Текст книги "Каяна (СИ)"

Автор книги: Зои Примавера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Хороший вопрос, – я задумалась и тут же вспомнила о Евсее, он, конечно, идеально подходил на эту роль, но для меня его появление было бы очень опасно. Да и я все еще зла на него за ту ложь, которой он меня кормил при нашем знакомстве. Я взглянула на Милосерду и ее умоляющее лицо, – у короля, кажется, был советник? – Милосерда несколько раз быстро кивнула и, шмыгая носом, сказала

– Король часто его вспоминает, он его очень ценит. Нужно вернуть его! – радостно воскликнула Милосерда. Вот и здорово, пусть считает, что это ее идея…

Встреча наша с Евсеем прошла не очень хорошо, вернее ужасно! Я поняла, что совершила большу-ую ошибку. Он узнал меня. Это произошло на моем первом официальном балу, там же был и Евсей. Я заметила его взгляд, было такое ощущение, что он готов меня разорвать.

В общем, я сама до такой степени разозлилась на Горжа, за то что втянул меня в это, на себя за то, что согласилась. Не помня себя от злости, я пришла в свою комнату, по заведенному мною обычаю, там уже стояла ванна. Как раз то, что мне нужно, чтобы успокоится. Я вообще в последнее время очень часто злюсь, из-за зелья, наверное.

Я залезла в ванну и мгновенно отключилась. Очнулась же я от его тихого, но очень злого голоса

– А я думал, что ошибся, – я открыла глаза и дернулась, увидев очень близко от себя светившиеся от ярости глаза Евсея. Так главное не дрожать, – Тогда глаза у тебя были посветлее

– Все меняется, – ответила я, глядя прямо в его глаза, а про себя думала, убьет он меня сразу или еще помучает

– А как же это? – он ткнул рукой в то место, где у меня должен был быть шрам, но я перед этой поездкой его замаскировала под родинку, – Тварь, предала всех. Может, это ты тогда открыла ворота? – а вот это он зря. Я ведь тоже могу злится! А обвинять меня в таком!

– Может, – легко пожимая плечами, ответила я. Странно, но я почему-то сразу же перестала его бояться. За его злостью я увидела элементарный страх и разочарование, к тому же зелье работало как лучшие швейцарские часы, точно и без опозданий.

– Значит, все это время ты меня обманывала? – как-то с надрывом спросил он

– Ты тоже был не до конца со мной честен. Говорил, что врач, а сам? – спросила я ровным голосом. Скрывать эмоции мне помогает зелье, которой дал мне тот человек, что и Протекцию дал.

– не сравнивай! – вспылил он, о наступила на больной мозоль, значит все-таки чувствует себя виноватым, – я просто умолчал о своем прошлом. А ты лгала, ты перешла на сторону тех, кто убивает и калечит!

– М-м, так вот как ты считаешь… может так и лучше, – тихо добавила я

– Убить тебя мало, – выплюнул он.

А вот это уже, дорогой мой, репертуар иноверцев. Я нащупала на дне ванны кинжал, которой со времен обучения на жрицу старалась держать при себе, кстати, подарок моей учительницы из Элькирии Лии, и ткнула ему в горло. Кажется, я немного не рассчитала и оцарапала ему горло. Ничего, ему на пользу.

– Дай мне только повод! – со злостью прошипела я, – уходи, – убирая кинжал, сказала я. Евсей отстранился, я глянула на кинжал, так и есть, я его оцарапала. Я заметила, что он все еще за мной наблюдает, чтобы не выходить из образа я облизала кончик кинжала с его кровью. Евсея перекосило и он поспешно убрался из моей комнаты.

– Душевно поговорили, – пробормотала я. Интересно, как долго бы я ревела, если бы не это зелье? Усмехнувшись, я окунулась с головой в воду.

– Кассия, он молчит! Он ничего не делает! – вот с такими вскриками и всхлипами ко мне в комнату вбежала принцесса где-то через дня два. Лично я все это время провалялась в постели, подхватила где-то простуду!

