Текст книги "Отражение в зеркале"
Автор книги: Жанна Боуман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Жанна Боуман
Отражение в зеркале
Глава 1
Парадный вход в «Двойное зеркало» – одна из самых посещаемых точек в Лизбурге, молодом и быстро растущем городке с тридцатитысячным населением.
Стеклянные стены, возведенные под косым углом, смыкались у двойных дверей. Впрочем, в таком стиле было построено большинство торговых зданий в деловом центре. Вот только за этими стеклянными стенами не было видно выставленных на продажу товаров. «Двойное зеркало», как почти все дамские салоны, торговал красотой по предварительной договоренности.
Разумеется, по обе стороны от входа за стеклянной стеной располагались две небольшие витрины: там, на небольших атласных подушечках, возвышались сверкающие зеркала.
Внизу, у подножия зеркал, лежало по паре аккуратно сложенных перчаток, а с верхнего правого угла каждого из них свешивались мерцающие дамские украшения.
Уставшие после рабочего дня женщины, стоящие на автобусной остановке, или домохозяйки, поджидающие, когда за ними на машине подъедет муж, норовили укрыться от непогоды в вестибюле и, бросив мимолетный взгляд в зеркало, уже не могли отвести от него глаз.
Они машинально начинали поправлять шляпки или меха, затем покидали салон с гордо поднятыми плечами и в прекрасном расположении духа. И на всю жизнь в их памяти «Двойное зеркало» связывалось с неким сокровенным ощущением красоты.
Случалось, однако, что туда в поисках убежища осмеливались заскочить и мужчины, обычно приезжие. Впрочем, вскоре они со смущенным видом выходили из вестибюля. Не всякий мужчина останется безучастным, когда на его воротнике вдруг откуда ни возьмись окажется нитка дорогих бус. Лишь немногие, помудрее, возвращаются обратно, желая узнать, как декораторам витрин удалось добиться подобного эффекта, и помышляя о том, чтобы привести сюда очередную жертву.
Мужчина, размашистым шагом вошедший в вестибюль, не был очередной жертвой. Он даже не остановился, чтобы поглазеть в зеркало. Впрочем, перед этим он стоял на противоположной стороне улицы. Целых шестьдесят секунд он стоял и не отводил взора, но не с витрин, а с вывески на фасаде.
«Двойное зеркало», – прочел он надпись на вывеске. Про себя мужчина присовокупил к написанному еще два слова: «Заведение Анри».
Войдя, мужчина увидел, что в салоне царит замешательство. По помещению бесцельно слонялись четыре женских мастера, младший служащий, прислуга, секретарь и привратник. При его появлении присутствующие, прекратив беспорядочное метание, повернулись к нему.
– Ее еще нет, а первый клиент придет уже в десять часов.
– К чему вся эта шумиха? – осведомился Анри, подняв ладони. – Она молода. Только что с университетской скамьи. А там не преподают парикмахерское дело и искусство являться точно в назначенное время. И к тому же она помолвлена.
Беттин, которую некогда звали просто Бетти, выглядела ошеломленной. Что же теперь будет с осмотром наследства? Или, быть может, муж важнее шикарного косметического салона. Она тут же отрицательно затрясла головой:
– Официально они не помолвлены, и Джек говорит…
– Не Джек, а Жак, – поправил Анри.
– Ну, Жак, – сделав ударение на имени, промолвила Беттин.
Анри предпринял еще одну попытку. Он ведь не может выйти на улицу и прилюдно объявить, что существуют лица, которые, получив в наследство дамский салон «Двойное зеркало», не считают сие событие воплощением своих грез.
Мысли, бродившие в его голове, шли вразрез с его же словами. Он полагал, что Мэри Морган сделает в завещании оговорку и оставит его, Анри, душеприказчиком – управляющим, пока завещание не будет официально утверждено судом.
Вместо этого она оставила салон внучатой племяннице, Мэлии Морган. Нет, он не сдался. На похоронах он видел краем глаза эту девушку. Она будет глиной в его руках. Не пройдет и полугода, как она подарит ему салон, даже если ради этого ему придется жениться на ней.
