Текст книги "Драконье питание (ЛП)"
Автор книги: Жан-Клод Дюньяк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Желание клиента – закон
Не хотелось бы хвастаться, но это именно благодаря мне здесь, внизу, этот базовый принцип соблюдается буква в букву. То же самое касается и принципа «Шеф всегда прав», но тут все проще: шеф – это я. В самом начале, правда, все пошло как-то не так, и мне пришлось подчищать столько упущений, что я до сих пор удивляюсь, как не наказали все подразделение.
Как обычно, все началось с чьего-то чужого прокола...
* * *
– И что ты позволил им сделать?
Мой зам опустил голову и упорно не смотрит на меня. В другом конце пещеры два десятка гномов ритмично размахивают кирками, не переставая насвистывать себе под нос. Их здесь слишком много, и я знаю, что они не пропустят ни словечка из нагоняя, но ничего не могу с этим поделать.
– Давай сначала, – говорю я. – Я на день отлучаюсь на организационный семинар по пересмотру оргструктуры рытья и копки – и меня пригласили единственного из троллей, так что об отказе и речи быть не может. Поэтому я назначаю тебя временным руководителем команды.
– Да, шеф, но...
– Более того, – неумолимо продолжаю я, – график был составлен, бумаги оформлены, а в списке заданий, за которые ты отвечал, стояла всего одна строчка. Всего одна, малыш. Что меня просто-таки расстраивает.
Я делаю паузу, чтобы хрустнуть костяшками пальцев. Звук отскакивает от стен пещеры, словно обвал гравия. Этого хватает, чтобы вызвать панику среди гномов и прекратить их насвистывание. С ними я разберусь в свое время. Терпение!
– О чем я тебя просил, напомни мне? – говорю я, выпрямляясь на своем сидении.
Он вынужден отстраниться, и я могу оценить масштабы ущерба.
– Не дать гномам начать копать восточную стену раньше времени, шеф.
– И как не дать банде карапузов-трудоголиков взяться за скальную стену, если ты такой большой мальчик-тролль вроде тебя?
– Встать перед ней всей массой и не давать им подойти, шеф!
– Так написано в инструкции, ага. Я знаю, что ты ее читал, но написал-то ее все равно я. И явно переоценил интеллект тех, кто собрался ей пользоваться. Я забыл упомянуть, что ты не должен... Чего ты особенно не должен делать, придурок?
– Засыпать, шеф. Но...
– Да, – вздыхаю я. – Я знаю. Все вокруг в курсе, что ты забавляешься игрой в лавину с троллессой из отдела кадров. Вы настолько беспечны, что забываете каждый раз подбирать за собой щебень, когда наиграетесь в «потрогай-расщелинку». Впрочем, я тоже когда-то был молодым, и это было в не такую уж давнюю геологическую эпоху; кое-что я могу понять. Но о чем, черт возьми, ты думал, засыпая лицом к лицу с кучкой ничем не занятых, да еще вооруженных кирками гномов?
– Ни о чем, шеф, я просто устал.
– Теперь ты влип надолго. Раздвинь руки!
Все еще хуже, чем я думал. Маленькие паразиты прорыли чудненький круглый туннельчик у него в груди. Даже неприличные граффити у входа имеются. Если бы я не вернулся раньше, чем рассчитывал, через отверстие уже вагонетки бы ездили.
– Тебе светит больничный на месяц и серьезная операция по пересадке, если найдется камень – такой же непробиваемый, как твоя бедная головушка. Хотя шансы невелики.
– Я вполне могу работать, шеф.
– Нет, не можешь. – Я встаю и кладу руку ему на плечо. – Какой авторитет может быть у тролля, если ты видишь его насквозь?
Я смотрю, как он уходит, безнадежно сведя руки поверх зияющей дыры, а гномы из бригады в последний момент беззаботно расступаются по сторонам. Еще один бедолага, которому будет трудно найти свое место в новой оргструктуре. Он не первый парень, только что окончивший тролльский университет, который пришел в мою службу, гордый тем, что научился использовать при счете все пальцы до единого. К сожалению, для того чтобы стать бригадиром, одного образования недостаточно. Нужно быть еще и чертовски смышленым.
