвокатессу. Холодное, величественное выражение на лице Амелии сменилось на человеческое, сочувственное.

– Разве это побои? Он просто протащил меня за волосы.

Амелия не сдержалась и неодобрительно покачала головой.

– Все равно нужно было сходить и взять справку. Что было дальше? Когда вы вернулись? Я надеюсь, ваша мама вышвырнула любимого зятька из своей квартиры?

Лизе было очень непросто рассказывать свою семейную трагедию постороннему человеку. Поэтому она выталкивала из себя слова буквально через силу.

– Он преподнес ситуацию моей маме так, что я специально спровоцировала его на ругань и рукоприкладство, а потом ушла из дома и бросила детей. Выставил меня легкомысленной и безответственной истеричкой, а себя жертвой. Запудрил маме мозги. А я просто не могла оставаться с ним в одной квартире, понимаете? Я боялась, что дети заснут, а он придет со мной отношения выяснять. Я и сейчас его боюсь. В последнее время он стал совсем бешеным. Раньше он таким не был. В общем, мама его не выгнала. Сказала мне, что все это ерунда, что это обычный кризис в отношениях, и чтобы я не валяла дурака и помирилась с мужем. Что он мне не изменял, что нас содержит, меня и детей любит. Понимаете, моя мама – человек старого воспитания. Для нее развод – это что-то страшное, немыслимое. Она сорок лет с моим отцом прожила. А я не хочу и не могу с мужем мириться. В общем, так и не поняли мы с мамой друг друга. Сейчас дети по-прежнему живут с мужем, а я все еще живу у сестры. Но каждый день хожу к детям, гуляю с ними, занимаюсь. Провожу время, одним словом. Как образцовая воскресная мама.

– Оху… зашибись, – не сдержалась великолепная Амелия Борисовна. – Еще раз прошу прощения за свой французский. А дети что вам говорят?

– Пока меня не было, муж внушил детям, что он меня не бил и не толкал, что я сама упала, – на глазах у Лизы выступили слезы. – Он умеет быть очень убедительным. Понимаете, я ведь всегда с ним мирно жила. Мы не какая-то там маргинальная семья, которая устраивает драки каждые выходные. Я старалась терпеть, лишний раз не обострять. Что-то спускала на тормозах, старалась сгладить. Дети не видели его агрессию. А теперь, получается, я во всем виновата. Он им сказал, что мама хочет развестись и найти им другого папу. Сказал им, что я поругалась с ним, ушла и их всех бросила. И что они теперь будут жить втроем, а я им не нужна, потому что предательница. Представляете? Они на его стороне. Дочка еще сомневается, расспрашивает меня, а младший талдычит, как заведенный, что будет жить с папой.

– Гандон ваш муж, – резко сказала адвокатесса. – Не плачьте. Вот, возьмите салфетки. Не волнуйтесь и не расстраивайтесь, дети останутся с вами. Слушайте, неужели некому за вас заступиться? Неужели нет какого-нибудь знакомого мужчины, родственника или просто знакомого, который был пришел и начистил вашему зарвавшемуся благоверному рыло?

– Никого нет, – хлюпала носом Лиза. – На работе у нас был женский коллектив. Есть, правда, дядюшка, старший мамин брат, но он живет далеко, за пятьсот километров, в деревне. Да и я не хочу никого впутывать. Поймите, это же такой позор!

– Позор, что мать двоих детей не может вернуться в свою собственную квартиру, так как опасается быть избитой, – мрачно возразила ей Амелия. – И позор, что мерзавец, который поднял руку на мать своих детей, чувствует себя абсолютно безнаказанным и даже смеет угрожать. Значит, так, дорогая моя Елизавета. Я берусь за ваше дело. Все будет хорошо, дети останутся с вами, уже поверьте мне. Сейчас мы с вами подпишем договор. Так как дело сложное, предоплата сто процентов. Вас устраивает сумма?

Амелия написала на бумажке «120 000» и показала ее Лизе. Та округлила глаза, но тут же решительно кивнула, соглашаясь.

– Я сама составлю исковое заявление и сдам его в канцелярию суда. Теперь по имуществу. Я так понимаю, квартира. Куплена в браке? На кого оформлена? Ипотека? Что еще общего? Машина?

