Текст книги "Соблазнитель"
Автор книги: Збигнев Ненацкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Я хотел бы у вас побольше узнать про женщин, господин Эвен, – сказал я. – Мысль о них мучает меня по ночам. Мне с ними не везет, господин Эвен. Я постоянно ношу при себе в левом кармане тот крупный банкнот, который я всегда боялся разменять, и сейчас не знаю, можно ли на него еще что-то купить. Это старый довоенный банкнот с надписью «Bank of England».
– Вы все можете на него купить, – пренебрежительно махнул рукой Мартин Эвен. – Вопрос только в том, действительно ли вы хотите от него избавиться. Вы уже пытались это сделать?
– О, да. Не раз. Но, возможно, я прочитал слишком много книг, господин Эвен. Женщины мне кажутся существами загадочными, таинственными, жестокими или слабыми, сильными и непостоянными, умными, глупыми, коварными, фатальными. Я часто пою «La donna й mobile»[42]42
«Женщина непостоянна» (итал.).
[Закрыть], вы ведь знаете эту арию, правда? И поэтому я так осторожен.
– Ерунда, дружище, – пожал плечами Мартин Эвен, – я ведь просил, чтобы вы на время забыли о литературе. Я уже трижды вам говорил, что женщины – просто обыкновенные человеческие существа женского рода. И это все. Они не лучше и не хуже нас. Женщины чуть иначе устроены и поэтому иначе реагируют на определенные явления. У них вагина вместо пениса, ежемесячно у них бывает менструация, они могут иметь детей, если их оплодотворит мужская сперма. Они детерминированы своей биологией и общественным воспитанием точно так же, как и мы – мужчины.
– Этого мало, господин Эвен.
– Этого мало, чтобы написать роман о женщине, но вполне хватит, чтобы она не казалась вам существом лучшим или худшим, чем мужчина, таинственным, непостоянным либо коварным. Однако любое человеческое существо отличается не только несколько иным анатомическим строением, но каждое из них росло и развивалось в различных социальных условиях. Нет в мире двух идентичных существ. Также нет и двух одинаковых женщин. Другими словами, каждая женщина, хотя она и похожа на других, все же чем-то отличается. Конечно, эта разница в нюансах, но все равно к любой из них необходимо выработать особенный подход. Как же меня забавляют мужчины, которым кажется, что к каждой женщине надо подходить со стоящим пенисом. Они смешны, потому что шагают по миру, гордо тряся своим членом, а когда их время проходит, эти испуганные и отчаявшиеся люди часами сидят в приемных сексологов. А я могу заявить вам с полной ответственностью, что для многих женщин важнее, если их просто погладят по волосам. Я знал импотентов, у которых были прекрасные и страстные жены, так в них влюбленные, что им никогда даже в голову не приходила мысль об измене. Если вы так цените литературу, то такой случай, например, описывает Фрэнк Гаррис в книге «В погоне за полнотой жизни», которая когда-то была большим бестселлером. Вообще говоря, а каждое обобщение одновременно является некоторым упрощением, женщины – это существа, которые, прежде всего, хотят быть замеченными. Одни хотят, чтобы в них была замечена поэтическая душа, платье, настроение, юмор, интеллигентность, другие, наконец, жаждут, чтобы в них видели соблазнительную самочку. К женщине всегда следует подходить с большим вниманием, заинтересованно. Иногда, чтобы покорить женщину, мне приходилось изображать импотента, которого она, одна-единственная, могла возродить и «воскресить», как Христос воскресил мертвого Лазаря. Если вы хотите навсегда влюбить в себя женщину определенного типа, не давите на нее своей прекрасной мужественностью, говорите ей, что только она в состоянии сделать вас мужчиной. И если даже она на какое-то время отойдет от вас, то все равно вернется смиренная и верная, чтобы почувствовать себя настоящей женщиной. Самым большим мерилом женственности является пробуждение мужчины, которого ни одна до нее не смогла разбудить. Вот тогда она любит вас, как любит себя, а может, и еще больше.
– Вы – сатана, господин Эвен, – прошептал я.
