Текст книги "Мишель и господин Икс"

Автор книги: Жорж Байяр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

13

– О нет, мадемуазель, прошу вас! Неужели и вы? Нет, нет!.. – вскричал Зиго, близкий к нервному срыву.

Анриетта де Маливер поставила наконец корзину. Сейчас она казалась более уверенной в себе.

Я была бы обязана вам, мсье…

Зиго. Клод Зиго.

…мсье Зиго, если бы вы все же ответили мне на вопрос и не выражали так бурно свое отчаяние, причин которого я не знаю и не хочу знать.

Мишель и Даниель оценили спокойный, уверенный тон, которым Анриетта произнесла эту тираду. Журналист сразу пришел в себя и еще раз поведал девушке, какие обстоятельства привели его в Компьен. Закончив, он выглядел усталым, словно вложил в рассказ все свои душевные силы… И с надеждой смотрел на Анриетту, словно ждал, что сейчас она вытащит из кармана письмо и протянет ему.

– К сожалению, мсье… Зиго, мне весьма неприятно вас разочаровывать, но я совершенно уверена, что такое письмо никогда сюда не приходило.

Зиго явно не мог поверить, что девушка говорит правду. А Анриетта добавила:

– К тому же вы сами сказали, что письмо было «возвращено графине Гортензии». Как же оно могло в таком случае оказаться у меня?

Зиго глубоко вздохнул и терпеливо, как маленькому ребенку, принялся объяснять:

– Когда я приехал в этот город и узнал, где вы живете, я решил, что почтальон, который обслуживает замок, обслуживает и этот дом тоже.

Зная, что графини де Маливер нет в живых, он должен был вручить письмо вам, адресату. Ведь ему, я думаю, известно, что вы живете здесь?

– Совершенно верно. Но это ничего не меняет. Я не получала никакого письма.

Зиго сдался. Он сунул блокнот в карман и вздохнул.

– Ну что ж… В таком случае мне, видимо, остается одно: извиниться за беспокойство и откланяться. Все-таки очень жаль, что вы не получили того письма… Оно, видимо, было очень важным…

Как ни желала Анриетта поскорее отделаться от гостя, она клюнула на приманку.

– Важным? Что вы хотите сказать, мсье? Что вам о нем известно?

Зиго еле заметно улыбнулся.

– Моя профессия, равно как и большой жизненный опыт, позволяют мне… как бы это сказать?., чутьем улавливать некоторые вещи. Я просто сопоставил даты. Письмо было отправлено – судя по штемпелю на конверте – за три дня до кончины графини. Можно предположить, что, если графиня взялась за письмо в такой момент – она ведь была уже слаба, не так ли? – ее побудило к этому нечто очень важное…

Анриетта, взволнованная упоминанием о кончине тети, опустила голову. Тем не менее голос ее был тверд:

Не слишком ли много у вас допущений, мсье? Вероятно, это в духе вашей профессии – устраивать много шума из ничего… но я отказываюсь помогать вам в этом занятии. Важным было то письмо или нет, оно утрачено, и не стоит о нем больше говорить.

Могу ли я все же надеяться, – спросил Зиго, – что, если вы все же получите его, вы мне сообщите? Напоминаю: Клод Зиго, «Все обо всем».

Возможно, мсье, возможно…

Получив это неопределенное обещание, Зиго откланялся. Казалось, он очень жалеет, что у него нет шляпы с перьями, которой он мог бы подмести пол в прощальном поклоне.

Уф! – вздохнула Анриетта, когда дверь за репортером закрылась. – Я от него устала! Он давно здесь?

Больше часа, – ответил Даниель. – Его просто распирает энергия, этого Клода…

Какая-то абсурдная история… – задумчиво произнесла Анриетта. – С чего бы тетя стала писать мне в Лонжевер? Она никогда этого не делала.

И все-таки, – вмешался Мишель, – это письмо существовало. Иначе как корреспондент «Все обо всем» узнал бы адрес, имя де Маливеров и дату, о которой сказал Зиго?

Анриетта вынуждена была согласиться с ним.

– Но я не хочу придавать большого значения этой истории девятилетней давности, – подвела она итог разговору. – Между прочим, давно пора готовить обед. Идемте, я вас тоже запрягу.

