Текст книги "Газета Завтра 807 (71 2009)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Андрей Бычков: «РУССКИЕ – НАЦИЯ АВАНГАРДА»

Андрей БЫЧКОВ (род. 1954) – русский писатель, сценарист. Защитил диссертацию по физике элементарных частиц. Автор шести книг прозы в России и трёх за границей (Франция, Бельгия, Югославия).

Книга Бычкова "Дипендра" – лидер издательства "Ультра.Культура" по числу опубликованных на неё рецензий и номинант на премию Андрея Белого. Пьеса "Репертуар" поставлена на Бродвее ("NYTW", 2001).

Последний роман "Гулливер и его любовь" – в лидерах продаж интеллектуальной серии издательства "Гелеос". Сценарий Бычкова "Нанкинский пейзаж" в своё время был удостоен двух международных призов, а одноимённый фильм Валерия Рубинчика получил ещё три международные премии.

"ЗАВТРА". Андрей Станиславович, какое философское послание несёт современная русская литература?

Андрей БЫЧКОВ. Я не берусь отвечать за всю русскую литературу, движимую противоречивыми силами. Кто-то злорадствует, кто-то хочет вернуться назад, не осознавая всей искусственности своей попытки, кто-то апеллирует к мифологии и фантастике, а большинство, как обычно, занято морализирующим бытописательством и политписательством, в то время как лучшие авангардные силы откровенно маргинализируются. Если поспекулировать на обобщениях, то в целом вырисовывается довольно печальная картина. Философское послание оказывается лживым и искусственным как в своей центральной части, так и на периферии. Мейнстрим поднимает цену на социальные парадигмы, разыгрываемые на разный лад. На периферии – откровенная тяга к извращениям, подменяющим собой как социальную, так и экзистенциальную свободу. Сущностных высказываний нет, и получается, что и человека как бы нет. Но русский человек, умирая первым, должен умереть последним. Увы, идёт трансляция вторичности этой смерти, потому что честно умереть мы, наверное, можем только на войне. Мы ещё не рассказали о своей русской смерти, а уже хотим умереть. Что с нами станет? Поглотит ли нас общечеловеческое либеральное мурло, или останется хоть толика своеобразия, хотя бы последний крик о претензии на всечеловека?..

"ЗАВТРА". Оправдал ли себя так называемый новый реализм?

А.Б. Я бы определил новый реализм как некий жанр. Возможно, раньше под это определение больше бы подошел физиологический или биографический очерк. Но сознание человека меняется быстрее, чем нарастает его личный опыт. Изменения в сознании всё фундаментальнее и парадоксальнее. Я не думаю, что так называемый новый реализм поведал нам о наших современниках что-то большее, чем рассказали в своих публикациях или телепередачах журналисты. Его литературные достижения никакие, а по отношению к журналистике вообще вторичные. Современный реализм интересен своими магическими и метафизическими реинкарнациями.

"ЗАВТРА".В прошлом году в свет вышел роман "Настоящая любовь", киберавтором которого является компьютерная программа "Пи-Си-Райтер-2008" (PCWriter-2008). Искусственный интеллект всё больше превосходит возможности человека (например, обыгрывая чемпионов мира по шахматам)?

А.Б. Человечество давно уже скатывается от "высших ценностей" к "высоким технологиям". Что с этим делать – неизвестно. Самый бытийственный из философов прошлого века Мартин Хайдеггер сказал как-то, что "природа человека – это его искусственность". Действительно, всё интереснее становится природа и причина этой симуляции. Возьмите роман Джона Фаулза "Волхв" или фильм "Матрица" братьев Вачовски, или фильм "Игра" Дэвида Финчера. В самом деле, почему мы сами или кто-то нас выдумывает? Очень хорошо сказал как-то философ Фёдор Гиренок: "Власть не сомневается, что самораскрывающейся сущностью человека являются его галлюцинации". Так что ответить на ваш вопрос так: мол, да что они там, эти компьютеры, по сравнению с нами, с писателями, могут или мы им ещё покажем, этим компьютерам, я бы не хотел. Одна из самых точных формулировок закона Мёрфи гласит: "Все сложные проблемы имеют очень простые для понимания неправильные решения".

"ЗАВТРА". Как вы прокомментируете тезис композитора Владимира Мартынова о смерти русской литературы как великой литературоцентричной традиции?

