Текст книги "Газета Завтра 764 (28 2008)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Александр Проханов – архимандрит Тихон (Шевкунов) «ДАСТ ТЕБЕ ГОСПОДЬ ПО СЕРДЦУ ТВОЕМУ» Беседа главного редактора «Завтра» с наместником московского Сретенского монастыря

Настоятелю Сретенского монастыря архимандриту Тихону (Шевкунову) исполнилось 50 лет. Поздравляем воина Христова, радетеля русского Православия, певца Империи со славным юбилеем. Желаем Его Высокопреподобию духовной бодрости в служении великой России.

Редакция «Завтра»

Александр Проханов. Отец Тихон! Я до сих пор нахожусь под впечатлением от вашего имперского фильма про Византию, который, словно буря, ворвался в общественное сознание. Всех поразило то, насколько радикально в этом фильме сформулированы острейшие политические и идеологические проблемы современного русского общества. Я думаю, что за минувшие пятнадцать лет это первое столь интенсивное постулирование Церковью своих представлений о русской действительности. Церковь пребывала в политике до октября 93-го года: священники были в Верховном Совете, в облачении водили в расстрельные дни крестные ходы с Владимирской иконой Божьей Матери. Потом Церковь «отхлынула». Вы впрямую сравниваете Византию с сегодняшней Россией. Ваши прогнозы, уроки, предупреждения адресуются сегодняшнему российскому обществу. Мыслите ли вы сегодняшнюю Россию в имперских категориях? Является ли для вас нынешняя Россия тоже пусть отсеченной, но империей?

Архимандрит Тихон.Для меня Россия, безусловно, не только мыслится как империя, но и не может не быть империей. В первую очередь это означает, что Россия как империя призвана свободно обустраивать ту огромную территорию, которая ей дана Богом, управлять ею, а также сохранять, заботиться и иметь справедливое и доброе попечение о благе тех народов, которые Промыслом Божиим вместе с русскими составляют единую семью этой империи. Это две главные задачи. Наша территория и наш народ настолько грандиозны, разнообразны и важны для мира, что иначе как имперским сознанием и имперскими методами Россия управляться не может. Если имперскость в России разрушится, то разрушится и сама страна. У меня в этом нет никаких сомнений.

Что касается фильма "Гибель империи. Византийский урок", то для меня крайне важно, что он вызвал такую бурю самых разнообразных откликов: значит, проблемы, затронутые в нем, не просто интересны, а по-настоящему важны. И, в первую очередь, это опять же вопрос об имперском сознании – приятии или отрицании его. В этом смысле фильм был сознательно сделан, в каком-то смысле, как исследование, тестирование. Существует ли на самом деле это имперское сознание – или это лишь миф, химера, что-то безвозвратно утерянное? Было очень важно понять, какие слои общества естественно для себя принимают этот исторический и, с моей точки зрения, принципиально правильный созидательный взгляд на Россию и ее будущее, а где это категорически отвергается. Поэтому фильм, хотя это, конечно, не главная его цель, был сделан в какой-то степени как тест, как партитура. В этой партитуре, были прописаны всевозможные исполнительские партии. Там, например, была заложена партия для "Эха Москвы". Конечно же, я не знал, споют они эту партию или нет, но радио исполнило ее точно по нотам, как и предполагалось. Была прописана особая ария, которую, по моим представлениям, могла бы спеть Новодворская – и Валерия Николаевна на самом деле прочла и блестяще исполнила эту арию. Было соло для Владимира Владимировича Познера, хотя было не ясно, в каком формате он его мог бы его исполнить: ведь не будет же он критиковать фильм, созданный на другом канале: есть негласная конвенция на телевидении, что каналы не выступают в эфире с критикой коллег. Но Владимир Владимирович не удержался (и это очень важно: значит, проблема действительно живо и принципиально интересует его) и, не побоявшись нарушить конвенцию, смело на всю страну объявил в своих "Временах": "Империи больше никогда не будет!"

