Текст книги "Приключение в Сьерра-Леоне"

Автор книги: Жерар де Вилье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Руджи, проглотив такое количество перца, что теперь могла соревноваться с глотателем огня, нервно посмотрела на часы.

– Я должна вас покинуть. Проводите Бамбе? Она живет в Мюррей Тауне.

Руджи стремительно встала, поцеловала Малко в щеку и исчезла. Опустив глаза, Бамбе поглощала дьявольское блюдо, запивая его пивом. Когда она встала, Малко смог убедиться: бедра у нее были роскошные и очень тонкая талия, подчеркивающая их.

– Пожалуйста, держите меня в курсе того, что происходит в иранской резиденции, – обратился к ней Малко по-английски, когда они поднимались по Падемба-роуд.

– Я больше не хочу туда возвращаться, – заявила девушка.

Запас слов на английском у нее был скудный, но говорила она вполне понятно.

Это было уж слишком. Зачем тогда ее отыскали?

– Почему? – поинтересовался Малко.

– Не хочу больше делать мадам Путана, – твердо заявила она.

Малко понял, что переубеждать ее бесполезно. Да, вечерний урожай был небогат.

– Что вы собираетесь делать?

– Искать работу...

В такой стране, как Сьерра-Леоне, искать работу – все равно, что играть в лото. Но, как и многие африканцы, Бамбе была фаталисткой.

Ночью улицы Мюррей Тауна выглядели особенно жутко. Старые, разваливающиеся креольские дома, темнота, никакого освещения, за исключением лампочек уличных торговцев. Бамбе довела Малко до ворот с вырванными створками, за ними простирался большой заброшенный сад. Малко оставил машину возле большого дома, погруженного в темноту.

– Большой дом, – заметил Малко.

– Это офис агентства путешествий «Контики», – объявила Бамбе. – Это все их. А я занимаю одну маленькую комнату внизу. Это отпугивать воров.

Она не выходила из машины, будто ждала чего-то. Малко достал из сумки пачку леоне и положил ей на колени.

– Если бы вы могли узнать что-нибудь об этих двух мужчинах...

Довольная Бамбе взяла деньги.

– Теперь я не работаю, у меня будет много времени. Если ты захочешь меня видеть...

Все, приручил... Уже не нужен переводчик с креольского.

Она направилась к дому. В свете фар ее хорошо было видно, и Малко проводил ее глазами. Бамбе шла, томно покачивая бедрами, платье плотно облегало ее фигуру. Затем отъехал. Полное разочарование. В каком направлении искать теперь?

До самого «Мамми Йоко» он не мог найти ответа на свой вопрос. Под дверью нашел записку от Эдди Коннолли. В ней журналист своим отрывистым почерком писал: «Жду вас на Лумли Бич, сегодня в 11 вечера».

Часы показывали уже одиннадцать десять.

Глава 9

Малко въехал на Лумли Бич и включил все фары. Вдоль пляжа стояло несколько машин, развернувшись в сторону моря. Ливанцы совокуплялись... Ему надо было пройти до самого отеля «Атлантик», чтобы найти Эдди Коннолли. Журналист ходил взад и вперед возле машины и курил. В свете фар «505-й» Малко разглядел внутри «тойоты» силуэт. Бернис, миниатюрная журналистка, которую он уже видел в «Ньюс-Рум». Эдди Коннолли сочетал полезное с приятным.

– Good evening, – учтиво поздоровался креолец с подошедшим Малко. – Я опасался, что вы не приедете...

– У вас важное сообщение?

Журналист принял значительный вид, удовлетворенно хихикнув.

– Indeed, yes... Мне повезло. У меня есть друзья в иммиграционной службе. Они мне сообщили, что Карим Лабаки просил их оказать содействие двум его друзьям.

– Какое?

– Выдать документы, чтобы официально выехать из страны.

Сердце Малко забилось сильнее. Если террористы хотят выехать из страны, значит, они готовятся атаковать.

– Под какими фамилиями?

– Я еще этого не знаю. Узнаю, вероятно, завтра. Через одного друга.

Малко не показывал своего возбуждения. В этот раз он был близок к цели. Документы нужны террористам-шиитам, которых ливанец прятал у себя. Значит, наступил час «задействовать» их. Если ему удастся узнать фамилии под которыми они намереваются выехать из страны, Малко сможет нейтрализовать их за пределами Сьерра-Леоне.

– Прекрасно. Вы не пожалеете.

Эдди Коннолли раздавил ногой сигарету и робким голосом, заискивающе улыбаясь, продолжал:

– Вы мне не сказали, что вас пытались убить.