Втроем они отправились в кухню и весело принялись за работу.

* * *

За обедом, конечно же, речь опять шла о пропавшем письме. Анриетта осталась при своем мнении, повторяя, что не стоит брать пример с репортера, гадая, что было в послании, которое, по всей видимости, уже никогда не найдется.

Ребята решили вернуться к своим садоводческим занятиям, от которых их оторвал приход Зиго.

Оказавшись наконец в оранжерее, они первым делом убедились, что картины лежат на месте и ничто вокруг не изменилось.

– Только этой истории с пропавшим письмом нам не хватало! – воскликнул Даниель. – Мало нам забот с господином Иксом…

– Верно. Не стоит гнаться за двумя зайцами.

В конце концов, если это письмо не интересует Анриетту, так нам до него тем более нет никакого дела.

Подготовив второй бак с перегноем, они занялись посадкой черенков, которые были приготовлены утром. Но их явно было мало, и ребята решили купить еще цветочной рассады.

Где мы ее найдем в такое время? – развел руками Мишель.

Можно съездить в город. Спросим в магазине семян или в питомнике. Там часто бывают растения в горшках… Маниза будет рада, увидев оранжерею в рабочем состоянии.

Они сообщили о своих планах Анриетте.

– Вы не хотите подождать до завтра? – спросила она. – Бертэн заедет за мной в половинеодиннадцатого, и мы отправимся вместе.

Они заколебались. Но потом, желая как можно скорее все посадить, решили не откладывать дело до завтра.

* * *

Мишель и Даниель шагали по шоссе к городу; до него было примерно полтора километра.

Чем больше я думаю об этом письме, – заявил Даниель, – тем больше убеждаюсь, что журналист прав. Оно в самом деле могло быть очень важным.

Может, настолько важным, что им заинтересовался кто-то еще, кому оно не предназначалось? Или наоборот: кто-нибудь вскрыл его по ошибке и решил, что не стоит и сообщать о нем адресату?..

Кстати, ты не находишь, что Ришар долго не реагирует на наш трюк с картинами?

Не так уж долго. Со вчерашнего дня. Может, он просто ждет удобного случая, чтобы вскрыть пакет.

А если он не собирается его вскрывать?

Значит, господин Икс – это не он.

Кстати, я вот что подумал… А что, если этот Зиго и есть господин Икс? Уж больно он странный…

Зиго – господин Икс? Но… зачем он тогда приходил к нам?

Откуда я знаю! Например, осмотреть дом при дневном свете, чтобы ночью легче было ориентироваться. Или – поглядеть, как подействовали на тебя вчерашние водные процедуры…

Это был бы уже верх наглости! Нет, это вряд ли возможно. Он же знал про Лонжевер, знал дату смерти графини, так что он наверняка журналист. И если даже он действительно господин Икс, что дал ему этот визит?

Вдруг они заметили вдалеке велосипедиста.

Кажется, почтальон, – предположил Даниель.

Если это он, я спрошу у него про письмо. Он наверняка помнит. К тому же оно наверняка было в специальном конверте: в таких конвертах письма пересылают, когда меняется адрес.

Велосипедист в бежевой полотняной униформе и плоской кепке действительно оказался почтальоном. Он медленно крутил педали: кожаная сумка, привязанная к рулю, была, видимо, очень тяжелой. Это был немолодой уже человек, полный и круглолицый.

Заметив ребят, он затормозил и остановился.

У меня есть письмо для вас, – сказал он. – Кто из вас Мишель Терэ?

Я, – ответил Мишель.

Почтальон протянул ему конверт. Мишель, поняв, от кого это письмо, сунул его в карман. Почтальон закрыл сумку и собрался уже уезжать; Мишель остановил его.

Простите, мсье, можно один вопрос?

Конечно, мсье Терэ, спрашивайте.

Вы не помните, не возвращалось ли в замок, примерно месяц назад, письмо, адресованное Анриетте де Маливер?

Письмо мадемуазель де Маливер? Нет, не помню. Я бы наверняка обратил внимание. Правда, я всего неделю как вернулся из отпуска. Может, напарник мой помнит? Говорите, месяц назад? Да, верно! Должно быть, он его доставлял.

Но… в замке вы кладете письма в почтовый ящик?

