Текст книги "Дьявол для Ангела (СИ)"

Автор книги: Зои Дешенель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 6

– Ты вообще отвечаешь за свои поступки? – спросила я поедая очередной шоколадный батончик «твикс». Кто же мог подумать, что Фил догадался купить в дорогу столько сладостей.

– Я всегда отвечаю за свои поступки, – ответил парень. – И не хомячь одна, открой мне "Марс"

– А больше тебе ничего не открыть? – возмутилась я.

– Не будь жадиной. Я ведь за рулём, мне нельзя отвлекаться от дороги.

– Так это твои проблемы, не мои уж точно, – открыла шоколадку и откусила большой кусочек. Специально, чтобы он это видел.

– Стерва, – сказал Фил и посмотрел в мою сторону. Сложила руки на груди и сощурила взгляд. Интересно, ему вообще его жизнь дорога или он специально делает это?

– Не смотри на меня так ведьма, ещё сглазить можешь.

– Ага, тра-та-та пусть у Филиппа на девку не встанет никогда", – для пущей уверенности сделала фирменное – тьфу-тьфу-тьфу. Парень сначала не понял прикола, даже на время впал в астрал, пока я не толкнула его в плечо. Не хватало ещё в аварию попасть, пусть мы уже час как загородном и здесь пустая дорога, но всякое бывает в жизни.

– Забери свою порчу обратно, – смеясь сказал Фил. – Не хватало ещё меня лишить самого желанного…

– Вдолбить кому-нибудь? – перебила парня, на что он дико заржал на весь салон. А разве я не права? Интересно, сколько он без секса? Не поверю, если после того, как мы стали типа встречаться, он отказался от столько интересного по его словам занятия.

– Если только в тебя, – дал ответ Фил.

И так, какова вероятность того, что мы доедем до дома невредимыми? Ноль целых-ноль десятых. Потому что мне его уже хочется придушить. Открыла шоколадный батончик и чтобы заткнуть этого дьявола, всуну в рот. Откусив половину, Фил потребовал дать ему лимонад. Как же сложно было удержаться, от того, чтобы не треснуть этой бутылкой, по наглой роже.

– Что за пошлые шуточки, – скривилась я.

– Это вполне нормально, что парень хочет девушку.

– Да ты что, я думала, серые мышки не в твоём вкусе.

– Я могу поменять свои принципы, – серьезно сказал парень и при этом так посмотрел на меня. И мне стало неудобно как-то, по телу пробежал жар. Отвернулась от его и приложила руки к щекам, только бы успокоиться. Что не так, после каждого слово, чувствую себя стервой, потому что так не должно быть. Если меня злят его прикосновения, то почему у меня такая реакция на слова?

"Дана, может ты сама придумала эту злость. Только потому что боишься показать свои искренние чувства?"

Нет, это не может быть выдумкой. Мне и правда неприятно, когда он трогает меня или же целует. Он бабник!!! Разбил не мало сердец, не хватало ещё мне попасть в его сети. Я всегда знала, чем смазливее лицо, тем ужасен его хозяин.

– Меня нельзя хотеть Филипп, – вырвалось у меня. Посмотрела в его сторону. – Я не Ангелочек. И никто не захочет быть со мной, как и я с кем-то. Любви нет, все только и делают, что трахаются и забывают друг о друге, будто ничего и не было. – Сделала громче музыку, чтобы закончить разговор. Не знаю, зачем я это сказала, может так и надо? Но Филипп даже и не собирался что-то говорить, только сильнее сжал руль и добавил газу. Из-за чего он злиться? Что не может получить меня? Нет, все это не может быть правдой. Это иллюзия, просто мне иногда хочется верить, что такие как он, могут обратить внимание на таких, как я. Посмотрела на заднее сиденье, Макси спал. А почему бы и нет.

Ровно через час, мы уже стояли рядом с моим домом. Только я все не решалась выходить из машины. Не знаю, что меня держит. Немного страшно перед бабушкой, узнает же, что Фил не настоящий парень. Посмотрела на парня, который что-то листал в своем телефоне и чему-то улыбался. Волосы как всегда в беспорядке и Фил часто их поправляет. Выглядит очень дорого и слишком сексуально для нашей обычной деревни. Не говорю про его машину, которую сложно не заметить. И слухи точно быстро разлетятся. Если уже не начали.