– А ты что хотела? – гундося и шмыгая носом, спросила я

– Ну, чтоб он…

– Начал противоречить? Да он только перестал быть гонимым, его положение очень шатко. Он осторожничает, – сказала я и громко чихнула, – вот, правда

– а мне-то что делать?

– Подтолкнуть его, – пожимая плечами, ответила я

– как?

– Придумай, что-нибудь! Напади на него с вопросами о том, что он не выполняет свой долг, спроси его мнения, в конце концов!

– а ты со мной не пойдешь? – умоляющим голосом спросила Милосерда

– Прям щас? В таком состоянии? – охрипшим голосом поинтересовалась я

– Нет, через два дня.

– Через два дня? А откуда такая уверенность?

– Не важно, – твердо ответила Милосерда, – выздоравливай, я на тебя рассчитываю.

С этими словами Милосерда вышла. Даже поболеть не дают!!!

На следующий день мне уже было лучше, но показываться на людях не было никакого желания. Поэтому я непричесанная и не умытая мерила шагами свою комнату, потом почитала книжечку, поспала. В общем, посвятила день лени. Естественно ночью мне спать абсолютно не хотелось. Только я начала погружаться в объятья доброго и нежного сна, как услышала топот копыт. Кто-то явно торопился ко дворцу. Окна в моей комнате выходили на дорогу.

Сон отогнали, к тому же любопытство извечный двигатель прогресса и причина большинства травм. Я встала и подошла к окну. Я не ошиблась, недалеко от ворот остановился всадник на темном коне. Честное слово, я его еле рассмотрела. Посудите сами, он в черном плаще, на черном коне ночью. Если бы я не встала у окна в тот момент, когда он подъезжал к дереву, я бы его так и не заметила. Я присмотрелась к нему и почему-то решила, что он мой коллега. Курьер, в смысле.

А вот это уже интересно. Из дворца, минуя вечно спящую охрану, вышел кто-то в длинном плаще с капюшоном. Хоть мое окно и на втором этаже, но видимость просто прекрасная. Так что я прекрасно видела, как волнуется лошадь, как всадник пытается нервно удерживать поводья. Я прекрасно видела, как порыв ветра сдернул с курьера капюшон и он поспешил его набросить обратно. Я видела, что тот, кто вышел из замка, вплотную подошел к всаднику, тот спешился и достал какой-то сверток. После чего обратно вскочил в седло и ускакал, а с того, кто вышел из дворца слетел капюшон… В темноте буквально огнем загорелись белые волосы…

– Милосерда… – не удержавшись, пробормотала я. Она как – будто услышав глянула в сторону моего окна, я быстро отклонилась к стене.

Получается, Милосерда получает какие-то сведения. Инструкции? А если нет? Вдруг это простое письмо, личная переписка. Мне самой столько раз приходилось вот так вот доставлять ночью обычную переписку двух друзей, правда, друзей-монархов. Нет-нет, выводы нельзя делать. Нужно узнать все точно. Придется воспользоваться своим старым способом.

На следующее утро я сама пошла к Милосерде. Постучала в дверь и дождалась приглашения. Она еще сидела на кровати, пытаясь проснуться. Еще бы курьер прибыл всего несколько часов назад. И все же, что было в том письме?

– Вижу, тебе уже лучше? – зевая, спросила принцесса

– Да, – оглядываясь в поисках наиболее выгодного места расположения камеры, ответила я. У принцессы комната была не очень обычной. В отличие от моей и остальных комнат, где окно располагалось справа или слева от кровати, у нее в комнате одно окно было в ногах кровати, а вот дверь справа от него. А вот рабочий стол, был слева от окна, как раз напротив второго окна. В общем, камеру вешать просто некуда. Но я буду не я, если этого не сделаю!

– Что с тобой? – подозрительно спросила Милосерда, заметив мои мытарства

– Ищу, где сесть, чтобы было вас лучше видно, – выкрутилась я. Благо голова, освобожденная от эмоций, работала ясно и четко. Не найдя ничего более подходящего кроме подоконника первого окна, я села на него. Принцесса встала и начала одеваться, на какой-то момент она отвернулась от меня и я, не долго думая, прикрепила камеру между оконной рамой и стеной, благо там была подходящая впадинка. Я обернулась как раз в тот момент, когда принцесса заинтересовано за мной наблюдала

– Что ты там ковыряешься? – да что ж она такая подозрительная сегодня?!