Что же до ее дружка – фу! Не похоже, чтобы этому малому уж очень хотелось стать владельцем косметического салона.
Так же как и Мэлии. В настоящую минуту она охотно сбыла бы его с рук первому встречному, да не имеет права. Целых полгода.
– Ух, как же мне плохо, – пробормотала девушка, ведя машину.
А кому было бы хорошо после ночи в мотеле, расположенном на пересечении скоростной автострады, магистрали, ведущей в город, и трассы для грузового транспорта? Она скосила глаза на встроенные в панель часы. Опаздывает. А поверенный сейчас ждет ее в салоне. Такой славный старикан. После похорон, в гостинице, они поболтали по душам.
Однако же нечто чудовищное поджидает ее на той стороне улицы, вот только чуть дальше.
Когда Мэлия подъехала, все в салоне прилипли носами к стеклу. О ее появлении их предупредил Янсен, привратник. Он заметил ее, когда драил и без того сверкающую витрину.
– О-о! – произнес Жак.
Мэлия же выдала нечто другое, когда нахальный молодой человек, подрезав ее, въехал буквально перед самым ее носом на стоянку и занял единственное свободное место. Выйдя из машины, сердитый малый бросил на нее свирепый взгляд, а затем направился к счетчику.
А ей-то куда теперь? Водители сзади прошлись насчет ее самой и ее предков. Медленно пробираясь вперед, она через два квартала застряла в длинной, веренице машин. Какая-то женщина никак не могла затолкать в багажник покупки.
Сердитый молодой человек, стремительным шагом приблизившись к переходу, перешел через улицу. Фалды его пальто почти летели вслед за ним.
Ну и дела! Ему, Берту Лихуфу, придется разъяснять какой-то девчонке-дурехе пункты завещания, хотя ему следует присутствовать на проходящем в эту минуту очень важном заседании комитета граждан «Зеленый свет». А все потому, что он, как никто другой, знает дело о наследовании косметического салона.
Когда-то ему казалось, будто место младшего партнера в фирме «Варне, Бурдон, Эймс и Лихуф» – это вовсе не то, на что он вправе рассчитывать.
Ладно, он быстро разделается с этим неприятным заданием. Все бумаги в его портфеле. Ха! А портфель-то где? В машине. Совершенно вылетело из головы из-за той девицы. Крутанувшись на каблуках, он увидел в зеркале свое отражение: на нем был розовый костюм, а шею и уши украшали золотые бусы и серьги-кольца. Не обращая внимания на светофор, он зашагал к машине.
Когда он вернулся, девушка, пытавшаяся прорваться на стоянку у него перед носом, стремительно вошла в салон. Вероятно, опаздывала на прием. Уж ей-то незачем тащиться в косметический салон. Он ведь, черт побери, не слепец.
Довольно высокая. Прямые каштановые волосы убраны под несусветную шляпку. Чересчур много румян и губной помады. По крайней мере, щеки у нее и так алые. А глаза-то какие! Небольшие, но пронзительные. Ха, да она все еще злится на него.
Он по привычке придержал дверь, и девушка прошествовала внутрь. Вдруг она остановилась, и Берт второпях налетел на неё.
– Добро пожаловать, мисс Морган, – хором произнесли служащие салона.
– Всем доброе утро и спасибо, – выдавила из себя Мэлия. – Я, должно быть, опоздала.
Все, казалось, чего-то ждали. Анри взглянул на Лихуфа и тотчас узнал его. Впрочем, на газетных фотографиях у Берта не было такого выражения на лице.
– Мистер Эймс ждет меня? Лихуф вышел вперед:
– В настоящее время я представляю здесь мистера Эймса. Лихуф, Берт Лихуф.
– О? – На губах Мэлии заиграла сладенькая улыбка. – А я было приняла вас за автомобильного хулигана.
Лихуф в ответ осклабился:
– Для меня важнее встреча с клиентом, и потому я вовсе не обязан был ждать, пока незнакомая женщина, выехавшая, судя по всему, за покупками, сообразит, куда ей пристроить свою машину.