– Дана, идём, – Филипп вышел с машины и открыл дверь, выпуская Макси на улицу.

Вышла следом и помогла достать сумки. Филипп не захотел ехать к моей бабушке с пустыми руками, так что скупил весь супермаркет. Взял самое дорогое вино и конфеты, я же аккуратно достала будет тюльпанов, которые так любит моя бабушка. И открыв небольшой забор, зашла на территорию дома. Замерла всего на секунду, вдыхая свежий воздух. Небольшой домик, который стоит рядом с лесом ничуть не изменился. Все те же окошки, на которых стоят цветы и сидит наш кот Тимофей. Тот же сад за домой с яблоками, грушами, сливами, вишнями и малиной. Тот же самый небольшой огород, где требуется уборка, убрать всю траву и выкопать картошку. Пусть бабушка и говорила, что со всем правиться, но я знаю, что ей сложно тянуть хозяйство. Ведь у нас ещё есть куры и корова Кнопка. Справа несколько клумб с цветами, небольшая беседка, которую сделал папа.

Папочка, вот я и приехала сюда, приехала к тебе. Вспомнив своего любимого человека, внутри все сжалось. Я обязательно приду к тебе. Подошла к самой двери, где уже слышались шаги. Постучала.

– Принесла же буря, – буркнула бабушка, перед тем как открыть дверь. – Дана? Ой, я думала опять этот алкоголик проклятый приперся. – Бабушка сразу кинулась обнимать меня и целовать. Только после того, как она наконец-то смогла налюбоваться мной, она перевела взгляд в сторону Филиппа. И так, включился бабушкин сканер. Я даже в сторону отошла, вдруг где-то рванет.

– Добрый вечер, Филипп, парень Даны, – серьезно сказал Фил. Он так же неотрывно смотрел на бабушку.

Ну вот и все, она догадалась, что это не правда и сейчас начнется бойня. Сжимаю несчастный букет, который забыла подарить бабушке, да и правильно. Иначе бы, я этим букетом цветов получила бы хорошую отдачу.

– Любовь Григорьевна, бабушка. Ну, что стали у порога, заходим.

Это сейчас такая шутка была? Да? Или бабушка что-то задумала? Пропустив Филиппа вперёд, вошла следом. Сняла пальто и сапожки. Взяла тюльпаны и прошла на кухню, где стол уже был полностью накрыт, а бабушка наливает в тарелки суп.

– Бабушка, это тебе, от Филиппа, – промямлила я.

– Дана, ваза в комнате. Так внучек мой, заходи, чего стал как не родной?

– Внучек? – удивилась я. Что? Так, Любовь Григорьевна, вы не заболели случайно? Посмотрела на Бабушку, которая усадила Фила за стол и поставила тарелку с супом. Куда я попала? Это точно мой дом? Это точно моя бабушка? Пока шагала в комнату за вазой, несколько раз чуть не упала. Бабушка на это только качала головой в разные стороны и говорила, какая неуклюжая. – Воробушек, почему ты мне сразу не сказала, что у тебя такой красивый парень?

– Кто красивый? – удивилась я. Отрезала хлеб и откусила большой кусок. Как же я скучала по вкусной еде.

– Ой, что за внучка у меня. Ты Филипп кушай.

