Текст книги "Порочная страсть"
Автор книги: Жаклин Бэрд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 5
Хэлин медленно открыла глаза. Раннее утреннее солнце проникало в окно, наполняя комнату золотистым свечением. Ее сонный взгляд остановился на часах на столике около кровати. Семь… Сладко зевнув, она прикрыла рот рукой – и замерла. Рука метнулась к груди, события минувшего дня замелькали в сознании будто фильм, который прокручивают на бешеной скорости. И в тот же миг она поняла, что лежит абсолютно обнаженной под легким покрывалом. Должно быть, ее уложил в постель Карло. Кроме своего нервного срыва и рыданий в его объятиях она ничего не помнила. При мысли об этом ее щеки зарделись, она со вздохом перевернулась на живот и зарылась головой в подушку.
Она подумала о бабушке и Андреа, четко представляя себе, что Карло в точности выполнит свои угрозы, если она не согласится на его требования.
Не сказано ли где-то в Библии, что грехи отца падут на детей? Она никогда в такое не верила, но опыт ее отношений с Карло доказал это почти буквально. Он вознамерился заставить ее Заплатить за оскорбление, будто бы нанесенное ему отцом. И кроме того, как насчет ее собственного бегства от него?
Оглядываясь в прошлое, она пришла к выводу, что ее заставили убежать от Карло и страх, и в той же мере обида, но больше всего стыд. Стыд за свое поведение, за ту распутную девицу, какой она стала в его объятиях. Возвращаясь в мыслях к минувшему, она убеждалась, что самую сильную боль ей причинило унижение, удар по ее самолюбию. Карло умышленно и жестоко обнажил чувственную сторону ее натуры. Он не только не сдерживал ее страстные ласки, но с наслаждением купался в них и тем самым вел ее за собой по Тропе эротики. И она была такой прилежной ученицей, что правда о подлинных мотивах его поведения чуть было не убила ее.
Но уж на сей раз ему так легко этого не добиться, поклялась себе Хэлин. Теперь она старше, намного умнее. Она смирилась с тем, что, если не произойдет чуда, свадьба все-таки состоится. Но хочет он того или нет, она поставит ему несколько собственных условий. Готовность принять свое ближайшее будущее, как оно есть, внесла некоторую упорядоченность в сумятицу, царившую в ее утомленной голове, и ее вновь потянуло ко сну.
– Хэлин разбудило позвякивание посуды. Взгляд на часы помог осознать, что уже почти полдень, и она села в кровати, отбросив с лица пряди разметавшихся волос. В комнату вошла София, которая несла поднос с большим кофейником и чашкой на блюдечке. Вспомнив, что на ней нет даже ночной сорочки, Хэлин поспешно подоткнула вокруг себя одеяло. Тем временем София подошла к кровати.
– Buon giomo, signorina, вы хорошо поспали. Сейчас уже почти полдень, и я принесла вам завтрак, – сказала София, радостно улыбаясь.
– Buon giomo, София. Извините, что встаю так поздно, вам нужно было разбудить меня пораньше, – виновато ответила Хэлин по-итальянски, даже не задумываясь, на каком языке она говорит. – Я выпью кофе на террасе, если можно. О, а это Focaccia, мой любимый! – воскликнула она, заметив на подносе ноздристый, ароматный хлеб.
– Si, signorina, Patrono заказал его. Он говорит, вы его обожаете, – повернувшись, София вышла на террасу. Хэлин выпрыгнула из-под одеяла и схватила свой махровый халат, висевший на спинке кровати. Облачившись в него, она туго затянула на талии пояс, надеясь, что София не заметила ее наготы, и вышла вслед за ней на террасу. Любопытно, что Карло запомнил ее пристрастие к Focaccia! Она отведала его в первый раз много лет назад, когда еще ребенком побывала на Сицилии. Ей нравился вкус этого душистого хлеба, особенно когда его макаешь в кофе с молоком. Прошли годы, и в одном из тех порхающих с темы на тему разговоров, какие бывают между влюбленными, Карло спросил ее, что ей больше всего понравилось в Италии. И она ответила, поддразнивая его: «Focaccia». Он потянулся к ней, обнял, и они закончили беседу поцелуями.
