Текст книги "Черная магия в Нью-Йорке"

Автор книги: Жерар де Вилье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 14

Послышался легкий шорох в темноте. Фебе крикнула:

– Путч!

В ответ ни звука. Девушка нажала на выключатель, но свет не зажегся. С тех пор, как она уехала из гостиницы, прошло два часа. Теперь Фебе понимала, что натворила глупостей. В конце концов, это только собака... Но девушка столько раз плакала, сжимая ее в объятиях, что животное стало частью ее самой. Неожиданно ее охватил безотчетный страх. Она повернулась, чтобы уйти, но было уже поздно. Одной рукой кто-то схватил ее за горло, а другой зажал рот. Фебе пыталась вырваться, но незнакомец швырнул ее на кровать. Она упала на живот, и какой-то холодный предмет уперся ей в затылок. Мужской голос сказал по-немецки:

– Не кричите и не пробуйте убежать, иначе я вас тут же прикончу.

Мужчина связал ей руки и перевернул на спину. Он зажег керосиновую лампу. Маленький окровавленный комок валялся возле двери. Это была собачонка с размозженной головой. Фебе вскрикнула и хотела подняться, но незнакомец толкнул ее обратно на кровать и сел рядом.

– Мне хотелось бы знать, куда ваш друг спрятал труп немца? – спросил он.

Фебе посмотрела на него со слезами на глазах:

– Почему вы убили мою собаку?

Янош Ференци изо всех сил ударил ее по лицу. Девушку затрясло. Ее часто били, но сейчас все обстояло по-иному. Между ею и этим человеком не было никакой эротической связи. Просто он хотел выудить из нее какие-то сведения. Он снова ударил ее, еще сильнее. На этот раз Фебе совершенно отключилась, не понимая, что от нее хотят. У нее было единственное желание – в последний раз прижать к себе трупик собаки. Янош Ференци задумался. У него не оставалось времени на то, чтобы заставить девку заговорить. К тому же надо соблюдать осторожность. В соседнем доме живут люди. Венгру пришлось прятаться в кустах с четырех часов дня. Малко снова смешал все карты. Ему для чего-то понадобился труп. И куда он его унес? Последним шансом была девушка. Она должна была вернуться. И заговорить во что бы то ни стало.

Ференци вытащил из кармана небольшую коробочку и открыл ее. Там находился шприц и пузырек с бесцветной жидкостью. Он был ученым человеком и знал, что сеанс наркоза может принести гораздо больше пользы, чем вырывание ногтей. Специальный препарат вызывает ослабление воли и дает возможность выспросить все, что нужно. Но действует только четверть часа. Потом необходимо впрыснуть большую дозу амфетамина, чтобы человека разбудить. Наполнив шприц, он склонился над Фебе.

– Не бойтесь. Это не больно. Только не двигайтесь.

Она не могла оторвать глаз от трупика собаки, которую убил этот человек. И теперь он хочет выведать какой-то секрет. Но какой? И зачем?.. Это было ужасно. Девушка почувствовала легкую боль в руке. Закатав рукав ее блузки, незнакомец сделал ей укол. Затем он спрятал шприц и немного подождал. Фебе не двигалась. В первую минуту она ничего не почувствовала. Потом в голове у нее зашумело. Фебе закрыла глаза и когда открыла их вновь, тельце собаки показалось ей далеким-далеким и совсем маленьким. А лицо склонившегося над ней мужчины открытым и симпатичным. Он сказал:

– Меня зовут Янош Ференци. А тебя как?

– Фебе, – ответила она. – Странное имя, не правда ли?

Она вдруг почему-то ужасно вспотела. Пот крупными каплями катился по лицу. Почудилось, будто ее нервы превратились в оголенные электрические провода, разбегающиеся под кожей. Керосиновая лампа показалась необыкновенно яркой, а собственный голос очень звучным. Она ощутила себя сверхсильной, способной единым движением разорвать опутавшие ее веревки. Однако не могла шевельнуть пальцем. Это было мучительно, и Фебе застонала. Ференци посмотрел на часы. Прошло уже семь минут, а она еще ничего не сказала. Он следил за ее лицом, на котором отражались все стадии наркоза. В данную секунду она боялась и хотела говорить.

