Текст книги "Цена вещей"
Автор книги: Зенна Хендерсон
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Зенна Гендерсон
Цена вещей
Виат едва доплелся до поселка из лагеря пришельцев. Хохолок его был вырван, с куртки исчезло дэви, из разорванного рта сочилась кровь. Глаза его были совершенно пусты. Он просидел целый день на солнцепеке в центре поселка, глядя куда-то вдаль сквозь любопытных детей, которые, обступив его, наперебой о чем-то спрашивали своими пронзительными голосами.
Когда на Виата пала тень надвигающегося вечера, он, с трудом поднявшись на ноги, прошел два шага и рухнул замертво.
Потом пришла его мать. Идти ей было недалеко – скорчившееся в пыли тело лежало совсем рядом с ее домом. Она приколола к обрывкам куртки киом и тем самым подтвердила смерть сына. Это был киом, который она сама придумала и сделала в тот день, когда родился Виат. Родился, чтобы затем умереть.
Ее сын не успел еще никому отдать свое сердце, поэтому киом прикрепляла к его груди единственная дорогая для покойника женщина – его мать. Мать проводила сына в последнюю дорогу, оставив гореть пелу в центре киома, потому что Виат ушел, оставив о себе добрую память среди соплеменников и любовь в сердце матери. А тем, кто оставляет после себя любовь, освещает дорогу в Мир ушедших тусклый свет пелу. И если не прикрепить к груди умершего киом, он будет вечно блуждать по этой дороге наощупь и никогда не попадет в тот таинственный Мир, который ожидает каждого.
Только потому мать вначале приколола киом и лишь затем оплакала тело сына.
После того, как тело Виата было предано земле, собралась небольшая толпа поселенцев. Подставив спины лучам восходящего солнца, они замерли, думая о том, что же им готовит грядущий день. Когда же солнце прошло середину небосклона и начало светить им в лицо, поселенцы разом заговорили, прикрываясь ладонями от слепящего света.
– Пришельцы причинили нам зло! – первым воскликнул Доби, хлопнув обеими ладонями перед собой и подняв густой клуб пыли. – Из-за них не стало Виата! Он не вернулся из их лагеря. Пришло лишь его тело, которое дышало до тех пор, пока не поняло, что душа в него уже не вернется…
– Пришельцы пришли к нам с миром, – перебил Деси, – они даже посадили свой корабль на пустыре, чтобы не повредить наши посевы. Не нужно их бояться. – Деси мечтательно посмотрел на небо, оживляя в памяти тот миг, когда оттуда, с небес, спустился странный аппарат с не менее странными существами. – Не стоит, наверное, переносить место нашего поселка из-за них. Они не сделают нам зла.
– Да! – кивнул Доби. – Они не хотят нам зла. Но дыхание их ядовито для нас. И те беззвучные мухи, которые вылетают из их ладоней, приносят нам смерть! Лучше, если мы навсегда уйдем отсюда. И пусть пришельцы никогда не смогут нас найти!
– Но мы их совсем не знаем! – пронзительно закричал Деси, хохолок его вздыбился, словно от сильного порыва ветра. – Глупо не общаться с ними! Они принесут нам дары…
– Тот, кто приносит дары, обязательно чего-то просит взамен! Мы не можем отдавать жизнь наших юношей за один лишь взгляд на пришельца. – Доби в раздумье пропускал между пальцев серую пыль и глядел, как ее относит вдаль внезапно поднявшийся ветер. Точно так же сегодня был унесен туда, откуда еще никто не возвратился, прах Виата.
– Но постойте, – раздался звонкий голосок Вети. Ее голубой хохолок весь напрягся от волнения. – Они знают то, чего не знаем мы. Нам не удавалось подниматься на небеса и потом возвращаться обратно!
– Да, и сто раз да! – воскликнул Деси, пожирая глазами Вети, державшую, в знак искренности своих слов, руку у самого сердца. – Они много знают, у них есть дары для нас!
