Текст книги "Операция «Апокалипсис» (ЛП)"

Автор книги: Жерар де Вилье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Малко уже успела наскучить эта гигантская лаборатория. Ее офицеры и ученые, живущие в мрачном полуреальном мире, действовали ему на нервы. Кадровых военных он считал сумасшедшими: жизнь и без того слишком коротка. Своей же собственной он рисковал только ввиду крайней необходимости. У него не было другого способа осуществить свою давнюю мечту: жить в собственном замке, стоящем посреди его владений, как жили его предки. И еще он любил свободу. Ему пришлось побывать во многих странах, в том числе и в социалистических, и к этому образу жизни он питал глубокую антипатию. Генерал почувствовал его раздражение.

– Идемте, SAS. Я вам кое-что расскажу.

– Если вы собираетесь испытать свой порошок на мне, – сказал Малко, – то я не согласен.

– Постарайтесь быть серьезным хотя бы пять минут. Пойдемте ко мне, – сухо сказал генерал.

Они снова зашагали по бесконечным коридорам. Профессор Элсоп семенил следом за ними.

Кабинет генерала поражал своим великолепием. На полу лежал зеленый ковер, в котором ноги утопали по щиколотку; стены были обшиты деревянными панелями; посредине стоял массивный английский стол, а из окон открывался прекрасный вид на Мэриленд. Малко сел в глубокое мягкое кресло и закурил «Вин-стон». Генерал занял свое место за столом, а профессор остался стоять в углу кабинета.

– Итак, – начал генерал, – вы, вероятно, знаете, что подобно другим странам, мы изучаем перспективы бактериологической войны, то есть способы уничтожения армии противника путем искусственного создания эпидемий...

– Вы, по-моему, уже успели в этом смысле потренироваться на Корее, – иронично вставил Малко. Генерал жестом прервал его:

– И мы не одиноки. Известно ли вам, что у русских есть шесть специальных лабораторий на Кавказе и в Азербайджане, где только этим и занимаются? Первая лаборатория специализируется на тифозных бактериях, вторая – на оспе и менингите, третья и пятая – на малярии, а четвертая и шестая изучают чуму и амебную дизентерию. Ну, что скажете?

– Да, приятного мало.

– Американцы опередили русских на десять лет, – заявил генерал. – Мы давно уже закончили изучение бактерий и натуральных ядов.

– Так в чем же ваша проблема?

– Упущение! Ужасное упущение, ответственность за которое полностью ложится на меня. Наши союзники тоже создают подобное оружие. Например, англичане. В последнее время у них возникли некоторые неприятности; один тамошний ученый случайно заразился чумой и умер. Наверное, поэтому они и решили отправить на Багамские острова свою плавучую лабораторию.

– Странная идея.

– Не такая уж странная. Они собираются изучать там эволюцию бактерий в условиях тропического климата. Ведь проблема Юго-Восточной Азии стоит по-прежнему остро... Так вот, два месяца назад англичане сообщили нам, что корабль-клиника «Бен Ломонд» собирается на две недели бросить якорь у берегов Ямайки. Поскольку мы заключили с ними соответствующие соглашения, они попросили направить туда американского специалиста с образцом нашей последней продукции – «СХ-3».

– А что это?

– То, что вы видели в банке. Самый сильный яд в мире. Производное одного из природных ядов, которое нам удалось усилить в десять тысяч раз. Разумеется, формула содержится в строжайшей тайне. Мы давно привыкли к тщательной охране обычного оружия, поэтому мне даже в голову не пришло, что и порошок могут похитить. Мы купили авиабилет одному нашему майору и отправили его на Ямайку, где он должен был встретиться с английскими коллегами. Отправили одного, без сопровождения. У него в портфеле лежал флакон, похожий на тот, что вы видели. Там было достаточно порошка, чтобы истребить изрядную часть населения планеты...

– И что же?

Эта история начинала казаться Малко увлекательной. Слава Богу, хоть на этот раз речь шла не о ракетах!

