Текст книги "Любовная досада"

Автор книги: Жан-Батист Мольер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Мольер Жан-Батист
Любовная досада

Жан-Батист Мольер

Любовная досада

Перевод Т.Л.Щепкиной-Куперник

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

АЛЬБЕР.

ЛЮСИЛЬ – его дочь.

ДОРОТЕЯ – его дочь, переодетая

мужчиной и скрывающаяся под именем

АСКАНЯ.

ПОЛИДОР.

ВАЛЕР – его сын. ЭРАСТ – молодой человек, влюбленный в

Люсиль.

МАРИНЕТТА – служанка Люсили.

ФРОЗИНА – наперсница Асканя.

МАСКАРИЛЬ – слуга Валера.

ГРО-РЕНЕ – слуга Эраста.

МЕТАФРАСТ – педант.

ЛА РАПЬЕР – бретер.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Эраст, Гро-Рене

Эраст. Скажу ли я тебе, что тайною тоской Давно уже смущен моей души покой? Что б ты ни говорил, любовь моя, признаться Страшится, мочи нет, обманутой остаться: Чтоб верности твоей соперник не купил Иль чтобы вместе нас обман не ослепил.

Гро-Рене. Поставьте же любовь почтенную в известность. Что даром лишь моя задета ею честность И что к тому ж она – плохой знаток людей. Подозревать, что я – предатель* и злодей! С моею внешностью, благодаренье богу, Не суждено вселять сомненье иль тревогу. О нас, о толстяках, давно идет молва, Что неспособны мы на козни плутовства И что не знаемся ни" с хитростью, ни с злобой; Я это подтвердить могу своей особой. А что обманут я – вот это может быть, И это б вы скорей могли предположить. Но все ж не вижу я, не понимаю даже, Что повод вам подать могло к подобной блажи. По мне, Люсиль любви не может скрыть от вас: Готова видеть вас, встречаться всякий час; Что ж до Валера, то, по моему сужденью, Люсиль терпеть его склонна по принужденью,

Эраст. Как часто ложные надежды мы храним! Кто принят лучше всех, тот не всегда любим, И нежность женская, как складки покрывала, Огонь другой любви нередко прикрывала. И, наконец, Валер,– да, этим я смущен: Коль им пренебрегли, что ж так спокоен он? То, что на милости, которым простодушно Ты веришь, он теперь взирает равнодушно, Мне отравляет их; я погружаюсь в мрак, Который разогнать не можешь ты никак, И трудно верить мне словам моей Люсили, Хотя бы мне они о счастии, гласили. Пойми: тогда бы я судьбой доволен был, Когда б соперник мой был мрачен и уныл; Его отчаянье и нетерпенья страстность Вернули бы душе утраченную ясность. Но мыслимо ль, как он, чуть не скрывая смех, Спокойно наблюдать соперника успех? И коль не веришь мне, тогда тебя прошу я: Подумай и скажи, не грежу ль я впустую.

Гро-Рене. Выть может, сердце он к другой уж обратил, Поняв, что тщетен здесь его любовный пыл.

Эраст. Когда любовь души отвергнута бывает, Она присутствия любимой избегает И в равновесие немедля не придет, Разбивши с легкостью оков тяжелый гнет. Воспоминанию жестокому послушна, Душа к былой любви не будет равнодушна, И коль презрение не победит любовь, То берегись: она способна вспыхнуть вновь. К тому ж, как ни гаси огонь минувшей страсти, А ревновать еще ей свойственно отчасти, И больно видеть нам, как овладел другой Нам не доставшимся всем сердцем дорогой.

Гро-Рене. По мне, так рассуждать поистине накладно. Не философствую – что вижу, то и ладно. Терзаться? Проверять ревниво всякий шаг, Чтоб попусту страдать? Да я себе не враг. Что проку умствовать и мудрствовать лукаво? Причин для горести искать не нужно, право. Вот вы печалитесь теперь: из-за чего? Дождемся праздника, чтоб праздновать его. Считаю горе я пренеудобной штукой И даром бы себя не стал терзать я мукой. Подчас, наоборот, есть повод горевать, Но я решил глаза на горе закрывать. В любви нам суждено узнать одно и то же, И с вашей участью в моей все будет схоже: Уж если госпожа готовит вам обман, Служанкой будет мне урок такой же дан. Но места не хочу давать я подозреньям: Мне говорят "люблю" – я верю увереньям, И, чтоб счастливым быть, не нужен мне ответ, Что друг мой Маскариль рвет волосы иль нет. И если Гро-Рене красотка Маринетта Расцеловать себя допустит без запрета И будет надо мной соперник хохотать, Я в смехе от него не вздумаю отстать. Тогда пусть судят все, кто веселей смеется.

