Текст книги "Газета Завтра 153 (45 1996)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

БАЛКАНСКИЙ МОСТ ( Россия и мир ) А. Кудинова

2 сентября – Верховный суд Болгарии подтвердил решение ЦИК об отказе в регистрации Г.Пиринскому, кандидату на президентский пост от социалистов.

2 октября – Убит бывший премьер-министр Болгарии А.Луканов.

27 октября – Победу в первом туре президентских выборов одержал кандидат оппозиционного блока “Объединенных демократических сил” П. Стоянов (более 43%). На втором месте – кандидат объединения социалистической ориентации “Вместе за Болгарию” И.Маразов (более 27%).

3 ноября – Состоится второй тур президентских выборов.

Нельзя сказать, что поражение правящей Болгарской социалистической партии (БСП) в первом туре президентских выборов явилось неожиданным. Предвыборная борьба разворачивалась на фоне, крайне неблагоприятном для социалистов. В течение 1996 года Болгарию захлестывали волны хлебного, бензинового, банковского кризисов. И хотя вину за сложившуюся в стране ситуацию целиком возложить на БСП было бы, наверное, несправедливо (от прежнего правоцентристского правительства социалисты унаследовали тяжкие финансовые обязательства: в 1995-1998 гг. среднегодовые платежи по обслуживанию внешнего долга составят 1,135 млрд. долларов США), – нищающему “электорату” нет до этого дела. Ведь пришедшие к власти два года назад “левые” как раз и обещали “приостановить всеобщее обнищание”.

Однако поражение невозможно списать только на “разочарованность масс”, поскольку еще минувшим летом симпатии примерно 35% опрошенных были, несмотря ни на что, на стороне именно социалистического кандидата – министра иностранных дел Г.Пиринского. По-видимому, это и “расслабило” социалистов. Во всяком случае, когда в конце июля Конституционный суд (явно с подачи оппозиционного Союза демократических сил (СДС)) заявил, что не признает кандидатуру Пиринского, поскольку его болгарское гражданство требует доказательств (родился в США и т.д.), – социалисты сохранили полную невозмутимость. Кто “посмеет” отказать кандидату, которого “поддерживает правительство и миллионы избирателей”? Но в сентябре грянул гром – ЦИК отказал-таки Пиринскому в регистрации, и Верховный суд подтвердил это решение. И менее чем за два месяца до выборов перед “электоратом” предстал новый кандидат БСП – малопопулярный И.Маразов. С этого момента исход октябрьских выборов был фактически предрешен. Социологические опросы устойчиво показывали разрыв между И.Маразовым и демократическим кандидатом П.Стояновым в 10% в пользу последнего.

В этой столь поздней и столь очевидно проигрышной замене есть что-то странное. Странной кажется самоуверенность социалистов, не потрудившихся заняться поисками юридического подтверждения гражданства своего претендента. Странным кажется и то, что центризбирком, в котором, по утверждению самих же социалистов, у них “масса сторонников”, проявил такую неуступчивость в вопросе о “сомнительном гражданстве Г. Пирин-ского” (по мнению многих специалистов, этот предлог для отказа в регистрации является весьма спорным). Если принять во внимание также многочисленные разговоры о расколе внутри БСП (а эта тема достаточно активно обсуждается не только противниками социалистов, но и самими социалистами, что исключает возможность отнести ее к области “вражьих инсинуаций”), то снятие кандидатуры Пиринского начинает выглядеть в свете, несколько отличном от официальной версии.