Она попыталась выбросить эти воспоминания из головы. Почему-то они волновали ее. Карло ей не нравится, убеждала она себя, у нее не было никаких иллюзий насчет того, как он к ней относится, тем более, что он высказался по этому поводу довольно откровенно. Она станет той, кого будут использовать. Чтобы родить сына и наследника для семейства Манзитти и в то же время утолить его жгучую жажду мести, как обманутого любовника. Ей не хотелось бы думать о нем, даже как о заботливом человеке. Вот почему она довольно сухо поблагодарила Софию и приказала ей удалиться.
Улыбка тотчас исчезла с лица Софии, и Хэлин пожалела о своей резкости.
– Si, signorina, Patrono просил передать вам, чтобы вы были готовы к двенадцати.
Не желая огорчать пожилую женщину, Хэлин заставила себя ослепительно улыбнуться. – Спасибо, София, я буду готова, – мягко сказала она, и была вновь вознаграждена лицезрением поразительного ассортимента искусственных зубов, которым обладала София. Та вышла немного успокоенной.
С голодным азартом Хэлин впилась зубами в еду, говоря себе, что никто еще не выигрывал войну на пустой желудок. Со вздохом не столько удовлетворения, сколько покорности она встала, чтобы полюбоваться видом залива. По обе стороны пляжа из моря поднимались скалы, молчаливые часовые, охранявшие уединенность виллы и ее окрестностей.
Ну, что ж, если, ей суждено быть женой-невольницей Карло, он вряд ли мог бы выбрать более красивое место для ее заточения! Смутное ощущение чего-то знакомого, которое появилось у нее сразу после приезда сюда, все еще преследовало ее. Потом ее осенило. Конечно же она уже была здесь с отцом, когда они гостили у его друга на побережье залива Кастелламмаре. Пока мужчины вели беседу, Хэлин отправилась на разведку. Бродила довольно долго, и ей стало нестерпимо жарко. Сбросив одежду, она вошла нагой в море, проплыла вокруг косы и очутилась на этом пляже. Нежилась здесь некоторое время, думая, что она одна, пока не увидела мужчину. Тогда Хэлин бросилась стрелой назад, уплыв так же, как и приплыла. Какое совпадение, что спустя много лет Карло строит виллу как раз у этой лагуны! Возможно, именно он был тем незнакомцем в тот день. Встряхнув головой, она торопливо повернулась и поспешила внутрь дома. Право же, она становится слишком большой фантазеркой!
Она быстро приняла душ и облачилась в смелое бикини зеленого цвета, набросив сверху сарафанчик в тон. Если они отправятся в гости к людям вроде Карло, у них наверняка есть бассейн, так что ее не застанут врасплох. Она расчесала свои длинные волосы и стянула их сзади зеленой шелковой лентой. Мазок несмываемой тушью по ресницам, бледная с влажным блеском помада на губы – и она готова.
Хэлин расположилась с утренней газетой в шезлонге на открытой веранде, довольная тем, что никто не нарушает ее одиночества. София сказала, что им нужно выйти в двенадцать, время подошло, но она не собиралась идти искать Карло. Чем меньше она будет находиться в его компании, тем лучше для нее.
Ощущение странного покалывания сзади на шее предупредило ее о появлении Карло. Оторвав взгляд от газеты, она увидела его стоящим с небрежной грацией в дверях гостиной. Он был одет в выходной темный костюм-тройку, безукоризненно облегавший его крупную фигуру. Подходя к ней, он одной рукой ослабил узел галстука. Расстегнув несколько верхних пуговиц шелковой сорочки, заговорил; – Кажется, ты хорошо выспалась и теперь пребываешь в ожидании меня. Я польщен! – В насмешке было что-то сардоническое. Приблизившись, он провел пальцем сверху вниз по ее щеке.
Хэлин вздрогнула и уронила газету на столик. – София сказала, что мы должны выехать в двенадцать. Подобно твоему отцу, я ненавижу непунктуальность, – заявила она, показав, что тоже склонна к сарказму.
Гнев вспыхнул в его темных глазах, но ему удалось сразу скрыть его. – Ты решила быть разумной и вести себя как и подобает послушной невесте, – заметил он, не обращая внимания на ее колкость.