– Зацепилась за что-то, вот пыталась понять за что

– А, – облегченно протянула Милосерда. Поверила. Настоящая блондинка! Ладно, для меня же лучше

– Милосерда, на сколько я помню, завтра нам предстоит довольно серьезный разговор

– Да, – уже полностью одевшись и сидя напротив меня на кровати, ответила она

– Хоть скажи, по какому поводу. Нужно подготовится, – подготовится нужно к встрече с Евсеем, я его после того случая не видела.

– Открытие границы и упразднение таможенной службы, – на одном дыхании ответила мне Милосерда.

Странная просьба… Уж кто, кто, а я знаю, что таможня здесь не очень. Зная места, можно спокойно пересечь границу… Хотя делать это надо быстро и желательно без шума. Одному, двум это под силу, а вот больше проблема…

Больше? Больше двух иноверцев это уже отряд, а где отряд там и набеги и грабежи. Да уж!

– О чем задумалась?

– Как заставить советника расшевелится и перестать осторожничать, – не задумываясь, соврала я. Что-то я в последнее время слишком много вру…

– И?

– Скажи, а ты сможешь сделать так, чтобы советник присутствовал при вашем разговоре. Это необходимо, – Милосерда согласно кивнула. – Тогда запоминай. Король наверняка начнет выкручиваться и не соглашаться, а ты изобрази раздражение, поспорь немного и потребуй окончательного слова от его советника. Сможешь?

– Я попытаюсь, только ты будь рядом, – вот блин, деточка, где ты куклу забыла?! А еще королевой собралась стать!

Я долго заставляла себя зайти в кабинет короля. Очень долго, настолько долго, что опоздала на начало разговора. Я крутилась в приемной до тех пор, пока секретарь короля меня наконец не заметил и удивленно не поднял глаза. Вот только тогда я, собравшись с духом, проскользнула в кабинет. И скажу вам вовремя. По голосу Милосерды я слышала, что она в панике. Я скромно встала так, чтобы она меня видела. Хоть капюшон полностью скрывал меня, я сквозь него почувствовала ненавистный взгляд Евсея. Может даже и лучше, что он зол, злость способствует наглости.

– Пойми, Милосерда, я не могу вот так просто открыть границу, – возражал ей Корнель. Они стояли друг напротив друга в центре комнаты, а мы с Евсеем за их спинами, лицами к «своим» монархам

– А как же мои родственники?! Надеюсь, ты не собираешься подвергнуть их этой принеприятной процедуре?! Ты же знаешь, как у вас относятся к нам! – взвизгнула Милосерда

– Для твоих родственников я издам специальный указ, – не унимался король. Я заметила отчаяние на лице Милосерды и легко кивнула ей в сторону Евсея

– Ладно, раз ты меня не слушаешься, хотя я хотела как лучше. Зачем тебе этот человек?! Почему он все время молчит?! Я хочу знать его мнение! – чуть ли топая ножкой, заявила Милосерда. Я еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Она сейчас так напомнила принцессу из моего любимого мультика!

– Евсей, – разводя руками от безвыходности, сказал Корнель

– Если он меня убедит, я больше никогда не буду настаивать, – заявила Милосерда. А Евсей все молчал. Говори же! Он сейчас мне все сорвет! Я наконец-то решилась посмотреть на него и опять невольно вздрогнула от той ненависти, которая горела в его глазах. Эта ненависть мешает ему думать. Милосерда – иноверка, а он их всех не очень уважает, да еще и я…

– Ну? – с легкой ноткой истерики спросила принцесса и оглянулась на него. Он наконец-то отвел от меня взгляд, а с меня как будто камень свалился. Как же ему мешают его эмоции! Надеюсь, он сумеет с ними справится.