– Знания – единственный дар, которого не стоит опасаться, – проговорил Тэфу своим низким голосом. – Но дары в их руках подобны яду, от которого мы оцепенеем. Их дары свяжут нас по рукам и ногам. Это говорю я, Тэфу!
– Старо как мир, – снова закричал Деси, – как тот старый мир, который вот-вот развалится. Придут новые времена!
– Хорошие слова, – кивнул своим полинявшим от времени хохолком старый Доби, – если только эти слова – камень, а не легкая пыль, которая улетает туда, куда подует ветер. Я не знаю пришельцев. Я хочу их узнать. Я пойду к ним.
– И я, – пророкотал Тэфу.
– А я, а я? – вновь затрещал своим пронзительным неокрепшим голоском Деси и вскочил на ноги, вздымая клубы пыли.
– Молод еще,– отрезал Тэфу.
– Молодые глаза могут заметить то, что проглядят старые, – резонно заметил Доби.
– Тогда у нас одна дорога! – закричал Деси, и его хохолок победоносно вздыбился.
– Деси, – прошептала изменившимся от волнения голосом Вети, – ты вернешься из стана пришельцев таким же, каким вернулся Виат. У тебя сейчас появилось новое сердце. Это не твое сердце, Деси!
– Я вернусь! – закричал Деси. – Я обязательно вернусь и наполню ваши ладони чудесными вещами! – Он склонился и поцеловал умоляюще протянутые к нему руки Вети.
Время – это не только часы и дни. Время – это не только шаги солнца по горизонту. Время – это еще и затаенное дыхание, это ожидание, чутко ловящее каждый шорох.
Это время проходит с неимоверной скоростью вместе с шорохом травы, шелестом тростника, отзвуком шагов, которых ждешь, но так и не можешь дождаться. Перед неумолимой поступью времени даже горы раздвигают свои твердыни, чтобы пропустить его туда, откуда оно уже никогда не вернется – в Вечность.
Впереди толпы медленно шел Тэфу, припадая на одну ногу, гребень его вяло спадал на затылок, тугая повязка, наложенная на голову, плотно закрывала глаза. Вслед за ним, наугад, шатаясь из стороны в сторону, брел Доби, пока, наконец, не наткнулся лбом на выступ знакомой с детства скалы и не сполз обессилено в дорожную пыль. Медленно садилось солнце.
– Деси?! – пронзительно воскликнула Веж, и от ее вопля толпа встречающих шарахнулась в сторону, оставив несчастную наедине со своим горем.
– Он не захотел возвращаться с нами, – прошептал Доби. – Он лишь смотрел, как мы уходим.
– Он остался добровольно?! – Вети от ужаса прикрыла руками рот. – Его не заставили там остаться эти пришельцы?
– Добровольно? -переспросил Доби, глядя сквозь Вети незрячими глазами. – Заставили насильно? Нет. Ему никто не связывал рук и никто не стоял на его пути! – И Доби удивленно, словно впервые, потрогал свои незрячие глаза, из которых катились мелкие слезы.
– Ну откройтесь же, – умоляюще прошептал он, – где же свет?
– Расскажите мне! – воскликнула Вети. – Да расскажите мне наконец!
Доби бесцельно возил руками по бархатистой пыли.
– у них есть все, – начал он свой рассказу – и они настоящие волшебники. Пришельцы могут дать на м много интересных и прекрасных вещей для наших дэви. Мы никогда не видели таких чудесных вещей. У них есть страшное оружие претив кровожадных куту, у них есть орудия, при помощи которых мы будем возделывать наши
поля…
– А Деси? Где же Деси? – с тревогой и болью в голосе переспросила Вети.
– Деси увидел все это, и ему захотелось всего, – пророкотал Тэфу. – Его дэви было сброшено с куртки еще до захода солнца. Он был как ребенок на цветущем лугу, который хватает цветок, но видит рядом еще более красивый и бросается к нему… Этой погоне нет конца.
– Нет. Он вернется, – возразила Вети. – Его любопытство должно рано или поздно иссякнуть…
– Он вернется так, как вернулся Виат! – прорычал Тзфу.