Филипп и не был против. Бабушка только смотрела на него и вздыхала. Иногда гладила его по головке, даже Макси, который прибежал в дом, после того, как побегал по двору немного стал ревновать. Ведь бабушка только с ним могла так ласково разговаривать, гладить и кормить. А сейчас, припёрся незнакомый человек, который мне даже не парень и она к нему относится так, словно они не один день знакомы. После плотного ужина, мы все пили чай с пирогом, бабушка немного поспрашивала Филиппа о том, чем он занимается, кто его родители, как мы познакомились и есть ли у нас будущее. Если я считала правильным сидеть и молчать, а для пущей уверенности, ещё и ела пирог, кусочек за кусочком, только бы не ляпнуть ничего лишнего. То Филипп вообще не парился. Он отвечал на вопросы честно, без всякой лжи и фальши, рассказывал про родителей, о себе. Бабушка все внимательно слушала, подлаживала пирог и подливала чай. Потом началось мое не самое любимое, это когда Любовь Григорьевна достала мой альбом. Там все и началось, начиная от фото, где я полностью без одежды, купаюсь в ванной, которую мне купил папа. Заканчивая фото со школы. На вопрос, почему нет фото с выпускного, я нечаянно уронила кружку. Но все же рассказала, что я не ходила туда и провела все время дома. Вспоминать о том, как мне было сложно идти в школу, зная, что мои одноклассники придут с родителями, на глаза наворачивались слезы. Потому, оставив их ворковать, я взяла рюкзак и вышла на улицу. Да, уже потемнело, и ветер усилился, но это не помешало мне выйти за пределы двора и пойти в сторону леса, где находиться старое кладбище. Идти не далеко, минут десять, как можно увидеть небольшой заборчик. Я никогда не боялась приходить сюда ночью. Пусть многие говорят, что в это время черти начинают веселиться и пугать тех, кто приходит сюда. Лично я в эти сказки никогда не верила. Прошла ручей, где раньше мы с Макси и папой любили проводить время. Здесь есть небольшая поляна, на которой растет дуб. Там ещё качели висят, папа их сделал для меня. И сейчас, подсветив фонариком, увидела одинокое дерево, с пожелтевшими листьями, которые плавно опускались на холодную землю, создавая золотистый ковер. Подошла к качелям, которые ветер раскачивал в разные стороны. Раньше я любила это место. Сейчас все потеряло краски. Помню в десять лет, папа закапывал здесь письмо. И когда мне исполнилось двенадцать, я его откопала. Хотя мы хотели это сделать через восемь лет. Но я не очень терпеливая. Обошла дерево и опустилась на колени, убрав листья и ветки, увидела небольшое дупло. Здесь и было это самое письмо, опустив руки, не знаю почему. Ведь здесь давно ничего нет, нащупала что-то стеклянное. Может другие нашли место? Достала стеклянную бутылку, в которой лежала бумажка.

– Не может быть, – это не могло мне сниться. Ведь на бутылке была красная ленточка, на которой висела звезда. Ведь это мой подарок для папы. И как он мог оказаться здесь? Решив, что отложу это все до дома, достала листок и сняв звезду, положила все в рюкзак. Прошла поле, где уже виднелись могилки. Папина в самом конце, подальше от всех. И пройдя все кладбище, на котором было тихо и спокойно, остановилась рядом с могилкой. Посветила фонариком на памятник, где было фото улыбающегося мужчины. Достала из рюкзака свечку со спичками, клюквенный морс и шоколад. Зажгла свечу, и наплевав на прохладу земли села рядом с памятником и положила голову на холодный камень.