Вся дискуссия о фильме неизбежно, в конце концов, сводилась именно к этой проблеме. Получилась, с моей точки зрения, интересная многомесячная дискуссия на телевидении, в прессе, в блогах и в других формах Интернета. Результат этой дискуссии по-настоящему обнадеживает. Во-первых, большая часть зрителей во всем разобралась и поддержала идеи и позицию, высказанные в фильме. Во-вторых, оппоненты, несмотря на крайнюю эмоциональность, не привели ни одного убедительного довода в пользу отрицания исторического особого пути для современной России. Что же касается упреков по поводу неисторичности фильма, которые, в первую очередь, использовали идейные критики, то эти упреки не по существу. Мы даже отдельно опубликовали на сайте "Православие.ру" дикторский текст с подробными научными комментариями.

Но, конечно, для меня наиболее интересно было выяснить, как фильм встретят друзья – в том числе газета "Завтра". И те статьи, что появились у вас, были очень важны для меня не только в качестве поддержки, но и как развитие мыслей, заложенных в фильме.

Александр Проханов. Какие мотивации были у вас как у автора фильма? Что вас тревожило и заставило взяться за этот труд?

Архимандрит Тихон. Не только для меня самая главная боль – это то, что Россия до сих пор переживает серьезный кризисный этап.

К сожалению, русское общество всегда страдало той болезнью, о которой сказал еще Пушкин: мы ленивы и нелюбопытны – и поэтому слишком поздно иногда спохватываемся. Слишком надеемся на "русский авось", который, по правде говоря, так часто нас спасал и выводил из самых безвыходных ситуаций. С другой стороны, все мы понимаем, что рано или поздно этот "авось" может и не сработать – как он не сработал в Константинополе.

Ведь столько "авосей" там было! Была и мистическая надежда, когда в тавернах Константинополя твердили: ангел вот-вот спустится с неба и сокрушит вражеское войско – а Мехмет уже стоял под стенами города. Была пустая вера в помощь западных союзников. А как полагались защитники города на грандиозную линию своей обороны, которую представляли собой неприступные, казалось бы, стены! Византийцы говорили: ничего с нами не случится, город невозможно взять.

И у нас сейчас есть немало этих "авосей", на которые мы надеемся, оставаясь ленивыми и нелюбопытными. И фильм потребовался, в том числе, для того, чтобы еще раз показать, что "авоси" не всегда срабатывают и что придет момент, когда нужно будет расплачиваться за леность и легкомыслие.

А еще для меня было очень важным попытаться напомнить, разбудить историческое сознание. Вспомнить, что мы не подкидыши в истории. Ведь нам раз за разом пытаются внушить, будто история России начинается с 1991 года или с 1917-го, или, в крайнем случае, с европеизации России. Нет, ничего подобного, наша история на самом деле еще глубже, чем даже тысячелетняя русская история. И это ощущение, и сопричастность всей глубине времен необычайно важны.

Александр Проханов. Я, размышляя над русской историей, насчитываю в ней пять имперских формаций, сменяющих друг друга. Первая – Киевско-Новгородская Русь. Классические историки не называют ее империей, но она по всем признакам являлась таковой. Вторая – Московское царство. Третья – Петровская классическая империя. Четвертая – Красная, сталинская, империя. И Пятая – сегодняшняя: хрупкая, робкая, усеченная, но империя. Все эти периоды расчленялись неимперскими вторжениями. Я их называю "черными дырами русской истории". В этих дырах имперские формации гибли. А потом каким-то чудом на пепелище возникала новая, еще более сильная русская империя. Вы говорили про "авось", предлагая с осторожностью относиться к этому, а я всё больше убеждался, что "авось" является исторической категорией. Только в русском сознании этот "авось" называется русским чудом. Каким образом вы ощущаете чудо как исторический процесс? Как чудо реализуется в русской истории?