– Откуда вы это узнали?

– От одного из моих осведомителей из криминального отдела.

– Вы знаете, кто это сделал?

Журналист сокрушенно покачал головой.

– К сожалению, не точно. Говорят, что это Каремба. По поручению Карима Лабаки.

Замолчали. Слышно было даже дуновение легкого бриза. Эдди Коннолли поскреб шею, явно не в своей тарелке.

– Вы тоже будьте осторожны, – посоветовал Малко.

Журналист махнул рукой с фатальной обреченностью.

– Мне уже грозила опасность в других делах. Но в нашей стране не любят убивать журналистов. Я очень известен тут. Мистер Лабаки вынужден с этим считаться. Президент Момо любит меня... И у нас традиционно уважается свобода печати.

Проехала машина, фары погасли. Теперь Малко отнесся к этому спокойно. Эдди Коннолли бросил взгляд в сторону своей «тойоты».

– Indeed, я должен покинуть вас, – произнес Эдди со светской учтивостью. – Вероятно, завтра к концу дня у меня будет эта информация. Встретимся здесь же и в тот же час.

– Прекрасно, если вы ее добудете, я обещаю вам вознаграждение в две тысячи долларов, – ответил Малко.

Эдди Коннолли заморгал глазами за толстыми стеклами, засмеялся несколько смущенно.

– Это очень крупная сумма. Я постараюсь.

Он протянул Малко руку перед тем, как сесть в машину.

– До завтра.

Малко развернулся и поехал в сторону Эбердина. Вдоль дороги стояли десятки машин. На пляже вовсю предавались любовным утехам.

В холле «Мамми Йоко» проститутки изнывали от безделья. Не успел Малко закрыть за собой дверь в номер, как раздался стук. Настороже, Малко взял кольт, прикрыл его полотенцем и открыл дверь. На пороге стояла пышная негритянка в облегающем платье из блестящей красной тафты.

– Добрый вечер, патрон, – приветствовала она хозяина номера широкой улыбкой, открывающей все ее крупные, как у людоеда, зубы. – Я вам принесла любовь.

И СПИД. Гвинейка. Сумасшедший режим Секу Туре вынудил четыре тысячи жриц любви покинуть страну, и они обосновались в Сьерра-Леоне. Малко вежливо отказался. Ему хотелось только одного: скорее бы прошли двадцать четыре часа.

* * *

– Вы с ума сошли! Две тысячи долларов! – воскликнул возмущенный Джим Декстер. – Вы знаете, сколько я ему даю, этому Эдди? Канистру бензина каждую неделю. И он мне за это целует руки.

Шеф радиоцентра ЦРУ был шокирован расточительностью Малко. Он не одобрял ее.

– Что касается меня, я должен отчитываться об использовании денег.

– Послушайте, Джим, – сказал Малко, раздраженный такой скупостью, – вы знаете, что со мной случилось? Помогая мне. Коннолли рискует своей собственной шкурой. Вы находитесь под защитой президента США. Я же отвечаю за успех операции и считаю, что если, заплатив несколько тысяч долларов, мы можем предотвратить величайшую катастрофу, то это не самая худшая сделка.

– За такую сумму он вам придумает что угодно.

– Не думаю, и я проверю. Мы сидим на бомбе с часовым механизмом, время отсчитывается: тик-так... Мне бы очень хотелось разрядить ее.

– А Дикий Билл? Есть новости?

– Нет. Он мне не нужен. В данный момент.

Джим Декстер улыбнулся. Обреченно.

– Надеюсь, что Коннолли сообщит вам что-то конкретное.

– Подождем. Завтра утром подведем итоги.

До вечера надо было убить время. Эдди Коннолли – единственная надежда. Бамбе, телефонистка, из игры вышла...

* * *

Каждый раз, когда к Лумли Бич приближалась машина, сердце Малко начинало биться сильнее. Напрасно. В сотый раз Малко посмотрел на «сейко-кварц»: двенадцать тридцать. Уехали последние ливанцы, приезжавшие на пляж утолить свой сексуальный голод по дешевке. По пляжу бродили подозрительные типы. В темноте Малко различал их силуэты. Но приближаться они не решались. Где Эдди Коннолли? Отсутствие телефонной связи очень осложняло жизнь во Фритауне. Малко подождал еще четверть часа, потом принял решение вернуться в отель. В холле и в баре пусто. Записки от журналиста тоже не было. Даже проститутки уже отправились спать. Малко вышел, заглянул в казино «Битумани» и в «Леоне».

Безуспешно.