Вздохнув, я выуживаю бланк акта о несчастном случае на производстве и прикладываю большой палец к графе для подписи. В этот момент следовало бы зазвучать звоночку, предупреждающему, что я пробуждаю к жизни зловещее зло. Оглушительному такому, как сигнал тревоги в инкубаторе с василисками. Но вместо этого я услышал только стаккато кирок, врубающихся в сланцевую жилу, да ровное гудение кузничного дракона.
Вызов к директору пришел через восемь дней.
* * *
Грузовой лифт не доходит до этажей дирекции, и вдобавок вообще идет медленно. Я так думаю, это сделано специально, чтобы у жалкой подчиненной сошки вроде меня было время перебрать в голове свои недавние делишки и попаниковать. Созерцая стену подъемного колодца, от которой исходит приятный запах свежеотшлифованного гранита, я мысленно проглядываю свои графики работ за последние два месяца. Гномы немного глубоковато врубились в жилу серебряной руды, но мне удалось забрать основную часть самородков. Угрозу забастовки от особо ретивых удалось урегулировать путем переговоров без серьезных травм. С моей стороны, по крайней мере.
Ситуация вроде бы под контролем. И от этого еще неспокойнее.
* * *
Кабинет секретаря в дирекции раза в два просторнее моего. Девица, занимающая его, выглядит так, будто способна кинуться наперерез любому посетителю, явившемуся без предварительной записи, не исключая троллей. У людей это постоянное самомнение, о котором они, похоже, даже не подозревают, – одна из двух самых неприятных черт. Вторая – то, что они отвратительно сладкие на вкус.
Секретарша едва поднимает голову при моем появлении и решительным жестом указывает на уголок для посетителей. Вслед за тем она возвращается к своему экрану: из-под ее стола выходит пучок трубок, образуя рамку на уровне глаз; оттуда идет клокотание. Мы только-только внедрили систему обмена сообщениями, которые передаются с помощью струек пара, складывающихся в слова. Все работает довольно живо, за исключением отрисовки изображений.
Я всей грудой втискиваюсь между стопок выцветших буклетов компании и ожидаю. Единственное окно выходит прямо на окрестную местность. За вытяжными трубами доменных печей виднеется вышка с красноватыми предупредительными аэроогнями в форме глаза внутри вилки из двух каменных шпилей. Самое подходящее зрелище к моему нынешнему душевному состоянию.
Под пальцами моих ног мягко вибрирует земля. По теллурическим венам конторы текут записки, приказания и приказания в отмену приказаний. Все эти перемешанные меж собой сигналы, что составляют кровь и лимфу нашей организации.
Интересно, чего от меня хочет большой босс.
– Входите, старина! – Дверь открылась прямо за моей спиной, что меня совершенно деморализовало. – Извините, что заставил вас ждать, но вы же понимаете, как это бывает.
Новый патрон походит на предыдущего, как одна осыпь на другую осыпь. За то время, что я здесь, на моих глазах их приходило и уходило с пару десятков. Каждый из них оставил свой след – перестройку внутренней организации компании. А мы тут, под землей, продолжали орудовать кирками и ворчать. И только когда копать станет уже негде, вот тогда нам действительно потребуются новые указания.
Мне приходится согнуться, чтобы пролезть в двери. За ними – пространство размером со станкостроительный склад, завершающееся застекленным эркером. Вверху излучает ослепительное сияние десяток светлячков, вставленных в железную люстру.
– Железнёной воды? – Босс не дожидается моего ответа и протягивает мне кубок внушительных размеров, сделанный из лучшего горного хрусталя. – Мне ее поставляют прямо из Ледяного моря.
Меня это не радует. Чокаться с начальником – все равно что целовать жабу. В принципе, оно безвредно. Однако слыхали мы о случаях, когда такое оборачивалось по-всякому. Я в три глотка осушаю свой кубок и отказываюсь от второй порции, чтобы подвигнуть его перейти к сути дела.