– Вы плохо себя чувствуете? – участливо спросил венгр. – О чем вы сейчас думаете?

– О корабле, – начала было Фебе. Но что-то сработало в каком-то участке ее подсознания, потому что она продолжала: – Корабли... Я люблю море и корабли.

Ференци заметил изменение в интонации ее голоса и спросил настойчивее:

– Вы видели корабль? Сегодня? Вместе с вашим другом Малко?

Фебе покачала головой. Пот крупными каплями продолжал катиться по ее лицу, глаза были дико вытаращены. Тогда Янош решил изменить тактику:

– Зачем вам надо было уносить труп? Ведь он страшно тяжелый!..

– Мы положили его в машину... – затем в девушке, видимо, что-то заблокировалось. Остатками силы воли она продолжала бороться, но сознание казалось закутанным в удушающую вату. Надо говорить? Не надо говорить? Что он знает? Сколько нескончаемых часов идет у нее разговор с этим человеком? В конце концов, это не имеет никакого значения.

Ференци вполголоса выругался. Потеряв сознание, Фебе запрокинулась навзничь. Как можно скорее заполнить шприц амфетамином! Он разрушающе действует на сердце и мозг, а венгр набрал лошадиную дозу, но эту кретинку надо во что бы то ни стало разбудить! Действительно, через несколько секунд Фебе открыла глаза. Зрачки были безумно расширены, но она чувствовала себя прекрасно: никакой усталости, никакой боли, никаких проблем!

– Что вы делали на корабле?

Что за дурацкий вопрос? Они должны были... И снова загвоздка. Что сказать? Что сказать? Что сказать?

* * *

Ференци вышел из комнаты через тридцать пять минут после того, как туда вошел. Он узнал все, что ему нужно было узнать. Перед уходом он развязал девушке руки и уложил ее на кровать. Фебе лежала почти без сознания, с тупой головной болью и лихорадочным пульсом. Собрав остаток сил, она подползла к трупику собачки и прижала его к себе. Для нее ничего на свете не существовало, кроме этого холодного комочка.

* * *

Часа через два приехал Малко, который с великим трудом сумел, наконец, найти машину напрокат. Раздираемый яростью и беспокойством, он вел старый «Мустанг» со скоростью восьмидесяти миль в час. К домику Фебе он подошел пешком. Сердце его сжалось, когда он увидел стоящий неподалеку «Форд». Фебе находилась здесь. Но что с ней? Усевшись в самом темном уголке, она судорожно прижимала к груди мертвую собачку. Малко присел рядом на корточки:

– Фебе!..

Она не пошевелилась. Он попробовал ее поднять, но она словно приросла к полу. Он пытался поймать взгляд девушки, однако глаза казались остекленевшими.

– Что случилось? Кто здесь был?

Молчание. Глаза по-прежнему мертвы. Вдруг он услышал странный шум и через несколько секунд понял, что он исходит из груди Фебе, в которой с безумной силой колотилось сердце. Лишь тогда Малко разглядел следы уколов на руке и все понял: неподвижность взгляда, гипнотическое коматозное состояние, разрегулированное сердце. Она подверглась сеансу научной пытки. Выдержать допрос под наркозом не может почти никто. Малко вновь ее потряс, пытаясь вывести из состояния столбняка. Лицо и руки несчастной горели, она автоматически поглаживала собачку.

Малко осмотрел девушку более внимательно. Конечно, он не врач, однако знал, какой эффект вызывает наркоз у людей со слабой психикой, да еще таких неуравновешенных, как Фебе. У нее был шизофренический кризис, вызванный наркотиками. Скорее всего, она так в себя и не придет. Сыграл роль рефлекс саморазрушения. Подвергнутая сильному психическому давлению, она сошла с ума, стараясь не заговорить. Один лишь Янош Ференци знал, что она успела сказать. А то, что он исчез, плохой признак. Малко колебался. Ему хотелось выполнить обещание, но увозить девушку в таком состоянии было практически невозможно. Если заставить ее двигаться, она может впасть в бешеную ярость. Он посмотрел на Фебе в последний раз и тихо произнес ее имя. Она не шевельнулась. Бедная! Никогда и никуда не уехать ей из Негрила. Во тьме продолжали перед ним мерцать огромные фиолетовые глаза.