А.Б. Русская литература в свой золотой век не представляла собой литературоцентричную традицию. Ни Пушкин, ни Гоголь, ни Достоевский, ни Толстой не были литературоцентричными авторами. Они захватывают читателя полнотой в изображении русской жизни. Это реализм, окрылённый и вдохновлённый религиозными ценностями, но никак не литературоцентризм, который апеллирует более к самодостаточности языка. Литературоцентризм – это скорее уже серебряный век. Но сейчас, после крена современной русской литературы в феноменологию и журнализм, следствием чего является её девальвация в качестве искусства слова, литературоцентризм может снова отчасти спасти ситуацию. Однако для описания усложнившейся и углубившейся в психологическом, социальном и технологическом измерении действительности требуются уже не столько новые изощрённые языки, к которым призывает постмодернизм, сколько какие-то другие – авангардные ходы. Так было в начале XX века. Расцвет модернизма был связан с выходом человечества к новым реалиям, о чём, например, свидетельствуют параллельные открытия в области физики (квантовая механика, теория относительности) или психологии (фрейдовский анализ).

"ЗАВТРА". Какой жанр литературы востребован в период кризиса?

А.Б. Для дураков – по-прежнему развлекательный, а точнее сказать – лёгкий, раздающий ответы на все вопросы. Например, всякая низкосортная мистика, квазимифология, псевдоэротика. Дураков, к сожалению, много, и рыночные структуры, определяющие процессы общественного функционирования (подчёркиваю, функционирования, а не развития), заинтересованы в том, чтобы процент этот постоянно повышался. Именно наглая и беззастенчивая эксплуатация человеческой косности, слабости и глупости по определению приносит самый значительный капитал. Парадокс в том, что сегодняшний кризис произошел именно по вине капитала, но поскольку капитал сбивается на человеческой слабости, то значит есть более фундаментальные причины кризиса. Думающие люди, наверное, будут искать философскую литературу. Просветлённые читатели, догадывающиеся, что выход по большому счету – эстетический, а не этический, надеюсь, обратятся к нашей авангардистской литературе.

"ЗАВТРА". Какой смысл вы сегодня вкладываете в понятие авангарда?

А.Б. Наша беда состоит в том, что мы слишком взыскуем смыслов – моралистических, политических, социальных, стилистических признаков того или иного направления в искусстве. Мы слишком закостенели со своим понятийным аппаратом. Авангард должен от всего этого ненавязчиво ускользать. В физике есть так называемый "принцип неопределённости": чем пристальнее вы измеряете состояние системы по одному параметру, тем больше теряете информации по другим. Больше безумия и одновременно – нестерпимой ясности послания!

Сверхзадача моего нового романа "Нано и порно" – растабуировать некоторые застарелые проблемы. Это довольно своеобразный психоанализ русской души. Местами, чтобы не было очень больно, введен адский наркоз. Извне это выглядит как психотическое путешествие героя в центр Земли, но мне хотелось донести до читателя метафизическое послание.

"ЗАВТРА". Чего, на ваш взгляд, сегодня не хватает отечественным философам?

А.Б. Жёсткости и апокалиптичности высказывания. Нация гибнет, а власть фальсифицирует всё русское, правя от имени симулякров. Разрушить эту ложь можно предельной постановкой вопросов о ценностях. Мне кажется, что как бы не было горько и тяжело, необходимо начать переопределение и перенормировку национального архетипа, пока ещё не поздно, чтобы спасти лучшее и избавиться от поповщины. Надо расширять религиозный базис построений, где это адекватно контексту культурной работы, к чему призывал ещё Николай Бердяев. А главное – не бояться противоречий и не замыкаться на очередное системостроительство. Русские – это авангардная бессистемная нация. Система всегда приходила к нам извне. У нас есть более глубокая стартовая точка, с которой православие лишь коррелирует. То, что объявляется нашей почвой, во многом очень поверхностный слой, культурно оформленный только в XIX веке. Надо нащупывать русское бессознательное. Какие глубинные качества привели к таким невиданным соединениям, сочленениям, срастаниям и разломам?

Сегодня борьба с социальным симулякром невозможна без провокаций, игры, весёлого отрицания, чего было много, например, у Фридриха Ницше. Мне кажется, что мы, русские, больше других народов знаем о смерти, исторически чаще других приносили себя в жертву. Но это не значит, что мы нация конца. Напротив, жертва приносится во имя чего-то. Философия должна помочь нам взбодриться, а русские энергии простимулированы так, чтобы они начали работать на самих себя.

