Текст книги "Газета Завтра 156 (48 1996)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

ЗДРАВИЯ ЖЕЛАЕМ, ТОВАРИЩ ГЕНЕРАЛ ( Михаилу Георгиевичу ТИТОВУ – 75 лет )

Дорогой наш старший товарищ, надежный и верный друг!

Сегодня – яркая дата в Вашей прекрасной жизни, и день этот дорог всем, кто давно Вас знает и любит. Одним Вы – испытанный фронтовой соратник, другим – боевой сослуживец в течение долгих лет, а третьим же просто – вместо отца и брата.

Для нас ваша дружба – честь и гордость, уважаемый Михаил Георгиевич. А еще мы гордимся тем, что орден Красной Звезды на знамени “Завтра” – это Ваша личная боевая награда. Что наша работа и наша борьба – это общее с Вами дело. Что Родина и Присяга, которым всегда Вы верны – это и наши главные ценности.

Мы с Вами вместе – в трудах, в сражениях, в праздниках. Всем сердцем приветствуем Вас, Михаил Георгиевич, по случаю замечательной даты, за которой – опыт и мудрость, достоинство и доблесть. Здоровья Вам, бодрости духа, новых и славных дел, долгих и мирных лет жизни!

Слава России!

Редакция, авторы и читатели газеты “ЗАВТРА“

ПРОСТАЯ АРИФМЕТИКА ( Россия и СНГ ) Ю. Бялый

18 ноября – В Верховном Совете Белоруссии раскол: 75 депутатов подписали требование объявить Лукашенко импичмент, а 80 депутатов – заявили о верности курсу президента.

– В знак несогласия с курсом Лукашенко подали в отставку премьер Белоруссии М.Чигирь и министр труда А.Сосков.

19 ноября – Бывший спикер ВС Белоруссии М.Гриб на заседании Североатлантической ассамблеи призвал “товарищей из НАТО” помочь демократическим депутатам ВС обуздать Лукашенко.

20 ноября – Президенты Польши, Литвы и Украины выступили с совместным заявлением, призывающим Запад мобилизовать политические силы для защиты демократии в Белоруссии.

– Госдеп США заявил, что Лукашенко нарушил Конституцию и наносит ущерб политической системе страны.

– Североатлантическая парламентская ассамблея выразила солидарность с белорусскими парламентариями.

22 ноября – Соглашение о взаимных уступках между Лукашенко и спикером ВС Шарецким, подписанное при посредничестве Черномырдина и председателей палат федерального собрания РФ и предусматривающее признание рекомендательного статуса референдума по Конституции в обмен на отзыв заявления об импичменте Лукашенко, торпедировано ВС и президентом РБ. Лукашенко заявил, что ввиду отказа ВС от сотрудничества результаты референдума будут обязательными.

24 ноября – На прошедшем референдуме президентский проект Конституции победил парламентский с десятикратным преимуществом.

В потоке сообщений из Белоруссии в последние месяцы нарастают тревожные интонации, и все больше комментаторов указывает на аналогию между сегодняшним политическим кризисом в Минске и Россией 1993 года, пришедшей к крови октября.

Параллели действительно есть. Главная из них в том, что нынешняя Белоруссия, как и Россия три года назад, живет по Конституции, раздробляющей власть на реально недееспособные ветви. С одной стороны, она предоставляет президенту весьма широкие полномочия как в действиях посредством указов, так и по формированию правительства. С другой – парламент обладает правом отмены президентских решений, причем механизм отзыва депутатов отсутствует, а на решения ВС президент вето наложить не может.

Однако, поскольку исполнительной властью парламент не обладает, налицо столь “эффективная” система “сдержек и противовесов”, что ни одна из ветвей власти не может проводить никакой последовательной политики. И одновременно, в силу разнородности представленных в ВС политических сил и экономических интересов, шансы на согласованные действия ВС и главы государства оказываются исчезающе малы. Понятно, что эффективное управление в такой ситуации невозможно, что подобный властный ступор никого не устраивает, и каждая из ветвей власти ( и в том числе судебная в лице Конституционного суда) старается “перетянуть одеяло” на себя.