– Тут ваше личное дело, – говорит он, указывая на стопку документов на мраморной плите, служащей ему столом. – Вы, полагаю, знакомы с той стороной?
– Я там бывал, – сдержанно отвечаю я. – В прошлый раз я даже отчитывался касательно лечения выдохшегося дракона.
– Я в курсе. Захватывает уже представление о мире, который полностью лишен волшебства с тех пор, как мы оставили его людям. – Он откашливается. – Конечно, сам-то я – прямой потомок королей того времени, а значит, наделен силами, которых лишены эти несчастные.
Он делает еще один глоток дважды очищенной воды, затем подливает купажированного отвара ячменя на торфе, дабы смягчить резкость.
– И что думаете? О той стороне, я имею в виду.
– Довольно примитивно. Пользуются неоправданно сложными решениями, чтобы справиться с проблемами, которые сами себе и создают.
– Верно, – перебивает он, – но как вы полагаете, надежны ли эти люди в контрактном отношении?
– Нельзя сказать, чтобы я вступал с ними в коммерческие контакты, месье.
– Как и я, собственно. – Он достает из ящика блокнот в кожаном переплете и задумчиво поглаживает его указательным пальцем. – Невероятная история, должен сказать. К одному из наших местных представителей обратился довольно необычный клиент. Он готов заказать у нас потрясающее количество оружия, щитов и всего, что к ним прилагается.
Я выпрямляюсь на служащем мне сидением валуне. Новая работенка, которая порадует мою команду гиперактивных коротышек.
– Какие наименования в каталоге он выбрал? У нас есть практически все, но...
– Это специфический заказ, – прерывает он меня. – Все здесь.
Блокнот полон кошмарного оружия, нарисованного от руки. Я просматриваю первые несколько страниц и качаю головой.
– Одно создание цифровых моделей обойдется в целое состояние, – ворчу я. – Более того: тот, кто это придумывал, никогда не дрался на мечах. Посмотрите на этот, он же почти такой же длины, как тот, кто его носит. Этой штукой только по коленкам себя лупить.
– По словам нашего коммерческого отдела, заказчик заплатит сколько мы запросим, лишь бы соблюдены были спецификации. Вам известна ситуация по нашей отрасли: полный спад.
Точно так же обстояло еще в годы моей молодости, но я воздерживаюсь от того, чтобы указывать ему на это. С тех пор, как большинство видов находятся под охраной, у нас не случается оказий достать нашу броню из нафталина. К счастью, я слышал, что наши собираются реконструировать великие битвы прошлого в специально созданных парках – в целях детского образования.
– Когда начинаем производство? – спрашиваю я, понимая, что решение было принято до моего прихода, и что права голоса у меня нет.
– Как можно скорее!
Я встаю, но он останавливает меня жестом:
– Осталось уладить последнюю деталь. Одну мелочь...
Все, приехали, – говорю я себе. У меня плохое предчувствие.
– Заказчик хотел бы убить дракона.
Я смотрю на него с некоторым недоумением:
– Не особенно аппетитное зрелище, с позволения сказать, но вполне возможно. Мы можем отвезти его в драконий хоспис и позволить ему провести обряд. Все, что нужно сделать – это засунуть асбестовую пробку в горло и ждать, пока тот задохнется: для этого нужны ретракторы для челюстей и крепкие цепи для задних ног, но у нас они есть. Заказчику, учтите, лучше взять защитную маску, потому что иногда случаются выбросы.
И потом запах...
– Нет, вы не поняли. Заказчик желает убить живого дракона, – добавляет он при виде моего удивления. – Я имею в виду вполне живого, огнедышащего дракона. А не устаревший образец, у которого кончается ресурс.
– Одну из тварей в активной эксплуатации? Но их и так отчаянно не хватает. Ни одно подразделение не согласится...
– Я уверен, вы найдете решение. Вы знаете драконов, и у вас есть опыт работы на той стороне. Вы созданы для этой задачи.
– Я пока что довольно плотно занят...
