Текст книги "Осада Рима"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Римское Учредительное собрание, таким образом, сочло за благо прислушаться к народным жалобам и решило прекратить войну. 30 июня оно распространило в городе воззвание, которое завершалось следующими словами:

«Учредительное собрание с этого момента объявляет всякую борьбу бесполезной и возлагает на триумвиров исполнение данного решения».

В шесть часов вечера, когда французские батареи усилили огонь, со стороны города появился парламентер с белым флагом. Это был офицер гражданской гвардии; он перебрался через траншею и закричал:

– Прекратите огонь! Мы сдаемся!

Огонь прекратился сразу по всей линии. Парламентера с завязанными глазами препроводили в штаб‑квартиру, где он передал главнокомандующему текст опубликованного в городе воззвания.

Тотчас начались переговоры. Муниципальные власти Рима явились в Сантуччи и попытались выговорить какие‑нибудь поблажки, но генерал Удино желал войти в город победителем, так что члены магистратуры вернулись в Рим, не доведя переговоры до конца. Предвидя осложнения и даже отказ от мира, та и другая сторона продолжили военные приготовления. Осажденные снова занялись защитой левого бастиона ворот Сан‑Панкрацио, в то время как Аннибаль со своей ротой принялся за установку новой батареи, которая должна была этот бастион разрушить. Анри ему помогал. Теперь, когда его драматическая история близилась к завершению, он обрел некоторое спокойствие, которого ему так не хватало. Он чувствовал, что одолеет рок, что победа французских войск избавит его от сглаза и черного колдовства, до сих пор уродовавших его жизнь. Победа Франции станет и его победой, ведь, пока два народа сражались за принципы, двое мужчин бились за право мести. Эти двое во всей массе сражавшихся видели только друг друга; им казалось, что устилавшие поле боя убитые принесли свою жизнь на алтарь их обоюдной ненависти. Но теперь Андреани был среди побежденных, тогда как Анри – среди победителей.

За ночь с 30 июня на 1 июля были завершены четвертая и пятая параллели; ворота Сан‑Панкрацио оказались в кольце траншеи, соединившей правый бастион с великолепным дворцом Вакелло, недавно оставленным повстанцами. На следующий день переговоры так и не были возобновлены.

С 1 на 2 июля работы не прекращались. Осажденные постепенно отступали, и полковник инженерных войск Фроссар с несколькими частями вошел в Трастевере; дома стояли пустые, и он беспрепятственно продвинулся до самого Тибра.

Однако в целом ряде мест римляне оставались на своих позициях; в Сан‑Пьетро ин Монторио ломбардцы сменили солдат Гарибальди. Великий авантюрист не замедлил бежать из Рима и укрыться в Апеннинах. По его следам была отправлена бригада, но с приказом не брать Гарибальди в плен. Что было с ним делать?

Ночью со 2 на 3 июля, а это была двадцать восьмая ночь осады, французы выкопали небольшую траншею рядом с воротами Сан‑Панкрацио. Но искать «мертвые» зоны, чтобы укрыться от прямого огня, было теперь практически невозможно – повстанцы беспрерывно отступали, и линия огня постоянно менялась. Вот уже два дня как исчез Андреани. Однажды вечером он, как обычно, вышел через ворота Сан‑Панкрацио, и больше его никто не видел.

Вакелло – прелестный летний дворец, он стоит по левую сторону плато Корсини, слегка выдвинувшись вперед от ворот Сан‑Панкрацио. Повстанцы долгое время использовали его в качестве аванпоста, поэтому ядра, бомбы и снаряды его совершенно разрушили и опустошили. Прекрасный сад изуродовали траншеями и ходами, статуи превратились в пыль. На изрешеченных пулями и осколками стенах еще виднелись роскошные фрески. Скорбный дворец, казалось, воплощал страшный лик войны – это были трагические руины, обугленные, изуродованные… Они так разительно отличаются от тех руин, что оставляет время! Оно постепенно точит старинные здания, долго сохраняя их живописность, украшая еще крепкие каменные останки цветами и зеленью. Время любовно лепит красивых старцев с серебряными кудрями; войны же, как и всякая пагубная страсть, рождают лишь истощенных юношей, умирающих в расцвете лет. Андреани каждый вечер направлялся в подземелья дворца Вакелло. Выход из них отстоял далеко от дворца, в римском предместье. В этих сырых лабиринтах, в тесном и темном каменном мешке была заживо погребена несчастная безумная француженка. Каждый вечер, как выслеживающий свою жертву тигр, сюда приходил Андреани. Ему хотелось видеть, насколько жизнь и искра разума еще теплились в этом иссушенном страданиями существе. Подлое похищение помутило рассудок бедной девушки. Андреани все еще сдерживал свои низменные страсти. Он щадил пленницу потому, что стремился к обладанию не только ее телом, но и ее душой. Вот почему он так жадно старался разглядеть в своей жертве искру разума.