На Ямайку опустилась тихая тропическая ночь. Где находился теперь Ференци и что намеревался делать? Первым побуждением Малко было помчаться к судну. А если венгр только этого и ждет? От Негрила к Монтего Бей вела единственная дорога. Ференци мог подстерегать его у въезда в город и выслеживать там. А может, он где-то поблизости и будет следить за ним уже отсюда... Малко сел в машину и поехал по совершенно пустынному в этот час шоссе. Неужели Ференци узнал, что труп на «Оракабезе»?.. Спокойней, спокойней... Кажется, Фред Перри из тех, кто может за себя постоять. Его, конечно, всегда можно перекупить, но вряд ли у венгра при себе достаточная сумма денег.

Подъехав к Монтего Бей, Малко не удержался и свернул на Харбур-стрит. Оттуда было видно судно, по-прежнему стоящее у причала. Погрузка закончилась, и все ушли с палубы. Через несколько часов судно отчалит, а с ним и тело Руди Герна. Малко подъехал к гостинице, где с трудом разбудил сторожа, который, чертыхаясь, открыл ему дверь. Он долго не мог сомкнуть глаз. Стоящая рядом пустая кровать напоминала о Фебе.

* * *

Кошмарный сон заставил его проснуться. Янош Ференци наставил на него огромный автоматический пистолет, и палец ясно различался на спуске. Малко выпрямился, и в тот же момент венгр выстрелил. Раздался страшный грохот. Сон или явь? Нет, конечно же, наяву. Он вскочил и подбежал к окну. Чудовищный столб черного дыма поднимался к небу. Горел корабль. Малко лихорадочно оделся и кинулся в порт. Там он узнал, что сразу же после отплытия «Оракабеза» взорвалась. От нее ничего не осталось. Сработала современная минибомба японского производства. На этот раз выиграл Янош Ференци. Машина мчала Малко к аэропорту. Самолет на Нью-Йорк вылетал через полтора часа.

Глава 15

После того, как Малко протянул служащему иммиграционного отдела свой паспорт, тот вместо того, чтобы, как обычно, паспорт вернуть, набрал номер внутреннего телефона.

– Билл там? – спросил он. – Пусть подойдет на минутку. – И, не возвращая паспорт, попросил, – Будьте любезны несколько минут подождать, простая проверка.

Малко подчинился. Такой прием не предвещал ничего хорошего, ну, что ж... Ко множеству старых проблем прибавится еще одна. Ждать пришлось недолго. Громадный верзила с загорелым лицом подошел и протянул руку:

– Билл Лейден. У меня для вас сообщение. Прошу пройти со мной.

Малко очутился в небольшом светлом бюро Билла. Снаружи на двери висела табличка: «Федеральное бюро расследования». Молодой человек показал на телефон:

– Позвоните, пожалуйста, в Вашингтон мистеру Дэвиду Уайзу. Он просил, чтобы вы с ним связались немедленно по прибытии в Соединенные Штаты.

Обеспокоенный Малко набрал номер ЦРУ: 351-11-00. Ему не нравилась эта спешка. Сначала ответил секретарь, потом сам шеф:

– Где это вы пропадали? – спросил он отнюдь не любезным тоном, что было на него непохоже.

– В Европе, – уклончиво ответил Малко. – Вы получили мое письмо?

Короткое молчание.

– Да. И я бы хотел по этому поводу с вами поговорить. Нужно увидеться. Вы, кажется, были в Греции?

Малко вздохнул:

– Вы, конечно, не поверите ничему из того, что я вам расскажу...

Дэвид Уайз прокашлялся перед тем, как спросить:

– Надеюсь, вы сейчас никуда не собираетесь уезжать?

Это было уж слишком! Малко с горечью сказал:

– Успокойтесь. У меня нет никакого желания это делать. Похоронят меня здесь.

В голосе Уайза он ощутил беспокойство:

– Что вы хотите этим сказать?

