Текст книги "Смерть-неудачница"

Автор книги: Жанна Маргевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Маргевич Жанна Олеговна
Смерть-неудачница

Баба Клава сидела в дальнем уголке сада. Здесь давно уже ничего не сеяли, здесь тихо, здесь нет молодых и шумных внуков. Или правнуков? Сколько их у нее? Бог знает! И имен-то всех не упомнишь. И кто есть кто не разглядишь. Одни силуэты!

Робко зашуршала трава. Баба Клава замолчала и прислушалась. За девяносто пять лет, из которых двадцать она почти ничего не видела, старушка научилась угадывать присутствие постороннего не только по звуку и запаху, но и по ощущению. Тишина! Только листья шуршат и бестолковая соседская собачонка подвывает.

– Кто здесь? – на всякий случай поинтересовалась баба Клава.

– Я, – послышалось в ответ откуда-то справа.

Старушка повернула голову на звук и увидела силуэт мужчины.

– Что-то я по голосу не пойму, – на самом деле она знала гостя. Частенько ее навещает! Привыкла уже!

– Твоя смерть, – ответил глухой голос.

– Зачем ходишь? Устала я здесь, пора забирать, – впалые глаза наполнились слезами. Откуда? Уже ж все слезинки выплакала! Девяносто пять все-таки!

– Рано еще, – отрезала смерть.

– Забери! – взмолилась старушка. – Уж много лет живу, дочек похоронила, мужа. Сколько можно, миленькая? Никогда ничего не просила! Тебя прошу!

Смерть молчала. Баба Клава замерла в ожидании. Зачем дышать? Смерть пахнет плохо! Когда-то давно старушка вдыхала этот запах. Но воспоминания о нем затерялись. За столько лет все возможно!

– Возьми, – нарушила молчание Смерть, вложив в руку бабе Клаве коробочку. Прикосновение неживое! Холодное! – Напои внучку Светку чайком, вы же любите с ней чаи гонять. Не боись, в коробочке – сахарный песок.

– Хорошо, миленькая, напою, – послушно кивнула старушка. – Только и про меня не забудь!

Ухоженная и довольная Света вошла во двор. За две недели, проведенные в деревне, она умудрилась сохранить безукоризненную прическу и идеальный маникюр.

– Там тебя бабушка искала.

Светлана занятая своими мыслями, вздрогнула от неожиданности.

– Зачем? – удивилась она, рассматривая троюродную сестру Веронику, нарушившую ее мысли.

Вероника пожала плечами. Когда-то давно они дружили. Сидели за одной партой, обсуждали мальчиков, делились секретами. Но потом все прошло, оставив только раздражение друг от друга. Навряд ли кто-то из них помнил, с чего все началось. Или чем закончилось? Теперь Свету неизменно раздражала холодная красота и дешевые наряды Вероники, а Веронику – сытое спокойствие Светланы.

Баба Клава ждала любимую правнучку во времянке.

– Ты искала меня? – спросила девушка. – Это я – Света.

– Садись, внученька, чайку попьем, – прошептала бабушка, взяв слабыми руками чайник с кипятком.

– Бабушка, давай я налью, ты обожжешься, – бросилась на помощь Света, удивляясь, как полуслепая девяностопятилетняя старушка умудряется выполнять несложные дела по дому.

Света забрала из рук бабки чайник и разлила по чашкам.

– Куда пропал сахар? – спросила она, не найдя привычно стоявшую на столе сахарницу.

Бабушка на ощупь открыла дверцу буфета, достала картонную коробочку и поставила ее на стол. «С чего это бабушка сахар в коробку насыпала? – изумилась Света. – Совсем плоха стала». Сокрушенно помотав головой, заглянула в коробочку – белый порошок.

– Бабушка, странный у тебя сахар какой-то, – насторожилась Светлана, – обычно кристаллический, а тут.: Это не мука, случайно?

– Пей внученька, пей, – как ни в чем небывало улыбнулась бабушка.

