Текст книги "Идеология меча. Предыстория рыцарства"
Автор книги: Жан Флори
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Далее воинская функция появляется в работах Хинкмара Реймсского. Как и Иона Орлеанский, Хинкмар – приверженец идеи, что христианским обществом должны руководить епископы, направляющие королей. Не позже 858 г. он отправляет Людовику Немецкому послание, упрекая его в том, что тот плохо прислушивается к советам епископов. Одно из предписаний, на котором Хинкмар больше всего настаивает, как раз и касается этой руководящей роли епископов, а именно руководства над comites: король должен выбирать последних с учетом нравственных достоинств, чтобы они не угнетали и не опустошали королевство, не пользовались должностью для удовлетворения своей алчности, а напротив, достойно управляли народом в соответствии с директивами епископов.[184]184
Hincmar de Reims. Lettre a Louis le Germanique,M. G. H. Capitularia Regum FrancorumII, p. 436–437. Хинкмар оправдывает необходимость подчинения светских властей епископам, используя религиозный мотив: мы служим (militamus)не земному царю, а небесному.
[Закрыть] Таким образом, нужно, чтобы король был образцом нравственности для всех. Чтобы наставить его в его обязанностях,[185]185
Мы далее вернемся к тем королевским обязанностям, которые выражаются в терминах, позже ставших рыцарскими. См. наш раздел «Королевская этика до X века». О «зерцалах государей» см. превосходное исследование Г. Г. Антона: Anton H. H. Fiirstenspiegel und Herrscherethos in der Karolingerzeit.Bonn, 1968 (о Хинкмаре – S. 404–409).
[Закрыть] Хинкмар в свою очередь, вслед, в частности, за Ионой Орлеанским, Смарагдом и Седулием Скотом, сочиняет трактат – некое «зерцало государей», где, многократно цитируя св. Августина, Иеронима, Амвросия, Григория Великого, подчеркивает: власть короля не абсолютна, а подчинена божественному праву. Она дана ему Богом ради выполнения особой миссии – вести народ к спасению.[186]186
Hincmar de Reims. De cavendis vitiis et virtutibus exercendis,P. L., 125, col. 857–930. Этот трактат о морали написан ок. 869 г.
[Закрыть]
Таким образом, его функции многообразны: они включают правосудие, покровительство, поддержание мира, а также ведение войны. Политический и социальный контекст действительно неспокоен. Политическое и общественное положение быстро ухудшается вследствие частых норманнских набегов, а также сарацинской угрозы, которая все усугубляется: за первым набегом мусульман на Рим в 846 г. начался непрерывный грабеж. А ведь в 861 г. папа Николай I напомнил клирикам о запрете носить оружие.[187]187
Декрет Николая I см. М. G. H. Epistolae Aevi Karolini IV,p. 613.
[Закрыть] Их битвы происходят на другом уровне. Военную функцию выполнять надлежит королям. Пусть они ведут войны и «расширяют» границы своей власти.
И в другом трактате Хинкмар делает упор на этом аспект функций короля.[188]188
Hincmar de Reims. De regis persona et regio ministerio,P. L. 125, col. 833–856. Этот трактат датирован прибл. 873 годом.
[Закрыть] Он намерен, используя это же обстоятельство, реабилитировать воинское ремесло, презираемое аристократией того времени;[189]189
Это факт игнорирования аристократами воинского ремесла, как нам кажется, имеет величайшее значение. Он четко выделен Ж. Девиссом: Devisse J. Hincmar archeveque de Reims, 845–882.Geneve, 1975–1976, p. 535–539; даже если автор несколько сгущает краски, приводимые им доводы и цитирумые документы опровергнуть полностью нельзя.
[Закрыть] поэтому он напоминает, цитируя св. Августина, что война может быть справедливой, если вдохновлена Богом, и тогда тот, кто убивает, – не убийца.[190]190
<…> Non pecasse eos qui Deo auctore bella gesserunt(<…> He грешили те, кто воевал во имя БогаТворца). De regis persona,с. 9, P. L. 125, col. 841.
[Закрыть] Следовательно, те, кто служит с оружием в руках, этим фактом не гневят Бога, как показал автор «Града Божия».[191]191
Quod qui bella tractant et sub armis militant Deo non displiceant (Ибо те, кто ведет войну и с оружием в руках служит Богу, не противны Ему). De regis persona,с. 10, P. L. 125, col. 841.