Речь идет о том, что широко распространенное представление об однозначно пророссийской ориентации БСП и однозначно прозападной ориентации СДС не соответствует действительности. В недрах этих двух крупнейших в Болгарии политических образований давно “взросли” мощные торгово-финансовые группировки, борьба между которыми определяется отнюдь не идеологическими разногласиями, а жесткой конкуренцией. А поскольку во главу угла поставлены экономические интересы отдельных лиц и структур, то и с “геополитической ориентацией” начинают происходить метаморфозы. Так, в оппозиционной демократической среде все чаще раздаются голоса, что, конечно, необходимо и желательно открыться Западу, но ему “бесприданница” не нужна. Поэтому во имя вожделенного слияния с Западом (когда-нибудь потом, в весьма отдаленном будущем) необходимо срочно решить проблему “приданого”, которое можно подсобрать, восстановив, например, традиционные торгово-экономические связи с Россией. В то же время интересы далеко не всех “групп”, входящих в БСП, связаны с Россией. По существу, речь идет о давнем противостоянии: быть ли Болгарии “мостом” из Германии в Турцию или же из России в Грецию и Югославию.

Представляется весьма вероятным, что имеющий вполне реальный шанс на победу Г.Пиринский был тихо “свален” той частью социалистического блока, для которой укрепление “российского лобби” в Софии (а Пиринский – фигура очевидно пророссийская) – неприемлемо. В итоге победа на выборах фактически обеспечена прогерманскому П.Стоянову, призвавшему Г.Коля в ходе недавней боннской встречи с канцлером содействовать равноправному членству Болгарии в ЕС и НАТО.

Представляется также, что несмотря на столь недвусмысленную “прогерманскость” возможного президента, ситуация в стране во многом будет зависеть не от того, попытается ли Стоянов инициировать досрочные парламентские выборы, чтобы разогнать нынешний “красный” парламент (социалисты обладают в нем сегодня большинством голосов), а от того, как разрешится коллизия между враждующими группировками в самой БСП.

Кстати, возвращаясь к итогам первого тура, отметим, что элемент неожиданности в его результатах все же присутствовал: разрыв между Стояновым и Маразовым составил не 10, как прогнозировалось, а 16%. Возможно, что дополнительные 6% не в пользу социалистического кандидата набежали за счет скандала, раздутого оппозиционными СМИ после убийства 2 октября этого года бывшего премьер-министра Болгарии, одного из богатейших людей страны, депутата правящей БСП А.Луканова. Оппозиция немедленно заявила, что, во-первых, Луканов устранен непосредоственно товарищами по партии, испугавшимися якобы обещанных им сенсационных разоблачений верхушки правительства и руководства БСП. Во-вторых, сообщалось, что Луканов являлся “человеком Кремля в Софии”, и в его задачу входило сохранение Болгарии в зоне влияния России, в стороне от НАТО и ЕС.

Заявления оппозиции, очевидным образом рассчитанные на компрометацию противника накануне выборов, отнюдь не выглядели неправдоподобными, поскольку о разрыве отношений между А.Лукановым и главой правительства, лидером БСП Ж.Виденовым было широко известно. А.Луканов неоднократно выступал с резкой критикой правительства и был обвинен в стремлении расколоть БСП. Слухи о “прокремлевскости” Луканова тоже имели под собой реальную почву. Его биография тесно связана с Москвой. Здесь он родился в семье болгарского политэмигранта, здесь окончил МГИМО. Вернувшись в Болгарию, продолжал активно контактировать со своей “второй родиной”: занимая с 1976 года пост зампреда Совмина и являясь постоянным представителем Болгарии в СЭВ, он сосредоточил в своих руках все внешнеэкономические связи страны. И последовавшее уже в постперестроечный период назначение Луканова на пост сопредседателя российско-болгарского общества “Топ-энерджи” (50% акций принадлежит “Газпрому”) было вполне закономерным. Правда, назначение это состоялось, как утверждают, под большим нажимом российской стороны на болгарское социалистическое правительство (к этому моменту после серии шумных ссор Луканов уже порвал с ним отношения).