– Я уже распорядился перевести на весь рабочий день вас на работы по этому контракту, – отмахнулся он. – Возвращайтесь ко мне с решением как можно скорее. Скажем, в среду; поговорите с моей секретаршей, чтобы она нашла для вас свободное окно в моем расписании. Я на вас рассчитываю!
Во время бесконечного спуска на грузовом лифте я все думаю о проблемах, которые не замедлят возникнуть в связи с моим новым назначением. Начиная с организации моей замены. Я не чувствую себя настолько незаменимым, но единственные тролли, имеющиеся в моем секторе, – это стажеры, едва начавшие соскабливать лишай со щек. Кроме того, гномы уже привыкли ко мне. Они больше не пытаются скопом на меня напасть, пока я дремлю.
И все же непосредственная работа на большого босса – такая возможность дорогого стоит. Традиционно персонал с развитой петрификацией (как нас именуют) не подпускают к ответственным должностям. Возможно, у меня в руках шанс подправить ситуацию и добиться перемен там, где это действительно имеет значение: для себя лично.
Я машинально грызу осколок топаза, который стянул в кладовой. Железненая вода заставила меня проголодаться. Заодно она стимулировала участки моего мозга, о существовании которых я и не подозревал. Я ничего не имею против амбиций, в общем-то, – за исключением чужих.
И тут меня неожиданно посетила идея. Раз уж начальнику нужен дракон, просто потребую, чтобы мне его выделили.
* * *
У входа в отдел кадров пахнет серой. Этот запах всякий раз навевает мне воспоминания. У одной из моих подружек в интимном месте была серная жилка, и у меня наворачивается слеза при мысли о ней, когда концентрация серы в воздухе поднимается выше определенного уровня. Считайте меня сентиментальным, если хотите, но любовь всегда пахла для меня тухлыми яйцами.
Сидя под каменной аркой, возле конуры трехглавого пса, я жду, когда меня примет менеджер по набору персонала. В соседних кабинетах сидят нечестивые колдуны, которые посредством проклятий и молний отсеивают потенциальных кандидатов. Тех, кто устоит, вызывают на собеседование.
При этом воспоминании я не могу не улыбнуться. В тот день, когда вызвали меня, я так вскинул голову, переступая порог, что задел верхнюю часть арки и оторвал кусок фриза с девизом отдела. Обсидиановая глыба с выгравированным на ней словом «всякую» отскочила от моих плеч и с ужасающим грохотом кубарем полетела к моим ногам.
Из зала заседаний выскочил тогдашний руководитель службы, за ним – толпа некромантов пониже рангом. Они смотрели на изуродованный девиз и качали головами.
– Это вполне в духе последней директивы президента, – наконец изрек один из них. – Быть краткими, чтобы выигрывать в эффективности.
– «Оставь надежду», это звучит довольно современно, в общем-то...
– Лично я даже предлагал что-нибудь еще более лаконичное, типа «Поздно!», но выбрали эту банальщину.
– В конце концов, этот девиз у нашей группы вот уже целую вечность, – взбунтовался волшебник с нескончаемо длинной бородой.
Реакция предводителя была однозначной:
– Мы не можем оставаться в плену традиций! Немедленно создаем рабочую группу для обсуждения этого вопроса.
После он осмотрел меня с ног до головы, как будто не мог поверить собственным глазам:
– Ты принят, паренек, – сказал он, не дав мне времени представиться. – Сейчас ты разворачиваешься и присоединяешься к команде, работающей на дне самой глубокой скважины в этой проклятой компании. Бегом!
Вот так и началась моя карьера: со счастливой случайности. Когда я поднимаю глаза, то вижу обсидиановый блок снова на месте. Часть древнего девиза теперь кверх ногами, но, похоже, это никого не волнует.
* * *
Спустя целую вечность подходит и моя очередь на прием. Я объясняю свою проблему, и все, как обычно, усложняется.
– Не в этом месяце, приятель, – отвечает некромант, отвечающий за ресурсы нелюди. – В вашем секторе уже произошел один несчастный случай на производстве. Если вы заявите о втором, мы перекроем квоту отраслевого индикатора, а это пробудит к жизни зловещее зло![2]2
Малопонятный оборот. По всей видимости, герои рассказа имеют в виду инспекцию по технике безопасности или даже внутренний бухгалтерский аудит. – прим.пер.