– Здравствуй папа, – прошептала я, и с глаз скатилась первая слезинка, а за ней ещё одна и ещё. – Папа, смотри что я принесла, морс и шоколадку. Помнишь, ты всегда мне приносил сладкое? И мы с тобой не могли нормально поделить конфеты и часто ругались. А бабушка смеялась с нас и говорила, какой же ты ещё ребенок. И ты сразу же, принимал серьёзный вид и отдавал мне конфету. А как мы решили приготовить пирог? – засмеялась я, вытирая дорожку слез. – Спалили все, что только можно, а бабушка после этого на пушечный выстрел не пускала нас на кухню. И тебе пришлось компенсировать все. Тогда я и пообещала тебе, что научусь готовить и ты всегда будешь есть все самое вкусное. Папа, я ведь сдержала обещание. Наверное это единственное, что я могла сделать. Тебе стыдно за меня? Да? Мне тоже стыдно. И я понимаю, почему ты перестал приходить ко мне во сне, злишься на меня, что я дала слабину. Скажи папа, ты ведь уже знаешь, кто изнасиловал меня? И тоже не можешь мне простить того, что я не рассказала правду. Пап, я хотела рассказать… Но, тогда мне пришлось бы потерять вас. А я не хотела этого. Когда я лежала в больнице, пришел Геннадий Владимирович и предлогал мне деньги за мое молчание, но я тогда послала его. И он погрозил мне. Ты же знаешь, что Лобан криминальная личность. Я испугалась за ваши жизни и дала обещание молчать. Мне правда хотелось все рассказать, но ваши жизни мне дороже всего. И да, я так и не поступила на юриста. Ведь ты так хотел, чтобы я стала работать следователем. Только у меня не получается жить прошлым, и пообещав себе начать новую жизнь, а значит сделать все наоборот. Только прошлое опять дало о себе знать. – Вспомнила Пашу и его друзей. – И мне страшно очень. Хотя и делаю вид, что всему можно найти решение. А решения этого нет… Скажи пап, где я нагрешила? Что не так сделала, где так сильно промахнулась? Почему ты ушел? За что? Я не могу этого понять. Как ты мог оставить меня, зная, что мне будет плохо. Во что превратилась моя жизнь, в кусок дерьма. Знаешь как хочется иногда спустить все на тормоза. Наплевать на все и просто пригнуть в эту бездну, которая тянет меня и будет тянуть. Сдаться наконец-то. Потому что во мне нет той силы, что была раньше, она ушла вместе с тобой, оставляя меня разгребать все это одной. Справляться со всем в одиночку. И не оставляя выбора. Ты бы не простил мне, если бы я оставила бабушку. Она тогда и держалась ради меня, знала, что теперь она моя опора. Только Бабушка тянула меня вверх, только она верила в меня. Почему ты молчишь папа? Ответь мне, почему? Неужели ты устал так? – Ударила кулаком несчастный памятник и заплакала. Почему я не могу найти ответы? За что он так со мной? Как он мог бросить? После того, что произошло со мной. – Я потеряла верю во все. В дружбу, любовь, искренность. Мне казалось, что этот чертов мир издевается надо мной. Что за игра на выживание? Мне ведь тоже хотелось влюбиться, найти того единственного. Хотя я и не говорила об этом, но видела, как другие девушки радовались дурацким сообщениям и звонкам. Мне тоже хотелось такой радости, самую малость, просто, узнать, какого это. А сейчас, меня тошнит от парней. Только один не даёт мне покоя. И кажется, что это игра, но чем дальше, тем сложнее. Он не может мне нравится. Так же, как и я ему. Тогда, что со мной происходит? Как понять это странное ощущение внутри, когда он рядом? – Легла на холодную землю и посмотрела на небо. Как же хочется закрыть глаза и больше не открывать. Я тоже устала, от всего. Только я папа живу, а ты выбрал лёгкий способ уйти от всего.

– Я не устал Дана, – послышался за спиной знакомый голос. Мне показалось, или кто-то коснулся моего лица. – Открой глаза Дана. Нельзя спать.

Резко открыла глаза и вскочила. Свеча давно как потухла, а за спиной что-то шумит. Взяв телефон, включила фонарик и ужаснулась. Ведь в двадцати шагах от меня, сидел огромный волк, который в это время смотрел на меня. Он не рычал, не собирался набрасываться на меня. Просто сидел и смотрел.

– Я не боюсь тебя. Если ты хочешь вонзиться своими клыками мне в горло, я не убегу.

На мои слова зверь только фыркнул. И мне показалось или он и правда махнул в сторону выхода. Намекая на то, чтобы я уходила отсюда. Ведь сейчас ровно двенадцать часов ночи. И сорок пропущенных звонков от Филиппа. Двадцать непрочитанных сообщений. Взяв рюкзак, не знаю, что нашло на меня, но я быстро побежала из кладбища. Почему именно сейчас, мне показалось это место ужасным. И стоило мне отбежать от кладбища, как увидела того же волка, который продолжал смотреть на меня. Неужели он бежал за мной? Что ему нужно? Почему не тронул? Не помню, как я проделала путь домой, на стоило открыть калитку, как меня тут же схватили и прижали.

– Никогда. Запомни, никогда больше так не делай, – сказал Филипп. Он с такой силой прижимал меня к себе, будто не мог поверить что это я. – Я Блять чуть не сдох, когда ты не вернулась домой. Бабушка сказала, где ты. Но когда прошло четыре часа, а тебя нет…. Дана, твою мать.