Самое интересное направление в современной философии – это философия антиязыка. Если понимать исторический ход событий, который мы сегодня наблюдаем, как тупиковый, а деградация цивилизации действительно налицо, то нужно искать какие-то новые связи на фундаментальном уровне. В прикладном культурном плане эта работа уже идёт. Например, религиозные догмы были в своё время оспорены фрейдистским анализом, а фрейдистские в качестве узаконенного авторитарного начала в обществе – "Анти-Эдипом" Жиля Делёза и Феликса Гваттари. Смысловой оператор "анти-" часто используется в социальном плане – например, антифашист или антисемит. Однако это вторичные "анти-", демонстрирующие лишь нашу немощность в решении проблем, то есть недостаток того самого антиязыка. Языки описания в науке жёстче завязаны на опытные данные и во многом ими сформированы. И пока нет противоречий между существующими теориями и экспериментом, то нет и мотивации для другого языка описания. Для перехода к антиязыку нужны радикальные основания. К таким постановкам вопросов легче подступаться на категориальном уровне. Так, например, Поль Дирак в своё время ввёл понятие античастицы. Он предложил понимать её как своеобразную "дырку" в физическом вакууме, если оттуда "достать" электрон. При этом поведение такого антиэлектрона (позитрона) будет отличаться от поведения электрона только в силу изменения его заряда. Не знаю, насколько удачен этот пример, но если исходить из аналогии, то, "доставая" очередную метафизику из бездны, мы каждый раз теряем некоторые оппозиции, которые могли бы привести к иным пониманиям и коммуникациям.

Беседу вёл Алексей Нилогов

Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ

Бешеную собаку можно вылечить. Для этого нужно взять 4 сердца двухмесячных львят, сделать их них вытяжку, и вводить через зонд бешеной собаке в течение недели. Затем поместить больное животное в условия невесомости, и под наблюдением ветеринара, эпидемиолога откачивать слюну. Где создать условия невесомости? На орбите.

После трех месяцев интенсивной терапии поместить пса в батискафе на неделю на глубину 100 метров, кормить приготовленным из эмбрионов зубров фаршем. После такого курса животное не излечится, но останется жить. Оно и в дальнейшем будет представлять опасность, поскольку, укусив, смертельно заразит. Чтобы этого не случилось, надо держать собаку в изоляции. Нет, не взаперти, она же должно гулять, для этого построить просторный вольер. Для чего надо прилагать такие усилия в данном случае? Чтобы спасти бесценную жизнь бешеного пса!

Так и что из того, что несколько человек, покусанных этой собакой, умерло? Значит, так на роду написано. Что, недостаточно космических кораблей, чтобы бешеных собак отправлять в космос и там лечить? Надо строить!

…Паразиты взывают: мы хотим жить! Пусть и на ваших телах. Метастазы увещевали: за что нас – под нож? Мы так хорошо жили, так калорийно питались, разрастались, удваивали свой ВВП. Ваш организм – наша среда обитания. Имеем право!

Взывания паразитов и бешеных псов были услышаны. Их хор оказался громче слабых воззваний голодных, больных людей, которыми кормятся разного рода паразиты. Потому просьбы людей оставили без внимания, а требованиям паразитов вняли.

Правительство рука об руку с правозащитниками создают общество защиты метастазов, клопов, холерных палочек – паразитов всех мастей. Адвокат вируса лихорадки эбола, который сам с ним общается, предпринимая меры предосторожности, настаивает, чтобы тот, в соответствии с конвенцией о праве передвижения и праве заражения, свободно жил среди нас, и чтобы мы не смели и подергиванием лицевых мышц показать, что нам неприятно такое соседство. Вирусофобия отныне приравнивается к ксенофобии.

Юрист, представляющий интересы чумной палочки, вчинил иск фармацевтическим фирмам, производящим противочумную сыворотку. Лекарства и средства профилактики отныне запрещены. Живи, чума, гуляй на все дома! Общество ревнителей бледной спирохеты добивается равных прав для нее со всем сущим на земле.

Движение паразитозащитников и попечителей порока "Скажи холерному эмбриону да!" добилось шествия носителей особо заразных болезней по Тверской, с посещением детских садов и школ в целях воспитания толерантности к паразитам.

Кризис поможет избавиться от плохих чиновников – радуется президент. Ясно, что речь идет о президенте России. Потому что главе ни одной страны, даже если это вождь племени, не надо ждать катастрофы, чтобы воспользоваться этим как поводом уволить им же назначенных дармоедов и саботажников.