В этот вечер Андреани почувствовал, как в его сердце пополам с раздражением бушует ненависть. Его соперник был в стане победителей, его враг приближался. Преступник наточил свой кинжал; у него был фонарь; уже два дня он провел в сырых катакомбах разрушенного замка. Но что ему было за дело до развалин вокруг – внутри его самого все лежало в руинах! В опоры здания он заложил девятнадцать ящиков пороха, они ждали только искры, чтобы взметнуться и посеять вокруг разрушение и смерть.

Стоя на коленях в камере Мари, преступник торопливо задавал девушке кучу вопросов:

– Мари, ты меня слышишь? Мы одни. Приди в себя! Проклятье! Знает ли она, что этот чертов француз уже под стенами города? И что, может, завтра он явится сюда победителем? Мари, я тебя убью, но ему не отдам! А еще раньше я овладею тобой, пусть ты безумна, ты будешь моей… Мари!

Развратные губы оскверняли произносимое имя. Бедная девушка неподвижно распростерлась на земле. Временами по ее мертвенно‑бледному лицу скользила слабая тень какой‑то мысли. Тогда исхудавшие руки сжимались, зубы начинали стучать. Ей исполнилось всего восемнадцать лет! Ее лишили семьи, счастья, любви, она вот‑вот умрет у ног подлеца… Мать не утешит ее поцелуем, рука любимого не обовьет ее плечи!

Андреани, словно хищный зверь, кружил возле своей жертвы, метался по камере. Девушка обезумела от ужаса, он – от гнусности собственной души. Преступник то поднимал кинжал для удара в грудь жертвы, то направлял его острие в свое собственное сердце; то вдруг ему на ум приходило взорвать себя вместе с дворцом и бывшими в нем – он в этом не сомневался – французами. То вдруг им овладевало желание, кровь вскипала в жилах и он приближался к Мари.

– Слышишь ли ты меня? – твердил он.

– Святая Дева Мария, иже еси на небеси, молись за нас, – шептали губы девушки.

– Замолчи!

– Молись за нас и сейчас, и в час нашей смерти…

Андреани накрыл рот девушки рукой.

Внезапно в подземелье послышался шум. Безумная поднялась. Ее глаза, уши, сердце поймали какие‑то ведомые только им сигналы.

– Анри! – вскрикнула она.

– Он! Опять он! Везде он! – заскрипел зубами Андреани.

К темнице кто‑то приближался, вот он рядом, ищет, высматривает…

– Анри! – снова раздался вопль.

– Ко мне, ты – моя собственность! – взревел Андреани.

Звуки голосов все ближе:

– Сюда!

– Смотрите, снова порох!

– Осторожнее, лейтенант, он тут повсюду, во всех опорах!

– Мари здесь, здесь, я знаю!

Это Анри! С ним Аннибаль и солдаты; обследуя дворец, они наткнулись на ящики с порохом. Продвигаясь вперед, попали в подземелье. Теперь они уже подошли к самой двери темницы.

Анри бросается на дверь, но она не поддается. Солдаты наваливаются и выламывают дверь. Анри вбегает в каменный мешок. Андреани исчез, но его кинжал еще дымится в груди девушки. Теперь она мертва, наконец‑то мертва! Она умерла в страданиях, в тот самый миг, когда перед ней забрезжило счастье.

– Мари! – с трудом произносит Анри и замертво падает рядом с любимой.

Тем временем Андреани ускользнул другим выходом и снова очутился в подземелье. Его заметили Жан Топен и Аннибаль.

– Сюда! – кричат они. – Месть негодяю!