Анри мысленно потирал руки. Превосходно, просто великолепно. Пусть они разругаются, и тогда, как только «Двойное зеркало» выставят на торги, салон будет его.
– Сегодня с утра прохладно, – промолвил он и бодро предложил: – А не пройти ли нам в кабинет мисс Мэлии и не выпить ли кофейку? – Он проворно хлопнул в ладоши, и Жаннет, служанка, засуетилась.
Убранство рабочего кабинета удивило Мэлию и Лихуфа. По сравнению с приемной салона он выглядел простовато. Даже у кресел был строгий вид. Казалось, их только затем и купили, чтобы какой-нибудь посетитель, зашедший на пару минут по делу, долго в них не рассиживался.
«Ну чем не тюрьма?» – подумала девушка. Серые стены и серая мебель. Ящики с картотекой, рабочий стол и даже пишущая машинка – все они того же безжизненного цвета.
Стены слегка оживляли лишь прикрепленные там и сям кнопками карточки, на которых от руки были написаны всевозможные девизы.
«Красота – это состояние души».
Эта карточка висела чуть криво.
Анри, будто за что-то извиняясь, улыбнулся.
– Странность покойной мисс Морган, – пояснил он. – Памятки, как она их называла.
– Однако это «состояние души»… – задумчиво пробормотал Лихуф.
На сей раз Анри простер руки вперед:
– Прошу, войдите в положение. Нам эта кампания с тех пор, как незабвенная покойница начала ее, стоила немалых денег. Она ведь принимала не всех клиенток, бывало и отправляла их к врачам по душевным болезням.
– О-о-о! – Лихуф слушал с интересом. – Кажется, я понял. Обычно лицо может немало порассказать о характере своего владельца. Верно? И она сознавала: уж если женщина – самодовольная дура, то никакие косметические маски и кремы не помогут ей скрыть это прискорбное обстоятельство. Здравая мысль.
– Но разорительная, – печально промолвил Анри. – Чем стервознее клиентка, тем больше она злится, когда ей на это указывают. Чем сильнее она рассердится, тем больше клиенток уводит у «Двойного зеркала». Меня дрожь пробирает при мысли, что покажут бухгалтерские книги.
Заинтригованная Мэлия подалась вперед:
– А что бы предприняли вы в отношении такой клиентки? Как бы вы с ней обращались?
– Что? Да только одно: извлек бы то лучшее, чем ее одарила природа.
– Вы имеете в виду внешность? – допытывалась девушка.
– Косметологи не возводят здание, – с серьезным видом сказал ей Анри. – Они лишь отделывают фасад.
– Полагаю, вы уже кое-что уяснили, – промолвил Лихуф, выразительно кивнув. – Сначала он отрезает кончики волос или делает стрижку «под фокстрот», а затем намазывает краской.
Глаза у Мэлии уже не были маленькими и пронзительными. Они округлились, окрасились в дымчатый цвет, и в них заплясали веселые огоньки.
«Где еще, – думала она, – можно отыскать двух столь непохожих мужчин?» Ей страшно хотелось, чтобы в соседнем кресле каким-то чудом оказался Дэнни Харпер и стал, по своему обыкновению, отпускать явно банальные, но бьющие в цель замечания.
Анри не умолкал, стараясь представить салон «Двойное зеркало» в самом невыгодном свете. Хм. Пожалуй, ей в наследство достался лимон, из которого давным-давно выжат весь сок. Он намекал, что предприятие давно пришло в упадок.
Возможно. Однако, судя по хлопанью то и дело открывающейся двери в зале, все кабинки в салоне были заняты клиентками, ждущими своей очереди сушить волосы.
Девушка взглянула на Лихуфа. До чего же у него неприятный вид. Анри излагал историю салона. В начале дела шли хорошо, но теперь, когда Лизбург постепенно разрастается, ему остались верны только работающие женщины.
Клиентура, на которой держался салон, переметнулась в небольшие дамские салоны при торговых центрах. Те расположены в более престижных районах, да и машину там поставить на стоянку проще. В «Двойное зеркало» лишь девушки забегают после работы. А за сверхурочные часы приходится платить дополнительно.