– Филипп, со мной все хорошо. Отпусти пожалуйста, – положила руки на грудь парня и стала отталкивать от себя. Но услышав его сердцебиение и почувствовав, как трясутся его руки, мне стало неловко. И только сейчас поняла, как Филипп был напуган и не мог нормально сдерживать себя. Как он прижимал меня, не хотел больше отпускать. Руки сами собой сжали его свитер. Не знаю, что со мной происходит. Словно что-то тяжёлое внутри все это время давила на меня, скручивала все внутренности… Как все это исчезло просто. Рухнуло куда-то вниз и я словно заново открыла глаза и смогла нормально сделать вдох. Появилось странное ощущение своды, будто я все это время была заточена в темной башне и сейчас наконец-то обрела свободу. Возможность жить дальше. И не сразу поняла, что Филипп все это время нежно целовал меня, гладил мои волосы. Приоткрыв губы, неуверенно ответила на поцелуй. Было немного неловко, что я не умею. Но Филиппу это только нравилось, я это чувствовала. – Прости меня. – Прошептала я, после того, как парень сам прекратил поцелуй.

– Обещай, что ты больше не уйдешь. Никогда.

– Обещаю.

Вернувшись домой, где застала бабушку в ее комнате, села перед ней на пол и положила голову на колени. Сказав "Прости", хотя здесь не нужны слова, я просто закрыла глаза. Бабушка стала гладить меня по голове, она понимала, как мне сложно было приезжать сюда, ведь воспоминания автоматически накрывают с головой, возвращая меня назад в прошлое. Ранее, я так же уходила из дома и часами сидела на кладбище, но никогда ранее я не засыпала там. Вспомнив, как папа сказал мне открыть глаза, тихо заплакала. Он пришел… Пусть всего на секунду, но он пришел.

– Филипп очень хороший, – сказала бабушка. – Дана, приглянись к парню, ведь вы не пара, правда? Меня сложно обмануть дорогая, я много прожила на этом свете. И многому научилась. Видно, что мальчик неровно дышит к тебе, только не может найти правильный подход. Ты закрылась от внешнего мира, отгородила всех. Но твоя жизнь уже не кажется такой бесполезной, рядом с ним. Он ведь может сделать тебя счастливой.

– Нет, мы очень разные. Я не подхожу ему по статусу.

– Воробушек, это ты так считаешь. А мнение Филиппа тебя не интересует?

– Если он узнает, что четыре года назад меня изнасиловали три парня, ему станет противно. И он не захочет быть со мной, потому что я стану грязью. Я сама себя ненавижу за это. Мне противно, от самой себя.

– Ты поговори с ним. Никогда не делай поспешные выводы. Хорошо?

– Хорошо.

– А теперь марш в комнату спать. Филипп уже заждался. Если у меня внучка непутёвая, то за дело возьмётся ее любимая бабушка.

– Только не говори, что Филипп спит со мной, – посмотрела на бабушку, которая странно улыбалась.

– Ты сама это сказала.

Охренеть и сбоку бантик. Вытолкав меня из комнаты, бабушка закрыла дверь и пожелала нам спокойной ночи. Пошла к себе, открыла тихо дверь и также тихо закрыла. В комнате горела только лампа, Филипп уже спал. Он лежал на кровати в одних штанах, Макси как всегда устроился в углу вместе с котом. Накрыла Фила одеялом, взяла рюкзак и достала листок. Видимо он очень долго дам пролежал, так как уже пожелтел. Стала разворачивать письмо, и в глаза бросился размашистый почерк. Папа всегда так писал, временами мне сложно было понять его каракули. Поборов в себе силы, чтобы снова не заплакать, стала читать.

Здравствуй дочка!!!

Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых. И я так и не смог отомстить.

Дана, сейчас у меня очень мало времени. Хочу чтобы ты знала, я знаю, кто изнасиловал тебя. Мне пришлось потратить не мало усилий, чтобы найти улики. И у меня это получилось. Кирилл снял это на телефон и я смог достать видеозапись. Я понимал, узнай об этом Лобан, он так просто бы не успокоился, мне нужно было подстраховаться. Я сделал несколько копий, одну из которых отдал своему старому другу. Дана, если у меня не получилось довести дело до конца, Обещай, что это сделаешь ты. Я укажу тебе номер Гвоздева. Он все расскажет тебе и поможет. Мы не один год рыли компромат на Лобана. И у нас это получилось, но я не хотел рисковать тобой и твоей бабушкой. Мне нужно было время, чтобы спрятать вас. Но Лобан догадался о том, что на него уже заведена охота. Дана, это я виновата, что тебя изнасиловали. Прости меня дочка, я был неосторожен и вот чем это обернулось. Лобан отыгрался на тебе. Все началось с меня. Всю нужную информацию ты получишь. Надеюсь, ты поймёшь меня, я хотел как лучше. Такие как Лобан не должны быть на свободе.