Началась бешеная гонка по лабиринту подземелья. Андреани освещал себе дорогу фонарем. Хорошо зная здесь все ходы и выходы, он далеко опередил своих преследователей. Аннибаль и Жан Топен уже отчаялись его догнать. Они попытались достать его выстрелами из ружья, но густой дым, наполнивший подземелье, сделал его еще темнее.

– Горе, горе вам! – кричал Андреани.

Он зажег приготовленный заранее фитиль и ускользнул.

Жан Топен зарычал от гнева, бросился к фитилю и успел его загасить. Если бы не сапер, страшная месть негодяя удалась бы.

Аннибаль обнял храброго солдата.

– Лейтенант, а как же бедный Анри? Надо вернуться!

Камера была пуста. Друзья капитана пошли во дворец, думая, что он уже там, но поиски ничего не дали. Анри во дворце не оказалось.

– Это судьба! Я же вам говорил, лейтенант, – покачал головой Жан Топен.

– Завтра мы перевернем весь Рим, но найдем его. – Аннибаль не скрывал слез. – Найдем!

Андреани вышел на поверхность далеко в предместье Рима, и никто о нем больше никогда не слышал.

В конце концов мирные переговоры завершились, и Рим раскрыл свои ворота безо всяких предварительных условий. 3 июля французская армия вошла в Вечный город через ворота Портезе. Жители Трастевере радовались окончанию войны и с энтузиазмом встретили победителей. Французский Генеральный штаб с триумфом расположился в помещении французского посольства. Войсковые части были расквартированы в монастырях и дворцах Рима. Учредительное собрание было распущено, а его зал заседаний занял драгунский полк. Украшавшие Корсо красные знамена тут же содрали.

Итак, генерал Вайан[34]

[1] Папа Пий IX (1792) – наследовал Григорию XVI в 1846 году. Считалось, что Пий IX симпатизирует либеральным и националистическим тенденциям в Италии. После 1849 года отказался от всех реформ в понтификальном государстве. Умер в 1878 году. (Примеч. автора.)

[2] Ультрамонтанство – политическое направление, призывающее неограниченную власть Римского Папы. (Примеч. перев.)

[3] Понтификальный – папский, епископский. (Примеч. перев.)

[4] Гаэта находилась на неаполитанской территории. Пий IX таким образом уходил от давления, установленного в Риме в результате революции нового правительства. (Примеч. автора.)

[5] Джузеппе Гарибальди (1807–1882) – революционер и патриот; вернулся из Южной Америки в 1848 году и поступил на службу молодой Римской республике. Его отвага и мужество стали легендой. (Примеч. автора.)

[6] Учредительное собрание в Италии. (Примеч. перев.)

[7] Джузеппе Мадзини (правильно – Маддзини) родился в 1805 году в Генуе; участвовал во многих мятежах и не единожды был в ссылке. Среди итальянских революционеров пользовался большим авторитетом. (Примеч. автора.) Мадзини был основателем тайного общества «Молодая Италия», ставившего своей целью объединение страны и установление республиканского строя. Умер в 1872 году.

[8] «Tе Deum» – начальные слова (и название) католического гимна «Тебя, Господа, хвалим».

[9] Луи Наполеон Бонапарт был избран президентом республики 10 декабря года. За него проголосовало 75 % всех голосовавших. К итальянским революционерам, которых он посещал в дни своей юности, он испытывал симпатию. Поколебавшись некоторое время, он, чтобы угодить католикам, решает отправить французский корпус в Рим. (Примеч. автора.)

[10] Удино Никола‑Шарль‑Виктор, герцог де Редджо – французский генерал, сын знаменитого наполеоновского маршала Никола‑Шарля Удино (1767–1847). (Примеч. автора.)

[11] Реньо де Сен‑Жан‑д'Анжели Опост‑Мишель‑Этьен (1794–1870), позднейший маршал Франции.

[12] Расстояние между Чивитавеккьей и Римом равняется семидесяти километрам. (Примем. автора.)

[13] Под Площадью автор, очевидно, понимает площадь Святого Петра перед одноименным собором.

[14] Туры – плетенные из прутьев цилиндрические корзины без дна, наполнявшиеся землей и применявшиеся с древности до середины XIX века для устройства различных укреплений и укрытий от стрел, пуль, снарядов, а также для крепления оснований высоких земляных насыпей. (Примеч. перев.)