– Если под этим ты имеешь в виду, уступила ли я твоему шантажу и выйду ли за тебя замуж, ответ будет «да». Ты знал, что он будет таким. Я не позволю, чтобы ты навредил Андреа, тем более что по собственному опыту знаю, какая ты жестокая свинья.
– Ты так хорошо меня знаешь, сага, – многозначительно произнес Карло. Он гипнотизировал ее взглядом, в глубине его глаз плясали огоньки чувственного наслаждения. – По сути, знаешь каждый мой мускул.
Хэлин вскочила на ноги, заливаясь пунцовой краской от его намека. – Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять: ты выполнишь все свои угрозы, – уточнила она.
– Отлично, значит, мы договорились. Теперь, если ты разрешишь, пойду переоденусь. – Его пальцы ловко расстегнули пуговицы жилета, затем он снял пиджак, заметив:
– Чертовски, жарко в таком наряде. – И повернулся, чтобы уйти.
Хэлин поймала себя на том, что с восхищением наблюдает за ним. Пропитанная потом рубашка прилипла к его мускулистому торсу, брюки плотно обтягивали твердые ягодицы и длинные, длинные ноги. При росте в шесть футов четыре дюйма он являл собой поистине прекрасный экземпляр самца.
– Нет, постой! – воскликнула Хэлин, вспомнив о своем недавнем решении поговорить с ним. – Я хотела бы обсудить…
Карло не остановился, но бросил на ходу, как бы отстраняя ее от себя:
– Не сейчас, а то опоздаем.
Глаза Хэлин расширились от обиды. Ему наплевать, что она согласилась на его предложение, до такой степени он был уверен в этом. Он мог бы как-то показать, что доволен ее согласием выйти за него замуж, подумала она. Но потом отбросила эту мысль в дальний уголок своего сознания, не желая разбираться в ее подспудных мотивах. С каким наслаждением она нанесла бы удар по его дубовому мужскому самолюбию. Обида за собственную беспомощность укрепила ее решимость.
– Карло, я никуда не поеду с тобой, пока ты не выслушаешь , что я хочу тебе сказать. У меня есть несколько своих собственных условий, и если ты не примешь их, тебе же будет хуже. – Она с трудом удержалась от того, чтобы не добавить по-детски:
– Что, получил! – С превеликим удовольствием она увидела, как ее слова остановили его на полдороге. Но когда он повернулся и пошел к ней назад, ей понадобилось все ее мужество, чтобы не потерять присутствия духа. От его холодного равнодушия не осталось и следа.
– Вот как! Ты угрожаешь мне, Хэлина? – спросил он голосом, в котором звенели льдинки. Его сильные руки схватили ее за плечи. Ее кожа горела там, где он прикоснулся к ней, но она не дала себя запугать этой холодной интонацией.
– Спорить с тобой не хочу, но скажу, что думаю.
– Ну-ну, уж не хочешь ли ты бросить мне вызов, гм? – руки Карло на ее плечах расслабились, и он изучал мятежный румянец на ее прелестном лице. – Сегодня утром ты другая. Вчера ты выглядела запуганной. Интересно, чем вызваны эти перемены? Правильно ли будет сказать, что ты, возможно, решила вести себя как взрослая? – Судя по его тону, он не сомневался в своем умозаключении.
– Возможно, я стала взрослой в последние двадцать четыре часа.
Карло отпустил ее и повернул назад, к дому, пробормотав:
– Хотелось бы верить этому.
Если бы Хэлин не была так погружена в собственные переживания, она могла бы подивиться его замечанию или обратить внимание, как понуро ссутулились его широкие плечи. Вместо этого она твердо спросила:
– Ты собираешься меня выслушать, Карло?
– Да, если это необходимо. Можешь говорить, пока я переодеваюсь.
– Я не поднимусь с тобой наверх.
– Не будь смешной. Что, ты вообразила, я с тобой сотворю? Прыгну на тебя, как только войдешь в мою комнату? – Он повернулся к ней, его бровь насмешливо изогнулась. – Бог ты мой, мне послышалось, будто ты сказала, что стала взрослой. Я намерен переодеться, причем сию минуту. Если захочешь поговорить, знаешь, где меня найти, – отчеканил он голосом, в котором слышалось раздражение. Потом повернулся и быстро ушел в дом.