Архимандрит Тихон. Чудо все-таки – "не авось". Чудо созидательно. "Авось" же – от лености и ленивой глупости. Основа чуда лежит в законах взаимоотношения Бога и человека. В Псалтири есть слова: "Даст тебе Господь по сердцу твоему". Вот когда сердце человеческое или сердце народа чего-то очень сильно восхочет, то Господь дает это. Таков духовный закон. Это может быть нечто доброе, но может быть и злое. Тогда Господь попускает и зло, если оно так желанно человеческим сердцем, его свободной волей, над которыми не властен даже Господь Бог. То, что произошло у нас в 17-м году, было последствием темных, но настойчивых желаний огромного количества сердец в России. И Господь попустил. Это, если хотите, было самое страшное, самое жестокое чудо в истории России, когда народ сам позволил горстке своих врагов буквально за пару десятилетий разрушить величайшую, необычайно могущественную православную державу.

Но, конечно же, что касается Ваших слов о реализации чуда в русской истории, то совершенно согласен – это действительно историческая категория. Мы находимся с вами в московском Сретенском монастыре и поэтому за примером ходить не надо: 1395 год, чудо спасения Москвы и всей Руси от нашествия Тамерлана – Сретенье Владимирской иконы Божией Матери. Но надо помнить, что это чудо было основано в первую очередь на огромном внутреннем духовном труде, единодушном желании множества сердец, на горячей вере во Христа тысяч и тысяч людей. В тот год летом на Русь шел непобедимый хан Тамерлан с самой лучшей тогда армией в мире, завоевавшей пол-Евразии. А Московское княжество было тогда слабым данником татарского хана Тохтамыша и еще не оправи– лось от разгрома 1382 года, последовавшего как месть ордынцев через два года после Куликовской битвы. Страшный, жестокий Тамерлан шел, разоряя и сжигая все на своем пути. Он взял Елец и стоял меньше чем в ста километрах от Москвы. Три дня легких конных переходов – и он захватил бы и уничтожил Москву. И тогда встал бы вопрос не только о Московском княжестве, но и обо всем будущем Руси, России. Молодой московский князь Василий вышел навстречу непобедимой армии с небольшим войском, чтобы доблестно пасть в битве с врагом. Надежда была только на чудо. Тогда бывший в Москве митрополит Киприан, кстати, почти неизвестный, но один из самых выдающихся духовных и политических собирателей Русской земли, послал во Вла– димир посольство священников за великой святыней Руси – чудотворной иконой Пресвятой Богородицы. 26 августа весь московский люд вышел навстречу этому духовному посольству. В предместье Москвы, где сейчас стоит Сретенский монастырь, люди встретили икону и опустились перед образом Матери Божией на колени. Как пишут летописцы, люди просили не о себе. "Матерь Божия, спаси землю Русскую!" – вот как записали единодушное желание сердца тысяч москвичей летописцы. Тогда и произошло то, о чем до сих пор спорят историки. Во сне Тамерлану явилась Божья Матерь и приказала оставить московские пределы. И Тамерлан, устрашенный этим видением, наутро развернул войска от совершенно беззащитной Москвы и направился на юг, где наголову разбил войска Тохтамыша. Этим он практически освободил Русь от многовекового ордынского ига – так умели молиться наши предки. Затем Тамерлан направился еще южнее и в грандиозной битве под Анкарой разбил войско турецкого султана Баязида, чем почти на полвека отсрочил падение Константинополя, который в тот момент уже пять лет был в осаде турков. Сердце каждого человека и сердце народное востребовали вмешательства в свою жизнь высшей силы – и чудо совершилось.