Девушка запустила палец в порошок и попробовала на язык – сладковатый. Осмелев, она насыпала ложку сахара в стакан, размешала. Порошок не растворился, чай помутнел от белых крупинок.

– Что это? – Свете стало не по себе. Она еще раз взяла в руки коробочку и стала ее рассматривать: картонная, оклеена тетрадным листком в клеточку. Осторожно длинным ногтем поддела бумагу с краю – та легко отошла. Листок был приклеен обыкновенной жевательной резинкой, причем недавно: она еще не успела засохнуть. Придирчиво рассмотрев освобожденную от обертки коробку, Светлана заметила надпись, сделанную шариковой ручкой: «мышьяк».

– Маринка, – Света утерла слезы и влила в себя стопку коньяка. – Представляешь, меня бабка отравить задумала.

– Ну, наконец-то! – вздохнула Марина и, увидев ошарашенный взгляд подруги, поспешила оправдаться. – Ой, извини, вырвалось! Просто ты у меня уже полчаса. Сначала молчала, как пришибленная, потом – рыдала, и вот заговорила. Продолжай, я больше не буду перебивать.

С ненавистью, взглянув на подругу, Света рассказала о недавнем чаепитии. Ее недолгое повествование несколько раз прерывалось всхлипами, стонами и рюмками коньяка.

– Так что ты от бабки хочешь! Ей девяносто пять! Сослепу и перепутала. Не волнуйся – жива ведь осталась, – попыталась Марина успокоить подругу.

– Угу, точно поехала, – пробормотала Света, опрокинув с себя очередную рюмку. – Вчера рассказала мне, что смерть к ней является. Приходит то в образе мужика, то в образе женщины, разговаривает.

Марина почувствовал мурашки на затылке:

– Светик, не переживай, я понимаю, что ты бабушку свою любишь, так ведь она старенькая, прощай ей.

– Как прощать!? Я тебе не рассказывала, но недельку назад она меня лимонадом уже угощала! Я после него два дня спала, а когда в туалет поднималась – падала. Ты тогда еще не приехала, поэтому не застала.

Маринка недоверчиво покосилась на Светку, выхлебавшую уже полбутылки дешевого деревенского коньяка. Ей захотелось привести очередной аргумент в защиту симпатичной ей старушки, но ничего не придумывалось.

– Сдается мне, милочка, что ты напилась и несешь чушь!

– Ты забыла? – Света взглянула на собеседницу с таким видом, будто та говорит крамолу. – Я же никогда не пьянею!

Марина помнила. Подруга всегда оставалась самой трезвой в любой компании, выпивая наравне со всеми.

– Ну и причем здесь лимонад? – рискнула спросить Маринка.

– А притом… Я тебе не рассказывала, но когда мы с моим Лешкой еще женихались, он как-то решил меня бросить. Я тогда выжрала пол-упаковки материнского клофелина, Лешка вовремя одумался, заставил выпить много воды, вызвал рвоту. Состояние у меня тогда такое же было. Спала все время, когда поднималась – падала. Я себе еще зуб вышибла, – Светка продемонстрировала золотую коронку.

Марина притихла, ошарашенная подробностями личной жизни подруги. Какая-то деталь в рассказе зацепила ее и тут же ускользнула.

– Ну, скажи мне: зачем бабке травить любимую внучку? Должен быть повод?

– Я думаю: сумасшедшая она, – трагически заключила Света.

Проснувшись утром, Света не сразу сообразила, где находится. Она несмело отодвинула шторку, по деревенскому обычаю закрывающую кровать, выглянула из своего убежища и узнала комнату Марины. Попыталась встать и тут же снова легла: голова пошла кругом и непереносимо заболела. Полежав немного, Света с трудом поднялась.

Марина чистила картошку. Увидев всклоченную подругу, кивнула на кружку с водой и, подмигнув, спросила:

– Ну, что? Проснулась, пьяница? Пить, небось, хочется? Я тебе аспирин дам, очень помогает после бурной ночи, – Марина уже направилась к аптечке.