Нужно ему помочь, но как? Отвлечь от мыслей? Громкий звук… А! Была не была! Хуже не будет! Я подошла к кувшину с водой, рядом стоял стакан. Я как будто случайно опрокинула его. Стакан упал на пол, довольно звонко. Во всяком случае, все вздрогнули

– Простите, – пробормотала я и мельком взглянула на Евсея, его взгляд наконец-то прояснился

– Простите, ваше высочество, но граница – это ведь не только кордон с вашей страной, но и с другими странами, от которых мы не знаем чего нам ожидать, – довольно уверенно и вежливо начал Евсей. Я аж закрыла глаза от облегчения. Лед тронулся, господа! – если мы откроем границу, страны жаждущие захватить нас мгновенно введут свои войска, а мы даже не сразу об этом узнаем и будем захвачены врасплох.

На минуту в кабинете повисло молчание. Теперь я уже волновалась за излишне долгое молчание Милосерды. Неужели передумала?

– Что ж… об этом я не подумала… Ваше величество, у вас прекрасный советник, берегите его, – с легкой улыбкой торжества ответила Милосерда, – Пожалуй, мы с Кассией вас оставим.

Я все это время наблюдала за Евсеем. Вначале торжество, потом гордость, а при упоминании моего имени жесть и злость. Просто прелесть! Опустив голову я вышла вслед за Милосердой.

Как я попала в свою комнату, я абсолютно не помню, как впрочем, и события последующих дней. Моя простуда обострилась до сильнейшего жара. По словам Милосерды я все время была без сознания и лишь изредка стонала. К тому же никакие лекарства мне не помогали. Вот такой вот винегрет.

Проболела я как раз то время, когда должна была принимать очередную порцию своего зелья. Однажды ночью я проснулась. В теле была слабость, но мне уже было лучше. Я всегда оставляла это зелье в тумбочке у кровати, поэтому сейчас просто потянулась к этой тумбочке, и мельком взглянула на свою левую руку. Я даже несколько раз моргнула считая, что мне показалось. Во время жара у меня затянулся еще один шрам. От Элькирийской защиты остался только один шрам… Немного передохнув я все же придвинулась к тумбочке. Потом несколько секунд я отдыхала, потом опять неимоверные усилия, чтобы просто открыть ее и опять я откинулась на подушки, чтобы передохнуть и уснула.

Впервые за долгое-долгое время мне приснился сон. Сны мне перестали сниться после того, как я начала пить это зелье. Мне снился мой дом, вернее мой последний день перед моим попаданием в Элькирию.

Я по образованию историк и прохожу практику в нашем музее. Как раз за неделю до всего этого нам в музей привезли одну очень редкую статуэтку, но сделана она была из золота. Вот с этой статуэтки и началось. В начале нас дважды пытались ограбить, потом решили подкупить меня.

А я, я согласилась. В конце концов, деньги были солидные, мне бы хватило до конца моих дней. К тому же от меня требовалось лишь отключить сигнализацию. Подозрение бы упало не на меня, а на охранника, либо сотрудника, который последним бы покинул музей.

Вот мне и приснился как раз тот день, когда я должна была отключить эту сигнализацию. Утро было таким же, как и всегда, а вот перед самым зданием музея время как будто остановилось, и передо мной появился вестник Элькирийской школы.

На этом мой сон вдруг резко переменился на другой. Странный и запутанный. Я почему-то оказалась ночью в своем родном городе, я в этом уверенна, вот только местность мне абсолютно неизвестна, да еще за мной кто-то гонится. Я постоянно от него убегаю, кричу, зову на помощь, но везде темно и страшно. И тут я чувствую, что падаю и в этот же момент, как будто кто-то ласково проводит ладонью по моему лбу и щеке. Паника сразу же куда-то исчезает, становится так спокойно, как у мамы на руках, в последний раз я чувствовала себя так очень давно, даже не помню когда.

Это мое спокойствие вдруг прерывается резким звуком, стуком. Вздрогнув, я резко просыпаюсь и открываю глаза. Я глянула на окно и облегченно вздохнула, это была просто ветка, а за окном бушевала самая настоящая гроза. Я повернула голову и увидела, что шкафчик тумбочки задвинут, хотя я точно помню, что оставила его открытым… После сна сил у меня прибавилось, так что я уже быстрее открыла тумбочку и наконец выпила это гадостное зелье.