[Закрыть] Не доходя, как папа Лев IV, до обещания мученических венцов тем, кто погибнет в справедливом бою, Хинкмар тем не менее оправдывает войну, когда к ней вынуждает необходимость защититься от неверных. Эта защита христианства, вверенная королю, может задним числом оправдать даже агрессивную войну, если она была полезной для христианского мира.
Таким образом, Хинкмар представляет направление идей, которое во второй половине IX века стремилось повысить значение воинской функции, похоже, достаточно невысоко ценимой современниками архиепископа Реймсского. Тем самым он становится для нас важным свидетелем формирования идеологии, относящейся к milites.Конечно, Хинкмар адресуется к королям, а не к воинам. Конечно, слово miles он часто использует в античном смысле, который оно имеет в той или иной цитате из Иеронима или св. Августина, например, в знаменитом тексте из «Града Божия»: «militem potestati sub qua est oboedientem поп peccare si hominem occidat»(солдат, когда убивает человека, повинуясь поставленной над ним законной власти, не делается <…> виновным в убийстве (О Граде Божием, т. 1, с. 41.)).[192]192
De Civitate DeiI, 26, цит. по: Hincmar. De regis persona,c. 11, P. L. 125, col. 842.
[Закрыть] Тем не менее, архиепископ Реймсский вносит немалый вклад в идеологическую реабилитацию воинского ремесла, престиж которого был низок.
Упоминая в другом трактате, что у каждого ordo есть свои функции и обязанности, Хинкмар способствует закреплению социопрофессиональных категорий. Каждому сословию король передает соответствующие функции. Долг судей – не давать своим подчиненным угнетать pauperes,то есть, вероятно, свободных крестьян.[193]193
См. на эту тему Devisse J. Pauperes et paupertasdans le monde carolingien; ce qu'en dit Hincmar de Reims //Revue du Nord48, 1966, p. 273–287; Mollat M. Les pauvres аи Моуеп Age.Paris, 1978, p. 47.
[Закрыть]Duces, comites и vicarii должны воздерживаться от всякого деспотизма и управлять справедливо. Все эти должности, напоминает Хинкмар, связаны с королем и подчинены ему.[194]194
Hincmar de Reims. Ad Episcopos regni admonitio altera,P. L. 125, col. 1007–1017. См. прежде всего chapirres 12, 13 et 14.
[Закрыть] Он не упоминает ordo militaris,но, похоже, имеет его в виду, говоря в другом месте о воинской функции короля. А отдельно milites здесь не упомянуты. Ниже короля ступенями опускаются разные сословия правящих: judices, duces, comites, vicarii,которые суть господа над pauperes.
Кроме того, Хинкмара, похоже, тревожит социальный упадок королевства. Он внимательно следит за подъемом феодалов, угрожающим единой и сильной власти короля, о которой он мечтает – в его глазах только она способна обеспечить мир для церкви. Возможно, этот страх перед подъемом власти сеньоров и побудил его в трактате «Ad Episcopos regni» дать судебную власть одному королю, хотя в трактате «De ordine Palatii» он доверял ее comites,не ссылаясь напрямую на короля.[195]195
Cm. Ad Episcopos regni,P. L. 125, col. 1011–1013; De ordine Palatii,с 9. Paris: P. Prou, 1884, p. 21–22. Однако отметим, что обе работы датированы 882 годом, что, вероятно, снижает значимость замечания Ж. Девисса: Devisse J. Pauperes et paupertas… Op. cit.,касающегося эволюции общества к феодализму во времена Хинкмара.
[Закрыть]
Где располагаются milites в этой общественной иерархии, которая теперь намечается? Какую идеологию приписывает им Хинкмар? Мы уже отметили, что слово miles у него связано скорее со значением службы, содержащимся в глаголе militare,нежели с воинским значением того же глагола.[196]196
См. примечания на с. 62.
[Закрыть] Поэтому не удивляет констатация, что milites у Хинкмара практически не связаны с определенным социальным уровнем. Порой это солдаты, порой слуги. От них ждут, прежде всего, повиновения, как от всех подчиненных. Они могут входить в число вооруженных министериалов, составляющих дворцовую стражу.[197]197
Hincmar de Reims. De ordine Palatii,с 27, M. G. H. Capitularia Regum FrancorumII, p. 526. По Ж. Батани: Batany J. Op. cit.,p. 245, milites expeditiдействительно могли означать здесь воинов.