Александр Проханов. Я воспринимаю как чудо появление сегодняшнего Российского государства. Мне казалось, что после 1991 года у России не было никаких шансов на существование. Мне казалось, что сюда слетелись все демоны мира, и что вся Россия была одной сплошной Лысой горой, где они устраивали свои непрерывные пиршества. Когда демократы отменили империю и сказали, что России следует быть национальным государством в границах XIV века, которое управлялось бы из "цивилизованных центров мира", мне казалось, свершилось самое страшное, что могло быть для моего народа: мы лишились государства. И восстание из пепла новой, пятой русской империи – не республики, а именно империи! – и появление имперского сознания у сегодняшней политической элиты, у президента я воспринял как чудо. Почувствовали ли вы этот момент перехода из тьмы в свет?

Архимандрит Тихон.Очень естественный происходит процесс. Ведь империя – это не самоцель и не какой-то комплекс России. К ней надо относиться спокойно. Без надрыва. Как к простой реальности. И сегодня осознание российской имперскости кристаллизуется и формулируется у очень многих людей. Это простое возвращение к самим себе. А возвращение к самому себе – это ни что иное, как покаяние. Что такое покаяние? Это когда человек освобождается от фантомов, фантазий о себе, перестает себя обманывать. Когда он имеет мужество и силы посмотреть на самого себя такого, каков он есть. Покаяние разрушает ложь и приводит человека к картине порой очень тяжелой и неприглядной, но реальной. Чтобы покаяние было действенным, созидательным, не вело к отчаянию, безысходности, мраку, а напротив, давало силы и приводило не просто к жизни, но к Вечной Жизни, оно должно быть обращено к Господу Богу, ко Христу. Так же и Россия. Она может фантазировать о себе очень долго и самозабвенно, говоря о своем либерализме, о своем давнем комплексе – желании быть похожей на Запад, о мечтах пожить как Франция, Германия, Бельгия или Гонконг, – но история говорит нам, что это все лукавые фантазии. Мы будем только такими, какие мы есть. И осмеянная и враждебная для многих мысль о своеобразности и имперскости России, о неповторимости ее пути все больше и больше приходит на ум нашим современникам. Мы понимаем, что это не гордыня или зашкаленная самооценка, но та историческая реальность, с которой нам жить.

Александр Проханов. Имперская идея в своей глубинной сущности предполагает монархию. Были империи и без императоров, конечно. Но чтобы империя стала симфонией, в центре ее должен стоять император. Что, с вашей точки зрения, сегодня представляет собой "монархический проект"?

Архимандрит Тихон.Лет двадцать пять назад я нес послушание у митрополита Питирима. Тогда только-только стали появляться люди в дореволюционной офицерской одежде, в казачьих папахах… Как-то раз, вечером, в издательство Патриархии пришли люди в офицерской царской форме и с Георгиевскими крестами на груди. Мне показалось это кощунством – надевать награды, которые давались за личное мужество. Они пришли к владыке Питириму и стали яростно убеждать его, не откладывая, возрождать монархию. Он долго слушал, а потом сказал: "Знаете, ребята, я смотрю на вас и думаю: дай вам царя – вы его недели через две снова расстреляете".

Мы можем считать, что монархия – это заветная мечта России, пусть далеко не все ее разделяют. Но, по всей видимости, это как раз из области того чуда, о котором мы только что говорили. Россия должна укрепляться как империя, но как и когда это будет воплощено – вопрос уже другой.

Глубинная историческая сила Российской империи заключена в первую очередь в осознании своего предназначения: в ее верности Христу и Его Церкви. Пока это будет для большинства абстракцией или даже религиозным бредом, оторванным от реальной жизни, – короче, покуда не будет понимания этой главной исторической задачи, – мы обречены на периоды бурных, но недолгих и провально заканчивающихся историй типа СССР. Механизмом распада всегда выступают вконец разложенные безверующие элиты. В Византии именно предательство и разложение элит стало причиной крушения государства. Абсолютно то же самое случилось и в Российской империи, и в СССР.

Александр Проханов. Я сердцем это понимаю, но умом понять не могу: в чем святость последнего императора Российской империи, Николая II? И в какой момент эта святость наступила? Пришла ли она после мученической кончины или до этого, когда он вступил на путь Голгофы? Или она наступила при венчании на царство? Как зарождается святость?