Эраст. Ну, будет рассуждать!

Гро-Рене. А вот она несется.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Маринетта.

Гро-Рене. Тсс!.. Тсс!..

Маринетта. Ты здесь чего?

Гро-Рене. Легка ты на помин: Речь о тебе была.

Маринетта. А, здесь твой господин! Набегалась же я! Хоть умереть на месте, Все это из-за вас!

Эраст. Как?..

Маринетта. И могу по чести Я вас заверить...

Эраст. В чем?

Маринетта. ...что в этот самый час Ни дома, ни в саду, ни в церкви нету вас.

Гро-Рене. Поклясться б ты должна.

Эраст. Ты послана за мною? Скажи скорее – кем?

Маринетта. Особою одною, Чьи чувства к вам никак нельзя враждою счесть. От госпожи моей я принесла вам весть.

Эраст. Ах! Эта речь твоя – скажи мне, Маринетта Действительно ль залог ее души привета? И нежности твоей прелестной госпожи Могу ли верить я действительно, скажи? Молю: я знать хочу, в чем тайна роковая. Ведь я не рассержусь – ответь лишь не скрывая.

Маринетта. О! Это что еще? Откуда? Не пойму! Иль мало вам она открыла самому? Какой же надо вам в ее любви поруки?

Гро-Рене. Да сущих пустяков: коль не наложит руки Соперник на себя, покою не бывать.

Маринетта. Что?

Гро-Рене. Так изволит он к Валеру ревновать.

Маринетта. К Валеру ревновать? Премило! Презабавно! Никто бы, кроме вас, не выдумал так славно. Так что же до сих пор, не знаю почему, Доверье к вашему питала я уму? Да по всему видать – ошиблась я порядком. А ты подобным же не захворал припадком?

Гро-Рене. Я – ревновать? Ну нет! Не так я недалек, Чтоб из-за ревности я стал спускать жирок. Ты мне не кажешься способной на измену, Во-первых, во-вторых, себе я знаю цену И убежден, что ты другого не найдешь, Чтоб так был мил тебе и так же был хорош.

Маринетта. Ты верно говоришь, так рассуждать и надо! Поверь: всегда вредна ревнивая досада. Ты, выказав ее, себя разогорчишь, А для соперника победу облегчишь, И то, что блеск его тебя так беспокоит, Быть может, на него ее глаза откроет. Да, счастием своим избранник и герой Обязан ревности соперника порой. Ну, словом, кто всегда уныл, ревнив и мрачен, Того дебют в любви частенько неудачен, И делает себя несчастным он в кредит. (Эрасту). Вам это выслушать совсем не повредит.

Эраст. Пусть так, но говоря зачем меня искала?

Маринетта. Эх, стоило бы мне помучить вас сначала И в наказание отдать вам не сейчас Ту весть, с которою я так искала вас! Бог с вами, вот письмо; возьмите, успокойтесь. Здесь нету никого – читайте же, не бойтесь.

Эраст (читает). "Сказали вы, что ваша страсть Разбить способна все преграды! Когда она отца склонить сумеет власть Ей нынче ж можно ждать награды. Пусть будет приговор судьбы произнесен: Просить даю вам позволенье, И если вам меня присудит он, Тогда клянусь ему в повиновенье". О счастие! А ты, принесшая его, В тебе явилось мне благое божество.

Гро-Рене. Я вам сказал, что все – игра воображенья. Как безошибочны мои предположенья!

Эраст (перечитывает). "Пусть будет приговор судьбы произнесен: Просить даю вам позволенье, И если вам меня присудит он, Тогда клянусь ему в повиновенье".

Маринетта. А расскажи я ей, что слышала сама, Она бы отреклась от своего письма.

Эраст. Скрой от нее, молю, минутное сомненье, Вселившее в меня внезапное смятенье, А если скажешь ей, тогда прибавь, не скрыв, Что смертью искупить готов я свой порыв, Сложив к ее ногам свое существованье, Чтоб справедливое смягчить негодованье.

Маринетта. Некстати вам сейчас о смерти говорить.

Эраст. Я должен горячо тебя благодарить, И я вознагражу – ты можешь быть спокойна Такую добрую посланницу достойно.

Маринетта. А кстати, знаете, где я еще была, Когда искала вас?

Эраст. Где?

Маринетта. В лавке у угла, В той, помните?..

Эраст. В какой?