[Закрыть] Иногда социальный смысл полностью исчезает, растворяясь в абстрактной воинской функции, когда епископ Реймсский говорит о солдатах Римской империи.[198]198
См. выше, прим. 38.
[Закрыть]
Значение подчиненности, напротив, проявляется почти везде. Так, когда Хинкмар вслед за Августином напоминает, что miles не виновен в убийстве, когда убивает, повинуясь стоящей над ним власти,[199]199
Miles, cum oboediens potestati, sub qua legitime constitutus est, hominem occidit, nulla civitatis suae lege reus est homicidii (Когда воин, повинуясь власти, законно поставленной над ним, убивает человека, – ни по какому из законов своего государства он не виновен в человекоубийстве). De regis persona,с. 11, P. L. 125, col. 842.
[Закрыть] то этика, предлагаемая ему, – это этика солдат Римской империи. Хинкмар пользуется ею, чтобы подчеркнуть, что сотник Корнилий снискал милость Бога и что предшественник Иисуса, Иоанн Креститель, ответил солдатам, беспокоившимся за свою судьбу, что им достаточно не злоупотреблять своим оружием для вымогания богатств у безоружного населения. Хинкмар извлекает отсюда мораль, предлагаемую воинам: довольствуйтесь своим жалованьем.[200]200
Hincmar de Reims. De regis persona,с 10, P. L. 125, col. 842: non eos utique sub armis militare prohibuit, quibus suum stipendium sufficere debere praecepit.Отметим здесь еще, что Хинкмар испытывает необходимость уточнить, в какой форме (sub armis)они служат (militare), что еще раз показывает широкий смысл слова miles в IX веке.
[Закрыть] В описанном им обществе milites не имеют определенного ранга. Поэтому нельзя сделать из них какойто класс общества той эпохи, а еще менее – увидеть в них некое отражение аристократии. Совсем напротив: опираясь на аргументы, не лишенные весомости, можно утверждать, что milites у Хинкмара следует отнести скорее к категории pauperes,нежели potentes.[201]201
См. доказательство Ж. Девисса: Devisse J. Hincmar… Op. cit.,p. 496–499. Серьезное возражение против подобного уподобления: разве сам факт, что milites носят оружие, не исключает их из категории pauperes?Если вопрос ставить так – исключает. Но возможно, что milites отчасти происходили из слоя pauperes и еще сохранили налет зависимости, социальной и экономической подчиненности, свойственной последним.
[Закрыть]
В самом деле, эти два термина в IX веке стали означать как разные социальные, так и разные экономические уровни. Potentes – это те, кто имеет возможность властвовать над людьми, те, кого позже назовут знатью (nobles). В общем, они в это время сливаются с аристократией, могучей и богатой как землями, так и людьми. Им противостоят pauperes: это не бедняки или неимущие, о которых в конце IX века почти не говорят, а бывшие свободные, не ставшие ни вассалами (это самая богатая часть группы, которая сольется с власть имущими), ни сервами (которые, напротив, попадут в самую тяжелую зависимость). Эти зависимые из свободного крестьянства пытаются остаться независимыми и свободными. Это не всем из них удалось. Таким образом, можно полагать: кроме вассалов и сервов, существовала еще группа людей, которые не могли пойти на вассальную службу, будучи недостаточно богатыми; которые по той же причине не могли остаться независимыми, как свободные люди, чтобы самим обрабатывать свою землю и самим защищать себя, но которым, тем не менее, удалось не впасть в сервильную зависимость.
Видимо, эта масса pauperes,не относящихся ни к сервам, ни к вассалам, ни к независимым, и стала основой будущей категории milites.Продавая свою физическую силу «в обмен на уверенность в завтрашнем дне для своей семьи и для себя, не утрачивая свободы»,[202]202
Devisse J. Ibid.,p. 497.
[Закрыть] эти pauperes,возможно, получали от нанимавших их potentes какието земли для ведения хозяйства, необходимые им, чтобы обеспечить снаряжение конника. Потому что, скорее всего, miles и caballarius – синонимы и miles обычно имеет лошадь, щит, меч, копье и другое оружие.[203]203
Это следует из одного текста, восходящего к 831 г. и процитированного Ф. Блаттом: Blatt F. Novum glossarium Mediae Latinitatis,1957–1963, p. 474–486. Тексты IX века, цитируемые Блаттом, показывают, что у слова miles еще нет определенного официального значения. Среди milites есть ignobiles (простолюдины). См. также Contamine Ph. Op. cit.,p. 94–95.