– Но бывает совершенно другой тип женщин, дружище. Они больше всего ценят простоту. Как правило, это красивые женщины, почти что с детских лет привыкшие к комплиментам, к вечным заигрываниям, кажется, что они от них устали и считают их лживыми, поскольку всегда, раньше или позже, из уст мужчины слышат предложение уединиться с ним в каком-нибудь укромном месте. Красивая женщина знает, что она красива, ей об этом говорит не только зеркало, но и слова, и взгляды многих мужчин. Она знает, что возбуждает страсть у мужчин. Вы говорите о ее красоте, о цветочках, читаете ей стихи и ведете на прогулку при свете луны, а она смотрит на ваши уста и ждет, когда же, наконец, будут произнесены ожидаемые ею слова. Вы для нее – не тайна, и она, по сути дела, чувствует к вам нечто вроде презрения из-за того, что вы так петляете. Вы в ее глазах немного смешны, а такие чувства не возбуждают сексуального влечения. Поэтому к простой женщине надо подходить просто. Следует сказать, что вы ее страстно желаете. Она на это не обидится. Такая женщина ответит вам «да» или «нет», но даже если скажет «нет», то всегда вам оставит какой-нибудь шанс. Впрочем, я расскажу вам одну историю, которая, возможно, какому-нибудь литератору послужила бы канвой рассказа о том, какими загадочными и непостоянными бывают женщины, хотя вся эта история проста и понятна. Так вот, однажды зимой я поехал с моим другом, большим любителем женщин, на отдых в маленький пансионат в горах. Наши номера разделяла комната, где жила одна молоденькая актриса, которая к тому же сидела за нашим столиком. Уже в первый день я и мой друг высказали этой актрисе свое желание провести с ней ночь и получили презрительный и твердый отказ, что нас сильно задело, ведь мы тогда были молодыми и симпатичными мужчинами, жизнерадостными и полными благих намерений. Мы решили отомстить. В тот вечер мы отправились в ближайший городок в долине и привели на ночь двух девушек, которых мы уговорили издавать громкие и страстные крики. Стены в пансионате были довольно тонкими, поэтому наша соседка должна была слышать характерный скрип кроватей и вздохи дам. Наутро у нее были темные круги под глазами, и если бы не отсутствие свободных номеров в пансионате, возможно, она поменяла бы комнату, чтобы быть подальше от нас. К сожалению для нее, она оказалась обречена на наше общество. Думаю, что к тому же она стыдилась рассказать обо всем владелице пансионата, поскольку нас было трудно упрекнуть в чем-то другом, мы вели себя изысканно и предупредительно вежливо. За исключением одного – во время еды мы бросали на нее нахальные, похотливые взгляды. Наступила вторая ночь, и снова у нас были веселые и шумные девушки. На следующий день после обеда кто-то постучал в дверь моего номера. Это была она, «добродетельная» актриса. «Нет ли у вас спичек?» – спросила она. Подавая ей зажженную спичку, я заметил, что руки актрисы дрожат и ее всю трясет. Я предложил девушке рюмку коньяка в качестве успокаивающего, а потом показал на свою кровать, на которую она легла без всякого сопротивления. Следующую ночь она провела у моего приятеля, потом неожиданно уехала, не попрощавшись. Так вот, ничего подобного… Таинственная и загадочная, правда, дружище? Для нас она таковой не была. Мы действовали сознательно, зная, каким будет конец этой истории. Эротическое воображение человека имеет определенные границы. Достаточно его наполнить, и человек начинает действовать, как лунатик. Неожиданно он просыпается, его охватывает стыд и ужас, он не понимает, что с ним происходило, почему он сделал так, а не иначе. То, что еще вчера ему казалось ясным и понятным, сегодня становится мрачным и ужасным. Думаю, встреть я ее когда-нибудь потом в фойе театра, она даже не ответила бы на мое приветствие, хотя в ту ночь уверяла, что любит меня. Женщина непостоянна, как говорят поэты. Но я стихов не пишу, а всего лишь соблазняю женщин.
