Текст книги "Одни неприятности с этой прислугой…"

Автор книги: Зигберт Гюнцель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Зигберт Гюнцель
Одни неприятности с этой прислугой…

Эти часы для Алека были самыми приятными. После утомительного шестичасового рабочего дня он усаживался в свое старомодное, но удобное кресло и смотрел стереовизор, между тем как распылитель запахов обволакивал его волнами разнообразнейших ароматов. Передачи оказывали на него усыпляющее действие – а это было именно то, к чему он так стремился по вечерам, после работы.

Алек достал из кармана кожаный портсигар, вынул сигарету, любовно ее понюхал и наконец закурил. Затем снова откинулся в кресле и уже почти в полудреме продолжал следить за действием на матовом экране.

Голос жены вернул его к действительности.

– А у Уорлеев опять новый робот, – сказала она и в ожидании ответа в упор посмотрела на Алека. – По-моему, ты просто не хочешь замечать, как смешно мы выглядим с этим нашим стариканом..

Элизабет бросила взгляд на стоявшего в углу Джона.

– Выражайся хотя бы потактичнее, – буркнул Алек – присутствие робота явно его смущало.

– В наши дни уже никто не держит металлической прислуги, – резко сказала Элизабет. – И вообще он не умеет себя вести. Вспомни, как, сервируя стол, он вывалил ножи с вилками прямо на тарелку леди Уимблдон.

– Должно быть, тогда у него нерегорело сопротивление, – пробормотал Алек, стараясь побороть неуверенность, которая поднималась в глубине его души.

– Ее тогда чуть удар не хватил?

– Ну, у леди Уимблдон бывает не меньше пяти ударов на неделе.

– Из-за тебя мне нельзя появляться в порядочном обществе. Ведь в свете говорят, что ты на краю банкротства. – В голосе Элизабет послышались слезы.

– Ну, это уж чересчур! Я – банкрот?! И все только потому, что я не покупаю нового робота? Какая чушь! Завтра же вызову к Джону механика.

– Попробуй-ка найди такого механика! Кто теперь ремонтирует старую рухлядь? И не спорь со мной. Да, да, он – старая рухлядь! Я понимаю – любовь к традициям и все такое прочее, – но это заходит слишком далеко… Знаешь, недавно я видела новые модели – вот уж поистине последнее слово кибернетики. Точные копии политиков, артистов, певцов. И совсем недорого – от восьмисот до тысячи фунтов…

– До тысячи фунтов!.. – Алек даже задохнулся.

– Но зато сколько у них преимуществ! – В голосе Бет послышались мечтательные нотки. – Во-первых, они ничуть не хуже оригиналов – даже лучше. Во-вторых, у них такие приятные голоса… Ведь копии певцов поют. А кроме того, все эти роботы куда совершеннее Джона. Так написано в проспектах. Совершеннее во всем…

Алек так жаждал покоя, но ему было ясно, что, пока у них не появится поющий робот, он, Алек, не будет иметь ни одного спокойного вечера. Он слишком хорошо знал свою жену. Но деньги? Их нужно много, и они так нелегко достаются!..

– А ты верни Джона, – сказала Элизабет, и голое ее был таким же невинным, как и улыбка, – тогда тебе придется заплатить всего лишь семьсот пятьдесят фунтов.

– Ты не имеешь права требовать этого от меня, – простонал Алек, чувствуя, что слезы застилают ему глаза. Он так привык к старому роботу! Расстаться с Джоном – нет, это выше его сил.

– Пожалуйста, если хочешь, можешь его оставить. Я хочу только одного – чтобы у меня был Стив Лесли.

– Ну, конечно, именно этот сладкоголосый кенарь.

– Выбирай выражения, Алек! Если уж ты не разбираешься в искусстве, то хотя бы не афишируй свою безграмотность. Лично я нахожу его просто очаровательным. Разве тебе этого мало?

– Дорогая, я готов выполнить любое твое желание. Но этого кена… этого Лесли я просто не выношу.

– Ты купишь его для меня. Иначе завтра же Джона не будет в нашей квартире. Ясно?

Алек был потрясен. Как могло случиться, что когда-то он женился на этой женщине? Но, смирившись, он дал свое согласие.

– Джон, с сегодняшнего дня ты будешь прислуживать только мне. Моя жена хочет современного робота – одного из этих, ну, знаешь, певцов… Что ты скажешь по этому поводу?

Джон наверняка сморщил бы нос, не будь его лицо сделано из хромированной стали. Поэтому он удовольствовался тем, что в его скрипучем голосе, прозвучавшем из мембраны, появился презрительный полутон:

– Ox уж эти нынешние роботы! Внешняя оболочка – заглядение, только роботу это зачем? Если же взглянуть поглубже – никаких иных достоинств. Ну, а внутренняя схема… – тут робот закашлялся, и кашель его очень походил на пренебрежительное пощелкивание языком. Помолчав, он ни с того ни с сего мрачно изрек: – Все прочее – молчание…

(Джон недавно прочел Шекспира.)

В старом роботе Алек нашел союзника. И теперь он с большим самообладанием готов был встретить неумолимо надвигавшиеся события.