– Но майор до Ямайки так и не долетел. Его самолет захватила в воздухе группа неизвестных, которые заставили пилота приземлиться на Кубе. Мы сделали все возможное, чтобы этому помешать – даже отдали приказ уничтожить самолет вместе с пассажирами. Однако было слишком поздно. Компания получила свой самолет, пассажиры целыми и невредимыми вернулись в Америку через Ямайку. Все, кроме одного: майор Лэнс исчез. Кубинцы утверждают, что среди пассажиров его не было. Разумеется, портфель и его содержимое исчезли тоже.

– Но почему вы решили, что кубинцы готовятся на вас напасть? В конце концов, стоит вам выпустить пару ракет – и им уже не помогут никакие микробы.

Генерал покачал головой.

– К сожалению, это не так, дорогой мой SAS. Во-первых, вы прекрасно знаете, что мы не можем применить ракеты: это грозит третьей мировой войной, то есть, практически – концом света. Собственно говоря, мы не уверены, что кубинцы что-то затевают против нас. Скорее складывается впечатление, что они работают на кого-то другого...

– Например?

– Честно говоря, не знаю. «СХ-3» – это страшное оружие, способное нанести США роковой удар. Достаточно лишь умело разместить несколько небольших доз на нашей территории – и погибнут десятки миллионов американцев. Это не преувеличение. Мы думали, что кубинцы поддадутся этому соблазну, но последние сообщения опровергли это предположение. То, что я узнал, настолько невероятно, что я даже не решаюсь вам это рассказать.

– Ничего, я ко всему готов.

– После пропажи флакона ЦРУ поручило всем своим информаторам сообщать о любой подозрительной эпидемии в Центральной и Южной Америке.

– Понятно. И где же это началось?

– В Мексике. Наш человек сообщил нам из Мехико о странной болезни, поразившей целую деревню. Мы считаем, что кто-то умышленно истребил ее жителей с помощью микроскопической дозы «СХ-3».

– Как действует яд?

Генерал молча покосился на профессора Элсопа. Тот отрицательно покачал головой.

– Послушайте, – ответил генерал, – если подобная информация не имеет решающего значения для вашего расследования, я предпочел бы умолчать о ней. Возможно, те, кто завладел ядом, не умеют им правильно пользоваться. В любом случае: чем меньше вы будете об этом знать, тем лучше будет и для вас, и для нас.

– Я понимаю вашу осторожность. Как по-вашему, зачем уничтожили эту деревню?

– Это был эксперимент. Ужасный и бесчеловечный эксперимент. Кто-то захотел удостовериться, что «СХ-3» действительно так смертоносен, как предполагалось. Следующей стадией эксперимента может стать массированная атака на нашу страну.

– Позвольте, но ведь тихоокеанское побережье довольно далеко от Кубы. Почему же те, кто похитил этот самый «СХ-3», забрались в такую глушь? Проще было провести «эксперимент» на одном из Карибских островов, или хотя бы в противоположном конце Мексики – на Юкатане...

– Верно. С этим мы еще не разобрались. Но кое-какие догадки имеются. Первое: район эпидемии почти граничит с США. И второе: единственный след, на который нам удалось напасть, ведет именно туда.

– Интересно.

– Правда, это выглядит почти смешно. Дело вот в чем: десять лет назад мы приступили к изучению и разработке бактериологического оружия и, чтобы выиграть время, использовали японского специалиста профессора Йошико Такату. Во время войны он руководил в Манчжурии японской военной лабораторией, имевшей аналогичную направленность. Мы пригрозили выдать его чанкайшистам и русским, которые заочно приговорили его к смертной казни. Он стал работать на нас. Лишь два года спустя мы поняли, что он ненавидит нас, белых, и добровольно сообщает все наши секреты шпионской организации, работающей одновременно на Японию, коммунистический Китай и на Формозу. Мы оказались в щекотливом положении: он знал слишком много, чтобы отпустить его на все четыре стороны. У нас оставался только один выход, с которым мы тоже замешкались.

– Физическое уничтожение. Угадал? Генерал кивнул.