Маринетта. Где вот уж три недели, Как ваша милость мне колечко приглядели. Так вы сказали мне...

Эраст. Да, помню, ты права!

Гро-Рене. Плутовка!

Эраст. Повторить готов свои слова. Я с этим запоздал, но ждет тебя награда.

Маринетта. Да я не тороплю, и обождать я рада.

Гро-Рене. Еще бы!..

Эраст (дает ей кольцо). Но постой! Взгляни-ка: может быть. Вот этим я могу тот перстень заменить?

Маринетта. Вы, сударь, шутите! Его принять мне стыдно.

Гро-Рене. Бедняжка, не стыдись! Ведь слишком очевидно: Не брать, когда дают, способен лишь дурак.

Маринетта. На память сохраню, как дорогой мне знак.

Эраст. Когда ж могу пред ней излить свое томленье?

Маринетта. Вам нужно заслужить отца благоволенье.

Эраст. А если ждет отказ?

Маринетта. Тогда решим, как быть. Стараться будем вам согласие добыть, Но так или не так, а вы придете к цели. Старайтесь о своем, а мы – о нашем деле.

Эраст. Сегодня же еще узнаем мы исход. (Про себя перечитывает письмо.)

Маринетта (к Гро-Рене). А что твоя любовь? Настал и наш черед. Чего же ты молчишь?

Гро-Рене. К чему тут разговоры? Чтоб пожениться нам, какие нужны сборы? Ты хочешь за меня?

Маринетта. С восторгом – мой ответ.

Гро-Рене. Так по рукам, и все.

Маринетта. Прощай же, мой предмет!

Гро-Рене. Прощай, моя звезда!

Маринетта. Прощай, источник света!

Гро-Рене. Прощай, о радуга моя, моя комета! Маринетта уходит. Ну, радуйтесь – дела в порядке наконец: Наверно, даст свое согласие отец.

Эраст. Сюда идет Валер.

Гро-Рене. Раз так судьба решает, Бедняга жалость мне невольную внушает.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Эраст, Гро-Рене, Валер.

Эраст. Ну-с, господин Валер?

Валер. Ну-с, господин Эраст?

Эраст. Как ваших чувств размер?

Валер. Что ваша страсть вам даст?

Эраст. Люблю я все сильней.

Валер. И я.

Эраст. Люсиль?

Валер. Конечно!

Эраст. За образец того, как постоянство вечно, Готов я вас признать, любезнейший Валер.

Валер. И редкой твердости потомству вы пример.

Эраст. Я лично не пойму такой любви суровой, Питаться взглядами и вздохами готовой. Мне не хватило бы ни чувств моих, ни сил, Чтобы я вечную холодность выносил. Когда люблю – люблю, чтоб и меня любили.

Валер. Понятно. Вы мое лишь мненье подтвердили. С предметом самым бы порвал я дорогим, Когда бы не был сам взаимно им любим.

Эраст. Однако же Люсиль...

Валер. Люсиль душою нежной Давно ответила любви моей безбрежной.

Эраст. Довольны малым вы, однако.

Валер. Не совсем.

Эраст. Но я, не хвастаясь, скажу вам между тем, Что вправе я себя считать любимым ею.

Валер. В ее любви ко мне я вас уверить смею.

Эраст. Вам, обольщенному, в ошибку впасть легко.

Валер. Вас ослепление заводит далеко.

Эраст. Я б доказательство сейчас вам мог представить... Но нет, позвольте мне от горя вас избавить!

Валер. Я мог бы вам сейчас открыть один секрет... Но... я б вас огорчил. Не выдам тайну, нет!

Эраст. Вы вынуждаете меня на откровенность, Нельзя не пристыдить подобную надменность. Вот!

Валер. (прочитав письмо). Да, слова нежны.

Эраст. Рука известна вам.

Валер. Рука Люсили, да.

Эраст. И что ж, ее словам...

Валер (со смехом) Прощайте, сударь мой! (Уходит.)

Гро-Рене. Бедняга! Он помешан, Иначе отчего он так уж разутешен?

Эраст. И сам я поражен: он словно рад письму. Здесь что-то кроется, но что – я не пойму.

Гро-Рене. Идет его лакей.

Эраст. Поговорим с лакеем И правду выпытать хоть от него сумеем.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Эраст, Гро-Рене, Маскариль.

Маскариль (про себя). Плачевней участи не знаю я другой, Чем быть у юноши влюбленного слугой.

Гро-Рене. Привет!

Маскариль. Привет!

Гро-Рене. Куда, друг Маскариль, плетешься? Ты возвращаешься, идешь иль остаешься?

