Текст книги "Газета Завтра 314 (49 1999)"
Автор книги: "Завтра" Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Надо прямо признать, что протекционизм как мера по защите отечественного производителя, – это лекарство. Как и всякое лекарство, протекционизм хорош в свое время и в свою меру. Чрезмерный протекционизм – это не лекарство, а яд, наркотик, привыкнув к которому, экономический организм страны не может без него существовать и обречен на прозябание.
В то же время полностью открыть сейчас российский рынок для западных товаров – значит, навсегда зафиксировать положение нашей страны как сырьевого придатка индустриального мира. Этого допустить нельзя.
Государство должно четко определить, какие именно отрасли оно намерено развивать. В чем мы были не правы в СССР? В том, что мы пытались делать все сами. Между тем, некоторые отрасли у нас либо вообще не имеют смысла в силу природных особенностей, а в некоторых направлениях другие страны натколько обогнали нас и весь остальной мир, что правильнее будет пользоваться результатами их успехов, не пытаясь изобрести велосипед.
К примеру, потенциально у нас вполне конкурентоспособные авиастроение, космическая промышленность, биотехнологии, военно-промышленный комплекс, есть и другие успешные отрасли. Их надо развивать, их надо умеренно защищать от иностранной конкуренции.
Но есть ведь и откровенно провальные отрасли, поддержка которых – пустая трата народных денег. К примеру, у нас, в управлении делами президента, пять тысяч легковых автомобилей. И каждый год мы закупали тысячу «Волг», половину которых сразу же приходилось ремонтировать. Причем разница в производительности труда в западном и российском автопроме колоссальна! И финансовые ресурсы у них огромны. У российского автопроизводителя один путь – интеграция в международные автоконцерны. Как, скажем, чешская Шкода после продажи Фольксвагену начала делать конкурентоспособные машины, продающиеся не только на Востоке, но и на Западе. Чем скорее произойдет эта интеграция, тем лучше будет и для российской экономики, и для российского потребителя.
Ведь уже сейчас российские заводы делают запчасти и комплектующие для иностранных машин, а некоторые уже и собирают иномарки полностью. Ауди закупает в Саратове агрегаты для своих машин. Недавно введен в строй завод БМВ в Калининграде.
И вовсе не обязательно требовать с иностранцев огромные деньги за наши заводы. Определили список приоритетных отраслей – для остальных убираем импортные пошлины, после чего тот, кто не сможет выжить, банкротится. Если главным кредитором завода-банкрота будет государство (по налоговым платежам), то оно, найдя подходящего иностранного инвестора, может продать ему этот завод за 1 рубль, как это было, например, в бывшей ГДР, предприятия которой продавались за 1 марку. Главное условие – инвестор должен сделать так, чтобы завод работал, платил налоги и заработную плату. И не надо никаких липовых инвестиционных конкурсов, выполнение которых сейчас – чистая формальность. Платит вовремя налоги и зарплату – пусть работает, не платит – опять банкротим и находим нового владельца.
Мы обречены на интеграцию, и не надо пугаться иностранных инвесторов. Если это не спекулянт, а покупатель завода, то его задача совпадает с нашей – чтобы заводы работали, а люди покупали их продукцию.
Разумеется, что все вышесказанное – это обобщенные способы решения проблем. Но их вовсе нетрудно перевести в конкретную и очень реальную программу действий. Для этого требуется лишь одно – государственная воля людей, наделенных высшей законодательной и исполнительней властью. А народ наш с удовольствием засучит рукава и активно примется за работу. Народ наш очень истосковался по делам, которые могли бы серьезно улучшить жизнь каждого человека.
На сайте представлены воздухоочистители 4
[Закрыть] : автомобильный очиститель воздуха, очиститель воздуха детский и мн. др. типов.
Евгений Мартынов: «БОЛЬНО ЗА СТОЛИЦУ!..» (Беседа с корреспондентом “ЗАВТРА”)
«Завтра». Самые цветущие годы вашей жизни прошли среди стальных конструкций, которые вы возводили на одной шестой части суши, как в Москве, так и по всему Советскому Союзу. Вы занимались созданием систем противоракетной обороны, вы ставили свои огромные стальные мачты и по кромке Ледовитого океана, и по енисейским берегам, и в среднеазиатской пустыне. Расскажите об этом периоде вашей жизни. Что это было за время?
Евгений МАРТЫНОВ. Это было время большой интересной работы. Это была романтика. Время, когда на объектах оборонного комплекса работали люди-патриоты своей страны. Мы испытывали массу лишений – длительные командировки по три-шесть-двенадцать месяцев, ненормальные условия для жизни. Мы жили в кунгах, в тайге. Когда я начинал, строительная техника была еще несовершенной, да и забрасывать ее в те края было нелегко. Иногда работали лебедками, домкратами, а иногда и вручную надо было что-то протащить, сдвинуть с места, поднять глыбу. И люди не роптали, хотя работали за не очень-то большую зарплату. Я с удовольствием вспоминаю то время – время моей молодости, интересной работы.
У нас был прекрасно оснащенный опытный мощный коллектив из шести тысяч человек. И мы возводили фантастические сооружения.
Что это были за объекты! Тропосферная связь системы «Горизонт». Гигантские мачты для народного хозяйства по берегам Енисея, Оби, Лены – от самого юга до побережья Ледовитого океана. Объекты системы противоракетного нападения.
Мы возводили и знаменитый Енисейский объект, который Америка заставила демонтировать, разобрать и даже настаивала на взрыве фундаментной плиты – но тут уж ничего у них не вышло. Сегодня это сооружение разобрано, конструкции валяются рядом с фундаментом, ржавеют и не приносят никакой пользы.
Это и центры дальней космической связи в Уссурийске и Евпатории. Им нет аналогов. Или, например, полноповоротный радиотелескоп с диаметром зеркала 70 метров. Колоссальное сооружение. Масса конструкции – несколько тысяч тонн. А смотришь – подзеркальная система как будто из кружева сделана. Особенно феерически смотрится эта махина в ночное время, когда это сооружение освещено прожекторами, – тогда без трепета в душе невозможно глядеть на это чудо.
Это и объекты народного хозяйства, в основном черной металлургии. Нас иногда привлекали к подобным стройкам, когда там шел прорыв.
То есть мы работали и на оборону, и на народное хозяйство, и для связи, и для спорта. Но то время оборвалось. Угасла эпоха великих башен. Таких объектов, какие возводили мы, к сожалению, еще долгое время не придется монтировать нынешним строителям.
«Завтра». Возникают картины: бесконечные волнистые безлюдные леса, и над ними вдруг возникают поразительные конструкции – серебристо-красные или белые с сигнальными огнями параболоиды, фантастические, уходящие вверх башни, наподобие вавилонской. Эти оборонные объекты, которые требовали от страны огромных трат и умений, ресурсов, которые заслоняли нас от возможного американского ракетного удара, – таили в себе такое количество технологических открытий, что потом, в другой, следующий период жизни, который мы ожидали с таким напряжением, они могли превратиться в потрясающие города в пустыне или в подводную океаническую советскую цивилизацию. Мы всегда знали, что возможно перенесение этого военного передового опыта в жизнь каждого человека, семьи, города. И как же, наверно, горько и страшно смотреть на эти уничтоженные шедевры!
Е.М. Конечно, это действительно горько осознавать, что труд огромных коллективов, миллионной массы тружеников пошел под нож, под молоток. В Прибалтике взорвали локатор в г.Скрунда. А те объекты, что не взорваны еще, остались в бывших союзных республиках, они уже не приносят пользу ни нам, ни им. Те не в силах эксплуатировать, а нам там работать не дают. И конечно, те новые технологии, что применялись в их первозданном виде для обороны страны, конечно, через некоторое время всегда приносились на пользу народному хозяйству – так было всегда в то время, которые мы вспоминаем с тоской и сожалением.
Только один пример: в 1972-76-х годах я монтировал объекты судостроительного комплекса в Северодвинске: целевым назначением для создания атомоходов систем «Акула» и «Гранит». А вскоре эти объекты уже работали для буровых установок на шельфах морей – они создавались в том же эленге, что и атомоходы.
Где все это теперь?
«Завтра». То, что вы пошли в политику, во многом связано с этим огромным, посетившим всех нас разочарованием по поводу крушения нашей великой Родины и ее обороны. Но почему вы пошли именно в Москву? Что вас толкнуло сюда, какова главная мотивация для, казалось бы, безнадежного боя с монстром Лужкова? Почему вы оставили свое скромное дело инженера и ринулись на штурм этой страшной цитадели?
Е.М. В моей биографии есть особый отрезок. Мне довелось заниматься советской работой на должности председателя исполкома Свердловского райсовета Москвы. По решению партийных органов я был направлен и избран на эту работу в конце 1986 года. Это была большая школа для меня. Я очень близко узнал нужды Москвы и москвичей. Сегодня это для меня не представляет никакой загадки, это уже – в моей крови.
А нужды возросли многократно! На улицах – беспризорные дети. Только в столице России их больше 50 тысяч. Послушайте, ведь не было войны! Как это может уложиться в голове? И об этом спокойно говорят, пишут, но московской властью ничего не предпринимается. А главное, наши дети сегодня гибнут на улицах, мерзнут по колодцам, по подвалам, а рядом строятся дворцы, роскошные особняки. Это же несовместимо!
Или как можно проходить спокойно, когда рядом пожилой человек просит подаяние? Он же все, что имел, отдал стране, народному хозяйству. Он пятьдесят лет положил на строительство Москвы, всей нашей страны. Разве можно спокойно на это смотреть?
Раньше, в советское время, мы всегда смеялись над сообщениями, скажем, из Бомбея или Мехико: «город контрастов». Мы видели дворцы, минареты, висячие сады Семирамиды, и тут же – нищих, побирушек на улицах. С другой стороны, Москва все прежние годы была городом ровным, неброским, очень красивым. Городом, в котором была воплощена идея архитектурной и человеческой гармонии. Сегодня Москва превратилась в Бомбей, в город чудовищного контраста. Идешь по Тверской – восхитительная, бриллиантовая улица, богатая реклама, лимузины, меха, драгоценности в витринах, – непрерывный салют роскоши. И тут же, рядом, – страшное дно: больные СПИДом проститутки, несчастные дети, которые побираются, моют машины.
Я испытываю боль за этих детей, за стариков и за всех нас. В этом блестящем дворцовой мишурой городе мы потеряли свое прошлое, свою любимую работу, свое право на достойную жизнь. Сегодня мы лишены нашей мечты.
Все это и побудило меня дать согласие на решение Пленума городского комитета КПРФ выдвинуть меня кандидатом в мэры.
«Завтра». Кто вас будет поддерживать, где ваш базовый слой? Ведь старики-бомжи не придут на выборы, они не имеют права голоса. Детишки тоже. Проститутки в это время будут отдыхать, все в синяках, после ночных оргий. Кто ваш избиратель?
Е.М. Прежде всего, мой избиратель – коммунисты города Москвы, мои товарищи по партии. Это прежде всего русские люди.
Это оставшийся без работы, без любимого дела рабочий класс. Именно любимого, ведь посмотришь, как трудились раньше – как поэты. Вот сварщик: быть хорошим сварщиком – это значит петь в душе, когда работаешь. Зажигать дугу, накладывать слой металла – его надо красиво положить, качественно. Не всякий способен на это. И сегодня люди эти – на улицах.
Это строители, труд которых – мой труд. Рабочие промышленности, которые, если и работают, то за копейки, без того зажигательного патриотизма, когда нужно было порой задаром отработать в субботу и воскресенье – и шли, и работали.
Это и интеллигенция. Сегодня в Москве интеллигенция тоже оказалась обездоленной, она не занимается своим трудом, не передает знаний. Она сегодня приторговывает на маленьких блошиных рынках, мечтая вернуться к своему прежнему труду.
Это все люди совести, которые не могут равнодушно смотреть на замерзающего на улице старика или на девочку-проститутку.
«Завтра». Страшно становится, когда видишь, как эта миллиардная лужковская инфраструктура опутывает всю Москву. От нее кормятся очень много достойных людей. Это и бывшие спецназовцы, которые вынуждены были бросить свои полки и работать охранниками. Это и бывшие ученые, которые раньше выводили новые сорта деревьев, а сегодня поливают фикусы в зимних садах особняков. Спрут скупил их мозги, их руки, их труд и талант. Как вы, не имея достаточно средств, без агитационных поездов и рок-фестивалей, собираетесь противостоять этому спруту? С какими словами выходите вы на московские площади?
Е.М. Средств нет, но нам их собирают люди – наши единоверцы, наши товарищи по партии. Недавно собрали деньги, чтобы внести залоговую сумму за регистрацию, потому что по времени у нас не получалось собрать подписи. Сейчас мы собираем средства, чтобы выступить в газетах, на радио, по телевидению, хотя это очень большие суммы.
А требования и позиции наши таковы.
Прежде всего нужно поставить власть города под контроль народа. Мы непременно издадим закон о создании народного контроля над властью города.
Обязательно нужно расселить всех московских беспризорников и неимущих. Вчера человек работал, имел стаж, трудился – а сегодня его выбросили на улицу, чтобы просил подаяние. Это беда.
Необходимо вернуть людям те блага, которые они имели при Советской власти. Прежде всего это строительство бесплатного жилья. Не те подачки, которые делаются сегодня, а в тех объемах, что были в Советском Союзе – по 3,5 миллиона квадратных метров в год. К примеру, в прошлом году Лужков дал городу всего лишь 300 тысяч метров бесплатного жилья, остальные три с лишним миллиона – коммерческое жилье.
Мы кардинально улучшим условия работникам здравоохранения. Они – на линии огня, они спасают людей. Сегодня врачи доведены до такой нищеты, что больной всякий раз должен давать деньги, чтобы за ним поухаживали.
Очень важно выполнить уже принятые законы, которые давно введены в действие, но в Москве почему-то не работают: законы о ветеранах, о пенсионерах, о семьях, что живут ниже прожиточного минимума, – они же по закону не должны платить за квартиру и коммунальные услуги больше 42 рублей!
Еще один вопрос – пенсионерам надо немедленно пересчитать пенсии в соответствии с законом, и не менее 1000 рублей. Чтобы наши старики хотя бы питались нормально.
«Завтра». Ваш главный соперник – Лужков. Что представляет для вас нынешний мэр – не как человек даже, а как явление?
Е.М. Мои конкуренты, Лужков, Бородин, Кириенко, – все они в равном смысле представители этого самого явления, они плоть от плоти друг друга, они всегда были стратегическими союзниками.
Что же касается конкретно Лужкова… Он называет себя хозяйственником: строит дворцы, храмы, монументы, не замечая при этом нищих беспризорных детей. Это кощунственно. Так, наверное, не главное – быть хозяйственником. Главное – совесть сохранить, душу человеческую не потерять. Важно иметь свой идеал, никогда не предавать его и нести его людям.
Мы строили Советский Союз – сегодня нет такой страны. Мы возводили один из красивейших городов мира – сегодня нет и его. Эти реформы, которые Лужков всегда рьяно поддерживал, привели нас на грань могилы. Я не могу это больше терпеть. Вот поэтому я и пошел против Лужкова.
Николай Анисин ЯВЛЕНИЕ КОММУНИСТА В МОСКВЕ
Коммунисты из Киевского района Москвы проводили митинг у гостиницы «Киевская» – рядом с вокзалом и рынком. Речи ораторов о грядущих выборах слышали тысячи пассажиров и покупателей. Некоторые из них подходили к гостинице. Притопали туда и два бомжа с вокзала.
Когда слово на митинге дали кандидату в мэры Евгению Мартынову, один бомж сказал: «Хороший мужик. Правильно говорит. Надо у него десятку стрельнуть». Второй кивнул головой: «Давай-давай. Только не десятку, а пятерку проси. Он на метро приехал на митинг. Я видел. И пальтецо на нем не стильное».
Пыл «стрелка» эти доводы охладили и он недоуменно вздохнул – и чего человек хочет мэром стать, если у него капиталов нет?
Крупные капиталы не стоят за девятью из одиннадцати претендентов на пост московского градоначальника. Среди этих девяти большинство составляют политические олимпийцы. То есть те, для кого важно лишь участвовать в выборах, чтобы потешить свои амбиции.
Можно ли к таковым отнести Евгения Мартынова? Его имя известно далеко не каждому из десяти миллионов москвичей. Но зато все они знают плоды его трудов.
Высотка-книжка в начале Нового Арбата – это Мартынов.
Три небоскреба у метро «Университет» на проспекте Вернадского – это Мартынов.
Самая роскошная московская гостиница – «Президент-отель» – это Мартынов.
Уникальный велотрек в Крылатском – это Мартынов.
Наконец, телебашня в Останкине – это тоже Мартынов.
Помимо многих зданий в Москве, Евгений Мартынов строил сооружения для «Бурана» на космодроме Байконур, центры дальней космической связи и объекты противоракетной обороны по всей стране, судостроительный комплекс в Северодвинске, металлургические комбинаты в Череповце и Рыбнице, телебашни в Баку и Ташкенте.
До перестройки Мартынов возглавлял трест «Спецстальконструкция», который был одной из самых могучих строительных корпораций Советского Союза. Масштаб организации не всегда совпадает с масштабом личности ее руководителя. Но Мартынов стал управляющим треста не по воле случая, он прошел в нем все ступени – мастер, прораб, начальник участка, начальник управления – и первую должность занял потому, что был первым специалистом.
В 1986 году Мартынова перевели на советскую работу. Он стал председателем Свердловского райсовета Москвы. А в 1990 году его пригласили на пост зампреда Мосстройкомитета.
Тогдашний председатель этого комитета, а ныне де-факто второй человек в Москве, Владимир Ресин имел четыре ордена СССР, Мартынов – три. Но Ресин раньше командовал стройглавком местного московского значения, а Мартынов – трестом значения союзного. Другими словами, Мартынов был не менее матерый строитель-хозяйственник, чем Ресин.
Но Ресин сделался столпом московской власти, а Мартынов в ней не прижился. Не прижился потому, что он не выбросил партбилет и не бил себя в грудь, доказывая готовность служить победившей демократии на любых ее условиях.
Мартынов не стал цепляться за место у власти, поскольку не пожелал поступиться принципами. Мартынов идет сегодня во власть в качестве кандидата в мэры, поскольку сохранил верность принципам.
Его выдвинула в мэры Московская городская организация КПРФ, в которой он состоит с момента ее воссоздания. Среди столичных активистов Компартии есть люди более раскрученные, чем Мартынов. Но нет среди них равного ему по классу менеджера.
Мартынов – коммунист, который не может мириться с тем, что Москва превращается в рай для богатых и в ад для бедных. Мартынов – талантливый и опытный управленец, который способен хозяйствовать по справедливости.
У Мартынова нет паблисити и нет денег на агитацию. Но он проводит в день по пять-шесть встреч с избирателями, множит на партийном ксероксе свои листовки и, кажется, не сомневается в победе.
Порядочному человеку Мартынову осточертело видеть нищету и унижения при блеске дорогих витрин, и к его отчаянной попытке прорваться в мэры исключительно за счет неимоверных личных усилий нельзя не относиться уважительно.
Коммунист и крупный хозяйственник в одном лице, Евгений Мартынов в любом случае докажет москвичам, что на Лужкове, при котором толстые съели тощих, свет клином не сошелся.
Николай АНИСИН
Жк мониторы самсунг 5
[Закрыть]
Тамара Картинцева ВЕРЮ МАРТЫНОВУ
Я не знаю, где теперь живу, – в столице России или филиале Нью-Йорка. На улицах города Москвы – сплошь иностранные надписи. На берегу реки Москвы – памятник Колумбу, которому приказано называться Петром I. Управляют Москвой учреждения с нерусскими названиями – мэрия и префектуры. Но главное – в Москве насаждаются нравы Нью-Йорка.
Москва была городом культуры. Москва была городом науки. Москва была городом индустрии. Была и сплыла. Теперь Москва – город банкиров, бандитов и торгашей. Человеку труда в нынешней Москве можно лишь существовать.
Я работала директором Музея истории войны в Афганистане. Получала 580 рублей в месяц. И все магазины для меня – как музеи: зайти в них можно, купить ничего нельзя. Муж моей подруги, инженер с АЗЛК, извините, протер последние штаны, а на новые денег нет. И сейчас все его знакомые спрашивают своих знакомых: кто пожертвует поношенные, но крепкие еще брюки специалисту с высшим образованием. Сосед мой, крановщик по профессии, вообще остался без работы – на московские стройки берут приезжих из СНГ. Берут потому, что им можно платить меньше, чем москвичам.
Центр Москвы сверкает тысячами огней, а у нас в Напольном проезде – ни одного фонаря. Центр Москвы – это сотни баров, ресторанов, казино. А на окраинах последние Дома культуры закрываются, и детям рабочих и инженеров остается лишь сбиваться в стаи в подвалах и подъездах.
Московская власть делает все для того, чтобы банкирам, бандитам и торгашам жилось красиво. Московская власть не делает ничего для того, чтобы люди труда могли иметь работу и зарплату, могли дать детям образование и обеспечить им досуг и отдых.
Людей труда в Москве – абсолютное большинство. И им нужно избрать власть, которая будет работать на них. И такую власть ни один из кандидатов в градоначальники Москвы не создаст. Ни один, кроме коммуниста Евгения Мартынова.
Мартынов всю жизнь проработал на производстве, и он поднимет производство в Москве.
Мартынов никогда не служил ворам-богачам, у него чистые руки, и только он может восстановить в Москве справедливость и превратить ее из криминального базара в город культуры, науки и индустрии.
Тамара КАРТИНЦЕВА
