Текст книги "Техасский рейнджер. Клан Аризоны"

Автор книги: Зейн Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

Один из парней бросился бежать в направлении дома Лилли, и Мерсер понял, что это кто-то из сыновей хозяина.

Высокий парень споткнулся о связку сорго и упал. Мерсер зло ткнул его ногой.

– Что, уже ноги не держат? Марш отсюда, пока я не разрядил в тебя винтовку!

Оставшиеся двое молниеносно без слов повиновались, а их предводитель, поднявшись, с ненавистью зашипел:

– Твоя взяла, мы уходим! Но клянусь Богом, кто бы ты ни был, ты еще попомнишь сегодняшнюю ночь!

– Заткнись, Хатуэй! – отрезал Додж, абсолютно уверенный в своей догадке. – Мне ваши занятия кажутся более чем странными, к я намерен сам разобраться с вами. А пока что у меня просто руки чешутся пристрелить тебя.

– А меня совершенно не волнует, мистер, что вы там думаете о наших занятиях. Это мое сорго, и земля эта тоже моя, – яростно заявил тот.

– Мне это неизвестно. Приходи днем и попытайся доказать это, – заключил Додж.

Они быстро ускакали в темноту, и вскоре Додж услышал, как кто-то из них громким голосом выкрикивает бессвязные проклятия.

Додж поспешил обратно к дому, надеясь узнать, кто из Лилли был в поле и, может быть, увидеть Стива, которого, как выяснилось, тоже ожидали. Но он так никого и не встретил, вокруг было тихо, только собаки залаяли, услышав его приближение. Но, признав своего, и они успокоились. Додж снова забрался в постель, на этот раз не раздеваясь. Он пока не решил, насколько успешна была его вылазка, хотя он был рад, что все так случилось. Он слишком давно привык к необходимости энергичных действий на границе, чтобы теперь проявлять какую-то нерешительность. Но, поразмыслив, он подумал, что не стоит, пожалуй, заводить разговор о ночном происшествии, пока события не получат какое-то дальнейшее развитие.

Несмотря на беспокойную ночь, Додж проснулся раньше всех и уселся внизу в ожидании завтрака. Вскоре и остальные члены семьи стали понемногу собираться на веранде.

Нан бросала на него встревоженные взгляды, но Додж не позволил себе заговорить с ней. Он ждал Стива, ему хотелось припереть его к стенке. Наконец, тот явился, угрюмо кивнул Нан и, ссутулившись, сошел с крыльца. Додж последовал за ним и догнал его почти у самого амбара.

– Эй, Стив, притормози-ка, – окликнул его Додж и дружески хлопнул его по спине, так что тот вздрогнул. – Мне кажется, мы могли бы с тобой немного поболтать по-приятельски.

– Ну, а мне так не кажется, – мрачно ответил Стив. Ему было девятнадцать лет, он был красивый парень и больше остальных братьев походил на Нан. Для Доджа в отношении Стива было важно два соображения: во-первых, Нан любила его больше всех своих братьев, а во-вторых, Стив по всем признакам явно свернул с прямой дорожки. Додж решил, что он должен любой ценой завоевать этого парня, подружиться с ним, а потом постараться вернуть его к честной жизни.

– Тогда просто послушай меня, – ответил Додж, толкнул Стива в заросли возле тропинки и решительно развернул его к себе лицом. – Ты что, хочешь накликать беду?

– Это еще почему? – возмущенно откликнулся Стив, но лицо его сильно побледнело под загаром.

– Отлично, тогда выслушай меня, – неторопливо продолжал Додж. – Я не привык врать, и будет лучше, если ты сможешь увидеть во мне друга. Ну, а если и не своего, то друга Нан, по крайне мере. Это пока понятно?

– Слышу, не глухой, – упрямо ответил Лилли.

– Как я понял, ваше семейство по уши увязло в долгах. И я догадываюсь, что во всем виновато это дьявольское пойло, которое вы называете белым мулом. Вы все пьете его и вы гоните его. Прошедшей ночью я в этом убедился. А теперь подумай! Ты такой молодой парень, красивый, сильный и сам, своими руками, пытаешься разрушить свое здоровье. В конце концов белый мул прикончит тебя и при этом разобьет сердце Нан! И я должен остановить тебя, любым способом. Я достаточно понятно выражаюсь?