– Я вам все объясню. Но сейчас я очень устал. Завтра я буду в Вашингтоне. – Он повесил трубку и повернулся к Биллу, который не упустил ни слова из сказанного.

– Полагаю, у вас есть приказ не спускать с меня глаз?

Молодой агент ФБР покраснел, как девушка:

– Э... Нет.

– У вас есть машина?

– Да.

– Тогда окажите мне небольшую услугу и отвезите домой. Таким образом, все будут довольны. Я живу в Покипси в шестидесяти милях отсюда.

Через четверть часа, получив чемодан Малко, они мчали по скоростной дороге в сером «Форде» ФБР. Оба молчали. Билл – по причине застенчивости, Малко – погруженный в печальные мысли. Итак, он находился среди трех огней. Руди Герн на этот раз был действительно мертв. Оставалась только Сабрина, которая могла подтвердить, что он не Руди. Но где ее разыскать?

– Можете идти спать, – сказал Малко Биллу, когда машина остановилась перед виллой. – В городе есть неплохие гостиницы. Завтра отправимся в Вашингтон.

Молодой человек колебался. Чувство долга повелевало остаться, но Малко казался таким искренним... А перспектива провести ночь в машине вовсе не улыбалась. Малко решил за него:

– Не бойтесь. Я не убегу.

Пожав ему руку, Билл выше, а Малко открыл дверь и вошел в темный коридор. Прежде всего он тщательно обследовал весь дом. Все, вроде, в порядке. Подняв капот своего «Фалкона», он осмотрел мотор на тот случай, если кому-нибудь захотелось бы подбросить туда небольшую бомбочку. Ничего. Он вернулся в салон и налил стакан «Столичной». Вдруг кто-то позвонил в дверь. Засунув за пояс пистолет, он вышел на террасу за домом, оттуда выпрыгнул в сад, и пройдя через соседний сад, очутился на дороге. Перед дверью стояла соседка госпожа Астор с кучей писем в руках. Поспешно вернувшись домой тем же путем, Малко открыл ей дверь. Муж госпожи Астор работал в Нью-Йорке, и она целыми днями оставалась одна, скучая до смерти.

– Вот вам ваши письма, – сказала она. – Никто к вам не приходил. Хотя да, два господина. Но я не думаю, что это к вам.

– Два господина?

– Они приходили три дня назад. Хотели купить здесь виллу. Ваша им очень понравилась. Но ведь вы не продаете?

– Нет, я пока не намерен ее продавать, – ответил Малко, отпивая глоток водки. – А как они выглядели?

Госпожа Астор хитро прищурилась:

– Ах, я знала, что вас это заинтересует. Думаю, что это были иностранцы. Они говорили с акцентом. Один высокий, с орлиным, как у индейца, носом, второй – блондин, высокий, с голубыми глазами и длинными усами. Очень красивый мужчина. Должно быть, скандинав. Однако я подумала, что...

Но Малко уже не слушал болтовню соседки. Его фантастическая память тут же восстановила образы двух мужчин на балу в Мюнхене. Тех, которые собирались его убить. Наверняка израильтяне. Итак, они его нашли. И вернутся, если уже не здесь и не следят за ним. Они ни за что не поверят в его объяснения, особенно после смерти Кулькина. Он встал и поставил стакан.

– Большое спасибо, госпожа Астор. Я хочу немного отдохнуть.

Вскоре после ее ухода зазвонил телефон. Малко Подождал несколько секунд, поднял трубку и услышал сухой голос Яноша Ференци.

– Ну, вот вы и вернулись.

Западня закрывалась со всех сторон.

– У меня для вас хорошая новость, – иронически заметил Малко.

Венгр рассмеялся:

– Вы наконец-то приняли благоразумное решение?

– Израильтяне нашли меня, – сказал Малко. – И у них, скорее всего, недобрые намерения. Так что вам следует поспешить, чтобы предоставить доказательства моей невиновности. Иначе ваш дьявольский замысел расстроится.

– Идиот! – воскликнул Ференци. – Они вас убьют. Они...

Малко повесил трубку и налил второй стакан водки. Последним шансом оставалась Сабрина. Наверно, с этого и следовало начинать? Но ведь именно это казалось таким невозможным...