Маскариль. Не возвращаюсь я – еще я не был там, А также не иду, стою – ты видишь сам, Но и не остаюсь, скажу тебе наверно, Что тотчас ухожу.

Эраст. О, точность беспримерна! Постой-ка, Маскариль!

Маскариль. Ах, сударь, ваш слуга!

Эраст. Иль каждая тебе минута дорога? Боишься ты меня?

Маскариль. Ах, ваша милость, что вы!

Эраст. Дай руку – мы забыть все прошлое готовы. Нет больше ревности, я вам уже не враг. Освобождая путь, желаю вам всех благ.

Маскариль. Дай боже!

Эраст (показывая на Гро-Рене). Подтвердит тебе он новость эту.

Гро-Рене. Да, и тебе отдать готов я Маринетту.

Маскариль. Об этом речи нет, не велика беда, Соперничество нам не принесло б вреда, Но смею ль верить я, что ваша милость точно Забыли страсть свою? Иль это вы нарочно?

Эраст. Твой господин сумел ее любовь стяжать, Я ж не настолько, глуп, чтоб стал воображать, Что я теперь могу добиться этой чести.

Маскариль. Поистине я рад такой приятной вести. Хоть вы и были нам весьма не по нутру, Но, право, вовремя вы бросили игру. Давно бы надо вам оставить – это верно Тех, кто любезностью дарил вас лицемерно. Как часто вас жалел я, знавший их дела, Когда надежда в вас все более росла! Обман подобный был прямое оскорбленье. Но как узнали вы про их соединенье? Ведь ночью, кроме вас,– поруку в этом дам Лишь два свидетеля нежданных было там, И все мы тайною считали безусловной, Как утоляется счастливцев пыл любовный.

Эраст. Как! Что ты говоришь?

Маскариль. Понять я не могу. Я тайну до сих пор так свято берегу, Но кто ж вам мог открыть, что не подозревалось, Что так хитро от вас и ото всех скрывалось, Что нежная чета вступила в тайный брак?

Эраст. Вы лжете!

Маскариль. Сударь, лгу, коль вам угодно так.

Эраст. Вы негодяй!

Маскариль. Да-да.

Эраст. За это всенародно Сто палок стоило б вам всыпать.

Маскариль. Как угодно.

Эраст. Рене!

Гро-Рене. Мой господин?

Эраст. Тебе я сознаюсь, Что в правде слов его увериться боюсь. (Маскарилю.) Как! Ты – бежать?..

Маскариль. Нет-нет!

Эраст. Люсиль – жена Валера?..

Маскариль. Нет, сударь, я шутил.

Эраст. О дерзость без примера! "Шутил"!

Маскариль. Нет, не шутил.

Эраст. Так это правда?

Маскариль. Нет. Ведь я же не сказал...

Эраст. Каков же твой ответ?

Маскариль. Не знаю, что сказать, чтоб не напортить хуже.

Эраст. Солгал ты или нет, я знать желаю. Ну же!

Маскариль. Все как угодно вам: я здесь не для того, Чтоб с вами в спор вступать.

Эраст (обнажая шпагу). Не скажешь ничего? Вот что немедленно язык тебе развяжет.

Маскариль. Ну вдруг она на мне характер свой покажет! Прошу вас: лучше вы скорее дайте мне Десяток палочных ударов по спине Я вас от своего присутствия избавлю.

Эраст. Несчастный! Ты умрешь, иль я тебя заставлю Открыть мне истину.

Маскариль. Увы! Я все скажу, Но, сударь, правдой вас, наверно, рассержу.

Эраст. Смотри, не вздумай ты от истины отречься! От ярости моей тебе не уберечься, Когда хоть каплю лжи найду в твоих словах.

Маскариль. Согласен. Вы меня избейте в пух и прах, И даже можете убить меня на месте, Когда хоть капля лжи в моей таится вести.

Эраст. Свершился этот брак?

Маскариль. Что делать? Сплоховал И мой язык сболтнул, что долго я скрывал. Ну, словом, было тут свиданье за свиданьем, А вы служили им прикрытьем, оправданьем. Так незамеченной осталась их игра, И обвенчалися они позавчера. С тех пор она к нему на вид все холоднее И пылкую любовь скрывает все умнее; Решила потому отныне делать вид, Что благосклонностью своею вас дарит, К предосторожностям подобным прибегая, Чтоб не открылась всем их тайна дорогая. Коль вы не верите, что мой правдив рассказ, Пускай ваш Гро-Рене пойдет со мной хоть раз И убедится он, на страже ночью стоя, Как легок доступ нам в окно ее покоя.