Почтальон сдвинул брови и, посмотрев на ребят с некоторым подозрением, сказал:

Я не знаю, что это за письмо, но могу вам сказать, что и я, и напарник – мы всегда отдаем письма привратнице. То есть мадам Пероннэ.

Большое спасибо, мсье! Счастливого пути!

– Спасибо и вам. Приятной прогулки! Почтальон уехал, налегая на педали.

В общем, опять мы на том же месте, – констатировал Даниель.

Ну нет… Какой-то результат все же есть. Если письмо действительно существовало и было доставлено в замок, мы знаем, где его оставил почтальон: у привратницы.

То есть – у жены егеря?

Да… Жаль, что нельзя просто пойти и спросить у нее, не видела ли она этого письма.

Да, в нынешних обстоятельствах это непросто.

Они наконец добрались до пригорода и купили Рассады. На обратном пути они продолжали обсуждать загадочное письмо.

Внезапно Мишель решился:

– Слушай, Даниель! Черт с ними, с обстоятельствами!.. Мы должны пойти к мадам Пероннэ и спросить у нее про письмо.

Даниель ошеломленно смотрел на брата. Неужто у него хватит смелости явиться к егерю после того, что произошло позапрошлой ночью? С грузом висящих на них обвинений?..

14

Ты вообще понимаешь, что говоришь? – Даниель смотрел на Мишеля словно на сумасшедшего. – Ты собираешься идти к егерю? Хочешь, чтобы он велел Марселю и Виктору спустить тебя с лестницы?

Тихо, тихо! Во-первых, что касается обвинений: я думаю, не преувеличил ли граф? Жандармов до сих пор нет. Может, он вовсе и не ходил в полицию?

Или они просто не успели приехать?

Может, и так… Но, как бы там ни было, если мы невиновны, нам нечего опасаться идти к жертве.

Но Даниель сохранил слишком неприятные воспоминания от встречи с сыновьями егеря… Мишель, поняв это, предложил:

– В самом деле, не обязательно нам идти вместе. И вообще будет лучше, если я туда пойду один. В конце концов, ведь Марсель и Виктор не подозревают, что нам известно, кто вчера напал на тебя.

Даниель задумался. Он понимал, что Мишель старается пощадить его самолюбие… Хотя, собственно, стыдиться тут нечего: ведь напали на него неожиданно, он был один против троих… так что в его поражении ничего позорного не было.

– Я пойду с тобой, – решительно сказал он. – Обязательно!

Ребята отнесли покупки в оранжерею и направились к дому егеря.

Им пришлось, выйдя из дома Манизы, обойти парк вокруг. С той стороны парк был огорожен стеной из белого камня, метров двадцать длиной. Ее продолжала другая стена, пониже, надстроенная решеткой с торчащими кольями. От монументальных ворот начиналась парадная аллея, ведущая к замку. Чуть дальше, немного в глубине, фасадом к аллее, стоял низкий квадратный дом егеря, крытый шифером.

В середине фасада находилась двустворчатая стеклянная дверь без занавесок. На черной деревянной табличке поблекшими золотыми буквами значилось: «Привратницкая».

Брр… – поежился Даниель. – В Париже есть, кажется, такая тюрьма: «Консьержери»[1]1
  Conciergerie – буквально: привратницкая (фр.).


[Закрыть].

Хм-хм… – ответил Мишель, погруженный в размышления.

Они поднялись по разбитым ступенькам; Даниель потянул за шнурок. Где-то внутри раздался слабый звонок.

За стеклом появилась женщина.

– Мадам Пероннэ, – прошептал Мишель.

Дверь открылась: на пороге стояла дама лет сорока. Очень бледное лицо, седеющие волосы, собранные в пучок на затылке, и выцветшее хлопчатобумажное платье придавали ей невыразительный, незапоминающийся вид.

Она явно узнала ребят, но никак не показала этого и спокойно сказала:

– Добрый день. Кто вам нужен?

Здравствуйте, мадам, – сказал Мишель. – Простите за беспокойство. Можно задать вам один вопрос?

Конечно. Для этого я здесь и нахожусь.

Видите ли, мадам, я жду очень важное письмо. Почтальон сказал мне, что, возможно, он перепутал и отнес его сюда. Могло быть такое?