Архимандрит Тихон. Очень многие недоумевают, почему последний государь был прославлен как святой, почему его святость так живо ощущается православным сознанием. И в самом деле, во время своего правления, закончившегося роковыми событиями, он не смог справиться с ситуацией и уступил свое место людям, беспощадным к стране. Я нисколько не сомневаюсь в святости государя-императора Николая II, потому что испытал силу молитвы к нему в своей собственной жизни. Но речь идет о его особом духовном подвиге.

В 1917 году возникла абсолютно непреодолимая преграда для дальнейшего существования Российской империи. И преградой этой было то самое сердце народное, которое восхотело, чтобы все стало по-другому. Чтобы больше не было надоевшего и осмеянного царя. Чтобы понимание справедливости и правды изменилось и стало совершенно другим. Это желание народное создало такую ситуацию, когда ничего сделать было невозможно. И государь сказал: "Кругом измена и трусость, и обман". Это было не оттого, что государь был слаб. Ведь те преобразования, которые развила впоследствии советская власть: от индустриализации и ГОЭЛРО до политических прорывов, – были заложены при Николае II. И армия стояла накануне захвата Константинополя. Но народ пожелал смертельных, жестоких перемен.

Сердце человеческое свободно, оно выбирает само, и Бог не властен над человеческой свободой. И если нечто свободно было выбрано, то это нечто начинало свершаться. И государь почувство– вал это. Он понял, что ничего сделать нельзя. Народ хотел избавиться от него, хотел его смерти. И Николаю II оставалось только смириться и достойно отойти. И дать путь желанию своего народа, пусть оно будет убийственным и для его семьи, и для него самого, и во многом для России… Он до конца понимал, что Россия все равно возродится, что она должна пройти через тяжелейшее искушение, должна пережить свое смертельное желание. И он действительно принес себя в жертву. Понимание воли Божьей, понимание того, что в России свершаются судьбы Божии, что для России это необходимый этап – в этом и заключалось, с моей точки зрения, необычайное трагическое величие Николая II.

Александр Проханов. К разговору о русском чуде, о святости власти, о связи власти с горними силами… Путинское правление очень странное. Оно зарождалось и обнаруживало себя очень постепенно. Оно возникло из тьмы 90-х годов, и для меня самого в какой-то момент оно было продолжением всего предшествующего ужаса. И понимание того, что наступили перемены, пришло так же постепенно. Для меня это прозрение началось на Второй Чеченской войне. Но и в Первую Чеченскую был Евгений Родионов, который не мог принести в жертву свою жизнь, если бы не было того, во имя чего можно было это сделать. А до этого даже расстрел 93-го года, который сначала казался окончательным поражением Красной империи, затем вдруг оказался началом нового русского движения – ведь после расстрела начался, по существу, исход либеральной идеологии вон из России. А еще была трагедия "Курска", которая объединила вокруг себя русских людей, и русские в этой трагедии впервые почувствовали себя единым народом – как сейчас они чувствуют схожее единение во время футбольных побед. Мне кажется, что и путинская феноменология тоже связана с этой русской загадкой. Как появление Пятой империи не было задумано во всем кошмаре 90-х, так и лидер страны тоже не был запроектирован, он сам явился результатом этого чуда. Наблюдая за движениями Путина – скорее тайными, чем явными, – я ощущаю, что у него есть мистический опыт. Его поездки на Афон, в Псков, в монастыри, встречи со старцами, его тайная беседа с отцом Иоанном (Крестьянкиным)… Не кажется ли вам, что он понимает свою зависимость от чего-то высшего, бесконечного?