Эраст. Прочь с глаз моих, наглец!

Маскариль. Охотно поспешу. Я только этого у вас ведь и прошу. (Уходит.)

Эраст. Ну что?

Гро-Рене. Что, сударь мой? Обмануты мы оба.

Эраст. Наглец! Но не могла б солгать так даже злоба. Правдоподобно все, не верить как ему? А отношение соперника к письму? Все ясно мне теперь: здесь умысел коварный, И служит целям он моей неблагодарной.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Эраст, Гро-Рене, Маринетта.

Маринетта. От госпожи моей спешу вам передать: Сегодня вечером в саду вас будет ждать.

Эраст. Ты смотришь мне в глаза, лукавое созданье? Скажи ей: не приду сегодня на свиданье, И пусть не трудится записки мне писать: Я буду, не прочтя, вот так их все бросать. (Разрывает письмо и уходит.)

Маринетта. Скажи мне, что его за муха укусила?

Гро-Рене. Ты говоришь со мной, отродье крокодила, Чье сердце низкое и лживое, как сон, Коварней, чем сатрап иль дикий листригон? Ступай, ступай к своей любезнейшей хозяйке, Что мы не дураки – скажи ей без утайки, Что хитрости ее совсем не удались. И в преисподнюю с ней вместе провались! (Уходит)

Маринетта. Да наяву ли ты, бедняжка Маринетта? Каким же демоном их гордость так задета? Всем нашим милостям – и вдруг прием такой! Вот удивятся-то все этому в людской!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Аскань, Фрозина

Фрозина. Аскань! Болтливою меня не назовут

Аскань. Но безопасно ли беседовать нам тут? Что, если кто-нибудь нас невзначай встревожит Или из-за угла подслушает, быть может?

Фрозина. Здесь безопаснее, чем дома, верьте мне, И можем говорить спокойно мы вполне: Мы видим все вокруг, нас некому подслушать,

Аскань. О, как мне тяжело молчание нарушить!

Фрозина. Однако ваш секрет серьезен должен быть

Аскань. Да, если даже вам боюсь его открыть. И если б было мне возможно промедленье, Его не знали б вы.

Фрозина. Но это оскорбленье! Вы затрудняетесь открыть секрет свой мне, Чью дружбу верную вы знаете вполне! Мы вместе выросли, и не храню ли свято Все тайны, что о вас узнала я когда-то?

Аскань. Да-да, известна вам вся истина о том, Зачем был скрыт мой пол и скрыт мой отчий дом; Вы знаете, что к ним была взята я с детства Затем, чтоб сохранить у них в руках наследство; Что смерть в младенчестве их сына унесла И за наследника я выдана была. Да, все известно вам, вот это и причина, Что легче будет мне открыться вам, Фрозина. Но ранее, чем я к рассказу приступлю, Мои сомнения вас разрешить молю. Ужели это все Альберу неизвестно? Ужели сыном он меня считает честно?

Фрозина. По правде, и меня смущало уж не раз То обстоятельство, что занимает вас. Затеи этой всей не знаю я начала, Не более меня и мать моя узнала. Вот все, что знаю я: когда их умер сын (Он был надеждой их, и был у них один; Богатый дядюшка ребенку до рожденья В духовной завещал огромные владенья), Отец в отъезде был; тогда решила мать Кончины мальчика ему не открывать: Он был бы вне себя вдвойне, лишась наследства, Которое дало б– ему такие средства. Чтоб скрыть всю истину (и вот ее вина!), Ребенка подменить придумала она. Обман устроила она довольно тонко: Как будто ваша мать – кормилица ребенка, А та из выгоды взялась беде помочь И выдать за него свою родную дочь. Так взяли вас от нас, где вы со мною жили; Альберу ничего о том не сообщили. Хранила свой секрет двенадцать лет жена; Скоропостижно вдруг скончалася она, И смерть не принесла загадки разрешенья. Но с вашей матерью он не прервал сношенья, И тайно деньгами он помогает ей, Что подозрительно мне кажется, ей-ей. С другой же стороны, Альбер женить вас хочет И о невесте вам усиленно хлопочет. Быть может, знает он не все, а только часть,.. Но к отступлениям пора смирить мне страсть, Так долго говорим, а все не ближе к цели. Вернемся же к тому, что вы открыть хотели.

Аскань. Так знайте ж: у любви, Фрозина, зоркий взгляд Не обмануть ее, надев чужой наряд, И под мужским плащом любви коварной стрелы До сердца девушки проникнули несмелой. Фрозина, я люблю!