Они обсудили раздел общего имущества. Проплакавшись и выговорившись, Лиза постепенно приходила в себя. Прислушалась к себе и с удивлением поняла, что ей стало намного легче после того, как она рассказала защитнице свою историю. Лиза так привыкла нести бремя своего брака в себе, что совсем отучилась разговаривать с близкими людьми о своих проблемах. Может, напрасно?

Амелия будто подслушала эти ее мысли.

– А теперь послушайте меня, дорогая Елизавета. Вам нужно сегодня же вернуться жить в свою квартиру, к детям. Хватит бегать. Учитывая, что вы боитесь своего мужа, а степень его вменяемости в данный момент сложно оценить, я бы порекомендовала вам пригласить пожить с вами вашу маму. Можно же найти для нее местечко. Для этого поговорите с ней, спокойно, терпеливо, объясните всю ситуацию так, как вы ее объяснили мне. Обязательно сообщите, что мириться с мужем вы не собираетесь ни при каких условиях, и объясните, почему. Обязательно скажите, что пожить какое-то время вместе – рекомендация вашего адвоката. Я верю, что только ваша замкнутость и ложное чувство стыда являются причинами недопонимания с вашей мамой. С детьми проводите максимум времени, постарайтесь оградить их от влияния своего супруга. Думаю, ваш муж быстро растеряет весь свой апломб и самоуверенность. Может даже, сам уберется подобру-поздорову. Обязательно начинайте поиск работы. А насчет вашей безопасности… У меня есть один знакомый, думаю, он будет вам полезен в любой сложной ситуации. На него можно рассчитывать. Если, не дай Бог, опять скандал или драка – наберите ему. Смело звоните. Вот его визитка. Скажете, что от меня. Была очень рада познакомится с вами. Если всплывут какие-то новые обстоятельства – звоните. Договор вам сейчас подготовит и принесет мой помощник, подождите, пожалуйста, в коридоре. Оплата тоже помощнику. Всего вам хорошего.

Лиза распрощалась и вышла в коридор. Только там она догадалась рассмотреть визитку, которую ей всучила Амелия. На карточке было написано: «Козлов Геннадий Валентинович. Частный детектив. Решение любого рода проблем». И ниже – номер телефона.

«Смешное имя и дурацкая фамилия, – хмыкнула про себя Лиза. И тут же пригорюнилась. – Боюсь, мои проблемы даже частному детективу не разгрести. А денег он с меня возьмет, наверное, не меньше, чем адвокатесса. А то и больше».

Она решила, что звонить Козлову пока что не будет. Не видит в этом звонке смысла. Вместо этого набрала маму. Действительно, им нужно сесть и обстоятельно поговорить. Услышать друг друга…

Глава 2. Очередной скандал

Лизе странно было смотреть на чужого, враждебного мужчину, который жил с ней в одной квартире, и думать, что когда-то она его любила.

Они познакомились на вечеринке, посвященной Дню рождения общей знакомой. Лизе было двадцать четыре года, она закончила финансовый институт и работала в Сбербанке. Была симпатичной, умной, общительной и компанейской девушкой. И вместе с тем тотально невезучей в личной жизни, как она сама считала.

Единственные серьезные в ее жизни отношения к тому времени давно закончились. С Алексеем, сокурсником, она встречалась два года. Расстались они на последнем курсе института по причине взаимного охлаждения. А дальше по разным причинам у Лизы не складывалось. Она активно знакомилась, общалась, даже влюблялась пару раз – но без взаимности. И в нее тоже влюблялись. Увы, тоже без взаимности.

А на улице буйствовало лето, цвели липы и пели птицы. И ей так хотелось любить и быть любимой. А счастья все никак не случалось. И поневоле в хорошенькую головку Лизы закрадывались мысли: что с ней не так? Почему те, кто ей нравятся, не обращают на нее никакого внимания?

Поэтому, когда на вечеринке между ней и новым знакомым слишком явно проскочила искра, она не стала осторожничать, а окунулась в новые отношения без оглядки. Слишком жаждало ее сердечко любви. И Артем подловил ее на этом желании.