По замыслу создателей, общество “Топ-энерджи” должно было в ближайшее время стать импортером российской нефти и газа. Проект представлялся необычайно выгодным для Болгарии, ибо сулил превращение страны в главный транзитный узел на Балканах. “Топ-энерджи” поручалось не только распределять энергоносители в Болгарии, но и регулировать их поставки в Турцию и Юго-Восточную Европу. Оставалось утрясти вопрос о сроках и условиях концессии на строительство новых и использование старых линий. В июле 1996 года Р.Вяхирев совершил поездку по балканским странам, в частности, провел удачные переговоры о строительстве нового газопровода из Болгарии в Южную Сербию.

Но правительство Болгарии неожиданно заявило, что берет тайм-аут для обдумывания проекта. Одновременно Луканов был уволен со своего поста. Личный мотив Ж.Виденова, если он присутствовал, понятен: ему совершенно не хотелось делать Луканову такой царский подарок, как ключевая роль на суперважном транзитном “узле”. Заметим, однако, что в случае, если бы на “узле” сидел именно Луканов, Москва была бы стопроцентно гарантирована от разного рода недоразумений (например, после строительства газопровода Бургас (Болгария) – Александруполис (Греция), соглашение о котором достигнуто недавно Россией, Болгарией и Грецией, по данному нефтепроводу вполне можно было бы пустить и не российскую нефть). То есть, помимо частных интересов, здесь присутствует и “момент геополитический”. А потому “газовая” версия убийства Луканова не лишена смысла.

Итак, накануне президентских выборов в Болгарии происходит отстранение от участия в них пророссийского Г.Пиринского и убийство А.Луканова, имевшего статус неформального лидера пророссийски настроенных болгарских кругов. Одновременно продолжает поступать информация о расколе в БСП и возможном вытеснении Виденова с поста ее лидера недовольными членами партии. Кстати, политическая звезда Виденова взошла не без участия А.Луканова. В свое время этот влиятельный человек имел “своего” кандидата на должность председателя партии. Но одновременно “своего” кандидата имел и другой влиятельнейший в БСП человек – А.Лилов, главный идеолог социалистов, член высшего совета БСП, начинавший карьеру еще при Т.Живкове.

Виденов стал компромиссной фигурой, но в итоге, как утверждает небезызвестный Д.Гронев (некогда правая рука Виденова), вышел из-под контроля двух своих “крестных отцов”. В последнее время, когда правительство сотрясал один кризис за другим, Лилов неоднократно подвергал Виденова резким нападкам. Поговаривают, что он вполне способен сместить нынешнего главу партии. Интересным представляется в связи со всем вышеизложенным тот факт, что когда-то Лилов был тесно связан с Людмилой Живковой, представлявшей в руководстве болгарской компартии франко-германскую ориентацию.

Германия давно и неустанно строит свой “мост” к Босфору. Известно, что среди элементов “моста” – Хорватия и Босния, югославский Санджак и Косово, Албания и Македония. Разумеется, “болгарский пролет” этого “моста” для Бонна сверхзначим. В случае победы Стоянова и его консолидации с прогерманским крылом социалистов, завершение строительства “моста” становится вполне реальным. Это червато для России не только потерей шанса на контроль за газовым и нефтяным экспортом в регионе, но и отсечением от ее геополитических союзников на Балканах – Греции и Югославии. Вот почему российские дипломатические и экономические усилия по строительству собственного варианта геостратегического “моста” на Балканах должны быть адекватными угрозе и цене возможных потерь.

А. КУДИНОВА

РУЦКОЙ И ЛЕБЕДЬ ( опыты политического вероломства )

Биографии этих людей схожи так, словно кто-кто на небесах постарался “сдублировать” эти две фигуры для России. Подчеркнуть, усилить друг другом их роль в нынешней ее истории.

Оба они – Александры. Оба – генералы. Оба – герои. Оба – политики. “Павшие и восставшие”. Оба прошли через одни и те же войны, через одни и те же пути, через одни и те же политические искушения.

Они очень разные внешне, очень разные по характеру, по своей сущности, но удивительно схожи их роли в судьбе России.