– Я все никак не решался применить эту крайнюю меру. А он почуял неладное и в один прекрасный день исчез. Мы прочесали частым гребнем всю страну, отправив на его поиски своих лучших сотрудников. Но все было напрасно. Поскольку ничего ценного он с собой не взял – «СХ-3» тогда еще не существовал, – ЦРУ решило закрыть дело. Но вот год назад наши мексиканские информаторы сообщили, что видели Такату в районе Гвадалахары, где он скрывается среди своих единоверцев. Да-да, не удивляйтесь: на всем тихоокеанском побережье полно японцев и китайцев. В Тихуане, у границы с Калифорнией, китайских проституток больше, чем мексиканских... Вот на этом все дело и закончилось. Сами понимаете: район дикий, ни дорог, ни телефонов. К тому же с мексиканскими властями в таких случаях трудно договориться: они всегда на стороне тех, кто ненавидит «гринго». И вот что интересно: вымершая деревня расположена как раз в том районе, где скрывается Таката. Согласитесь, любопытное совпадение!

– Почему бы вам не отправить кого-нибудь на место? Мексиканцы получают от Америки щедрую помощь и обязаны оказать содействие...

– А как им объяснишь, что по нашей халатности на их территорию попал безумец, владеющий самым опасным оружием в мире? Впрочем, мы и так не сидели, сложа руки. Я сам отправил в эту деревню нашего информатора из Мехико по имени Серж Ленц. Кстати, именно он первый сообщил нам слухи о странной эпидемии.

– И что же Ленц? Подтвердил слухи?

– Это неизвестно: он не вернулся назад.

– Но чего вы ждете от меня? Я не биолог, не химик и не врач.

– Да, но вам не привыкать к трудным и опасным заданиям. А это как раз тот случай. Нужно во что бы то ни стало вернуть обратно банку с «СХ-3», пока новый хозяин не успел ею воспользоваться. Ориентир у нас всего один. Это Серж Ленц.

– Но ведь он исчез...

– Мы не знаем, откуда он получил эту информацию. След ведь должен гае-то начинаться. Его жена живет в Мехико. Возможно, ей что-нибудь известно. Если нет – вам придется действовать по обстановке. Сначала найти его знакомых...

– Очень мило! И в этот микробный круиз мне, конечно, придется отправиться одному?

– Не совсем. В Мехико у нас есть ценный сотрудник. Его зовут Фелипе Чано. Наполовину американец, наполовину мексиканец. Работает в «Секуритад»[4]4
  Служба безопасности (исп.).


[Закрыть]. Человек надежный, со многими знаком. Мы его уже обо всем предупредили. Он встретит вас в аэропорту. И не забывайте о миссис Ленц.

Я вижу, вы даже не спрашиваете, согласен ли я...

Генерал сделал вид, что не расслышал:

– Кстати, профессор Элсоп на всякий случай сделает вам прививки от как можно большего количества болезней. От «СХ-3» они, конечно, не спасут, но кто знает, чем еще они располагают...

Разговор был окончен. Генерал пожал Малко руку, и тот покорно зашагал за профессором Элсопом.

В этот раз ЦРУ даже не пыталось сбить запрошенную Малко цену: 50000 долларов в случае успеха. О сумме оплаты в случае провала не упоминали никогда: у Малко не было детей. Сейчас ему даже удалось уговорить американцев перечислить деньги прямо в Австрию: это избавляло его от налогов и упрощало работу начальнику австрийской ремонтной бригады. В замке, помимо всего прочего, нужно было перестелить паркет и проложить водопроводные трубы. Несколько километров труб... Зато после окончания работ поместье Его Светлейшего Высочества принца Малко Линге ничем не будет уступать Шенбрюннскому дворцу. Что ж, сохранить традиции предков – нелегкая, но благородная задача. На этой патетической мысли Малко и пытался сосредоточиться, когда хмурая медсестра воткнула ему в руку толстенную, как велосипедный насос, иглу со щедрой порцией «гостинцев» из арсенала профессора Элсопа.