Вполне естественно, что эти ветви вступают в конфликт, неизбежность которого объективно связана как с ухудшением экономической ситуации в республике, так и с появлением в эпоху “становления рынка” особых возможностей конвертирования власти в собственность. И тем более естественно, что каждая из ветвей власти видит во главе страны именно себя и именно “под себя” проектирует конституционные изменения. Сильная президентская республика по плану Лукашенко и парламентская республика с упразднением института президентства по плану ВС – эти проекты не могли не столкнуться между собой и не выплеснуться в публичное политическое противостояние.

Второе ключевое сходство Белоруссии-96 и России-93 – структурно-экономические проблемы. Лукашенко, волевым способом остановив приватизацию “по Шушкевичу”, пытается решить ту же задачу, которая стоит в России все эти годы: эффективное управление государственным имуществом. Эта попытка – один из предметов наиболее острой критики как парламентских радикалов, так и Запада. Хотя решение данной проблемы в рамках политического конфликта ветвей власти найти трудно, именно данный шаг Лукашенко, как показывают социологические данные, одна из причин популярности президента. Белорусское общество, особенно в глубинке, не подвергалось столь резким, как в России, постперестроечным шокам. Оно сохранило, и отнюдь не худшие, советские традиции и образ жизни, и традиционные советские мотивации и образцы поведения в общении и труде. Специалисты указывают, что эти причины вместе с отсутствием шоковых экономических судорог – во многом определяют меньший, чем в России, спад производства во всех отраслях хозяйства. И совсем не случайно подавляющее большинство участников референдума высказалось против частной собственности на землю.

Но есть в белорусской ситуации и гораздо более существенные отличия от России. Главное отличие – в том, что Белоруссия, исторически оказавшись западным форпостом православного славянского мира и многократно принимая на себя удары Запада, в то же время никогда не воспринимала себя иначе, как часть общерусского пространства, никогда не самоосознавалась как нечто отдельное от России и тем более враждебное ей. А в первые постсоветские годы оказалось, что именно Верховный Совет стал средоточием тех антироссийских, национал-сепаратистских и прозападных настроений, которые глубоко чужды подавляющему большинству белорусского народа. И хотя состав ВС с тех пор существенно поменялся, карма суверен-сепаратизма Шушкевича и Поздняка, карма антироссийскости во всем, начиная с митинговых лозунгов и кончая законами о языке и государственной символике – неотрываемым шлейфом тянется за парламентом.

Конечно, суверенизаторский и прозападный национал-сепаратизм еще имеет почву в республике, и подогретый щедрыми зарубежными субсидиями антироссийский энтузиазм Белорусского народного фронта еще способен выплеснуться в довольно значительные уличные акции. Но практически только в Минске, и нигде кроме него, и при этом неизменно оказывается, что в первых рядах подобных акций “защитников белорусской независимости” находятся боевики УНСО из соседней Украины, а в последних – эмиссары польской “Солидарности”.

Лукашенко (бывший армейский политрук и директор совхоза, как о нем пренебрежительно отзываются оппоненты) – замкнул на себя те интеграционные ожидания, которые все последние годы доминируют в белорусском обществе. Его искренность в интеграционных устремлениях, бесспорно, доказана и его голосованием против ликвидации СССР в 1991г. и последовательными дальнейшими политическими действиями. Инициативная роль Лукашенко в создании российско-белорусского сообщества усилила этот очень популярный в республике имидж.

Хорошо понимая данные обстоятельства, почти никто из парламентариев не пытается вести проповедь антироссийского изоляционизма, и почти весь ВС регулярно присягает в верности интеграционным идеалам. Не нужно подозревать в этих заявлениях особенного криводушия. Большинство парламентариев – действительно искренние сторонники интеграции с Россией. Однако видят эту интеграцию они по-разному. Если Лукашенко последовательно настаивает на движении к политической интеграции, то значительная часть парламентского корпуса отдает дань заклинаниям независимости и склоняется к экономическим интеграционным моделям в стиле Европейского сообщества. А риторическим сопровождением таких взглядов оказываются ссылки на стремление к развитой демократии и рыночной экономике – “как у них”. И это малопопулярное в традиционно советском белорусском обществе оглядывание на западные образцы также не в пользу парламентариев.

Перечисленные обстоятельства предопределили победу президентского конституционного проекта на референдуме. Разумеется, мало кто из избирателей мог и хотел вникать в различия проектов. Голосовали за или против Лукашенко, и “счет” этого голосования – десять к одному – делает бесполезными любые заклинания ОБСЕ, Совета Европы и прочих радетелей демократии относительно процедурных нарушений. Разумеется, в руках у оппонентов президента есть инструменты для попыток политического реванша – от Конституционного суда с процедурой импичмента до уличных акций. Но уже сегодня можно точно сказать, что двух третей голосов в ВС утверждение импичмента, даже после состоявшихся довыборов, парламент не наберет, а потенциал уличной поддержки у сторонников Лукашенко заведомо выше, чем у его парламентских противников.

Победа Лукашенко на интеграционизме как одном из важнейших оснований еще раз показала, насколько белорусам нужна Россия, насколько в белорусском обществе сильна тяга к объединению. А противодействие этой победе отчетливо показывает, насколько и кто страшится и не хочет российско-белорусской интеграции. Незачем перечислять мотивы, по которым интеграционист Лукашенко давно стал “мальчиком для политического битья” как на Западе (и в особенности в США, Германии, Франции), так и для украинских, польских, литовских соседей, выпустивших накануне референдума совместное заявление об “угрозе демократии в Белоруссии”.

Россия нужна Белоруссии, но и Белоруссия не в меньшей мере важна для России. Незачем повторять и весь перечень доводов о военнной, геополитической и геоэкономической важности белорусского плацдарма для России и с точки зрения стабильной восточноевропейской оборонной конфигурации в преддверии расширения НАТО, и для экспортных и импортных грузопотоков на Запад, и для связи с Калининградской областью, и для предотвращения создания давно запланированного “санитарного кордона” против России в виде Балто-Черноморского союза.

Но есть и иные, не менее важные обстоятельства, по которым мы обречены жить вместе. Международная политическая субъектность определяется далеко не только и не столько местами базирования ракет, объемом и качеством военных арсеналов и экономическим могуществом. Более того, эти очевидные признаки силы впрямую зависят от размеров, плотности и качества того культурно-языкового пространства, которым располагает данный международный субъект. По этой причине отдельное независимое существование России и Белоруссии – не только геополитические потери и разрыв экономических связей и единых технологических циклов. Это прежде всего разрыв той культурно-исторической целостности, которой Российская империя и СССР обязаны большинством своих побед.

В связи с этим требует объяснения неоднозначное отношение к белорусскому кризису со стороны российских политических элит. Здесь стоит упомянуть и достаточно скромные, несоразмерные цене проблемы, практические шаги российской власти в направлении интеграции, и беспрецедентную по накалу антилукашенковскую пропагандистскую кампанию крупнейших российских телеканалов, из-за которой белорусский президент приостановил в республике трансляцию НТВ и не слишком решительное участие российского государственного и частного бизнеса в крупнейших белорусских транзитных дорожных и трубопроводных проектах.

Российская власть хорошо понимает, что президент Белоруссии с его молодой, агрессивной популистской харизмой и политическими амбициями может оказаться в едином государстве фигурой довольно угловатой и неудобной. Кроме того, его искреннее и оправданное недоверие к западным образцам демократии и рынка несколько шокирует привычно дорожащих своим международным имиджем российских политиков. По этим причинам, поддерживая дружественно-приветливые отношения с президентом Белоруссии, российская власть одновременно налаживает более плотные контакты с его парламентскими оппонентами. В то же время российской, и в том числе думской, оппозиции не могут не импонировать “советские” интеграционные порывы Лукашенко. Да и привычный автоматизм внутренней антивластной политической ориентации по принципу “враг моего врага – мой друг” – также толкает некоторых российских оппозиционеров в объятия Лукашенко.

Однако профессионализм политики состоит в том, чтобы разделять отношение к конкретным лицам и неизменное следование государственным целям. Лукашенко олицетворяет последовательный интеграционизм и пользуется чрезвычайно широкой общественной поддержкой. Максимально плотная интеграция с Белоруссией – императивная необходимость для России. И эта простая арифметика требует политического воплощения от российской власти. От всех ее ветвей, сколь бы остро они не конкурировали между собой.

Ю. БЯЛЫЙ

ПЛЮС ОФФШОРИЗАЦИЯ ВСЕЙ СТРАНЫ ( экономика ) М. Волчкова

19 октября – В проекте Указа президента “О некоторых мерах поддержки развития черноморских городов РФ” предусмотрено создание единой свободной экономической зоны, включающей причерноморские курорты Анапа, Геленджик, Новороссийск, Сочи и Туапсе. Проект создания СЭЗ на черноморском побережье планируется представить в Правительство РФ до конца 1996 года.

5 ноября – Законопроект “ Об особом экономическом положении на территории Чеченской республики”, предусматривающий введение на территории Чечни свободной экономической зоны (СЭЗ), разработан группой депутатов Думы, представляющих все ее фракции и объединения.

19 ноября – Съезд балкарского народа в Нальчике объявил об образовании суверенной республики Балкарии в составе Российской Федерации.

21 ноября – Министр внешних связей Дагестана от имени Госсовета внес предложение создать в Дагестане свободную экономическую зону.

20 – 22 ноября – В Лондоне прошли первая международная конференция “Офф-шор-2000” и выставка “Шорекс-96”, посвященные проблеме становления и развития оффшорного бизнеса.

На фоне завершающихся дебатов по бюджету 1997 года и титанических усилий правительства по получению очередных траншей МВФ российская провинция продолжает весьма энергично и на все лады строить базу своей экономической самостоятельности. В эту гонку включились практически все регионы РФ. Особенно бурно и самобытно этот процесс сегодня развивается на юге страны, в ее черноморско-кавказском регионе.

Начинался этот процесс давно и “со скрипом”.

25 сентября 1991 года, с одобрения Верховного Совета России, правительство приняло постановление о создании свободной экономической зоны (СЭЗ) в Калининградской области. Действительно, Калининградская область по своему географическому положению отделенная от остальной территории Российской Федерации и имеющая собственный выход в международные воды, как нельзя лучше подходила для опробования такой модели в условиях России. Ведь в буквальном смысле оффшорный бизнес – предпринимательская деятельность в море, за пределами прибрежного (фискального) шельфа.

История этой первой отечественной СЭЗ достаточно насыщена и драматична. В 1992 году вышел указ президента, декларирующий СЭЗ ряд значительных экономических льгот. Указ этот вскоре был отменен ввиду многочисленных злоупотреблений и нарушений, связанных с несовершенством существующего законодательства и непроработанностью массы правовых моментов. Следующий указ вышел в декабре 1993 года и… вновь был отменен в 1995 году. И, наконец, лишь к 1966 году Калининградская СЭЗ была узаконена.

На Кавказе первопроходцем оффшорного бизнеса стала Ингушетия. 19 июня 1994 года Правительство Российской Федерации своим постановлением N 740 утвердило положение о Зоне Экономического благоприятствования “Ингушетия”. правительству Ингушетии была представлена бюджетная ссуда в размере налогов, которые уплачиваются предприятиями, зарегистрированными на территории ЗЭБ. Для обслуживания экономики ЗЭБ была создана своеобразная промышленно-финансовая группа “БИН”, являющаяся агентом правительства республики Ингушетия. Последняя в свою очередь получила бюджетную ссуду от главного управления федерального казначейства Министерства финансов РФ в размерах средств, поступивших в уплату таможенных пошлин, НДС и акцизов в доход федерального бюджета от Таможенного Комитета РФ.

Само по себе создания СЭЗ на внутренних территориях государства, без выхода к международным границам и морским путям – явление не вполне типичное, хотя в наш финансово-информационный век и возможное. В конце концов с определенной долей юмора всегда можно сказать, что с гор далеко видно, а новейшие средства коммуникации сметают всякие границы и растояния.

Правительство Ингушетии постаралось в полной мере использовать предоставленные возможности. При этом оно явно превысило свои полномочия, устанавливая льготы не только в пределах сумм, подлежащих зачислению в республиканский бюджет, но и по платежам в федеральный бюджет. Столь разрушительный для экономики опыт был приостановлен, а Министерство финансов по согласованию с Государственной налоговой службой РФ предложили “впредь таких зон больше не создавать”.

Однако, несмотря на отрицательный опыт, уже в середине 1995 года аналитики однозначно утверждали, что опыт будет повторен, и в более крупных масштабах. Причина такого оптимизма была очевидна. Создаваемые СЭЗ малопривлекательны для долгосрочных инвестиций в производство, но зато весьма интересны для быстрооборачиваемого торгового капитала и финансовых операций по сомнительному экспорту финансовых средств российских юридических и физических лиц за рубеж. Естественно, у столь прибыльного дела нашлись достаточно сильные лоббисты.

Действительно, в конце 1995 года Государственной думой был принят закон теперь уже “О центре международного бизнеса “Ингушетия”, где впервые в России была легализована сама возможность создания компаний, полностью освобожденных от уплаты налогов. По мнению специалистов, этот закон в основном следует общепринятым нормам законодательств о компаниях международного бизнеса. Но при этом и новая редакция СЭЗ “Ингушетия” делает ее привлекательной исключительно для торгового и финансового капитала.

Таким образом идея оффшорного бизнеса, попав на Кавказ, регион с древними торговыми традициями, нашла здесь благодатную почву и верных приверженцев в лице местного населения, увидевшего воплощение своей мечты о “стране свободных торговцев”. Разумеется, исходя из этих благородных соображений (и, быть может, вспомнив из истории, что в незапамятные времена чеченские воины считались лучшими в сопровождении караванов через кавказские перевалы), группа депутатов и выдвинула свое предложение по решению экономических проблем Чеченской республики за счет создания на ее территории еще одной свободной экономической зоны.

Состоится или нет Чеченская СЭЗ – вопрос тем не менее спорный. Пока что большинство специалистов как в центре, так и в республике относится к этому проекту пессимистически. Все эксперты отмечают противоречивость положений законопроекта. Кроме того, здесь много дополнительных “отягчающих” (как политических, так и экономических) факторов, и не последний из них нефтегазовый. Отметим лишь, что до сих пор в мировой практике еще не встречались “оффшорные нефтяные месторождения”. К тому же некоторые положения предлагаемого проекта, связанные с таможенным и финансовым контролем, прямо скажем, крайне далеки от мирового понимания подобных образований.

Однако, как говорится, сначала было слово, и слово было сказано, и вот уже руководство Дагестана спешит приобщиться к процессу. И кто знает, не стоит ли за столь неожиданным и скоропалительным объявлением самостоятельности Балкарии опасение не успеть вскочить в отходящий “оффшорный поезд”?

Не намерен остаться в стороне и Краснодарский край. Как-никак у него морская граница – основной, можно сказать, исторический атрибут оффшора – имеется. И вот уже вызревает проект создания СЭЗ на черноморском берегу России. Тут и климат подходящий, и сфера обслуживания не хуже, чем на Кипре, будет. Вот только невольно напрашивается один маленький вопрос: как в этой ситуации смотрится наличие в СЭЗ базы Российского Военно-Морского Флота? Ведь на сегодняшний день другого Черноморского побережья у России нет. И где тогда будет базироваться флот, если при очередных федеративных потрясениях на побережье Кавказа появится новая “свободная ганзейская республика”?

Пока что, как признает управление экономического прогнозирования Минэкономики РФ, “процессы, происходящие в отечественных СЭЗ, совершенно бесконтрольны”. И, добавим, судя по роли банка “БИН” в российской политике, политически совсем не нейтральны. И нет никаких гарантий, что нашим уважаемым депутатам не придется в не столь уж далеком будущем вместо конституционных законов принимать какие-нибудь “Уставы” и “Положения о статусах” Единой ассоциации оффшорных зон Российской Федерации.

М. ВОЛЧКОВА