– Где она может быть?

Он мысленно восстановил все, что произошло после его знакомства с Сабриной. Вот он дошел до встречи с Павлом Антиповым по кличке Мартин. Затем отъезд из Нью-Йорка. Малко анализировал его образ, и у него создалось впечатление, что он о чем-то забыл. И вдруг осенило: одежда советского! Слишком широкие брюки, какая-то пестрая рубашка, немодный галстук. Это означало, что Мартин – официальное лицо, работающее в одной из советских организаций, аккредитованных в США. И наверняка в Нью-Йорке. Советское посольство находилось в Вашингтоне, а в Нью-Йорке были только две организации: Амторг, торговое представительство, в котором работало небольшое количество служащих, и постоянная делегация при ООН. Малко отбросил ТАСС. Там работали настоящие журналисты, информаторы КГБ. Если он найдет капитана Антипова, то, возможно, доберется и до Сабрины. На террасе послышался шум. Малко вскочил с кресла, выключил свет и медленно, с пистолетом в руке, отодвинул штору. По террасе прогуливалась кошка. Нет, он стал слишком нервным. Появилось желание позвонить Дэвиду Уайзу и попросить ею помощи. ЦРУ сможет гораздо быстрее, чем он, найти капитана Антипова. Но тогда Малко придется исполнять роль овечки во время охоты на тигров – по отношению к израильтянам, конечно. К тому же человек, которого охраняло ФБР, нередко все-таки умирал. Итак, оставался единственный выход: исчезнуть, спрятаться в Нью-Йорке и искать Мартина. В городе с населением в одиннадцать миллионов легче спрятаться, чем в Покипси. Так или иначе – выбора не было. Да и не в его натуре было поддаваться. Он взял чемодан, который так и не успел открыть. К счастью, оставалось еще много наличных денег. Он закрыл дверь, бросив последний взгляд на фотографию своего замка. Когда он сможет туда вернуться? У Билла Лейдена будет первое разочарование в его профессиональной жизни. Позднее Малко объяснит ему, что не надо никому доверять. Если только будет это «позднее».

Проехав две мили по автостраде, он резко свернул на небольшую дорогу, ведущую на кладбище. Затем потушил фары. За ним никто не следил. Тогда он вновь выехал на автостраду.

* * *

Бауэри является как бы продолжением Второй-авеню к югу от Хаустон-стрит, пересекающей Манхэттен с запада на восток. Бауэри расположена в нижней части Манхэттена и представляет собой нечто вроде карикатуры на Америку. Это отвратительный район, в котором крутятся проститутки, наркоманы, воры, попрошайки и бродяги всех цветов и оттенков. Расизма тут не существует. Всех уравнивают грязь и нищета. И все отбросы большого города приходят сюда издыхать, порой убивая друг друга, чтобы прожить еще несколько дней. Малко вышел из сабвея у Купер-сквера и пешком направился к Бауэри. Он ставил машину в паркинге на 42-ой улице и взял лишь небольшой чемодан. Никто не догадается искать его в этой дыре. Тут он был в такой же безопасности, как на Луне. Мимо проплывали тени, старавшиеся догадаться, стоит ли содержимое его карманов удара бутылкой или ножом. Он остановился перед «Бауэри-Фоли», обычным мюзик-холлом, с той лишь разницей, что «девочкам» здесь было по пятьдесят-шестьдесят лет. Фотографии вызывали тошноту. Какой-то тип приблизился и тихим голосом предложил «путешествие». Малко сделал вид, что не расслышал. Тут все было опасно. На углу 4-ой улицы он увидел отель, чуть менее грязный, чем остальные. Малко поднял воротник пальто, чтобы не видно было белой рубашки, снял галстук и вошел. Холл освещался одной еле светившейся лампочкой. Стоявший за стойкой тип с татуированными руками слащаво улыбнулся:

– Комнату?

– Да.

– Десять долларов.

Малко вытащил несколько банкнот, но даже это было большой неосторожностью. Глаза мужчины загорелись. Наклонившись к Малко и дыша на него винным перегаром, он спросил:

– Не хотите ли позабавиться?

– Нет, – сухо ответил тот. – Я устал.