* * *
Зимой приехал Петр в маленьких санях, запряженных двумя лошадьми. Он их отослал обратно в Дом творчества, потому что моя жена пригласила его на ужин, а я обязался отвезти приятеля на своей старой машине. На дорогах лежали большие сугробы, озеро сковал льдом двадцатиградусный мороз. Я недавно вернулся из довольно продолжительной поездки во Францию, у меня было полно всякого рода впечатлений и богатые литературные планы. Я посмотрел за границей множество фильмов и театральных спектаклей, прочитал несколько самых новых книг, беседовал с издателями, писателями, журналистами, вращался в самых разных интеллигентных кругах. Везде доминировали вопросы секса, но совершенно по-разному: от примитивного, вульгарного взгляда на это дело, до сверхрафинированной и сублимированной формы. Искусство Запада производило такое впечатление, будто внезапно мужчины открыли, что у них есть ширинка, а женщины нашли под платьем нечто требующее особой заботы и живого интереса. К путешествию на Запад я относился как к своего рода рекогносцировке, поскольку, поддавшись уговорам моей жены, собрался писать диссертацию в области педагогических наук и, к тому же, по вопросам сексуального воспитания, которое начали вводить и в наших школах. К сожалению, мои беседы с научным руководителем, а вернее с руководительницей, поскольку профессором была женщина, становились все более напряженными, и мы все меньше и меньше понимали друг друга, обсуждая тезисы, которые я ей хотел предоставить.
– Мне кажется, Петр, – сказала моя жена, – что Генрик наконец-то хочет тебе что-то предложить.
– Да, – подтвердил я, – я ношусь с идеей написать сценарий шестисерийного телевизионного фильма о современном соблазнителе или, вернее, хочу, используя его похождения, рассказать все, что современная наука знает о любви.
И я рассказал о замысле сериала: знания о любви у современных мужчин и женщин в Польше просто мизерны, и, к тому же, они деформированы ложными мифами, которые углубляет и усиливает неправильная интерпретация литературной классики, а также современных романов, посвященных любовной теме. В результате огромное число женщин страдает нарушениями оргазма, что оказывает пагубное влияние на их психическую жизнь и здоровье, плохо отражается на супружеской жизни, на воспитании детей, на работе. Одновременно многие мужчины, прежде всего молодые, жалуются на сексуальные проблемы. К тому же мы имеем дело с явлением нарастающего гомосексуализма, трансвестизма, насилиями, склонностью к разврату. Что касается женщин, то, по мнению одних исследователей, число больных аноргазмией достигает восьмидесяти процентов, по мнению других – только сорока, а как установили последние исследования, проведенные Шнабелем, – сорока двух процентов. Одним словом – аноргазмия является социальной болезнью. Не вдаваясь в подробности, следует подчеркнуть огромную социальную цену, которую приходится платить из-за этой проблемы – переполненные женские консультации, психиатрические диспансеры. Нарушения оргазма ведут к неправильному кровообращению в области малого таза, гипертрофии мышечного слоя шейки матки, атрофии яичников, а также соединительной ткани околоматочной клетчатки, к частой головной боли, к нарушениям вегетативного типа, таким как боль в сердце, беспокойство и тому подобные вещи. Вину за это положение вещей в большой степени несут мужчины, которых никто не научил любви, не сказал им, что нужно не только «брать», но и «давать», а может быть, даже чаще «давать», чем «брать». К каждой женщине надо подходить иначе и освобождать в ней то, что ей свойственно и неповторимо. Возникает проблема, как это показать, и не просто сухо, бесцветно, малоубедительно, а в художественной форме, вызывающей отклик в душе зрителя. Так вот, я хотел представить в шести сериях мужчину, который завоевывает любовь шести женщин, подходя к каждой из них иначе. Итак, это будет соблазнитель, не напоминающий Дон Жуана или Казанову, а личность, обладающая современными знаниями о любви, о пружинах и движущих силах человеческих поступков, о том, как люди реагируют на определенные раздражители. Представим себе зрелого человека с жизненным опытом, несущего в себе чувство вины за десятки женщин, которых он испортил, растоптал, и который сейчас стремится искупить свою вину. Каким образом он должен это сделать? Заточив себя в монастырь? Но тем самым кающийся грешник не улучшит положения ни одной из своих жертв или жертв других мужчин. Значит, он должен действовать. Наш герой выбирает женщин, психически искалеченных любовью. И учит их любви. Речь идет о том, чтобы каждый мужчина понял, насколько деликатным и сложным существом является женщина, как легко ее погубить и как трудно вернуть к жизни. И что каждый мужчина мог бы стать в своем доме тем пророком, который возносит себя, свою жену или любовницу на недоступные до сих пор вершины, а не является лишь обычным производителем спермы и потребителем тела своей жены. Недостаточно дать женщине равные права на труд и связанные с ним обязанности, надо ей отдать равные права на счастье и наслаждение.