Дана!!!

Запомни дорогая. Наша семья никогда сдается. Мы идём вперёд, к своей цели. И даже если меня не станет, ты должна быть сильной. Я воспитал достойную дочь, и всегда буду гордиться тобой.

С любовью, папа!!!

Глава 7

Хочется плакать – только слез нет. Заорать – но голос пропал. Убежать – мне некуда бежать. Перечитала письмо ещё раз, доказывая себе, что все это не игра разума, а правда. Папа перед смертью положил письмо, он знал заранее, что это опасно. Знал и все равно хотел довести дело до конца. Неужели Паша меня изнасиловал только потому, что его отец попросил об этом, чтобы запугать нашу семью? Зачем, зачем папа ты вообще влез во все это? Знал же, что Лобан не простой человек и усадить за решетку его не так просто. Зачем ты начал эту игру? Может тогда бы не было всего этого, и ты остался бы жив.

Теперь мне понятно, что ты умер не своей смертью и тебя не просто так застрелили. Это все он… Господи, папа зачем? Я не хочу возвращаться в прошлое, не хочу. Но теперь мне просто необходимо отомстить, не за себя, а за тебя. Они лишили меня самого дорогого. Но одна я не справлюсь. Мне нужно рассказать Филиппу, не зря же он сейчас со мной. Если он поможет мне отомстить Лобану, я до конца своей жизни буду ему благодарна.

Подошла к кровати, где Фил сопел в подушку и перелезла через него и легла рядом. Мне так не хочется будить его, во сне Филипп совсем другой, лицо расслаблено, такой безобидный. Но ждать до утра, слишком долго. Так что, надеюсь он простит меня.

– Фил, – прошептала я толкая парня в плечо. Но он только сморщился и схватив мою руку, прижал к груди. Закатила глаза и фыркнула. – Филипп черт возьми. – Другой рукой стала тормошить его.

– Дана, пожалуйста, давай спать, – прошептал Фил обнимая меня.