– Отчего бы в таком случае не ввести скользящий график? – удивленно осведомилась Мэлия. – Если днем так мало посетителей, то пусть часть персонала работает с полудня.
Вдруг в голове у нее завертелась одна мысль: что же Анри только что сказал? Кажется, что-то насчет мест для автостоянок.
Мэлия вскочила с кресла, схватила сумочку, нахлобучила кое-как шляпку и ринулась к двери.
– Встретимся в суде, – бросила она на ходу. Девушка уже выскочила на улицу, и только тут Лихуф, побросав документы в портфель, откликнулся: «Разумеется» – и бросился вслед за ней.
Анри вышел из кабинета с придурковатой гримасой. Ему удалось! Племянница незабвенной покойницы ни в малейшей степени не желает участвовать в убыточном деле. Она обязательно назначит его руководить салоном. А уж он тихой сапой постарается, чтобы салон не принес за следующие полгода ни цента прибыли.
Он парил в розовых облаках часов до одиннадцати или даже до начала двенадцатого. По обыкновению, на это время у него была назначена первая встреча. Посетитель вошел, посмеиваясь:
– Какая-то деревенская девица забыла, что поставила машину на платную стоянку всего лишь на час. И кто бы вы думали пытается внушить регулировщику, будто тот должен выписать квитанцию ему? Берт Лихуф. Впрочем, к его машине и так уже прикреплена квитанция.
Лихуф говорил с регулировщиком так, как он надеялся когда-нибудь разговаривать с деловыми людьми, имеющими вес в магистрате.
Владельцы старых торговых зданий не виноваты в том, что город разросся и покупателям негде поставить машину и отправиться за покупками без боязни обнаружить по возвращении на лобовом стекле штрафную квитанцию. Надо что-то делать. Строить новые стоянки для автомобилей.
– Что-то вроде Спейс-Нидл на ярмарке в Сиэтле, – со счастливым видом предложил полицейский и завел разговор о лифтах, что поднимают автомобили наверх к местам временной стоянки.
– Благодарю вас, – произнес Лихуф. – Вот старое здание Моррисона. Я смотрю прямо на него. Теперь если вы передадите мне квитанцию… Я представляю мисс Морган…
– Морган? Ах да, ее фамилия указана на водительских правах.
– Это племянница мисс Морган. Она получила в наследство косметический салон.
Полицейский повернулся к девушке:
– Вы еще так молоды и уже собираетесь управляться, как покойница? Она спасла свадьбу моей дочери, вот так. Ну что ж, поскольку сейчас вы гостья в нашем городе, то на первый раз прощается. – И он убрал квитанцию. Затем регулировщик повернулся к Лихуфу: – Но вы-то не гость, а ваша машина стоит на стоянке дольше положенного.
Мэлия и Лихуф смятенно переглянулись. Они ведь за все время и словом о салоне не обмолвились. Анри не давал им и рта раскрыть.
– Может быть, за ленчем все обсудим? – предложил Лихуф. – В таком случае, как только я тронусь, следуйте за мной.
Мэлия послушно ехала за Лихуфом и чуть не помяла крыло из-за своей решительности. Судя по всему, в этом городке жили напористые, очень напористые люди, которые никому не уступали дорогу.
Где-то на окраине города Лихуф остановился возле ресторана. Посетители здесь уже приступили к раннему ленчу или, быть может, позднему завтраку.
– Я выбрал его, потому что тут есть кабинки и сюда никто не явится, – пояснил молодой человек, помогая девушке выйти из машины. Он тут же поправился: – Никто не должен помешать нашей беседе. Вот что я имею в виду.
Они сидели в кабинке с видом на остроконечную гору и ждали своего заказа. Когда их обслужили, Лихуф подался вперед:
– Мисс Морган, я обязан поставить вас в известность, что в завещании имеется пункт, предусматривающий возможность вашего отказа. Вы не обязаны брать на себя руководство косметическим салоном, чтобы получать прибыль от завещанного вам недвижимого имущества. Сейчас можете не сообщать о своем решении. Однако после всего, что наговорил сегодня Анри, намерены ли вы взять на себя дальнейшее руководство салоном?