Глава 3

Самая сильная ненависть,

как и самая свирепая собака,

беззвучна. Жан Поль

Наблюдение за комнатой Милосерды ничего не дало, такое ощущение, что этот сверток до ее комнаты просто не дошел. Мне ничего не оставалось, как ждать следующего сообщения, вот только как узнать когда оно будет? За такими вот мыслями меня и застала Милосерда 5 мая.

– Завтра мы отправляемся в одно из местных поселений, – сказала она

– Мне с тобой ехать?

– Да. Это будет официальный визит. Поправляйся, на рассвете ваша карета будет внизу

– что значит ваша?

– твоя и советника короля, – пожимая плечами, ответила Милосерда

– Что? – от услышанного у меня мигом закружилась голова. Вот любое упоминание о Евсее и зелье как будто перестает действовать!

– Что слышала, мы с королем поедем на другой карете. Завтра на рассвете, – напомнила она и вышла.

– Прелесть, – пробормотала я. Влипла так влипла. Интересно, а как Евсей объяснит мое убийство? Случайно вывались из кареты? Случайно напоролась на нож? Неловко обернулась и сломала шею?

Честное слово, лучше бы он свернул мне шею! Всю дорогу, а это, между прочим, почти полдня, Евсей просто молча смотрел в окно, даже не взглянул на меня ни разу!

Когда мы уже почти подъезжали на нас напали. Тупо обстреляли из арбалетов. Я смотрела в окно и заметила какое-то странное движение, а потом и самого лучника. Я глянула на Евсея и прошептала: «Протекция».– а самой оставалось надеется на последний элькирийский оберег. У меня сильно начала кружиться голова, значит протекция сработала, я зажмурилась и прислонилась головой к стене кареты. Все вокруг продолжалось кружиться, крики вокруг вообще сводили меня с ума! Когда я думала, что сейчас оглохну или моя голова взорвется все вдруг резко оборвалось, а на руке как-то долго и довольно больно затягивался последний шрам…

Я открыла глаза и оглянулась, я все еще в карете, вот только на полу и одна. Я прислушалась, вокруг было как-то тихо

– Милосерда! – вскакивая, вспомнила я и выскочила из кареты. Мы стояли там же, вот только было какое-то подозрительное столпотворение возле кареты короля. Я подошла ближе и заметила в стороне плачущую Милосерду, – Жива, – облегченно пробормотала я

– Кассия! – заметив меня, завыла она

– Что случилось? – подходя к ней ближе, спросила я

– Его…

– Что с королем? – стараясь не думать о самом худшем, спросила я

– Его… – опять повторила Милосерда, и опять начала рыдать.

– успокойся, и скажи толком, что случилось?

– нас обстреляли… – наконец выдохнула принцесса, и я только сейчас догадалась посмотреть на их карету. На ней не было никаких следов обстрела, в отличие от нашей, которая напоминала ежика…. – Карета подпрыгнула и стрела пробила его шляпу

– Шляпу? – переспросила я. Милосерда кивнула. Тут я уже не смогла удержаться от нервного хохота.

– Ты чего?! – испуганно спросила Милосерда. У меня уже слезы на лице появились от смеха

– Посмотри на нашу карету, – постепенно успокаиваясь и сдерживая смех, ответила я. Реакцией же Милосерды был очередной взрыв слез.

– С вами все в порядке? – к нам подошел Никойя – слуга и личный охранник короля

– да, спасибо. У принцессы просто истерика, – ответила я

– Удивительно как вам с советником удалось выбраться живыми от туда, да еще и без единой царапины! – удивился он

– действительно, – заметила я, – куда мы теперь?

– Продолжим наш путь

– А это не опасно? И где вообще король?

– Они с советником уже поехали дальше с небольшим отрядом охраны. Нам же приказано дождаться ремонта хотя бы одной кареты и следовать за ними.