Какой же ты руководитель, назначающий этих чиновников, если тебе нужны катастрофа и мор, чтобы избавиться от крапивного семени? Не слишком ли дорогой ценой? В таком случае пожары в домах престарелых, может, помогают избавиться от тараканов? Правда, тараканы могут забиться в щели да и пересидеть, разбежаться по другим местам, как и чиновники.

Вон посредством браконьерской охоты и крушения вертолета удалось избавиться от чиновников-коррупционеров, которые, пользуясь служебным положением, полетели козлов стрелять. Раз в кои веки за козлов ответили. Козлами же. Убитые козлы – вымирающие, а чиновникам никакого переводу нет! Сколько осталось таких козлов, на которых набросились правящие "медведи", в стране? 200 голов, а то и меньше. А чиновников? Полтора миллиона, а то и больше. Так чья жизнь представляет большую ценность? Если каждый чиновник будет на одной охоте убивать по 4 животных, то в России из козлов останутся одни чиновники. Такие козлы нам не нужны!

Для того чтобы редкие виды козлов остались жить, надо прилагать усилия. А чиновников хоть дустом – размножаются! Чиновники – не опора, а опара России. Прет. Не вымирающее племя. Поделились бы с вымирающими русскими, как это им удается: при всех режимах, катаклизмах, дефолтах и перестройках размножаться? Но размножаются зурабовы, минхи, чубайсы, грефы. Мощь чиновничьего аппарата России Ближним Востоком прирастает!

А чтобы уменьшить число чиновников, надо сделать их русскими! И они пойдут на убыль, станут отживать! Но на это (посадить на место чубайсов петровых) не пойдут грефы.

Очередной губернаторский вояж по дорогам России стоил жизни человеку. Какой русский не любит быстрой езды губернаторов? Никакой русский не любит. Потому что его при этом сбивают насмерть, сталкивают в кювет… Но какого губернатора интересует мнение русского? Никакого не интересует. Полный демократический консенсус.

Гаишники из губернаторского кортежа подставили свою машину встречному грузовику, чтобы спасти бесценную жизнь главы края. Жизнь псаря отдана за царя. Не помнится в новороссиянские времена, чтобы стражи порядка так бросались спасать детей или стариков.

Громче всех стенают о бесценности человеческой жизни те, кто жизнь человека не ставит ни в грош. То есть либералы, демократы, американцы и их холуи по всему свету. Верный признак: только заскулят о слезинке ребенка, жди, кровавыми слезами умоемся все. В России бесценность человеческой жизни имеет свои градации: уголовной ответственностью за убийство банкира является пожизненное заключение, за убийство беззащитной девочки – 8 лет.

…Эдуард Лимонов как-то сказал, что если не противостоять власти, эти ребята начнут человечиной питаться. Он опоздал в своих опасениях! Ребята эти уже обожрались человечиной, их раздражает, что человечина на улицы свободной России смеет нос показывать, когда они проездом из Куршавеля на Валдай в клубы с президентом беседы беседовать едут, где размышляют, как нас осчастливить. Хотя мы счастливы уже – невмоготу!

Марина Алексинская «ВЕСНА» БОЛЬШОГО ТЕАТРА Светлой памяти Екатерины Максимовой

Будучи в Петербурге, я зашла в книжный магазин дома Зингер, что на Невском. У стеллажа книг по хореографии сидела девочка, на корточках, выставив тонкую длинную ножку в сторону. С невероятной жадностью для ее лет девяти она перелистывала книгу, замирая при виде фотографий. И вместо того, чтобы смотреть на ряды книг, я смотрела на девочку. Изучив три-четыре альбома, девочка поднялась. С верхней полки она вытянула новую «добычу». Тут я сумела подсмотреть название: «Мадам „нет“» Екатерины Максимовой. Девочка открыла книгу наугад и заняла прежнюю позицию, что невольно вызвало у меня улыбку и какую-то давно забытую радость. Я вдруг поняла, что мне есть о чем говорить с этим маленьким хрупким человечком. «Ты занимаешься балетом?» – спросила я. «В училище». «И у тебя есть любимая балерина?» «Нет», – девочка искала в книге фотографии. Я подумала тогда, что и в «нет» Екатерины Максимовой, которым она отвечала на любое предложение о новой работе, больше было не сомнений или неуверенности в своих силах, а вот этой подкупающей детскости. И вдруг – страшная весть: Екатерина Максимова скоропостижно ушла из жизни. Как-то ужасно несправедливо ушла, оставив одинокой свою 94-летнюю мать. И чем больше я задумываюсь об этой балерине, тем сильнее и глубже пронзает боль.