Она медленно последовала за ним наверх в его комнату. Он был прав, она действительно вела себя, как ребенок.
– Налей мне виски. Вон там, – он показал на шкафчик у окна. – Приму душ и вернусь через минуту.
– Стоит ли пить так рано? Ничего хорошего в этом нет. – Я разговариваю с ним, как сварливая жена, рассеянно подумала она, направляясь к шкафчику.
– Мне нужно выпить, – ответил он и вышел через открытую боковую дверь туда, где, по предположению Хэлин, находилась ванная комната.
Когда он удалился, Хэлин вздохнула с облегчением. Что он имел в виду, говоря, что ему нужно выпить? Когда они встречались раньше, он пил очень мало: рюмку вина при случае или шампанского. И, конечно же, не виски. На мгновение она засомневалась: не нервничает ли он так же, как она сама, но потом поморщилась, дивясь собственной глупости. Этот человек без нервов, выкованный из чистой стали, весь и целиком. Налив добрую порцию спиртного в хрустальный стакан, она оставила его на шкафчике и стала рассматривать комнату.
Ее собственная спальня была прелестна, но эта – просто фантастика. Такие же арочные окна выходили на террасу, но этим сходство и ограничивалось. Комната Карло была намного просторнее и решена в цветах темно-бежевом и каштановом. Художественная гипсовая лепнина на стенах и потолке поблескивала позолотой. Пол покрывал кремовый ковер, а окна обрамляли каштановые портьеры, отороченные золотой бахромой. Но что заставило ее ахнуть, так это кровать. Огромная, с богатой резьбой, под балдахином на четырех колоннах, она была задрапирована каштановыми занавесками и покрывалом в тон, изумительно расшитым золотым шелком. Явно старинная вещь, более подходящая гарему какого-нибудь султана, чем вилле на Сицилии. И тем не менее, она каким-то образом прекрасно вписывалась в эту комнату. Она так и представила Карло нежащимся на подушках, как какой-нибудь восточный правитель.
– Когда кончишь любоваться нашей кроватью, может быть, скажешь мне, какой такой важный разговор заставил тебя посетить нашу спальню.
Вздрогнув, Хэлин увидела Карло, поднимающего стакан с виски. Его влажные после душа волосы завитками ниспадали на лоб. Он переоделся, теперь на нем были плотно облегающие коричневые брюки и кремовая спортивная рубашка с коротким рукавами. Ни один мужчина не имеет права так хорошо выглядеть, подумала она. Потом, осознав, что он сказал, возразила:
– Что ты имеешь в виду, говоря «наша кровать»?
– Это главная спальня, к ванной комнате здесь примыкает комната-гардероб. До сегодняшнего дня эта спальня была моей. К сожалению, у меня пока не было времени, как ты, наверное, заметила, заняться остальными помещениями. Меблировка виллы даст тебе интерес в жизни, пока не родятся дети, – закончил он и рассмеялся – таким изумленным было выражение ее лица.
– Я пока не видела всю виллу. По-твоему, она еще не закончена? – спросила Хэлин, на секунду отвлеченная от своей первоначальной мысли.
– Нет, строительство завершено, но ты захватила меня немножко врасплох, что касается всего остального. Я не предполагал приглашать тебя сюда до ноября.
– Ты не предполагал чего? – вскричала она. – Тогда почему же я сегодня здесь?
Губы Карло раздвинулись в циничной улыбке. – О, все очень просто! Стефано сообщил мне, что ты решила провести уикэнд с каким-то мужчиной по имени Робби. Хотя я определенно намерен жениться на тебе, тем не менее в отличие от твоей семьи не хотел бы толкать тебя на разрыв помолвки. А такая помолвка может быть прямым следствием уикэнда, проведенного с молодым человеком. Ни один мужчина, кто однажды познал тебя, так легко с тобой не расстанется, – высказал он, по-видимому, свою твердую убежденность.
Хэлин посмотрела на него с изумлением, к которому примешалась обида. – Но… но это же чепуха! – Слова у нее вырывались с такой скоростью, что она даже стала заикаться. – Не хочешь ли ты сказать, что если бы я не упомянула в разговоре со Стефано о своем уикэнде на яхте, я бы здесь не оказалась? – спросила она, еще не веря своей догадке.