[Закрыть]
Кому, как не мне, это знать... Наша годовая премия зависит от целого ряда подобной гадости: количества браконьерски забитых хоббитов, процента неудачных проклятий, несчастных случаев на производстве. Превышая квоту, я лишаю премии весь горизонт. Придется до конца трудовой жизни драить стены.
– Мне нужен дракон, – повторяю я. – Указания идут сверху, и мне бы не хотелось докладывать, что весь процесс блокируешь лично ты.
– Не проблема, – отзывается он, – ты мне присылаешь пергамент со своим запросом, и я тебе объясняю, почему это невозможно при сложившихся обстоятельствах.
Я не знаю, приходилось ли вам вести переговоры с некромантом – или с менеджером по персоналу. Сочетание этих двух качеств глухо ко всякому голосу разума.
– Ладно, что же мне делать? У нас есть клиент, который хочет убить зверюгу в обмен на крупный контракт. Вроде бы несложная просьба...
– Обученные драконы официально включены в список работников еще со времен тех договоренностей с профсоюзом, на предпоследней забастовке, – отбивается некромант. – И они, как работники, фигурируют в списке наиболее ценного имущества компании, сразу за канцелярскими принадлежностями. Так что не стоит тратить на клиента дракона в хорошем состоянии. Предложите ему человека. Или десять.
– На это он не пойдет, – говорю я, почесывая голову. – Минуточку...
Я выпрямляюсь на своем сидении и пристально гляжу на него:
– Ты говоришь об обученных драконах. А что остальные?
– Какие остальные?
– Необученные. Те, что из пещер на проклятой горе.
– Большинство из них – члены профсоюза.
– Большинство?
– Есть несколько упершихся, – признает он. – В основном молодежь. Но ты рискуешь неприятностями с экологическими службами, если займешься браконьерством в их заповеднике.
Я пожимаю плечами. Экологи меня не страшат, я сам стопроцентно природное явление, вроде землетрясения.
– Допустим, я привезу одного и случайно убью его во время дрессировки...
– Обычно бывает наоборот! – Он бросает на меня оценивающий взгляд. – В любом случае, это решает проблему. Пока дракон не выучен, он считается инвентарной единицей. Можешь забирать их сколько угодно, если они тебе по бюджету.
– Пока что отберу какого-нибудь, – говорю я, вставая. – Когда все будет готово, я загляну к тебе за документами.
* * *
Огромное преимущество каменной башки в том, что никто не пытается тебя переубедить. Я оформил командировку на проклятую гору, договорился об авансе на расходы и одолжил один из офисных мобильников. Через три дня пути я добрался до входа в заповедник.
Воздух такой же чистый, каким он мне запомнился; среди заснеженных вершин виднеется щель, в которой с незапамятных времен укрывалось мое семейство. Если эта проклятая работа оставит мне время, схожу и поздороваюсь со своей мореной.
В низине под ущельем устроилась деревня, защищенная деревянным частоколом. Чуть выше стоит обсидиановая башня, увенчанная горгульями, и отбрасывает мрачную тень на предстоящий мне путь. В бойницах по ее верху периодически вспыхивают красноватые молнии, сопровождаемые знакомым треском. Приятно осознавать, что цивилизация продвинулась и досюда.
При моем приближении пасущиеся неподалеку стада шарахаются в сторону. Пастух смотрит в мою сторону, покачивая головой. Его забрызганная грязью борода отросла до живота, который замотан в вонючие тряпки.
– Приветствую тебя, благородный старец, – приветствую я его, помахав пальцами.
– Санитарный инспектор будете? – брызгает слюной тот, демонстрируя полный рот почерневших пеньков. – Я думал, пришлют юнца.
– Еще чего, извиняй уж. – Я инстинктивно возвращаюсь к диалекту своего детства, который не смогли вытравить годы промышленного жаргона. – Я тут пришел поискать дракона.