Стив не проронил ни слова, но по тому, как он старательно прятал глаза от Доджа, как растерянно его руки не находили себе места, как он постукивал носком сапога по бревну, Додж понял, что его слова не пропали даром.

– Да что Нан может знать! – наконец, с горечью сказал он. – Черт бы ее побрал! Она тебе наболтала всяких глупостей, а ты и веришь.

– Нет, Стив, она мне ничего такого не говорила. И это главная беда. Мне пришлось самому узнать все, что можно, а остальное я уже додумал.

– Да кто ты такой, чтобы вмешиваться в наши дела? – взорвался Стив.

– Очень просто. Я друг, который помогает в беде. Друг Нан и твой тоже. И всех Лилли. Неважно, как это случилось. Ты должен мне поверить. Тогда мы справимся с этим. Стив, подумай хорошенько, если ты в состоянии, конечно. Дело было плохо, пока не появился я. Теперь все стало еще хуже, но это уже потому, что я собираюсь с этим покончить. Ты понял меня? Ты должен был выйти из дома сегодня ночью, чтобы помочь перетаскать сорго. Там был один из твоих братьев. Но я вовсе не прошу тебя выдать его.

– Но что же ты тогда хочешь от меня? – нетерпеливо прервал его Стив.

– Я только хочу воззвать к твоему здравому смыслу. Ты способен думать, хоть немного?

– Продолжай, – ответил Стив приглушенным голосом.

– Белый мул убивает твоего отца. Он думает, что у него рак. Но на самом деле всему виной этот ваш сорговый напиток, который так замечательно сбивает с ног. Если я не ошибаюсь, ему не долго осталось жить. Он уже весь выжжен изнутри. Для вас всех это будет сильный удар, и для тебя и особенно для Нан.

– О, не может быть! Я не верю, что отец так тяжело болен! – хрипло вскричал Стив.

– Но это так. И твой дядя Билл тоже хорошо знает об этом. Но мы, к сожалению, узнали об этом слишком поздно.

– Додж, я… я ненавижу это дьявольское зелье! – в ярости воскликнул Стив.

– Тогда зачем ты пьешь его? – спросил Додж, с участием кладя руку ему на плечо.

– О, они все пьют его, кроме Хатуэя. И я тоже втянулся.

– Но ты мог бы покончить с этим?

– Думаю, мог бы, если бы мне только удалось держаться подальше от Хатуэя, – беспомощно ответил Стив. – Но главное в том, что у меня нет другого способа заработать деньги. Отец отбирает каждый заработанный нами доллар, Мы все тут только рабы. А у меня в Рисоне есть любимая девушка. За ней увивается куча парней, у которых достаточно денег, чтобы делать ей подарки. Вот мне и приходится вертеться. Я уже кругом в долгах. Если бы я только смог найти себе какую-нибудь работу, чтобы зарабатывать деньги! Я бы послал к черту Бака Хатуэя вместе с его белым мулом.

– Вот теперь я слышу слова настоящего мужчины! – радостно воскликнул Додж. – Я так рад, что мы с тобой поняли друг друга. Теперь все пойдет, как по маслу.

– Ну, говоришь ты здорово.

– Ловлю тебя на слове. А тебе можно верить на слово?

– Лилли никогда не нарушают своего обещания, – гордо ответил Стив.

Додж задолго до своего побега на Запад начал копить деньги. Он откладывал каждый доллар, который ему только удавалось добыть. Теперь эти деньги должны были сослужить ему хорошую службу.

– Стив, пока у меня есть деньги, можешь смело пользоваться ими. Вот они. Расплатись со всеми своими долгами. Мы должны работать и поставить на ноги это ранчо. Мне приходилось иметь дело со скотом. Я уже вижу, как на этих полях пасутся тысячи голов скота. Давай-ка вместе браться за дело.

Стив как будто заново родился. Он весело подпрыгнул. На лице его снова появился здоровый румянец, а в глазах появился тот же блеск, что и у Нан.

– Додж, но я не могу – я не должен брать твои деньги.

– Глупости. У меня есть еще. Мы же с тобой друзья теперь.

– Мой Бог, Нан была права, – воскликнул Стив и с такой силой сжал руку своего нового друга, что чуть не сломал ему кости.