Он резко откинулся назад. Круглые глаза Мэлии сузились, образовав прямую линию.
Глава 2
– Решительным образом да. – С уст Мэлии, казалось, слетают искры. – Сегодня утром, направляясь сюда, я была готова отдать «Двойное зеркало» тому, кто захочет им владеть. Однако после слов Анри я поклялась, что приму на себя руководство салоном и стану им управлять, даже если я на этом разорюсь и попаду в долговую яму. Господи, да ведь я же не смогу жить в мире с собой, если позволю, чтобы дело, которое тетушка Мэри считала своим священным долгом, взяли и прикрыли.
– Ура!
Посетители в соседних кабинках подняли головы, заинтересованные причиной столь торжествующего вопля. Их взорам предстала следующая картина: представительный молодой человек пожимает руку довольно нелепой на вид девушке.
– У меня было желание самому встать во главе салона, – признался он, – разумеется, если бы вы отказались. Бог свидетель, мне он даром не нужен. Мисс Морган, хоть вы и склонны влезать на стоянку перед самым носом и избавляться от штрафных квитанций, мы с вами, кажется, поладим. У нас одинаковый взгляд на окружающее.
Ему пришлось прерваться и помолчать до тех пор, пока им не подали цыпленка табака, пока заинтригованная официантка, наливающая им кофе, вертелась вокруг. Когда она ушла, он возобновил прерванный разговор.
– Ну, – Берт глубоко вздохнул, – либо Анри не имеет представления о финансовых возможностях «Двойного зеркала», либо у него есть некий личный мотив для занижения прибыльности салона. Мне доподлинно известно, и доказательства тому лежат в моем портфеле, что салон приносил прибыль даже во время последней болезни мисс Мэри и это еще далеко не предел.
– Во всех городах проблемы с площадками для автостоянок. На свободных площадках, где нет счетчиков, возводят – будь то в центре города или на его окраине – торговые центры. Мы в Лизбурге поступили так же. Вот только салон не перенесли в другое место. Сейчас я не вижу решения.
– А я вижу, – задумчиво пробормотала Мэлия. – Следует переориентироваться на посетителя. После шести вечера стоянка бесплатна, да и места больше. Придется составить скользящий график для персонала. Пусть они работают или с одиннадцати до девятнадцати, или с тринадцати до двадцати одного. Таким образом мы сможем обслуживать продавщиц и школьных учительниц. И пускай иной раз бывает трудно заполучить в салон клиентуру в другие часы. У нас окажутся все, кто нам нужен.
– По-моему, ты специализировалась по психологии, – задумчиво пробормотал восхищенный Лихуф. – Как и хозяин этого ресторана. Не хочешь заглянуть ко мне в контору? Мне в суд к двум, а до тех пор…
Девушка откинулась назад.
– Не могли бы мы отложить поход в твою контору на другой день? Честно говоря, я без сил. Мне надо устроиться на новом месте, распаковать вещи, а затем тайно посетить салон, не в сопровождении Анри или адвоката.
– Ты решила остановиться в тетушкиной квартире?
Мэлия вздохнула. Она не видела иного выхода. Плата за квартиру была внесена за семь месяцев вперед. Сюда же входили и услуги горничной, Мэгги, включая жалованье. По истечении этого срока заботу о дальнейшей судьбе Мэгги взяла бы на себя служба социального обеспечения, которая благодаря пожертвованию мисс Мэри могла предоставить ей хорошие условия где-нибудь в другом месте.
Девушка до сих пор не видела Мэгги. Следуя за машиной Лихуфа, она остановилась у старого многоквартирного жилого дома. Мэлия пообещала, что позвонит ему и они договорятся о встрече, и помахала на прощанье рукой. Затем она познакомилась с Мэгги.
– Гм, – так приветствовала девушку Мэгги, когда та предъявила свои документы. – Вы похожи на ощипанного цыпленка. Вот комната для гостей. Успокойтесь и отдохните.
Мэлия «успокоилась», поскольку сумки, поставленные у двери, были быстро разгружены. Мэгги же, что-то поискав, дала девушке халат и тапочки.
Расчесав волосы и уложив их в косички, она под руководством служанки обошла свои новые владения.