Александр Руцкой и Александр Лебедь… Правда, Руцкой чуть старше Лебедя и успел до поступления в училище отслужить срочную. Однако оба они почти в один год поступили в военные училища. Лебедь – в десантное, Руцкой – в летное. После выпуска остались в училищах. Один – воспитывал будущих десантников, другой обучал будущих летчиков. Кстати, оказывается, Лебедь до Рязанского училища трижды поступал в Армавирское летное, но не проходил по здоровью!

В один год стали они генералами. И оба начали свою боевую биографию с Афганистана.

АФГАН

Руцкой в Афганистане был дважды. Первый раз в 1985 году, когда командовал полком штурмовиков СУ-25 – самых современных и мощных по тем временам фронтовых самолетов. Уже с первых месяцев своего пребывания здесь Руцкой становится легендой. Его “грачи” – так называли СУ-25 наши солдаты и офицеры – творили настоящие чудеса. За короткое время под руководством своего командира пилоты освоили ведение боевых действий ночью в горах. Ночные летчики Руцкого стали ужасом моджахедов.

Полк, которым командовал тогда Руцкой, за год боев не потерял ни одного летчика.

Но в 1986 году при штурмовке неприступной горной крепости Джавары Руцкой был сбит. Это было первое применение появившейся у душманов зенитной переносной ракеты “Стингер”. Самолет взорвался в воздухе. Летчика спас случай. Но спасение еще не значит – жизнь. Диагноз был безнадежным – ранение в руку, перелом позвоночника.

Врач, который его лечил, честно предупредил: “Готовьте инвалидную коляску. С такими травмами не встают”.

То, что случилось потом, можно назвать чудом: “безнадежный” Руцкой не только встал на ноги, но и полностью, восстановив здоровье, вернулся в строй. В 1987 году полковник Руцкой вновь поднялся в небо.

А через год он возвращается в Афганистан. Теперь уже заместителем командующего авиацией 40-й армии. И вновь с его приходом действия штурмовиков становятся все более дерзкими и эффективными. Небо стало ужасом “душманов”. И тогда за голову Руцкого назначается фантастическая, по тем временам, цена – сто тысяч долларов. Это в стране, где годовой заработок учителя или врача не превышал двухсот долларов… Разочаровавшись в “возможностях” моджахедов, охоту на Руцкого возглавила пакистанская разведка вместе с пакистанскими ВВС. И в июне 1988 года в районе Хоста штурмовик Руцкого был атакован парой новейших истребителей Ф-16. В беззащитный от атак с воздуха штурмовик попали сразу две ракеты. И опять его спасло чудо. После подрыва первой ракеты сдетонировал заряд катапульты, и вторая ракета взорвалась уже в пустой кабине.

Он упал на землю без сознания. А когда пришел в себя, понял, что ветром его отнесло за горный хребет, на территорию Пакистана…

Пять суток уходил он от погони. Петлял, путал следы. Будучи окруженным, бросился в горную речку – почти самоубийственный шаг, но остался жив, выбрался на берег. Его взяли всего в километре от афганской границы.

Потом были застенки пакистанской контрразведки. Пытки, избиения. Угрозы расстрела. За полтора месяца плена он похудел на тридцать килограммов.

Его обменяли на одного из руководителей пакистанской разведки – родственника Зия Ульхака, задержанного “хадовцами” в Афганистане.

Руцкой стал одной из самых ярких легенд афганской войны. За три года им было выполнено 428 боевых вылетов. В 1988 году ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

О Лебеде в Афганистане известно очень немногое. С 1981 по 1982 годы он был командиром парашютно-десантного батальона. Вот и все, что говорит об этом периоде его биография.

Узнать что-либо подробнее об “афганской” жизни Лебедя сложно. Сам генерал не очень любит вспоминать Афганистан. И потому реструктуировать этот его период приходится со слов других людей.