– Я надеюсь. А что она тебе говорила?

– Неважно. Я ей, конечно, тогда не поверил. Господи, благослови эту девушку! Додж, я очень рад, что ты приехал. И я с тобой до конца.

С этими словами он убежал прочь, оставив Доджа в приподнятом радостном настроении.

«Что ж, пока все идет по плану! Ну, Нан, что ты скажешь на это?» – думал он, весело потирая руки. Потом он присел на бревно обдумать то, что сообщил ему Стив. Теперь уже точно было известно, что зачинщиком всех этих темных махинаций, в которых увязла вся семья Лилли, был Бак Хатуэй. За годы скитания на просторах Доджу немало пришлось повидать алчных, хватких людишек. Больше всего его удивляло, насколько примитивны и немногочислен были методы, с помощью которых они ловили в свои сети наивных простаков и заставляли их плясать под свою дудку. А идея ведь в каждом случае примерно одна и та же – некий злодей, или вор, или коварный искуситель намеревается присвоить себе красивую женщину, участок земли, стадо или источник воды, деньги.

Додж уже почти окончательно решил, что вначале он сделал неправильный вывод. У Лилли вряд ли была собственная самогонная установка. Скорее всего на ней работали люди Хатуэя с согласия, а может, и с помощью кого-нибудь из братьев Лилли. Таинственный ночной рейд, в который он успел вмешаться, конечно же, был одним из звеньев в процессе получения самогонки. Занятие это в любом государстве считалось незаконным. Правительственные чиновники, конечно же, были не в курсе, что в каком-то Богом забытом горном местечке в Аризоне занимаются столь незаконным промыслом, да их это вряд ли интересовало. И Доджа неожиданно поразила одна мысль: раньше пьянство казалось ему совершенно омерзительным пороком, но теперь он думал, что ничего не может быть подлее и безобразнее тайного производства самогонки.

После недолгих размышлений он пришел к выводу, что ему необходимо лично встретиться с Баком Хатуэем, причем лучше всего сделать это, не откладывая, прямо сегодня. Он не испытывал ни малейшего волнения по поводу этой встречи. Когда-то давно, в Панхандле, его не раз загоняли в угол люди и обстоятельства, и ему приходилось собирать всю свою волю, ловкость и хитрость, чтобы выйти победителем. Но сейчас был совершенно другой случай. Разве мог этот дикарь из глухомани сравниться своими знаниями, опытом, мастерством с таким матерым волком, как Додж Мерсер! Если этот самогонщик только попытается вытащить оружие, тем лучше – это положит конец всем неприятностям и позволит Доджу заняться более приятными проблемами, связанными с семейством Лилли.

Глава 5

Додж совсем уже разомлел на солнышке, но тут неторопливое течение его мыслей прервало появление на тропинке всадников. Кажется, к ним собирались нагрянуть гости. Он проскользнул между деревьями, чтобы получше рассмотреть шесть или восемь всадников, среди которых были две женщины. Но высокого крепкого мужчины, предводителя ночного рейда, среди них не было. Додж был совершенно уверен, что его бы он узнал с любого расстояния. Ему совсем не хотелось сразу появляться перед обществом, поэтому он позволил себе еще полчаса провести в приятной расслабленности и только потом неторопливо отправился к дому.

Обычно серое и ничем не примечательное крылечко на этот раз было убрано яркими пестрыми одеялами. Тут же возбужденно крутились собаки, надеясь, что и им перепадет сегодня что-нибудь. Мальчики в своих воскресных костюмах и ярких шейных платках выглядели очень щеголевато. Приехавшие нарядные женщины казались веселыми птичками с ярким оперением. А хозяйки были одеты в белое, и Додж даже не сразу узнал Нан. Она была так хороша, что он с трудом заставил себя отвести взгляд в сторону.

Навстречу ему вышел Стив, легкий, сияющий Стив! Куда только делась его мрачная задумчивость, тусклый взгляд!

– Додж, я все рассказал Нан, – прошептал он. – Все – и об отце, и о тебе, и обо мне. Теперь держись! Нан готова съесть тебя со всеми потрохами.

– Бог мой! Ты что, рассказал ей и о Хатуэе, откуда берется белый мул?