А затем в доме появился новый слуга – поющий, бойкий и энергичный. И поразительно похожий на Стива Лесли. Он низко склонился перед Элизабет, и та с удовольствием отметила про себя, что суставы его не скрипят. Алеку он отвесил более чопорный поклон, а своего предшественника, Джона, и вовсе не удостоил взглядом.

– Фирма «Робот уоркс лимитед» имеет честь отрекомендоваться, – прожурчал робот. – Позвольте приветствовать вас маленькой песенкой. – И сладчайшим голосом завел: – Я вас люблю-ю-ю…

Бет даже глаза закрыла от удовольствия. Алек же с трудом удержался, чтобы не запустить башмаком в нового слугу. Что касается Джона, то он только негромко хмыкнул.

Как выяснилось впоследствии, в искусстве пения синтетический Лесли не уступал своему прославленному оригиналу. Более того, если подлинный певец брал очень высокие ноты, то робот старался его перещеголять. А в умении пускать сладчайшие трели он вполне мог состязаться с соловьем. Бет так умиляли его рулады, что она по нескольку раз в день плакала от восторга. Она баловала «своего» Стива изо всех сил – каждую неделю вызывала биомеханика фирмы «Робот уоркс лимитед» и тот прочищал и смазывал ее любимца. А верный старый Джон все так же со скрипом и скрежетом топал по дому, выполняя грязную домашнюю работу.

Любовные песенки Стива буквально выматывали Алеку нервы, но это бы еще полбеды – несколько пообвыкнув, этот красавчик начал помыкать хозяином. Как-то вечером, когда Алек по обыкновению удобно устроился в кресле, Стив, напевая, вошел в его комнату.

– Сэр, класть ноги на стол неприлично, – прогнусавил он.

Алек онемел от негодования. Ну ясно, тут не обошлось без Элизабет – как будто у нее нет более важного занятия, чем пичкать робота сентенциями из немецкой книжки «Умение вести себя», дабы преподать Алеку хорошие манеры!

– Я – англичанин, и мне нет дела до обычаев иностранцев. И вообще я запрещаю тебе делать мне замечания! Понятно?

– Так точно, сэр. Между прочим, в наши дни даже англичане с низким коэффициентом интеллектуальности признают некоторые обычаи жителей континента приемлемыми для подданных ее величества, сэр.

Слышали бы вы, каким тоном было произнесено слово «сэр»!

В тот вечер Алек твердо решил: робота нужно выставить из дому – даже если это будет стоить ему целого состояния. Собравшись с духом, он подошел к двери комнаты жены и вкрадчиво позвал:

– Бет!

– Ну, что тебе?

– Не уделишь ли ты мне несколько минут, дорогая?

– К сожалению, Алек, мне надо переодеться. Мы ведь идем в оперу.

– Но ты мне ничего об этом не говорила, – изумился Алек. – Ну что ж, я очень рад. Что мы будем слушать?

– Ал, ты тоже хочешь пойти? Но, знаешь, из этого ничего не выйдет – у меня только два билета. Мы идем со Стивом. Какой это будет восхитительный вечер!

У Алека перехватило дыхание.

– В самом деле… Но… Но в чем ты собираешься пойти? Я недавно видел норковую шубку – она бы тебе наверняка понравилась.

В мгновенье ока Элизабет оказалась в комнате.

– Норковую шубку?.. – Широко распахнутыми глазами она посмотрела на Алека.

– Я бы хотел, чтобы ты ее примерила. Если тебе понравится, она твоя.

– Дорогой мой, ты просто чудо! Норковая шубка! Ведь это мечта моей жизни!

– Но… Послушай, Элизабет, тут есть одна трудность. Теперь в ее взгляде появилось недоверие.

– Дело в том… Видишь ли, я не смогу найти сразу столько денег… Но если бы мы вернули Стива… То есть, я полагаю, если бы…

– Так я и думала, что за твоей щедростью кроется какое-нибудь мошенничество. Запомни раз и навсегда: Стив останется здесь! Хоть лоб себе расшиби!

– Но, послушай, Бет, поговорим разумно. Не могу же я безучастно наблюдать за тем, как он во всем оттесняет меня – словно я не твой законный муж. – Спазмы сжали его горло. – Мне кажется, будто я…

– Паяц! – закончила Бет. – Что ж, возможно, ты не так уж и далек от истины. Стив, нам пора. Я не собираюсь опаздывать на увертюру.

И Элизабет, высоко подняв голову, быстрыми шагами вышла из комнаты.

– Ну, погоди, я покажу тебе, какой я паяц! – в бешенстве крикнул Алек ей вслед. Обессиленный вспышкой гнева, он рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

То, чего опасался Алек, случилось. Роботы поссорились.

Джон, хотя в нем и не было запрограммировано такое высокоразвитое чувство, как разумение искусства, воспринимал пение Стива Лесли как нагрузку, которая не под силу нормальному человеческому слуху. И как-то раз он своим скрипучим монотонным голосом попытался обратить внимание Лесли на то, в каком состоянии находятся нервы его хозяина.