– Он вернется так, как возвратились я и Доби! – Протянув вперед руку, он закричал, едва сдерживая слезы:-Сколько пальцев я держу перед собой, а?! Шесть? Два? Один?1 Я их никогда не увижу!!
– Мы изменим место стоянки, – сказал кто-то из толпы.
– Пришельцы нас никогда больше не найдут.
– Они не хотят зла, – слабо веря в свои слова, прошептала Вети, – они не сделают Деси ничего плохого. Он непременно вернется.
– Так, как вернулся я, – упрямо повторил Тэфу. – Я был среди них, и смертоносное дыхание пришельцев ослепило меня. И только Время и Ушедшие смогут ответить, вернется ли ко мне когда-нибудь зрение. Один из них долго говорил со мной. Он рассматривал мои глаза. Он заботился обо мне. Но я все равно ослеп.
– А ты? – обратилась Вети к Доби. – Ты тоже пострадал?
– Я не подходил к ним близко, – ответил тот, – но это не помогло. – Он обнажил ногу. От колена до бедра шла глубокая рана, рваные края которой блестели странным тусклым блеском. – Я был среди деревьев, – продолжал Доби, -, когда услыхал за спиной вой куту. В это время в руках пришельца блеснула молния, и вой прервался. Я бросился в кусты, и …его рука очертила контур раны.
– Но Деси…
– Деси вел себя как нищий маю, – оборвал восклицание Вети низкий голос Тэфу. – Он ходил за пришельцами с протянутой рукой. «Постойте, постойте, – кричал он нам вслед, – с помощью этих вещей мы будем править миром!» А зачем нам править миром? В мире нет ни первых, ни последних, и солнце светит всем одинаково. Почему мы должны грабастать вещи, цена которым – дорожная пыль, чтобы потом управлять нашими братьями?
– Оплачь его смерть, – прошептал Доби, – тысячи смертей окружают – его сейчас. И даже если тело его вернется в поселок, то сердца его с нами уже не будет никогда. Оплачь его!
– Да! – пророкотал Тэфу. – Оплачь его и воздай хвалу небу за то, что поселок наш надежно укрыт от чужих глаз и пришельцы никогда уже не посеют здесь семена зла, из-за которых мы потеряли Виата и Деси.
– Табу, – тихо, но твердо произнес Доби. – Отныне тропа к ним закрыта навсегда.
Вети, распростершись в пыли на тропинке, оплакала Деси, сжимая в руках его киом, киом, который Деси, уходя, оставил ей, как часть своего сердца.
Почти неслышно к Вети подошла мать Виата и стала рядом, чтобы разделить горе, которое постигло их обеих.
– Твоя печаль не может сравниться с моей! – закричала Вети, заламывая руки. – Ты смогла приколоть киом к его груди, ты оплакала его тело и предала его земле! Не смей плакать со мной! Ты знаешь, что Виат на пути в Мир Усопших, а путь Деси мне сейчас неведом! Жив ли он?
Может быть, он умирает сейчас в диких зарослях без пелу, который осветил бы ему путь после смерти! Может быть, он, слепой и искалеченный, ползет по нашей тропе? Я оплакиваю свою надежду. А это страшнее, чем оплакивать смерть! Уйди – я хочу остаться одна!
Вети рыдала до тех пор, пока слезы ее не истощились и рыдания не перешли в глухие стоны. Ее никто не трогал, зная, что Вети проводит свою печаль и снова станет прежней.
Жизнь в поселке шла своим чередом.
Но вот настал день, когда все жители поселка гурьбой высыпали на тропу, ведущую в лагерь пришельцев. Все, оцепенев, смотрели на то, как в поселок, стеная и прихрамывая, входил Деси.
– Деси?! – заголосила Вети, – Деси!
– Дай передохнуть, – тяжело проговорил тот и устало привалился к скале. Это был уже не тот Деси, чьи легкие ноги могли соперничать в быстроте с неутомимым куту. – Дорога забрала у меня все силы.