– Филипп, мне нужно с тобой поговорить. Мне нужна твоя помощь. – Филипп открыл глаза и сразу стал серьезным. Посмотрел на меня, понимая, что сейчас мне не до шуток. Принял сидячую позу и приготовился слушать. Положила руки под голову и закрыла глаза. – Четыре года назад, когда мне было пятнадцать, меня изнасиловали три человека. Это было ночью, я тогда задержалась у подруги. В деревне у нас нет фонарей, потому было очень темно. Я как раз проходила мимо клуба, обычно в темное время суток там полно малолеток. Думала, проскочить быстро, потому что никогда не любила такие заведения, там все пьяные и неизвестно, что могут сделать. Паша, Кирилл и Андрей в это время были за клубом, курили и пили пиво. Они заметили меня. Я смутно помню, как все это началось. – Сморщилась, вспоминая этот день. Слез нет, только злость. Что в тот день, я задержалась у подруги, не послушала бабушку и пошла через клуб. – Паша схватил меня за руку, хотел, чтобы я с ними осталась, что мне будет весело. А я торопилась домой, папа волновался и бабушка тоже. Стала умолять отпустить меня, но им это нравилось – мое сопротивление. Когда меня прижали к стене, Кирилл стал трогать меня, дразнить. – Открыла глаза и посмотрела на Филиппа. Слушает, внимательно. Вспомнила письмо папа. Тогда я не понимала слова Паши, только сейчас до меня дошел их смысл. И опять закрыв глаза, мысленно возвращаясь в ту атмосферу, продолжила. – Я стала кричать, вырываться. Андрей, ударил меня в живот и я упала. "Видимо твоему отцу не сидится на месте". Знаешь, тогда мне не понятно было о чем говорит Паша. Я была сильно напугана, меня держали за руки и за ноги. Наносили удары, только бы я перестала звать на помощь. Помню, как Паша раздел меня, как все они трогали мое тело, принося боль. А потом… Первое ощущение боли. Паша вошёл в меня. Мне уже хотелось умереть. Знаешь как это, когда тебя лишают девственности не заботясь о том, больно девушке или нет. Паша двигался так быстро, сжимал мое горло руками. А Кирилл и Андрей уже готовились к продолжению. Последний удар мне нанесли после того, как Паша кончил мне на живот. Я не слышала больше своего голоса, только смех насильников, их запах сигарет и перегара. Паша закурил и наблюдал за предложением. Они все насиловали меня, менялись и продолжали свое дело. А в знак своей победы, они оставили это. – Подняла края майки, где были следы ожогов. – Они тушили сигареты. Каждый оставил на моем теле несколько отметин. А потом, все закончилось. Я уже проснулась в больнице. Мне тогда так хотелось умереть, мое тело было мне противно. Я не могла смотреть в зеркало. Как-то в больницу пришел Лобан-старший. Дал деньги, за мое молчание. А когда я отказалась, сказал, что уничтожит всех, кого я люблю и кем дорожу. После больницы, меня водили в психологу. Только мне не помогали его советы. Все это нельзя забыть так быстро. Каждую ночь мне снились кошмары и в один день, когда дома было пусто, я взяла нож. Порезала себе вены, чтобы больше не мучиться. Только меня спасли. И с тех пор, Бабушка была рядом – всегда. Прошло два года. Все утихло, раны стали заживать, боль не была такой сильной. Я стала выходить на улицу, иногда даже была в школе. Но, это ещё не всё сюрпризы. – На минуту замолчала вспоминая этот день. Только не плакать. – К нам пришел папин друг, и сказал, что… Моего отца нашли в лесу. Его убили Филипп. Застрелили. И только сегодня, найдя письмо, я узнала кто это. Папа многие годы пытается найти на Лобана компромат, и меня не просто так изнасиловали. Все это было спланировано. Я хочу опять открыть это дело. Отомстить за все. Помоги мне пожалуйста, Филипп я буду тебе очень благодарна. – Посмотрела на парня, который в это время сжимал одеяло и смотрел будто сквозь меня. Мне стало как-то не удобно и страшно. Сейчас он мне и правда казался дьяволом. Резко вскочив, Филипп стал собираться. – Ты куда Фил? – Но мне ничего не ответил. Схватил свои ключи и вышел из комнаты. Побежала за ним, чтобы остановить, куда он собрался? Выбежала на улицу, но не успела и слова сказать, как его машина скрылась за первым поворотом оставляя меня одну на улице. Что он делает? Куда уехал? Зачем? Неужели ему стало противно? Дана, о чем ты думаешь? Как ты можешь быть противна, если ты ему никто!!! Постояв на улице пару минут, вернулась к себе в комнату. Стала набирать его номер, но сначала он просто не отвечал на мои звонки, а потом вообще отключил телефон.

За все выходные Филипп не выходил на связь, дома его не было. Мне было как-то не удобно возвращаться в его квартиру, но мне хотелось понять, почему он уехал. Бабушке пришлось соврать, что мы немного поссорились. Но она только покачала головой в разные стороны и сказала, что если захочу, сама расскажу. В воскресенье пришлось ехать в город на автобусе. Я много раз звонила Филиппу, но телефон был отключен. Звонила его мама, спрашивала, что у нас случилось и почему Филипп отключил телефон. Я не знала, что ей сказать. И просто промолчала. Если ему и правда стало противно находиться рядом со мной, почему он сразу мне не сказал об этом? Я бы поняла его. Наверное он не хочет больше видеть меня, потому и уехал, чтобы дать мне время на сборы. Как же я рада, что у меня осталась так квартира, и не нужно будет звонить Даше и просить пустить меня на ночь. Да и пришлось бы рассказывать, а мне сейчас этого не очень хочется. Достала свою сумку и стала бросать вещи. Те, что купил мне Филипп аккуратно сложила на кровати. Мне они больше не нужны, теперь придется все самой делать, звонить Гвоздеву и как-то мстить Лобану. Вынесла сумку в гостиную, как дверь резко открылась.