[Закрыть] Именно из этой социальной категории, из pauperes, potentes конца IX и X веков будут комплектовать свои частные войска. Кстати, можно отметить, что в королевстве Астурии и Леона caballarii имеют то же происхождение – это бывшие мелкие свободные собственники.[204]204
Sanchez Albornoz C Elejercitoy laguerraenelreinoasturleones /1 Ordinamenti mihtan in ocadente nell'alto medioevo Setttmane di Studio del Centro italtano di Studi sull'alto medioevo, 15, Spoleto, 1968, p 361 О необходимых экипировке и вооружении mihtes X века, включающих лошадь, см Contamine Ph Op at, p 109111
[Закрыть]
Однако мы полагаем, что, став milites,они перестают принадлежать к pauperes в строгом смысле слова, даже если воинское ремесло в это время еще и не пользуется особой популярностью. Ведь воинское ремесло, которым аристократия конца IX века слегка гнушается, доверяя заниматься им кавалеристампрофессионалам, дает этим людям низкого происхождения в руки власть – конечно, низшего уровня, исполнительную, но ставящую их выше массы несвободных и даже некоторых свободных, которые признают эту власть над собой, будучи лишены всяческих средств для военной обороны. Этото и есть pauperes.Это их предполагал защитить от алчности сильных мира сего Суассонский капитулярий 853 г. – как бы отдаленное провозвестие текстов «Божьего мира».[205]205
См Capitulaire de Soissons,с 8, датируемый 853 г, в М G H Capitularta Regum Francorum II, p 269 О капитуляриях и истоках «мира Божьего» см ниже, с 133 и 226
[Закрыть] Это их, в другом трактате, хотел защитить от ярости milites Людовика Немецкого и Хинкмар, когда просил у Карла Лысого защиты для них: ведь покровительство подданным входит в обязанности короля.[206]206
Hincmar de Reims De coercendi milttum rapinis,P L 125, col 953–956 id est, ad vindictam ne obhviscans pauperem populum (то есть не забудешь о защите бедного народа), col 953
[Закрыть] Страна по вине солдат Людовика Немецкого полна неистовства и грабежей, жертвой насилия может стать каждый.[207]207
< > Ш per villas, in qutbus поп solum homines caballani, sed etiam tpsi coccwnes rapinas faaunt < > (<> И в виллах, где не только всадники, но даже торговцы чинят грабежи < >) Hincmar de Reims Ibid,col 954 Отметим здесь еще отсутствие слова miles,как и в остальном тексте работы, кроме заглавия
[Закрыть] Пусть же король положит конец этим беспорядкам, как велит ему его сан.[208]208
Quta cum regts ministenum sit, se et suos qm bene agunt in melius semper dtngere, et pravos a mails coringere, impium est de regno sibi subjecto dona et servitia a subjectts exigere < >(Ибо, когда долг короля – всегда направлять к лучшему себя и тех, кто творит благо, а дурных от злодейств отваживать, он поступает недостойно, ежели данной ему властью требует от подданных даров и услуг < >) Ibid,col 956 Мы встречаем здесь выражение, похожее на формулы благословения при коронации – в частности, произносимые самим Хинкмаром в 877 г Об этом см с 148
[Закрыть] Вот мы и вернулись к королевской этике, постоянно присутствующей в мышлении Хинкмара, даже когда он рассуждает о principes, ojudices и даже о milites и pauperes.Его идеологические представления остаются королевскими и каролингскими. На короля возложена миссия править народом согласно предписаниям епископов, отправлять правосудие самому, через judices или comites по тем же директивам; король должен также подбирать графов, которые любят справедливость и назначают министериалов тех же достоинств;[209]209
Hincmar de Reims De ordine Palatu,X, ed M Prou Op cit,p 27
[Закрыть] наконец, король должен защищать страну и расширять королевство с помощью своих солдат. О milites Хинкмар говорит, лишь упоминая солдат христианского Рима – чтобы доказать, опираясь на авторитет самых признанных отцов церкви, что воинская профессия не презираема Богом.