Глава 4

Малко чувствовал себя так скверно, что даже не взглянул на расстилавшуюся внизу великолепную панораму острова Манхэттен, похожего на огромную игру – «конструктор». Ему казалось, что он весь распух. Уколы профессора Элсопа вызвали у него так называемую гигантскую крапивницу, и бедняга покрылся красными зудящими прыщами. Помимо этого у него была высоченная температура и дрожали руки. Пожалуй, после таких прививок он мог безбоязненно купаться даже в такой «стерильно чистой» реке, как Ганг.

Но он летел не в Индию. Около десяти часов вечера его самолет должен был приземлиться в Мехико. Ему забронировали номер в лучшем отеле столицы – «Мария-Изабель». У него был номер телефона Сержа Ленца, и его должен встретить Фелипе Чано. Не густо...

От нечего делать он еще раз просмотрел карточку со сведениями о Серже Ленце. Подробностью она не отличалась:

"Серж Ленц, род. в Лейпциге, Германия. Инженер по пластмассам. Проживал в США с 1936 г. Эмигрировал в Мексику в 1951 г. Питает большие симпатии к США и сотрудничал с ЦРУ в годы войны.

Вторично женился в Мексике в 1955 г. Детей нет. Жена – мексиканка полуиндейского происхождения, намного моложе мужа.

Ленц ведет размеренную жизнь в Мехико, где занимается сбытом продукции одного из филиалов немецкой фабрики пластмасс. Много ездит по стране. Испытывает определенные материальные затруднения. Добросовестно выполнил несколько поручений ЦРУ, связанных главным образом с получением информации. Считается хорошим информатором, но не более того".

Похоже, Ленц был одним из так называемых «почетных корреспондентов», из которых ЦРУ старалось извлечь максимальную пользу, прежде чем отправить на верную смерть. Ведь нет ничего опаснее для организации, чем любитель, воображающий себя профессионалом. Патриотизм не способен заменить многолетнюю практику и владение приемами дзюдо, и бедняга Ленц, похоже, убедился в этом на собственном опыте... Что ж, по крайней мере, у него осталась жена.

Малко провел ладонью по волосам, и кожа на голове показалась ему бугристой: проклятые уколы... Он, обычно такой аккуратный, в этот раз плюхнулся в кресло самолета, даже не позаботившись о «стрелке» на брюках. Водрузив на переносицу темные очки, он хмуро смотрел сквозь иллюминатор в голубое небо, ни разу не взглянув на стюардесс.

Сейчас он дорого бы дал, чтобы оказаться хотя бы в окрестностях Нью-Йорка, на своей маленькой вилле в Покипси, чтобы спокойно поразмыслить там о реставрации замка, глядя из окна на Гудзон, который чем-то напоминал ему родной Дунай. К сорока годам Малко уже порядком устал мотаться по свету и навлекать на свою голову далеко не сказочные приключения. Когда замок будет готов, он осядет в своих владениях, и уже ничто не сможет его оттуда выманить. А может быть, он даже надумает жениться... Правда, эта последняя мысль его слегка пугала: он слишком любил женщин, чтобы позволить себе вступить в брак.

«Боинг-707», принадлежавший компании «Истерн-Эрлайнз», был наполовину пуст. Малко заставил себя дойти до туалета – отчасти для того, чтобы размять ноги, отчасти надеясь встретить какое-нибудь очаровательное создание, которое заставило бы его забыть о зверском отношении к нему профессора Элсопа. Такие встречи были для Малко лучшим тонизирующим средством. Из-за женщин он наделал в жизни огромное количество глупостей, но зачастую женщины оказывали ему и неоценимую помощь. Им нравились его правильные арийские черты, но главное – они чувствовали, что он их любит. Причем всех сразу! Малко уже давно заметил, что воздушное путешествие оказывает на женщин явно возбуждающее действие. Как-то по дороге из Карачи в Рим ему удалось соблазнить молодую ливанку. Их возня возмутила остальных пассажиров, но все же у Малко остались приятные воспоминания. Ему хотелось вновь оказаться в довоенной Вене, где горожане только и делали, что танцевали, наслаждались жизнью и любили друг друга. Он устраивал бы в своем замке великолепные балы...