– Какой восхитительный вид! – восклицала Мэлия, переходя от одного окна к другому, выходящему то на беспорядочно развивающийся внизу город, то на горные вершины, долго не покорявшиеся человеку.
– А вот, – Мэгги распахнула дверь, – ваш кабинет. Мыслильня, как говаривала мисс Мэри. Она считала, что с миром не все ладно, раз люди перестали думать. Чертов телефон.
Развеселившаяся Мэлия наблюдала, как женщина прошествовала к аппарату, подняла трубку и гаркнула в него:
– Ну? А, это ты, Генри. Да, она здесь и валится с ног. Нет, до завтра она ни шагу из дому. Да успокойся же. И кончай говорить со мной с таким акцентом. Побывай ты на фронте, у тебя бы не было времени для Парижа. Да, я ей скажу. – Служанка обернулась к девушке: – Генри хочет, чтобы вы поужинали с ним сегодня вечером. Ужин можно устроить здесь, если на то у вас есть желание. Мисс Мэри частенько приглашала служащих к себе. Но на вашем месте я бы пока ни с кем не виделась. Вам следует отдохнуть.
– Я устала, – призналась Мэлия, – и сперва бы мне хотелось посоветоваться с моим адвокатом.
Она присела на стульчик, пока за ее спиной продолжалась словесная перепалка. Затем Мэгги, потерпев, как видно, поражение, подошла к ней:
– Генри говорит, что вам необходимо встретиться в среду вечером где-то в другом месте, не здесь. По-моему, он опасается, что я вмешаюсь в разговор за двадцать пять центов.
Мэлия подумала, что ее слова стоили бы больше двадцати пяти центов. Судя по всему, ей все же самой придется со всей беспристрастностью определить качества каждого работника.
– Полагаю, – задумавшись, пробормотала она, переводя взгляд с залитых багрянцем предгорий на отливающий золотом треугольный пик горы Капюшон, – мне следует прилечь и подумать.
Сказано – сделано. Когда последние лучи вечерней зари окрасили гору Капюшон в оранжево-розовый цвет, Мэгги растолкала девушку:
– Какой-то мужчина говорит, что мне следует разбудить вас. Некий Дэнни Харпер. Вы его знаете?
Знает ли она его? Да, она почти его жена.
– Звонок из Де-Моины, Айова. Мог бы подождать и позвонить вечером по льготному тарифу. Сэкономил бы пару монет. Прошу.
Мэлия взяла трубку, стряхнула с себя сон и представила Дэнни. Ростом футов шесть, загорелый, черные глаза и каштановые с рыжиной волосы. Он на все знает ответ.
Дэнни только и делал, что спрашивал. Как она справилась? Не предвидится ли там драчки? Она может в любую минуту слинять оттуда. Им не стоит ждать, покуда он отыщет подходящую работу. Они могли бы сочетаться законным браком за то время, пока «падает шляпа».
Мэлия представила забавную картинку: кто-то роняет шляпу, они с Дэнни быстрехонько встают перед священником, а затем получают брачное свидетельство. Что поделаешь, таков уж Дэнни. Единственный студент, от которого седели и лысели даже доктора филологии. Зато он умел играть в футбол, да еще как.
Положив трубку на рычаг, девушка откинулась назад и погрузилась в мечты о Дэнни. Они обручились на предпоследнем курсе университета, условившись сыграть свадьбу на последнем курсе. Затем, в выпускном году, они решили, что разумнее сначала закончить учебу, а затем жениться.
Мэлия счастливо вздохнула. Они понимали друг друга с полуслова. Она, естественно, сознавала: Дэнни не может жениться, пока не займет предназначенное специально для него место под солнцем. Между тем он колесил по континенту на одном из грузовиков компании своего отца, припасая к великому дню деньжат.
У нее было работы невпроворот, и потому она не волновалась из-за того, что свадьба откладывается. По возвращении из колледжа она как-то невзначай стала исполнительным директором многочисленных организаций в родном городе.