– Нет! У меня же аллергия на аспирин, – простонала Света. – Как-то школьная медсестра от температуры дала, еле откачали.

– Я не знала, – Марина удивленно уставилась на подругу. – Разве на такие безобидные лекарства бывает аллергия?

– Представь себе! От аспирина на планете рискуют помереть около двух процентов населения. Мне врач рассказывала, – Света, кряхтя, опустилась на стул и взяла приготовленную кружку.

Марина какое-то время скептически наблюдала за жадно пьющей воду подругой.

– Слушай, полночи не спала, думала об этих покушениях. Вчера решила, что это все совпадения, а сегодня мне так не кажется. Не нравится мне все это!

– Зато мне очень нравится! – фыркнула Света.

– Вот скажи, как твоя почти слепая бабка добавила клофелин в лимонад? С трудом представляю себе незрячую старушку, ковыляющую к аптечке, чтобы среди лекарств найти именно клофелин. Не говоря о том, что она не прочитала бы название таблеток! Или еще картина: баба Клава берет коробку мышьяка, вытаскивает изо рта жвачку и клеит с ее помощью тетрадный листок! Чушь! Все делалось явно впопыхах. Если бы заранее, то нашлась бы другая тара, та же сахарница, например.

Светка задумалась, она грызла край кружки, опасливо косясь на подругу:

– Слушай, я об этом не подумала. Бабка не видит почти ничего, только силуэты. В аптечке действительно куча лекарств, причем некоторые из них просрочены лет на десять. Чтобы найти нужное, надо покопаться. Баба Клава кого-то попросила. У нее дома сейчас общежитие натуральное: кроме меня три семьи отдыхает, так что кандидатов в сообщники предостаточно.

– А мышьяк откуда? – спросила Марина, наливая подруге воды. – И припомни, кто из жильцов жует жвачку и таскает с собой листки в клетку.

– Мышьяк Ольга привезла крыс травить. Когда родственнички вместе приехали, она коробку достала и сообщила деду: «Все, Семеныч, с крысами покончено!» Выходит, о нем знали все. Тетрадей в клетку в доме навалом: дед у нас покупает всего и много. А вот жвачку жует только один человек – Тамара, жена моего троюродного брата Толика. Причем почавкает и не выбрасывает, а лепит где попало. Постоянно с ней ругаюсь!

– Любой мог бы отлепить Тамарину жвачку от стены, подоконника или рукомойника, пожевать и прилепить на коробку с мышьяком?

– Точно! – рассмеялась Светлана, от резкого движения голова заболела сильнее. – Ой! Ну ладно, ты тут хозяйничай, а я пойду. Полежу и пойду бабку пытать кто ее сообщник.

– Попытаешь, приходи – будем думать!

Света нашла бабу Клаву сидящей в своем любимом уголке сада. Она что-то привычно бубнила себе под нос.

– Кто здесь? – спросила бабушка, услышав шаги.

– Это я!

– Смерть, опять ты пришла? – голос у бабушки был взволнованный.

Света сочувственно вздохнула. Ей захотелось обнять, пожалеть полоумную старушку.

– Что ты от меня хочешь? – взволнованно продолжила баба Клава, видимо приняв вздох за согласие. – Опять гостинец для внучки принесла? Напоила я Светку и лимонадом, и чайком, а ты свое обещание так и не выполнила.

Света чуть не присвистнула. Наступил важный момент, от ответа зависит, узнает ли она, что-нибудь об этой загадочной смерти и ее подарках. Светлана задумалась. От растерянности ничего путного в голову не приходило – пауза затянулась.

– Что ты молчишь? – баба Клава понюхала воздух. – Эх, я – старая дура, это ж кто-то другой. Нет, не смерть: та пахла преисподней.