У его рта появилась горькая складка. Судьба уготовила ему другую участь: временный шпион, элитарная ищейка, которой всегда доверяли почти безнадежные случаи. Когда-нибудь один из подобных случаев станет абсолютно безнадежным. Тогда на его могилу вместо цветов водрузят стакан виски, а через месяц напрочь забудут...

Увы, в этом «боинге» не нашлось ни одной красотки. Правда, была здесь одна довольно пышная латиноамериканка, но ее сопровождал уродливый волосатый супруг, который, казалось, в свое время перелез в «кадиллак» прямо с кокосовой пальмы.

Громкоговоритель объявил, что самолет пролетает над Хьюстоном, штат Техас. Между креслами прошла стюардесса-мулатка, принимая заказы на аперитив.

Малко попросил двойную порцию водки, надеясь, что она приведет его в чувство, хотя ему запретили употреблять спиртное в течение целой недели. Странно, подумал он: ведь всем известно, что алкоголь убивает микробов... Не удержавшись, Малко стащил в туалете пачку душистых салфеток для вытирания рук. Он никогда не покидал самолет, не прихватив какой-нибудь сувенир.

Ему принесли заказ, и он скорчил недовольную гримасу; водка оказалась американской и напоминала нечто среднее между одеколоном и топливным спиртом. Она не имела ничего общего с мягкой и ароматной русской «Стрелецкой». В этом вопросе Малко, который пил немного, но обладал тонким вкусом, был готов встать на сторону коммунистов.

Он ненадолго задремал и проснулся, когда стюардесса предложила пристегнуть ремни и воздержаться от курения. Далеко внизу на многие квадратные километры огненным ковром расстилался Мехико. Вокруг него была сплошная темнота, скрывавшая неприветливые горы и убогие деревни, где понятия не имели об электричестве. Бесконечное черное пространство, окружающее города, – характерный признак слаборазвитых стран...

Самолет слегка тряхнуло, когда шасси соприкоснулось с бетоном, и вскоре лайнер подрулил к зданию аэровокзала.

Ступив на трап, Малко испытал приятное удивление: здесь, на высоте двух с половиной тысяч метров над уровнем моря, воздух был прохладен и свеж.

Таможенные формальности заняли считанные минуты: всем не терпелось отправиться спать. Малко забрал свой чемодан и поплелся на видное место, к огромному щиту с рекламой «Мексикана де Авиасьон». Его так клонило в сон, что он готов был улечься прямо на полу.

– Сеньор SAS?

Малко медленно обернулся. Ему приветливо улыбался сорокалетний мужчина с мощной фигурой борца и зачесанными назад черными волосами. Несмотря на довольно прохладную погоду, на нем были лишь рубашка и брюки. От его рукопожатия у Малко затрещали пальцы.

– Как вы меня узнали? – спросил Малко.

– У меня много знакомых в аэропорту, – ответил тот. – Позвольте представиться: Фелипе Чано, ваш покорный слуга.

Это прозвучало вежливо, но без подобострастия. Малко сразу почувствовал искреннюю симпатию к этому человеку: Фелипе производил впечатление надежного союзника.

– Вы здорово говорите по-английски, – заметил Малко.

– Я родился и воспитывался в Техасе, – пояснил Чано. – Мой отец был мексиканцем, но учился я в Америке. Во время войны даже пилотировал «летающую крепость»... Но в Мексике мне все-таки лучше.

– А сейчас на какой вы должности?

– Заместитель помощника комиссара по особым поручениям. Это означает, что мне всегда подбрасывают самое вонючее дерьмо. Но зато не скучно.

– Вам известно, для чего я сюда приехал? Фелипе Чано с улыбкой покачал головой:

– Нет, но полагаю, что не на прогулку. Идемте, я на машине.

Он взял чемодан Малко и пошел к выходу. Стрелки больших часов, висевших в зале аэропорта, показывали четверть двенадцатого.

Стоянка автомобилей находилась в нескольких сотнях метров от здания и прохладный ночной воздух придал Малко немного бодрости.

– Пришли, – сказал Фелипе. – Погодите, я открою машину.