– Да ты что! Она так расстроилась из-за папы. Потом, правда, она обрадовалась, что хоть со мной все в порядке, но все равно, я решил, что с нее достаточно переживаний, и не мог больше мучить ее. Но рано или поздно сказать придется. И тогда уж держись. Ты еще не знаешь мою Нан! Разъяренная пантера – милая киска по сравнению с ней.

Они вместе поднялись по ступенькам, и Стив за руку подвел его к хорошенькой маленькой девушке, похожей на свежую дикую розу.

– Тесс, познакомься, это мой новый друг, Додж Мерсер из Канзаса. Додж, а это моя девушка, Тесс Уилльямз.

– О, мистер Додж, я о вас столько всего слышала! О вас так много говорят у нас в городке, что у вас должны все время гореть уши! – ответила девушка со смесью очаровательного смущения и восторга.

– Ага, значит вы – Тесс? – сказал Мерсер, пожимая протянутую руку. – Очень приятно, моя маленькая леди.

Маленькая смуглая ручка доверчиво взяла его под руку, и это легкое прикосновение заставило его вздрогнуть.

– Додж, правда, они просто чудесная пара – мой брат и Тесс? – спросила Нан.

– Чудесная! Я бы сказал, восхитительная! – торжественно объявил Додж.

– По-моему, они просто льстецы, – заявила Тесс.

– А по-моему, они нам завидуют, – добавил Стив с хитрой усмешкой.

Нан смущенно покраснела и подтолкнула Доджа вперед.

– Пойдем, ты должен познакомиться с остальными, – сказала она, а потом прошептала: – Ты мой добрый ангел! Что ты сделал со Стивом? Он совсем такой же, как в былые времена!

– А я сначала припугнул его, а потом призвал к здравому смыслу, – так же шепотом ответил Додж, а потом добавил обычным голосом: – Ну, представь же меня остальной компании. Ты знаешь, а Тесс чуть было не затмила тебя.

– Это я заметила, мистер Мерсер. Кажется, за тобой глаз да глаз нужен. Тесс здесь с сестрой, а она еще красивей.

Вскоре Додж оказался в таком чудесном окружении, что почти забыл о необходимости сохранять бдительность в ожидании Хатуэя. В голосе Нан он уловил ревнивые нотки, поэтому теперь полностью посвятил себя прелестной сестре Тесс. Однако очень скоро он понял, насколько она чистая, искренняя девушка, и не смог ее дальше дурачить. Тем не менее, он постарался дать понять Нан, что почти забыл о ее присутствии.

Додж первым заметил трех всадников, появившихся возле корралей. Только Нан тоже все время была настороже и мгновенно послала Доджу испуганный взгляд. Одним из всадников был Бак Хатуэй. Он был впереди троицы и довольно быстро приближался.

– А вот и Бак появился, – сказал один из сыновей Лилли.

Тогда все обратили на них внимание, и дядя Билл что-то вполголоса сказал Року.

– Ах, черт! Зачем это им понадобилось приезжать сюда в воскресенье? – протестующе воскликнул глава семейства.

– Да уж, не ко времени, – подтвердил Билл.

– Ну, если Бак ищет неприятностей, он их получит…

Их беседу прервал Стив, который стоял у перил и наблюдал за приближением Хатуэя.

– Па, Бак сегодня выглядит как-то угрожающе, – сказал Стив. Потом он посмотрел на Доджа, и в глазах его появились бесовские огоньки. Настал решительный момент. Предстояла первая встреча противников, и она должна была решить все. Важно с первого удара захватить инициативу, а потом направлять события в нужное тебе русло. Поэтому Додж не торопился, и, пока соперник приближался, он внимательно изучал его, стараясь определить его характер, сильные и слабые стороны.

Бак Хатуэй, был, безусловно, примечательный мужчина. Высокий, широкоплечий, на крупной голове грива соломенных волос, которая придавала ему величественный вид предводителя львиного прайда. Он был безусловно красив, но в лице его была какая-то неистовость, неодержимость, даже свирепость. Остановившись на нижней ступеньке, он внимательно посмотрел наверх, а потом обернулся к своим товарищам. В профиль он выглядел как-то более располагающе и приятно. Затем он снова повернулся к ним лицом и поднялся по ступенькам. Его огромные серые или, быть может, светло-голубые глаза, несли в себе то выражение свирепости, которое так точно характеризовало его натуру. Ноздри его, казалось, все время раздувались от гнева, а крупные губы складывались в дьявольскую усмешку. Все вместе черты его лица постоянно выражали внутренний жар, который происходил не столько из-за активной физической деятельности, сколько из-за безудержности характера.