Консьержка наморщила лоб, задумалась, потом покачала головой.

Не знаю. Вообще-то я почти не занимаюсь почтой. Почтальон доставляет сюда все, что адресовано нам, графу и тем, кто живет в замке. Чаще всего письма в замок относят мои сыновья. Иногда это делают мсье Ришар, или Состэн, садовник, или Бертэн… Иногда почту по пути забирает сам граф; но это бывает редко. Боюсь, не смогу вам сказать, было ли там письмо для вас.

Благодарю вас, мадам, и…

Проще всего вам обратиться к графу… или к Ришару, – добавила мадам Пероннэ.

Мишель колебался. Привратница явно ждала, пока они уйдут.

– Простите, мадам… Как себя чувствует ваш муж?

Мадам Пероннэ была явно удивлена вопросом. В ее взгляде мелькнула враждебность.

– Уже лучше, благодарю вас. К счастью, у него крепкий череп.

Мишель не стал убеждать ее в своей невиновности. Когда они разоблачат господина Икс, все встанет на свои места.

– Благодарю вас, мадам. Еще раз извините.

Привратница молча кивнула в ответ. Мальчики той же дорогой отправились обратно.

Короче говоря, – сделал вывод Мишель, – если письмо существовало и было доставлено в замок, оно могло попасть в руки кому угодно. Например, графу…

Слушай, Мишель! Давай не будем отвлекаться на эту историю с письмом. У нас по горло других забот. Не забывай, мы должны заманить в ловушку господина Икс.

Но мы этим уже занимаемся. Ведь картины… вернее, пакет, в котором они якобы лежат, давно уже у Ришара.

Да… Но я уже начинаю сомневаться, правильно ли мы поступили. Ришар что-то долго не реагирует.

Знаешь, я все меньше верю в эту историю с возвращенным письмом. В замке о нем говорили бы. Слуги наверняка бы узнали, что пришло письмо… от графини Гортензий!

Да… если в этом письме не сообщалось, например,* о каких-нибудь ценностях, спрятанных графиней. Думаешь, тот, кто прочел его первым, стал бы кричать об этом на всех перекрестках?

Вряд ли… Но все-таки!..

Всю дорогу до дома Мишель молчал. Он лишь морщил лоб; Даниель догадывался, что брат напряженно о чем-то думает.

Вот что, Даниель, – сказал наконец Мишель, когда они подошли к дому. – Я тут кое-что сопоставил… Я ни в чем не уверен, но выглядит любопытно…

Что выглядит любопытно? Что ты сопоставил?

Слушай внимательно. Тебе не кажется странным, что картины графини висели в комнате столько лет и никто не обращал на них никакого внимания?

Но… это же просто мазня!

Хорошо, мазня. Но эта мазня вдруг заинтересовала нашего господина Икс. Заинтересовала до такой степени, что он разработал целый сложный план, запер нас в охотничьем домике… и все для того, чтобы спокойно изучить эти картины.

Может, ему такие картины нравятся.

А тебе не кажется странным, что господину Икс они стали нравиться именно сейчас, когда вернулось это письмо?

Странно, странно… Но это может быть и простым совпадением.

А если не совпадение? Если в письме было написано, что, например, в раме одной из картин… или еще где-нибудь… спрятан некий документ, позволяющий завладеть чем-то ценным?.. Это бы все объясняло! Не забудь: ради того, чтобы его не узнали, чтобы он мог действовать беспрепятственно, этот тип чуть не убил егеря и собаку.

Даниель не стал опровергать его выводов.

У меня нет никаких сомнений: сыновья егеря в курсе. Если они заодно с господином Икс, то все становится ясно!

Если только не они сами и есть господин Икс! Они – и кто-то еще, кого они взяли к себе в компанию. Возможно, этот третий и ударил их отца… разозлившись или еще по какой-то причине.

В таком случае… мы вполне можем спросить у них про письмо. Они наверняка выдадут себя. Поговорим с ними?

Слишком опасно. Можно им позвонить… Подожди, давай все обсудим как следует.

* * *

Анриетта только что ушла на свою обычную прогулку. Часы показывали половину девятого вечера.

Пора, – прошептал Даниель.