Звезд с неба Лебедь не хватал. Командовал батальоном уверенно, грамотно. Пользовался глубоким уважением своих солдат, и это понятно – опыт воспитания у него огромный: почти восемь лет командовал курсантскими подразделениями рязанского училища.

На “боевые” батальон Лебедя обычно ходил в составе полка, которым командовал тогда его друг и старший товарищ по училищу… Павел Грачев. Основным видом боевых действий тогда был рейд. Ходили по горам, громили, рассеивали банды.

В 1981 году война только-только разгоралась. Советское руководство приняло ошибочное решение: “помочь афганской революции” и вместо “миротворческой” миссии охраны границ с Пакистаном и Ираном, а также защиты основных политических и экономических центров Афганистана, наши части стали принимать участие во внутриполитических “разборках” на стороне НДПА…

“Закрытость” этого периода жизни Лебедя связана еще и с некоей тайной, покрывающей последние месяцы пребывания его в Афгане.

Завесы над ней приоткрыли два человека. Один – майор Т., в те годы лейтенант десантно-штурмовой бригады, а другой – бывший командир батальона десантно-штурмовой бригады подполковник Костенко.

По словам Костенко, его бригада и полк, где служил Лебедь, стояли в одном районе. Неподалеку от их расположения находилось несколько “договорных” кишлаков. “Договорных” – это значило, что с ними были заключены неформальные соглашения о мире. В кишлаках власть была в руках “моджахедов”, но они не трогали “шурави” – советских. А “шурави” не беспокоили “духов”.

Конечно, подобные договоры заключались втайне как от советского военного командования, так и от руководства афганских “непримиримых”. И те, и другие, узнай о подобных “договорах”, естественно, пришли бы в ярость.

Несколько месяцев договор соблюдался обеими сторонами. Боевых столкновений не было, что, собственно говоря, и было главной целью таких договоров.

Так вот, по словам Костенко, которые впоследствии подтвердил майор Т., незадолго до своей замены Лебедь решил “на дорогу заработать орден”. И в один из дней, будучи якобы обстрелянной, колонна его батальона захватила и уничтожила один их этих кишлаков. Естественно, это сразу привело к резкой вспышке боевых действий в районе, к потерям с обеих сторон. И к серьезному конфликту между Лебедем и Костенко, который, как рассказывали, закончился дракой между ними.

Говорят, было следствие. Но поскольку по ходу его всплыли “позорные”, по тем временам, обстоятельства “сепаратных переговоров с душманами”, его сразу замяли. Костенко перевели, а Лебедя вроде как прикрыл Грачев.

Но историю эту еще долго вспоминали по полкам и бригадам ограниченного контингента.

Майор Т. служит сейчас в одной из частей Сухопутных войск, а подполковник Костенко погиб в Бендерах при странных обстоятельствах. За три недели до его гибели командование 14-й армии, расквартированной в Приднестровье, принял на себя генерал-майор Александр Лебедь. Подполковник в отставке, полковник республиканской гвардии Юрий Костенко в это время командовал бригадой, защищавшей Бендеры от румынского вторжения. Через день после его гибели бригада была разоружена и расформирована.

По официальной версии, Костенко, обвиненный властями ПМР и командованием 14-й армии в “превышении власти, самосудах и измене Родине”, бежал из бригады, но был пойман своими “сотоварищами” и убит ими на границе с Украиной.

По другой версии, полковник Костенко был захвачен военнослужащими комендатуры 14-й армии полковника Бергмана и после допросов расстрелян им лично, а его тело затем обезображено и вывезено на границу с Украиной для организации версии самосуда.

ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Одной из самых ярких страниц военной и политической биографии Александра Лебедя является его командование 14-й общевойсковой армией, расквартированной в Приднестровье. Он прибыл туда через несколько дней после вторжения молдово-румынских частей в Приднестровье. Шли тяжелые бои за Бендеры. Сместив командующего 14-й армией генерала Неткачева, Лебедь возглавил армию и развил на этом посту бурную деятельность. Армия активно вмешалась в войну. Со складов ее было роздано вооружение защитникам Приднестровья, артиллерия армии нанесла несколько мощных ударов по Кошницкому и Кнуканскому плацдармам, где концентрировались для наступления румынские части. Все это сразу охладило воинственный пыл Молдовы и заставило ее руководство сесть за стол переговоров и соглашаться на ввод в Приднестровье миротворческих сил России.