– Бабушка, это я, Света, – отпираться было бессмысленно, тем более ничего так и не придумалось.

– Светланка, я думала – опять она. Приходит ко мне, обещает забрать, да все никак, – старушка сокрушенно покивала головой.

– Не переживай бабушка, поживи еще, – Света нагнулась к бабушке, обняла ее. – Расскажи мне про смерть. Какая она?

– Разная, внученька, разная! – бабка пожевала беззубым ртом, вытерла глаза и продолжила. – То мужиком прикинется, то бабой. Но пахнет всегда одинаково. И гостинцы для тебя передает. Добрая она, только меня не забирает!

Марина загорала в саду. С изумлением на лице она выслушала рассказ подруги и воскликнула:

– Ничего себе! Это ж надо быть такими гадами! Манипулируют безобидной старушкой!

Помолчав, Марина заявила:

– Даже если тебя не отравят, надо вычислить этих недоумков! Будем изображать мисс Марпл. А что? Деревенская «старая дева» – это про меня! Итак, что у нас есть? Лимонад с клофелином, мышьяк в коробочке и таинственная смерть, меняющая пол. Какие будут соображения? – Марина надела затемненные очки и подставила лицо солнцу.

– Интересно, почему у меня должны быть соображения? Ты же у нас миссис Марпл, вот и думай, – возмутилась Света.

– Меня никто не пытается убить. Ну ладно, схожу за шоколадкой, она мне мыслить помогает. И блокнот прихвачу, буду, как Каменская, кружочки со стрелочками рисовать.

Вернувшись, Марина откусила приличный кусок шоколада и стала рассуждать:

– Смерть твоей бабке является то мужчиной, то женщиной. Так? Выходит преступников как минимум двое. Скорее всего, супружеская пара, хотя могут быть и любовники. Расскажи, кто живет в доме, а то я не всех знаю. И прикинь, у кого может быть мотив. Вот только давай без упоминания семейных связей: когда говорят: «Жена брата мужа», я очень напрягаюсь.

– Хорошо. Начнем с деда Гриши. Бабкин сын, ухаживает за ней. Сомневаюсь, что он хотел бы меня убить. Разве что высыпанную в кашу соль припомнил, – пожала плечами Света. – Вероника, моя троюродная сестра, учительница. Мы раньше дружили, а в выпускном классе я у нее парня отбила, с тех пор на ножах. Злопамятная она какая-то.

– А может, это была любовь всей ее жизни? Вот так-то чужих кавалеров уводить! Мотив есть – месть, подозреваемая номер один – Вероника, – Марина сделала пометку в блокноте. – Кто еще?

– Вероникин муж – Вовка. Зачем он хотел бы меня убить? – Света отломила кусок шоколадки. – В любовных отношениях мы с ним не состояли, вместе не работали и до сих пор на «вы». Если только он не сообщник Вероники.

– Ну да, муж Вероники мстит тебе за то, что ты увела ее первую любовь, – ухмыльнулась Марина. – Смешно! Проехались по Володе, рассказывай дальше.

– Троюродный брат Олег, моряк и просто хороший парень, – перевернувшись на спину, продолжила Света. – Кстати это Олег привез мышьяк, они на корабле им крыс травят. Ольга, его жена, методист в институте. Ребенок у них есть, Егорка, он сейчас с Ольгиной матерью в Сочи жарится. Даже не представлю, за что эта парочка могла бы меня травить.

– Зато есть возможность, мышьяк они еще неизвестно для кого привезли: для крыс или для тебя. Внесем в списочек Олега и Ольгу. На всякий пожарный. Продолжай.

– Остаются еще Толик, очередной троюродный брат, и его жена Тамара. Молодожены! Три месяца назад свадьбу сыграли. Толик программист, а Тамара у моего Лехи продавщицей работает. Юная совсем, ей лет девятнадцать всего, а выглядит еще моложе.

– А мотивы у них могут быть?