Что же касается социального положения milites,оно нигде не оговаривается. Однако все наталкивает на мысль, что оно было не слишком высоким. Да и идеология, предлагающаяся для них, – это идеология подчиненных. От них требуется лишь сражаться, беспрекословно повинуясь поставленным над ними властям.[210]210
Возможно, искать в использовании выражения Августина «miles, cum oboedietls potestati, sub qua legihme constitutus est»(воин, когда повинуется власти, законно поставленной над ним), процитированного Хинкмаром в De regis persona,с 11, Р L 125, col 842, попытку оправдать необходимость подчинения mihtes IX века нанявшим их potentes означало бы искажать смысл слов Хинкмара. Как мы видели, контекст говорит скорей о теоретическом анализе воинской профессии, чем о попытке набросать какуюто картину современного ему общества
[Закрыть] То есть, у Хинкмара нет ссылки на ordo militaris как таковой, даже в сопоставлении с церковным сословием, у него milites выполняют одну функцию – службы, обычно вооруженной. У них нет собственной идеологии, кроме идеологии подчинения.
Зато в рассказе одного монаха из СенБертена о битве, происшедшей между христианскими войсками и норманнскими захватчиками, противоположность обоих сословий выступает со всей ясностью. Он относит эту битву к 891 году. Речь снова идет о сражении, в котором силы Добра противостоят силам Зла. С усилиями воинов на поле боя соединились, как некогда при битве евреев с амалекитянами, усилия священников, монахов и pauperes,погрузившихся в молитву. Поэтому христианским армиям и улыбнулась победа. Тем, кто за нее молился, принадлежит в этом даже большая заслуга, чем тем, кто сражался.[211]211
Oratonbus et bellatonbus Miracula Sancti Bei tint,с 7, M G H, S S 15, p 512513
[Закрыть] Поэтому справедливым было полученную добычу разделить на три части.
Первая предназначалась церквам: в этом можно усмотреть нечто вроде приношения Богу, который оставляет первые плоды этого урожая себе – в лице тех, через чье посредство он правит. Две других части полагались участникам совместно одержанной победы.
Вторая предназначалась oratoribus и pauperibus.Имеются ли в виду монахи и бедняки? Или духовенство – клирики и монахи, вместе взятые? Вероятно, это выражение относится ко всему невооруженному народу, который вследствие своей неспособности сражаться, даже самым скромным образом, не мог принять участия в физическом бою. Ему оставалось духовное сражение – молитва. Таким образом, случай соединил в одну группу клириков, монахов, всех безоружных, всех pauperes,о которых мы только что говорили. Именно их и защищали воины, выполняя тем самым одно из требований «рыцарского» идеала: защита церквей и духовенства, а также защита inermes – беспомощных женщин, вдов, девиц (обо всех этих категориях автор и не заикается, обращая внимание лишь на мужской пол), безоружного народа, именуемого pauperes,[212]212
Впрочем, тот же текст противопоставляет pugnantes – oratore < i,называемых также imbelle vulgus,что, видимо, означает весь безоружный народ, соединенный здесь во временное «сословие» молящихся Разделение, таким образом, не является ни социальным, ни даже профессиональным, а чисто случайным Впрочем, pauper уХинкмара – чаще всего человек, временно зависимый Это не постоянный общественный класс, как справедливо отмечает Ж fleBHCc(DevisseJ Pauperes et paupertas Op at,p 282) «Pauper 1 ом не бывают очень долго» Рискованное утверждение, от которого мы сохраним лишь один аспект pauperes не составляют стабильного единства, класса Это состояние, часто – переходное
[Закрыть] и, наконец, монахов и клириков, которые, повинуясь многочисленным декретам пап, отказались от применения мирского оружия, чтобы полностью освободить себя для действий мечом духа.
Последняя часть, несомненно, причиталась тем, кто дрался на поле боя – пока еще упомянутым вместе. Но автор берет на себя труд уточнить: в недрах этого класса, сообща сражавшегося, есть иерархия.
В бою приняли участие аристократы и люди, им подвластные, nobiliores cum inferioribus.Группа вооруженных неоднородна. Она выполняла здесь единую задачу – воевала, также как задачей безоружных было молиться. Но, равно как и предыдущая, эта группа – не класс. Каждый сражался в соответствии со своим рангом, средствами, приемами и привычками. Перед нами не упоминание настоящих социальных категорий, даже если лексикон словно бы подталкивает к такому выводу.