В гостиной появился пьяный в хлам Филипп. Пальто расстегнуто, обуви нет, волосы в грязи, как и сам парень. Он вошёл в гостиную и рухнул прямо на пол.

– Филипп, – подбежала к парню. Черт, как можно так нажраться. Стала поднимать его с пола, но единственное, на что у меня хватило сил, это перевернуть его на спину.

– Дана, – улыбнулся парень. – Я так скучал по тебе. Помоги пожалуйста дойти до душа, а то я грязненький.

– Ты где так нажрался? – Филипп закинул мне свою руку на плечо и мы стали медленно подниматься на ноги. Только бы не завалиться сейчас вместе с ним, только бы дойти. Одной рукой держалась за поручень, второй держала парня. Фил же, как гиппопотам подкидывал ноги вверх и со всей силы долбил ими по ступенькам. Но без падений, мы дошли до второго этажа. Правда стоило войти в комнату, как я всего на секунду оставила Фила, чтобы закрыть дверь, как он опять рухнул на пол. Услышала мычание и мат. Парень решил не сдаваться и стал ползти в сторону ванной. Знаю, смеяться сейчас неуместно. Но брутальный красавчик, главная звезда университета, сейчас ползет, это ещё то зрелище. Достала с кармана телефон и засняла это на видео. По дороге к ванной, Филипп снял как-то свое пальто, потом и грязные носки. Остался в одних джинсах, которые были расстегнуты и показывали половину пятой точки парня. М-да, как он ещё не отморозил себе там все. Вся одежда в грязная, будто он валялся в луже из грязи, ползал по дороге и собрал весь мусор. Да и запашок ещё тот. Надо будет позвонить его друзьям, может они знают, где так загулял их лидер.

В ванной Филипп по стенке стал на ноги. И попросил помочь раздеться, но на мои уговоры, что мне не очень хочется видеть его при "параде", парень заржал, за что получил по морде и по моей вине, он благо упал всего лишь на кафель. Стянула с него джинсы, пока он кряхтел как старушка, потом сняла майку. Затащила в душевую кабину и включила теплую воду. Нашла гель и стала мыть его. Филипп сидел с закрытыми глазами, я же молча намыливала его мускулистое тело. Никогда в жизни я не трогала мужской пресс, такой твердый, восемь кубиков, так хочется сейчас провести по им пальчиком. Но сдержала в себе странный порыв и продолжала мыть.

– А трууусь… Сы? – промямлил парень и сам стащил с себя боксеры. Резко отвернулась, только бы не видеть весь тот ужас. Нет, я его агрегат или что там у него, стручочек, мыть и тем более трогать не буду. Мне смотреть на такое противно. – Полотенцем дай.

– По роже им дать? – уточнила на всякий случай. Но услышала тягучее "неееет" и что-то на не понятном мне языке. Взяла полотенце и дала парню. Не знаю, как он там завертел его. Но я уже тащила его к кровати и киданула его.

– Даааан, поспи со мной. А я сплю тебе.

– Я не буду спать с тобой, – стала накрывать его. Но Фил схватил меня за руку и я навалилась на него. Не успела и пикнуть, как меня захватили, как это называется "в медвежья объятия". После чего услышала "Ой, мороз – мороооз". Потом тишина. – Ты живой там? – Но вместо ответа, услышала храп. Значит живой.

Филипп

– За что пьем? – спросил Влад.

– За тебя, чтобы поскорее умным стал и нам не пришлось бы вечно краснеть из-за такого пиздюка, как ты, – сказал Дима. – Странно, в последнее время, мы часто пьем. Так нельзя, у меня ж печень не железная, а жена не терпеливая.

Блять, нахуя я приперся сюда? Знал же, что так просто не унять злость, нахуяриться всегда можно. Но это единственное, что меня может сейчас остановить, только бы не поехать к Лобану и не разъебашить ему морду. Да и дома никого нет, его дружки тоже смылись. Я же Блять проверил. Ехать обратно к Дане я не мог. Знаю, сейчас она думает много плохого и черт возьми не про меня, а именно про себя. Сукин сын, мне мало сдохнуть только за то, что оставил ее одну. Когда она мне наконец-то открылась, рассказала все. Блять… Сжимаю кулаки, только бы унять злость. Мне просто надо нахуяриться.