Светка задумалась:

– Ну, если только Лешка с Тамарой амур закрутил. Ты же знаешь, какой он у меня бабник!

– Я тебе сразу говорила, не выходи за него, будешь всю жизнь от баб отбиваться. Красивый, богатый и умный – это опасное сочетание, – проворчала Маринка.

– Да уж! Вноси Тамарку в подозреваемые, – грустно сказала Света, – она вполне во вкусе мужа.

На какое-то время они замолчали. Марина делала пометки в блокноте, а Света мучила сорванный цветок.

– Вспомнила! – неожиданно воскликнула Света. – У Ольги есть мотив! Однажды я вошла в комнату, а Ольга с любовником по мобильнику болтала. Случайно кусок разговора подслушала. «Милый, я так соскучилась! Ну и что, что три дня не виделись, все равно соскучилась».

– Может, она с сыном разговаривала? – недоверчиво посмотрела на подругу Марина.

– Нет. Слушай дальше. Она сказала: «Мой придурок баню пошел топить!» Не стала бы она так про отца сыну говорить.

– С подругой разговаривала! – предположила Марина.

– И называла ее «милым», – презрительно фыркнула Света. – Когда Ольга меня заметила – сразу на отбой нажала. И так посмотрела! Я уж и забыла про этот случай.

– Ясно, а что ты хотела? Она по полгода без мужа! – Марина, записав очередных подозреваемых в блокнот, протянула его Свете, – Смотри, что получилось.

«Вероника – месть? (Светик увела кавалера) Владимир (муж Вероники) —??

Ольга – устраняет свидетеля (разговор с любовником) – привезла мышьяк Олег (муж Ольги) —??

Тамара – устраняет конкурентку?? (любовница Алексея?) Толик —??»

– Мужики как-то не при делах получились, – разочаровалась Света. – Надо бы за уши притянуть!

– Не расстраивайся, кто-то из них имеет отношение к этой истории. Ты же помнишь: преступников двое. Ладно, с подозреваемыми определились. Я вот что еще подумала: может дело в наследстве?

Света презрительно хмыкнула:

– Не смеши! Какое наследство? Дом-развалюха и клочок земли? К тому же здесь одни правнуки собрались, родственники какого-то тридевятого колена. У бабы Клавы сын жив, здоров, все имущество ему достанется.

– А золото, бриллианты?

– Я тебя умоляю! – Света с жалостью взглянула на подругу.

– Понятно, – вздохнула Марина. – Перейдем к уликам. Первая – бутылка лимонада. Что за лимонад-то был?

– Фанта. Местная продавщица только фанту и завозит. Любит она ее что ли! Меня даже не смутило, что бутылку уже открывали: такое здесь в порядке вещей.

Марина согласно кивнула.

– А где сейчас эта бутылка?

– Выкинула. Я тогда каждый день землянику собирать ходила. В очередной раз собралась, бабка и говорит: «Возьми, внученька, лимонад». Я и взяла. Выпила все там же. Чувствую что-то не то. Еле до дому доползла, слава богу, недалеко ушла, – Света вздохнула.

– Меня удивляет, что никто из ваших домочадцев скорую не вызвал. Ты спала, как сурок, два дня и никому это не показалось подозрительным. Может все они в сговоре? Ждали, когда ты загнешься?

– Нет же! – возразила Светлана. – Они в тот же день все умотали на пикник, а когда вернулись – я уже очухалась.

– Значит, твое отравление было приурочено к пикнику.

– Кстати, о пикниках! Приглашаю тебя вечером на шашлык! Заодно посмотришь на наших красавцев и красавиц.

– Непременно приду, – заверила Марина. – Есть у меня одна мыслишка, надо проверить.

– Расскажи! – взмолилась Света.

– Не-а! Я садистка! Доживешь до вечера?

Света обреченно вздохнула:

– Из тебя не вытянуть ничего! Ладно, доживу.