Малко с удивлением смотрел на автомобиль. Это был «кадиллак». Но какой! Его, видимо, сделали сразу после войны, и он из последних сил служил своему хозяину. Кузов был весь измят, облупившиеся места закрашены вручную. Потрескавшееся лобовое стекло держалось каким-то чудом, а левая дверца была привязана проволокой. Казалось, машина с боями прошла через многие войны. Перехватив взгляд Малко, Фелипе с улыбкой развел руками:

– Это все, что я смог себе позволить. Честному человеку здесь не по карману красивая машина. Я всего лишь заместитель помощника комиссара, да и правительство нас не слишком балует...

Они сели в «кадиллак». Салон выглядел жалким и ободранным, но двигатель работал еще довольно сносно.

– Я пока не жалею, что отдал за нее четырехмесячное жалованье, – меланхолично заметил Фелипе.

По дороге он рассказал Малко, что из соображений экономии живет за городом, в небольшой индейской деревне, где нет даже телефона, и что у него дома жена и шестеро детей.

На широкой автостраде, связывающей Мехико с аэропортом, было совсем немного машин, и уже через четверть часа они подъехали к отелю «Мария-Изабель» устоявшему в самом центре Мехико, на бульваре Пасео де ла Реформа. Повсюду висели ярко освещенные рекламные плакаты: «Голосуйте за Диаса»: близились выборы президента республики. Малко весьма удивился такому размаху предвыборной кампании: ведь кандидат был всего один.

«Мария-Изабель» производила впечатление ультрасовременной гостиницы. В номере Малко можно было смело устраивать конные бега. По старой привычке он попросил комнату на седьмом этаже. Фелипе с любопытством наблюдал, как Малко разбирает вещи. Как раз сейчас он аккуратно вешал в шкаф шесть легких темных костюмов из альпака и неброские шелковые рубашки с личным вензелем. Когда все было на месте, Фелипе спросил:

– Начнете работать прямо сегодня?

Малко с удовольствием начал бы сегодня. Вот только с чего начинать? Его единственной зацепкой была жена Ленца. Причем для встречи с ней он не нуждался в услугах Фелипе. Поэтому они договорились увидеться в отеле на следующий день, в одиннадцать часов. Стиснув напоследок руку Малко, Фелипе бесшумно удалился.

Малко немедленно снял телефонную трубку и набрал номер Ленца. Было уже за полночь, но он ведь приехал издалека...

В трубке долго раздавались длинные гудки. Он уже собрался было нажать на рычаг, когда женский голос наконец произнес «Алло!»

– Миссис Ленц? – спросил Малко.

– Да. Кто это?

Голос у женщины был низкий и довольно приятный, с чуть странноватыми интонациями.

– Я – друг вашего мужа, – ответил Малко. – Я приехал из Нью-Йорка и хотел...

– Он что, в Нью-Йорке? – удивленно спросила женщина.

– Нет-нет. Но я хотел бы с ним встретиться. И с вами, кстати, тоже.

– Можете приехать прямо сейчас. Я ложусь поздно. Если хотите, можете даже заночевать.

Малко вежливо отказался от ночлега, но приглашение приехать принял. Положив трубку, он надел чистую рубашку, побрызгался одеколоном и почистил зубы. Настроение у него было неважное: он подозревал, что миссис Ленц мало что известно о деятельности мужа, и что она принимает его, Малко, за преуспевающего инженера.

Наняв такси, он отправился по указанному адресу. Это оказалось чертовски далеко, в пригороде, которые мексиканцы называют городами-сателлитами. Наконец такси свернуло на посыпанную гравием дорожку и остановилось напротив небольшого домика, примерно в десяти километрах от центра Мехико. Таксист, мотивируя дальней дорогой, взял с пассажира сто песо.

Малко нажал на кнопку звонка. Ему открыла старая сгорбленная мексиканка. Не говоря ни слова, она жестом пригласила его идти за ней. Вскоре он оказался в гостиной с низким потолком, освещенной стоявшими на полу лампами.

Миссис Ленц ожидала его, стоя посреди комнаты.

Малко ощутил характерное покалывание в области позвоночника. Женщина, стоявшая перед ним, вовсе не походила на безутешную вдову. Она была одета (если, конечно, можно употребить это слово) в пижаму из зеленого чантунга[5]5
  Чантунг – шелковая ткань.