Малко начал серьезно беспокоиться. Эдди Коннолли должен был дать о себе знать. Слишком заманчиво было получить две тысячи долларов.

* * *

Когда Малко дошел до автостоянки «Мамми Йоко», полил проливной дождь. Внезапно на Фритаун обрушилась масса воды. Кончался сезон дождей, и небо словно решило напоследок вылить на город всю оставшуюся воду.

В тот момент, когда Малко садился в свою «505-ю», из хижины, где обычно укрывались водители такси, выскочил негр и подбежал к Малко.

– Мистер Коннолли ждет вас на заправочной Тексако, в Конго-Таун.

Сразу успокоившись, Малко дал ему двадцать леоне и сел за руль.

При въезде в Конго-Таун затормозил из-за длинной очереди автомашин у бензоколонки. Малко доехал до последней машины, намереваясь объехать очередь, когда под колеса его «505-й» кинулся странный тип, и Малко резко затормозил, едва не раздавив его. Весь в черном с ног до головы, как могильщик. Крахмальный отложной воротничок, галстук, шляпа, несмотря на духоту и жарищу. Старик креолец осенял себя крестом с отсутствующим, блуждающим взглядом. Тип вынырнул из гущи людей, толпившихся у стены, на которой было написано: «Go! Go! Go! Texaco».

Это происшествие заинтересовало Малко. Он поставил машину напротив пустых бензоколонок и пошел, расталкивая локтями людей, сгрудившихся вокруг чего-то, что он пока не видел. Пробившись, Малко тут же пожалел о своем любопытстве и замер как парализованный.

На цементе лежал труп. Абсолютно голый. Малко узнал его сразу же по родимому пятну на скуле – Эдди Коннолли. Очков не было. Справа и слева на горле зияли две жуткие кровоточащие дыры: злодеи вспороли ему горло и вырвали обе артерии, выпустив из Эдди Коннолли всю кровь, как из кролика...

Малко перевел взгляд на грудь покойника. Ужасающая рана, видно, как белеют кости ребер; с левой стороны вырезали кусок плоти, будто окорок, отделив мышцы и желтоватый жир. И это еще не все. Член и яички тоже вырезаны, и зияющую кровавую рану облепили мухи... Несмотря на подступившую к горлу тошноту, Малко сумел разглядеть еще одну жуткую деталь: мизинец правой руки и указательный палец левой отрезаны.

Эдди Коннолли пытали и убили не здесь. На цементе не было даже крови. Малко похолодел от ужаса. Сначала Сэти, теперь Эдди Коннолли. Оба убийства подготовлены.

Что означало это кровавое представление? Безусловно, этим изуверством его хотели о чем-то предупредить. Но о чем? Малко видел вокруг застывшие от страха лица негров. Гробовое молчание... Женщины почти неслышно произносили слова заклинаний. Вокруг трупа оставалось пустое пространство, люди не приближались к телу, будто опасаясь, что от него исходят губительные волны. Никто не подумал о том, чтобы прикрыть тело.

Малко отступил назад, с трудом сдерживая подступившую к горлу рвоту. Вскоре подъехала голубая машина криминальной полиции, остановилась сзади него, из машины вышли не спеша двое полицейских.

Малко, не мешкая, сел в свою «505-ю». Эдди Коннолли унес с собой в мир иной добытую информацию. Малко вел машину, как робот, не оправившись еще от шока, и воскрешал в памяти свою последнюю встречу с Эдди Коннолли. Внезапно вспомнил Бернис, черную журналистку, сидевшую рядом с Эдди Коннолли. Может, она в курсе происшедшего. А вдруг?.. Беспокойство снова овладело им. Малко рванулся вперед по направлению к «китайскому» зданию.

* * *

– Это из области колдовства. Они отрезают палец, чтобы убедиться, что человек действительно мертв, – объясняла потрясенная Бернис дрожащим голосом.

Маленькая журналистка глотала слезы. Когда Малко поднялся в «Ньюс-Рум», Бернис сидела за пишущей машинкой. Она еще ничего не знала об ужасной гибели Эдди Коннолли. Известие потрясло ее. Она настояла на том чтобы сразу поехать на станцию Тексако. На месте уже не осталось и следов преступления. Тело увезли в полицейском фургоне. Сейчас они сидели с Малко на террасе ливанского ресторана «Джем», принадлежащего Лабаки. Бернис дала выход своему горю. Малко подождал, пока она немного успокоится, и сказал:

– Я хочу отыскать убийц Эдди. Помогите мне. Вы видели его вчера вечером.

Бернис всхлипывала.