МЕНЯ ПРЕСЛЕДУЕТ МЫСЛЬ, что впервые я увидела её не на сцене. Вроде бы в конце 60-х на телевидении была передача о балете, и вела эту передачу Екатерина Максимова. С длинными черными с поволокой (телевизор черно-белый) глазами, милейшим личиком, с чёлкой и аккуратно убранными блестящими волосами. Она была как фарфоровая куколка. Как-то по особому держала спину, по-особому говорила, и жестикуляция рук у нее была особенной. Она мне очень нравилась. Кроме фрагментов из классических балетов с как будто летящими по воздуху в длинных воздушных тюниках балерин, запомнила Уланову. Как будто Екатерина Максимова беседовала в передаче с великой, о чем знала вся страна, Улановой. И, наверное, я в возрасте девочки из Петербурга страшно завидовала вот этой близости Максимовой к великому. Мысль обрывается.

Только вот представление о балерине как о существе сказочном осталось. И повторяю ведь слова Раневской: "Ваша работа – это каторга в цветах". Не помогает. Екатерина Максимова и сказочность, как лист Мебиуса: следуешь по поверхности "Екатерина Максимова", а оказываешься на поверхности "сказочность". И это не случайно. Во-первых, она и сама была как будто из сказки. За какой-то год проделала путь от ученицы до прима-балерины Большого театра. Во-вторых, ей сказочно повезло: она пришла в Большой театр в нужное время.

Был 1958 год. Еще танцевала Уланова, еще выходила на сцену любимица Сталина Лепешинская, а Плисецкая и Тимофеева уже завладели умами и душами москвичей. Но драматический балет, увы, стремительно уходил в закат. Григорович ставил в Большом театре свой первый балет "Каменный цветок". Он выбрал на роль Катерины Екатерину Максимову. Она была прехорошенькой. Пропорционально сложенное тело, удивительные по красоте своей ноги с изысканной даже для балетного мира стопой, обаяние по-детски припухшего лица, и вот вам – "Весна" Боттичелли Большого театра. "Весна" эта влила новое вино в мехи старые, и, собственно говоря, открыла Большому театру окно в эпоху, которую назовут потом "золотым веком" Григоровича. Вскоре Екатерина Максимова станцевала Жизель. Она оказалась балериной универсальной, как рыба в воде ощущала себя и в современном новаторском балете, и в классике.

Балетный мир заговорил о балерине "самой-самой". Самая юная Жизель, самая юная прима, самая непосредственная, самая грациозная. Юность стала темой Екатерины Максимовой, её существом. Пикантность придавала едва угадываемая в ней женственность. И если улыбка юности почти не менялась со временем, то женственность оказывалась разной. Можно сказать, что мерилами сценической жизни Екатерины Максимовой являются женственность Лолиты (Катерина, "Каменный цветок) – начало, и женственность с улыбкой сквозь слезы чеховской героини (Анюта, "Анюта") – финал.

Шарм Екатерины Максимовой влюбил в себя всю страну. Екатерина Максимова перетанцевала классику: Китри ("Дон Кихот"), Одетта-Одиллия ("Лебединое озеро"), Аврора ("Спящая красавица"), и эти роли стали эталонными в искусстве балета. Она вскружила головы "фирменным" фуэте, эффект от которого был сродни эффекту мчащегося на тебя с экрана поезда. Хотелось зажмуриться, закрыться, тогда как Екатерина Максимова продолжала хлестать оборотами, игриво сложив руки на талии. Екатерина Максимова была любимицей Григоровича, и он поставил на нее эмблемные балеты "Спартак" и "Щелкунчик". С балериной работали такие мастера как Лавровский, Голейзовский, Виноградов, ну и, конечно же, ее муж и партнер Владимир Васильев не мог не поставить на Екатерину Максимову "Анюту". Что же касается зрителя, то для него Екатерина Максимова становилась человеком сокровенным. Впечатление от балерины хотелось спрятать поглубже в своем сердце, и беречь в нем от посторонних, как берегут и оберегают память о первой любви. Ее легкое дыхание, её нега женственности с взрывающей всё и вся виртуозностью танца, её волшебное умение обыкновенное делать значительным, а быль превращать в сказку увлажняли глаза даже видавшим виды.