Он сразу выделил ее из толпы гостей, где девушек было в избытке, и буквально приклеился к ней, застолбил ее. Лиза всегда думала, что он так быстро определился потому, что почувствовал к ней сильное расположение. А теперь, спустя десять лет, уже не была в этом уверена. Скорее всего, она показалась ему удобной, комфортной, покладистой. Подходящей. Слишком быстро Артем начал верховодить в их отношениях и диктовать свои условия. А она старалась уступать и не зацикливаться на негативе. Добрый, покладистый характер молодой жены сглаживал все неровности их брака.

Первые годы все-таки между ними было много хорошего. Поэтому Лиза и родила сразу двух детей. Погрузилась в них с головой с радостью и любовью, и добирала от них тепло и ласку, которые не всегда получала от мужа.

И муж тоже очень любил детей. Лиза в этом никогда не сомневалась. Чем старше они становились, тем больше проводил с ними времени. Занимался вместе с ними спортом, старался быть в курсе их увлечений. Даже посидеть на больничном с болеющим сыном или дочкой никогда не отказывался. Ухаживал за болящими детьми терпеливо и самоотверженно. Молодая мамочка через три года после рождения сына вышла на работу в МФЦ, и там не очень доброжелательно смотрели на ее частые больничные. У мужа на работе с этим было проще, он работал по свободному графику и вообще был сам себе хозяин. Поэтому на больничные с детьми Артем и Лиза уходили по очереди.

Да, Тасю и Сашу он точно любил. И вопиющим контрастом с этой любовью было его отношение к матери своих детей, которое постепенно, но верно скатывалось на уровень ниже плинтуса. И вот теперь, судя по всему, даже уважения уже не осталось. Потому что разве можно уважать человека, на которого поднимаешь руку?

А уж когда Лиза сказала, что подает на развод, на ее голову хлынули такие тонны дерьма, что она впала в полное отчаяние. Что ей делать, как дальше строить отношения с отцом своих детей? В какую сторону выруливать? Дети еще совсем маленькие, им нужно внимание и отца, и матери.

И ей было очень обидно. Ведь она все эти годы искренне любила мужа, ни разу ему не изменяла. Старалась быть хорошей женой. Частенько выгораживала его перед своими родителями и перед свекрами, оправдывала его косяки, заступалась за него. И что в итоге получила? И, самое главное, непонятно, за что?

Лиза была полностью дезориентирована и пребывала в ужасной депрессии. Даже специальные таблеточки ей мало помогали. По совету адвокатессы она поговорила с мамой и вернулась вместе с ней жить в квартиру к детям. Мама ночевала на диванчике в детской, а Лиза временно ютилась на раскладушке на кухне, в ожидании, что они разведутся, и муж уйдет. Но муж не собирался никуда уходить. Он не разговаривал с женой, зато подчеркнуто корректно и уважительно общался с тещей, демонстрируя ей свое миролюбие. Даже начал по дому суетиться, чего в последнее время за ним не наблюдалось. Изображал идеального отца и хозяина. Казалось, жизнь опять вошла в наезженную колею. Днем Артем уходил на работу, дети – в школу, бабушка смотрела телевизор, а Лиза ходила по собеседованиям. По вечерам она делала с детьми уроки, муж как ни в чем не бывало занимался своими делами. Правда, пива больше не пил. Скорее всего, он ждал, что Лиза пойдет на попятную и отзовет свое заявление на развод. Простит его, как прощала много раз до этого. Тот факт, что жена с ним не спит, он старательно не замечал. Дети тоже перестали говорить о случившемся, забыв об уходе мамы и уверившись, что все будет, как и прежде. Но Лиза понимала, что это обманчивое спокойствие мужа – лишь затишье перед бурей. Она ждала очередного выяснения отношений. И дождалась.

Через пару недель после ее визита в адвокатскую контору муж получил письмо о месте, дате и времени судебного заседания по бракоразводному процессу. Также ему была направлена копия искового заявления, содержащего требования по определению места проживания детей с матерью, взысканию алиментов и разделу общего имущества.

Лиза с мамой сидели на кухне и пили чай, когда взбешенный Артем ворвался на кухню.