– Да, он зашел в бюро после обеда, примерно в пять, в пять тридцать. У него была назначена встреча в иранском культурном центре с одним из его осведомителей.

– С кем он хотел встретиться? Вы его знаете?

– Да, Эдди мне все говорил, – гордо заявила Бернис. – Он должен был встретиться с бывшим министром внутренних дел. С неким Фестусом М'Бомпа.

– Почему в иранском культурном центре?

– М'Бомпа – мусульманин. Шиит. У него связи с иранцами.

– По поводу двух шиитов?

– Да, Эдди был очень возбужден. Он говорил мне, что получит кучу денег.

– А потом?

– Он должен был идти купить кофе. У ливанцев на Ист-стрит. А потом заехать за мной.

– Он не пришел?

– Нет. Я подумала, что он задержался и вернулся прямо к себе.

Таким образом, журналист был убит после встречи с осведомителем и до встречи с Бернис. Но истязали его не на улице. Для этого надо было его похитить, а затем отвезти в укромное место.

– А где его машина?

– Он поехал на ней.

– Она должна где-то быть. Я бы хотел проехать по району, где у него было свидание. Может, нам удастся напасть на след.

Доехав до Сиака Стивенс-стрит, они сошли, поставили машину на углу Ист-стрит и пошли пешком. Этот квартал был очень оживлен и мало подходил для похищения человека. Улица шла, спускаясь к морю.

«Тойоту» Эдди Коннолли они отыскали в тупике, которым заканчивалась Хоув-стрит. Задний мост машины стоял на двух деревянных подставках, колеса уже украли! Дверцы были заперты на ключ.

Бернис разрыдалась, повалилась на капот, причитала и обнимала его, будто перед ней было тело ее убитого любовника. Малко мысленно пытался воспроизвести все, что произошло с Эдди Коннолли. Вот он ставит машину и идет на встречу...

Маловероятно также, что его похитили в иранском Центре, поскольку он постоянно под наблюдением криминальной полиции. Значит, похищение имело место позже. Малко взял Бернис за плечи, поднял, повернул к себе лицом.

– Я хотел бы посмотреть лавку, где Эдди покупал кофе.

Они спустились до Ист-стрит, и журналистка привела Малко к невзрачной бакалейной лавчонке.

Малко почувствовал, как кровь остановилась у него в жилах. Это была та лавчонка, у которой останавливался «мерседес» Карима Лабаки в тот день, когда он случайно встретил его возле иранского культурного центра!

Малко не успел ничего сказать, как ни о чем не подозревавшая Бернис толкнула дверь лавчонки и вошла. Малко ничего не оставалось, как последовать за ней, чтобы не вызвать подозрений.

Магазинчик был завален мешками с кофе, крупой, мукой и маниокой. Коробки стояли до самого потолка. В лавке приятно пахло свежемолотым кофе, заглушающим все другие запахи. Бородатый ливанец, сидящий за кассой, при их виде поднял голову и одарил заученно коммерческой улыбкой. Бернис уже было открыла рот, чтобы задать ему этот вопрос, когда вовремя вмешался Малко.

– Я хотел бы взять фунт кофе, – поспешил сказать он, взглядом приказывая Бернис молчать.

Ливанец встал и исчез в комнате за лавкой. Малко разглядывал некоторое время кучу хлама, затем небрежно, как любопытный покупатель, отодвинул, занавеску, отделяющую от торгового зала помещение, где мололи кофе, и заглянул внутрь. Он успел разглядеть двух негров, насыпавших кофе в мешки, молодого человека в джинсах, по виду ливанца, который сидел на табурете и читал книгу, и хозяина, моловшего кофе для Малко. Хозяин встал и, вежливо улыбаясь, сказал:

– Иду. Извините, клиентам сюда входить не разрешается.

Малко сделал шаг назад. Бернис, поникшая, осевшая, сидела на мешке с крупой, шмыгая носом и вытирая слезы.

Бернис и Малко вышли из лавочки с пакетом душистого кофе. На улице продолжалась жизнь, несмотря на то, что нестерпимая жара давила по-прежнему. У Малко перед глазами неотступно стояло искромсанное тело Эдди Коннолли. Кто это сделал и по каким законам колдовства, одному богу известно. Внезапно Бернис сказала:

– Интересно, в этой лавке всегда висели плакаты с Хомейни. А сегодня ничего нет...

Этой незначительной деталью подтверждалась жуткая гипотеза Малко. Он обернулся и долго смотрел на лавочку, ничем не отличавшуюся от других. Спросил:

– Эдди часто покупал здесь кофе?

– Каждый понедельник.

Подошли к «505-й».