Как только отремонтировали королевскую карету, мы с Милосердой в нее сели. Все это время принцесса то начинала реветь, то тупо смотрела в одну точку. В итоге я не выдержала

– Милосерда, ну, что ты так переживаешь?! Ничего же непоправимого не случилось! Ты жива, здорова. Что тебя еще волнует?! – старательно подбирая слова, чтобы не ляпнуть чего-то более человеческого сказала я

– Да я не из-за этого! Скоро должно прийти письмо

– Письмо? Ты что все это из-за письма?! – не веря своим ушам, переспросила я

– Письмо от дяди, его передадут только мне в руки

– Ну и что? Что ты так волнуешься? Обычное письмо! Еще одно напишет, – говорила я, и думала, что это, наверное, те письма, которые привозит ей курьер. Мне нужно до них добраться

– Но от дяди же! – как будто это должно означать для меня что-то важное, сказала Милосерда. Хотя это и вправду означало кое-что важное. Самое интересное, жрец Инвар вообще не был родственником Милосерды, а ведь именно он считается главным идейным вдохновителем этих завоеваний. Что же это за дядя такой?

– Да хоть от кого! Забыла? «Ничто не должно волновать тебя сильнее своей свободы»– процитировала я отрывок Великой книги. Вообще вся вера иноверцев основывалась на полной свободе. Абсолютной свободе от всего и всех, а не вера в то, что смерть и разрушение являются основой мироздания, а обман и предательство одна из форм благопристойности, как думал Горж. Хотя в некотором смысле он прав, всё что он говорил как бы следствие основы веры иноверцев.

– Да помню я! Дело не в моей привязанности к дяде. Если я не получу письмо и курьер не подтвердит этого у меня будут неприятности, – горячо и даже со злостью выдала Милосерда. Удивила, если честно.

– И когда должно прийти письмо? – спросила я, а в голове уже сложился довольно симпатичный план

– Сегодня ночью, – опустив голову, сказала Милосерда

– Что?

– А завтра утром у нас встреча с местным градоначальником, которую я не могу пропустить, – поникшим голосом объяснила принцесса

– А я могу… – подсчитывая, сколько времени мне понадобится на дорогу, сказала я

– Правда?

– Курьер тебя в лицо знает? – заведома зная ответ на этот вопрос, спросила я

– Нет. Он узнает меня по этому кольцу, – она указала на свое кольцо (опять кольцо!) в форме глаза голубого цвета, – а так я всегда в накидке

– Если ты хочешь, я могу съездить за тебя

– А ты успеешь?

– Сейчас полдень…. Думаю да. Так что?

– Я хочу! – выкрикнула Милосерда. К этому времени мы уже подъехали к временной резиденции короля, – только не открывай письмо

– Давай мне свой перстень, я выйду через задний ход.

Евсей возвращался из кабинета короля в свою комнату и услышав мяукание пошел на звук. На одном из витражных окон сидела его старая знакомая

– Канна? А ты что здесь делаешь? – гладя мордочку кошки, спросил он. Кошка приветственно муркнула и потерлась о его руку. В это время Евсей случайно выглянул в окно и увидел, как из двора выехал кто-то в черном плаще, – это что жрица была?

Мне удалось приехать обратно ко дворцу довольно рано. В смысле, уже было поздно, но курьера еще не было. Я привязала лошадь ближе к дороге, а сама пробралась ближе к воротам, чтобы в нужный момент выйти как бы из ворот. Долго мне ждать не пришлось. Курьер примчался, как и в прошлый раз. Я подошла к нему, в темном плаще и капюшоне, и протянула руку указывая на перстень. Я глянула вверх на лицо курьера и земля чуть не ушла из-под ног…

Курьером был один из тех, кто тогда напал на Каянский монастырь. Он отдал мне свиток и умачлся обратно.

Постояв немного, чтобы прийти в себя, я подошла ближе к факелу и присмотрелась к печати. В принципе подделать можно, но что-то было не так. Я еще раз внимательно осмотрела свиток и, наконец, заметила то, что меня беспокоило. Я всего лишь раз передавала подобный свиток, он исчезает через несколько минут после прочтения. Теперь понятно почему я не видела этих писем в комнате у Милосерда и почему она сказала не открывать письмо.