– Да, так оно и есть, – ответил Карло, которого ее замешательство явно развлекало.
– Нет ничего смехотворней… Ведь Робби – девушка! – вскричала Хэлин в ярости от того, что из-за столь банального недоразумения она попала в такой переплет. – Сокращенно от Роберта! Еще весной мы вступили с ней в яхт-клуб «Темз вэлли». Туда-то мы и хотели отправиться па уикэнд.
Лицо Карло расплылось в широкой улыбке, он громко рассмеялся. – Не изображай такую ярость, Хэлина. В любом случае ты станешь моей. Единственная разница лишь в том, что придется подождать до ноября с нашим свадебным путешествием. Я не могу отправиться прямо сейчас. – В его темных глазах светилось показное сожаление. – Прости за отсрочку, но уверен, ты меня поймешь.
Возможно, для него и не было никакой разницы, но для Хэлин определенно была. До ноября могло случиться что угодно. Она была так разгневана, что ей хотелось одним ударом сбить самодовольную ухмылку с его красивого лица. Не подумав хорошенько, она воскликнула:
– Если бы повезло, к тому времени ты мог благополучно скончаться.
Она достигла большего, чем ожидала. Губы Карло сжались в одну тонкую линию. На миг ей показалось, что она увидела в его глазах отблеск боли. Он повернулся и направился к гардеробу, саркастически заметив:
– Приятно узнать твое искреннее мнение, сага. – Потом взял расческу и начал расчесывать свои непослушные смоляные волосы, мрачно добавив:
– Не рискованно ли повернуться к тебе спиной, вот что меня интересует.
Хэлин чуть не сгорела от стыда. Что за непотребную чуть она сказала! Несмотря на сильную антипатию к нему, она не пожелала бы вреда его здоровью. Халин неуверенно приблизилась к нему и, подняв руку, осторожно коснулась о широкой спины. – Прости, Карло. Я не думаю того, что сказала.
Он весь напрягся от ее прикосновения; отраженные зеркалом, их взгляды встретились, затем он постепенно расслабился, на губах появилась улыбка. – Возможно, ты и не думаешь, но мне кажется, нам лучше перейти к обсуждению причины, которая первоначально привела тебя в мою комнату, а то мы никогда не попадем к Алдо.
Услышав это, она вздохнула с облегчением. Последние несколько минут заставили ее забыть о той решимости, которую она ощущала в себе утром. Но теперь он сам напомнил об этом, и она сразу же начала свою речь:
– Во-первых, Андреа. В сентябре он идет в школу, поэтому не будет особенно скучать по мне, но я настаиваю на том, чтобы проводить вместе с ним все школьные каникулы, или дома, или здесь. У бабушки неплохое здоровье, однако она не может справиться со всем сама… – Хэлин заколебалась, ее рука соскользнула с его спины. Он повернулся к ней лицом. Она не знала, как лучше сформулировать свое второе условие.
Карло вопросительно поднял темную бровь. – Что-то еще?
– Да. – Затем она выговорила одним залпом:
– Как только рожу тебе ребенка, я хочу получить свободу. Ты должен меня отпустить. – Склонив голову, она нервно вытерла вспотевшие ладони о юбку. – Карло стоял и смотрел на нее. Она чувствовала энергию его взгляда, словно пронизывающую ей голову – так напряженно он изучал ее.
– Давай уточним, правильно ли я тебя понял. Ты будешь проводить все каникулы с семьей. Что ж, могу согласиться на это. Я сам большой сторонник семейной жизни. В конце-концов, именно потому и женюсь на тебе, – цинично заметил он. – Что касается остального… Дать тебе свободу после рождения нашего ребенка… – Стремительным жестом он поймал ее рукой за подбородок и запрокинул ей голову вверх, к себе.
Хэлин напряглась. Его большой палец небрежно гладил ее подбородок, и какое-то медленное тепло разливалось у нее по телу. Она яростно сопротивлялась этому чувственному приливу, вызванному его прикосновением. На этот раз она не отступит.
Карло всматривался в глубину ее мягких нежно-зеленых глаз. Выражение его лица оставалось непроницаемым. – Ты все еще так же импульсивна, Хэлина, как и раньше. Познала ли ты саму себя лучше теперь, спустя два года?