Мне почему-то кажется, – сказал Мишель – что ночь у нас будет бурной.

Ты не думаешь, что стоит предупредить Анриетту?

Пока нет. Она слишком разволнуется. И потом, я думаю, эти двое не будут особенно запираться. Как-никак, похитить письмо – не шутка.

А если они ни при чем? Мишель нетерпеливо отмахнулся.

Слушай, Даниель, мы это уже обсуждали.

Они предупредят третьего и явятся к нам за объяснениями. В любом случае мы узнаем причины нападения.

Он подошел к телефону и набрал номер. Даниель взял отводную трубку.

Алло… добрый день, мадам. Будьте добры Марселя Пероннэ.

Кто говорит?

Э-э… один его друг.

Наступила тишина, потом они услышали оживленную беседу. Мужской голос спросил в трубку:

Кто это?

Алло, это Марсель?

Да. В чем дело?

Одна маленькая просьба. Мадемуазель Анриетта де Маливер просит вас немедленно доставить ей письмо графини Гортензии, которое вы взяли месяц назад. Немедленно, иначе завтра утром она заявит о его похищении. Вам понятно?

Письмо? Какое письмо? Кто это говорит?

Это неважно. Письмо нужно положить в почтовый ящик «Дома садовника». Спокойной ночи!

Не дожидаясь ответа, Мишель положил трубку.

– Теперь они не дадут нам спать, – вздохнулДаниель, зевая.

Мишель улыбнулся. Как Даниель мог думать о сне, когда должна была раскрыться тайна, мучившая их уже два дня?.. Когда они, может быть, узнают наконец, кто такой господин Икс…

15

Анриетта уже давно вернулась. Мальчики сделали вид, что пошли спать, а сами на цыпочках снова спустились вниз, чтобы дождаться письма.

Большие часы, висевшие на стене в гостиной, пробили десять. Даниель с трудом подавил зевок.

Кажется, я не выдержу, – сказал он. – Если мы тут посидим немножко, я усну прямо на полу.

Эх ты, сурок, – усмехнулся Мишель. – Впрочем, ты прав. Лучше давай дежурить по очереди. Наши друзья, наверно, постараются принести письмо и сразу сбежать, пока их не заметили. Потом скажут, что у нас нет доказательств.

Но они же знают, что нам известно…

Так можно никогда не кончить.

Что не кончить?

Эту игру: ты знаешь, что они знают, что мы знаем…

Остри сколько угодно, но все равно твоя идея дурацкая.

Дурацкая? Чтобы уйти спать, ты готов утверждать что угодно.

Может быть… Но это же ничего не меняет. С чего они отдадут нам письмо? До того, как сами его используют…

Но они его уже использовали. Они уже знают, что там написано, и письмо им больше не нужно.

Если они отдадут его нам, мы тоже узнаем. И сможем опередить их, потому что картины у нас.

Поэтому я не надеюсь, что они принесут настоящее письмо. Но что-то они все-таки сделают, и мы узнаем тогда, что делать нам.

Даниель пожал плечами и снова зевнул.

– Ладно, иди поспи в холле на диване. Я тебяразбужу через час.

Даниель не заставил себя долго уговаривать. Мишель сначала принялся ходить по комнате, потом уселся в кресло.

Когда пробило одиннадцать, он решил не будить Даниеля. Он совершенно не хотел спать и мог спокойно посидеть еще час…

* * *

Должно быть, он все же задремал. Мишель не был в этом уверен. Но часы ведь звонили несколько минут назад, а теперь звонят снова. Он стал считать удары и, досчитав до двенадцати, покрылся холодным потом. Кажется, он провалил всю операцию. Он протер глаза, подошел к почтовому ящику, открыл его – и вздохнул с облегчением. Ящик был пуст.

– Так-то оно лучше, – сказал он себе.

Он потянулся, несколько раз присел, чтобы прогнать сон, и… застыл с вытянутыми руками и открытым ртом. Ему показалось, что за дверью, на крыльце, слышатся чьи-то шаги.

Весь вечер он старался представить себе, как это произойдет. «Они» подойдут очень тихо, без единого шороха, и только скрип крышки да глухой звук конверта, упавшего на дно ящика, выдадут их присутствие.