– Этот Фестус М'Бомпа, где он живет?

– По дороге в Лакку, на выезде из города, напротив Юба Варрак. Но он ничего не скажет.

– Посмотрим, – только и произнес Малко.

Зверское убийство журналиста вывело его из себя: он клокотал от гнева. Его противники ливанцы и шииты открыто насмехались над ним, уверенные в своей безнаказанности. Малко и журналистка вновь проехали через весь Фритаун. Всю дорогу Бернис была в прострации, изредка вытирая крупную слезу.

Малко остановил машину возле «китайского» здания.

– Убийцы поплатятся за это, – пообещал он.

Бернис печально покачала головой.

– Они слишком сильны. И вас они убьют. Вы должны уехать из Сьерра-Леоне.

Малко промолчал, стоя вполоборота и размышляя. Безусловно, Эдди Коннолли похитили в этой лавке на Ист-стрит и там же его убили. Возле этой лавки останавливался «мерседес-500» Карима Лабаки в тот день, когда Малко встретил его у иранского культурного центра.

Малко прибавил скорость. Суровое решение принято.

Настало время переходить в наступление.

* * *

– В следующий раз разрежут на куски вас, – заключил шеф резидентуры ЦРУ.

– Иранцы и Лабаки что-то готовят, и они ни перед чем не остановятся, они стремятся запугать или даже уничтожить всякого, кто слишком наступает им на хвост. Если мы отступимся, тем самым развяжем им руки.

Джим Декстер обеспокоенно посмотрел на собеседника.

– Малко, мы не в Чикаго. Президент рекомендовал нам провести превентивную операцию, а не устраивать резню. Я обязан докладывать о ходе операции непосредственно вице-директору оперативного отдела и ждать указаний. А пока вы должны оставить все.

– Это именно то, чего желают иранцы, – парировал Малко.

– Хорошо, – уступил американец. – Пойдемте к Сонгу. Может быть, нам удастся убедить его действовать. Он любил Эдди.

– Он ничего не будет делать, – уверенно возразил Малко, – но, если вы настаиваете...

* * *

«Олдсмобиль» американца с трудом продвигался среди пешеходов, заполнявших проезжую часть шоссе. Шека Сонгу принял их без задержки. На лице застыло выражение скорби, чувствовалось, что он потрясен.

– Вы пришли в связи с убийством Эдди Коннолли, – сразу же сказал полицейский.

– Да, – ответил Малко. – Вчера вечером у меня с ним была назначена встреча. Я думаю, что его убили, чтобы помешать передать мне то, что он узнал. И чтобы напугать меня.

В глазах чернокожего полицейского промелькнул страх. Он сел за свой письменный стол, закурил сигарету и медленно произнес:

– Я думаю, вы ошибаетесь... Я видел тело моего несчастного друга. Все изуверства, проделанные с ним, – это уже второй подобный случай во Фритауне за последние месяцы. Оба убийства совершены преступниками, пришедшими из Гвинеи-Биссау.

– Почему? – скептически спросил Малко.

– Это работа колдунов, – стал объяснять Сонгу. – Им нужны некоторые части человеческого тела для приготовления волшебных снадобий, которые они затем продают очень дорого в деревнях.

– Но почему Эдди Коннолли?

– Он был журналистом, возможно, он вел расследование об их делах. Возможно, он встречал этих людей, они испугались. Я сделаю все, чтобы их отыскать.

– Итак, вы не считаете, что это дело рук ливанцев, убийство по заказу и под руководством Карима Лабаки? – в упор спросил Малко.

Он был твердо уверен, что полицейский врет. Если бы Эдди Коннолли занимался расследованием дел колдунов. Бернис знала бы об этом. Шека Сонгу криво улыбнулся.

– Человек, чье имя вы сейчас упомянули, не занимается колдовством.

Малко понял, что спорить бесполезно: полицейский не отступит от своей версии. Джим Декстер и Малко вышли из его кабинета. Едва ступив на лестницу, американец взорвался:

– Мерзкий лгун! Он прекрасно знает, почему убили Коннолли. Просто он до смерти напуган. Карим Лабаки причастен к этому делу. Они ликвидировали Коннолли таким образом, чтобы все думали, что это ритуальное убийство. Иначе убийство журналиста могло наделать много шума, и тогда...

Малко тоже кипел от бешенства. Они сели в «олдсмобиль» и Джим Декстер спросил:

– Что вы теперь собираетесь предпринять?

– Сменить методы, – угрюмо ответил Малко.

Он склонялся к тому, что Билл Ходжес был прав. С ливанцами можно было вести диалог только языком огнемета.