Тем не менее к концу IX века начинает вырисовываться одно из направлений будущей рыцарской этики: защита страны от захватчиков, защита безоружного народа, pauperes и всех служителей Бога. Речь идет об этике, предлагаемой власть имущим и, прежде всего, королям, долг которых – защищать страну и обеспечивать в ней мир и порядок, согласно идеологии каролингских епископов.
Но короли конца IX века уже практически не в состоянии выполнять свою миссию. Об этом сокрушался уже Хинкмар, упрекая королей в том, что они не считают свою миссию священной.[213]213
Hincmar de Reims Lettre a Lothaire,P L 125, col 698
[Закрыть] С 876 г. задача защиты всей страны становится для короля невозможной. Ministerium regis (королевский долг) охраны и защиты всей страны уже совсем не соответствует реальности.[214]214
Отметим, что по Хинкмару король ради защиты королевства вправе отдавать homines mihtares управление церковными имуществами См Р L 125, col 1050 Относительное охлаждение аристократии к воинскому ремеслу, на котором Ж Девисс настаивает с немного излишней категоричностью, могло быть скорее следствием, чем причиной успеха завоевателей, проникавших повсюду, в частности, викингов – на север Франции Ф Контамин Contamine Ph Op at,p 107, говорит об «общей измене» между 840 и 865 годами части епископов и графов На смену им пришло сопротивление на местах К концу IX века были возведены местные крепости для защиты от норманнов, венгров, сарацин
[Закрыть] Ни один князь в эту эпоху не обладает достаточным престижем и авторитетом, чтобы объединить вокруг себя все королевство. Это время упадка королевской власти и возвышения магнатов. Во Франции уже вся власть перешла к князьям. В 877 г., со смертью Карла Лысого, гасконцы, бретонцы, испанцы Французского королевства объединились в княжества, Бургундия вотвот станет княжеством.[215]215
Ср Dhondt J «Etudes sur la naissance des pnncupautes terntonales en France», (IX–X siecle)Brugges, 1948 См также прекрасно изложенные примеры по регионам, содержащиеся в книгах по истории провинций, изданных Прива В частности, по Аквитании HigounetCh HistovredeI Aquttaine Toulouse, 1971, p 173 ss, по Бретани Devailly G //Histoire de la Bretagne,dir J Delumeau Toulouse, 1977, p 139 bs, по Бургундии Manlier J, Richard J etQuarreP //Histoire de la Bourgogne,dir J Richard Toulouse, 1978, p 106 ss et 137 ss и т д
[Закрыть] В Германии страна распадается на большие куски – герцогства, но один из герцогов, Отгон Саксонский, восстановит центральную власть. В Италии тоже усиливаются территориальные княжества, в то время как в Англии они едва намечаются: датская угроза сплачивает все силы вокруг короля.[216]216
Dhondt J he Haut Moyen Age, VIII–XI' sieclesPans, 1968, p 93, 96, 97, 231, 250
[Закрыть] Укрепляется социальное расслоение, основанное на различии в силе, прежде всего силе вооруженной. Проблема оправданного насилия, поставленная еще Хинкмаром, обостряется. Она связана с вторжениями язычников, сарацин, норманнов, датчан, венгров, а также с внутренним порядком и отношением между королем и «магнатами». Эта проблема, в связи с которой Хинкмар выдвинул идею о войне как одной из профессий для свободных людей, теперь приводит к формированию нового социального типа – miles,начинающего выделяться из массы свободных. Это к ним будет обращаться церковь, пытаясь бороться с насилием в конце IX и в X вв. С насилием, которое, впрочем, чаще всего творят сами milites.