Война была остановлена, а затем прекращена, а сам генерал Лебедь в мгновенье ока стал национальным героем России. В те недели вся Россия не отходила от телеэкранов, следя и сочувствуя борьбе Приднестровья с Молдовой. Приднестровье, чье население состояло в основном из русских, украинцев и молдаван, не желавших “румынизации” и боровшихся за союз с Россией, стало для России таким же символом славянского сопротивления, каким были в прошлом веке Болгария и Сербия. И, понятное дело, Лебедь стал в глазах населения России “спасителем славян”, “патриотом”, “героем” и “миротворцем”. Образ этот был настолько силен, а символ сопротивляющегося Приднестровья настолько ярким, что до сего дня Александр Лебедь в сознании миллионов россиян остается “спасителем Приднестровья”. А между тем, одной из самых “страшных” тайн остается то, что истинным спасителем Приднестровья был не кто иной как генерал… Александр Руцкой.

Да-да. Именно Руцкой – тогдашний вице-президент России. Второе лицо в стране. Именно он, побывав в Тирасполе незадолго до июньской агрессии Молдовы, осознал всю важность и значение Приднестровья для России. Весь масштаб угрозы, нависшей над республикой. Именно Руцкой начал активно налаживать связи России и ПМР. Экономические, политические, духовные.

А когда началась агрессия, именно Руцкой добился от Ельцина согласия на вмешательство России в войну и получил под личную ответственность все необходимые полномочия.

Этот разговор, по словам Руцкого, продолжался больше двух часов. Поначалу Ельцин был категорически против помощи “красным” в Тирасполе и открытого конфликта со Снегуром.

И лишь долгое объяснение того, чем может для самого Ельцина обернуться гибель Приднестровья, смерть тысяч русских и украинцев, десятка тысяч беженцев, а также угроза открытого перехода на сторону ПМР всей 14-й армии, что в той, весьма шаткой еще для “демократической” власти обстановке, было опаснейшим прецедентом, убедили Ельцина.

Он спросил: “Кого ты предлагаешь туда послать?” Руцкой назвал Лебедя. Ельцин вновь возразил, ему не нравился Лебедь, но Руцкой убедил президента, что в сложившейся обстановке Лебедь очень точная фигура…

“За все это отвечаешь лично ты”, – сказал Ельцин.

То, что написано ниже, до последнего дня являлось тайной за семью печатями.

Ночью, после захвата молдово-румынскими войками Бендер, в кабинете Руцкого состоялось совещание, на котором присутствовали сам вице-президент, генерал-майор Лебедь и два офицера из штаба воздушно-десантных войск, мастера “спецопераций”. На этом совещании Руцкой лично поставил задачу Лебедю немедленно вылететь в Тирасполь, возглавить армию и сделать все необходимое для остановки и прекращения агрессии Молдовы.

Для усиления и охраны Лебедю тем же приказом Руцкого была выделена в полное его распоряжение рота одной из частей специального назначения.

Сам Руцкой как второе лицо в государстве не имел права “светиться” в этой операции. Ведь Россия, как известно, подписала все договоры по СНГ, где согласилась на “неприкосновенность границ” и “государствнную целостность” всех “новообразований”, в том числе и Молдовы… Но именно ему лично звонил Лебедь “за разрешением” на очередной артиллерийский удар по наступающим молдово-румынским частям. И всегда получал этот приказ.

Возможно, именно эта его политическая акция поставила тогда Руцкого “вне закона” для прозападного лобби Кремля, боящегося как огня “восстановления Союза”.