Фрозина. Вы любите?

Аскань. Люблю. Постойте, я еще вас больше удивлю. Приберегите же, прошу вас, изумленье, Пока вам не скажу, о ком души томленье.

Фрозина. Но кто же?..

Аскань. Он – Валер.

Фрозина. Вы любите его? Вы правы. Полюбить наследника, кого Лишает ваш обман огромного именья! Когда бы навести его на подозренья, Все состояние вернулось бы к нему. Да, тут действительно дивиться есть чему.

Аскань. Я более еще должна открыть вам.

Фрозина. Что же?

Аскань. Что я его жена,

Фрозина. Жена! Великий боже! Как? Вы его жена?

Аскань. Да, я его жена,

Фрозина. Да тут сойдешь с ума!

Аскань. Еще сказать должна...

Фрозина. Еще?

Аскань. Он этого до сей поры не знает И о моей судьбе и не подозревает.

Фрозина. Добейте! Вы меня поставили в тупик. Смешались мысли все, и отнялся язык. Но как же разгадать подобную загадку?

Аскань. Коль вы хотите знать, скажу вам во порядку. Когда к моей сестре Валер попался в сеть, Я стала на него с участием смотреть, Валер казался мне вполне любви достойным. За ним следила я с смущеньем беспокойным, Люсиль в холодности я стала обвинять, Ей качества его старалась объяснять. И что же! Поддалась влеченью незаметно, Которое в сестре старалась вызвать тщетно. Он обращался к ней – внимала я ему, И каждый вздох его шел к сердцу моему. Отвергнутые там, слова его печали Как победители, мне в душу проникали, И сердце слабое, Фрозина, захватил Предназначавшийся не мне сердечный пыл. Удар был отражен, а мне вся боль досталась, И я за долг чужой с избытком рассчиталась. И вот решила я, наперекор судьбе, Скрыв правду от него, взять счастие себе. С ним ночью встретилась под именем Люсили; Ему уста мои любовь мою открыли. Тут все мне помогло: наряд мой, мрак ночной. Он до конца не знал, что говорит со мной. Под складками моей обманчивой одежды Я возбудила в нем счастливые надежды; Сказала, что к нему пылаю я давно, Но что отцом моим другое решено, Что потому при всех нам надо притворяться И ночи лишь одной спокойно доверяться; Что днем не должен он искать со мною встреч Из опасения секрета не сберечь; Что буду я при всех такою, как бывало, Чтобы -моей любви ничто не выдавало Ни жест, ни вздох, ни взгляд, ни слово, ни намек; Что будет от меня, как прежде, он далек... Ну, словом, долго я рассказывать не стану, Как прибегала я не раз еще к обману И как я, наконец, последствий не боясь, Своим супружеством с ним закрепила связь.

Фрозина. Талантов этаких не знала я за вами! Ах вы притворщица с холодными глазами! Но поспешили вы, пожалуй, тут слегка: Хоть удавалось вам как будто все пока, Но. ведь рассчитывать на тайну безрассудно, И долго все скрывать, пожалуй, будет трудно.

Аскань. Чем удержать любви стремительный полет? Она одним горит, она одним живет. О, лишь бы цели ей достигнуть было можно, А остальное все так кажется ничтожно! Но все ж решила я открыться вам, мой друг; Мне нужен ваш совет... Ах, вот и мой супруг!

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Валер.

Валер. Простите, может быть, явился я не в пору? Когда я вашему мешаю разговору, Я удалюсь.

Аскань. О нет! К чему от вас скрывать? Вы дали тему нам и вправе нас прервать.

Валер. Я?

Аскань. Да.

Валер. Но как?

Аскань. Я здесь Фрозине объяснился, Что, будь я женщиной, Валером бы пленился, А если бы ему взаимно был я мил, То счастье бы ему с восторгом подарил.

Валер. Увы! От этих слов мне проку очень мало, Когда подобное нам "если" помешало. Но что, когда бы вас я на слове поймал И лестный отзыв ваш проверить пожелал?

Аскань. Так что ж! Поверьте мне: будь вашим я предметом, Взаимность вы нашли б наверно в сердце этом.

Валер. Так если б вы могли моей любви помочь Своим вмешательством, вы были бы не прочь?

Аскань. Нет, обмануло б вас такое ожиданье.

Валер. Как? После ваших слов – подобное признанье?

Аскань. Как? Вы хотели бы просить меня? О чем? Была б я девушкой, влюбленной в вас притом, Я обещала б вам оказывать услуги, Чтобы добились вы любви иной подруги? Нет! Слишком эта роль была бы тяжела.