– Млять, какое место жительства детей, какие алименты, ты совсем ох…ела, сука?! – заорал он, останавливаясь на пороге и не обращая внимания на схватившуюся за сердце тещу. – Почти год не работаешь, хочешь и дальше на мои деньги жить?! Да тебе дети не нужны, ты все это придумала, чтобы мне жизнь испортить!

Лиза была морально готова к такой его вспышке, поэтому отреагировала относительно спокойно. Лишь глаза рукой прикрыла, чтобы не видеть потрясенное лицо своей мамы, и горько усмехнулась. Вот что у Артема в голове, что он рассуждает таким образом, подумалось ей. Опилки, не иначе… Наверное, она чего-то не понимает в этой жизни. И совсем не разбирается в мужчинах.

Лиза сидела за столом, слушала ругательства своего мужа и чувствовала внутри себя огромную усталость и опустошение. Господи, ну, когда же все это закончится? Хорошо, что дети уже сделали уроки и сейчас сидят в своей комнате, слушают музыку или смотрят всякие видюшки в тиктоке. Не слышат очередной скандал.

– Артем Романович, а можно мне в своем доме спокойно чаю попить? – возмущенно спросила зятя бабушка. – Без мата и всяких нехороших слов?

– Можно, Александра Ивановна, вам все можно! – злым тоном ответил Артем. – Только я никак не понимаю, чем я так насолил вашей дочери, что она меня хочет детей лишить и из дома выгнать, как какого-то отщепенца!

– Действительно не понимаешь? – тихо спросила Лиза. – Может, все-таки подумаешь? Я не хочу, чтобы меня били, Артем. И поэтому жить с тобой я не буду.

– Да никто тебя не бил! – с новой силой закричал он. – Ты нарочно меня спровоцировала, и на полу валялась тоже нарочно! И детей я тебе просто так не отдам, даже не надейся! У меня тоже есть свой юрист, я с ним уже проконсультировался!

– И что тебе твой юрист посоветовал? – поинтересовалась Лиза.

– Морду тебе набить, вот что!

– И что же ты не спешишь последовать его совету? – не сдержала сарказма она. – Юристов надо слушаться! Только я тебя сразу предупреждаю: тронешь меня еще раз хоть пальцем – я тебя посажу. Не испытывай мое терпение, дорогой. Оно и так уже на исходе.

Муж еще какое-то время постоял в дверном проходе, гневно сжимая и разжимая кулаки и кидая на мать и дочь бешеные взгляды, а потом резко развернулся и унесся в свою комнату. Лиза облегченно выдохнула и повернулась к своей маме.

– Ты как? – обеспокоенно спросила ее она.

– Доча, я в шоке, – дрожащим голосом ответила пожилая женщина. – Я его таким никогда не видела! Теперь я тебя понимаю, почему ты его боишься! Он же совсем невменяемый! Господи, за что же он тебя так ненавидит?

– Если бы я знала, мам! – горько ответила Лиза. – Очевидно, за то, что решила развестись!

– Я теперь и сама боюсь с ним оставаться, кто его знает, что у него на уме. Может, поедем в вашу однушку?

– А его здесь оставим? Мам, он здесь даже не прописан! А чувствует себя полным хозяином, еще и угрожает нам!

– Доча, что-то мне нехорошо, – опять схватилась за сердце Александра Ивановна. – У тебя валидол есть?

Лиза вскочила и забегала по кухне, ища заветные таблетки. К счастью, валидол в аптечке был. Одну таблетку она дала маме, вторую положила себе под язык. В полном молчании две женщины просидели еще какое-то время на кухне, глядя друг на друга и опасаясь выйти.

– Может, все-таки в однушку поедем? – нерешительно спросила бабушка. – Мне что-то не хочется с ним пересекаться.

– Погоди, мам, у меня есть один телефончик, – вдруг вспомнила Лиза.

Она, заметно нервничая, набрала номер незнакомого ей Геннадия Валентиновича Козлова. Только потому, что ей больше некому было позвонить. Если честно, она сама не верила, что он им сможет хоть чем-то помочь. Тем более, на расстоянии.