И вот «они» пришли, но пришли не таясь. Одним прыжком Мишель оказался в холле и потряс Даниеля за плечо.

Вставай! Они пришли, – прошептал он.

Чего?.. Я спать хочу!.. – пробурчал Даниель. Но, боясь пропустить самое интересное, встал быстрее, чем обычно.

Спустя две минуты братья стояли возле двери. Снова послышались шаги.

Они как будто специально топают, – прошептал Даниель.

Тихо!..

Скрипнула крышка почтового ящика. За стеклышком, вставленным в стенку ящика, показался маленький белый прямоугольник.

Потом в дверь грубо, настойчиво постучали.

– М-да, они не очень-то вежливы, – заметил Мишель.

– Они хотят сказать, что письмо на месте. Мишель не ответил. Он схватился за ручку двери и начал медленно ее поворачивать.

– Зажги свет, – прошептал он. – Быстро!

Даниель повернул выключатель. В тот же момент Мишель резко открыл дверь – и на мгновение растерялся. На пороге стоял человек, лицо его было закрыто темной маской с прорезями для глаз. В ярком электрическом свете он выглядел очень пугающе.

Человек – Марсель? или Виктор? – зловеще захохотал, показал им кулак, повернулся и побежал прочь, одним прыжком одолев пять ступенек крыльца.

Не сговариваясь, ребята бросились следом.

Неожиданно они ощутили резкий удар по лодыжкам – и кубарем покатились по земле.

Еще не придя в себя, Мишель успел подумать, что ловушка была устроена мастерски. Веревка лежала на земле, а как только человек в маске пробежал, кто-то другой натянул ее.

Долго размышлять на эту тему ему не пришлось. Грубая, шершавая ткань окутала его голову… Потом чьи-то сильные руки стиснули локти. Он сопротивлялся изо всех сил, но его крепко связали… Потом кто-то взвалил его на плечо и понес.

Кровь прилила ему к голове… Мишель с досадой вспомнил, что они оставили дверь открытой. И еще ой пожалел, что позволил Даниелю броситься вместе с ним за незнакомцем.

* * *

Их несли очень долго. По крайней мере, так показалось Мишелю и Даниелю, которых тащили, словно тюки, и которых ужасно мучил шум в голове.

Потом похитители остановились. Братьев без церемоний сбросили на мягкую, влажную землю; Мишель понял, что лежит на песке.

В лесу было много заброшенных песчаных карьеров, от которых остались лишь заполненные водой ямы да несколько метров ржавых рельсов. Иногда еще попадалась старая хижина.

Вода в ямах даже в разгар лета была холодной.

«Надеюсь, они не посмеют повторить вчерашний номер, – подумал Мишель. – Тут ведь поглубже будет, чем в бассейне в парке…»

Вскоре однако выяснилось, что похитители вовсе не собираются купать их в ледяной воде. Сквозь толстую ткань Мишель услышал, как открывается какая-то дверь. Потом его снова подняли, на этот раз вдвоем.

Вскоре он почувствовал, что его посадили на пол – по крайней мере, похоже, что это был пол, – и прислонили спиной к стене. По звукам он догадался, что с Даниелем сделали то же самое.

Теперь, когда Мишель оказался в более естественной позе, к нему вернулось обычное хладнокровие. Скоро он узнает, чего добиваются похитители.

На протяжении всего пути от дома те не произнесли ни слова. Они и теперь помалкивали.

«Боятся, что мы их узнаем по голосам», – подумал Мишель.

Впрочем, это было довольно глупо. Ведь сыновья егеря уже выдали себя, ответив на предупреждение по телефону.

Из-за неудобной позы у Мишеля затекло все тело. Его раздражало, что он почти ничего не слышит. Может, их просто бросили?..

Даниель! – позвал он вполголоса. – Ты здесь?

Да, кажется, – не вполне логично ответил брат.

Ты что, не уверен в этом?

Я думаю: может, это мне снится?

Кажется, мы одни. Ты можешь пошевелиться?

Могу… только не руками и не ногами.

Эта тряпка мне кожу трет. Могли бы взять что-нибудь другое в качестве капюшона.

Ты думаешь, они ушли?

Кажется, да… Черт возьми, теперь они могут делать в доме, что захотят. Дверь ведь открыта.