Татуированный нехотя протянул бумаги для заполнения. Малко написал: Джим Джонс из Буффало и взял ключ.

– Второй этаж, пятая комната, – сказал тип. – Если передумаете, я здесь до шести утра.

Три четверти комнат в отеле были заняты игроками в покер или «путешествующими» наркоманами, которые употребляли героин и марихуану.

Комната выглядела отвратительно. Обои на стенах оставались, наверно, со времен сухого закона, простыни менялись только по случаю президентских выборов, а занавески, видимо, были унесены предыдущим клиентом. Выглянул в окно, Малко увидел бродягу, который кидался мыть ветровые стекла машин, останавливающихся у светофора, в надежде заработать двадцать пять центов. В самом ужасном настроении он вытянулся на кровати, не забыв предварительно пододвинуть шкаф к двери.

* * *

Номер 136 на 67-ой улице висел на небольшом пятиэтажном здании. Над ним не развевался флаг и не было даже таблички. Но именно здесь жили советские, работающие в постоянной делегации при ООН. На этом участке 67-ой улицы почти нет магазинов и высоких домов из стекла и бетона, только старые кирпичные смотрят на улицу просторными окнами. Малко сидел в машине недалеко от угла Парк-авеню и, глядя в зеркальце, следил за входной дверью номера 136. Он запасся бутербродами и пивом на случай, если придется здесь долго торчать, 67-ая улица – с односторонним движением, так что если Мартин выедет на машине, за ним всегда можно последовать. По спине Малко струился пот. Время тянулось мучительно. Малко дал себе последний срок – сорок восемь часов. Если ничего не изменится, он пойдет и все расскажет в ЦРУ. За два прошедших часа из дома вышло человек пятнадцать. Все они пешком направлялись к Лексингтон-авеню, где находилась станция сабвея. В одиннадцать Малко решил переместиться, иначе его могли заметить. Он оставил машину на Парк-авеню и занял столик в кафе на углу. Из дома больше никто не выходил. Советские, вероятно, утром уходили и вечером возвращались. Здание наверняка под контролем ФБР, так что следует быть очень осторожным. В обеденный перерыв он сделал передышку: спустился пешком до 50-й улицы и через Централ-парк поднялся почти до Гарлема. На свой наблюдательный пост он вернулся усталый, но в более приподнятом настроении. К шести часам советские служащие начали возвращаться. Подождав еще немного, Малко потерял терпение и ушел.

Комната в отеле на Бауэри была по-прежнему омерзительно грязной. Он принял две таблетки нембутала и, не раздеваясь, заснул. Назавтра моросил дождь. День протянулся так же бесплодно и уныло, как и предыдущий. Малко изучил уже каждый камень на этом проклятом доме и начал узнавать домохозяек, торопящихся в соседнюю булочную. Пообедав, он зашел в то же кафе. Видя его потерянный вид, официант спросил, не ищет ли он работу. Им был нужен посудомойщик.

В четыре часа у него появилось острое желание зайти в дом и спросить капитана Антипова. По крайней мере, это вызовет хоть какое-то оживление. От постоянного заглядывания в зеркальце сильно разболелась шея.

Малко вернулся в отель совершенно обескураженный. Или его предположения были ошибочными, или Антипов куда-нибудь уехал, или... Уже одна только мысль, что придется провести еще день на 67-й улице, вызывала тошноту. Он решил поменять место и понаблюдать за советским торговым представительством Амторг. Там был небольшой шанс найти капитана, но выхода не оставалось. К тому же необходимо бежать из старого отеля, не то сойдешь с ума. На сей раз Малко переночевал в отеле Шератон на Седьмой-авеню, где, в основном, останавливались туристы. Здесь, по крайней мере, было чисто.

Впервые за последнее время Малко поднялся в хорошем настроении. По-прежнему моросил мелкий дождь. Надо было ехать на 30-ую улицу, между Бродвеем и Шестой-авеню. Там, кажется, легче спрятаться. Он с трудом нашел советское учреждение, которое размещалось в громадном грязном коммерческом здании. На улице разгружалось несколько грузовиков, и Малко поставил машину немного подальше, стараясь не привлекать к себе особого внимания. По улице прогуливались какие-то типы, что было уже малоприятно. К тому же входящих и выходящих здесь было гораздо больше, так что наблюдение стало чрезвычайно утомительным.

Около двенадцати к Малко прицепилась высокая девушка в черных очках и белом плаще. Она несколько раз прошлась вдоль машины, а потом, наклонившись, предложила:

– Хочешь, пойдем со мной? Я живу недалеко. Тридцать долларов.

В конце концов она ушла с шофером грузовика. Поблизости не было ни кафе, ни ресторанов, и Малко уже умирал от голода. Но вдруг голод пропал. Малко увидел вылезавшего из такси Мартина. Несомненно, это был он – то же морщинистое лицо с холодными глазами, та же старая шляпа, костюм, словно с чужого плеча. Мартин, не оглядываясь, вошел в здание. С трудом удержавшись от радостного вопля, Малко спрятался за грузовиком. Сначала он хотел броситься к телефону и предупредить Дэвида Уайза, но потом передумал. Теперь Мартин никуда не денется. А чем он больше сам о нем узнает, тем лучше.

Около четырех часов маленький серый «Шевроле» выехал из гаража. За рулем сидел Мартин. Малко догнал его у светофора 34-ой улицы. Здесь Мартин свернул на 36-ю, они пересекли весь Манхэттен и через Мидтаун туннель выехали на Квинс бульвар. Вроде бы Мартин направлялся к аэропорту «Ла Гуардия», но нет – вскоре он свернул с бульвара к Вудсайд-авеню. Теперь советский ехал медленно, словно искал чего-то. Этот квартал Нью-Йорка с надземной линией сабвея, огромными паркингами и дешевыми магазинами – один из самых скучных и старых кварталов города. А ближе к Джамейке Бей Вудсайд-авеню окружали уже только пустыри да склады. «Шевроле» двигалось все медленней и, наконец, остановилось между Тридцать седьмой и Тридцать восьмой-авеню у забора, заклеенного старыми афишами. Невдалеке темнела насыпь Лонг-Айлендской железной дороги. Малко остановил машину за огромным сломанным грузовиком. Мартин вылез из «Шевроле», медленно дошел до моста, оглянулся и исчез за одной из металлических опор. Затем вновь показался, держа руки в карманах. Казалось, он кого-то ищет. Прошел поезд, сотрясая опоры. Это явилось как будто знаком для советского. Он вернулся к машине, развернулся и поехал в том же направлении, откуда приехал. Все произошло так быстро, что Малко едва успел спрятаться за грузовиком. Потом он не спеша направился к мосту. Вокруг не было ни души. Время от времени, разбрызгивая грязь, проезжал автобус или грузовик. Зачем Мартин приезжал сюда? Малко повторил его путь, обойдя металлическую опору. Ждал ли он кого? Если да, то очень недолго. Может, что-нибудь оставил? Малко обошел вокруг опоры и тщательно ее осмотрел. Дождь усилился. Никто не обращал внимания на странные действия этого промокшего усталого человека. Проехала полицейская машина, но даже полицейские им не заинтересовались.

Малко вторично продел весь путь Мартина, но так ничего и не нашел. Озадаченный, он становился как раз в тот момент, когда наверху прошел поезд. И тут он нашел то, что искал: на высоте приблизительно двух метров к опоре была прикреплена металлическая коробочка размером не больше сигаретной. Поднявшись на цыпочки, Малко ее достал. Коробочка оказалась легкой. В ней, видимо, лежали бумаги. Он хотел было ее открыть, но сразу передумал. Если Мартин оставил коробочку здесь, значит, она для кого-то предназначена. Поместить ее на старое место не составляло труда – она легко приклеилась к металлу, потому что была магнитная.

Малко вышел из-под моста. Ждать в машине нельзя, так как прибывший за коробкой сразу же обратит на него внимание. Тогда он поднялся на насыпь. Его оттуда не видно, зато сверху видна любая машина, въезжающая под мост. Малко взад и вперед ходил по насыпи, возбужденно потирая руки, не замечая, что давно промок до нитки и может подхватить воспаление легких. Дул сильный холодный ветер. Всякий раз, когда проходил поезд, волна сырого, пронизывающего ветра едва не сшибала его с ног. Мало-помалу радость угасала. А что, если человек, которому предназначена коробка, придет за ней ночью или завтра? С другой стороны, это нелогично. Мартину ни к чему так рисковать. Коробочку могут заметить дети или бродяги, случайные прохожие. Ее отнесут в полицию. Нет, она должна оставаться под мостом как можно меньше времени.

Какая-то машина въехала под мост. Малко показалось, что она немного замедлила ход. Но нет, продолжает свой путь к Джамейке. Небольшой белый «Форд» со сломанной радиоантенной. Он так забрызган грязью, что трудно разобрать, кто находится внутри. Впрочем, можно различить женский силуэт. «Форд» проехал, вернулся, остановился под мостом, хлопнула дверца, и почти тут же машина рванула в сторону Нью-Йорка. Забыв об осторожности, Малко скатился с насыпи, перепачкав пальто и костюм. Коробочка исчезла. «Форд» был уже далеко. Добежав до машины, Малко, как сумасшедший, ринулся в погоню. В принципе он должен был нагнать женщину на Вудбайн-авеню, но она может свернуть в Куинс и затеряться там в маленьких улочках. Движение, к счастью, было небольшим, но лишь у третьего светофора он заметил белый «Форд». Малко притормозил, пропуская несколько машин. Совершить сейчас ошибку было бы непростительно. Водительницей «Форда» могла вполне быть Сабрина. Теперь они ехали прямо к Манхэттену. Почти той же дорогой, что и Мартин.

Итак, Малко напал на советскую шпионскую сеть в Нью-Йорке. Это может чрезвычайно заинтересовать ЦРУ и ФБР. Но по отношению к нему дело обстоит несколько иначе. Американцы могут не спешить, расследуя ответвления сети, а Малко за это время дважды уничтожат. Не вечно же торчать ему в этой вонючей дыре – Бауэри! Перед ним спокойно ехал «Форд», разобрать, кто сидит за рулем, по-прежнему невозможно. Может, окна специально так залеплены грязью? А перегонять машину рискованно. О, если бы это была Сабрина! Они свернули на Куинс-бульвар, и Малко пришлось приблизиться. Движение, становилось все более интенсивным. При въезде в Мидтаун туннель, как всегда, из-за огромных грузовиков образовалась пробка. «Форд» втерся между двумя грузовиками, и Малко потерял его из виду. Стоит его упустить, и все начинай сначала! При выезде из туннеля белая машина свернула налево на Вторую-авеню, затем сразу же опять налево на 36-ю улицу. Во что бы то ни стало не упустить ее из виду! В любой момент она могла спуститься в гараж, что значительно усложнило бы задачу.

Дождь лил как из ведра. «Форд» переехал на правую сторону Первой-авеню, и как только зажегся красный свет, свернул направо на 52-ю улицу. И тут Малко задержало такси. Напрасно он сигналил – таксист не двинулся ни на сантиметр, и лишь при зеленом свете медленно, чтобы показать свое презрение, тронулся дальше. Повернув направо, Малко неожиданно увидел белый «Форд», который спокойно отдыхал на стоянке, метрах в ста от перекрестка. От него отделилась женская фигурка. Стройные ноги, мягкие, кошачьи движения... Сомнений быть не могло. Это – Сабрина! Сердце заколотилось, спазмой перехватило горло. Раскрыв зонтик, женщина бежала к красивому зданию, отделенному от улицы небольшим садом. Через стеклянную дверь он заметил, что она взяла письма из почтового ящика и повернула в коридор налево. Это был богатый квартал. Владельцы квартир здесь платят огромные деньги за то, чтобы их охраняли днем и ночью. Сюда не впускают ни продавцов, ни страховых агентов, ни нищих.

Малко направился прямо к бюро. Швейцар приподнял руку к фуражке:

– Вы кого-нибудь ищете?

– Господина Жюльена Баха.

Он быстро проверил по списку и покачал головой:

– К сожалению, такой господин здесь не живет.

– Ах, – воскликнул Малко. – Значит, я ошибся. Извините.