Она не понимала, что он имеет в виду и не собиралась спрашивать. – Меня не интересует обсуждение моего характера, Карло. Просто дай мне прямой ответ. Ты согласен?
– Что ты уйдешь, оставив ребенка мне?
– Да, именно так.
Пока она говорила, он отнял руку от ее лица и, круто повернувшись к двери, сказал:
– О кей, я согласен, если ты этого хочешь.
При этих словах у Хэлин вырвался возглас изумления. Ей не верилось, что она добилась своего так легко. У нее уже был готов целый набор доводов. Выходя вслед за ним из комнаты, она пробормотала «спасибо». Он взял ее за руку и повел вниз по лестнице. – Рада, что мы понимаем друг друга, Карло, – добавила она, не сумев скрыть победную нотку, прозвучавшую, в ее голосе.
Он загадочно сказал:
– О, я понимаю тебя, Хэлина. Но понимаешь ли ты саму себя – вот где может возникнуть проблема!
Довольная тем, что ей удалось добиться уступок, на которых она настаивала, Хэлин позволила себе более любезный тон, когда они выехали из дома по дороге, обрамленной рядами деревьев. Здание виллы действительно отличалось изысканностью. В лучах послеполуденного солнца оно сверкало, как драгоценный камень, упавший на склон холма.
– Какая очаровательная вилла, Карло. У нее есть имя?
– Нет, еще нет. Мне нравится, как звучит имя «Вилла Хэлина». – Он улыбнулся ей и ласково спросил:
– Одобряешь?
Хэлин была ненавистна сама мысль, что хрупкое, только что достигнутое ими перемирие может быть сорвано. Сегодня утром у Карло не осталось и следа от вчерашнего яростного гнева и, желая сохранить это настроение, она дипломатично ответила:
– Одобряю ли дом? Да. – Она как бы пропустила мимо ушей его подковырку насчет названия виллы. – Кто архитектор? – спросила она, стараясь отвлечь его от темы.
– Я.
Хэлин резко повернулась к нему. – Ты?! – В ее голосе прозвучало явное удивление. – Вот уж не знала, что ты архитектор. Всегда считала, что твоя область – ворочать финансами.
– Ты еще многого обо мне не знаешь. Хотя у нас никогда не было вдоволь времени, чтобы поговорить, – размышлял он вслух, – Помнится, ты предпочитала другие, более активные занятия, Хэлина.
Ее решение быть любезной растаяло, как лед на огне, стоило ему сделать это насмешливое замечание. – Я предпочла бы, чтобы мне не напоминали о прошлом.
Она была сыта по горло его манерой произносить ее имя на итальянский манер. Это навевало воспоминания, которые она упорно пыталась прогнать. – И меня зовут Хэлин, а не Хэлина, – заявила она решительно.
Карло не ответил, лишь бросил на нее полный сарказма взгляд и переключил внимание на дорогу. Он вел мощную машину сквозь воскресный уличный поток, демонстрируя недюженную сноровку.
Она удивилась, когда поняла, что они едут по курортному городку Моделло. Ей почему-то казалось, что его друзья живут в сельской местности. Нарушив затянувшееся молчание, она спросила:
– Их дом где-то здесь?
Наблюдая за толкают людей, гуляющих по набережной, она не могла представить, что все это во вкусе Карло и его друзей.
– Нет, дальше от моря, еще минут десять езды. Хэлин нервно заерзала на сиденье. Мысль о том, что придется встречаться с какими-то незнакомыми людьми, не воодушевляла ее. Она не могла удержаться, чтобы не спросить с явной тревогой:
– Что они из себя представляют? Давно ты их знаешь? Слышали ли они обо мне?
Уголки его четких губ приподнялись, предваряя улыбку. – Очень милые люди. Алдо знаю всю свою жизнь, Анину, его жену, – десять лет, с тех пор, как они поженил» , троих детей знаю всю их жизнь и, на твой последний вопрос – да, слышали.
Хэлин потребовалось какое-то время, чтобы уяснить, что он только что сказал, а поняв, она не очень-то успокоилась.
– Неужели их не удивит, что у тебя откуда ни возьмись объявилась невеста? Особенно если учесть, что они тебя так хорошо знают.