Поэтому появление трехфункционального деления общества – очень раннего, до конца IX века – у монаха Аймона из Осера не являет собой полной неожиданности. Он его намечает лишь мимоходом и вовсе не имеет в виду социальных перспектив.[217]217
Это же отмечает Ж Дюби Duby G Les trois ordres Op at,p 138139
[Закрыть] Не следует придавать этому свидетельству и слишком большого значения. Его цель – дать комментарий к книге Апокалипсиса. Эта книга, завораживавшая все средневековье, порой, как известно, давала повод для очень странных толкований, где мистика чисел смешивалась с самыми смелыми спекуляциями.[218]218
См на эту тему Cohn N H Lesfanatiques del Apocalypse Pans, 1962, который, правда, делает в основном упор на толкования XI–XVI вв, но иногда ссылается и на более ранние комментарии, а также вычленяет общую тенденцию толкования
[Закрыть] Пытаясь понять, каким может быть скрытый смысл текста Апокалипсиса 3: 14–22, где упоминается послание к Лаодикейской церкви, Аймон, жадно ищущий мистическую связь слов и чисел, отмечает, что на латынь слово «Лаодикея» можно перевести как «tribus amabilis Domino»(возлюбленные Богом колена); это побуждает его вспомнить, что Библия часто говорит о коленах(tribus) Господа. И он цитирует псалом 121: 4: «Куда восходят колена, колена Господни». Потом, продолжая играть словами, он подчеркивает, что разделению Израиля на колена соответствует у римлян деление на три сословия (in tribus ordinibus):сенаторов, milites и земледельцев. То же, по его утверждению, относится к современной церкви (понимай: христианскому обществу). Оно тоже распадается на три сословия: sacerdotes, milites и agricultores.
[219]219
Haymonis Halberstatensis episcopt Expositions in Apocalypsin, Lib I, P L 117, col 953 A tnbus scilicet ordinibus, qui forsitan erant in populo Judaeorum, sicutfuerunt apud Romanes, in semtoribus scilicet, militibus, et agricolis, ita et Ecclesia eisdem tribus modis partitur, in sacerdotibus, militibus et agricolibus, quae tribus amabilis dicitur <…> (Как, вероятно, у народа иудеев было три сословия, равно как у римлян: сенаторы, воины и земледельцы, так и церковь распадается на три сословия – священников, воинов и земледельцев, и все три величают ее возлюбленной <…>) Переход от сословия «всадников» к сословию milites, возможно, очень показателен. Однако еще характернее то, что от senatores империи функция управления по Аймону, похоже, переходит к епископам, названным здесь sacerdotes. В этом Аймон Осерский примыкает к Ионе и Хинкмару.
[Закрыть]
Соответствующие функции этих сословий не уточняются, но, мы полагаем, подразумеваются. За земледельцами остается, как в Риме, так и в обществе, находящемся перед глазами Аймона, жизненно важная, но до сих пор замалчиваемая в текстах питающая функция. Их появление говорит как о его желании согласовать свою функциональную схему с найденной им (где?) латинской моделью, так и о его способности наблюдать и действовать поновому. Ведь, похоже, до него никто не упоминал ordo земледельцев. Равно как и ordo,состоящий из milites.Если говорить о senatores,то здесь должны были бы появиться equites – класс всадников. Произошел ли переход от equites к milites уже в модели, используемой Аймоном? Или он сам захотел обозначить этим словом функцию, которая начала обращать на себя внимание в его время? В таком случае перед нами был бы один из первых симптомов, и немаловажный, подъема социальной значимости milites.
Некоторое время спустя, в конце того же века, но на этот раз в Англии, Альфред Великий предлагает нам другое свидетельство этого. К своему переводу на англосаксонский трактата Боэция «Об утешении философией» он делает такой комментарий: чтобы король мог хорошо управлять, у него должны быть подходящие «инструменты», а именно: «люди молитвы, люди боя и люди труда».[220]220
Gebedmen and fyrdmen and weorcmen. Kings Alfred's old English Version ofBoethius.Oxford, W. J. Sedgefield, 1819, p. 40–41.
[Закрыть]
В своем толковании этого текста Ж. Батани отмечает, что слово fyrdmen могло бы по своей этимологии означать лишь тех, кто должен выполнять военную службу, т. е. составлять войско – fyrd.Иначе говоря, для Англии того времени – всех свободных, включая weorcmen.В таком случае перед нами было бы не разделение по социопрофессиональному статусу, а просто перечисление временных занятий, которых, правда, немного меньше, чем в «чудесах СенБертена». Но, тут же добавляет он, Альфред называет эти три категории словами «три общности», что, видимо, указывает на то, что они не пересекаются и что речь идет о схеме идеального общества, включающей три вида деятельности, даже если должность воинов остается чисто утилитарной: они выбраны среди слуг короля, чтобы образовать армию.[221]221
Batany J. Du bellator аи chevalier. Op. cit.,p. 24. См. также: Le Goff J. Note sur la societe tripartite, ideologie monarchique et renouveau economique dans la chretiente du IX au XIIе siecle / / L'Europe aux 1X'XI' siecles.Varsovie, 1968, p. 64 et n. 3.