– Вот не везет! – с досадой скрипнула я зубами, спрятала свиток в плаще и поспешила обратно.

Во время всего утреннего приема с местным градоначальником Канна была рядом с Евсеем, а тот заметил, что жрицы принцессы нет. Хоть принцесса и сказала, что та плохо себя чувствует после нападения, что было бы вполне правдоподобно, если бы не две вещи. Советник видел, как кто-то похожий жрицу, вернее на Каяну, выезжал из двора, и, он специально проверял, на конюшне все еще нет той лошади.

– Ваше величество, а почему вашей жрицы все еще нет? – уже за обедом спросил Евсей. Милосерда, как-то странно дернулась и ответила

– Ей все еще дурно

– Что-то довольно долго. Может все же послать к ней врача? – спросил король у своей невесты. Они были довольно красивой и гармоничной парой на внешний вид. Корнель был брюнетом, как и его брат с сестрой, вот только черты лица были более мягкими и глаза более добрыми, без той эксцентричности и хитрости, что присутствует у Грении и без той суровости и сосредоточенности, что есть у Горжа. Хотя в экстренные моменты он может становиться таким жестким и даже жестоким, что становится страшно находиться рядом.

– Н-нет, не думаю… – растеряно ответила Милосерда. «Что-то здесь не чисто», – подумал Евсей

– Евсей, ты же в некотором смысле врач. Может сходишь, посмотришь? А мы с Милосердой составим тебе компанию, – с силой отрицающей всякое неповиновение сказал король, как будто тоже что-то заподозрил.

Когда они встали из-за стола, Канна мяукнула и побежала впереди, как будто показывая дорогу. У комнаты жрицы троица оказалась довольно быстро. Милосерда подняла руку, чтобы постучать и мужчины заметили, как у нее дрожат руки.

– Кассия? К тебе можно? – спросила она, но никто не ответил

– Может ей настолько плохо, что она не в состоянии ответить? – специально спросил Евсей и, изображая заботу, рванул дверь, не обращая внимания на слабые протесты Милосерды.

В первой комнате было пусто, во вторую первой вбежала Канна, а уж потом вошел Евсей и так и остановился на входе.

– Опять ты, – констатируя факт, ответила Ада, лежа в ванне, пена полностью закрывала ее тело до шеи, – это становится традицией, – добавила она и улыбнулась, заметив у ванны кошечку.

– Кассия? – в комнату вошли Корнель и Милосерда

– Слушайте, я, конечно, понимаю, что не в праве вам приказывать, но это все же моя комната! Могу я спокойно принять ванну? – приподняв брови, спросила она

– Прости, просто мы стучались, ты не ответила, мы боялись, что тебе стало настолько плохо… – плохо скрывая радость, ответила Милосерда

– ладно, Евсей, пойдем, – вытягивая за собой советника, король покинул комнаты.

Только когда я услышала, как стукнула дверь я, наконец, вылезла из холодной воды.

– Но?! – удивленно осматривая меня, сказала Милосерда

– Что? Я только приехала! Шла по коридору услышала ваш разговор и поспешила сюда. Благо ванна была набрана, вот я, не раздеваясь, прыгнула в нее, – снимая мокрый костюм, объяснила я. Канна прыгнула на край ванны и начала деловито мыть мордочку. Как же я рада ее появлению! Она всегда появляется, когда мне становится плохо и туго.

– Привезла? – дождавшись, пока я переоденусь в халат и начну вытирать волосы, с надеждой спросила Милосерда. Я зашла за другую сторону ванны, которую не видно со входа, подняла с пола плащ и достала из него сверток. Милосерда жадно вцепилась в него.

Я тем временем вернулась в первую комнату и подошла к двери. Я открыла ее, но в коридоре было темно. Все же что-то странное показалось мне там

На секунду мне показалось, что какая-то тень дернулась, но только на секунду.

Когда я вернулась в комнату, то увидела, что Милосерда валяется на полу, письмо еще было в ее руке, я поспешила прочесть его, но успела заметить только подпись дядя, а письмо исчезло.