Додж первым делом убедился, что Хатуэй был вооружен, и это сразу прояснило и, пожалуй, даже облегчило ситуацию. Когда Хатуэй поднялся на пару ступенек, Додж внезапно вскочил в притворном изумлении. Он обвиняющие указал пальцем на Хатуэя и возмущенно воскликнул:

– Лилли, сегодня ночью я выгнал этого парня с вашего поля. Он воровал ваше сорго.

Эффект был потрясающий, Додж даже не рассчитывал на такой. Над всеми собравшимися повисла зловещая тишина.

Лицо Хатуэя побагровело, но это была отнюдь не краска стыда.

– Рок, – прорычал он, – вышвырни его отсюда, а не то это сделаю я, клянусь Богом!

Додж шагнул вперед.

– Послушай-ка, Хатуэй, а что, если я не люблю, чтобы меня выгоняли откуда-то ни было? – но до этого свирепого аризонца не дошло значение взгляда, интонации, поведения его внезапного противника.

– Ничего, к концу сегодняшнего дня ты еще и не к тому успеешь привыкнуть, – резко ответил он.

– Ха! Ха! Ха! – короткий холодный смешок дяди Билла внезапно разрядил ситуацию. Додж, пожалуй, был единственным, кого этот смех не удивил.

– Над кем это ты смеешься? – яростно потребовал Бак.

– Бак, ну ты и рассмешил меня! – спокойно ответил техасец.

– Ага. Что ж, я и раньше догадывался. В таком случае, можешь убираться вместе с этим канзасским ублюдком.

Рок Лилли вышел, наконец, из состоянии оцепенения, в котором он пребывал, и вскочил, с треском отбросив стул в сторону.

– Бак Хатуэй, какого черта ты явился сюда в воскресенье? – проревел он.

– Мне наплевать, что сегодня воскресенье, Рок. Я не собираюсь ждать другого утра.

– Ты сошел с ума!

– К дьяволу! Я не сумасшедший, а если бы и был им, то мне здесь не перед кем отчитываться!

– Что все это значит? – дядя Билл, наконец, постарался направить разговор в нужное русло, понимая стремление Доджа. Нан, бледная, с широко раскрытыми глазами встала рядом с дядей, и это чрезвычайно воодушевило Доджа.

– Прошу прощения перед хозяевами, если я сделал что-то не так. Но я не очень понимаю, что тут неправильного, – торопливо ответил Додж. – Я привык ответственно относиться к тому, что мне поручено. Лилли, дело в том, что прошедшей ночью я услышал на поле какие-то звуки. Я быстренько оделся и побежал туда. Там я немедленно наткнулся на этого Хатуэя еще с тремя сообщниками, которые воровали ваше сорго. Я наставил на них винтовку и прогнал их. То же самое я сделал бы с любыми бандитами.

– Крал сорго Рока Лилли! – насмешливо воскликнул Хатуэй. – Отличная шутка. Пожалуй, я и сам над ней посмеюсь. Ха! Ха! Ха!

– Тебе не удастся меня одурачить, – ответил Додж, искусно имитируя гнев. – Ты крал сорго, и я могу доказать это.

– Конечно, крал, – подтвердил дядя Билл. – Сегодня утром я видел твои следы. И кроме того, я каждое утро не досчитываюсь нескольких связок из тех, что мы собрали за день.

– Бак, будет лучше, если ты сегодня уедешь отсюда. Сегодня не тот день, когда стоит устраивать скандал перед моими родными и гостями.

Лилли выглядел довольно смущенно, но Додж ожидал, что он несколько иначе отнесется к происшедшему.

– Рок, твое слово – закон в твоей семье. Но тебе не удастся задурить меня ни гостями, ни воскресеньем. Я приехал, и тебе придется решать, что для тебя важнее. И тогда, может быть, ты намекнешь этому канзасскому ковбою, чтобы он вел себя потише. Да и дядя Бил, как мне кажется, несколько тут загостился.