Валер. Но вы не женщина.

Аскань. Вся речь моя была От сердца женского; так к ней и относитесь, Как к речи женщины.

Валер. Так, значит, согласитесь, Что, если небеса нам чуда не пошлют, Не должен ни на что рассчитывать я тут. Раз вы не женщина – прости вся ваша нежность И встретить я у вас могу одну небрежность.

Аскань. Но я в делах любви ужасно щекотлив: Легко меня смутить, безделкой оскорбив, Когда пылаю я. Скажу вам откровенно: Я лишь тогда готов служить вам неизменно, Когда вы сможете поклясться в свой черед, Что и у вас в душе любовь ко мне живет, Что дружбу пылкою мою делить вы рады И, будь я женщиной, не будь меж нас преграды, Ко мне пылали б вы сердечных чувств огнем.

Валер. Подобной ревности я не встречал ни в ком, Но, как бы ни было, мне это чувство лестно, И вам охотно дам такую клятву.

Аскань. Честно?

Валер. Вполне.

Аскань. О, если так, я клятву вам даю, Что ваши выгоды с своими я солью!

Валер. Я вскоре тайну вам одну открыть посмею, И дружбой мне помочь вы сможете своею.

Аскань. И я один секрет доверю тоже вам И дружбу выказать мне вашу повод дам.

Валер. Каким же образом? Как я успею в этом?

Аскань. Вздыхаю тайно я, а над моим предметом Вы можете один иметь такую власть, Чтоб увенчать мою мучительную страсть.

Валер. Откройтесь мне, Аскань. Когда мое участье Способно вам помочь, своим считайте счастье.

Аскань. Сказали больше вы, чем думали.

Валер. О нет! Но назовите же скорее свой предмет.

Аскань. Нет, время не пришло. Но будьте лишь готовы Узнать, что то лицо вам очень близко.

Валер. Что вы! О, как бы я был рад! Ужель моя сестра?..

Аскань. Ни слова!

Валер. Почему?

Аскань. Так. Не пришла пора. Узнавши ваш секрет, я свой открыть посмею.

Валер. Но позволения еще я не имею.

Аскань. Добейтесь же его и возвращайтесь с ним; Кто будет друг верней – тогда мы и сравним.

Валер. Пусть так, я очень рад.

Аскань. Я буду клятве верен. Валер уходит.

Фрозина. Он дружбу братскую найти у вас намерен.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Аскань, Фрозина, Люсиль, Маринетта.

Люсиль (Маринетте). Так, решено! Пойми: одна возможна месть Хоть чем-нибудь его в отчаянье привесть. О, сердцу моему так1 сладко будет мщенье! (Асканю.) Мой брат! Вам предстоит увидеть превращенье. Не буду больше я с Валером так горда, Ему отдать любовь решаюсь навсегда.

Аскань. Что слышу! Вы шутить хотите, вероятно? Мне переменчивость такая непонятна.

Люсиль. Но непонятнее ответ ваш для меня: Не вы ль, достоинства Валера оценя, Из-за него меня бранили так? Не вы ли ; Меня в жестокости и гордости винили? И что ж: решила я исполнить ваш совет И порицание встречаю вдруг в ответ!

Аскань. Я позабыл о нем, судьбою вашей занят. Я знаю, что Валер вам отвечать не станет, Другая страсть теперь душе его закон. А вдруг на ваш призыв не отзовется он?

Люсиль. Ах, самолюбие мое вас беспокоит? Поверьте, за него тревожиться не стоит: Он от меня не скрыл своей любви огня. Скажите же ему всю правду от меня, А не хотите вы – сама сказать сумею, Что нежностью меня растрогал он своею... Что это значит, брат? Чем вы так смущены?

Аскань. Увы, сестра моя! От сердца глубины Я умоляю вас: одумайтесь, сдержитесь, И от намерений подобных откажитесь. Сестра! Валер любим несчастною одной, Она мне дорога не менее родной. Внемлите же мольбам и заклинаньям брата, Подумайте: она– ни в чем не виновата. Она открылась мне, и власть любви такой Должна торжествовать над гордостью людской. Да, вы бы сжалились, наверно, над бедняжкой. Поняв, какой удар готовите ей тяжкий. Страдая вместе с ней, скажу вам наперед: Сестра моя! Она, наверное, умрет, Невозвратимую потерю обнаружа. Эраст достоин вас, для вас нет лучше мужа; Взаимная любовь...

Люсиль. Я, брат, не знаю той, О ком печетесь вы с такою добротой... Но прекратим наш спор. Довольно, ради бога Я в одиночестве хочу побыть немного.