– Очевидно, ваши контакты не в порядке. Я буду жаловаться хозяйке. Бракованный экземпляр! – отрезал тот.

У Джона от возмущения перегорело сразу несколько предохранителей. Весь день он то и дело бормотал: «Плохо с контактами… бракованный экземпляр…»

Атмосфера в доме накалялась. Алеку было ясно: либо робот-певец капитулирует, либо ему самому – рука об руку с металлическим Джоном – придется очистить поле боя.

И тут – не без помощи Джона – ему в голову пришла поистине гениальная идея. Каждое утро Джон информировал своего хозяина о наиболее важных сообщениях прессы, ибо чтение газет отнимало у Алека время, а время, как известно, деньги.

– Обзор «Таймс». На первой полосе – роботы сорвали забастовку в Бирмингеме. Профсоюз требует принятия закона об охране рабочих от посягательств роботов. Спикер палаты общин заявляет: «Близорукая экономическая политика ведет к умножению социальных конфликтов…»

Алек знаком показал, чтобы Джон перешел к следующему сообщению. Вот уже несколько недель эти газетчики только и пишут о роботах-штрейкбрехерах – как будто больше у них нет тем.

Джон продолжил обзор:

«Сенсационная новинка! Фирма „Робот уоркс лимитед“ предлагает последний крик моды этого сезона – роботы-красотки! Богатейший выбор: сто шестьдесят звезд – от Хэлори Маклин до Лиз Райан! Наши агенты познакомят вас с образцами. Заказы принимаются по телефону!»

Алек вскочил и с быстротой молнии бросился к телефону. Вот оно! Как раз то, что ему нужно! Лучшее лекарство от укусов змеи – змеиный яд!

Весь день с его губ не сходила радостная улыбка. Даже когда Стив, прислуживавший за обедом, заметил, что за границей вареный картофель – кстати, синтетический тоже – не режут ножом, он не перестал улыбаться, а вежливым кивком поблагодарил робота за его наставление.

На следующее утро в доме появилась яркая молодая блондинка с пышными формами. Ее звали Глория Чепмен. Великолепнейший экземпляр и даже – как доверительно сообщил продавец – с пупком. Алек с беспокойством отметил, что ее присутствие весьма его взбудоражило. И лишь мысль о ее искусственном происхождении удерживала его от шагов, которые для мужчины его возраста и положения были бы, пожалуй, несколько рискованными.

Глория оказалась поистине идеальным существом. Ее неизменно приветливый взгляд с лихвой компенсировал Алеку хмурое выражение лица его супруги. Глория сопровождала его в деловых прогулках по Сити, заезжала за ним после работы в контору или в клуб. Во время заседаний она была рядом, – словом, он постоянно чувствовал ее присутствие. Алек настроился на продолжительную холодную супружескую войну, но, когда она началась, он, к своему изумлению, обнаружил, что война эта доставляет ему все большую радость.

Однако очень скоро Бет решительно вмешалась в дело. Как-то, когда Алек по привычке занял место в кресле, она уселась на тахту напротив и попросила сигарету. Затянувшись, она бросила на него презрительный взгляд. От смущения Алек глубоко ушел в кресло, словно ожидая от него защиты. Элизабет видела его беспомощность, которая прежде ей даже нравилась в нем, и в глубине ее души шевельнулось что-то похожее на сочувствие. Но она пересилила себя.

– Мне нужно поговорить с тобой, – помолчав, сказала она.

– Слушаю тебя.

– Ты понимаешь, что разговор будет об этой Глории… О нет, не думай, что это в какой-то степени задевает меня, вовсе нет. Меня беспокоит наш престиж. Нельзя же забывать об этом. Да, мой дорогой Алек, в последнее время наш авторитет очень пострадал. – Элизабет с печальным видом опустила голову. – Что ты намерен предпринять?

Алек весь напрягся.

– Я верну Глорию, – осипшим от волнения голосом ответил он.

– Я знала, что могу на тебя положиться.

– М-минуточку… Ты не дала мне закончить. – У Алека вспотели руки. Он провел тыльной стороной ладони по пылающему лицу. – Я верну Глорию, если ты…

Элизабет вскочила с тахты.

– Ты сошел с ума!

– Я – хозяин в доме, и я тебе приказываю. Никаких разговоров! – Он закашлялся. – Ты… ты получишь свою норковую шубку.

Он поднял голову и умоляюще посмотрел на нее.

– И новое вечернее платье. – Она улыбнулась. – Хорошо, я не стану упрямиться. Нужно же иной раз и уступить. Кстати, мне бы очень пошло красивое ожерелье.

У Алека закружилась голова. Он-таки добился своего! «Я – настоящий мужчина, – подумал он. – Да, я – настоящий мужчина».

А как же Глория со всеми ее несравненными достоинствами? Лишь восемь дней пробыла она в доме Алека. Наутро после объяснения супругов, задолго до истечения контрольного срока, она покинула этот дом в сопровождении дубликата певца по имени Стив Лесли. Элизабет и Алек с затаенной грустью смотрели им вслед.

С тех пор хозяйство в их доме по-прежнему ведет старый Джон, у которого скрипят суставы. Хозяин его любит, а хозяйка терпит.