– Рок, ты позволишь этому щенку Хатуэю так разговаривать в твоем собственном доме? – оскорбленно заговорил дядя Билл. – Это неприлично. Я просто не понимаю тебя.

– Попридержи-ка язык, – мрачно проговорил Лилли. – Я не могу запретить Хатуэю приезжать сюда. Но я, конечно, не позволю указывать, что мне делать.

Додж понял, что это критический момент, который нельзя упустить.

– Лилли, это я виноват в том, что произошел скандал. Прошу меня простить. Но теперь все слишком далеко зашло. Я хотел бы только узнать, Хатуэй воровал ваше сорго или нет?

– Мы все хотим это знать, – добавил дядя Билл.

Лилли закашлялся, он почувствовал, что его загнали в угол.

Тогда Стив неожиданно вскочил со скамейки около перил.

– Отец, я сейчас все объясню. Додж не ошибся, Хатуэй действительно крал сорго. Я был там и помогал ему. Еще там был Бен, если только у него хватит смелости признаться в этом. Бак нанял нас обоих. Мне страшно были нужны деньги, а Хатуэй платил за то, что я помогал ему таскать снопы. Таким образом я и пристрастился к белому мулу. Но теперь я завязал, отец, действительно завязал. И можешь благодарить за это Доджа.

Лилли, как слепой, нащупал свой стул и плюхнулся на него. Лицо его было пепельно-бледным, горло дрожало.

– Стив Лилли, ты предал меня, – жестко заявил Хатуэй. – И ты заплатишь за это, подлец. Надо же так опозориться перед этим ковбоем и своей девушкой!

– Мне все равно, как ты это назовешь, Бак. Но я благодарю Бога, что у меня хватило смелости все это выговорить. А теперь оставь меня в покое.

Додж оттолкнул Стива назад.

– Спасибо, парень. Но с тебя довольно. Дальше мое дело, правда, довольно грязное. Рок, я больше у вас не работаю, но я и не гость в вашем доме. Мистер Хатуэй вздумал оскорбить меня. И это уже мое дело.

Казалось, Хатуэй совсем был лишен страха, но он был так разозлен, что почти потерял самообладание и способность владеть ситуацией.

Но дядя Билл тоже чувствовал себя неудовлетворенным.

– Послушай-ка, Хатуэй, я что-то не очень понял Стива. Я еще раз хочу прямо спросить тебя. Додж действительно застал тебя в тот момент, как ты воровал сорго?

– А кто такой Додж?

– Вот этот парень, которого ты так любезно называешь канзасским ковбоем. Его зовут Додж Мерсер. Это имеет для тебя какое-нибудь значение?

– Абсолютно никакого. И я не вижу пока в нем ничего особенного, чтобы чувствовать себя польщенным таким знакомством, – усмехнулся Хатуэй. – Но если тебя это так волнует – да, он поймал нас в тот момент, когда мы увязывали сорго.

– Отлично. Так вы все-таки воровали его, или вы это называете как-то иначе?

– Вот уж нет! Это мое сорго, и земля тоже, и дом – все вокруг.

– Ах, вот как. Каким же образом?

– У меня есть закладная на это ранчо.

– Ага. Кажется, я начинаю понимать. И что еще?

– Твой брат должен в два раза больше, чем стоит и этот дом, и земля, и скот.

– И ты можешь это доказать?

– Мне нечего доказывать, Рок дал слово.

Дядя Билл повернулся к брату.

– Рок, это правда?

– Да. Я дал… дал слово, – хрипло ответил Рок.

Техасец явно решил, что его партия сыграна, и бросил на Доджа многозначительный взгляд. Он отошел на задний план, оставив крыльцо в распоряжении Доджа. Остальные зрители, стоявшие вдоль перил, тоже попятились назад. Хатуэй все это время стоял на нижней ступеньке и теперь стремительно взлетел на крыльцо. Его непроницаемые глаза с ненавистью смотрели на Доджа.

Нан бросилась ему наперерез.

– Итак, это был ты? – вспыхнув, вскричала она с презрением. Она была само воплощение ярости. Додж не отрывал взгляда от своего противника, но краем глаза успел заметить бледное лицо и сверкающие глаза Нан.

– Ну да, я, – нисколько не смутившись, ответил Хатуэй. Он уже успел справиться с первой вспышкой безудержного гнева.