Дом бабы Клавы стоял в глубине сада. Огород занимал меньшую его часть: дед Гриша стал слишком стар, чтобы как прежде засеивать весь участок. Молодых это радовало, теперь им не надо было искать место для пикников или игры в теннис. В тени деревьев давно поселился мангал, под навесом – новенький столик и скамейки.

Когда Марина отворила калитку и вошла, стол уже был накрыт, возле мангала хлопотали мужчины, рядом с ними что-то эмоционально доказывала высокая Вероника с сигаретой. Две незнакомые Марине женщины: полная, одетая в просторный халат, и миниатюрная брюнетка заканчивали сервировку стола.

– Здравствуйте, – громко произнесла Марина.

– Заходи, родная! – Олег гостеприимно раскинул руки и поспешил навстречу старой знакомой.

Минуту поболтав с ним, Марина поняла, что Светы в саду нет. Осмотревшись и не найдя взглядом подругу, девушка заволновалась:

– А Света где?

– Понятия не имею, – Олег огляделся.

– Не переживай, я жива! – Света выпорхнула из дома с батоном в руках. – Присаживайся, мы только тебя и ждем. Ты здесь всех знаешь?

– Не всех!

Светлана по очереди представила Марине незнакомых ей родственников. Владимир, муж Вероники, запомнился усами и низким басом, Ольга – пышными формами, а Тамара – низким голосом. Марина вмиг потеряла интерес ко всем собравшимся за исключением Тамары. Она внимательно рассматривала девушку: миловидное лицо, прямые каштановые волосы, ухоженная и юная.

– Да, такая девица могла бы понравится твоему мужу, – вздохнула Марина, когда они со Светой остались в относительном одиночестве. – А что у нее с голосом?

– Не знаю, – пожала плечами Света, ревниво покосилась на Тамару и спросила, – ты думаешь, между моим мужем и этой малолеткой что-то есть?

– Ой, ничего я не думаю, – отмахнулась Марина, – и вообще не хочу лезть в ваши семейные дела. Ты мне лучше расскажи, Тамара всегда так одевается – молодежный топик, узкие джинсы.

– Всегда, я ее в платье только на свадьбе и видела. У нее все вещи малюсенькие и в обтяжку.

– А Ольга и Вероникой? – не унималась Марина.

Света недоверчиво взглянула на подругу и шепотом спросила:

– А подозреваешь кого-то из женщин?

– Нет, по-бабски интересуюсь, – не убедительно ответила Марина.

– Ну, Вероника у нас модница, – Светлана презрительно хмыкнула. – Только доморощенная какая-то, сама себе шьет и вяжет, причем не очень удачно. Учительской-то зарплаты ни на портниху нормальную, ни на магазин приличный не хватает, а муж – водитель, тоже звезд с неба не хватает. Навезла целый чемодан. И штанишки длинные, и штанишки короткие, и юбочка-солнце и коротенькая совсем. Подозреваю, что у них все деньги на Вероникины сигареты уходят! По две пачки выкуривает! Хотя дед на территории дома «цигарить» не разрешает: у него что-то с легкими, врачи запретили даже рядом находиться.

– А Ольга? – не обращая внимания на ворчание подруги, продолжила допытывать Марина.

– Она может хорошо одеваться, но не хочет. Ходит или в халате этом, или в спортивном костюме. Вещи не дешевые, кстати. И духи тоже, но пахнут противно. Даже не знаю, как и называются.

– Света, мне надо, чтобы ты спросила у бабы Клавы про голос смерти. Он все время один и тот же был или разные? И какой.

– Хорошо, – вскинула брови Светлана. Взглянув на Тамару, ухмыльнулась и пошла искать бабушку.

Тем временем разлили коктейль.

– Это наша юная леди приготовила, – сообщил Олег, протягивая Марине стакан с красной жидкостью. – По какому-то таинственному рецепту.