– Понимаю, – сказал Петр, – мне нравится твоя идея, и я сделаю все, чтобы ее приняли. Но ты, Генрик, должен отдавать себе отчет в том, какие могут появиться трудности. Идею твою каждый официально будет приветствовать, поскольку невозможно возразить против приведенных тобой очевидных фактов. Не представляешь, как будут смеяться члены сценарной комиссии: «Ничего себе искупление – заниматься обольщением женщин». Ты, так же как и я, хорошо знаешь, что женщина, у которой есть сексуальные проблемы, вызывает ироническую ухмылку, косые взгляды. Мы не любим правды о себе. Поэтому, может быть, целесообразно перенести действие твоего сериала в другую страну, на другую почву?
– Хорошо, – согласился я.
Я написал так называемую заявку и вручил ее Петру.
Через три недели мне прислали договор на сценарий сериала под рабочим названием «Соблазнитель». К договору было приложено условие, согласно которому после написания каждого отрывка я должен был сразу же прислать его в программную редакцию, поскольку от ее оценки должно было зависеть продолжение работы над фильмом.
Приблизительно в это же время я написал письмо своему научному руководителю по поводу моей диссертации:
Многоуважаемая госпожа!
С некоторых пор меня охватывает злость при виде уважаемых мужей, занимающихся педагогикой, социологией и популяризующих методы воспитания, которые нигде в мире не выдержали экзамена, а прежде всего потерпели фиаско в стране, где они родились. Даже их создатель, доктор Спок, полностью отказался от провозглашаемых им теорий, которые, к несчастью, все еще имеют своих пропагандистов и повсеместно применяются.
Раздражение также вызывают иногда появляющиеся на страницах нашей прессы сетования публицистов на непонятные им эксцессы, организованные молодыми людьми, на всякого рода массовые насилия, ширящиеся неврозы и извращения. «Никто нам на самом деле так и не объяснил причин, которые подтолкнули двух молодых людей на бессмысленное преступление!» – восклицает в столичной газете какой-то молодой журналист. А ведь не вызывает сомнений, что некоторые явления в нашей жизни оказались чем-то совершенно иным, не известным до сих пор. К ним, прежде всего, относятся распространяющиеся гомосексуализм и трансвестизм, а также массовое насилие. Новое заключается в том, что эти поступки совершают не сладострастные старички или мужчины в расцвете сил, а, как утверждает статистика, молодые люди в возрасте до двадцати пяти лет. В Англии в последнее время число насилий возросло в два раза. В США оно приобрело характер эпидемии. Эти явления только частично связаны с ситуацией в социальной сфере. То, что происходит в Оклахоме, происходит и в маленьком польском городке, и в Варшаве. Связь этих фактов с новыми педагогическими методами для многих мыслящих людей сегодня бесспорна. Те страны, которые раньше и более широко ввели у себя новые педагогические методы, первыми и почувствовали их последствия.
Много лет назад Зигмунд Фрейд открыл, что почти с самого раннего детства человек подчиняется влечениям и неизбежно вынужден их подавлять. Роль амортизатора прежде всего выполняют родители своими запретами, распоряжениями и педагогическими приемами. Выводы родились сами – не сдерживать, а значит, не следует воспитывать, запрещать, приказывать, поскольку все это вызывает у детей психические травмы. И сегодня – даже в самых далеких и глухих деревушках, еще крытых соломой, где по несколько детей спит в одной кровати, – ни одна мать не решится приказать или запретить своему ребенку. Детишки лазают по заборам, забрасывают камнями автомобили, поджигают леса. А когда один мой знакомый директор госхоза предложил рабочим прислать своих детей собирать клубни за картофелекопалкой, он услышал в ответ: «Что вы, сейчас уже не те времена». Когда мальчуган чуть было не поджег лес, мать объяснила его поступок просто: «Ведь это еще ребенок, ему надо перебеситься».
В современном мире распоясавшемуся детству первую преграду пытается поставить учитель в школе, потом милиционер. А затем и само общество взрослых людей, в котором уже все заранее определено: по каким дорогам и переходам может ходить человек, и почти во всех областях жизни существуют запреты и предписания. Именно тогда воображение маленького человечка возвращается к необузданному детству – и рождается бунт. Против воспитателя, против представителя власти и, наконец, против всего общества. Так рождаются разочарование и тоска по детской анархии, но уже в мире взрослых. Бунт принимает различные формы: от невинной демонстрации до насилия и преступления.