– Милосерда! – легонько хлопая ее по щекам, звала я

– Что… – слабо отозвалась Милосерда

– Вставай, что с тобой случилось? – помогая ей встать, спросила я и помогла пройти в первую комнату, где усадила ее на диванчик, который раскладывался и служил мне кроватью.

– он… он, – у Милосерды явно начиналась истерика, она просто тыкала пальцем туда, где было письмо. Что ж ей там такого приказали? Убить Корнеля? Бред. Евсея? А вот это уже реальнее. Бр-р! Подумала, и внутри все похолодело, – Он приезжает!

– Кто он и куда приезжает? – отключившись от дурных мыслей, спросила я

– Мой дядя, приезжает! – сказала она так, как будто мне это должно было что-то объяснять. Насколько я помню ее династическую линию, родители погибли, воспитывал ее дядя, но точно не Инвар. Он там вообще не упоминался. Она из знатного рода, поэтому здесь и считается принцессой. Вот только почему именно ее решили сделать королевой?

– И чего ты так боишься?

– Я познакомилась с Корением и влюбилась в него еще до того, как узнала, что он король, – типично для иноверцев «я встретилась», а не мы. – Потом об этом узнал Инвар и заставил меня вернуться

– Вернуться?

– Ну да. Я ведь здесь росла. Мои родители были против политики Инвара и переехали сюда, – странно, но мне на курсах рассказывали совсем другое

– странно…

– да, я знаю. Мою биография немного подправили, ой! – видимо сообразив, что слишком много сболтнула, вскрикнула Милосерда, – забудь все, что я тебе сказала!

– а ты разве что-то говорила? Не волнуйся, что-нибудь придумаем. Когда, говоришь, он приезжает?

– 22 мая

– А сегодня?

– 8 мая

– Так у нас еще много времени, – отмахиваясь, ответила я. Милосерда как-то с удивлением на меня посмотрела, – Что?

– Нет, ничего. Просто… ты не такая как все остальные жрицы, – ответила она. А вот это уже плохо, очень плохо…

– Я такая, как и все, просто у меня инновационный подход, – ответила я

– а-а… – ответила Милосерда, – Ну, ладно. Отдыхай, я пойду к себе.

На следующее утро мы вернулись во дворец короля, как раз через день был день рождения Горжа, естественно шикарный пир и много приглашенных.

Ничего не подозревая, я собиралась на бал, правда до этого я случайно столкнулась в коридоре с Евсеем и мне совсем не понравилась его усмешка. Я отогнала от себя дурные мысли и зашла за Милосердой. Только я собралась постучаться, как она сама открыла дверь, она была настолько бледной, что я всерьез обеспокоилась ее здоровьем

– Ты как себя чувствуешь? – спросила я

– а тебе какое дело? – надо же, она меня обидела! В первый раз слышу от нее грубое слово

– не хочется поднимать тебя с пола, когда грохнешься в обморок посередине зала, – не моргнув глазом, ответила я

– не упаду, – жестко ответила она, – и еще не иди за мной, придешь позже, – махнув рукой, добавила она и пошла вперед. А я так и осталась стоять в коридоре

– Что хозяйка не слишком жалует свою собачку? – насмешливо спросил Евсей, подойдя со спины

– не завидуй, – ответила я, мне сейчас было не до его колкостей. Если Милосерда видела его, то значит просто сыграла на публику, не говоря ни слова, я развернулась и пошла в свою комнату. Что-то я давно не просматривала записи с камеры, в комнате Милосерды.

Возвращаясь с того городка я взяла с собой Канну, так что как только я зашла в свою комнату и заперла ее, она сразу же появилась и прыгнула на мою кровать

– Привет, красавица, – улыбнулась я и села рядом, потом достала мониторчик и прокрутила запись на 2 дня назад. Ничего особенного, Милосерда вела себя как обычно, что ж заставило ее так волноваться?

Я уже собиралась отключить просмотр, как заметила, что в момент, когда комната сегодня была пуста, кто-то в нее вошел. Человек все время стоял спиной к камере, он что-то искал. Аккуратно, бережно, но искал. На секунду он скрылся во второй комнате, а когда вернулся я даже остановила запись, думая, что мне показалось