Екатерина Максимова была ведущей балериной Большого театра. Большой театр был Ватиканом, государством в государстве. Начиналась оттепель, высокие иностранные гости все чаще стали приезжать в Москву. В Кремль они проходили через Царскую, Центральную тогда, ложу Большого театра. Большой театр давал балет. Эта церемония закреплялась как неотъемлемая часть протокола, тогда как Большой театр утверждал за собой статус ворот страны. К 70-м годам, времени расцвета карьеры Екатерины Максимовой, балет Большого театра стал созвучным Победе в Великой Отечественной войне или полету Гагарина. Иными словами, балет преобразовался в предмет национальной гордости, а сама Екатерина Максимова, народная артистка СССР, стала ее элегантным и признанным выражением. Среди ее наград – высшие награды страны: орден Трудового Красного знамени, орден Ленина. Попасть советскому человеку на Екатерину Максимову было помимо прочего квинтэссенцией советского пафоса. В 1988 году Григорович принял сокрушительное решение: он вывел Екатерину Максимову за штат театра по возрасту… И только сейчас понимаешь, что главный балетмейстер Большого театра сам произнес тогда приговор, поставил точку. Время: "зато мы в области балета впереди планеты всей" закончилось.

Но вот что парадоксально. Казалось бы, Екатерина Максимова принадлежала пресловутому времени оттепели. Казалось бы, она не могла не знать цену своему имени. Достаточно сказать, что крупнейшие хореографы Европы стремились заполучить "советское чудо", словно Жар-птицу. Екатерина Максимова танцевала ведущие роли в балетах Мориса Бежара, Ролана Пети, Джона Кранко, она была звездным гостем Английского национального балета, бельгийской труппы "Балет ХХ века", etc, etc. Больше того, Екатерина Максимова раздвинула границы балета и вывела его на широкий экран. Зритель, подумать только! шел в кинотеатры на фильм-балет "Фуэте", как сегодня его не загонишь на "Обитаемый остров". Мысль конвертировать свою вселенскую славу в звонкую монету Екатерину Максимову, похоже, не посещала. Виной ли тому Елизавета Павловна Герд, балерина с традициями прошлого в советском театре, чьей любимой ученицей Максимова была в училище. Или "не от мира сего" Галина Сергеевна Уланова, чьей первой ученицей Максимова стала в Большом, а может быть Вера Комиссаржевская, чей веер Максимова хранила как драгоценную реликвию. Секрет "максимовского" благородства теперь уже не узнать.

30 апреля в атриуме Большого театра состоялась траурная церемония прощания с Екатериной Максимовой. Мне рассказывали, что такого еще не бывало. Целые очереди из желающих проститься, пришел весь театр, а телеграмм-то как много было! Со всего мира. Из Ковент-Гардена, Ла Скала, Опера, из каких-то совсем небольших неизвестных театров, из всех музыкальных театров бывшего Советского Союза, от Франко Дзеффирелли, Майи Плисецкой, Натальи Макаровой, Михаила Барышникова, Юрий Григорович прислал большую телеграмму. Были телеграммы из Государственной Думы, аппарата Президента, от коллективов ученых, ректора МГУ Садовничего, совершенно неожиданная телеграмма пришла от союза моряков-парусников, бесконечное количество телеграмм… Сестры Марфо-Мариинской обители пришли проститься, и даже монахини были… Я не пришла. Не пришла, потому что сил нет слышать проникновенные, душу раздирающие слова о величии, о гениальности, о непосредственности, о божественности… и вспоминать. Совсем недавно на Новой сцене Большого театра шел балетный спектакль в рамках фестиваля "Золотая маска – 2008". Партер был полон артистами, журналистами, критиками, одним словом, бомондом. В антракте моя подруга, актриса, она сидела в шестом ряду партера в первом кресле от центрального прохода, быстро поднялась и прошла к ближайшему боковому выходу. Она чуть не столкнула ее! Она обомлела. Екатерина Максимова, какой-то серой мышкой, встала со стула, он был приставлен к концу ряда, с него открывалась треть сцены и юркнула в дверь. "Я ждала ее, – рассказывала мне подруга, – хотела предложить ей свое место, но видимо, она уже не пришла". Я допускаю, что Екатерина Максимова зашла на церемонию инкогнито… Но ведь инкогнито зашла не знакомая гардеробщицы театра. И даже – не жена Президента. В зал зашла Екатерина Максимова. И никому в голову не пришло открыть для нее ну хотя бы директорскую ложу. И это Екатерине Максимовой – гениальной русской балерине ХХ века, на славе которой держится, по меньшей мере, Большой театр.