– Вовсе нет. Они мои близкие друзья, им и в голову не придет расспрашивать меня. Только не вздумай дать им понять, будто у нас не помолвка по любви, а что-то еще, – жестко предупредил он. – Тебе будет нетрудно убедить их. Все женщины великие обманщицы, – заключил он с беспредельным цинизмом.
Хэлин не снизошла до ответа, переключив свое внимание на проносящиеся за окном пейзажи. Машина притормозила перед особенно крутым поворотом, и Карло, бросив на нее быстрый взгляд, сказал:
– Я попросил Алдо придумать дизайн наших обручальных колец. Он держит ювелирный магазин в Палермо, но его основное занятие – дизайн и изготовление ювелирных украшений.
Хэлин хмыкнула. Откинув голову, она позволила себе скользнуть взглядом по мужчине, сидевшему рядом. Он что, думает, будто ее очень интересует, каким будет кольцо, которое он наденет ей на палец? В данной ситуации это не имеет никакого значения. Но Карло не готов был довольствоваться лишь ее ироничным взглядом.
– Будь добра выказать подобающий энтузиазм. Я ясно выразился? – спросил он. Машина резко свернула в незаметные за зеленью ворота, поднялась по довольно длинному проезду наверх и остановилась перед большим зданием.
– Да, Карло, понимаю, – вздохнула она, мгновенно распознав угрозу, скрытую в его словах.
Отстегнув ремень безопасности, он повернулся к ней. Выражение его темных глаз было игривым и слегка насмешливым. Палец коснулся и нежно обвел контуры ее рта. – У тебя красивые губы, сага, – прошептал он чувствительно и потом громко рассмеялся, увидев изумление на ее лице.
Хэлин залилась яркой краской и вышла из машины смущенной, раскрасневшейся девочкой. Все еще улыбаясь, Карло захлопнул дверцу машины и, подхватив ее под руку, повел по ступенькам к главному входу. На миг она подняла на него глаза – с ней рядом шел мужчина, которого она давно знала. Но внезапно едва уловимая тяжесть легла где-то внизу живота. Она приняла это за чувство голода – они опаздывали к ланчу.
Рука Карло, отпустив ее руку, обняла за плечо. Дверь распахнулась, появились хозяева. Хэлин напряглась, пытаясь высвободиться. Легкое прикосновение его бедра лишало ее душевного равновесия. Ощущая ее сопротивление, Карло крепче сжал пальцы на ее обнаженном плече. Он представил Хэлин, извинился за опоздание, объяснил, что его задержали в церкви. Так вот где он был этим утром в своем выходном строгом костюме. Из-под опущенных ресниц Хэлин бросила осторожный полный удивления взгляд на его мужественное привлекательное лицо. Он не казался ей верующим человеком. Скорее накоротке с дьяволом, оказала бы она.
Алдо был типичным сицилийцем, ростом чуть выше Хэлин, с черными вьющимися волосами и карими глазами, примерно одного возраста с Карло. Его жена Анна выглядела на несколько лет моложе. Она напоминала Мэри, подружку, работавшую в Англии вместе с Хэлин. Маленькая и полная, с вьющимися каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами, она не была красавицей, но ее дружеская доброжелательная улыбка очаровывала. Хэлин почувствовала симпатию к ней с первого взгляда, хотя и предпочла бы, чтобы обстоятельства их знакомства были иными.
Анна провела их вглубь дома и дальше во внутренний дворик. Хэлин правильно придумала, как нужно одеться: там искрился овальный плавательный бассейн. За ним открывалась довольно-таки жухлая лужайка с неказистыми деревцами там и сям, скорее площадка для детских игр, чем полноценный сад.
Трое детишек были сама прелесть: Чезаре, Марко и Селина; девять, семь и пять лет соответственно. Все они были в восторге от приезда их дяди Карло. Хэлин поразила мгновенная перемена, происшедшая в нем, когда он высоко поднял маленькую девочку на вытянутых руках, мимоходом чмокнув ее в мягкую щечку. Его лицо разгладилось, исчезли резкие морщины, в глазах светилась какая-то особенная нежность. Было ясно, что он обожает Селину. Анна сказала позднее, что Карло был крестным отцом всех троих детей.