Нетрудно заметить также, что все эти отрицательные социальные явления родились почти одновременно с изменением структуры семьи, которое происходит медленно, но непрерывно. Я имею в виду все более усиливающуюся роль женщины в нашей общественной жизни.
Я не собираюсь ставить под сомнения справедливые и обоснованные требования женщин, чтобы им было предоставлено равное с мужчинами избирательное право, а также чтобы за одинаковую работу они получали одинаковую зарплату. Меня только ужасает тот факт, что вместе с растущей ролью женщины принижается и деградирует роль мужчины. Исчезают старые мужские идеалы, такие как рыцарство, смелость, ответственность. Бывший господин и повелитель должен быть – по мнению современных социологов – женщиной в брюках, хотя и женщины носят сегодня брюки. Идеалом стал мужчина, который, вернувшись с работы, надевает передник, моет посуду, помогает жене перепеленать ребенка, участвует в приготовлении обеда, отводит детей в детсад. Даже одежда не отличает современного мужчину от женщины, а женщину от мужчины. Длинные волосы, одинаковые брюки, такие же блузочки, кулоны, брошки, браслеты. Трансвестизм стал всеобщим явлением.
Это явление само по себе могло бы быть даже забавным, если бы не факт, что оно оказывает необыкновенно вредное влияние на воспитание молодого поколения. Ибо в мире все происходит не так, как представляют наивные родители или недоучившиеся воспитатели, – что из девочки почти автоматически вырастает женщина, а из мальчика – мужчина. В том, является ли кто-то мужчиной или женщиной, решающее значение имеют не его внешние половые признаки – первичные, вторичные, третьестепенные, а психическое осознание собственного пола, то есть половая идентификация. Можно иметь мужские половые органы и быть женщиной, можно иметь вагину, но, по сути дела, быть мужчиной, ибо не важно, кем данный индивидуум является по своей природе, а важно, кем он себя чувствует. Этот феномен некоторые склонны называть «предназначенностью».
Процесс становления мужчины или женщины очень длительный и, как следует из сказанного выше, проходит во многих плоскостях, прежде всего биологической и психической. Однако, если половые органы созревают и взрослеют как бы автоматически вместе с развитием всего человеческого организма, независимо от нашей воли, то процесс психического созревания и осознавания собственного пола происходит с участием нашей воли и многих факторов, в частности, через воспитание, подражание соответствующим эталонам и чтение книг. Человека можно воспитать так, что, несмотря на развитые половые органы, он психически останется на уровне маленького ребенка. Человека нужно учить не только ходить и говорить, но и любить. Вы помните, что нам преподавал знаменитый, но позже преданный анафеме, профессор Дрыйский, на лекции которого мы ходили сразу же после войны? Он говорил нам, что, если бы в мире осталась только пара человеческих существ – женщина и мужчина – и не было бы никого, кто открыл бы им глаза на секс, то человеческий род пропал бы, чего нельзя сказать о кошачьей или собачьей паре. И действительно, мы несколько отличаемся от животных.
Как я уже говорил, процесс осознания собственной половой принадлежности является долговременным и необыкновенно сложным. Решающее значение для этого имеют такие неуловимые и почти иррациональные факторы, как настроение в родительском доме, культ и выделение какого-нибудь пола. Я знал парня, который так никогда и не стал мужчиной, поскольку чувствовал, что его родители хотели вместо мальчика девочку. Они ничего ему об этом не говорили, ни жестом, ни словом не давали понять о своем желании, но он просто интуитивно чувствовал их желание и, подсознательно, стараясь подстроиться под них, становился женоподобным.
Если такие тонкие факторы могут оказать влияние на осознание своего пола, то что тут говорить о страшных последствиях телевизионных программ или книг, в которых не только стирается разница между полами, но иногда в каких-то передачах чрезмерно выделяют женщину, а в других – мужчину? Разве в современном мире кто-нибудь скажет девушке, что значит быть женщиной, а парню – что такое быть мужчиной? На телевизионном экране и на страницах газет бродят трудно распознаваемые по половому признаку личности, «сексуальная принадлежность» которых, по-видимому, является их «личной тайной».