– Вот чего у нас полно. Если кто останется снаружи, когда солнце зайдет, на него почти наверняка нападут. И разделают любо-дорого. Руки оторваны, голова поджарена, не говоря про лучшие кусочки, которые они оставляют на десерт. Я вам так скажу... – Он понижает голос. – Если бы не некроманты из Темной башни, которые нас поднимают из мертвых, здесь бы мало бы кто остался.
– Здесь, должно быть, ужасная жизнь, – сочувствую я.
– А, привыкаешь. Притом тут хорошая школа: из Башни выпускают лучших мастеров темных искусств на всю округу. Мой меньшой там учится. Уж так набил руку возвращать к жизни своего старика отца, вот поверьте, даже при том, что расценки у него не из дешевых!
Я недоверчиво огляделся вокруг. Несколько овец бродят в поисках чертополоха посреди торфяных просторов. Деревенский частокол изъеден червями, а глинобитные лачуги прислонились друг к другу, чтобы не рухнуть.
– Неужели вы можете позволить себе услуги некроманта?
– У нас у всех взаимная страховка, – говорит он, вытаскивая золотую карточку, спрятанную под лохмотьями. – И мы выторговали отгул на полдня после каждого поедания.
– Так вот почему санитарный инспектор проверяет, все ли по правилам... Понятно.
В качестве прощания стучу себя указательным пальцем по лбу и отправляюсь вверх по склону.
* * *
На вершине прелестно зыбкой осыпи – старая заброшенная шахта. В туннелях видны следы исчезнувшей цивилизации, которая их прорубила.
Ребенком я играл там с друзьями. Собственно, потому цивилизация и исчезла.
Я углубляюсь в лабиринт галерей, ведомый воспоминаниями детства и характерным запахом драконьих гнезд. Это невозможно описать. Те, у кого словарный запас достаточно богат для этого, сдаются после двух-трех вдохов. Даже тролли вроде меня уже через несколько часов чувствуют неудобство. Но я не намерен задерживаться.
Я выхожу в огромную пещеру, заставленную высеченными из камня колоннами. Некоторые из них еще носят следы от ударов топора – свидетельства битв Древних. В стенах гулко отдаются отдаленные раскаты. Я вспоминаю, как некогда бродил здесь. Отец учил меня, как что называется: «Если ты по ним Маршируешь, то это сталагМиты. А об сталакТиты ты лбом Трескаешься». Единственное, что мне удалось запомнить, так это то, что лучше пригибать голову, чтобы не стукнуться.
Из задумчивости меня выводит рев. В конце пещеры зияет головокружительно глубокая пропасть. Через нее перекинут полуразрушенный мост, смыкающийся со скалами, которые служат гнездовьями для ящеров. В это время суток здесь остались, пожалуй, только самые младшие – те, которые ни о чем, кроме игр, не думают.
На дне дымят сернистые фумаролы. В воздухе лениво парит, широко раскинув крылья, дракончик-детеныш. Струи чистой энергии окутывают его огненным панцирем. Он огромен, он устрашает, он почти что сам – кромешный мрак. Заказчик будет в восторге.
В красноватом свечении очагов магмы я бросаю в зверя камень, чтобы привлечь его внимание. В тот момент, когда снаряд попадает ему в спину, я чувствую зуд в районе правого бедра, где мой гранит нежнее всего. Я смотрю вниз; из одной из моих расщелин поднимается облачко пара. Я думаю про себя, что, наверное, чем-то извергаюсь, и тут до меня доходит: мобильный, который я позаимствовал в офисе!
Я с досадой вытаскиваю его и прерываю изрыгание дымовых сигналов незамысловатым «Чего?», которое по идее должно припугнуть любого.
– Где же вы? – Это секретарша большого босса. – Вам был назначен прием ровно десять минут назад. Заказчик начинает проявлять нетерпение, и не только он.
Я прикрываю глаза, мысленно проклиная себя, а секретарша с наслаждением продолжает:
– Я соединяю вас с шефом. Ответьте ему.