Архимандрит Тихон. Наша страна – необычайно жизнеспособное государство, об этом не нужно забывать ни нам, ни нашим недоброжелателям. Когда казалось, что страны больше не существует, вдруг выдвигаются люди, силы, которые паче всякого чаяния начинают идти в правильном историческом направлении, по пути, который выводит Россию из краха, заблуждения. Это испытали и фашисты, когда вдруг под Москвой горстка героев-панфиловцев сдержали танковую дивизию. Еще раньше, когда международная антирусская сила ликовала по поводу разрушения исторической России, вдруг появляется иная жестокая безжалостная власть, которая в какой-то степени становится орудием мщения первым большевикам-победителям, и пусть особым, порой жесточайшим путем, но начинает возрождать Россию, страна снова болезненно и постепенно возвращается из полного забвения в историю.

Александр Проханов. Ваша духовная судьба, как и моя, связана с Псковом. Сейчас под Псковом возник Священный холм, благословленный владыкой Евсевием. Он каким-то таинственным образом стал частью духовных, намоленных мест Псковщины. Вокруг этого холма все время люди: свадьбы, школьные экскурсии, поклонения. Это очень странное место. Что для вас сейчас Псковская русская земля?

Архимандрит Тихон. Ваша идея создания зримого сгустка истории, увенчанного Святым Крестом, когда по горстке земля из всех исторических мест страны и мест, связанных с историей конкретных людей, приносится к холму и люди зримо участвуют в созидании символа собственной истории, – эта ваша идея, кажется, не могла не воплотиться именно на Псковской земле. У этого Памятника испытываешь пульс времени и ощущение своей причастности к истории. Люди приходят туда и осознают, что многосотлетняя история страны и личная история множества людей, самое сокровенное и самое общее для всех, спаяны воедино. Эти Холм и Крест, как мне кажется, вписались в историческую сетку координат сакральной псковской географии: это и Псково-Печерский монастырь, и древние псковские стены, и Малы, и древнейший в России Изборск.

Такие идеи востребованы, они и дальше будут рождаться и претворяться в жизнь, будут консолидировать людей и делать из человека потребляющего человека вначале исторического, а потом человека, соединенного с Богом, стремящегося к познанию истины. В Библии есть удивительные слова, которые говорят о том, как найти силы к жизни: "Взыщите Бога, и жива будет душа ваша". Вот за что сейчас идет главная борьба. Для некоторых людей необходимый этап – взыскать свою историю, свою сопричастность к ней, свой смысл жизни, самого себя. А потом уже начинается искренний, духовный поиск Бога. И сам этот процесс дает колоссальные силы к жизни. Открытие бесконечного и бесконечное открытие – это и есть та вечная жизнь, которая предназначена человеку.

И созидание страны, и патриотизм, и искусство, поиск исторической правды – все это ступени, которые многих подводят к главному – к поиску Бога. Любая из идей, если она не подводит к Богу, если она самодостаточна, таит в себе страшнейшую фаустовскую опасность остановки "прекрасного мгновения". В такой остановке таится дьявольское искушение: поиск жизни останавливается, и наступает ад разрушения.

Александр Проханов. Русские люди чают Развития, они чают рывка, взлета, отрыва от уныния, от исторической остановки. Это Развитие возможно только при витальных силах, которые должны вернуться к народу. И сегодня Церковь, церковная проповедь, какой бы ни казалась она консервативной или даже архаичной, просто необходима для народной жизни, без нее не происходит возвращения энергии военному и мореплавателю, конструктору и президенту, политику и хлеборобу. В этом, на мой взгляд, заключено мессианство Церкви.

Архимандрит Тихон. Эта деятельность еще не совершенна. Но происходит накопление сил. А потом это накопление, несомненно, перейдет в новое качество – какое, мы пока не знаем. Господь Бог ведет, но как это будет явлено зримо, мы даже представить себе не можем. В Библии Господь говорит: "Ваши мысли отстают от Моих мыслей, как небо от земли". Люди даже представить себе не могут, какие метаморфозы предстоят и этому миру, и их личной судьбе. Будущее непостижимо – но это прекрасно.

Александр Проханов. Спасибо, отче.