Между тем существует правило, которое никто в мире не в состоянии изменить, что мальчик в период созревания идентифицирует себя с существом сильным и властным, а девочка – со слабым и уступчивым. Если в родительском доме, на телевизионном экране или в книге мальчик будет встречать сильных и властных женщин – он начнет отождествлять себя с женщиной и никогда не будет иметь настоящий мужской характер, а девочка – если будет вокруг видеть мягких, слабых и уступчивых мужчин – начнет идентифицировать себя с мужчиной и никогда не станет настоящей женщиной. Так ненадлежащим образом направленные и ложно отождествляющие себя личности перестанут выполнять во взрослой жизни свои биологические функции – женщина будет бояться роли матери, а мужчина – роли отца.
Недостаточно отождествляющий себя с мужчиной человек только в группе, если таких как он, несколько, чувствует себя по-настоящему мужчиной и способен участвовать в коллективном насилии. Индивидуальное заменяется коллективным «мы». Подробно об этом говорил профессор Антони Кемпинский[43]43
Кемпинский Антони (1918–1972) – известный польский психиатр.
[Закрыть].
Впрочем, процесс идентификации и осознания своего пола и связанной с ним роли в жизни очень сложен. Однако уже стало правилом, что в новой семейной структуре женщина начинает играть главную роль. Так происходит оттого, что многие семьи распались, а женщина-мать взвалила на себя все обязанности по воспитанию детей. Кроме того, ряд профессий, с которыми имеет дело ребенок, почти полностью феминизирован. Кто в доме распоряжается деньгами и решает, что купить и куда поехать? Мать. Кто обучает в школе? Кто продавец в магазине? Женщина. Кто приходит лечить? Женщина. Кто продает лекарства? Женщина. Кто выдает книги в библиотеке? Женщина. Кто провожает тебя домой, если ты потерялся в толпе? Женщина-милиционер. Мир подрастающего мальчика управляется женщинами, которые ругают, награждают, хвалят; одним словом – правят. Где-то там на втором плане жизни мальчика крутятся какие-то мужчины, они ходят на работу и приносят деньги женщине, которая их распределяет и ими распоряжается. Отец моет посуду, мать на него жалуется, что он мало приносит денег, что он растяпа и лентяй. В глазах подрастающего мальчика мужчина является чаще всего существом, заслуживающим презрения, иногда даже жалким и смешным. И вот рождается вопрос: кем ты хотел бы стать? Конечно, женщиной.
Когда мальчик садится у телевизора, ему никто прямо не скажет, что мужчина – это прекрасное существо, с которого стоит брать пример. Мужчины проходят по телеэкрану как какие-то призраки в касках на головах, чумазые от угольной пыли, карабкающиеся по строительным лесам. Иногда они, одетые в черные костюмчики, декламируют какие-то непонятные стихи. Совершенно иначе телевидение показывает женщин. Вот женщина – инженер-химик. Смотрите и берите пример. Помни, мальчик, что приближается Праздник Матери, помни, что завтра будет Международный женский день 8 марта, а через месяц тебе придется купить «цветочек для Евы». Разве кто-нибудь говорит мальчику, что вообще значит быть мужчиной, кроме того, что мужчина должен работать, приносить жене зарплату и помогать ей в домашних делах? Вывод бесспорен: «Хорошо быть женщиной».
Многоуважаемая госпожа! Вопросы, о которых я говорю, начинают волновать многих людей. На них уже прореагировало искусство, которое является своеобразным чувствительным барометром разного рода подспудных тревог, мучающих общественность. Многие современные литературные и кинопроизведения пропагандируют неприязнь к женщинам. Куда-то делись чудесные, хрупкие Лотты, а также очаровательные самочки, вроде Мэрилин Монро, а вместо них появились женщины-вампиры, женщины-богомолы, достаточно вспомнить хотя бы «Охоту на мух» Вайды. Во многих выдающихся произведениях появляется женщина как воплощение зла, всякого рода похоти, алчности, а глядя на них, у многих мужчин появляется желание «в порядке самозащиты» сдавить пальцами ее горло.
Есть ли какой-нибудь выход?
Многие публицисты полагают, что достаточно женщин снова загнать на кухню, свести до роли служанок и заставить их рабски поклоняться мужчине – и все будет прекрасно.