– Бак Хатуэй, это ты покрыл позором моего отца и разорил нас всех, – хрипло вскричала она. – Я всегда чувствовала, что с тобой что-то не так. А теперь я тебя ненавижу. Мой отец дал слово, что я выйду за тебя замуж. Но я нарушу это слово. Прямо здесь и сейчас! Я не выйду за тебя даже ради того, чтобы спасти нас от голода и смерти.

– Ты бы лучше помолчала, Нан Лилли, – как ужаленный, вскричал он. – К счастью, ты сама себе не хозяйка, слово твоего отца – закон.

– По-моему, ты не понял меня. Я сказала, что ненавижу тебя!

– Ну-ну, тебе просто надо успокоиться. Вся эта история произвела на вас всех слишком большое впечатление. Я тебе потом все объясню. Этот канзасец ужасно разозлил меня, я сам не понимал, что говорю.

Его слова можно было бы принять за просьбу о прощении и примирении, если бы не жесткий, холодный взгляд его глаз.

– Ты можешь говорить, что угодно, но между нами все кончено. И отцу не удастся изменить мое решение. Если бы только я могла предположить, что ты… О, я никогда не прощу тебе того, что случилось с моим отцом – и еще Стив, Бен! Лучше уходи отсюда немедленно, Бак Хатуэй!

Кажется, до него, наконец дошло, насколько серьезно то, что она говорила, он весь налился злобой и, обернувшись к Року Лилли, прошипел:

– Рок, ты слышишь, что говорит эта девчонка! И это Нан Лилли! Член семьи Лилли, чье слово нерушимо! То, что она говорит, это и твое мнение?

– Бак, я никогда ничего не говорил о ее чувствах к тебе и вряд ли мне удалось бы их изменить, – с трудом проговорил Лилли. – Но, если ты все еще хочешь получить ее – после всего, что она сказала – что ж, мое слово неизменно.

– Ну, Нан, ты все слышала, что говорил твой отец? – скрипуче объявил Хатуэй, протягивая к ней слегка дрожащую руку. – Так что все твои вопли ровным счетом ничего не значат!

– Я лучше умру! Ты гнусный самогонщик! – Нан вся пылала от гнева, и ее слова падали, как раскаленные угли.

Он отшатнулся. До сих пор слово «самогонщик» прямо не упоминалось и теперь оно больше всего обожгло его.

– Итак, кажется, мне есть за что поблагодарить нашего канзасского друга? – лицо его стало совершенно серым, глаза превратились в две горящие щелочки.

Но ему не удалось испугать ее. В ее жилах текла та же кровь, что и у Стива – кровь Лилли – и именно теперь она по-настоящему проявила себя. Но в вопросе Хатуэя слышался весьма недвусмысленный намек.

– Да, мистер Хатуэй, вы не ошиблись, – ответила она. Дядя Билл решительно отстранил ее в сторону, чтобы Хатуэй и Додж остались один на один на крыльце.

– Ах ты, паршивый проныра! Ты мне уже надоел! – взревел Хатуэй и выбросил правую руку в мощном скользящем ударе.

Додж вполне мог уклониться от удара, но вместо этого он стойко принял его. Могучий кулак ободрал ему скулу и подбородок, и Додж с трудом удержал равновесие.

– Вы все видели, что он сделал! – взволнованно вмешался дядя Билл и широко расставил руки, удерживая остальных зрителей этой стычки от вмешательства. – Бог свидетель, это ему дорого обойдется!

Додж спокойно потрогал рукой место, куда пришелся удар. Он был совершенно холоден и спокоен и не испытывал никакой злобы к противнику. Ему было даже отчасти жаль этого деревенского буяна, так необдуманно поднявшего на него руку. План своих дальнейших действий он уже давно обдумал и знал, что теперь ему следует проявить гнев и раздражение. Но после того, как Нан выступила с таким отважным и решительным заявлением, Додж решил сделать все возможное, чтобы не убивать Хатуэя у нее на глазах. Он попробовал для начала потянуть время.

– Итак, ты меня ударил? – медленно и холодно проговорил он.

– А ты что, не почувствовал? Давай, я могу еще раз, да посильнее! – насмешливо ответил Хатуэй. Не получив никакого отпора, он был теперь абсолютно уверен в своем преимуществе и приготовился выполнить свою угрозу.