– Только сегодня он у меня не получился, – Тамара скорчила невинную рожицу. – Кажется, лимонная кислота отсырела, – она поиграла стаканом, демонстрируя белый осадок. Марина насторожилась:

– Кто-нибудь уже пил этот коктейль?

– Конечно, – кивнул Олег, – пока тебя ждали, все понемногу приложились. Этот графинчик полный был, а сейчас меньше половины. Не переживай – не отравишься!

Марина опасливо отхлебнула.

– Вкусно! Что-то вишневое?

– Угу, – подтвердила Тамара с загадочной улыбкой и глотнула напиток из своего стакана.

Тут Владимир принес мясо, и все отправились делать шашлыки. Марина осталась одна. Она зачерпнула чайной ложкой осадок, опробовала его на язык и, пожав плечами, пробормотала:

– Кислый, похоже, действительно лимонная кислота.

Душный день сменился душным вечером, стало смеркаться. Марина нашла общий язык с отдыхающими, она так увлеклась разговором, что не сразу заметила, что подруги до сих пор нет. Марина запаниковала. Незаметно покинув компанию, отправилась разыскивать Светлану.

Долго искать не пришлось: они столкнулись на пороге дома. Марина поразилась изменениям во внешности подруги: лицо выглядело одутловатым и местами покрылось сыпью. Несмотря на жару, Света куталась в теплый козий платок.

– Мне холодно, – девушка поежилась. – Кажется, я сегодня умру. Смерть добилась своего.

– Не говори глупостей! – с тревогой рассматривая подругу, успокоила Марина. – Здоровая девица, что тебе бояться! Где ты была так долго?

– Мне очень плохо. Мне страшно! В груди такая тяжесть, что дышать трудно! И живот болит, несколько раз рвало, – Света закашлялась. – Я поговорила с бабушкой – у смерти всегда один и тот же голос – глухой. Маринка, отвези меня в больницу!

– Похоже на анафилактический шок, – сообщила молодая женщина с провинциальным перманентом. – У вашей подруги была аллергическая реакция на что-нибудь?

– Почему «была»? – запаниковала Марина. – Она умерла?

– Нет, не волнуйтесь! Вы успели вовремя, – успокоила ее докторша, – имеется ввиду: «когда-нибудь была».

Марина задумалась.

– Да, точно, Света говорила, у нее аллергия на аспирин!

Прошла неделя. Марина встретила Свету у выхода из больницы.

– Привет! Ты чего меня не навестила ни разу? – возмутилась Света.

– Мы с Олегом тебя в больницу отвезли, убедились, что не умрешь и назад. На обратной дороге моя крутая тачка украинского производства сломалась, – Марина невесело усмехнулась. – А смерть твою я вычислила.

– Кто же это? – помолчав, спросила Света.

Они присели на скамейку в больничном парке.

– Давай по порядку, – начала Марина. – Сначала я заподозрила Ольгу. Мотив ее мы знали: ты застала ее во время разговора с любовником, а, судя по тому, резко был прерван телефонный разговор, Ольге совсем не хотелось, чтобы муж проведал о ее неверности.

Света согласно кивнула.

– А как она на меня при этом посмотрела!

– Вот, вот! К тому же Ольга – женщина хозяйственная, должна знать, где лежит не только мышьяк, но и клофелин. Мы же думали, что к бабе Клаве мужчина и женщина приходят. Ольга годилась как нельзя лучше: любовник мог где-нибудь прятаться, у нас в деревне навалом заброшенных домов. Только вот сама ситуация мне не понравилась: мужчина помогает любовнице избавиться от свидетеля того, что он, любовник, есть. Отдает мексиканскими страстями! Не говоря о том, что доказательств этого разговора тебя никаких нет. Другие возможные парочки на преступников никак не тянули. И тут меня осенило! Бабушка как сказала? «Пахнет всегда одинаково»! Я подумала, что, скорее всего, преступников не двое, а кто-то один. А вот почему бабушка решила, что приходит разнополая смерть? Если она видит только силуэты, то могла кого-то в брюках принять за мужчину, а кого-то в юбке – за женщину. Это может быть женщина, меняющая наряды, но и мужчина приходящий то в штанах, то в широких шортах. Придя на пикник, версию о мужчинах я отвергла.