К сожалению, и Вы, и я знаем, что это неправда. В США, где в течение многих лет популяризуется роль семьи, в которой домом занимается женщина, а мужчина делает бизнес, где в сотнях фильмов мы видим прелестных дам, ожидающих вечером мужчин и после возвращения с работы забирающих его шляпу, делающих ему «дринк», – процесс осознания пола детьми выглядит еще хуже, чем в других странах. Я могу здесь процитировать десятки имен американских публицистов, которые решительно утверждают, что проблема половой идентификации является одной из характерных черт современной Северной Америки. Ибо не имеет значения, сидит ли женщина дома, занимается кухней и детьми или же работает и вместе с мужем и детьми ест в столовых, но для наблюдающих за ними сыновей и дочерей важна фактическая роль и власть мужчины и женщины, отца и матери.
Так вот, в американской «педагогической модели» роль мужчины сводится только к зарабатыванию денег. Все остальное решает женщина. Она выбирает компанию для мужа, школу для детей, окружение; решает детские и подростковые конфликты. Занятый зарабатыванием денег мужчина «не имеет на это времени». Комплекс матери – плохой, коварной, властолюбивой или наоборот – милой и всепрощающей, проходит через все великое американское искусство, достаточно вспомнить хотя бы «На восток от Эдема» Стейнбека. Ибо Америка, по мнению многих социологов, является страной, которой управляют женщины через могущественные женские организации, хотя внешне все выглядит иначе и ни одна женщина никогда не была президентом.
Суть дела не сводится к тому, работает ли где-нибудь женщина или управляет домашним царством, а к популяризации таких воспитательных стандартов, в которых подобающую роль мог бы играть мужчина. Произошло ужасное недоразумение. Принцип «разделения обязанностей» – такой правильный и гуманный, спутали с принципом «замены ролей».
Но что значит на практике «разделить обязанности», а что значит «поменяться ролями»?
Не кажется ли Вам, что прежде всего, вероятно, следовало бы определить, что в современном мире мы понимаем как «мужское начало», а что как «женское»?
Не кажется ли Вам, что в первой главе своей диссертации я прежде всего должен попытаться определить сущность «мужественности» и «женственности», так необходимых в процессе воспитания детей?
С нетерпением жду ответа и жму руку.
С уважением.
* * *
Ответ мог прийти через неделю или две, а возможно, даже через месяц. У меня было время, чтобы спокойно начать работать над первой киноновеллой «Соблазнителя». Я работал много, потому что вокруг дома лежал глубокий снег. В доме стояла тишина, и ничто не нарушало моего состояния.
В это время я снова начал навещать дом агронома, где пани Зофья подавала мне чай, настоянный на пяти травах, такой, какой я люблю. Как правило, я заставал агронома, поскольку закончились вечерние курсы по полеводству, и крестьяне готовились к весне. Но однажды вечером Зофья была одна, их четырехлетний ребенок спал, а она вязала на спицах какой-то очень яркий свитер.
Я выпил свою порцию чая и, как всегда в таких случаях, сказал:
– На 138-м участке, на выгоне, кончается сено – серны или олени почти все съели или разбросали. Говорят, даже лось появился. Но немного сена все же еще осталось.
Она встала со стула, подошла к окну и, стоя ко мне спиной, сказала в густую деревенскую темноту, которая действительно казалась непроницаемой:
– Неужели вы и в самом деле так заняты собой, что ничего вокруг себя не видите? Я на четвертом месяце беременности. Не могла решиться снова делать аборт. После предыдущих у меня постоянно были кровотечения. Вы, вероятно, не знаете, что я бросила институт, потому что с животом особо не поездишь в Гданьск. А потом, когда родится ребенок, вы ведь сами понимаете, ни на что не останется времени.
Она не плакала. Когда Зофья повернулась ко мне, ее лицо было бледным, а губы крепко сжаты. Глядя мне в глаза, она бросила с вызовом:
– Проклинаю день, когда я родилась женщиной.
Я молча допил свой чай, что-то пробормотал и тихо вышел.
«Сколько ей лет? – думал я, возвращаясь домой. – Кажется, двадцать два».
Позже я как-то встретил агронома.
– Как вы могли позволить, чтобы жена бросила институт? Ведь она такая способная девушка. Ей только два года осталось до магистерского экзамена.
Он презрительно махнул рукой:
– Снова забеременела. Я ей говорил, чтобы она предохранялась…
– А вы?
– Что я? – он удивленно посмотрел на меня. – Ведь вы же знаете, что не кончать нельзя, вредно. Во всех книгах об этом пишут.