– А ну-ка, посмотри сюда, – внезапно ответил Додж, выбросив вперед правую руку. Тут, конечно, было на что посмотреть – у него была красивая, смуглая, гибкая, мускулистая рука, в ней чувствовалась сила и угроза. – Бак, за последние десять лет эта рука ни разу не ударила человека. Она не знала перчатки, не держала лопату. Это значит что-нибудь для тебя, Хатуэй?

– К черту! Мне плевать на твою руку и на твою гладкую болтовню! – рявкнул в ответ Хатуэй. Но что-то его смущало, и в глубине души он чувствовал, что уже далеко не так уверен в себе, как вначале.

– Я так и думал. Поэтому я действительно не буду больше терять времени на бессмысленные разговоры с тобой, – с расстановкой ответил Додж. – Посмотрим, может быть, этот язык ты поймешь немного лучше.

После неторопливой речи молниеносный удар прозвучал особенно неожиданно. Мощный кулак попал точно в центр лица, и Хатуэй во всю длину тяжело рухнул вниз с крыльца, при этом еще сильно ударившись головой об ступеньки. Правда, правой рукой и локтем он сумел немного смягчить падение, но все равно эффект был потрясающим. На разбитом лице его было написано изумление и ярость раненого хищника. Из носа хлынула кровь, заливая рот и подбородок. В его горящих глазах была такая ненависть, что Додж почувствовал, как в нем поднимается ответное бешенство. Еще мгновение, и последний выстрел навсегда бы покончил с Хатуэем. Но враг находился в таком беспомощном положении, что Додж удержался от такого искушения. Он прыгнул, как кошка, и ударом ноги окончательно сбросил Хатуэя с крыльца.

С револьвером в руках Додж спустился еще на пару ступенек. Хатуэй лежал, задрав ноги. Лицо его представляло кровавое месиво, он был в сознании, но не мог даже пошевелиться.

– А ну, забирайте его отсюда, – резко приказал Додж. – Да поспешите, а то я убью его.

Двое приятелей подскочили к Хатуэю и потащили его по тропинке. Они попытались поставить его на ноги, но он не мог стоять без их поддержки. При движении он с трудом сдерживал стоны, воздух со свистом прорывался сквозь его разбитые губы.

– Эй, – напоследок окликнул их Додж, и парни испуганно оглянулись, – когда он придет в себя, скажите ему, чтобы без оружия мне больше на глаза не попадался. Затем он подождал, пока они исчезли из виду, и повернулся к веранде. Он медленно поднялся по ступенькам, засовывая револьвер в кобуру. Рок Лилли поднялся ему навстречу, и Додж впервые смог представить, что это был за человек до того, как ядовитое зелье начало свое разрушающее действие в его душе и теле.

– Лилли, боюсь, я не смог бы сделать ничего другого, – извиняющимся тоном проговорил Додж. – Простите, что я огорчил Вас – я испортил вам воскресенье и, боюсь, здорово навредил Нан. Но теперь уже ничего не изменишь. Скажу больше, если бы не Нан, я бы убил его.

– Так почему же, черт возьми, ты не сделал этого? Думаю, Нан смогла бы пережить это, – мрачно ответил старик. – Приехал сюда, заварил всю эту кашу, а до конца дело не довел.

– Но все случилось так неожиданно. Откуда мне знать?

– Черт побери, приятель, ты думаешь, я совсем выжил из ума? – резко возразил Лилли. – Может, на поле ты их поймал и случайно. Может быть. Но все остальное – спектакль. Ты, Нан, Билл пытаетесь разыграть меня. Да еще и Стив в вашей компании. Но не думай, что вам удалось обмануть меня. Я особенно рад за Стива. Давно уже подозревал, что с парнем что-то неладно. И что Бак – мерзавец – я тоже догадывался. Он вынудил меня дать слово – насчет Нан. Это подлая сделка. Но пока я жив, мое слово нерушимо. Это все.

Нан в смятении и растерянности выступила вперед.

– Папа, пожалуйста, не выгоняй Доджа!

– Да что ты, девочка, кто говорит об этом? Он может делать, что хочет. Может, тебе удастся повлиять на него и сделать его кротким, как овечка. Ха! Ха!