– Деси, – простонала Вети, прижав к груди киом. Потом она взглянула на свои ладони, рассмеялась и отшвырнула киом далеко в сторону. – О, Деси… – внезапно осеклась она, увидев его искалеченную руку, выщипанный хохолок и разорванную куртку. Глаза Деси уже не принадлежали ему. В них был какой-то странный тусклый блеск. В них отражались пришельцы.
Вети испуганно попятилась.
– Я обещал, – с трудом проговорил Деси, обращаясь ко всем, но глядя только на Вети, – я обещал вернуться, чтобы наполнить ваши дома волшебными вещами…
Но даже Вети в ответ на эти слова заложила руки за сипну – подарки пришельцев еще никому не приносили добра.
– Смотрите, – торжественно произнес Деси, кладя перед собой предмет какой-то странной формы, – в нем – смерть для всех кровожадных куту, будь они шести– или двуногими! И пусть теперь только попробуют эти наглецы из Дарло заявить, что они тоже могут ловить рыбу в ручье Клори! Все будут подчиняться только нам! Вети, – окликнул он подругу, – я дарю тебе власть над всеми.
Вети отступила еще на один шаг.
– А здесь, – положил он рядом с оружием стеклянный флакон, – здесь то, что приносит нам радость и смех. Пришельцы зовут это водой. Этому позавидуют даже жители Мира Ушедших! Один глоток – и все позади: боль, печаль, утраты и несбывшиеся желания… Вети, возьми его и ты забудешь все свое горе!
Вети отрицательно покачала головой.
– А здесь, – он вытащил из-под куртки кусок блестящей ткани, которая, попав под солнечные лучи, на мгновение ослепила всех своими яркими бликами, – здесь, Вети…
Сердце Вети дрогнуло. Ни одна из обитательниц поселка не смогла бы остаться равнодушной, увидев подобную красоту. Она подалась вперед, чтобы получше рассмотреть чудесную ткань, попробовать ее плотность и качество…
– Это – дар твоей красоте, – продолжал Деси, – ты сможешь всегда любоваться собой. И вскоре мы – ты и я -будем править миром!
Вети вновь отшатнулась в сторону.
– Не подарков от тебя ждала я все эти долгие дни, -произнесла она глухо, пятясь от странных вещей, выложенных Деси прямо в пыль, – пойдем, я залечу твои раны.
– Да постой ты! – закричал Деси. – Ты что, не понимаешь, что с этими чудесными вещами наш поселок будет править всей долиной, а затем – всем миром!?
– Зачем?
– Как – зачем? – переспросил Деси. – У нас будет все, что мы только пожелаем! Мы не будем больше работать, мы будем только приказывать и получать все, что захотим! У нас будет Власть!
– Зачем? – повторила свой вопрос Вети. -Нам достаточно того, что у нас уже есть. Мы не голодны. У нас есть где укрыться от ветра. Мы работаем, когда это нужно. Мы отдыхаем, когда работа выполнена. Зачем нам больше?
– Деси считает, что такая жизнь не для него, – сказал Доби. – Ему нравится много шума и суеты. Ничего, Деси, – скоро начнется сезон охоты на куту. Прибереги свой пыл для этого. Сейчас в твоем сердце – искушения, желания и сладкий страх. Если они поселяются в чьем-нибудь сердце, то между ними начинается борьба. Вечная борьба, Деси.
– Искушения, желания, страх, – очень похоже передразнил Деси старого Доби. – Вот, смотрите! – Он схватил оружие, лежавшее у его ног и, слегка поведя рукой, срезал верхушку дома, в котором жил слепой Тэфу. – Что останется от куту, если охотиться на них выйду я? Но если так можно разделаться с куту, – продолжал Деси, – то, что тогда можно будет сделать с жителями Дарло?
– Деси! – снова воскликнула Вети. – Пойдем, я перевяжу твои раны. Время залечит их на твоем теле и в твоей душе. Ты забудешь пришельцев, Деси!