С осени 1992 года началась травля Руцкого, развернулась кампания по его дискредитации и отстранению от всех должностей.

Все лавры “спасителя” достались генералу Лебедю. А Руцкой в те месяцы считал Лебедя своим близким другом и был доволен тем, что с его помощью и участием его товарищ и, как он считал, “протеже” генерал Лебедь стал столь известным и уважаемым человеком. Значит, есть теперь на кого опереться.

ДВА ПУТЧА

Но самым странным образом судьбы этих двух генералов переплелись друг с другом и с судьбою России в драматические для нее дни августа 1991 года и октября 1993.

Оба эти события неотъемлемы от имен Руцкого и Лебедя. 19 августа Алексаендр Лебедь с батальоном десантников Тульской дивизии прибыл к “Белому дому”. По одной из версий – для личного ознакомления с обстановкой и принятия решения на “зачистку здания”.

По другой версии – для установления связи между высшим руководством России и командованием воздушно-десантных войск, в частности, лично с Павлом Грачевым, на предмет “лояльности” войск и личности будущего министра обороны.

Александр Руцкой – в эти дни вице-президент, второе лицо после Ельцина. У него на счету раскол так и не состоявшейся КП РСФСР, создание в ней “демократической фракции”, осуждение действий Союзного правительства в Прибалтике в январе 1991 года, разрыв с “патриотическими кругами”, исключение из КПСС и… чистая победа в первом туре выборов президента РСФСР.

По мнению аналитиков, именно Руцкой принес Ельцину голоса военных, “умеренных коммунистов” и патриотов – общим числом до тридцати процентов всего электората…

Доклад ЦРУ о выборах президента РСФСР заканчивался такими словами: “…без Александра Руцкого победа Бориса Ельцина представлялась очень проблематичной…”

В августе он, конечно, рядом с Ельциным. Его задача – организация “перехода” армии на сторону России и “нейтрализация” “силовых замыслов гэкачепистов”.

Подход десантного батальона к “Белому дому” объявляется чуть ли не символическим переходом ВДВ на сторону Ельцина. На БМД цепляются новые триколорные российские штандарты, Лебедя по всем каналам телевидения производят в “национального героя”, “спасителя демократии’. С ним позирует перед телекамерами Ельцин, обнимаются депутаты.

Тогда, собственно говоря, и состоялось близкое знакомство Руцкого и Лебедя, их сближение.

Я далек от мысли подозревать Лебедя в заранее спланированной измене присяге и приказу. Скорее, его переход в те часы к Ельцину был вынужденным шагом на фоне парализованного, бездействующего руководства ГКЧП и “переворачивающейся” под Ельциным страной.

Речь шла о самосохранении.

Но уже через несколько дней Лебедь входит во вкус новой роли и объявляет, что прибыв к “Белому дому” и разобравшись на месте с обстановкой, он увидел там не бандитов, а простых людей. А поскольку с народом он не воюет, то как генерал он принял решение остановиться и никаких преступных приказов не выполнять.

Интересно, что после расстрела “Белого дома” 4 октября 1993 года Александр Иванович будет первым (среди немногих), кто позвонит тогдашнему командиру Кантемировской дивизии генералу Евневичу, чьи танки били по Верховному Совету России, и… поздравит его с блестящей победой над “бандитами”…

Руцкой, Лебедь, Грачев – вот военные символы августа 1991 года. Героев, конечно, не забыли. Руцкому будет присвоено звание генерал-майора. Грачев станет министром обороны России, Лебедь поедет командовать 14-й армией, где прославится на всю Россию. О другом “результате” августа 91-го знают все. Советский Союз развалится. Больше сорока миллионов русских останутся за границами России. Вспыхнут гражданские войны в Карабахе, Таджикистане, Южной Осетии, Приднестровье, Абхазии, на которых за три года погибнут больше ста пятидесяти тысяч человек. Около двух миллионов – станут беженцами…

После августа 91-го началась дружба между Лебедем и Руцким. Их часто видели вместе, и Грачев даже как-то ревниво заметил, что его подчиненный куда больше вхож в приемную вице-президента, чем сам министр…

Поэтому не удивительно, что в самые трагичные дни октября 1993 года Руцкой обратился за помощью к Лебедю.