Аскань. Жестокая сестра! Вы губите меня, Свое ужасное намеренье храня. Аскань и Фрозина уходят.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Люсиль, Маринетта.

Маринетта. Какое быстрое, сударыня, решенье!

Люсиль. Любовь оскорблена – ей нужно утешенье. Что близко под рукой, берет она, спеша, Чтоб местью поскорей насытилась душа. Изменник! Наглое такое оскорбленье!

Маринетта. Я не могу прийти в себя от изумленья, Кругом да около напрасно я брожу. Что приключилось тут – ума не приложу. Едва ли можно быть – скажу я вам по чести Восторженней, чем он, от вашей доброй вести: Он так возликовал от вашего письма, Звал божеством меня, был прямо без ума. Однако же, когда явилась я вторично, Я встречена была ну прямо неприлично. Все изменилось так, что просто чудеса! Но что произошло за эти полчаса?

Люсиль. Что б ни произошло, мне это безразлично, И ненависть моя отныне безгранична. Как! Этой низости причину ищешь ты Не в глубине его душевной черноты? Письмо мое, винюсь, есть слабости излишек, Но где же повод в нем для неприличных вспышек?

Маринетта. Вы правы. Сознаюсь: он виноват кругом И мы нигде черней измены не найдем. Вперед наука нам. Развешиваем уши, Когда бездельники смущают наши души, Клянутся нам в любви, страдают без конца, И эти россказни смягчают нам сердца. Мы поддаемся им затем, что слишком слабы. Мы глупы, а они... Чума их всех взяла бы!

Люсиль. О, пусть он надо мной смеется – ничего! Недолго ведь его продлится торжество. Я покажу ему, как в сердце благородном Легко сменить любовь презрением холодным.

Маринетта. Да хорошо еще, что мы не в их руках; Что было б иначе – подумать просто страх! Нет, что ни говори, недаром в вечер темный, Как расшалимся мы, я оставалась скромной. Другой бы, может быть, и натянули нос: "Брак, мол, прикроет грех". Но я nescio vos. (Здесь в смысле – знать вас не хочу (лат.).)

Люсиль. Послушай: неужель твой ум так мало чуток, Что этакий момент ты выбрала для шуток? Я в сердце самое поражена навек, И если б захотел тот низкий человек... Но нет, я и на то рассчитывать не смею, Что как-нибудь отметить удастся мне злодею (Уж слишком был небес несправедлив удар, Чтоб ждать от них себе могла я мести в дар). Когда б он захотел по воле провиденья Мне жизнью заплатить за эти заблужденья, В слезах у ног моих проступок свой кляня, Не вздумай за него упрашивать меня. Напротив, я хочу, чтоб ты без сожаленья Напоминала мне всю дерзость оскорбленья; И если б в слабости сердечной я могла Забыть, как честь моя унижена была, Пусть преданность твоя суровей вдвое будет И справедливый гнев опять во мне разбудит.

Маринетта. О нет, не бойтесь вы, чтобы мой гнев утих: Оскорблена и я не меньше вас самих, И лучше в девушках всю жизнь свою останусь, Но с толстяком своим коварным я расстанусь.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Те же и Альбер.

Альбер. Люсиль! Нельзя ль ко мне учителя позвать? Хочу наедине я с ним потолковать. Быть может, он мое рассеет беспокойство И брата вашего мне объяснит расстройство. Люсиль и Маринетта уходят. В какие пропасти мучений и забот Дурной поступок нас безжалостно влечет! Корыстолюбия презренного избыток Уж сколько моему доставил сердцу пыток! Наследство столько уж мне принесло– вреда, Что лучше бы о нем не знать мне никогда. То мне представится, что стал обман известным, Что в нищете семья, я заклеймен "бесчестным"; То я за жизнь его пугаюсь и дрожу, О мальчике чужом совсем с ума схожу; Уеду ль по делам, боюсь по возвращенье О бедствии таком услышать сообщенье: "Как! Вы не знаете? У вашего сынка Горячка, сломана нога или рука". О чем ни думаю, а в мыслях неотвязных Сто разных горестей и бед разнообразных. А!

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Альбер, Метафраст.

Метафраст. Mandalum tuum euro diligenter. (Спешу исполнить твое приказание (лат.).)

Альбер. Учитель! Я хотел...

Метафраст. Учитель – Magister! (Учитель (лат.)) В три раза больший.

Альбер. А! Не знал, скажу по чести. Но это все равно. Учитель! Надо вместе...

Метафраст. Прошу вас продолжать.