Но там Анриетта.

Она спит и ни о чем не подозревает.

* * *

Они замолчали. Даниель задремал; Мишель попытался избавиться от веревок, но скоро смирился и старался лишь сохранить ясный ум и силы, чтобы воспользоваться первой же возможностью для побега.

Правда, он был не очень уверен, что такая возможность представится. Похитители, кажется, хорошо выбрали место: случайные прохожие тут едва ли бывают.

Вдруг он услышал – или ему показалось? – что дверь тихо скрипнула. Потом вздрогнул пол под чьими-то шагами…

Грубые руки встряхнули Мишеля, потом Даниеля.

– Эй, лодыри! – прорычал незнакомый, немного странный голос. – Хватит спать. Нашли время!

Мишель лишь промычал что-то в ответ. Человек схватил его за руку через тряпку, защемив ему кожу.

А сейчас вы мне скажете, молокососы, куда вы дели картины!

Ничего не скажу, пока тряпку с меня не снимете! – гордо ответил Мишель.

Посмотрим, как ты ничего не скажешь, – продолжил тот же голос. – Будете сидеть голодными, пока не сообщите, где картины. И не надейтесь, что вас тут кто-нибудь найдет. Я понатыкал вокруг табличек «Осторожно, опасно, взрывчатые вещества». Никто сюда не рискнет приблизиться.

Нас будут искать!..

Нет, мои юные друзья, не будут. В почтовом ящике, у вас дома, лежит письмо. Вы пишете Анриетте, что не хотите объясняться с жандармами из-за егеря и вернетесь только вместе с мадам Терэ. Так что время у меня есть.

Мишель не нашел, что ответить. Голос был ему незнаком; скорее всего, он был просто изменен. Даниель попытался возразить:

Анриетта знает наш почерк, она поймет, что это обман.

Я очень хорошо подделываю любой почерк. Даже вы сами не отличите.

Он помолчал, затем снова встряхнул ребят, на этот раз сильнее.

– Ну, выкладывайте! Чем раньше вы мне все расскажете, тем лучше для вас. Ведь все равно расскажете! Так лучше сделать это без промедления… Ну что, где картины?

Мишелю показалось, что он нашел выход.

– Они в пакете, в лаборатории Ришара де Маливера.

Человек засмеялся; смех его звучал глухо, словно из могилы.

– Кого вы хотите обмануть, дурни? Этот кретин Бертэн действительно привез пакет в лабораторию, но картин там не было. Вы думали, что перехитрили всех? Придется вас разочаровать.

Мишель чувствовал в его голосе растущее раздражение. Мальчик и сам был зол, что находится рядом с господином Икс и не может опознать его. Его изумило, как быстро была раскрыта их хитрость. Откуда господин Икс узнал, что пакет привез именно Бертэн? Одно из двух: или это сам Ришар де Маливер их допрашивает, или Бертэн рассказал кому-то о картинах. Но, даже ломая комедию, Ришар никогда не назвал бы Мишеля с Даниэлем «мои юные друзья»…

Кроме егеря, двух его сыновей, садовника Состэна… «Постой-ка, – сказал себе Мишель. – Мы никогда не принимали в расчет Состэна… У него слишком мирный и сонный вид. Поэтому ему все доверяют. Случайно ли, что…»

Сказать по правде, положение, в котором находился Мишель, не способствовало работе ума. Тем сильнее он старался цепляться за малейшие детали, способные подсказать, кто их мучитель.

«Давай еще раз, – снова подумал он. – Кроме егеря, его сыновей, Состэна и Бертэна, в замке нет слуг-мужчин. Хотя, конечно, есть еще граф и Ришар…»

Сколько мальчик ни убеждал себя, что господином Икс вполне может быть кто-нибудь посторонний, он не мог в это поверить. Этот человек знал, что Бертэн привез Ришару фальшивый пакет. Это была всего лишь деталь, но деталь важная. Вместе с другими она указывала, что господин Икс – кто-то из персонала замка… или из его хозяев.

– Ну как? – раздался тот же голос. – Будем говорить? Я спешу. И вернусь сюда только на следующую ночь. Вам придется ждать долго, целый день… Я тоже буду ждать столько, сколько придется. Но каждая минута обойдется вам дорого!..