В одной из бесед Александр Владимирович как-то проговорился, что если бы он не верил так Лебедю и еще “кое-кому” то, наверное, не пошел бы на столь явный и бескомпромиссный конфликт с Ельциным…

И в самом деле, для многих в те страшные дни противостояния Верховного Совета и президента одной из надежд на мирное разрешение конфликта была вера в то, что “армия не допустит крови”. Армия вмешается как посредник. И действительно, политическая обстановка 2-3 октября в Москве была такова, что, объяви любой округ, любая армия, да хотя бы дивизия о своей верности Конституции – и произошел бы бескровный поворот России на новый курс. Никто бы тогда не взял на себя роль палача, никто бы не решился стрелять.

Но все военные молчали, как в рот воды набрав. За всех говорил один Павел Грачев, бодро докладывая, что армия верна президенту и выполнит любой его приказ, тем самым провоцируя этого президента отдать приказ…

Тогда-то и решил генерал Руцкой, президент России, назначенный съездом народных депутатов, взамен Ельцина, низложенного тем же съездом (согласно Конституции, на которой сам Ельцин клялся), обратиться к своему другу Лебедю. Не за военной помощью, нет. Слишком далек Тирасполь. А всего лишь за тем, чтобы Лебедь, будучи командармом, заявил о своей верности конституции России.

В те дни заявление о верности Конституции такого человека, как Лебедь, могло действительно в корне изменить всю ситуацию в стране, где и так ни один субъект федерации не признал законность роспуска Верховного Совета и узурпацию власти Ельциным.

О состоявшемся разговоре нам, находившимся и работавшим в штабе генерала Ачалова, рассказал сам Ачалов, вернувшийся в полночь от Руцкого и присутствовавший при этом разговоре:

«Лебедь говорить отказался. Буркнул лишь, что “ты там все сам заварил, вот сам и расхлебывай”, после чего бросил трубку…»

Вечером 4 октября из горящего, расстрелянного Дома Советов Руцкой был отвезен в Лефортовскую тюрьму без каких-либо надежд и иллюзий на жизнь.

Тем же вечером Лебедь заявил, что он верен своему президенту, одобряет все его действия и докладывает, что Приднестровье “предало Россию”, послав в Москву “сотни боевиков и тысячи стволов оружия” на помощь бандитам и фашистам, засевшим в “Белом доме”…

Так закончилась эта дружба.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

судьба этих двух генералов далеко не определена, их роль в истории России далеко не исчерпана. Скорее наоборот – все впереди.

Сколько раз политологи и политики ставили крест на карьерах Руцкого и Лебедя. Сколько раз им устраивали политические похороны, но все равно эти двое возрождались из небытия, из пепла.

“Предавший коммунистов”, изгнанный из партии, Руцкой становится… вице-президентом. Изгнанный из Кремля, лишенный всех должностей, привилегий, даже охраны, он… избирается съездом депутатов президентом России, и целых двенадцать дней у России два президента. Затем расстрел парламента, лефортовская тюрьма. Небытие… И вдруг – победа на выборах губернатора Курской области.

Лебедь, снятый с поста командующего армией, выведенный за штат, обреченный на безвестие и безвластие, тут же избирается депутатом Думы. Затем, заняв в предвыборной президентской гонке третье место, он отдает свои голоса Ельцину, повторяя тем самым в июле 1996 года практически то, что сделал в 1991 году для Ельцина Руцкой. И так же, как Руцкой, в сентябре 1996 года Лебедь изгоняется из Кремля, лишается власти, полномочий, но приобретает славу “страдальца за народ”, а это, ох! как много значит на Руси…