В некотором смысле она тоже вносила свою лепту в их совместное будущее. Ее работа была благотворительной, но она старалась расширять круг знакомств и раскрывать свои способности перед окружающими. Это, несомненно, должно было пойти на пользу Дэнни.
И приобретенные качества помогут ей управиться с унаследованным имуществом. Она научилась оценивать, анализировать и руководить. В данный момент она применяла свои способности к Мэгги.
Как поступить с женщиной в летах, которая самолично захватила власть в свои руки? Отец как-то сказал, что она – «бриллиант, но некоторые бриллианты слишком грубы, чтобы их носить». Матушка заставила его замолчать, напомнив, что эта женщина долгие годы ухаживала за его тетушкой.
Мэлия вдруг обнаружила, что одета, хотя и не помнила, как одевалась. Она сидела за столом, и ее кормили чуть ли не с ложечки. Однако блюдо было восхитительным, и, когда девушка отдала ему должное, Мэгги просияла.
– Мне в радость, что ты остановилась здесь, – сообщила ей по секрету служанка. – Ради себя одной я не в силах что-то делать. Мне нужен кто-нибудь рядом. Пожалуй, ты еще не знаешь, но вскоре и у тебя появится такая потребность.
Мэлия подняла голову и вопросительно посмотрела на служанку.
– Мисс Мэри подробно обсуждала со мной дела на предприятии. Вечерами. Говорила, что необходимо чуткое управление. Порой я возражала, пререкалась. Ей это было нужно. Наши посиделки придавали ей решимости. Она была права. Когда ты дозреешь, я буду рядом.
– Благодарю, Мэгги, – невнятно проговорила девушка. – Но сначала, по-моему, мне следует объективно подойти к оценке предприятия, в том числе и персонала, верно?
– Это я понимаю. Нет ничего приятнее, чем наподдать парню под одно место. Пусть знает, что и другие не лыком шиты.
Мэлия усвоила это право вместе со сладким персиковым тортом, наполовину утонувшим во взбитых сливках.
Девушка распорядилась, чтобы ее разбудили пораньше. Она собиралась оказаться в салоне до прихода персонала. Затем Мэлия удалилась в свою комнату, унося с собой книгу, навязанную ей Мэгги.
– Мисс Мэри говаривала, – промолвила служанка, – что, когда работаешь с телесной оболочкой, неплохо иметь представление и о ее содержимом.
Мэлия на полном серьезе ожидала обнаружить под обложкой трактат по структурной анатомии, рецепты косметических масок, а нашла томик стихов, последний сборник Блэндинга, и поняла смысл записки, приколотой на стену кабинета.
За завтраком прямо перед столовым прибором стояла оправленная в серебряную рамку памятка. Она гласила:
« 7.30—8.30 – осмотр салона.
9.00 – встреча с Лихуфом в здании Милса.
10.00 – банк, оставить подпись.
11.00 – встреча с бухгалтером».
– Гм, – пробормотала Мэлия, – а я-то думала, что все руководство заключается в поощрении служащих.
Бухгалтер оказался приходящим счетоводом. Он являлся по понедельникам во второй половине дня, составлял платежные ведомости, проверял вклады в банк за предыдущую неделю и отчеты. Мэлия должна переводить деньги на счет в банке ежедневно во второй половине дня.
Она отправилась в центр в бодром настроении, отыскала двухчасовую стоянку в нескольких кварталах от салона и прошла к «Двойному зеркалу» по притихшим в столь ранний час улицам.
Открывая двери, девушка так завозилась с замком, что даже не взглянула на витрину, как это делали случайные прохожие. Бросив туда взор, одни уходили в приподнятом настроении, а другие – в подавленном. Войдя внутрь, она, слегка испуганная, остановилась в ожидании чего-то необычного.
Казалось, салон вот-вот заживет своей жизнью – только того и ждет, чтобы ему подали некий знак. Но девушка не знала, что это за знак.
А еще она не могла понять, что за нежный запах пропитал все помещение. Он, казалось, сплетается из множества незнакомых ароматов: из разных сортов мыла и аэрозолей, дезинфицирующих средств, а также из дезодорантов – судя по всему, малоэффективных.