Серия щелчков – так могли бы клацать ржавые шестеренки, – а затем у меня в ушах гудит рассерженный голос босса:
– Мы собирались разобраться с этим заказом на дракона. Вы где находитесь?
– Работаю над этим. Вообще, – я понижаю голос, – идеальный кандидат сейчас в двух шагах от меня. Я в процессе его усмирения.
Я перекладываю мобильник в другую руку и выдираю из земли какую-то сталакаменюку. Мой дротик врезается дракончику прямо между глаз. Яростный вой дракона отскакивает от стен пропасти и обрушивает секцию моста. Через пустоту теперь ведет лишь растрескавшаяся каменная полоска для пешеходов со скульптурами, изъеденными фумаролами.
– Есть какая-то опасность? – спрашивает шеф.
– Нет, я пока что спокоен. – Это такой тролльский юмор, который он пропускает мимо ушей. – А что?
– Я собирался к вам присоединиться, вместе с нашим заказчиком. Это, разумеется, никак не поездка с инспекцией. – Пауза. – Скорее возможность ознакомиться с вашей техникой работы. Есть возражения?
Вокруг меня теряются в тенях головокружительные просторы пещеры. Запах драконьего помета настолько густой, что на него можно ложиться спать.
– Не уверен, что это хорошая мысль, – говорю я, задумчиво глядя на край пропасти, окутанный рдеющим дымом. – Тут несколько неухожено.
– Установите мобильник на свободное место и отойдите, – отвечает резкий голос. – Мы уже прибываем!
Я едва успеваю поставить устройство на землю, как вокруг него образуется магическая сфера. С той стороны над организацией переноса трудятся тауматурги-телепортеры. Серия мелодичных нот, удар гонга – и сфера разрывается, являя силуэты большого босса и его клиента. Оба держат в руке по нераспечатанному пакетику с орешками. Мгновенное перемещение до сих пор остается лучшим способом путешествовать. Особенно первым классом.
– Знакомьтесь, наш менеджер завропарка, – представляет меня шеф, незаметно суя пакетик с арахисом в карман своего пиджака. – Он вас познакомит с нашими новейшими методиками хозяйствования и поможет удовлетворить ваши требования согласно нашим договорным обязательствам.
Заказчик выглядит как компромисс между всем, что есть удачного в наших народах: размеры гнома, острый взгляд колдуна, вечная оживленность эльфа и все грубое обаяние истинного тролля. Но при этом он – человек. Любопытная мешанина!
Как раз в тот момент, когда я собираюсь поприветствовать его, из недр пропасти доносится глухой рев. Я чувствую, как под моими босыми ногами вибрируют стены пропасти. Даже щекотно.
Я оборачиваюсь, держа в каждой руке по камню. Над кромкой вырастает голова дракона, затем он предстает во всем своем величии, расправив крылья, окруженный ореолом пламени и молний. Его глаза цвета рубина устремляются ко мне, наполненные злобой древней, как сама Вселенная. Я выдвигаюсь на узенький остаток моста и перегораживаю ему дорогу.
– Даже не думай, – заверяю я, вкладывая всю свою силу убеждения. – Во-первых, заказчик хочет тебя сам убить. Во-вторых, это плохо отразится на моей ежегодной аттестации.
Меня с головы до ног охватывает ужасающее пламя. На несколько секунд я почти слепну от интенсивности адского огня, отскакивающего от моей гранитной физиономии.
– А вот и не больно совсем, – говорю я негромко, чтобы не испортить общей атмосферы сцены.
Дракон парит над пустотой в нескольких ударах крыльев от меня. Я запускаю ему по булыжнику в каждый глаз, и он отступает. Неудачная идея.
– Цып-цып-цып! – подбадриваю я его, чтобы подлетал ближе.
– Вау, – раздается голос позади меня. – Эффект совершенно реалистичный.
Это на каменную дорожку вышел клиент. Одной рукой он зажимает ноздри, а другой размахивает причудливым устройством с линзой, которое направляет попеременно то на дракона, то на меня. В этот момент чудище решает напасть. Длинные огненные следы, остающиеся после его когтей, полосуют каменные глыбы моста и обвиваются вокруг моих ног. Так и до варикоза недалеко.