[Закрыть], которая казалась нарисованной на ней. Малко был потрясен: женщина словно сошла с рисунка знаменитого Варги. Если в ее наряде отсутствовал бюстгальтер – а судя по всему, это было именно так, – она представляла собой настоящее чудо природы. Ее черные как смоль волосы были скручены в тяжелый шиньон, а зеленые глаза с любопытством смотрели на Малко.

– Добро пожаловать, мистер... Простите, забыла ваше имя.

– Линге. Малко Линге.

Ничего другого он выдавить из себя не смог.

– Меня зовут Илна. Это старое индейское имя. Знаете, в моих жилах ведь течет и индейская кровь. Заходите, присаживайтесь. Вы ведь, наверное, ужасно устали.

Малко послушно сел на широкий диван.

– Виски, текила, мартини, ром, водка?

– Пожалуй, попробую-ка я текилы.

Миссис Ленц прошла к небольшому столику-бару, стоявшему в противоположном углу комнаты; это дало Малко возможность убедиться, что ее обратная сторона вполне достойна лицевой. Ее бедра покачивались грациозно и без малейшей вульгарности. Она налила текилу и приблизилась к Малко, держа в каждой руке по стакану:

– За ваше здоровье, – улыбнулась она.

И одним махом проглотила такую порцию, от которой упал бы замертво даже ирландский бутлегер. Малко осторожно окунул в стакан верхнюю губу и чуть не ахнул: это зелье могло наверняка насквозь продырявить желудок. Он благоразумно поставил стакан на столик и повернулся к хозяйке. Она как раз закрыла глаза и откинулась на спинку дивана, положив ноги на столик. Китайский шелк пижамы тихо шуршал, соприкасаясь с костюмом из альпака. Тепло женского тела постепенно передавалось Малко, и он почувствовал: еще пять минут – и ЦРУ придется подождать... Откашлявшись, он приступил к делу:

– Уважаемая сеньора, известно ли вам, где сейчас находится ваш муж?

Она приоткрыла один глаз.

– Муж? Нет. А что? Какая вам разница, где он находится?

– Как вы думаете, зачем я приехал в Мехико? Она открыла второй глаз и широко улыбнулась:

– Думаю, чтобы меня соблазнить!

Прежде чем Малко успел что-либо ответить, она прижалась к нему и прильнула к его губам, окутав запахом текилы и духов.

Малко не сразу удалось высвободиться из ее объятий. Ну и хозяюшка, подумал он. Илна продолжала прижиматься к нему всем телом, мурлыча, словно кошка. Наконец, видя, что он не включается в игру, она пошла за новой порцией неразбавленной текилы и снова села рядом с ним.

– Я вам не нравлюсь? – резко спросила она. – Вы предпочитаете длинных белобрысых американок, которые перед этим надевают резинки, опасаясь инфекции? Или у меня, на ваш взгляд, слишком темная кожа? Здесь, в Мехико, ей позавидовали бы многие женщины и она доставила бы удовольствие многим мужчинам...

Ее зеленые глаза метали искры. Илна была великолепна в своем гневе! Опасаясь, что она выплеснет свой стакан ему в лицо, Малко взял ее за руку.

– Гуапита[6]6
  Красотка (исп.).


[Закрыть], – проникновенно сказал он по-испански, – вы самая красивая женщина, которую я помню (если не слишком напрягать память, то это, пожалуй, была правда). И я надеюсь когда-нибудь доказать вам свое восхищение. Но меня привело сюда серьезное дело. Сначала я должен найти то, что ищу, а уж потом смогу расслабиться.

– А что вы ищете?

– Вашего мужа.

Она вполголоса пробормотала несколько мексиканских и индейских ругательств, из которых Малко, к своему сожалению, понял не больше половины.

– Да что его искать! Сходите в бар Хосе Боланоса. Там он обычно «снимает» баб.

– У меня есть веские основания полагать, что в городе его нет.

– В таком случае зачем вы сюда пришли?