На цыпочках она обошла приемную, зачем-то поправляя на ходу пепельницы и стопки журналов, подровняла лежащую на письменном столе книгу записи посетителей. Затем Мэлия прошла к кабинкам, где свое искусство демонстрировали четыре девушки и двое мужчин.
«Все это – мое, – пыталась она убедить себя, – от вестибюля до задней стены, где находится небольшая опрятная комнатка Янсена и Жаннет с целым арсеналом орудий против налипающей на стены и пол грязи – с метлами, швабрами и всевозможными чистящими средствами в жестянках».
Увидев штамп городского санитарного инспектора и прочтя на нем «Одобрено», она вздрогнула. Ей было не понятно, чем обосновано это одобрение.
В кабинете на письменном столе девушка обнаружила ожидающий ее подписи приказ. Мэлия не могла взять в толк: то ли Анри настолько добросовестен, то ли он указывает на то, какие должны быть между ними отношения.
Коммерсанты! А ведь ей ровным счетом ничего не известно о косметологии. В какой же зависимости от собственных служащих она окажется!
Девушка рухнула в кресло, стоящее за письменным столом. Так почему же тетушка Мэри оставила салон мне?
Из полудюжины племянниц, прямых и внучатых, она выбрала именно ее. Почему?
– Она едва знала меня, – задумчиво пробормотала девушка. – Пожалуй, поэтому.
Ну что ж, она разберется в этом странном деле позже, во всяком случае, постарается – с помощью Мэгги.
Теперь у нее встреча с Лихуфом. А ведь он оказался вполне приличным малым, стоило только поближе познакомиться с ним. Возможно, и она, проживи в этом городке достаточно долго, нагло заняла бы стоянку, въехала бы перед самым носом какой-нибудь пожилой женщины, быть может даже нуждающейся в срочной помощи врача.
Встреча прошла спокойно. Впрочем, некоторые стенографы и секретари проявляли к ней повышенный интерес.
И ни одна живая душа не поведала ей о подслушанном кем-то разговоре между Лихуфом и Эймсом.
– Очевидно одно, – безжалостно заявил первый, – ей нечего забывать. Сомневаюсь, что она вообще когда-нибудь заглядывала в дамский салон. Однако в ней есть задор. Она справится.
Они прошли в банк. Она не знала, как трудно пришлось Лихуфу на обратном пути. Девушка гнала машину как сумасшедшая. Одно дело, когда во время чтения завещания тебе бесстрастным голосом объявляют, что ты получаешь тысячи долларов, и совсем другое, когда вице-президент банка дает тебе право одним росчерком пера, одной подписью забрать денег столько, сколько твой отец за год не зарабатывает. Это что-то. Голова идет кругом.
– Ты уверена, что тебе не плохо? – осведомился Лихуф.
– Нет, – отвечала Мэлия, – не уверена. Эти доллары, они слишком уж реальны. Как будто видела приятный сон, и вдруг меня взяли и разбудили. Мне страшно.
Опять звучит смех и слышится одобрительное восклицание: «Ну и девушка», затем следует настороженный вопрос: «Что ты намерена купить первым делом?»
– Купить? Боже мой, да ведь эти деньги не мои. Они принадлежат салону. Мистер Лихуф, а нельзя ли выплачивать мне содержание на марки, чулки и все такое прочее? То, что я действительно заработаю?
И Лихуф, который вместе с Мэлией удивлялся, почему именно она стала наследницей, вдруг все понял.
Он напомнил девушке, что сама мисс Мэри брала на свои нужды определенный процент с прибыли. Потом, встряхнув головой от пришедшей ему на ум идеи, Берт выпалил:
– Почему бы тебе не поужинать со мной в субботу вечером? У тебя будет достаточно времени, чтобы составить исчерпывающее представление о работе салона.
– С удовольствием, – согласилась она, – но только в моей… то есть в тетушкиной квартире. Я уверена, что Мэгги направит нас на путь истинный, если мы собьемся с него. По-моему, ей известно о предприятии больше, чем, скажем, Анри.
Встреча с пожилым и скучным ревизором тоже прошла без сучка и задоринки. Тот говорил лишь о цифрах, и это ей было понятно.