[15] Фашины – пучки хвороста, перевязанные скрученными прутьями или проволокой, начинялись камнями и в прежних войнах широко применялись фортификационных сооружениях. В мирной жизни фашины применяются для защиты от размыва русел рек и каналов, для укрепления откосов насыпей и т. д. (Примеч. перев.)

[16] Триумвират – так назывался в Древнем Риме союз трех самых могущественных горожан, заключенный в целях временного управления городом. Этот античный институт был возрожден в XIX веке, когда мэр Рима получил – вместе с двумя видными горожанами – всю полноту административной власти в городе. (Примеч. перев.)

[17] Этот подвиг ярко иллюстрирует смелость и дерзость Гарибальди. Ж. Верн показывает дальше, как широко национальный герой пользовался такой тактикой, чтобы подбодрить осажденных. В 1860 году Гарибальди снова атаковал Неаполитанское королевство и захватил его. (Примеч. французского издателя)

[18] Стилет – короткий кинжал с очень острым лезвием.

[19] Арпейская скала – обрыв на Капитолии, с которого, по древнему преданию, сбрасывали осужденных изменников.

[20] Федринад де Лессепс (1805–1894) – французский дипломат и предприниматель; был руководителем работ по проектированию и строительству Суэцкого канала.

[21] Гарибальди родился в Ницце, принадлежавшей тогда Сардинскому королевству, частью которого был Пьемонт.

[22] Фра‑Дьяволо (настоящее имя Микеле Пецца) – главарь бандитской шайки, позднее ставший на сторону неаполитанского короля и боровшийся против французов; в 1806 году был взят в плен и повешен. (Примеч. перев.)

[23] Бастион – пятиугольное укрепление, обычно в исходящих углах замкнутой крепостной ограды. (Примеч. перев.)

[24] Куртина – средняя часть бастионного фронта в крепостных укреплениях.

[25] Равелин – вспомогательное крепостное сооружение в виде треугольника с вершиной, обращенной к противнику; впереди равелина часто был ров или вал. (Примеч. перев.)

[26] Аванпост – передовой пост, выставляемый войсками для своего охранения.

[27] Эбер Жак‑Рене (1757–1794) – деятель Великой французской буржуазной революции XVIII века. Принадлежал к левому крылу якобинцев. Был заместителем прокурора Парижской коммуны, редактором одной из самых ультрареволюционных газет и одним из вдохновителей сентябрьского террора (1792 г.). Был обвинен сторонниками Робеспьера в подготовке восстания против якобинской диктатуры и казнен. (Примеч. перев.)

[28] Конвент – представительное Собрание во Франции, высшее законодательное учреждение в период французской революции XVIII века. (Примеч. перев.)

[29] Дантон Жорж Жак (1759–1794) – видный деятель французской революции XVIII века; выступал за примирение жирондистов и якобинцев. Был казнен 5 апреля 1794 года. (Примеч. перев.)

[30] Робеспьер Максимилиан (1758–1794) – выдающийся деятель французской революции XVIII века; глава революционного правительства якобинской диктатуры. Выступал против эбертистов (левых якобинцев). После переворота 27 июля 1794 года был арестован и на следующий день казнен. (Примеч. перев.)

[31] Константина – город в Алжире; был взят Ламорисьером 13 октября 1837 года. (Примеч. автора.)

[32] Этот «известный эмигрант», вероятно, Луи Наполеон Бонапарт. Он жил в Лондоне с 1838 по 1840 год, вернулся туда снова в 1846 году после своего побега из форта Гам. Он обнаружил в Англии нищету рабочих и опубликовал много Работ, в частности, по социальным проблемам. (Примеч. автора предисловия)

[33] Обращаю внимание читателя на этот панегирик твердой политике Луи Наполеона в 1849 году. Политика эта часто менялась между 1849 и 1870 годами и никого не удовлетворяла. (Примеч. автора.)

[34] Генерал Вайан составил военную славу Второй империи. В 1851 году он был произведен в маршалы Франции, в 1854 году стал военным министром, а в 1859 году – главнокомандующим Итальянской армии. Мы приносим благодарность Андре Палюелю из Шамберийского университета за любезно предоставленные исторические справки. (Примеч. автора.)