– Не нужно меня лечить! – пронзительно завопил Деси, лицо его посерело, остатки вырванного хохолка встали дыбом. – И вам никогда не понадобится лечение, вы будете всегда здоровы, и у вас никогда не будет ран, если вы впустите пришельцев в наш поселок! Они дадут нам всем волшебные вещи, они напоят всех водой и одарят блестящими одеждами! И все это– взамен на паршивые, никому не нужные дэви. – Деси презрительно усмехнулся: -За дэви нашего поселка они готовы отдать даже свой собственный небесный корабль!
– Но они никогда не придут сюда, – возразил Доби, – путь к нашему посёлку надежно спрятан от их глаз. -Он машинально потер свои ослепшие глаза. – Мы сейчас должны… -
– Ожидать завтрашнего дня! – снова заверещал Деси, и голос его отражался каждой нотой в сердцах притихших соплеменников. – Завтра они будут здесь!
– Как – «здесь»? – переспросил kto-to.
– Ты указал им дорогу?! – раздался пронзительный крик.
– Ты им все рассказал?! – взревел поселок.
– Да, – недоуменно посмотрел на всех Деси. – А как бы я иначе мог получить от них подарки?
– Подарки?! – воскликнул Доби. – Ты принес нам смерть!
– Но я не предавал вас, – из последних сил, внезапно обмякнув, пробормотал Деси. – И не всем несут смерть эти страшные пришельцы! Я-то жив…– Oт внезапно нахлынувшей ярости его голос окреп: – Вы просто не хотите перемен! Но ведь все в мире меняется! Это же естественный ход вещей… – он на минутку замялся, вспоминая услышанное от пришельцев слово, -это прогресс!
– Не всякие перемены – прогресс, – возразил Доби пряча в ладонях ослепшие глаза.
– Хотите вы этого, или нет, но завтра пришельцы будут здесь, – голос Деси поднялся до пронзительного визга: – И вы пока что можете выбирать – или попрятаться по домам, как это сделали дураки из Печу, или прийти к пришельцам со своими дэви и получить взамен богатство и власть!
– Или опять перенести место лагеря, – сказал Доби, как можно дальше от глупой жадности и предательства.
У Деси перехватило дыхание.
– Вети? – раздался его умоляющий шепот. – Нам с тобой не нужно уходить со всеми, мы дождемся пришельцев, и тогда… Мы завладеем всем миром, Вети! У нас будет все, что мы захотим… Останься со мной, Вети!
Вети долго смотрела в его глаза.
– Зачем ты вернулся? – прошептала она сквозь слезь – Зачем? – И вдруг она пронзительно закричала: – Зачем?!
Внезапно наклонившись к подножию скалы, она подняла так недавно отброшенный ею в сторону киом. И прежде, чем Деси понял, что происходит, она прижала знак смерти к его куртке. Затем решительным движением оторвала пелу и отшвырнула его в пыль.
Глаза Деси расширились от ужаса, рука его потянулась к киому, но он так и не осмелился дотронуться до это страшной печати, отделявшей мертвых от живых.
– Нет! – закричал он. – Не– е– е– е– т !!!
Рука Вети, дрожа от напряжения, тоже потянулась к киому, но страшным усилием воли она убрала ее…
Деси упал на землю, зная наверняка, что он сейчас умрет и умрет без любви, что он войдет в вечную тьму неосвещенным киомом. Лежа в пыли, он чувствовал своей щекой твердый угол оружия, а солнечный свет, отраженный граненым флаконом с водой, пускал в его щек веселых солнечных зайчиков.
Один, умерший без любви, – это как цветок, раздавленный на тропинке. Но к цветку, сломленному чужой волей, испытываешь жалость, а здесь…
Все обитатели поселка разошлись по своим делам, пребывая в полной уверенности, что Деси скоро умрет.
Вети шла позади всех неуверенной походкой и что-то тихо шептала про себя.
Подул ветер и занес толстым слоем пыли все подарки, принесенные Деси, а потом и его самого.
Деси лежал не шелохнувшись и ожидал того момента, когда его дыхание остановится навсегда.