– Почему? – Свету охватил детективный азарт – она забыла, что отравитель уже известен. – Наши мужчины все трое периодически меняют брюки на шорты.

– Но! – Марина многозначительно вскинула указательный палец. – У Володи – бас, у Толи и Олега – низкий баритон! Такие голосищи никак не примешь за женские. Сомневаюсь, что преступник сообразил, что баба Клава определяет пол по форме штанов, и запищал. Тем более, по словам бабушки, голос был глухим, а не писклявым. Женщине гораздо проще сделать голос глухим, если приложить ко рту руку или тряпку, например. Станет непонятен пол говорящего.

Светлана согласно кивнула.

– Когда я познакомилась с Тамарой, решила, что все может быть гораздо проще – такой голос как у нее мог бы принадлежать и мужчине, – продолжила Марина. – На роль смерти она подходила как нельзя лучше. К тому же, если помнишь, листочек к коробке с мышьяком был приклеен жвачкой, которую любит Тамара. Однако она не носит юбок и платьев, а штаны у нее, как ты сказала, малюсенькие и в обтяжку. Миниатюрную Тамару в ее нарядах скорее можно принять за подростка, чем за мужчину. На этом этапе подозреваемыми стали Вероника и все та же Ольга. В гардеробе обеих есть брюки и платья. Помнишь, что бабушка насчет запаха говорила? «Смерть пахнет преисподней». И по этому параметру наши кандидатки подходили: Вероника постоянно курит, а у Ольги духи противные, как ты сказала. Я специально вертелась около Ольги, обнюхивала ее. И пришла к выводу, что этот цветочной аромат никак нельзя принять за запах преисподней. Не говоря о том, что Ольгу с ее пышной грудью и бедрами трудно перепутать с мужчиной. Кто у нас остается?

– Вероника! – ухмыльнулась Света.

– Да, все указывает на нее: высокая, ширококостная, носит штаны и юбки, постоянно курит. Бабушка не узнала запах сигарет, потому что обычно рядом с ней нет курильщиков: дед не курит сам и другим запрещает. К тому же Вероника наверняка в курсе твоей аллергии на аспирин! Вы же с ней за одной партой в школе сидели, а первый раз приступ у тебя был как раз там.

– Только сейчас вспомнила: когда бабушка предлагала лимонад и приглашала на мышьячное чаепитие, меня к ней звала Вероника.

– Ничего удивительного! Не могла же Вероника попросить кого-то другого, в случае твоей смерти это выглядело бы подозрительно. Ей надо было знать наверняка, что ты встретишься с бабушкой. А надеяться, что полуслепая старушка сама найдет тебя или не угостит по ошибке кого-нибудь другого, глупо.

Света уважительно посмотрела на подругу:

– Голова ты, Маринка! Я бы не додумалась. Теперь я поняла, какой мотив! Зависть! Мы с ней с детства соперничали, ее мальчики оказывались моими, без усилий, я лучше училась, поступила в более престижный институт, удачнее вышла замуж. Давненько не встречались, и тут я вся такая в бриллиантах, а она – в плохо сшитых штанах, – Света вздохнула, и они надолго замолчали.

– Слушай, Марина, – нарушила молчание Светлана, – надеюсь, ты не сдала ее в милицию?

– У нас нет никаких доказательств! – развела руками Марина. – Я с ней разговаривала: Отпечатков пальцев нам не видать: все делалось в перчатках! Мы же не можем предъявить милиции бабушкины рассказы про смерть.

– Вот и славненько! – неожиданно улыбнулась Света. – Она и так неудачница, зачем усугублять? Постараюсь впредь не пересекаться с Вероникой, чтобы ее не нервировать. Глядишь, до старости доживу!