Я отшатываюсь и чувствую, как мост рушится подо мной с таким грохотом, словно наступает конец света. Я еле успеваю ухватиться за край, а дракон тем временем издает победный вопль. Оторвавшиеся от потолка валуны падают вокруг нас, увлекая за собой последние обломки моста. Встревоженные переполохом гигантские летучие мыши паническими волнами несутся в мою сторону. Парализованный заказчик не смеет шелохнуться. Мои пальцы скользят по каменному карнизу.
– Убегай, дурачок! – кричу я ему перед тем, как завалиться назад.
Собственно, все дело в расчете времени. Когда мы юнцами играли в эту игру, то ухитрялись прицелиться в определенную точку на драконе. Теперь я постарел. Я просто пару–тройку раз подпрыгиваю на его позвоночнике и заканчиваю свой полет на дне пропасти, используя его как подушку. Не слишком элегантно, зато эффективно.
После этого остается только подняться обратно, прихватив с собой оглушенную тварюшку. Драконы удивительно практичны в переноске. Если под рукой нет ничего другого, можно завернуть их в собственные крылья, а вильчатый хвост служит ручкой. Наверное, это одна из причин их популярности.
Пока я подтягиваюсь за карниз у ног босса, он без тени сострадания доедает последние орешки.
– Мы чуть не отчаялись вас дождаться, – бросает он. – Но ваша техника мне нравится. Мне следует поставить вас руководить курсом мотивации для нашего высшего кадрового эшелона.
Не отвечая, я затягиваю дракона вслед за собой. Быстрая проверка состояния, чтобы убедиться, что я не повредил его чешую, и я разворачиваю его перед заказчиком, как красную ковровую дорожку.
– Он ваш, вам нужно только убить его, когда он придет в себя. – Я потягиваюсь и чувствую, как что-то трещит у меня в плечах со звуком, не обещающим ничего хорошего. – Извините, я, должно быть, что-то себе сломал. Срастется через эпоху-другую.
– Вы можете это повторить еще раз? – перебивает заказчик.
Я смотрю на него округлившимися глазами:
– Что, этот маловат? Вам нужен еще один?
– В нашем контракте речь шла только об одном животном, – деликатно вклинивается шеф. – Поправки, конечно, возможны. Но это потребует затрат. Нанимать такую высокоспециализированную рабочую силу, как наш присутствующий друг тролль, очень дорого. Не хотите ли обсудить это в моем кабинете?
Он комкает пустой пакет из-под арахиса и бросает его в пропасть с небрежностью типа, которому никогда не приходилось прибирать за собой. Я изо всех сил стараюсь не показывать шока. Расколотить сталагмит-другой – это форма естественной эрозии, и в конце концов он всегда отрастает заново. А вот отходы от людей так и норовят укорениться в ландшафте.
Вновь появилась магическая сфера. Босс хватает заказчика за локоть и тащит прочь. Дракон у моих ног издает фырканье, которому вторят струи сернистого пара.
– Я его забираю тоже?
– Оставьте его, – говорит босс, – сходите за ним, когда завершатся переговоры. За этим или за каким-нибудь другим... – (Заказчик безропотно взирает на меня, и я отвечаю ему взглядом.) – После вас!
* * *
После вони пещеры запах в кабинете директора кажется почти нормальным. Заказчик расположился у окна и наблюдает за аэровышкой, ритмично мигающей красноватым глазом.
– Недурное зрелище, – бормочет он, что-то царапая в блокноте. – Думаю, мы это используем.
Босс протягивает ему чашу, полную железненой воды, которую тот с благодарностью принимает. Затем он возится с чудным приспособлением, которое носит на перевязи через плечо, и улыбается.
– У меня есть все, что нужно, – говорит он, поворачиваясь ко мне. – Дракон идеально подходит. А вы – вас вырежут при монтаже.
– У меня и так уже много несчастных случаев на работе, – ворчу я.
– Это просто фигура речи, – успокаивает он меня. – Я считаю, что контракт выполнен, я могу отправляться домой!