[Закрыть] Как бы то ни было, в этих первых упоминаниях о функции воинов, повторим, не говорится о какойто особой их этике. Она состоит, как и для всех прочих, в службе королю как исполнении своей задачи.
До конца IX века мы не нашли никаких следов идеологии, которая бы относилась к milites.Нигде им не приписывают специфической этики, которая станет их этикой в классическую эпоху рыцарства, то есть, по нашему мнению, с конца XII – начала XIII века. Впрочем, milites пока вообще упоминают очень мало, a militia – гораздо чаще в значении не «армия», а «служба». Если речь всетаки заходит о них, то чаще всего, чтобы вспомнить о долге подчинения бывших воинов христианской Империи или чтобы реабилитировать военное ремесло, подчеркивая вслед за Иоанном Крестителем и св. Августином, что для Бога их «сословие» приемлемо. Упомянутые элементы идеологии связаны лишь с субординацией, но не с честью и не с какойто позицией господства или власти.
Правда, уже авторы самых старинных текстов, как, например, Максим Туринский, оправдывают воинскую профессию, показывая, что она была признана Евангелием и причастность к ней ни в коем случае не может быть поводом для неучтивого отношения. Надо еще отметить, что Максим Туринский не просто повторяет увещания Иоанна Крестителя, как это будут делать его последователи (не вымогать, довольствоваться жалованием), он говорит не просто об этике солдата, подчиненного. Он распространяет эти предписания на всех, кто несет службу обществу, еще существующую, по его мнению, в середине V века: milites, protectores, rectores.Кроме того, он уточняет, в чем состоят злоупотребления, от которых должен воздерживаться miles: от преследования беззащитных, сирот, обездоленных, бедных, а также вдов. Здесь модель морали, предложенная Максимом Туринским, уже предвосхищает «рыцарскую» этику, во всяком случае, в том, что та отрицает.[222]222
Maxime de Turin. Homilie 114, P. L. 57, col. 517–518, ou P. L. 39, col. 1905: hoc est, quod fraudes suas ac rapinas suas conferetur commodum vocant, cum ipsa praeda inferatur incommodum? lllud autem addunt sceleribus suis, ut quos indefensos viderint, ipsos potius persequantur. Et putant se necessitates decepisse publicas, nisi domos deceperint orphanorum <…> vidua autem si quafuerit, aut sic injurii exagitatur ut nubat, aut <…> (Значит ли это, что толкающее их к обманам и грабежам они называют полезными, тогда как сама добыча приносит вред? Притом в дополнение к своим преступлениям они еще и сильнее преследуют тех, кто беззащитен. И полагают, что пренебрегут государственными нуждами, если не ограбят даже домов сирот <…> вдову же, если таковая встретится, либо вопреки ее воле принудят выйти замуж, либо <…>) Мы полагаем, что эта этика связана с властью, государственной властью – во времена Максима Туринского еще могло казаться, что milites являются ее агентами. Эта связь исчезает вместе с понятием о службе обществу. Она появится вновь лишь гораздо позже и в другом качестве.
[Закрыть] Но следует подчеркнуть, что эта связь между «рыцарской» этикой и milites быстро исчезает. Впоследствии от нее не обнаруживается и следа, так что, когда к 803 г. Павлин Аквилейский предлагает в качестве земного боя со Злом поддерживать бедняков и питать milites christi,он адресуется к королю, дабы тот оказывал милость монахам.[223]223
Paulin d'Aquilee. Epistolae 1, 2 et 3, P. L. 99, col. 504, 507 et 509. Воины, напротив, рассматриваются как хищники, льющие кровь и расточающие церковное добро; см. Epistola 18, b, М. G. H. EpistolaeIV, р. 526.
[Закрыть] Milites приобрели ранг подчиненныхисполнителей, наемников и даже слуг. До конца IX века реальный подъем их положения в обществе не начинается.
Тем не менее, этика, которую обычно называют рыцарской, существует, только предлагается она королям. Значит, теперь обратить внимание нам следует на них. Вопервых, потому, что миссия короля включает и предполагает исполнение воинской функции. Вовторых, как мы уже отмечали, многие формулы, использовавшиеся для благословения короля при коронации, позже попадут и в ритуал богослужения при посвящении в рыцари. И, наконец, большинство этих текстов, перешедших от королей к рыцарям, включают именно этические требования, которые мы должны изучить подробнее, чтобы проследить за их зарождением и развитием.