– Надеялся узнать, куда он подевался. Я слыхал, что он поехал в джунгли, на западное побережье. Она усмехнулась:

– А, тогда он, наверное, со своим дружком чамало. Помогает ему делать девочкам аборты... Какой-никакой, а все-таки заработок. – Илна посмотрела Малко в глаза. – Послушайте, мистер как-вас-там, вы приехали в эту пригородную трущобу только затем, чтобы расспрашивать меня о моем муже?

– А для чего я, по-вашему, должен был приехать? Она грустно улыбнулась.

– Чтобы утешить бедную женщину, которой до смерти наскучило жить в этой дыре, где даже нет ни одного магазина. Когда я выходила замуж за Сержа, он обещал, что мы будем жить в Мехико, на Пасео де ла Реформа, в красивой современной квартире. Но посмотрите, куда я попала! До Мехико – полчаса езды на автобусе, который всегда битком набит вшивыми оборванцами...

Малко не ответил. Такой женщине, как миссис Ленц, ничего не стоило найти себе кого-нибудь получше, тем более, что в любой момент она может оказаться вдовой.

– Что же вас тут держит? – тихо спросил он.

– Нужда. Он слишком мало зарабатывает. Компания платит недостаточно, а жизнь здесь дорогая. Вот поэтому он и помогает чамало. А еще занимается и другими делами. Наверное, вашими...

Она искоса посмотрела на него. Малко не оставил ее последние слова без внимания:

– Вы знаете, кто я такой?

– Шпион. Американский шпион. В прошлом году один уже приезжал. Высокий здоровый блондин. Обещал увезти меня в Америку, скотина.

– Вы с ним спали?

– Конечно. Он мне нравился. И Сержу это тоже помогло. Тот ему хорошо заплатил. Правда, он был такой красивый, что я согласилась бы и бесплатно... – Наступила небольшая пауза. – Знаете вы тоже очень привлекательны. Если бы поменьше думали о работе...

– Поскольку вам известно, чем я занимаюсь, вы должны мне помочь.

– А что я от этого буду иметь?

– Вы вернете себе мужа. И, может быть, заработаете деньги.

– Я хочу только одного: вырваться отсюда. Если вы меня увезете, я сделаю для вас что угодно, слышите – что угодно!

– Это не исключено, – осторожно сказал Малко. – Но все будет зависеть от того, насколько вы мне поможете.

Он вновь почувствовал, как сильно устал в дороге. Места уколов по-прежнему болели. Однако соседство миссис Ленц все же волновало его. Ему не часто приходилось видеть такое красивое тело и столь недвусмысленную откровенность. Илна предлагала себя без всякого стеснения и служила ярким примером воздействия тропического климата на человеческий организм. Эх, если бы не эта проклятая работа!..

Она, похоже, угадала его мысли, поскольку порывисто поднялась и включила проигрыватель. В комнате раздались протяжные звуки индийской арфы. Она протянула к нему руки:

– Давайте потанцуем. Я уже целую вечность не танцевала.

Малко встал. Илна тут же обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом. Под шелковой пижамой на ней ничего не было. У Малко взыграла кровь, и она с удовлетворением отметила его реакцию.

– Ну что, теперь я уже вам хоть немного нравлюсь? – шепнула ему на ухо Илна.

Медленно кружась, она приблизилась к одной из ламп и выключила ее. Оставалось еще две. Илна принялась красноречиво извиваться.

– Мне пора, – сказал Малко.

Ему было неловко ложиться в постель с женой агента, который в эту минуту, возможно, умирает в джунглях только потому, что решил заработать немного денег для своей слишком красивой супруги. Но миссис Ленц, видимо, придерживалась на этот счет иного мнения.

– Такси вы сейчас не найдете, – сказала она, не отпуская Малко. – А в этом районе могут перерезать горло за два песо.

– У вас найдется для меня лишняя кровать?

Она засмеялась, обняв его еще крепче.

– Кровать здесь только одна. И спальня тоже.

– А как же диван?

– На нем не спят.

Она обхватила рукой его затылок и страстно поцеловала. Он ответил. Оба опустились на диван, сжимая друг друга в объятиях. Прерывисто дыша, Илна спросила: