Текст книги "Худеющая или Желаниям вопреки"

Автор книги: Женя Рассказова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

ХУДЕЮЩАЯ

С жирного, покрытого бородавками лица капал пот…

– Ну, съешь еще ложечку. За папу, за маму. Вот молодец, умница.

Изящная женская рука в золотом браслете от Тiffany вытерла мужской рот розовой салфеткой и снова поднесла к нему

ложку.

Каша вываливалась изо рта и текла по подбородку густыми ручьями, представляя собой неприятное зрелище. Мужчина

лет сорока, может больше, может меньше, сказать точно было трудно, страдал третьей степенью ожирения. Тело его

складками свисало с инвалидной коляски. Он давно уже не мог ходить самостоятельно. Два раза в день двое

здоровенных мужиков: садовник и специально нанятый сиделка приподнимали тело для того, чтобы поставить утку

или сменить подгузник. В это время по комнате разносился такой запах, что попугай начинал носиться по клетке, выдирая перья из своего длинного хвоста.

– И за маму, и за папу и за себя… Сам дурак.

Мужчина лениво повернул голову в сторону орущей птицы. При этом руки его слегка затряслись.

Он издал глухой гортанный звук и уронил голову на бок. Женская рука снова заботливо вытерла ему рот.

– Вот умница. На сегодня хватит. Теперь спать.

Свет в комнате погас, дверь захлопнулась. Из коридора послышался удаляющийся стук каблуков.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

…А еще в тот день на Тверской меняли рекламные баннеры. Прямо на бородатое лицо Степки Разина с цитатой

"Богатство России в производителях отечественных", клеили женские ягодицы в белых трусах с лозунгом "Роликовый

гель от целюллита. Новшество Garranie"

НУ, РАЗВЕ Я НЕ ГЕНИЙ?

– "Надо понимать, что мы с вами живем в век гламура, век мобильной информации, продвинутых марок и увеличенных

в три раза в объеме ресниц. Нами правит реклама и желание быть похожими на звезд, мы тоже хотим сиять под

вспышками фотоаппаратов. Мы делаем то,

Он был собой доволен. "Они делают то же, что и я, они слушают и повторяют, они готовы пойти туда, куда скажу им я.

И это только начало. Разве я не гений? По крайней мере, не будем отрицать, что у меня бесспорный талант управлять

людьми. Любой толпе нужен лидер: сильным, умным и успешным". Чуть более пятидесяти человек – весь состав

небольшого издательства, владельцем и директором которого он только что стал, – выжидающе смотрели на него. В

центре зала поднялась рука.

– Пожалуйста, вы что-то хотите сказать?

– Да. Только то, что я совсем не хочу сумку Louis vuitton.

Сергей Эдуардович громко рассмеялся:

– Как вас зовут?

– Панаморева Мария.

Хмм… Значит, Маша. Значит, Панаморева. Нужно быть повнимательней с этой крошкой…

ЗНАЧИТ, ПАНАМОРЕВА МАРИЯ

Сегодня понедельник. Откровенно говоря, день недели для Машки не имеет никакого значения. Можно даже сказать, она счастливый человек, хотя бы потому, что ее работа не имеет установленного графика. Последний раз она

заглядывала в календарь, чтобы убедиться, что месячные должны начаться уже через три дня и им с Мариком можно

не пользоваться презервативом. "Ненавижу, когда эта штука вмешивается в наши отношения. Со вкусом шоколада или

запахом вишни, она все равно остается мерзкой скользкой резинкой, которая оказывается между нами и мешает

чувствовать тебя на все сто". Марик был с ней полностью согласен.

Так вот, по поводу календаря… Маша внештатная журналистка в одном из столичных журналов. Это позволяет ей

работать, когда она захочет и как захочет. В какой-то степени, она сама себе хозяйка. Внештатная журналистка делает

репортажи на разные темы, проводит социологические опросы, берет интервью у многочисленных звезд эстрады, серьезных докторов наук, самоуверенных управленцев и фанатично влюбленных в свою работу педагогов и врачей.

Иногда это бывает весело и приятно, а иногда тяжело и совсем неблагодарно. Все по-разному реагируют на вторжение в

их частную жизнь. Некоторые считают этот факт ниже своего достоинства и откровенно хамят. Тогда Машке

приходится их наказывать. Делает она это всегда умело и со вкусом. Например, стоит ей поменять местами слова или

опубликовать "зевающее" фото, и у героя статьи вырисовывается уже совершенно другой образ. Смешной и нелепый. А

еще Машка мечтает стать писательницей, только мечта эта хранится в тайнике ее души, сокрытая сомнениями и

вопросами собственной несостоятельности. Ведь для того, чтобы чего-то добиться, нужно быть смелым и уверенным в

себе. В общем и целом, Машка довольна своей жизнью, работой, а главное, Мариком – бойфрендом, как модно сейчас

говорить. "Ты знаешь, Марик, мы очень подходим друг другу. Трудно даже представить двух настолько похожих людей.

Ты – это я, только природа по своей милости сначала сотворила тебя мужчиной, а потом меня – женщиной. Я верю, что у

нас все было как у Адама и Ева. А ты?" Марик чаще всего молчал или отвечал, что-то совсем невнятное, только для того, чтобы от него отстали. Но в этом не было ничего страшного, Машкиной веры хватало на двоих. Она не принимала

варианта, что их соединила обыкновенная случайность. Она знала точно, что это сама судьба столкнула их в

туристическом походе. С тех пор они не расставались. И это "с тех пор" длилось уже 2 года.

– А ты когда-нибудь писала стоя?

– Что? Я, кажется, ослышалась? – Машка с негодованием посмотрела на Марика.

– Ну, должно же тебе быть интересно, как это делают мальчики.

– Фу, как ты только смеешь спрашивать у меня такие вещи?

– Я хочу знать о тебе все. Это такая степень близости, понимаешь? Я знаю все о тебе, а ты обо мне. Это же как

археология: всегда хочется раскопать еще глубже.

Они лежали валетом, абсолютно голые, прямо на полу. Марик держался за большой палец Машкиной ноги.

Признаться честно, она пробовала проделывать это подобным образом и не раз, но вовсе не потому, что ей было

интересно, как там делают это мальчики, а потому, что крышка от унитаза была грязная, и Машке не хотелось на нее

садиться.

– Вот ничего тебе не скажу, должны же быть у меня какие-то маленькие секреты. Это нормально. Я ведь не спрашиваю, когда ты первый раз обнаружил пятна на своей простыне?

– А я могу тебе рассказать. – Марик приподнялся на одном локте и стал бессовестно разглядывать Машкин живот. – Это

было в четвертом классе. Я влюбился в учительницу русского языка и литературы и поэтому сидел на первой парте, поближе к ней. Однажды я уро

– Как это ты обнаружил? – Маша вдруг почувствовала легкий укол ревности. "Нужно будет как-нибудь нарядиться в

чулки и поиграть с Мариком в урок литературы" – решила она.

– Все очень просто: я поднял глаза и уткнулся взглядом прямо между расставленных колен. Ольга Васильевна была в

юбке. Что такое чулки, я узнал гораздо позже, но увиденное впечатлило меня настолько, что с тех пор я стал ее любить

как-то по другому. Еще

– А литературу ты случайно любить не начал?

– Причем тут литература! Я начал мечтать о ней перед сном, в темноте, это и стало причиной моей первой как ее там…

поллюции. Мне снилось, что мы гуляем с ней по лесу, потом забредаем в теплый амбар, я видел такой у дедушки в

поселке, сначала она показы

– Марик, перестань пялиться на мой живот. – У Маши не осталось больше ни малейшего желания слушать подробности

вожделений ее Марика к другим женщинам, пусть даже к школьным учительницам.

– Почему Это вдруг Я не могу разглядывать твой пухлый животик?

– Хотя бы потому, что я стесняюсь. – Быстро вскочив на ноги, Маша кинула в Марика подушкой и побежала в ванную.

"Надо же, он до сих пор помнит, как ее зовут. Ольга Васильевна! Видите ли!"

Приведя себя в порядок и завернувшись в халат, Машка вернулась в комнату. Марик все еще лежал на полу, в руках у

него была карта.

– Знаешь, следующие раскопки мы будем проводить на Урале. Думаю, на этот раз нам удастся обнаружить нечто

особенное. Ты будешь еще гордиться моими находками.

– Достаточно того, что я горжусь тобой, мой любимый археолог. Что ты будешь на завтрак?

– Жареную картошку.

– Жареная картошка была вчера.

– Я так ее люблю, что готов есть ее каждый день – утром, в обед и вечером.

– Хорошо, будет тебе картошка.

Маша пошла на кухню и принялась чистить розовые гладкие клубни, напевая себе под нос: "Не смотри, не смотри ты по

сторонам, оставайся такой, как есть, оставайся сама собой…". Вообще-то, она подозревала, что у нее нет ни голоса, ни

слуха, но петь любила очень. По тому, что именно она мурлыкала себе под нос, – можно было догадаться, какое у нее

настроение. Например, сейчас ей не верилось, что их чувства когда-нибудь сойдут на нет, и они будут уже не розовые

любящие клубни, а проросшие сморщившиеся картофелины. Нет, этого не произойдет никогда. Они будут вечно

молодыми и влюбленными.

Молодые и влюбленные позавтракали бутербродами с зеленью и ветчиной, после чего Марик с аппетитом умял

полсковородки жареной картошки.

– У нас есть что-нибудь сладкое к чаю? – спросил он, засовывая в заварник сухой чабрец.

– Кекс. Там в шкафу.

Маша наблюдала, как любимый залез в шкаф и достал оттуда нераспечатанную упаковку с кексом. "И как только в него

все это помещается и куда потом девается? Фигуре Марика можно только позавидовать: в меру упитан, хорошо сложен

и никакого живота. Если бы он занимался спортом, то стал бы просто Апполоном. И забрали бы его у меня в "мир

глянца и гламура" – как там говорил наш новый начальник … Ну уж нет!" – собственная теория не вызвала у Маши

восторга.

– Просто вкуснятина! С детства мечтал, чтобы в кексе было много изюма. – Марик выковыривал его со всех сторон. -

Будешь? – предложил он Машке нетронутый кусок. – Я еще над ним не надругался.

Она не смогла удержаться от искушения, вместе они доели кекс до конца.

Уже возле порога Марик резко обернулся, обнял Машку за плечи и прижал к себе:

– Пожелай мне удачи, жучок. Она мне сегодня понадобится.

– Удачи тебе, паучище!

Он наклонился и шепнул Машке прямо в ухо:

– А можно я буду подглядывать, когда ты в следующий раз будешь писать стоя? Ну, пожалуйста.

Она с силой оттолкнула его от себя двумя руками:

– Давай проваливай отсюда, извращенец. – Входная дверь захлопнулась.

Машка смеялась, подбирая с пола разбросанные мужские носки.

Вот такой он – ее Марик. И она безгранично рада, что он у нее есть.

Бывает у вас такое предчувствие, что вот-вот что-то произойдет? Слишком уж все хорошо последнее время

складывается. Стоит только об этом подумать, – и вот оно уже случилось. В издательстве, где работала Машка, сменился

генеральный директор. Вместо всеми любимой Клеопатры Михайловны, начальником стал неизвестно откуда

взявшийся Сергей Эдуардович – молодой лощеный тип. Все, начиная с того, как он одет, и заканчивая тем, что и как

говорит, указывало на то, что он ставит себя выше останкинской телебашни – простым смертным придется задирать

головы, чтобы разглядеть его высокопоставленное лицо. "Диагноз очевиден – завышенная самооценка" – умозаключила

Маша. И вот этот самый Сергей Эдуардович, нагрянувший, как гром среди ясного неба, сказал, что отныне у них в

издательстве все будет по-другому: "Мы закрываем старые отделы и открываем новые, мы ликвидируем одни рубрики

и развиваем другие". "Иными словами, – вздохнула Маша, – меняем весь наш уклад мирной спокойной жизни. Раз и

навсегда. И очевидно по этому поводу весь женский состав издательства помыл головы, накрасил губы и встал на

шпильки. Красота!"

Сергей Эдуардович продолжал:

– Отныне для нас горячими темами станут: мода, шикарный отдых и красивая еда. И все эти темы должны быть

раскрыты широко и оригинально. Мода бывает настолько смешна и нелепа, что кутюрье создают наряды из

пластиковых стаканчиков, называя свои коллекции

Кто-то в конце зала начал хлопать. Эффект толпы сработал мгновенно – зааплодировали все.

Сергей терпеливо перечислил все фамилии сотрудников и роздал темы будущих разделов журнала:

– Всем спасибо, можете идти. Жду от вас результатов с нетерпением. Запомните, главное не ЧТО, а КАК преподнести. В

этом наша сила. – Сергей стал собирать бумаги со стола.

Маша Понаморева осталась сидеть на своем стуле. Ее фамилия не прозвучала. "Он сделал это специально, – не

сомневалась она. – Даже не дал шанса показать, на что я способна. И все потому, что я не умею держать язык за зубами: не хочу, видите ли, сумку Louis vuitton. А еще потому, что ненавижу, когда какой-нибудь, неизвестно откуда взявшийся

пижон, вмешивается и начинает менять мою жизнь".

Уже в дверях лифта она заставила себя развернуться и пойти обратно. "Неужели я, Мария Понаморева, уйду вот так – ни

с чем?"

Аудитория уже опустела. Только начальник по-прежнему сидел за столом. А прямо над ним, изогнувшись как

подъемный кран, нависла Катерина Алексеева – сотрудник кадрового отдела. Машка остановилась в дверях, анализируя

увиденную картину.

Алексеева считала себя редкой красавицей и не уставала об этом говорить. Сейчас она, видимо, решила ввести в курс

дела новое начальство. Поставив локти на стол, она стучала карандашом по какой-то бумажке. Ее расстегнутая блузка

рисовала Сергею Эдуардовичу радужные перспективы. "Так вот она и решает вопросы в свою пользу, – подумала Маша.

– Интересно, будь я писаной красавицей, я бы тоже позволяла себе невесть что?"

Заметив Машкин силуэт в дверях, оба обернулись.

–А, госпожа Понаморева? – Сергей развернулся и принялся раскачиваться на стуле. – Что-то случилось?

– Маленькое недоразумение. – Маша замялась, не зная стоит ли ей подойти ближе или остаться в дверях.

– Именно?

Новый начальник был хорош собою. Природное обаяние и то, что называют харизмой, хорошее телосложение, чуть

смуглая ухоженная кожа, прямой греческий нос и голубые широко поставленные глаза . От него веяло силой и

уверенностью в себе.

– Что же вы молчите, Мария?

Он прекрасно понимает, о чем я говорю, а издевается специально. Маша сделала шаг вперед и, подавив приступ злости, продолжила:

– вы забыли про меня.

– Неужели?

– Именно так. Я бы тоже хотела поработать над одной из выданных вами тем И показать свои результаты.

Сергей Эдуардович перестал раскачиваться, стул наконец-то встал на все четыре ножки.

– Ни в коем случае не хотел вас обидеть. Конечно же, вы, как и все остальные, заслуживаете испытать свой шанс. Дайте-

ка подумать. – Он окинул ее оценивающим взглядом сверху вниз и прищелкнул языком. – Полагаю, что

гастрономическая тема будет вам очень п

Алексеева усмехнулась:

– А шеф знает, что делает.

Маша густо покраснела.

Сергей приподнял одну бровь.

Это гадко, – подумала Машка. – Так бы и врезала бы им обоим!

А вслух ответила:

– На этом вам мое спасибо. – Она повернулась к двери и добавила не поворачиваясь: – Постараюсь вас не разочаровать.

Дверь хлопнула предательски громко.

Я буду долго гнать велосипед… – запела Маша, ускоряя шаги по коридору.

Сергей Эдуардович заметил, как несколько крохотных кусочков штукатурки посыпались вниз.

"Своенравная крошка. Вот только откровенно толстая. Лопает, наверное, булки на ночь, уставившись в телевизор. И

почему эти женщины или такие ленивые, или вот такие наглые, как эта?" – Он посмотрел на Катю, которая уже

умудрилась усесться к нему на стол.

– Я не люблю, когда кто-либо сидит на моем столе или называет меня шефом.

– Извините, шеф, то есть Сергей Эдуардович. – Алексеева нехотя слезла со стола и опять поставила на него локти.

– Ступайте, Катерина, я обещаю подумать над вашим предложением. – Он положил свои бумаги в кожаный портфель и

громко щелкнул замком.

Нужно сразу задать тон. И никаких романов на работе. Хотя бы первое время, а дальше посмотрим, – объяснил себе

Сергей. Все новое увлекало его с головой. Все завоеванное тут же теряло для него всякий интерес. Так уж он был

устроен.

… Я всегда хотела быть художницей, рисовала с самого детства. Я только что поступила в Высшую школу искусства и

начала брать частные уроки, но для того, чтобы зарабатывать себе на жизнь и на учебу, мне приходилось ходить по

подиуму, работать моделью в одном достаточно преуспевающем агентстве. …Нет, жаловаться мне было не на что. Это

не совсем то, что я хотела, но для начала трудно было придумать что-нибудь более подходящее. К тому же, мне не

приходилось заниматься всеми этими гадостями, которые делали другие девушки. Я имею в виду – обслуживать

клиентов или становиться содержанками. Дело в том, что у меня был роман с одним из учредителей модельного

агентства. Нам было хорошо вместе, казалось, мы любим друг друга, но он всегда избегал разговоров о нашем будущем, они раздражали его. Больше всего он боялся, что я забеременею и соберусь рожать. Он был прав, аборт я бы делать не

стала ни за что на свете. Тогда он заставил меня пить противозачаточные таблетки. Уже через пару месяцев я

поправилась. Не сильно, всего на три килограмма. Едва ли это было заметно. Но он закатил мне скандал, назвал меня

толстой коровой и выгнал из агентства. Еще через несколько дней, я узнала, что он стал встречаться с другой…

НУЖЕН ПЛАН

Не трудно догадаться, с каким настроением Машка вернулась домой.

Поднимаясь в лифте на четырнадцатый этаж, она пристально разглядывала себя в заляпанном зеркале. Конечно, она

не была красавицей и никогда не следила за своим весом. Попросту не считала нужным. Сама себя она воспринимала

такой, какая есть, и не обращала внимания на замечания со стороны коллег по работе. Конечно, она поправилась за

последние два года, особенно когда начала жить с Мариком. Когда ты начинаешь прокладывать путь к сердцу мужчины

через его желудок, твоя собственная талия должна быть готова к борьбе, чтобы не пасть жертвой этой великой миссии.

Ни Машкина талия, ни она сама бороться ни с чем не собирались. Все и так было хорошо.

Выбрав телеканал, где не было рекламы, она взяла журнал "Караван историй" и придвинула к себе тарелку с

фисташками и кукурузными крекерами. Любимое занятие – расслабиться вот так вечером на диване. "Поскорей бы

Марик вернулся, – вздохнула Машка. – Я расскажу ему про перемены, и он поможет во всем разобраться. Точнее, он

сделает так, что все эти проблемы покажутся мне такими же смешными, как стрелка на колготках. Завяжи в них

репчатый лук и повесь как память в чулане". Она дотянулась до мобильного телефона и послала СМС: "Скучаю, хочу, жду". Какая-то девица в сериале медленно провела пальцем по краю бокала и, наклонившись через стол к своему

собеседнику, прошептала: "Я так скучала, так ждала, милый!" Текст СМС тут же был исправлен: "Цапля чахла. Цапля

сохла. Цапля сдохла". "Это, по крайней мере, оригинально!" Машка не хотела быть похожей на эту девицу в телевизоре.

Она не хотела быть похожей ни на кого. Конвертик с экрана улетел в мобильную сеть. "Сколько таких конвертиков

летает в эту минуту вокруг планеты?" – Машке привиделось вдруг, что все конвертики должны быть разными: добрые

СМСки – это желтые конвертики, признания в любви – красные или розовые, в зависимости от чувств, грустные или

прощальные – обязательно синие, а деловые… Деловые, наверное, просто белые, похожие на почтовые, только без

марки. Один желто-розовый полетел сейчас от нее к Марику.

Мелодия "Каламбия пикчерс не представляет" ворвалась прямо в середину Машкиного беззаботного сна. На столе

дребезжал мобильник. Телевизор был включен, рядом валялась пустая чашка из-под крекеров.

– Але! Марик! Это ты?

– Что случилось?

– Ничего, если не считать того, что я уснула на диване в гостиной, укрывшись журналом, пока ждала тебя.

– Ты мне прислала такое странное сообщение. Я подумал, что ты заболела...

Машка вспомнила про "Цапля сдохла…" и засмеялась.

– Какое оно было?

– Я же сказал – странное.

– А я посылала желто-розовое. То есть, радостное и чуть-чуть влюбленное. Хотелось тебя удивить.

– Не знаю, как насчет удивить, но напугать меня тебе удалось.

– Где ты уже, наконец?

– Мммм…У меня хорошая новость: наша бригада выиграла тендер, и мы срочно выезжаем на Южный Урал, в Аркаим.

Представляешь, там нашли курган и предполагают, что это захоронение Заратустры. Жаль, что я не успею

попрощаться, все произошло так неожиданно. Еще нужно заехать на базу собрать вещи. Всего на пару – тройку дней, наверное, скорей всего, это просто ошибка. – Даже по телефону, слышно было, как он волнуется. Голос был возбужден

перспективой новых открытий. – Все, целую, перезвоню попозже, когда сяду в поезд.

Послышались короткие гудки.

Машка расстроилась. Работа Марика, действительно была связана с поездками, и им приходилось ненадолго

расставаться. Более того, они даже находили в этом какую-то романтику. Точнее, ее находил Марик. Он объяснял, что

люди должны периодически отдыхать друг от друга. Но к чему ей сейчас эта романтика? "Прижаться к нему и

пожаловаться на судьбу – вот что нужно больше всего. И проблема уже не твоя – она общая. Конечно, у него все хорошо, а меня могут уволить с работы. И самое ужасное: я должна с этим что-то делать. Как-то этому противостоять. А

единственный человек, которому есть до меня дело, решает вдруг уехать. Не раньше не позже".

Маша пошла на кухню, достала из холодильника масло, сыр и нарезала белого хлеба . Когда у нее случалось плохое

настроение, она всегда наедалась.

Ну почему все не может остаться по-старому? И я теперь должна ломать голову над вопросом, удаленным от меня, как

полюс от экватора, – вздохнула она с набитым ртом. – Еда! Здоровье! Красота! Она перестала жевать и уставилась на

свой бутерброд, как будто кусок сыра мог приподняться прямо сейчас над хлебом и дать ей полноценный ответ.

Нужен план. Пунктики и циферки с точечками активизируют мыслительную деятельность. Маша взяла листочек

бумаги и ручку. Мысли не шли. " Может, следует поискать ответ в холодильнике?" На полках стояли банки с вареньем, консервированными салатами и полные коробки яйц. Кусок колбасы приобрел такой неприличный цвет, что его давно

уже пора было выбросить. Помидоры, картошка и увядший пучок зелени – вот все, что она знала о еде. Отложив чистый

листок в сторону, Машка незаметно для себя самой доела все, что осталось на столе.

НЕ ДАВИТЕ ЗУБАМИ НА ЩЕТКУ!

Сергей не нашел второго тапка и отправился в ванную босиком. Задержавшись в дверном проеме, он ухватился за

верхний косяк и потянулся. Безусловно, он находится в хорошей форме и полон сил. Из зеркала на него смотрело

помятое щетинистое лицо, не лишенное, впрочем, мужской привлекательности даже в таком виде.

Зато совсем непотребный вид имела его зубная щетка. Дело вовсе не в том, что она старая, а в том, что, когда он чистил

зубы, то слишком сильно на нее давил. После пяти-шести процедур ее щетина разгибалась во все стороны, и щетка

становилась похожей на колючего ежа.

В голове возникла и начала развиваться мысль: "Происходит ли с людьми тоже самое? Например, можно ли добиться

своего, если постоянно надавливать на оппонента?" Сергей намазал изуродованную щетку зубной пастой и засунул ее в

рот. "Пожалуй. Если тот, от кого тебе что-то нужно, имеет слабый характер, то рано или поздно он все равно сдастся, чтобы только избавиться от постоянного натиска. А вот если он умен и проницателен, то пойдет на принцип и

постарается сделать так, чтобы твой навязчивый образ был ликвидирован из поля его зрения. В таких делах нужна

тонкая дипломатия. Нельзя спугнуть, упустить или показать, что ты зависишь от его решения, как больной от

капельницы. Тонкая, умелая лесть, дружелюбие и деловой подход. Убедить, что ты делаешь ему честь, обращаясь с

просьбой именно к нему, а не к кому-нибудь другому – вот высший пилотаж. Можно прочесть уйму книг по НЛП, но так

и не овладеть тонким искусством убеждения. Это то, что дается с рождения". Белая мятная пена уже заполнила Сергею

весь рот и начинала вылезать наружу. Он скривил рожицу зеркалу и засмеялся сам над собой, затем прополоскал рот, и, взглянув еще раз на щетку, выкинул ее в урну.

Вернувшись в комнату, он обнаружил в телефоне восемь звонков без ответа. Все – от мамы. Следовало бы перезвонить, но Сергей был уверен, что ничего жизненно важного он не услышит. Мама спросит, как он спал, чем завтракал и что

собирается делать весь день. Задаст кучу лишних вопросов, ответы на которые повлекут за собой дальнейшие

расспросы. Порою это было невыносимо.

И почему с годами люди становятся такими нудными? Он помнил, какой мать была раньше: уверенная в себе и

безразличная к окружающим. Она жила сама по себе. Он даже не уверен, был ли у нее любовник за последние двадцать

лет. С тех пор, как ушел отец, все свое время она посвящала работе, а все свою женскую страсть отдавала ему -

единственному сыну. От этого Сергею было только хуже. Еще лет в шестнадцать он раз и навсегда разделил весь

женский пол на две категории: женщины друзей, которых трогать нельзя, и все остальные, которых при желании

можно-таки потрогать. Для ловеласа, однако, он был чрезвычайно ленив. И предпочитал, когда соблазняли его.

Дефицита в этом деле у него не было.

Слава богу, Сергей не стал маменьким сынком и нашел в себе силы уйти из дома в самостоятельную, как ему казалось

тогда "полноценную взрослую жизнь". Они с друзьями снимали квартиру. Единственная причина такого соседства

крылась в том, что в одиночестве ему было скучно. Квартира эта представляла собой помещение в 120 квадратных

метров, с кухней – студией и двумя санузлами. И то и другое было на тот момент редким явлением. Она служила

ребятам чем-то вроде офиса и одновременно площадкой для тусовок маленьких и больших компаний. Спали здесь с

утра до обеда, и точного количества человек, имеющих законное основание проживать на данной жилплощади, никто

не знал. Мама звонила каждый день, волнуясь, как там сын. Явившись как-то раз без предупреждения, она застала

картину, никак не вписывающуюся в ее понимание взаимоотношений разных полов. Больше она сына не навещала.

Времена были веселыми, деньги шальными, а жизнь беззаботной и свежей. Свою первую спортивную сумку денег

Сергей заработал, выгодно сбыв партию аппаратуры. Заработанные средства тратились так же легко и быстро, как и

зарабатывались.

Потом грянул кризис, мир перевернулся с ног на голову. Коммерческая жилка Сергея позволила ему не разориться в

ноль, а остаться с небольшими средствами к существованию. Решение пойти в армию было принято им самостоятельно

и приведено в действие незамедлительно. Судьба забросила его в горячую точку, но тут же вынесла обратно, живым и

невредимым. Отслужив два года, Сергей вернулся в Москву и попытался наладить старые связи. Оказалось, что многих

из тех, с кем он раньше имел дело, посадили или даже убили, при весьма смутных обстоятельствах. Очень скоро он

познакомился с одним французом. Француз этот был человеком весьма влиятельным и осторожным, что не давало

усомниться в успехе предложенного им дела. Связано оно было с нелегальным производством и перевозками товаров

некой зарубежной фармацевтической компании. Лекарства, запрещенные медициной, производились во Франции и

поставлялись в Россию для начала небольшими порциями. Как правило, это были небольшие пакеты, спрятанные на

дне чемоданов, в дамских сумочках или сувенирных подарках. С таможней Сергей дружил еще со времен своих первых

товарооборотов, а поэтому знал все, что нужно знать человеку, имеющему дело с нелегальным товаром. Сергей был

уверен, что сможет выйти сухим из воды. Он не мог назвать это занятие благородным, но ему предложили хорошие

деньги, очень хорошие. Другого варианта обеспечить себе стабильный доход на тот момент не предвиделось. Он

согласился. Все шло успешно. Передача, так называемой, "контрабанды" не отнимало у него много времени и сил, что

позволяло планировать свой день так, как нужно ему. Имея минимальный начальный капитал, светлую голову и

неоспоримое преимущество нравиться людям совсем скоро Сергей занялся другими предприятиями. Через три года у

него уже была собственная автомойка, торговые площади в нескольких магазинах и доля вложенного капитала в

строящуюся гостиницу. От него уже ничего не зависело, оставалось только контролировать. Стабильность наводила на

него скуку.

Сам Сергей осознавал, что вся эта московская жизнь, суета и погоня за лучшей долей сделали из него законченного

циника. У него давно уже не было желаний и каких-то особых стремлений. Его трудно стало чем-либо удивить. Если бы

даже в его жизни произошло что-то очень хорошее, он прошел бы мимо, попросту не поверив своему счастью. Он стал

замечать, что плывет по течению и прожигает дни, тратя их на рестораны и пустые разговоры об одном и том же. С

другой стороны, все его друзья делали точно так же и не испытывали от этого никакого дискомфорта. Сергей

размышлял так: "В конце концов, я живу так, как хочу. Это лучше, чем ходить каждый день на работу и сидеть от звонка

до звонка, получая мизерную зарплату, по выходным ужинать с семьей в дешевых ресторанах и проводить свой

единственный отпуск на отечественных, единственно доступных курортах. Это точно не для меня".

МОСКВА БОЛЬШАЯ, ЕЙ НУЖНО ЕСТЬ

Если ответа нет дома, значит, он есть где-то поблизости. Машка вышла из метро на Пушкинской площади и пошла

вниз к Кремлю. "На Камергерском есть уютная лавочка, прямо напротив МХТА. Вот сяду на эту лавочку и обдумаю все

основательно"– настраивала себя Маша.

Архитектурный парадокс: на Тверской шум и гам, а в переулке, в ста шагах от нее, – тишина, и слышно, как поют птицы.

Казалось бы, откуда им там взяться?

Впервые Маша стала замечать, как много люди едят. За окнами "Кофемании" поглощались сэндвичи и наскоро

приготовленный салат "Цезарь", все это обильно запивалось горячим шоколадом и кофе Латте. В "Гено-Таки" гости

ловко работали японскими палочками, обмакивая роллы в коричневый соевый соус, затем открывали рот пошире и

засовывали их целиком, при этом слегка морщась, если кое-где им попадались излишки васаби. Люди несли пищу в

руках: сосиски в тесте, чипсы и шаурму в хрустящих пакетах. Под вывеской "Крошка-картошка" за круглым столиком

толпилась группа студентов, выковыривая дымящуюся картофельную начинку из блестящей фольги. Им было сыто и

весело.

Еда – это удовольствие – решила Машка, глядя на них.

Весна была в полном разгаре. Солнце припекало, и настроение поднималось, как шкала термометра, брошенного в

теплую детскую ванну. Многие из уютных кафешек, которыми славился Камергерский, уже вынесли летние веранды, и

теперь гости могли пить кофе на свежем воздухе.

Из серебристого джипа на парковке вышел мужчина. Рельеф его мышц, заработанный упорными тренировками и

протеиновыми коктейлями, был обтянут белым, сшитым по заказу, почти что даже сценическим костюмом. Видно

было, что человек стремится показать себя во всей красе. Машка нарекла его "вождем".

Походка "вождя" говорила о том, что половину своей жизни он посвятил себе и своему телу и теперь ему есть чем

гордиться. Не в силах оторвать любопытного взгляда, Машка начала за ним следить. "Вождь" сел за маленький